Текст книги "Кукольник (СИ)"
Автор книги: Андрей Некин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
– Не бойся, Юноша, нам бы только кости согреть у костерка, – фигура потянулась, широко раздвинув руки.
– Вы ч-чего? Вы к-кто? – выдавил из себя Ферро дрожащим голосом.
– Моего грозного друга зовут Ричард Мечник. Палладин из святой земли. Может слышали о таком? Я же скромный ученый, Резель Книжник. Специалист по древней литературе. Позволите ли вы спросить, а зачем вы разбили лагерь на сонной плите?
– Ч-Что?
Резель Книжник хихикнул.
– Слышал, Риччи, юноша верно первый раз в этой области болот.
Мечник молчаливо кивнул, лязгнув стальным шлемом.
– О, глупый юноша, – обратился он уже к Ферро, – под этой плитой сохнет древний торфяник. Из щелей второе столетие выходит невидимый носу газ, называемый древними Пропанием. – Книжник закивал головой. – Да-да, юноша, уверен вы слышали о таком. Кто заснет здесь, рискует не проснуться.
Резель замахал руками:
– Да не волнуйтесь вы так, ваши спутники живы, нам надобен лишь небольшой ветер, чтобы развеять газ, и они обязательно проснутся. Мы с Риччи частенько находим здесь обглоданные трупики. Забираем, бывает, все ценное, что найдут в болотах непутевые странники. Хотя лично я считаю наживаться на человеческой глупости несколько недостойным. – Книжник при этом улыбнулся своими тонкими губами. – Это все Риччи. Ох, знали бы вы, юноша, насколько циничен этот молчаливый молодой человек.
Ричард Мечник меж тем сидел без движения, не подтверждая и не опровергая слова своего более разговорчивого друга.
– А ветер как же взять то в топях, господин? – все еще волнуясь за спутников, проговорил Ферро. Худощавый Резель Книжник внушал ему странное доверие. То ли манерой разговора, то ли ласковой интонацией, а может и тем, что оказался не так страшен, как виделся во тьме.
– Так ведь наколдуем, юноша, заклятие то простое как два пальца.
– Вы из волшебников что ли, господин? Но ведь волшебство не действует в срединной земле? – Ферро в первый раз видел колдуна и был даже несколько разочарован.
– Это оно у профанов не работает, – щелкнул пальцами Резель, – смотри.
Холод скрутил Ферро. Плащ раздуло, как парус на ветру. Затрепетал огонь в костровище. Не было ни искр, ни магического пламени, ни даже слова заклятий. Просто поднялся ветер. Там, где его никогда не бывало.
– Ну что я говорил, Юноша? – произнес Книжник, скинув капюшон. Он довольно засмеялся. В ушах его блестели серьги с блестящими черными бриллиантами (Ферро слышал о таких), а лицо узкое, хищное. У плаща высокий воротник и создавалось впечатление, что голова покоится вовсе не на плечах, а просто пришита к темной одежде. Но не это привлекло внимание свинопаса. В отблеске костра ясно блестели абсолютно черные как ночь, лишенные всякого белка глаза.
Руки свинопаса нащупали, наконец, меч, и Ферро завопил что было мочи: "Вампир! К бою! Вааампир!".
Резель Книжник картинно вставил пальцы в уши.
– Юноша, юноша, а по вам и не скажешь, что вы суеверный деревенский дуболом. Надеюсь, вилами тыкать не будете? – Резель хихикнул. – Впрочем, будите уже Леди Калиль. В конце концов, именно ее мы должны были встретить.
Светало.
Ху-Рарк грязно ругался, грозя порубить все вокруг. Как обычно с утра он был не в духе.
Они долго спорили о чем-то с Калиль, но потом все-таки двинулись за странным Резелем Книжником и его еще более странным товарищем.
– Изначально мы планировали срубить башку проводнику, как найдем Темные Руины, – отчего-то довольно прорычал Ху-Рарк. Ферро начинал понимать интонации в его зверином, хрипящем голосе. – Но ты, Ху-Ферро, оказался младшим братом Орков и можешь жить.
– А кто этот вампир, великий учитель?
– У вампиров глаза красные, глупый Ферро, а этот волшебник просто некромант. Случается у них подобная болезнь глаз.
