Текст книги "Кукольник (СИ)"
Автор книги: Андрей Некин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
Давней мечтой Уро Торрия являлся брак меж семьями истинного правителя и фактического. Всеми силами он, в свое время, способствовал этому. Вот так, миролюбиво пытался восстановить и упрочить положение рода ведущих легионы. И все, разумеется, без толку, как и прочее к чему дерзал.
Стормо хмуро оскалился зубами в ответ.
– Зачем вы просили этой аудиенции, Миледи Реле? – сказал он прямо, обрывая нелепые заигрывания.
– Вы можете называть меня Октавией.
– Октавия? Что это?
– Мое полное имя, – пожала миледи Реле тонкими плечиками. – Октавия Белл Реле. Немногие знают его, но вам я хочу доверять, Император. Так называл меня мой отец, а к нему я питала высокое уважение. К вам я хочу испытывать такое же.
Голова девушки покорно склонилась, и Стормо даже на миг усомнился в полной и законченной лживости ее речей...
Госпожа Ректор закинула ногу на ногу, откидываясь в кресле. Захлопнув древнюю книгу, она все-таки перешла к сути:
– У меня есть к вам предложение, которое спасет нас всех.
– Честно говоря, я не имею желаний слушать ваши предложения... Мне сообщали, при падении вы сбросили на верную смерть больше половины экипажа вместе с палубой. Я не уверен, что нуждаюсь в советах человека, принимающего подобные решения.
– А вы, Сир, отдали легионерам приказ о самоубийственной атаке.
Император недобро взглянул на Миледи. Исподлобья. За каждого легионера, за стражей, за Мейера ему предстоит когда-нибудь ответить перед родом. Невольно сгорбился Стормо от груза своей вины.
– Я вижу, вы под властью древнего предрассудка о том, что всякий человек имеет право на жизнь.
– Жизнь любого важна, Миледи.
– Посмотрите в окно, Император.
– Ну и?
– Видите обломки Северного Воина? Представляете, сколько людей трудилось над каждой его деталью?
– Тысячи? – со вздохом прикинул порядок Стормо.
– Представьте весь путь, Император. От первой кузни, от первого в Империи гвоздя, от первой обработанной доски и до парового котла и электричества. На сколько велик этот путь? Любой человек в сравнении с тем отрезком меньше, чем точка. Что он значит, этот человечек, в сравнении с делами всей Империи? – Миледи Ректор вскинула уцелевшую бровь, указывая на очевидность мысли. – А тот, кто и вовсе бесполезен для великого пути и не способен продвигать его дальше, права на жизнь лишен. Они не могли починить Северного Воина, значит, и жизнь их не имела смысла.
– И что? Смысл моих подданных жить ради вашего великого пути?
– А для чего же еще?
– Для себя и своего дома.
– Для себя? – мелодично хихикнула Миледи. Но тотчас же опомнилась, снова принимая покорный вид. – Это приводит к лености и расстройствам духа. Если люди не соединены общей целью, они не творят великих дел, не совершают открытий. Они становятся бестолковым сбродом, где каждый думает лишь о себе. Слыхали о государстве Нордэур? Там свергли королей и не поставили новых правителей. Печальная судьба... А ваши легионеры. Неужто идут за вами ради себя и личного интереса? Удивлюсь, если в чьих-то интересах умирать... Вы послали легионеров в самоубийственную атаку, потому что они служили вашему пути. Мои механики служили мне, и я могу решать: жить им или нет.
Стормо смолчал, не зная, что тут можно было бы ответить.
– Оставим, мой Император, – Реле снова склонила голову. – Вы умны. Нас обучали одни и те же учителя. И потому я хочу предложить вам выход из создавшейся ситуации.
– Война проиграна, – пожал он плечами. – Если вы о союзе с эльфами, то я считаю это единств...
Миледи замотала головой:
– Вы слышали легенду о древних?
– О железных кораблях, упавших с неба? Я полагал их сказками.
