Текст книги "Кукольник (СИ)"
Автор книги: Андрей Некин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Подошел всклокоченный Мейер, раздвинув сгрудившихся на мачте людей:
– Северный Воин сконструирован тяжелее воздуха. Они не встали – они падают.
– Да чего же они ждут? Нужно разжигать печи! – не обратил никакого внимания советник Гласиус. Уже более фазы цеппелин висел, двигаясь исключительно вниз, – Какова высота? Сколько у них времени?
– Сотня шагов. Не больше, – ответил Мейер. – Упадут в течение фазы, Магистр. Думаю, имеет смысл, обдумать назначение нового Рек...
Раздался жуткий скрежет, слышимый даже отсюда. От силуэта цеппелина оторвался огромный сегмент нижних палуб. Грохот падения сотряс башни Рейнгарда до основания. К ломтю пищи стекались мертвецы, ловко забираясь на борта. Через мгновение гули облепили его полностью, как муравьи, выискивая плоть.
Цеппелин поддался вверх на несколько локтей, затем падение продолжилось.
– Теперь две-три фазы, – уточнил Мейер.
Треветик беспокойно сунул руки в карманы. Затем вытащил из карманов. Затем снова засунул. Потом бесстыдно вставил в рот цилиндр дымилки из дорогих сортов табака. "Что за манеры?!" – передался шепот магистров низших сословий. Треветик повел плечами, сбрасывая напряжение последних минут. Меткий взор советника обратился через стены бойниц, туда, в гущи мертвенных, извращенных отрядов, поедающих погибших аэронавтов. Глаз пробежался по другим обездвиженным рядам гулей, скользнул в сторону просвета, где грозно воссел едва различимый командующий. Возможно, он тоже набирался решимости...
– Спасайте Ректора! Поднимайте ворота! Срочно выступаем, – замахал руками вниз Треветик, давая сигнал стражам готовиться к бою.
– Сдурел? – простовато поинтересовался легат Гладий.
– Всех погубим, ты дурак! – грохнул стальной перчаткой по перилам Тигль.
– В самом деле, магистр Треветик, это самоубийственно. За этими стенами у нас невероятное преимущество! Крепость Рейнгарда важнее Ректора. Изберем другого, не глупите! – резко вставил инженер Гайратт.
Не прошло и секунды, как старый инженер покатился по каменному настилу мачты, зажимая разбитый нос.
– В отсутствии Ректора командую Я, магистр Гайратт! – крикнул Гласиус, потирая кулак.
Недобрые взгляды посыпались со всех сторон на личного советника миледи. И не только со стороны группы императора. Знаменитый инженер пользовался среди знати уважением.
– Никто не отправит наших легионеров на верную смерть вот так. Бестолково, без цели, – выступил вперед первый легат. Рука обманчиво мягко покоилась на рукояти меча. Острый глаз Тигля окинул причальную площадь, мгновенно оценивая ситуацию. Это не зал магистрата с потайными стрелковыми нишами. Десяток стражей не станут большой преградой. Магистры в учет не идут, бойцы из них никакие. Пальцы Тигля сжались в символ, посылая тайный знак Гладию, хорошо известный обоим по старым временам. "Готовься убивать". Только бы не подвел деревянный протез, дал бы подскочить к стражам до того, как те разрядят свои арбалеты.
По варварски оскалился Треветик, вынимая маленький ручной самострел из полов плаща. Одним жестом, словно выкатил пороховую бочку и поднес к фитилю кремния.
– Нет, Римус. Мы выступаем, – прозвучал голос Стормо спокойствием на фоне хаоса.
Буря промелькнула на лице имперского советника, но ни единым словом, ни звуком, он не выдал того, что подумал. Нет хуже солдата, публично подвергающего сомнению авторитет своего командира.
– Как пожелает мой Император.
– Трубите общий сбор. После поднимайте ворота. Выступаем в атаку, – гаркнул ведущий легионы, запахивая шарф вокруг тщедушной шеи.
Неуверенно зашевелились стражи, видимо желая испросить разрешения благородной элиты. Изумленный нежданной поддержкой, Гласиус Треветик пробормотал:
– Да-да, в атаку, – подтвердился приказ официальным лицом.