– Некромант?
– Мертвяков из могил подымает, а частенько он их туда и закапывает.
Лоб Ху-Рарка наморщился, а кулаки невольно сжались. Так случалось всегда, когда он хотел сказать что-то важное.
– Ты мой ученик, червячок. И должен знать, что ты сильно окреп за эту неделю, а твой двуручник уже не висит, как мокрая сопля в руке. Неделя в обучении – огромный срок. Во времена столетней войны, мы обучали молодых орков за два месяца, и они уходили дорогой меча или секиры... Но дело то не в этом, гррх.
– А в чем, учитель?
– Держи меч ровно, – Ху-Рарк поправил топором его руку. Он часто заставлял его держать меч прямо на ходу, все время приговаривая, что подобный двуручник требует особой крепости мышц. – Скажи, Ферро, на чьей стороне ты бы сражался в столетней войне? На стороне орков или людей?
Ферро пожал плечами. Вопрос ему был непонятен.
– Когда мы придем туда, куда идем, – Ху-Рарк сделал свой голос значительно тише. Свинопас и не догадывался, что орки так умеют. – Там, ты не сможешь ответить, что хочешь сражаться за людей. Тебе вообще стоит забыть, что в тебе есть добрая половина от человека, и лучше бы навсегда.
Орк говорил загадками. Это пугало Ферро больше, чем его постоянные оскорбления и рычание прямо в лицо.
– Ферро, мир таков, что пришел момент, когда людей нужно уничтожить, или сам мир упадет в бездну...
– Ааа...
– Об этом говорят все: шаманы, кудесники, и даже эльфийские пророки на границах леса... Слушай, Ферро. На земле Тулурка поднятые гули рассыпаются в прах, тролли и песчаные слоны падают замертво без всякой причины. А слышал о демоне, что бушует в Гибурге? Ему было десять тысяч лет, но, разрушив город, он просто уснул прямо на камне и похоже больше не проснется. Он жил десять тысяч лет, Ферро! Что говорить об этом, как его... волшебстве, и о том, что здесь, в Тулурке, даже эльфы рождаются с короткими ушами.
– Здесь, – шепотом добавил он, сообщая страшный позор орды, – от орков иногда рождаются самые обыкновенные человеческие детеныши. Слабые, без клыков, как люди...
– Как это? Где же они?
– Убиваем при рождении.
– З-зачем?
– Как зачем? – простодушно удивился Ху-Рарк. – А что же им мучиться и жить такими уродами?
Свинопас недоуменно покачал головой. Это было столь поразительно, что он только и выжал из себя удивленное:
– Оооо...
– Ты разве не слышал о надвигающейся войне, червячок? Часть племен уже напала с юга. Они теснят человеческие силы все дальше и дальше. Но люди могут подогнать свои артиллерийские батареи, и тогда они опрокинут наши силы, и поэтому с севера придут вервульфы, оборотни, а изнутри людские города будут разорваны гулями, что иногда называют третьей стороной.
– А эльфы?
– Что эльфы? Третья сторона не переваривает зеленых любителей цветочков. По составленному договору эльфов с гномами положат в одну маленькую могилку. Ростом они не вышли, так что сам понимаешь, места много не займут. Вот такой будет гробик! – засмеялся орк и показал двумя пальцами миниатюрный ящичек.
– Учитель, а чью сторону представляет Калиль?
– А ты еще не догадался, червячок? – насмешливо посмотрел на него Ху-Рарк. – Калиль и Шара – вервульфы, оборотни... Гррх, но не о том речь. Ты готов отказаться от человечьего племени? Если нет, лучше бы тебе повернуть назад сейчас, ибо потом живым ты развернуть не сможешь. Ты отказываешься?
И Ферро кивнул. Отказаться, так отказаться. Пожал плечами. Почему бы нет. Кого там жалеть? Благородных дворян что ли? Главное, что папку то мы спасем, великий учитель?
***
И тогда Рьёга достал скрипус.
– Дворянские замашки, – Рьёга фыркнул. – Мы оба знаем, что никакой ты ни граф.
