Текст книги "Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1"

Автор книги: Андрей Савельев

Соавторы: Андрей Кольев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

Лужков на всю страну сказал, что шла толпа и крушила все на своем пути. Тем самым он обосновывает агрессивные действия ОМОН и милиции. Люди, которые не знают ничего больше, конечно считают, что правильно поступили с бандитами. Но дело в том, что туда шли организовано, веселые и с цветами, а обратно тоже колонной, но окровавленные.

Мы должны подать в суд на тех, кто дал распоряжение ОМОНу, и на руководство ОМОНа, которое дало приказ убивать. Бить и убивать – нет никакой разницы: ведь никто не знает чем кончится удар дубинкой по голове. Это покушение на убийство."

В. С. Шальнов:

"Чем дальше, тем больше наш народ будет понимать, что ему не по пути ни с Анпиловым, ни с Лужковым. На профсоюзном митинге 1 мая никто в поддержку Президента не высказался."

И. П. Данилов:

"Я бы хотел, чтобы мы жили в правовом государстве, и законы соблюдались бы всеми: и властями, и гражданами. Но мы живем не по законам, а по совести, и только это спасает нас от большой трагедии. Я не беру в учет тех людей, у которых вместо совести растет рейтинг. В сложившейся ситуации всем становится понятно, что виновата власть. (У кого власть, депутатам известно.) Потому что власть довела людей до такого состояния, что они выходят с массовыми протестами на улицу. А еще потому, что людям, выходящим на любые массовые мероприятия, не обеспечена безопасность."

В. И. Анпилов («Трудовая Москва»):

"Главная причина, почему мы вышли на улицы – в призывах к разгону Советов. Сам Президент выступил с таким призывом. Протаскивание проекта Конституции в обход действующей Конституции, призывы к разгону Советов – это путь к открытой конфронтации в обществе… Дальнейшая эскалация будет прервана только в случае, если строго будет выполняться закон…

Я призвал людей идти по Ленинскому проспекту. В тот момент люди сказали: "Анпилов – трус!". Мне стоило огромных усилий и потребовалось использование своего влияния, чтобы сказать: "Уходим от столкновения. Важно не поддаться на провокацию". Но часть людей пошла на Крымский мост. Я бросился туда. Малое количество людей легко спровоцировать. Завернули… Началась передислокация ОМОНа: они бросились догонять колонну. Мы сели на Октябрьской площади, пытаясь их не допустить. Затем, пытались сделать это на Шаболовке. После того, как это не удалось, и я догнал колонну, побоище уже началось… Никаких заточек у нас не было, никаких ржавых цепей мы не несли. Наглая ложь!"

А. А. Калинин:

"Виктор Иванович [Анпилов], мне кажется, что за такие поступки, которые вы делаете, нужно вручать ордена "Демократической России" и следующие чины давать. Может быть, Вы и совершили какие-то героические поступки, пытались остановить людей, но люди уже были накручены, и вами в том числе. Да, основное бремя ответственности лежит на исполнительной власти. Но для того, чтобы произошло столкновение, нужен такой же заряд с другой стороны. И этот заряд создали вы и подобные вам.

Я считаю, что Моссовет не власть, в стране произошел государственный переворот. Нет в стране Конституции. К чему вы будете апеллировать?

Нужно отдать себе отчет, с кем мы играем. Перед нами путчисты, причем путчисты победившие. Им нужен предлог для введения чрезвычайного положения, оправдывающий их перед миром… Какие бы решения здесь не приняли, на них наплюют. Эти решения будут представлены "свободной демократической прессой", которую лично защищает Президент, в самом пасквильном виде."

Третьим источником оценок и информации о трагических событиях являются документы общественных организаций:

Из открытого письма Демократического объединения «Свободная Россия»:

"Сразу после обнародования предварительных итогов референдума и в самый канун праздника, который многие россияне традиционно привыкли отмечать шествием через Красную площадь, Президент подписал распоряжение, запрещающее политические акции на некоторых центральных площадях города. (Вам оно ничего не напоминает? Правда, "Президент Садового кольца" не захотел срамиться, добиваясь исполнения своего Указа, когда демократы все-таки начали выходить на Манежную. Нынешняя власть, однако, не столь стыдлива.)