Только тогда Рейнгардские воины зашевелились. Дозорный достал горн, оповещая башни о наступлении. Сразу же началось движение: на стенах, на улицах, в каменных артиллерийских мешках.
Пользуясь шумом, наклонился к уху Гладий:
– Легионеры верят тебе. Не подведи нас, мальчишка.
Гладий взял его за плечо, посылая ему свой знаменитый взгляд ободрения. Будь Император помоложе, от такого взгляда мог бы портки обмочить.
– Эй, ты! – громко обратился легат Гром к ближайшему стражнику.
Арбалетчик невольно вытянулся. Силен был не по возрасту голос старого легионера.
– Пику неси, в двух эксземплярусах, – рявкнул Гладий. – Да не стой столбом! Я теперь твой командир! Я теперь твоя мама с папой. Ослушаешься, промедлишь, засомневаешься – высеку!
– Будет сделано! – кивнул страж, спешно удаляясь в сторону арсенала.
– Командуйте, – отозвался Гласиус Треветик, – но не забывайте, кто стоит над вами.
– А ты, Господин магиструс, не забывай, кто с ними огнем и мечом, сквозь кровь и боль, – огрызнулся легат Гром, – или может сам в бой поведешь, умник?
Невозмутимое лицо Треветика учтиво качнулось в благодарственном полу-кивке. Когда нужно было, он умел быть крайне дипломатичным.
Остальных стражей повел за собой Стормо по другой лестнице, ведущей во внутренний двор перед тяжелыми вратами. Холодно и сурово он раздавал указания, сам дивясь, как споро и легко у него это получается. "Всех кто владеет пикой – на имеющихся коней" – блестит глаз из-под разбитых очков, и вот уже бежит стражник оповещать основные силы. "Готовьте черное масло" – тихо кашляет Стормо, и исчезает второй страж в недрах арсенала.
Нареканий нет, стражи обладали чувством дисциплины много лучше чем легионеры. Хорошо еще, что испытаний не требуют.
Внутренний двор только называется двором. Он больше похож на площадь. В мирное время здесь торговали приезжие странники из удивительных земель, выступали бродячие театры и бились на смерть, потешая публику, взятые в плен северные орки. Этим вечером ничего не заметишь от прошлого "великолепия". Напоминают о мирном времени только доски разбитых прилавок, гнилые овощи, да побитые скульптуры. Множество нищих, крестьянских детей спит у самых стен под лестницами. Гуляют наглые полчища крыс. Много их не в пример вчерашнему дню – все ищут спасения от гулей в оборонительном кольце Рейнгарда.
Легионеры стоят отдельно. Все, как один, крепкие бойцы радовали императорский глаз. Даже безногий Варравий и тот рвется в бой, только как же он поедет на своей тележке. Победить-то не рассчитывали. Только прорваться к цеппелину, похватать выживших, и обратно в город. Единственный разумный вариант из возможных.
Собираются в бой нерасторопные стражи. Прилаживают доспех к телу, да примеряется к мечу. Многим он в диковинку, привыкли к ружьям и пушкам... Очередная птичья стая пролетает над бастионом, отбрасывая огромную черную тень.
– Стормо, – подошел к нему советник Тигль, – ты понимаешь, что мы сегодня умрем?
Император покачал головой.
– Мы не можем поступить иначе, Римус. Я не могу бросить своих подданных на том цеппелине.
– До этой поры они не признавали себя твоими подданными, Сир.
Император печально улыбнулся.
– Я верю, что так нужно, Римус. До этой поры, и я чувствовал себя трусом – они не шли за мной, потому что я был не достоин... И мне сейчас страшно, но я иду вперед, Римус. Глупо, но достойно, понимаешь? Это значит, я поступаю правильно.
Сотня мыслей о тактике, боевых позициях, самоубийственном идиотизме и отговорках вертелась на языке у легата, но так ни одна и не сорвалась с губ.
– Я и не думал, что все так получится, когда вытаскивал тебя из замка, Стормо, – дрогнул голос старого воина. – Лучшего Императора и пожелать нельзя... Могу я обнять вас на прощание, Сир?
– Эй, Мейер, вы куда? – окликнул Рокхорн уходящего магистра.
Старик обернулся и качнул плечом, разминая сустав.