– О, Рьёга Красный, мой благородный друг, – как обычно с пафосом произнес Болотный Нэйн, – возможно, титул и имя мое никому неизвестны нынче, но это не значит, что я не носил этот титул в прошлом... в далеком прошлом... – грустно вздохнул лже-граф. – А вы не находите это зрелище немного мрачноватым?
Крики. Кровь. Звон оружия. Выстрелы...
С этими словами он достал изящный расшитый серебром платок и показательно протер увлажненные глаза:
– Право слово, это так печально... Все эти люди обречены на тяжкие страдания, мучения, в конце которых даже смерть не будет подарена им... Так и будут бродить безымянной массой, пока лишь огонь не развоплотит их бренные поднятые из земли тушки... О, наши воины могучи и сильны, но истинно достойны сожаления. Не стесняйтесь проявить чувства, дорогой Рьёга, – при этом Граф весьма натурально всхлипнул.
Рьёга смотрел на него, как на самого последнего идиота. Актер дрянейшего театра отыграл бы эту сцену лучше.
– Играйте, играйте дорогой Рьёга, – замахал Нэйн руками. – Не обращайте внимания на мои недостойные слова.
Рьёга никогда не понимал своего спутника. Это раздражало. Но, тем не менее, он поставил пальцы на струны, начиная с пиццикато, продолжив мелодию сложными флажолетами и скоростными переходами. Рьёга был почти Мастером в игре на скрипусе.
Мертвяки вновь пришли в порядок, дисциплинировано и методично уничтожая вооруженное или нет, сопротивление поместья.
Только что они безвольно разбредались в разные стороны, натыкаясь на столбы, падая и подымаясь вновь. И лишь по случайности, натыкаясь на стражу, нападали на них. Мечи входили в мертвые тела, но это было бесполезно. Труп тянулся к мясу, отруби ему хоть ноги, хоть голову. Только в конец изрубленные на мелкие куски, они застывали подрагивающей массой гнили. Но с первой нотой скрипуса, они будто снова оживали, казалось даже ребра их раздвигаются под надувающимися воздухом легкими, синие губы открывались, выпуская зеленый дым и скопившийся трупный яд, они резво шли вперед и атаковали стройными рядами, как дисциплинированные легионеры. Стоило одному упасть, его место занимал другой. В руки Гули подымали оружие, и махали им, как подобает настоящим живым воинам. "Вы и вправду мастер" – лилейно шептал Болотный Граф, нахваливая удивительнейший дар своего спутника.
Музыка сама по себе магия, но тем не менее – огромная редкость, когда заклятия произносятся ни словом, ни жестом, ни мыслью, а мелодической нотой...
То было одно из многочисленных поместий вокруг Рейнгарда, где они рекрутировали новых солдат в свою жуткую армию. Рейнгард оказался крепким орешком, взять его с ходу никак не получалось. Гули шли вперед, как машины с вечным двигателем, крепко и жестко чеканили шаг, штурмовали крепкие стены день за днем, без страха и сомнений. Но все развевалось в прах, стоило батарее дать залп. Ядра летели и разрывали мертвую плоть на целые лиги кругом. Просеки давно мертвых разорванных трупов заполнили все поле от горизонта до башен, что не видно было земли. Рьёга подумывал о том, что придется наполнить эту раковину до краев мертвой плотью, пока она не достигнет уровня стен, и не заглушит своими костями проклятые пушки, и тогда-то они просто пойдут по этому созданному холму, перешагнут через борта и проникнут в город.
Их армия была истинно огромна, но и она имела пределы. Господин Резель ходил по кладбищам, рассыпая некромантское зелье. Они же с Болотным Нэйном отвлеклись от штурма, ходя с малыми отрядами по окрестностям, окружая великий Рейнгард. В конце концов, можно было взять крепость измором.
А где-то далеко на севере шагает Кукольник. Нежданное подкрепление. Вот только желанное ли?
Менестреля перекосило. Он взял фальшивую ноту. Такое случалось не часто...
– О Рьёга, – слышал он то и дело комментарии Нэйна, – эта музыка столь прекрасна, сколь печально зрелище, стоящее перед нашими глазами...
Мертвяки настигли какую-то девку и в настоящее время собирались разорвать ее на части.