… На пути мирной демонстрации были установлены многослойные заграждения из грузовиков и шеренги омоновцев. У лидеров "Трудовой России" не хватило разума и ответственности остановить шествие, и демонстранты пошли на прорыв. Надо полагать, этому трагическому решению способствовали многочисленные примеры, когда в ходе прошлых демонстраций «трудороссам» власти позволяли без особого труда прорвать заградительные кордоны милиции и пройти туда, куда им хотелось. Однако, в тот день цели властей были иные, и ОМОН получил, по-видимому, другие инструкции. И началось жестокое избиение, которое вскоре переросло в кровавое побоище в центре города. Полетели камни, в ход пошли древки от флагов, плакатов, палки и пр. Таким образом, наше и без того расколотое и озлобленное общество подтолкнули еще на один шаг к гражданской войне. А коммунистов – к запрету. Нужно ли им это? Конечно, можно допустить, что какие-то коммунистические лидеры посчитали "политически целесообразным" по старой привычке скрепить свое "правое дело" кровью. Хотя в этом случае непонятно, почему они сразу не повели своих людей "на штурм Красной площади", а устремились по единственному оставленному властями коридору на окраину города – туда, где меньше всего можно было ожидать противодействия. А что касается каких-то «заточек», цепей и прочего, якобы припасенного демонстрантами, то все эти реквизиты уже столько раз демонстрировались власть предержащими, что пора бы и разобраться, пора бы научиться различать единый почерк номенклатурной дезинформации: и в Тбилиси, и в Вильнюсе, и в Армении, и в Москве палачи стремились переложить вину на своих жертв, демонстрируя по телевидению "вещественные доказательства" их кровожадности. Убеждены: 1 мая демонстрантам незачем было вооружаться, они шли на праздник, взяв с собой детей и внуков, и не подозревали, что их ждет. Но даже если и допустить, что кто-то из организаторов демонстрации сознательно бросил безгранично верящих им людей на дубинки ОМОНа, это только то и означало бы, что кровавые Николаи снова нашли своих Гапонов, что интересы коммунистов на улице и интересы коммунистов в Кремле в очередной раз совпали. И кремлевские коммунисты сделали все для того, чтобы кровопролитие произошло, гораздо больше анпиловских.

…разве ответственная власть не обязана создавать для оппозиции все возможности для критики в свой адрес? Разве распоряжение Президента не способствовало разжиганию страстей и усилению конфронтации в обществе?! И разве можно бросать ОМОН на стариков, женщин и детей, идущих на окраину города, и полагать, что мужчины будут молча наблюдать за избиением?! Вспомните также о том, что кровь в Москве проливалась только тогда, когда власти использовали ОМОН (23.02.92, 22.06.92 г. и 01.05.93 г.)! Так зачем это было делать?!! Не затем ли, чтобы развязать травлю ЛЮБОЙ оппозиции, всех, кто отвергает насилие…"

Из Заявления Политсовета Союза Возрождения России по результатам референдума и майским событиям в Москве:

"Дальнейшее обострение противостояния «Демплатформы» КПСС во главе с Ельциным и коммунистов-консерваторов из депутатского корпуса было оплачено кровью в столкновениях коммунистов-ультра с милицией в первомайском побоище. Эта кровь, как и в столкновениях 23 февраля и 22 июня 1992 г, была нужна только сцепившимся в схватке за власть фракциям КПСС, добивающимся монопольного права на восстановление своей тоталитарной партии в новом обличье.

В этой схватке не брезгуют ничем. Кровь предусмотрена стратегией борьбы и пропагандистскими трюками большевиков, скрытых под новыми личинами. Подобно большевикам, власти ввели в практику массовое награждение участников избиения своих сограждан.

Мы полагаем, что будущее возрождение России вряд ли будет связано с Ельциным, Лужковым, Макашовым или Анпиловым. Маловероятно, что вконец разложившийся депутатский корпус, в целом, способствовавший распаду единого государства и хаосу в экономике, найдет в себе силы вновь обернуться к интересам избирателей и Российского государства.

Мы считаем, что будущее за теми, кто выступает за духовное возрождение, власть закона, сильную государственность, национальное единство и нравственную политику. Мы призываем избирателей на будущих выборах представительной и исполнительной властей на всех уровнях поддерживать именно такие позиции. Только в этом случае Россия действительно обновится".