– Нет! У меня есть доказательства существования, по крайней мере, одного.
Стормо против воли заулыбался.
– Вам кажется это смешным?
– Не думал, что глава ученого магистрата верит в легенды.
– Язык легенд метафоричен. Разумеется, когда древние говорят о Мастере-Мечнике, сколовшем гору и поднявшем ее в небо второй луною, то имеют ввиду произошедшую катастрофу природного порядка... Но корабли древних – не сказка.
– Пусть, – кивнул Стормо без всякого желания ввязываться в бестолковый спор. – Что вы хотите от меня?
– Мне нужен отряд для незамедлительной экспедиции.
В голове молодого правителя возникли десятки саркастических поводов для отказа. Но он сдержался, назвав лишь самую вескую причину.
– Мы в окружении. У меня нет лишних людей для глупых капризов.
– Мне нужны не лишние. Мне нужны все ваши люди.
Стормо ковырнул в ухе, подумав, что ослышался. Он переспросил:
– Города Империи падают один за другим, мы потеряли десятки гарнизонов, а вы предлагаете снять оборону с Рейнгарда и отправиться за мифическим кораблем древних?
Миледи кивнула:
– Да.
– Вы с ума сошли?
– А разве Ведущий Легионы не признал сам войну проигранной?
– Магия, Ректор. Эльфы-союзники, – возразил Стормо. – Я видел их в бою. Каждый стоит десяти пушек. Чудо, что принцесса Аль оказалась на нашей стороне...
– Резонно. Но если эльфийская тварь спасала свою шкуру вместе со всеми, разве это говорит о ее лояльности? Или, быть может, она помогла в излечивании раненных легионеров?
Стормо отрицательно покачал головой.
– А вы видели, как она смотрит, мой Император? Полезнее спросить помощи у северных орков.
– Но она в нашей власти. Мы можем использовать ее для давления.
– Бессмысленно. Эльфы живут с мыслью о самопожертвовании ради Великого Леса. Знаете, сколько их побывало в пыточных Гибурга? А из скольки удалось выжать хотя бы крик?
Император задумчиво окинул взглядом девушку. В ее словах был свой смысл, и сами собой в голову начали закрадываться сомнения.
– Рю, – неожиданно позвала Миледи.
И он вышел из темного угла, поражая искусством оставаться незамеченным. Словно вывалился из складки меж стеной и книжным шкафом. Стормо до того считал беседу приватной и теперь разозлился.
– Рю, ты видел корабль древних?
– Кью-Рю видел корабль, – согласился воин.
– Он обладает силой, способной сразить любого врага?
– Не исключено, совсем, – уверенно ответил Рю, поблескивая хитрым глазом сквозь перевязь на лице.
Миледи Реле торжествующе повернулась к Императору.
– Я понял суть вашего предложения, – кисло вздохнул Стормо. – Я над ним поразмыслю... в свободное время.
Правитель поднялся со стула, направляясь к выходу. Худшего плана военных действий ему еще никто не предлагал. Стормо мысленно водрузил его на последнее место, рядом с хитроумной стратегией Гладия: "А что думать, Сир? Выдвигаемся!".
Стормо сбежал по ступенькам, направляясь ко внутреннему двору. Там должен был ожидать Тигль Римус, обучающий его владению мечом. Без всякой жалости и прежних послаблений. По личной просьбе.
На улице стояла удивительная, летняя жара. Но никто не радовался. "Дурной знак", твердили люди, складывая пальцами символ защиты от тьмы. Цеппелины падают с небес на землю, не стреляют ружья, еще и лето посреди зимы, значит дело совсем плохо.
Кругом лениво слонялись воины, приветствуя своего Императора. Долго еще ждать вестей от посланников к высокому эльфийскому двору, вот и маялись без дела – звенели клинками и практиковались бить твердого гуля. Принцесса Аль не дала четкого ответа на просьбы о военной помощи, но кто знает... Хватало в Великом Лесу принцесс и принцев. Остальные могли решить иначе.