– О, Рьёга, я хотел бы добить эту девицу сталью. Мое бедное сердце не выдержит, если и она станет ожившим трупом.
Нэйн поправил свою огромную шляпу и пришпорил коня.
Не прошло и получаса, как он вернулся весь в крови, но явно посвежевший и даже помолодевший, если конечно такой термин можно употребить по отношению к бессмертному лорду вампиру.
Девушку он отчего-то не добил. Она валялась в бессознательном состоянии, перевалившись через круп лошади.
– Мой дорогой Рьёга, все-таки вы были правы, следить за этим с холма много комфортнее. И музыку вашу расслышать можно, не то что там – заглушают бедные люди своими неразумными криками... Слышал я, знаете, как армией зомби управляют при помощи виолины, деревянной дудочки, лютни и даже барабана, но ваша игра не идет ни в какое сравнение.
Нэйн громко захлопал в ладоши. Он вообще любил подобные жесты.
Рьёга же бегал пальцами по струнам, не слушая болотного вампира. Он начинал привыкать к тому, и воспринимал вкрадчивый голос графа обычным аккомпанементом.
Также как крики. Кровь. Звон оружия. Выстрелы.
– Кто это на твоей лошади? – поинтересовался Рьёга, не отвлекаясь от игры. И тут же пожалел об этом.
– О, мой драгоценный друг! Она герцогиня, вы не поверите, этот прекрасный цветок мог бы увять среди всей этой грязи. Прелестные, прелестные черты лица. Мое недостойное сердце дрогнуло, и я осмелился пригласить ее на наш бал, вы не против, о Рьёга?
Рьёга сплюнул: "Мог бы отрубить ей ногу и здесь. Выпить залпом, да? Но к чему тащить в замок?".
– Фи, как грубо! – воскликнул Нэйн. – Друг мой, леди прежде всего остального – великолепная роза, что сможет украсить нашу скорбную компанию, и наполнить ее прекрасными ароматами! Вот увидите, стоит ее одеть в подобающее платье, и даже ваше холодное сердце не выдержит. К тому же у Резеля Книжника настоящее празднество, разве вы не слышали? Наша герцогиня прекрасно впишется ярким цветом в общий букет. Герцогиня Нелль ее имя. Вслушайтесь Рьёга! Н-е-л-ь. Прекрасный звук!
– К тому же, – Нэйн брезгливо отер свой доспех от крови. В щели паластины застрял кусок плоти, – зарубить ее мы всегда успеем. Чего там шею глупой девке свернуть. Дело то, сами понимаете, недолгое... Хотя надкусить можно и сейчас, вы как всегда правы, мой великолепный друг!
***
В полдень они дошли до темных руин. Палило солнце, и даже болотный туман отступил перед атакой его последних осенних лучей.
Руинами их называли, видимо по привычке, так как были разрушены лишь стены. Бастионы, крепости и флигели черного замка пусть и опустившиеся на половину своего роста в липкую топь, были на месте и, судя по состоянию, могли выдержать не один залп артиллерийского огня.
Резель Книжник был одним из главнейших представителей третьей стороны. Ферро догадался об этом, потому что двери бастиона он распахнул ногами.
О дивный, темный мир!
Огромный зал наполнен тусклым светом мириады свечей. Наполнен смехом благородных барышень, прогуливающихся меж колонн с бокалами красного вина, наполнен блеском украшений и пышных платьев. Лица их закрыты драгоценными масками, а в руках белейшие из вееров. Шуршание шелковой ткани повсюду. Цокот изящной обуви звонко разносится под высоким потолком у статуй, висевших на стенах, где гуляет ветер. Те статуи сплошной гротеск, сползают шестируким, восьминогим, десятиголовым гранитом над стальными люстрами, изукрашенными драгоценным камнем. Фонтаны били сквозь фрески древних существ и устремлялись в ферритовые корзины. Оскалился ворох копий у многочисленных каменных стражей.
– Ооо... – удивленно раскрыл рот Ферро. У замка нет ни карет, ни лошадей. Откуда здесь столько людей?
– Что за... – ругался могучий Орк.
И лишь Калиль спокойно донесла: "Морок. Колдовство". Шара осталась за воротами. Это беспокоило ее. Впрочем, новые союзники навряд ли опустятся до того, чтобы убивать обычных посланников.