– Я из простолюдинов, если вы запамятовали. В юности немного занимался фехтованием.
Рокхорн был гениален в нахождении коротких и ясных фраз, точно излагающих суть. Он ответил одним словом:
– Глупо.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Мейер, скидывая с себя колпак; в бою будет мешаться, – что-то мне чувствуется в этом юнце... Может мы и можем победить.
Старик развернулся и поспешил по лестнице, шаркая ботинками...
На внутреннюю площадь цитадели повысыпали люди. Беглецы со всех окрестностей. Грязные, изможденные голодом, они провожали легионеров и стражей в последний путь. Со всеми прибывшими подкреплениями их не набиралось и пяти тысяч. Пять тысяч мечей против армады мертвецов, число которых не поддается счету.
Стормо подтягивал кирасу. От шлема он отказался. Не было опыта рубки мечом с ограниченным обзором, лучше тогда и вовсе без него. На коне еще глупее будет – тут совсем никакой практики. Он вместе с центурием Богусом поведет пеших, а Тигль Римус и Гладий кавалерию. Так было обговорено заранее.
Петля никак не поддавалась его неловким пальцам. Стормо грязно, по-легионерски выругался.
Из толпы простолюдинов неожиданно выбежала богато одетая леди. Вручила подснежный цветок и зачем-то поцеловала в небритую щеку... Упал на колени неизвестный крестьянин, умоляя спасти Рейнгард...
Сопели в ухо древние императоры. Стормо помотал головой, оглядывая окружающих. Глаза у него, наверное, стали совсем безумными, потому что публика нахлынувшая, как стервятники на умирающих воинов, в страхе отшатнулась.
– Пошли вон из моей головы! – зарычал ведущий легионы, пугая людей еще больше.
...Горак Страшный стал совсем огромным, как перезрелый овощ в орочьих пустошах. Стормо не дотягивал ему даже до колена.
Он пытался спрятаться от древнего предка в углу воображаемой комнаты. Сжался в комок, прикрывая руками голову. Но варварский властитель был беспощаден. Бросал его об стены, как будто хищный лесной кот играет с ожиревшей мышью.
На плечи к юному императору присели и лопочут что-то Ребелий, Дорн и Лирус...
– А-ээ-ы, – нечленораздельно от боли в голове крикнул Стормо Торрий, – открывайте уже эти чертовы ворота! В бой!
У самых створ гордо стояли конные всадники. Им предстояла особая миссия. Прорвать ряды, насколько это возможно, и спасти аэронавтов цеппелина, пользуясь своей скоростью.
– Ну что, старый черт, готов вести кавалерию? – залез легат Гром на коня.
От легата Римуса послышалось лишь громкое хмыканье. Трудно было назвать пару сотен набранных всадников кавалерией.
Зато пика легла в руку, как влитая. Давно уже старец не чувствовал ее приятной тяжести.
– Как же хорошо, – тихо пробормотал он, счастливо улыбаясь. – Эй, Гром! Похоронишь меня возле скрюченного дуба, у северной школы меча. И чтобы огонь до самых небес был!
...с последними словами первого легата тяжелые ворота начали медленно приподниматься...
ГЛАВА VI. Штурм
В те давние времена мы воевали одновременно с тысячами орков и со множеством эльфов, смерть несущими волшебством и стрелой.
Дурной расклад... хуже некуда... как же мы победили?
Магистр Мейер, историей увлекающийся.
Гном-охотник припал на одно колено, укрываясь в кустах:
– Тшшшышь! Тихо! Всем вниз – кушать снег!
Охотники послушно растянулись на земле в неприглядных позах.
– А что это там висит, как хрен на заборе?!
И вправду, над армадой собранных мертвых сил парил разваливающийся на глазах огромный цеппелин. То пушку уронит вниз, то кусок палубы. Жадно взирали вверх гули, ожидая упрямого ужина.
– Дирижаблюсь, – поведал ученый огр, скромно хвастая умным словом.
Из необъятных карманов рыжебородого появилось мелкое механическое стекло. Усилителем зрения гном незамедлительно принялся осматривать окрестности. "Много. Очень много. Сюда бы нашего мага" – раздался ворчливый шепот. Прибор повернулся дальше на восток, шаг за шагом, просматривая ряды. "Вижу его..." – злобно сдвинул гном брови.