С востока подул суховей, разнося горсти горячей пыли. Пробежал по мостовой, устремляясь к широкой площади, а оттуда, по законам вольной пустоши, прямо к небу. Песчинки облепили фигуру воина, придавая тому форму и объем.
В центре стоял вовсе не верный первый легат Тигль. А совсем другой, старый знакомый.
– Соглашайся, – сказал он.
Горак Страшный собственной персоной. Тоже по привычке махал оружием, разрубая воздух особенно яростно, будто воображал целого дракона перед собой.
– Я думал, вы покинули меня навсегда...
– Соглашайся, – повысил тон древний, снимая рогатый шлем.
– Но...
– Вернись обратно и скажи, что согласен.
– Но это же полная чушь! – воскликнул Стормо, пугая окружающих разговором с пустотой.
– Это ваш последний шанс, дурак. Кое-что пошло не так, и охотники не справились. Обмочились охотнички, ясно?
Повелитель прошлого резко выбросил топор в юношу. Стормо взметнул меч вверх, вовремя отбивая предмет, состоящий из воздуха.
– Молодец, – заметил Горак, – а теперь ступай.
– А объяснить не потрудишься, предок? – нагло контратаковал его ударом снизу Император. Меч вспорол ничто.
Жуткое лицо древнего родителя оскалилось еще более жуткой ухмылкой.
– Дерзновенные речи, мальчишка.
– Я не брошу жителей Рейнгарда на смерть. Я не ты. Они верят мне, – Стормо быстро прогнулся, уколов острием бок невидимого духа.
– Там, – обернулся древний на восток, не обращая внимания на кровоточащую рану, – никакая армия не понадобится. Оставляй их всех здесь, коли беспокоишься о жалких крестьянах.
Силуэт умершего Императора поплыл, теряя цвета и грани, превращаясь в фигуру, созданную неизвестным стеклодувом.
– И этот воин, который скрывает свое имя и лицо, – молвил Горак. – Я встречал его. Ему многое известно о великих секретах. Спроси и поймешь. Но никогда не доверяй полностью, слышишь, Император? Не подставляй спину. Он себе на уме, хоть и хочет показаться идиотом.
– Так вы согласны?
– Да. Но мои воины останутся на обороне Рейнгарда. Мы отправимся втроем.
Госпожа Ректор озадаченно щурилась, приводила тысячи доводов, но на глупого Императора ничего не действовало. Он был упрям, как горный тролль, не поддавался ни здравому смыслу, ни логике....
Стормо повернулся к личному советнику Миледи.
– Сколько нужно людей, чтобы проникнуть за край мира?
– Никакого количества не хватит.
– Стало быть, – сказал Стормо, – не имеет значения сколько нас. Легионеры и стражи нужны здесь. И они здесь останутся. Защищать главный город Империи.
Рядом встрепенулся Тигль Римус, не согласный с решением господина. Верный, старый Тигль... Император положил руку на сгорбленное плечо советника, будто извиняясь за свой глупый поступок.
– И потом, – добавил он, – большим отрядом двигаться слишком долго. Промедление в нашем случае непростительно. Собирайтесь. У меня же осталось последнее дело.
Горак торопил императора сверх всякой меры. Жужжал под ухо, то действуя вежливой просьбой, то грозя смертельными карами...
Стормо выбежал из комнаты, прокладывая путь к левому крылу резиденции. Еле поспевал за ним Тигль, стуча деревянным протезом и чертыхаясь.
В гостевую спальню вошел человеческий правитель. Худощавый, болезненный юноша в очках. За ним вступил старец с нашивками первого легата.
– Жест доброй воли для высокого эльфийского двора. Вы свободны, – произнес Стормо.
– Император? – встала принцесса Аль. Гелио осветил ее, в который раз поражая правителя неземной красотой.
