Текст книги "Версия Теслы. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Мухлынин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Глава 16

Никогда не задумывался, как это тяжело – тащить кого – то на плечах. Особенно, если он брыкается, колотит кулаками по спине и пытается укусить за бок.

– Прекрати дёргаться, – проворчал я на ходу. – Не рви мне куртку, третьей у меня нет. И не делай вид, будто не слышишь! Знаешь, как это бесит?

– Ты чё удумал, скот? – раздалось у меня из – за спины. – Куда меня тащишь?

– А что непонятного? Принесу в логово, четвертую, разложу в банки и засолю на зиму.

– Только попробуй!

– Конечно. Зачем наугад – то солить? Отравлюсь ещё… – я разразился смехом, не свойственным психически здоровым людям.

– Да хоть бы ты сдох! – огрызнулась женщина, умудрившись ткнуть своей коленкой мне в рёбра. – Мне твоё плечо в живот давит.

– Не мои проблемы.

В ответ она прорычала что – то нечленораздельное и ненадолго затихла.

– Почему не сбежала? – спросил я, в очередной раз останавливаясь перевести дыхание.

– Что?

– Почему не отпустила руки там, на мосту? Выплыла б на берег, и дело с концом.

Мне это, действительно, было непонятно. Прыгать за ней в воду было слишком опасно. Так запросто можно посеять в мутной воде драгоценный амулет и остаться без волшебства. Поэтому мне пришлось бы искать безопасный спуск к берегу, на это я потратил бы минуты три, как минимум. При способностях этой женщины за три минуты можно убежать достаточно далеко. Но она почему – то предпочла быть пойманной.

– Что я, совсем дура, по – твоему? Я же не знаю, есть ли там дно, – ответила моя пленница усталым голосом.

– Дно? – удивился я. – Возьму на заметку.

– Ты в пещере живёшь, что ли? Всем известно, что в реках не везде есть дно. А там, где есть, можно попасться речным жителям.

– Это какой – то подвид русалок?

– Речные жители – это речные жители. Они затягивают людей на дно и…

– Точно, русалки.

Она презрительно фыркнула:

– Откуда ты такой, вообще, взялся?! Чёрт! Надо было сказать, что там горы золота.

– Зачем?

– Ты бросил бы меня и побежал нырять.

Немного помолчав, она – нет, даже не сказала – скорее, проинформировала:

– У тебя дырка на спине.

– Спасибо, что напомнила. При первой возможности куплю новую.

– А почему не сделаешь сам?

– И стать похожим на тебя? – проворчал я. – Нет уж, спасибо. Я тоже хотел бы спросить, почему ты носишь лохмотья, а не нормальную одежду.

Она глубоко вздохнула, я почувствовал это плечом.

– Я не могу. Пока зависима от того, кто меня приютил…

– Зависима? Значит, хозяин должен подарить тебе носок?

– Заткнись! – рявкнула женщина, снова наподдав коленом в рёбра. – То, что я так выгляжу, не значит, что я не умею читать.

– Мне казалось, что все «потеряшки» должны быть, как минимум, неграмотны.

– Катись к чёрту, придурок! Меня обменяли, а это не то же самое!

– Разница лишь в том, прокляли тебя родители или нет, верно? – заключил я. – Кто – то или что – то забрало тебя – возможно даже, что просто ради шутки, – оставив родителям бревно или типа того. Никто о тебе не помнит и ты никому не нужна.

Она вздрогнула.

– Не смей. Так. Говорить.

– Знаешь, один не очень добрый парень хочет вытряхнуть из тебя дух и заменить его другим. Честно говоря, мне тоже плевать, что с тобой будет. Просто хочу посмотреть, что из этого выйдет – кажется, это будет интересно.

– Интересно?

– Да. Посмотрим, что из тебя получится… Но не расстраивайся, ты всё равно останешься в виде призрака.

Она больше не проронила ни слова. Я только чувствовал, как она временами вздрагивает. Не знаю, что могло так расстроить её: незавидная участь или мои слова.

Мне почему – то было холодно.

Когда мы наконец пришли к условленному месту, уже светало, и я был окончательно вымотан. Азамат ждал меня, время от времени беспокойно поглядывая на часы и озираясь по сторонам. Окрестности бывшего авиационного завода сложно назвать хорошим местом для встреч ранним утром. Некоторые цеха уже начали разрушаться, огромные окна их зияют квадратами выбитых стёкол, напоминая чем – то беззубые рты. Местами из земли и асфальта появляются полузасыпанные рельсы, густо заросшие сорняками и ведущие к закрытым воротам. А иногда и прямо в забор.