– Эй, ассасин, – кивнул карлик и передал механическое стекло, – наблюдай за ним неотрывно... И этот амулет нацепи, чтоб ружье стреляло... Стреляет и без него, говоришь? Ну не искушай судьбу, лучше одень.
Распорядившись, охотник в который раз принялся шлифовать винтовку, примеряясь к дулу придирчивым взглядом. И затвор снимет – перепроверит, и прицел повертит, и в темноту ствола заглянет, будто ожидая увидеть, что оттуда выглянет сам Сефлакс и скажет слова одобрения.
Сзади тихо подобрался Оциус Сириус:
– Эй, охотник... С утра говорил Хозяин...
– Голову скрой. Сталь на солнце сверкает, – буркнул гном, не отрываясь от работы.
Сириус послушно накрыл пластину капюшоном.
– Хозяин говорит: он непротив, чтобы я поработал на тебя.
Рыжебородый безразлично кивнул. В рядах гулей наметилось легкое движение. Что-то происходило и у главных ворот цитадели. Вот приподнялась створа решеток, затем посыпались наружу мелкие точки людей. "Легионеры" – отозвался Го.
– Идиоты, – сказал охотник, ругнувшись, – хоть бы не помешали... Ну чо, может еще назад побегут.
– Не побегут, – задумчиво сунул руку под капюшон Оциус. Зудела заплата на черепе, напоминая о громе орочьих барабанов и визгливых криках лютни.
Казалось, утихший снег вновь усилился. Не было туч на небе, и он падал из ниоткуда. "Ворожбу творит" – сообщил рыжебородый. Ассасин Го согласно качнул головой; тоже успел подметить разгорающийся огонь в руках Кукловода... Поднялся ветер, сбивая быстрым ударом белые шубы с редких деревьев. Холодная пыль настигла армию гулей. Но они, разумеется, безмолвствовали. Неотвратимое шествие продолжилось. Навстречу маршировали легионеры, пряча лица под сталью шлемов и тканью плащей. Трескучий мороз Кукольника сковывал движения, покрывал руки инеем. Мороз проявлял на доспехах чудные узоры зимних стекол. Легионеры пригибались к земле, порой вставая на одном месте. Верно, чего-то выжидали.
– Феррит, – тихо шепнул Гелиом, чтобы не услышал рыжебородый упоминание имени, – никакое золото не стоит жизни добрых гномов. Что думаешь?
– Думаю, Гелиом, надо смываться отсюда по-тихому... Заберемся под алмазную гору – там никакой конец света не страшен...
Добрые гномы незаметно пожали руки друг другу, приняв решение.
Ученый огр тем временем снова достал волшебного жука. Жук ползет в сторону гулей, и значит охота будет успешной. Радостно улыбается ученый огр.
***
Земля пахла дымом и порохом.
Огромное число ядер пролетело здесь в недавнем прошлом. Целые траншеи прокопаны в ней снарядами так, что спотыкаются лошади. Разоренная земля. Из-под снега торчали коряги, изуродованных дровосеками деревьев. Леса давно нет, да и болото осушено во благо империи. Перебили зверье, загнали буреломы под землю. Вот поле и скалится кривой косой пологих холмов. Подойди ближе, человек. Поквитаемся...
– Чего ждем то? – нетерпеливо спросил Гладий.
Строгим порядком выстроились легионеры с внешней стороны ворот, раздраженно шпыняя неловких стражей. Неприученные к бою мечом, они мялись меж ровных шеренг, не находя себе верного места. Да так глупо и без должной выучки, что Тигль Римус рвал на себе бороду. На расстоянии лиги, не шелохнувшись, будто вкопанные, находились ряды бездыханных воинов. Первый легат невольно позавидовал эдакому терпению и мертвому спокойствию...
Кружился и падал редкий снег прямо на гнилую кожу голов, образуя белые шлемы. Снег не тает, потому что тепло касаемой поверхности греет не больше земли. Вокруг иных нападали целые сугробы, скрывая их по пояс.
– Ха! Обмерзли! – выдал догадку легат Гром. – Обледенели колени!
– Не так уж здесь и холодно, – усомнился Тигль, – они ждут.