Стормо кивнул, давая разрешение говорить.
– Рю сказал: вы отправляетесь к восточному пределу?
– Это так.
– Мы бы хотели отправиться с вами. Мы будем полезны.
Стормо вслушался к голосу древних в своей голове. Они молчали. Не противясь и не выказывая одобрения.
– Если таково ваше желание. Не имею ничего против, – сказал Император.
Поднялась вторая эльфа. Встала на цыпочки, прижавшись губами к уху госпожи.
Затараторила что-то неразборчивыми, непонятными звуками. Стормо вежливо отвернулся.
– Древо ожило две ночи назад! Гелио болтает без умолку! – восторженно лепетала Эль. – Разве наша великая миссия не завершилась сама собой?
Она говорила на эльфийском, чтобы люди не поняли смысла тайных речей.
– Зачем нам идти с ними, если слышен голос великого древа?
Выражение госпожи исказилось. Эль впервые за всю жизнь видела ее злую улыбку. Ответ принцессы не заставил себя ждать:
– Кукольник жрет много людей. Это хорошо. Древо говорит: оно очень довольно. Мы должны проследить за тем, чтобы все осталось как есть.
Аль мягко тронула плечо уходящего человека. Стормо показалось, что его коснулось ласковое крыло бабочки. Он вздрогнул...
– Когда выдвигаемся, Господин Император людей?
***
– Ай-яй-яй, какое злое заклятье, Резель! – захлопал в ладоши Болотный Нэйн.
Добрую сотню душ впихнул в камень Чернокнижник. И теперь с удовольствием осматривал творение. Воины-волки отправились на смерть без всяких сомнений. Добровольность играла значительную роль в создании заклятья.
– Используйте по назначению, лорд Нэйн, – передал Резель свою самую интереснейшую работу.
Вокруг вампира стояли обнаженные, стройные девушки с масками на лицах. Одна из них склонилась к сидящему графу. "Сыграем в свинку, моя прелесть?", произнес темный лорд. И девушка, управляемая волшебством, послушно хрюкнула...
Рьёга Красный с презрением отвернулся. Скулы менестреля напряглись. Его мутило от забав соратника.
– Восточный предел? – спросил он, лишь бы оборвать игру вампира.
– Разумеется. Там все и решится, мой умнейший друг, – ласково сказал Болотный Нэйн. – Эти прогулки по Империи просто разминка. Поплескались в тазу, и хватит, о прекрасный Рьёга.
Болотный Нэйн встал с великолепного кресла, надевая блестящую шляпу и кружевную накидку. Граф был большим почитателем моды и красоты.
– Отправимся же в новый путь!
***
– В бою от меня толку немного, сам знаешь, Тигль, – улыбнулся Стормо. – Справитесь. Будешь вести легионы напополам с Гладием.
– Мы не Императоры, – ворчливо отозвался легат Гром.
– Я вернусь, – пообещал правитель, вскакивая на вороного коня. – Держите оборону. И другие города пусть защищаются за стенами твердынь и крепостей... Я вернусь, – повторил он.
За стенами Рейнгарда царила ранняя летняя ночь. Ни ветерка, ни влаги. Только сушь воздуха и пыль. Весь вчерашний день солнце полыхало огнем, будто наверстывало упущенное.
– Миледи! Миледи! Не покидайте! – жалобно причитал Гласиус Треветик.
– Никто не поднимется на борт железного дирижабля раньше меня! – резко отрезала Миледи, грубо отпихивая Гласиуса изящным сапогом.
Реле посмотрела на хронометр:
– Через фазу и десять минут наступит рассвет. Хватить ждать – отправляемся!
Девушка поправила волосы. Стало привычкой скрывать изуродованное ухо и щеку.
– Фазы, минуты... Рыцари, легионеры... – произнес очередную из своих странных фраз личный советник Миледи. – Похоже, ваши предки брали термины из древних книг без всякого разбору...