Из заявления собрания демократической общественности, прошедшего в мэрии г. Москвы 5 мая 1993 г.:

"События 1 мая носят не случайный характер, они явились закономерным итогом долговременной агитации и организационной работы, проводимой Фронтом национального спасения и другими экстремистскими группировками коммунистического и фашистского толка. Подготовка событий 1 мая во многом стала возможной благодаря позиции Конституционного суда и Прокуратуры Российской Федерации, которые как своими действиями, так и бездействием создали условия для легальной деятельности коммунистической партии и Фронта национального спасения, при почти полной безнаказанности лиц, призывавших к насилию, а порой и совершавших его. Обращает на себя внимание откровенно вызывающая позиция депутатского корпуса РФ и его руководства.

Мы полагаем, что Президент Российской Федерации, получивший 25 апреля мандат доверия из рук народа при поддержке демократической общественности, в том числе и демократической общественности г. Москвы, должен обеспечить безопасность граждан и порядок в стране, столь необходимые для нормальной жизни и проведения реформ…

Одним из условий, под которые избиратели голосовали на референдуме, было требование навести порядок. Президент должен использовать все свои силы и полномочия для обеспечения общественного порядка, безопасности граждан и общества. Действия представителей любых органов власти, будь это даже народные депутаты, если они направлены на подстрекательство к беспорядкам, должны решительно пресекаться…"

ЦЕНА ЖИЗНИ

Сразу после трагических событий Первомая высшие должностные лица дали им однозначную оценку, еще не имея на руках материалов следствия. Уже 4 мая Президент и премьер в совместном заявлении определили организаторов митинга на Октябрьской (Калужской) площади как виновников трагедии. 6 мая к ним присоединилась правительственная комиссия и Лужков.

Мэр Москвы Лужков (никем не избранный, но хорошо прикрытый услужливой правоохранительной системой) откровенничает в своих высказываниях о законодательстве ("МК", 04.03.93): "Когда ситуация меняется в худшую сторону, мы должны законы не либерализировать, а ужесточать." Говоря «мы», он не имеет в виду мерзкий его душе депутатский корпус. Под «мы» он имеет в виду себя, да Ельцина. А ужесточения вовсе не подразумевают "его величество Рынок", базарной грязью и хамством переполнивший Москву. Жесткость – это не параграфы Законов, это – состояние души, ставшее материальной силой. Материальной силой боевиков, окруживших Дом Советов в сентябре 1993 г.

Умыв Москву кровью, Лужков и его команда по принципу "вор кричит: держите вора!" обнародовали заявление о том, что трактовка событий Верховным Советом "является неприкрытой ложью" и о том, что "депутатская комиссия…возглавляемая зачинщиками беспорядков, не имеет права на расследование первомайских событий" ("ВК", 05.05.93).

Верный оруженосец Правительства Москвы В. Шахновский по результатам кровавой маевки быстро построил умозрительную схему: пикеты – митинги – демонстрации – столкновения с властями – террористические акты – вооруженный конфликт. Авторство этой схемы управделами мэрии приписал своим противникам. Прибыв в качестве представителя Лужкова на парламентскую комиссию, Шахновский заявил, что его начальник болен. В тот же день репортаж с так называемого Конституционного совещания продемонстрировал членам комиссии Лужкова, который весело захлопывал выступление Хасбулатова ("СР", 24.06.93).

Поднаторевший в номенклатурных играх и потому получивший пост префекта Юго-Западного округа Москвы Ю. Притула так оценил события на Гагаринской площади: "Простые российские парни грудью встали на пути, не побоюсь этого слова, фашизма" ("ВК", 08.05.93). Эти заявления – лицо (точнее мурло) тех сил, которые вползли во власть под прикрытием благодушных лозунгов о свободе.