– Пройдемте дальше. Здесь немного шумно, – недовольно произнес Резель Книжник. – Это все Лорд Нэйн, он несколько претенциозен.
Они прошли сквозь темнеющие портьеры, через коридор к небольшой комнате.
Стены ее уставлены книгами до самого потолка, страннейшие предметы расставлены то тут, то там: банки с застывшими в них эмбрионами, механические шестерни из Гибурга, оружие всякого рода, в том числе жезлы, посохи и доспехи, а еще фигуры в камне и картины с теми же героями, еще более странные, чем статуи тронного зала. Мотив был слишком извращен, да так, что Ферро могло и стошнить на подобное искусство. Вот прекрасная девушка, вроде играет на скрипусе, но нет, скрипус врос в руку, и получается, что девушка пилит собственную руку. Вторая девушка сидит на стуле, а стул горит, а она вроде как улыбается. Кожа обвисла горящим свисшим мотком, уже и вместо ног облезлые, прокопченные кости, а она улыбается. Ферро передернуло, страстный взгляд был у той горящей колдуньи, смотрел прямо на него, цеплялся липкими щупальцами и протыкал магическими крючьями.
Других гостей замка в комнате было лишь двое. Граф Нэйн Болотный и Рьёга Красный, что являли собой две противоположности.
Граф он граф и есть. Одежда его – роскошный камзол, скрашенный серебренными узорами и расшитый блестящей металлической нитью. На голове шляпа столь великая, что свободна могла заменять зонт против дождя.
Рьёга Красный был более колоритный персонаж. Под стать темной стороне, глаза его черны как у Резеля. Но вот только не был бледен он, как некромант, кожа его наоборот, как и полагалась демону, – была красной, а дыхание пахло серой, из-под плаща хлестал то и дело длинный хвост снабженный острой костью. Нетерпеливый Рьёга в ожидании высекал хвостом искры, оставляя длинные царапины на полу. В остальном же он был столь схож с человеком, что Ферро снова разочарованно вздохнул, так же как в случае с болтливым волшебником Резелем.
– Зачем вы привели сюда человеческое мясо, о лучезарные посланники орков и вервульфов? – первым делом спросил граф, нижайше раскланявшись. И даже перед ним (Ферро) махнул шляпой. Перо метнулось по отполированному полу. – Вы настолько доверяете своему проводнику?
– Он не человек! – взрычал Ху-Рарк.
Не то было с леди Калиль: "Выйди, Ферро".
– Да-да, юноша, пожалуй, этот разговор не для твоих ушей, – почти разлегся в кресле Резель. Над его плечом нависал устрашающий Ричард Мечник. Похоже, он всегда был подле Книжника, выполняя то ли роль охранника, то ли молчаливого слушателя.
– Иди в тронный зал, простолюдин. Пей, танцуй, веселись! И не вздумай подслушивать, или, – Лорд Нэйн сам засмеялся своему грубому хулиганству, – я съем твои уши вместе с головой!
Ферро не думал двигаться, пока его учитель не кивнул ему. Он шагнул в сторону выхода, услышав напоследок удивленный голос Калиль:
– Вас всего лишь трое? Это все?
– А зачем нам больше, госпожа волчица? Трое наших, что триста тысяч ваших. Сила не в ко... – звучал голос благородного лорда.
А потом дверь захлопнулась. И звуки исчезли.
Ферро не был обижен. Не только же среди людей должны быть господа и обычные. Он раздвинул портьеру и шагнул в тронный зал, как ему приказали.
Вспорхнул шелест одежд благородных леди, они окружили его, игриво сверкая глазами из-под масок. Ферро мгновенно стал пунцовым. Никогда еще благородные девушки не удостаивали его подобным вниманием:
– Какой огромный меч, – захихикала леди в особенно пестром наряде.
– Какие сильные руки! – ущипнула его вторая, коснувшись плеча пышным бюстом. – Наверное, могучий воин? Как твое имя воитель?
Морок? Колдовство? Ферро поперхнулся:
– Я не воитель, Госпожа. Учитель Ху-Рарк лишь начинает учить меня владению орочьим двуручником.