* От великих цивилизаций всегда остается самое ненужное. Легенды и какая-нибудь чудом сохранившаяся глупость... Что осталось нам?
Пара романтических книг, битые кувшины, да учебник занимательной науки с неясным названием и еще более неясным содержанием.
из размышлений инженера Гайратта
* На самом деле нет ничего кроме океана вокруг, а в далекой его глубине сидит Создатель и пускает задом пузырики наверх... И радостно при этом хихикает.
Все мы лишь плод его полуденной дремы. Имеет ли смысл хоть что-нибудь?..
одно из немногих записанных изречений безумного гладиатора Рю
ПРОЛОГ-ПОСЛЕСЛОВИЕ
События данной рукописи рыжебородого Охотника предшествуют вышеизложенному.
Бесполезно спрашивать мое имя. Разглашать его не разрешено. А иначе – ночной дух может подслушать и передать своему хозяину.
Так же, как лица наши скрыты под масками, так и имена упрятаны где-то под сталью кирасы. Начертанные на обратной стороне доспеха, древними символами, ликом к уставшему телу. Спрашивай о них – промолчу. Забыл уже, и вспоминать не имею желания. Те, кому нужно, обращаются ко мне незаметным жестом, иль коротким "Охотник", и я отвечаю им тем же.
Кого бы не гнали мы под покровом полярной ночи, шансов он почти не имеет. Будь преследуемый свирепым демоном или быстрым зверем из тени, не остановимся мы, а будем гнать, и гнать его, пока не сломаются ноги.
И наш сегодняшний, что ведет за собой полчища мертвецов, запыхается вскорости, порвет легкие морозным паром. Встанет на месте, дабы принять бой последний... да только куда там – нет вариантов победить супротив охотников...
Тот, что идет в нашей команде первым – лучший из стрелков. Даже если стрелять придется в сегодняшнюю ночь, когда за непроглядною тьмой и рук своих не увидишь. Достаточно ему лишь хруста снежного наста в сотне шагов или слабого вздоха дичи, шороха ее испуганных легких, чтобы поразить самое сердце без промаха.
Редко стреляет он дважды. И пусть дичь – закованный в броню призрак, незримый дух или полярный волк, – и эти твари не уйдут от эльфийского дубового лука. Бывало, становится совсем страшно, когда враг силен и огромен, как дирижабль, а он лишь бормочет на своем лесном наречии ругательства менее понятные нам, чем визжание дикой обезьяны, да крепче сжимает тул со стрелами.
Голос его высок. Не поймешь мужчина он или женщина. Но нам и нет до того никакого интереса.
Оглядываюсь назад. Задираю голову вверх, но лица за шлемом не разглядеть. Хотя и так знаю – страшное у него лицо.
Забывать свое имя – ему необходимости нет. Нет у него имени.
Замыкает преследование нечеловеческая помесь камня и дерева. Ширина плеч и рост выдает в нем орка из северного рода. Хотя не помнит он своего рода, не знает ни отца, ни матери. Чудом появился на свет из мертвого чрева в волчьей яме. Столетняя война – тогда случалось всякое. Не знаю, какой-такой неведомой силой, но выбрался мелкий орчонок из-под сваленных в яме трупов. Большое чудо, что выжил. И не завопил от ужасного вида кладбища своих братьев, а улыбнулся... Мстительно оскалил клыки так, что даже тот, кто призвал охранять нас эти границы, содрогнулся от его дикости.
Еще в детстве он играючи забивал на обед пещерного льва. Одна проблема – не понимает ни одного из известных наречий и только рычит в ответ, как бешеный пес. Случалось, враг был велик числом, и тогда мы выпускаем его им навстречу. Иногда он один против сотни, а из-под края маски виднеется все та же звериная ухмылка.
Отворачиваюсь в сторону. Не хочу смотреть лишний раз в горящие пламенем зрачки – может истолковать не правильно. А тогда уж – навряд ли закончу я эту летопись...