Шевеления наблюдались только под парящим цеппелином. Гули ползали по обломкам, настойчиво ожидая спуска основной части.
– Так чего ждем?
Гладию ответил магистр Мейер:
– Нет смысла атаковать ранее того, как полностью спустится Северный Воин... Во избежание лишних потерь.
Магистр оказался много отважнее, нежели коллеги. Не побоялся он выйти за ворота и вместе с другими нацепил меч и доспех. "Случалось мне в юности заниматься фехтованием" – вскользь упомянул он. Без ропота и сомнений старик встал в один из первых рядов подле Императора, удивленно подглядывая на его скрюченное от головной боли лицо.
"Думает, смерти испугался" – морщился Стормо.
Все сильнее и сильнее шумел дух рода в ушах, забурлила кровь, мотаясь меж стенок черепа, будто маятник. Император пошатнулся, с трудом удерживаясь на ногах. Поддержал магистр Мейер, участливо интересуясь: "не желает ли юный правитель остаться в цитадели". Беспокойно оглянулся Тигль, не понимая, что происходит с Господином.
Стормо болезненно стошнило на землю... Мощными оплеухами центурий Богус опрокинул наземь пару стражей. Те пустили тихие шуточки о ведущем легионы. Встревожилось лицо жестокого центурия. Бывало, видел он, как неопытных легионеров выворачивало, а когда наступало время атаки: не могли они и меч поднять со страху. Бывали и другие, те, что не держали содержимое своих желудков, но боялись так сильно, что теряли всякий разум и бились, как бешенные, хохотали, сносив черепа... И то и другое – признак плохого легионера. Плохого, потому что мертвого. Недолго живут подобные воины.
Красное от вечернего заката солнце высветило какое-то движение. Гули стряхивали с себя снег, готовясь к атаке сами...
***
– Госпожа Аль, вы уверены?
Эльфийка высматривала что-то в рядах мертвецов.
Они расположились на самом носу нон-гольфьера. Рю пояснил, что это самое безопасное место при падении, если то ускорится. Хотя сейчас редкий глаз мог бы углядеть хоть какое-то движение вниз. Пока полностью остынет горячий газ пройдет немало времени. Оттого то бегали и суетились механики, пытаясь восстановить любую возможную деталь.
– Пустые труды, – ругнулся гном неподалеку, весь черный от копоти, – раньше надо было Кугума слушать!
Гном вновь приложился ухом к поверхности палубы, внимательно вслушиваясь. Крупная горошина слезы стекла из глаза: "Помер дедушка... Прими его душу, Сефлакс."
– Госпожа Аль, что это?
– Магия...
Среди бесчисленных полчищ мертвецов колыхался неясный огонек. Эль пригляделась. Струились незримые лучи Гелио. Плотный комок силы перетекал по телу творившего ворожбу. Так далеко, что и не разглядишь толком, кто это мог быть, лишь яркое пламя волшебства тревожило сущность эльфиек. Эль прислушалась к собственным ощущениям. Гелио молчал. Истинно великим магом был тот, кто стягивал почти мертвую мощь в свои руки. Верно, ему было привычно орудовать с почившими стихиями...
Вслед за эльфами, туда же устремил свой взор бывший узник театра и нынешний советник Миледи.
– Ты можешь чувствовать силу?
– Да.
– Ты не человек, верно? Рю? – то ли спросила, то ли просто сказала Эль.
Рю махнул рукой на восток, делая вид, что не расслышал:
– Где-то там есть второй маг, второе заклятье... Не слабее того, что правит гулями.
– Не может быть, – скептически отозвалась эльфийская принцесса, – я ничего не чувству...
С грохотом отвалилась палубная балка, заглушая речь Аль. Вслед за балкой один из винтов. Потом непрерывной струей: болты, гайки, гвозди. Последние винты соскочили с шарниров, унеслись в колышущееся море жадных до живого мяса челюстей. Больше не требовалось поворачивать "белый ключ". Цеппелин разваливался без посторонней помощи...
– Думаю, – ответил Рю, – это оттого, что он и сам не чувствует, какая древняя сила стоит за его спиной.