Освобожденная от всяческих барьеров, прежде всего нравственных, «мэрская» пресса тоже жаждала крови. С мая 1993 г. она подзуживала и без того исходящие нереализованной страстью к репрессиям власти и требовала избавления от нерешительности и созерцательности. Послужившая всем режимам "Вечерняя Москва" проливала слезы над погибшим омоновцем, раздавленным машиной в бойне на Гагаринской площади: "В те часы, когда Володя умирал на больничной койке, в Моссовете депутаты принимали решения, осуждающие Володины действия. Можно ли придумать большее кощунство?" ("ВМ", 06.05.93). О решении Моссовета – конечно же вранье. Моссовет осуждал действия властей и звериную жестокость вооруженных молодчиков ОМОНа.

В Моссовете, как мы видим по выступлениям, были и те, что поддержали Лужкова и лживую прессу, одобрили расправу. Например, депутаты Моссовета Д. Катаев и Н. Зыбина, которые по совместительству возглавляли московскую организацию «ДемРоссии», потребовали в мае 1993 г. создать правовую базу для «нейтрализации» экстремистских организаций ("Известия", 05.05.93). В сентябре 1993 г. они открыто поддерживали путч Ельцина. Мадам Зыбина даже участвовала в обыске рабочих мест своих коллег.

Депутаты Моссовета Лукин и Фадеев были более последовательны и требовали решительности от властей еще в 1992 г. Добились. С 21 сентября 1993 г. они ходили в приподнятом настроении. (Может быть, действительно, стоило этих экстремистов разогнать раньше, чем они разогнали парламент?)

Надо отдать должное, Моссовет в тот момент действительно находился уже в состоянии, когда об адекватности своих действий никто не думает. Принятое на сессии обращение требовало от прокуратуры возбудить уголовное дело против Ельцина, Лужкова и Ерина. Моссоветовская фракция «деморосов» расценила это так: "оголтелое неприятие законно избранного Президента России, всепожирающая ненависть к городской администрации и высокомерное игнорирование мнения наших избирателей-москвичей, столь определенно и однозначно высказанного на референдуме 25 апреля".

Да, режим провокаторов и нравственных уродов всегда использовал человеческое горе в своих подлых целях. Традиция, рожденная в августе 1991 г., когда три жизни были принесены на алтарь «демократии», продолжалась и закреплялась. Задавленный машиной во время столкновения ОМОНа с москвичами тоже был отнесен на счет политических противников. Таков нравственный потенциал безнравственной власти и служащей ей лживой прессы.

* * *

Власти использовали ситуацию, чтобы в очередной раз подставить Моссовет. В тот момент, когда Моссовет должен был привлечь внимание к факту вопиющего произвола и провести независимое расследование событий 1 мая, на него прокурор города (вероятно, по подсказке сверху) взвалил вопрос о лишении депутатской неприкосновенности В. Анпилова, как организатора майских событий.

В другой ситуации Моссовет, по всей вероятности, удовлетворил бы ходатайство прокурора. Но вокруг кровавого побоища на Гагаринской площади такие горы вранья нагородили средства массовой информации! Именно они в глазах депутатов выглядели главными провокаторами, вкупе с московской администрацией, уже не находящей слов, как бы еще ей обругать своих политических оппонентов (даже тех, кто к майским событиям не имел никакого отношения).

Моссовет не мог в такой обстановке удовлетворить представления прокурора. Слишком очевидна была вина организаторов побоища – администрации Москвы и лично г-на Лужкова. Это как раз и нужно было «демократам». Моссовет всюду и везде был обвинен в пособничестве экстремистам, в поддержке позиции Анпилова. Все возражения на эти измышления дальше зала заседаний Моссовета распространить было невозможно.

Фракция «ДемРоссии» в Моссовете отмежевалась от «совдеповского», «прокоммунистического» большинства. Члены фракции рады были скопом полить грязью всех политических врагов. Каждый из них, независимо от всяких нюансов объявлялся поклонником Анпилова. К этому была присоединена кампания статей в московской прессе. Вот их заголовки. «МК»: "Ни пяди Анпилова не отдадим", "Моссовет погромщиков не сдает", "Прокурору отказать – что два пальца обмотать". «Куранты»: "Митинг в Моссовете", "Своих не сдаем!", "А лучше – самораспуститься". «Независимая»: "Депутатское братство". «Сегодня»: "Моссовет защищает Анпилова". «Известия»: "Малый Совет защищает Анпилова", "Малый Совет Москвы не заботится о спокойствии и порядке в городе".