Смотрю вперед. Свистит метель. Сгущается мгла...
Третий наш – великий следопыт. Назначен над нами лидером. Еще бы. Кому, как не хитроумному человеку, управлять нашей командой. Быть может, человек уступает остальным и в силе, и в скорости, но зачем ему эти бесполезные навыки? Он поражает дичь древними заклятьями: шарами огня, молниями и просто давлением воздуха.
Как редки среди людей маги... Прежде всего остального, истинная магия – вера в самого себя, что людям почти не доступно. А наш командир просто говорит "огонь!", и огонь появляется, сжигая врагов сотнями. Невероятная сила заключена в его хрупком человеческом теле.
Я замыкаю традиционную четверку. Четверых всегда было достаточно. И даже для сегодняшней охоты.
В руке винтовка. Оружие, на которое спутники мои посматривают с презрением. Да и пусть – не верю я в магические фокусы и топор северного орка мне не поднять. Зато я полон знаний и мысли великого Сефлакса, мастера кузнечного дела.
Сжимаю в другой руке фонарь, питаемый новой силой – электричеством. Без него, нам гномам никак. Полярная ночь делает нас слепыми. Это эльфа да орка ведет звериное чутье, а мы без глаз слабы и беспомощны.
– Быстрее, Охотники, – коротко приказывает маг.
За краем видимости темной полярной пустыни разлеглось ущелье – туда, туда ведет след. Нельзя пропускать зло к тому проходу, ибо ведет он к срединному континенту, к беспомощным жителям империи. Но не этих жалких созданий защищаем мы, а скорее устройство самого мира, что при нарушении некоторого незримого баланса катится в тартарары.
Видели, как взрывается сердце механического путешественника? То-то же. Люди называют сердце паровым котлом. И когда в этот котел подают слишком высокое давление, его разрывает на части. Куски рваной стали разлетаются на лигу вокруг.
Мой фонарь высвечивает на снегу дохлого гуля. Ловким движением эльф достает следующую стрелу, бормоча: "Kos eli te ra-da". Верно, поминает недобрым словом чью-то матерь...
– Кукловод. Осторожней, – тихо сообщает нам маг.
Хотя в этом нет никакой надобности. Мы всегда помним об осторожности. Кукловод... Помоги нам великий Сефлакс.
Редко появляется он из северных врат. Но если уж выскочил – жди большого зла.
Творец любит порою сыграть в хитроумную игру. Как будто резная фигурка легионера, передвинутая на восьмую горизонталь, превратилась не в дракона или бесстрашного героя. Согласно правилам. А превратилась она в черную дыру на игровой доске. Воронку, затягивающую свет. Мертвый колодец, чтоб его...
Мы привычно крадемся, точно волк или куница. Тяжко мне поспевать и быть столь же тихим, как мои длинноногие спутники. Нет в моем арсенале этого устрашающего чутья и магической интуиции. Я ступаю аккуратнее всех прочих. Кукловод – древняя, опасная тварь, мог оставить нам капкан.
Маг поднимает руку вверх. Огонь охватывает кожу. Ярко пламенеет человеческая плоть, растекаясь вокруг скользким дымом. Запахло гнилью мертвого трупа, смертью и болью.
– Совсем близко! – расшифровывает маг лишь ему понятные символы пламени.
Мы двигаемся дальше на восток.
Снежный песок здесь распахан кратерами следов и бороздами тех, кто передвигался не при помощи ног. Кукловода всегда сопровождает свита. И чем больше он проходит путь от ворот, тем больше она становится. Словно бы мертвецы – стекающая вода, а кукловод – яма, уходящая на самое дно...
Да, боимся мы вовсе не кукловода. Хотя его темный меч тоже силен. Но ведь в этой земле, по которой он медленно вышагивает, покоится множество чудищ. Это мы положили их всех за долгую вахту. Тысячи тысяч. Ослабшие и обледеневшие они выкапываются из-под снега и идут за ним, как бездомные собаки.