Маска закрывала все лицо кроме шеи. На исключительно гладкой поверхности золотого цвета расходились концентрические круги, они втекали в нарисованные прорези глаз, лукаво украшенные зеленым изумрудом. Перламутровые пышные губы хитро приоткрылись, дыша то ли дикой страстью, то ли самым подлинным счастьем. Серебреные брови удивленно приподнялись.
По напудренной коже из-под маски скользнула капля пота. Они настоящие! – вдруг понял Ферро – самые настоящие девушки. Или...
Девушки прервали мысль и буквально потащили к столу. Они водрузили его на самый роскошный стул с высокой спинкой, напоминавший трон свои великолепием. Кто-то сел у его ног, прямо на колени, смотря снизу вверх. Другие суетливо наполняли кубок вином. А девушка, что хвалила его руки, продолжала прижиматься к нему стройным станом. Ее голос прозвенел как хрупкий колокольчик:
– Расскажи нам о своих подвигах, Воитель!
– Я не воитель... – снова начал свинопас и сразу прервал сам себя. Чего уж там. – Однажды, я пробил опытному воину стальную кирасу, сработанную самими гномами. Вот этим коленом пробил. Ажно дырку сделал, и ребра поломал. Ага.
Девушки восхищенно вздохнули.
Ферро отпил из кубка. Вино было великолепно. Хотя может быть и нет. Ему не приходилось пробовать другого, кроме кислой водицы, которым угощали менестрели.
– А что вы зде...
– Ах, воитель, не спрашивай о нас. Расскажи еще о себе! – защебетали они почти хором.
– У меня деда сильный был, – глупо заулыбался Ферро, не зная, что еще припомнить о своей воинской доблести.
Украдкой свинопас колол себя булавкой в кармане. Боль была такой же, как обычно. Но что-то было не так, как будто бы исчезло не заметно время, или аэра стала кристально чистой без пыли и запахов. Или с континента пропал весь красный цвет. Нет, не предметы это оттенка, а просто палитра мгновенно стала на один цвет короче.
Морок? Колдовство? Ферро поперхнулся, благородные леди предлагали передохнуть ему в спальне после тяжелой дороги.
Они провели его по мрачной лестнице, долгими коридорами, казавшимися бесконечными, под накренившимися арками, сквозь тьму и пламя свечей. Провели в дальний флигель гостевых комнат.
Ферро некстати вспоминались рассказы менестрелей о страшных сиренах, соблазнявших путников и уводивших их в пещеры на обед к демону, о прекрасной леди паучихе, опутывавшей бродяг липкой паутиной, где они морщились и усыхали, как древесные листья...
Леди, восхищавшаяся его воинским искусством, отбросила маску в сторону. Ее губы предлагали что-то совсем неподобающее благородной девушке. Но Ферро того и не услышал, ведь перед ним стояло прекрасное облако, цветочный лепесток, госпожа Нелль. То, что он принял за каплю пота, было слезой. Глаза ее текли влагой, а губы дико улыбались, как на картине в кабинете Резеля. Она шептала гадкие, неприличнейшие вещи. Но взгляд кричал и умолял "Спаси меня, рыцарь Ферро!".
ГЛАВА III. Смерть Вьюги
...и построили мы дирижабль невероятный по размеру, мощи, скорости. Назвали «Северный Воин».
И теперь смеемся над птицами и драконами.
из дневника первого Лорда-Машиностроителя.
Пляшет слепящая молния подобно раздвоенному змеиному языку.
Свищет ветер, разрывая ткань полярной ночи, точно зуб полярного волка плоть заплутавшего путника.
Звать нас Дро Квинта. Ученый Огр северных земель. Умеем складывать трехзначные числа в срок до одной фазы, не пользуясь пергаментом или каменными счетами. Владеем музыкой, поэтому носим музыкальное имя. Двумя лунами ранее пришли верхом на старшем брате в Гибург Механический в поисках знаний и ответов на высшие вопросы. Стоит ли говорить, но на порог академии знаний пущены не были. Прозвали нас не более чем ученой обезьяной и велели убираться вон. Великое горе постигло нас, – старший брат Дро вспылил и раздавил рукой стража вместе с его ружьем и рыцарским снаряжением. Старший брат не любит плохих шуток.