Снова рухнула одна из мелких боковых площадок. Один из механиков не успел сойти, и теперь его крик медленно затихал, удаляясь все дальше и дальше. Никому до того не было дела, люди отчаянно бегали вокруг, пытаясь заставить двигаться Северного Воина вперед. Хотя бы просто вперед. "Ртом подуйте с кормы! Больше толку!" – злобно крикнул истопник Кугум. Менее фазы назад у него прямо в руках развалилась на части обыкновенная лопата...
Эль прислонилась к основанию бушприта, теребя "ошейник верности Ректору". Обреченный вид был у молодой эльфы, да и вправду надежды оставалось немного.
– Ka ille Elf tier... Похоже, не суждено нам исполнить пророчество Великого Древа, Госпожа Принцесса...
Аль продолжала смотреть вдаль, разглядывая заклятье мага, повелевавшего гулями. Оно крепло, росло, и видимо будет чрезвычайно разрушительным. Аль протянула невидимую руку к небу – Гелио молчал, а вот где-то внизу, под гулями, недовольно бормочет Земля. Возможно, удастся создать слабое, но все-таки волшебство.
– Легионеры, – второй раз указал на восток Рю. В стене цитадели поднялись ворота. Выходили воины, выстраивая боевой порядок. Заходящее солнце ярко осветило их блестящие латы красным пламенем.
– Как же их мало! – воскликнула Эль. – Неужели они осмелятся...
Девушка перегнулась через борта, тщательнее вглядываясь в отряды бесстрашных воинов. У эльфов острое звериное зрение, даже на таком расстоянии они замечают многое.
– У них нет ружей. Нет пушек. Только мечи, – недоуменно произнесла Эль, – как они собрались... побеждать?
– Идут на смерть. Совсем на смерть, – ответил Рю, готовя свое копье к грядущему бою. С высокой степенью вероятности (как говаривало окружение Миледи Ректора) бой будет последним.
– На смерть? Зачем?
– Зачем, – пожал плечами советник Ректора, – это лишний вопрос. Думаю, они считают, что так просто нужно. Не задают вопросов. Принимают данность. Так нужно. Вам, эльфам, подобное незнакомо?
– А нужно идти в бой, если нет ни единого шанса? Жизнь – высший дар. Нельзя тратить его вот так... – умолкла эльфийка, подбирая правильное слово, – бесполезно?
Рю взмахнул копьем, проверяя баланс острия и пятки.
– Жизнь – не самая большая ценность этого мира, глупый эльф, – лаконично закончил он разговор.
Рядом послышался раздраженный голос Миледи. Она раздавала указания. Механикам выдавали то немногое примитивное оружие, что еще оставалось на борту с давних времен. Мечи, щиты и копья. До поверхности земли осталось не больше тридцати шагов...
Легионеров заметила и Ректор. А кто еще это мог быть, если стражи мечами давно не пользовались. Знаки болот, знаки севера увидела она через механическое стекло. Мелькнуло бледное лицо наследника императорского рода, Стормо Торрия. "Что делает здесь этот нищий глупец?" – успела подумать миледи, как тотчас же с презрением отвернула линзу в другую сторону. Глупец стошнил весь свой ужин на землю. Кто-то поддержал за плечо еле стоящего на ногах мальчишку. Трус. Слюнтяй. Леди подняла обзор выше, осмотрела бойницы. Пушки молчаливо скалились темными провалами дул. Не стояли среди орудий артиллеристы – значит, суть наблюдаемого явления распространилась намного дальше бортов Северного Воина. Миледи Реле прикинула общую численность мечей. Получалось не более пяти тысяч. Сверху отлично видно, что армия гулей больше на порядки. Высечь! Нет, снять кожу с того, кто отдал приказ о самоубийственном наступлении!
– Что вы делаете... – злобно шепнула Реле. Сражаться при таком соотношении сил не просто глупо. Это идиотизм. "Отходите за стены, крепко запирайте ворота и выбирайте другого Ректора. Лучше всего инженера Гайратта. Он опытен и никогда не совершает глупостей" – мысленно отдала она приказ. Но это, конечно, не подействовало. Легионеры начали марш. Неспешно, опустив мечи. Малочисленные всадники отделились от основных сил, заходя с фланга. Пришли в движение и передние ряды гулей. Обманчиво мягко и плавно двигались они навстречу, точно плывущие по воде лебеди. Усыпляют бдительность. Достаточно лишь взглянуть на тех, беснующихся под нон-гольфьером, быстро и ловко шныряющих, как полярные волки...