Гули – такое имя дали им люди. Это название прижилось и здесь. Погибшие от их руки станут подобны им. Чертово древнее проклятье.
Без сна и отдыха мы преследуем кукловода по пути следа. Поднимается метель.
Гремит мой выстрел. Ха-ха, я оказался первым, обогнав хваленого эльфа! Пуля летит, преодолевая время и пространство, и поражает чистым серебром демонскую плоть цели. Даже ревущий ветер не в силах перекрыть ужасающий вопль гнева.
Попал! Хорошо попал. Выстрел труса, быть может, – так как в спину. Но что нам до глупых понятий чести и достоинства.
Толпы гулей вырастают из пустоты. Они следовали за своим господином прямо под снегом. Проползая в толщах льда подобно кротам и земляным крысам.
Мы не обращаем внимания на мертвецов. Прорываемся сквозь них, точно ловкий прозрачный родник чрез мягкую почву. А они все равно сгущаются вокруг своего мастера тугим заслоном. О, как же их много! Плотная стена бастиона, где вместо кирпичей – яростные, неутомимые трупы. Такой армии не видела ни одна из земель этого мира.
Даже орк с эльфом вынуждены отступить.
И тогда в дело вступаем мы с магом.
– Огонь, Гномик! – рычит командир голосом северного медведя.
– Огонь, Человечек! – вторю я ему, уничтожая тьму электрическим фонарем.
И тело мага охватывает пламя. Он сам превращается в огонь. Гули горят вокруг него, как свечи, расплескивая густую, вишневую псевдо-кровь. И вместе с тем разгораются фитили моих гренад. Узрите силу Сефлакса! Я разбрасываю стальные шары, начиненные порохом, и они взрывают сугробы и мертвецов, укладывая их в вечный сон повторно.
Путники преисподней. Я вижу порванную в клочья, ожившую северную Госпожу. Ту, что мы гнали неделями по ущелью. Шагающий голем, который движется совсем иным принципом, нежели кровь, подогретая сердцем, но и его отбрасывает взрыв в сторону могучим ударом. Отвратительная паучья леди, как синяя слива, испускает последний зловонный вздох. Ледяной великан тает, будто засветило солнце.
Гули разрываются пополам. Это неведомый мальчишка склонился и обращается с ними, как с дождевыми червяками.
Черные глаза кукловода совсем близко. Из толпы гулей выдвигается рыцарь, с головой закованный в тяжелые доспехи. Огонь только лижет сталь, но не может повредить ему.
– Это Помощник! – предупреждает Маг. – Работа для зверя.
И зверь выходит из нашего малочисленного ряда. Мы прикрываем его с боков, а эльф или эльфийка, чьи руки метаются, как молнии, от тетивы до колчана, прикрывает сверху градом стрел.
Наружу из-под маски показываются кривые, желтые клыки. Наш орк улыбается. Стой против него сам Мастер-Мечник, и тому пришлось бы тяжко против нашего ручного демона, по ошибке родившимся живым существом.
Помощник – просто поднятый мертвец, которому Кукловод вручил свой меч, опасаясь сражаться самому. Но темный кукловодский меч дает ему невообразимые силы. Особенно здесь. Около пределов мира.
На землю опускается дикий мороз. Кукольник творит свою ворожбу. Воздух превращается в лед, в какое-то мгновение даже обрывая огненное дыхание мага. Но огонь вспыхивает вновь. Ведь для нашего командира нет ничего радостнее, чем увидеть оторванную голову очередного демона.
Орк наступает лихо и необдуманно рискованно. Но в этом его сила. Даже если великанский топор не попадает по доспеху рыцаря, того сносит воздушными волнами назад.
А лезвие несется дальше, убивает обступивших со всех сторон гулей. Но темный рыцарь тоже хорош. Двуручник вспахивает доспехи зверя, превращая его плоть в кровавую кашу.