Где уж тут было обсуждать действия московской администрации, позицию МВД, руководства милиции, Президента, наконец. Надо было во все горло кричать "Ату его!". Не Анпилова, конечно, – не велика птица. Забивали до смерти Верховный Совет и Моссовет.

ПРОВОКАЦИИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Не случайно сразу два иска было направлено городским прокурором в Моссовет. Один касался мелких нарушений закона о печати (непредоставление каких-то номеров анпиловской газеты «Молния» в московскую регистрационную инспекцию), другой – участия Анпилова в майских событиях. Через прокурора кому-то очень нужно было привязать Моссовет к Анпилову, заставить москвичей отождествить их в своем сознании.

Вечером 8 мая лидер "Трудовой Москвы" В. Анпилов и его соратник были захвачены группой неизвестных, избиты и вывезены за город. После ночи с угрозами убийства и дня 9 мая с повязками на глазах и наручниках на запястьях оба «трудоросса» были выпущены в разных местах Подмосковья и утром 10 мая вернулись в Москву. Оба получили повреждения (ушибы, переломы пальцев и т. п.).

Расчет у тех, кто планировал похищение Анпилова был на то, что взвинченные после 1 мая оппозиционеры взорвутся негодованием. Для того, чтобы крупномасштабные политические репрессии стали реальностью, Ельцину нужен был шквал беспорядков. Все утро 9 мая российскую прокуратуру трясло от телефонных звонков. Люди были убеждены, что Анпилов арестован.

9 мая 1993 г. мирная демонстрация прошла без ожидавшихся столкновений с милицией. Лужков был готов задавить ее силой, в переулках стояли БМП и вооруженный ОМОН, но в этот раз они напасть не посмели и даже дали демонстрации пройти не только до Советской площади, но и продолжить маршрут на Красную площадь. Впоследствии пресс-центр мэрии заявил, что впредь подобные нарушения установленных мэрией маршрутов будут решительно пресекаться. На этот раз все обошлось только потому, что демонстрация была слишком многочисленной, в первых рядах шли депутаты Моссовета и России. Номенклатура была еще не готова к широкому размаху репрессий, да и день был неподходящий – праздник Победы не имел идеологической окраски.

Как же откликнулась пресса на эту демонстрацию? В прежнем ключе – провокацией. Вот типичный пример. Газета "Вечерний клуб" дает такую информацию: по сообщениям ГУВД, охрана Красной площади 9 мая задержала 7 человек с бутылками с зажигательной смесью, фитилями, касками, самодельными щитами и обрезками труб. А еще у них были шампуры и даже хоккейные щитки ("ВК", 13.05.93). Создается впечатление, что взяли целый отряд головорезов. В действительности, были задержаны: житель Тбилиси с шестью бутылками с соляркой, потом трое в пластиковых шлемах и еще трое с самодельными щитами и обрезком трубы ("МП", 12.05.93). Нигде потом об этих людях не сообщалось ни слова.

А вот как расценили «демократы» похищение Анпилова. «МК» в своем стиле дал статью на эту тему под заголовком «Доорался» ("МК", 12.05.93). Оправдание пыткам и политической уголовщине газета находит такое. Это мол могли мстить те молодые предприниматели, которым во время демонстрации разбили стекло новенького БМВ или владельцы якобы разрушенного демонстрантами кафе «Пингвин». И БМВ и «Пингвин», разумеется, выдуманы. «Куранты» (13.05.93) сетовали на то, что Анпилову предоставлены услуги врачебно-физкультурного диспансера, клепая «политику» главврачу. Травля продолжалась, беззаконие надвигалось под аккомпанемент заказной музыки.

Управление МБ по Москве и Московской области начало было расследование дела о похищении Анпилова, считая, что к теракту могли быть причастны сотрудники ОМОНа (Труд, 12.05.93). Омоновцы все отрицали, мрачно намекая, что их месть за умершего в больнице товарища не могла быть столь мягкой. Они ждали своего часа и дождались. В сентябре 1993 г. омоновцам дали волю отрабатывать технику расправы не на муляжах, а на живых людях. За свои потери они расплачивались со всеми, кто попадался под руку.

"Горячая" фаза номенклатурного мятежа наступала плавно, почти незаметно.