– В трюмах обнаружены бочки с черным маслом, – незаметно подошел один из служителей.
– Поджигайте. Загорятся – кидайте. Не загорятся – тоже вниз.
– Сделаем, Госпожа, – механик мялся на месте, – и гномы, Миледи... Они не слушают наших приказов...
Ректор посмотрела в сторону гномов, борясь с желанием приказать выбросить наглецов за борт. Подгорные жители от природы сильны и выносливы. Воины из них намного лучше, чем из толстых разнеженных механиков.
– Отдайте им мечи. Не будут сражаться за нас, пусть бьются за свою жизнь... Все-все оружие, какое есть, раздавайте. Лучшее – гномам и кузнецам, остальное возьми и распредели сам... Ну чего стоишь, идиот? Выполняй!
Раскланявшись, служитель упорхнул по лестнице.
Миледи повернула механическое стекло в сторону гулей. В центре стоял неизвестный, опершись на меч из редких темных сортов стали. Голова дергалась из стороны в сторону, как бешеный волчок без шеи, а в одной из рук разгорался маленький шар; пальцы другой руки стремительно шевелятся, касаясь незримых нитей управления куклами. Маг поднес ладонь ко рту. Легко и небрежно подул на огненную горошину, и та упала вниз и медленно покатилась по направлению к стенам Рейнгарда. Неосторожный мертвый воин, попадавшийся на ее пути, вспыхивал, как спичка, и мгновенно поглощался ею, увеличивая диаметр и скорость. Через десяток шагов пламенеющий шар стал размером с яблоко, еще через десяток – не меньше отрубленной головы. Он катился, издавая стоны, хрипя бешеной злобой.
Испуганно отвернулась принцесса Аль. Любое заклятье живо. В самом прямом смысле этого слова. Оно наделено душой. И просто не может быть иначе. Чтобы нарушить общие законы мироздания, которое, по сути, вовсе не волшебно и не любит чудес, надо сломать его – надо на время убить мироздание, затолкать в темный ящик и прихлопнуть крышкой рвущиеся наружу руки. Никто на всей земле не способен проделать подобный фокус самостоятельно, поэтому обращаются к древним стихийным силам. И лишь потом, когда невидимый могучий страж рационального временно заперт, лишь тогда силою мысли вдыхают настоящую жизнь в кусок мертвого камня, воды, огня или воздуха...
Но стихии молчат, могучий страж рационального сам забился в угол, дрожа от страха перед легендарным истинным магом... Аль закрыла глаза. "Olierre tirel de Elf" – прозвучала ее тихая молитва. Спаси своих дочерей, Великое Древо...
Все шире и шире становилась просека в марширующих мертвецах. Скоро шар достиг величины человека и продолжал расти, издавая шипение расплавленных, закипающих тел и испаряющегося снега. Вырвавшись из рядов своей армии, он приостановился, вращаясь на месте, выбирая точку удара. Отряд легионеров его не заинтересовал. Снова набирая скорость, шар пламени направился к мрачной твердыне стен Рейнгарда.
***
– Гули не владеют магией! Магия не работает на землях Империи! – заверещал советник Треветик, судорожно направляя механическое стекло вслед неизвестному заклятью. – Что это? Бочка с черным маслом?!
На обычную бочку с горящей смесью объект походил мало. Не бывает таких бочек, чтоб жрали трупы и оставляли за собой угольно-черную, глубокую траншею. Да и скорость с направлением бочки сами собой не меняют. Ну и в размере, ясное дело, не увеличиваются – о чем немедленно сообщил Треветику один из наблюдателей.
– Когда перестает работать закон жизни и смерти, что-то явно не так, – произнес инженер Гайратт, – магия... А чему вы удивляетесь, советник Треветик? Может быть, вы возьмете себя в руки, и мы, наконец, подумаем какие уроки извлечь из сложившейся ситуации?
Гласиус нервно вздрогнул. Он перестал походить на того советника, каким его знали. Спокойного, как механические часы, и энергичного, как реторта химического реактива. Тулуркский же инженер напротив – вышел в свое время из самых низов и не терял способностей к мышлению ни перед угрозой неизбежной гибели, ни тем более от такой мелочи, как разбитый нос.