Были мы схвачены без промедления и опущены в место, прозванное театром боя. Главный зеленый орк хотел пустить нас на тренировку своему кулаку, но старший брат силой обделен не был. Намял бока орку, чем прошел проверку театра и был назван великим воином.
Жили мы в уважении к силе старшего брата и мудрости младшего. Сытно кормились сушеным мясом из труб и живой дичью, бегающей в щелях стен. Но и там не удалось нам пожить спокойно – кипяток хлынул в подземелья и грозил сварить ученого Огра. Великая удача, ловкий старший брат забрался по огромному троллю на край ямы. И мы потеряли покой, но снова приобрели свободу.
Гномы провели нас к механическому чуду. Страшный зверь. Ах, грозная штука. Сильнее старшего брата! А сильнее его лишь тролль и огромные горы. Стало быть, механический слуга людей включается в этот список. Новые знания получил младший брат. Верно полагал он, что Гибург полон великолепных открытий для разума.
Спутники наши: орк, что хотел проверить силу большого брата, но получил по носу, два гнома и человек. "Человек слабый – будет пища на голодный день" – благостно думает младший Дро. Старший же напротив, – в человеке скрывается сила, не видная обычному глазу. Если надумаем бить, то только со спины, и сильным ударом, чтобы человек более не поднялся. И лучше бы поторопиться...
Старший брат – плохая память. Он считает человек тот самый – дьявольский лев с войны континентов. Злится Старший. Хорошо бы убить человека. Младший брат думает – старший ошибается, ведь он не может помнить того, чего не помнит маленький Дро, стало быть, старшему нужно забыть об этом. Неправильные факты в памяти уменьшают общий интеллектуальный потенциал – говорит брат, но больший из братьев настаивает на своем. Что вовсе необычно.
Гномы вопят песни. Локомотив шумит как дракон. Ученый Огр не доволен.
Гномы – демоны преисподней, бегают всюду, ворочая кочергой механические приборы. Нещадно лупят тонкий балансир, как будто он им болотная коряга, а не движущий принцип железного слуги. Дро Квинта наблюдает, он любопытен. Слуга не такой уж сложный, как кажется с первого взгляда. Закипает вода под крышкой большого котла и рвется наружу, толкая поршень. Дро Квинта мог бы построить подобное, имей он хороший материал.
Летят фазы сами собой.
Младший брат срисовывает устройство зверя, пользуясь спиной старшего, как пергаментом. "Мы точно соберем такой же, как только будет возможность" – утверждает он – "и железный путь для него будет не нужен. Мы соберем лучше чем этот".
А зверь шумит и преодолевает лигу за лигой, ворочая колесом. Гномы пьют свою гадость и предлагают старшему. Старшего тошнит в угольный карман от первой же кружки. Смеются над Дро Квинтой. Он не в обиде. Пускай смеются карлики. Он посмеется, когда они покинут мир, отравленные этим ядом. Лучше уж исторгнуть желудок на пол, чем дух в небеса.
Едут они долго. Неделю может быть. Старший становится голодным и все больше посматривает на человека. Человек худой, но сытный, это все на севере знают. И орк тоже посматривает. Наверно от того, он так много ругается...
Человек бьет стены правым ударом – зряшные потери энергии. Глупо. "Уголь кончается" – говорят бородатые малыши – "И спирт". Ученого Огра не обманешь: второе волнует их явно больше первого.
Железный зверь захотел есть ровно через сотню фаз после этого их предупреждения. Но кушать ему уже ничего не осталось. "Скормим ему человека?" – предложил старший, почесывая затылок.
Ну да, орешек вместо разума.
"Человек слишком плохо горит" – возражает младший – "Локомотив на нем и пару шагов не проедет".
– Чуток не доехали, Господа, – проворчал Ферит Кружка, – говорил же: наберем на перроне побольше угля. Силы горной! Так нет же, погнали бедных гномов, быстрей мол, ну вот и хули? Быстрей получилось? Тьху!
Паровоз системы Геттинга встал у западного ущелья. Граница зимы недалеко, но и ее нужно преодолеть. Секущий падающий лед с небес, словно арбалетные стрелы, без хорошего шлема разбивает черепа в кровь. И все это в чернеющей темноте великих вьюжных туч четвертого полюса.