Внезапное движение – рыцарь атакует сверху серией ударов. Орка сдуло в сторону. Маг успел отступить. Удар достал эльфа. Точнее эльфийку. Меч разрубил кирасу, обнажая ее женственные формы. Рана ужасна. Рваный карьер начинается у плеча и продолжается наискось через все тело, до бедра.
Я подхватываю охотницу у самой земли, бережно укладывая в снег.
Орк атакует в ответ. Удар срубает руку темного рыцаря от плеча. "Идиот! Тупое животное!" – доносится слабый вскрик мага – "Не та рука!". И в самом деле, отрубленная конечность прирастает обратно, ведь сила помощника в мече кукольника, а тот оставался при темном рыцаре.
– Черт возьми! – шепчет эльфийка. Все верно, моя милая, он определенно возьмет тебя через какое-то время, ибо с такими ранами не выживают...
– Чертова сука... – затихает голос прекрасной эльфии. Ее маска упала в сторону. Мягкое лицо с тонкими чертами совсем не подходит суровому стрелку нашей команды. Верно, поэтому ей и суждено погибнуть здесь. Из-за этого несоответствия.
У орка тоже все плохо. Ран слишком много. Он уже еле дышит, держится на одной только силе духа.
"Назад!" – запоздало кричит маг. Это не обычный кукловод, даже мне очевидно. Серебряная пуля из моего ружья должна была спалить его к дьяволу за все это время, а он свеж и бодр, как майская роза.
"Назад!" – кричит маг, но орк уже набрал инерцию удара, вошел в первое движение танца, и топор закрутился вокруг него, раскидывая гулей в разные стороны. В страхе отшатнулся рыцарь...
Вот только орка атаковали не мечом и не голой рукой мертвых воинов. Его атаковал кукольник черным заклятьем, названия которому не знал наш славный командир. Воздух превратился не в лед, а в мертвый мрамор. Орк замерз в мгновенья, превратился в статую. Каждая жилка его закаменела. Слетевшая капля пота на тонкой нити соединилась с покатым лбом, сосулистая кровь выросла изо рта...
– Беги отсюда, гномик. – Опаляет меня жар колдовства человеческого мага. – Не обычный он. Это тот о ком говорят легенды. У него конец света в кармане...
"Стой!" – кричу я ему, но мой голос застревает в мерзлом горле. Ноги каменеют от силы кукловодского заклятья. Стой, хочу сказать я магу. Кто будет защищать пределы, если уйдешь ты, о, лучший из стражей? Кто запрет врата потокам нечисти?
Я чувствую: маг уходит туда, откуда не возвращаются. Гусеница не возвращается в свое тело обратно, после того, как превращается в бабочку. А маг уже начал расправлять огненные крылья махаона за спиною.
И я бегу со всех ног с того места, ибо вахта моя не закончена. Заклятье взрывается снопами искр, точно рождающаяся звезда. Растаял вековой лед. Долина превращалась в озеро, пока волшебник растворялся в огне.
Последнее заклятье человека ударило жутко, страшно. Гулей смело, как пыль...
Но не то было с кукольником. Верно глаголил ты, командир. Не обычный он.
Огонь ударился в мраморный щит темного рыцаря. Щит вырвал из бушующего круга расширяющийся сектор.
Пламя утихло, вскипевшая вода застыла причудливой завитушкой льда. А кукольник, как ни в чем не бывало, продолжал шествие. И чую: новые гули тянутся к нему из-под снегов.
Продолжу ли я охоту на него? Да! И пусть придется гнать тварь до самого края мира, а потом пересечь и его, и гнать по владениям Господина. Знаем – бывали... Ты погоди, мой хороший, вот только собью лед с ружья, да наберу новую команду...
Иду прочь, унося на плече эльфию. Авось и выживет. Хороший знак, что ругается безбожно. Шансы у нее такие же, как у людей среднего континента. А это значит совсем немного.