– Слушаю... – неразборчиво пробормотал Гласиус.
– Они умрут. Все умрут, – Гайратт обвел рукой двигающиеся ряды легионеров, как он обычно делал это с неудачными кусками чертежей.
Магистры вздохнули, признавая очевидную правоту.
– Благодаря вам, – продолжил Гайратт, – но знаете ли... Это не так уж и плохо... Император... Император – большая угроза существующему порядку вещей. Теперь я вполне осознаю разумность и дальновидность вашего решения. Великолепный приказ, если вдуматься. И экак хитро вы его провернули... Мое почтение, магистр Треветик.
Инженер склонил голову, ловя множество изумленных взглядов. Самый изумленный среди них принадлежал Треветику.
– А теперь взглянем туда, Господа, – Гайратт промокнул нос белоснежным платком, а затем указал на странный двигающийся объект, – ведь это магия, или я не прав?
Один за другим магистры подходили к механическому стеклу, рассматривая "запальную бочку".
– Магия. Несомненно, – подтвердило абсолютное большинство.
Ледяное спокойствие и манера инженера подействовали на Гласиуса отрезвляюще. Но он уже успел наслушаться Гайратта на множестве собраний высокого совета. Гайратт хитрил.
– К чему вы клоните? – грубо оборвал он инженерскую речь о природе волшебных фокусов, которую тот принялся толковать окружающим.
– Наши пушки не стреляют, и мы не можем понять природу неисправности, так? – последовал ответный вопрос.
– Ну и...
Гайратт ласково посмотрел на Треветика, как всегда смотрел на людей, которых считал ниже себя по положению и уму.
– Предлагаю немедленно собрать всех имеющихся рабынь-эльфиек и провести проверку на наличие магических способностей.
– Вы свихнулись?
– Также предлагаю отправить самых быстрых гонцов в эльфийский лес и передать новый договор о военной помощи, – сказал он громко, чтобы услышали все собравшиеся на причальной мачте, откуда велось это длительное наблюдение.
Разнеслись возгласы негодования. Просить помощи у животных было почти оскорбительным.
– Ну отдадим немного земли и золота ослоухим, – поспешил пояснить Гайратт, – эльфов мало, мы сможем их контролировать. Поработают вместо пушек. Починим свои – отберем все обратно и даже больше...
Легионеры шли по полю, приближаясь к армии тьмы. Ходкий марш привлек и внимание причальной мачты. Очень, очень скоро все решится...
– Ах да, кстати, когда легионеры побегут, прикажите ворота не открывать.
Инженер Гайратт легкомысленно махнул платком, давая понять, какой это в принципе сущий пустяк.
Тем временем огненный шар продолжал угрожающе надвигаться...
***
– Держитесь, Император, – подпер плечо юного Торрия магистр Мейер.
На теле магистра покоилась древняя, побуревшая временем кираса. Поверхность испещрилась царапинами и глубокими вмятинами, рассказывая о давних подвигах и поражениях. С пояса свисал такой же старый ржавый меч, доставшийся по наследству.
– Отец мой легионером был, – сказал Мейер, – и я тоже хотел. В школе меча обучался... Но потом, сами понимаете...
Боль скрутила виски Стормо, он напрягся всем телом, как канат, сдерживающий мешок летучего цеппелина. "Аррр!" – завопил в затылок Горак Страшный. У него в руках находился кнут, он бил Императора в спину, спуская кожу, как рваный плащ: "Вперед, лошадка!". Стормо изогнулся, прикрывая руками места ударов, но это не помогло. Кнут подгонял его, заставлял шагать вперед вместе со всеми. Горак бил его, точно тягловую скотину. Сверху на плечи уселся Дорн, барабаня по черепу тяжелыми кулаками...
Молодой правитель стукнул сам себя по щеке. Кольчужная перчатка оставила неглубокие царапины. Дорн свалился с плеча в снег... Да что же это? Свихнулся? Почему сейчас, когда воины, Его Воины, ждут от него силы. А он, как последний пьяница, еле передвигает ноги и полощет наружу содержимым желудка. Стормо злился. "Вы не мои предки!" – мысленно утвердил он – "Вы мелкие бесы!".