– Гррх! Дойдем, червяки! Прикроем башку и дойдем! – оптимизм Ро-Гхрака поражал воображение.
– Отнюдь, зеленый, – равнодушно заметил Оциус. – После первой зимней недели Вьюги, наступает неделя Града. Слышишь, как стучит? То-то и оно, – многозначительно постучал он мечом в пол.
– Неделю переждать здесь придется, – лицо его накрыло задумчивостью. – И сдается мне, надобно разнообразить чем-то обеденный рацион, м?.. Не об этом ли думаете, дорогие спутники?
Внутренности железного слуги стянуло тягостным молчанием, будто киселем, нарушаемым лишь звучным боем града о крышу.
Лицо орка расплылось в улыбке. Довольной ли, или угрожающей, определить трудно. Улыбка на лице орка всегда не к добру. Он нарушил тишину первым:
– Гррх! Думаю человеческая тушка, то что нужно, грр, братья?
– Уверен? – рука Оциуса крепче стиснула рукоятку короткого гладия.
Огр подтянул дубину, младший Дро привычно втянул голову под защиту широких плечей старшего. Ферит Кружка удивленно бухнулся на стул механика, второй гном, что поухватистее, поднял кочергу. Мясо гномов хоть и жесткое, но кто знает, чего придет в голову глупым варварам?
Жилки вздулись подобно древесным корням на лбу зеленого великана. Острые, яростные глаза его сузились в две мелкие щелочки, будто башенные бойницы, готовые к жестокой осаде. Плечи раскрылись двумя могучими стволами, подогнулись ноги, – ему бросали вызов. Сейчас он пойдет в атаку, но вдруг:
– М?.. – прерывает напряженную тишь голос Оциуса Сириуса.
– Да?.. – спрашивает он сам себя, слегка всхлипывая.
– Подать меню?.. – предлагает Оциус незримому собеседнику. – Отчего бы Хозяину не закусить младшим из огров? В бою от него пользы немного – Сириус разговаривал сам с собой вслух, обращаясь к кому-то в далекой темной глубине. Его губы стоят на месте, но это не является помехой для беседы с уважаемым господином. – Мясо излишне глупого орка тоже неплохо скрасит ваш голод, м? Хозяин?..
Взгляд человека, оценивающе пробежался по орку, будто взвешивая на глазок, сколько весит зеленая туша:
– Слышите? – спросил дьявольский лев. – Хозяин говорит: для обеда и гномы сгодятся.
Оциус Сириус открыто поднял гладий, вставая в защитную стойку. Правая рука по обыкновению оставалась свободной. Она сама по себе была оружием. Вторым мечом, о котором противники догадывались лишь в самый последний момент... Здесь тесно для размаха дубиной, или топором, значит у него преимущество. Без всякого страха, он ожидающе смотрел на диких спутников. Ведь его обед не так уж важен, как обед хозяина. А он голоден. Хозяин всегда голоден.
И гномы попятились. Младший брат огров безмолвно советовал старшему что-то на ухо. Они отодвинулись, увеличив дистанцию. И никому не слышен их молчаливый диалог:
"Дьявольский лев. Ты был прав, Старший Дро. Надо было прибить во сне".
"Лев никогда не спит, Младший. Большая ошибка. Во сне духи убиенных жрут его заживо".
Лишь орк зловеще рычал, – его обычная реакция, что на гром грозы, что на стражей, а иногда и на собственную неуверенность.
Но потом... все стихло.
Так, что в пору крутить пальцем в ухе, проверяя глухоту. Иногда так бывает в самом сердце океанского шторма. Когда гнущиеся мачты распрямляются, паруса вяло обвисают мешками, а капитан спешно проверяет карты. Не закинуло ли корабль чудесным образом в спокойную бухту, и не пересечена ли граница ведомого мира?
Задраенный люк паровоза открыли сообща.
Града не было.
Как не было ни ветра, ни молний. Ни даже вечного мороза.
Чернеющие тучи сдавали оборону, тут и там яркие полосы света ворвались в долину, словно в огромной комнате просто открыли окна.
– Гррр-рр-рх?