С Обратной стороны Азамат выглядел несколько иначе. У него не было двойника, как у других людей, но всё тело некроманта было покрыто каким – то полупрозрачным тёмным дымом, похожим на жидкость, который буквально капал с его пальцев, растягиваясь чёрными нитями и клубясь вокруг ног. Оно напоминало ту массу, из которой состоят боги смерти. Но с Обратной стороны любой маг, наверное, смотрится не лучше. У меня пока не было возможности проверить это.

Положив женщину на землю, я связал её Печатью и снял верёвки. Едва она почувствовала себя свободной, как попыталась бежать, но тут же налетела на сверкающую белую сетку, окружившую её со всех сторон подобно клетке.

– Это Печать седьмого уровня, – сказал я. – Никто кроме меня не может пройти сквозь неё.

Надо сказать, что Печать вытягивала уйму энергии, однако она вышла куда лучше, чем в прошлый раз. И, как оказалось, ни здешние монстры, ни девчонка с ножиком ничего не могут противопоставить настоящей, полноценной магии.

Да. Ощущение своего всесилия – приятное чувство.

Вдоволь проникнувшись собственным величием, я достал мобильник и отправил Азамату сообщение. Я подумал, что если мобильник находит здесь антенну, а я могу видеть материальный мир, то и связь, наверное, будет работать. Вы можете возразить, мол, сообщение, отправленное в одном мире, не может просто так попасть в другой…

Телефон Азамата коротко пропищал.

А я убедился, что Обратная сторона таит ещё немало секретов.

– Чёртов Тесла, – лениво зевнув, пробормотал парень. – Теперь будет надо мной издеваться?

Пока он продолжал бубнить что – то себе под нос, я подошёл ближе и заглянул в его телефон. Все слова и буквы в пришедшем на него сообщении были перевёрнуты задом наперёд. Впредь, мне нужно было бы набирать текст в зеркальном отражении, чтобы его можно было прочитать, но… но я подумал, что это будет утомительно. Азамат тем временем написал ответ, пару раз полностью стирая его и начиная заново. Однако я запомнил все эпитеты, которыми он собирался меня наградить.

Он нажал «Отправить» и стал ждать моей реакции, но ни через минуту, ни через две, ни через пять я так и не получил его сообщения. Как оказалось, связь работала только в одну сторону. Это не было проблемой, скорее мелким неудобством, ведь я мог слышать Азамата.

«Просто говори, – написал я ему. – Я здесь».

Он огляделся вокруг и снова собрался отвечать. Однако прежде, чем он успел что – то сделать, его телефон снова пропищал.

«На тебе синие джинсы, чёрный свитер и красная кепка. Козырёк надвинут на глаза. Указательный палец правой руки испачкан шариковой ручкой».

Азамату потребовалось немало времени, чтобы прочитать всё это. Справившись, он спросил, глядя в пустоту перед собой:

– Где вы? И… как такое возможно?

«Справа от тебя, – я подумал и дописал: – Хочешь болтать – заплати мне за телефон».

– Не дождётесь, – фыркнул он. – Что мы здесь делаем? Нет. Что мне нужно сделать?

«Ничего сложного. Поменять местами».

– Снова подселить в кого – то демона?

«Нет. Поменять местами людей».

Азамат посмотрел на то место, где стоял я, и с предельной серьёзностью сказал:

– Вы в своём уме? Понимаю, если бы какой – нибудь псих захотел обрести силу таким образом. Это его дело. Но менять местами людей бесчеловечно. Как такое может придти в голову?!

«Не тот случай. Все останутся в выигрыше. И ты тоже».

– Я? – переспросил некромант. – Что, интересно, я могу получить с вашей аферы? Пожизненное? Готов поспорить, что вы хотите использовать первого пойманного бездомного. Они же не люди, верно?

«Мы сейчас не в том положении, чтобы спорить».

Азамат перечитал последнее сообщение несколько раз и медленно выдохнул.

– Во что я вляпался? – расстроено проговорил он. – Самое лучшее для меня сейчас – уйти. Я притащился сюда ночью, стою у заброшенного завода, рискую жизнью, а вы собираетесь добавить мне ещё и сверхъестественных проблем. Но если я могу распылить призрака, это не значит, что я буду распылять местную шпану. Поэтому знаете что? Идите к чёрту!

Моя улыбка стала похожей на довольный, хищный оскал. Да. Я не ошибся в Азамате.

Чёрная масса, появившаяся вдруг на горизонте, стремительно росла, заполняя собой небо.

«А вот и остальные», – сообщил я.

Некромант кашлянул и тихо спросил:

– Разве это не наши враги?

«Теперь нет. У нас перемирие».

– Ясно. Работаем на них.

«Мужик в шляпе объяснит, чей дух призывать. Быстро покончим с этим и заберём вознаграждение».

– Ладно, – Азамат тряхнул головой и поправил козырёк кепки. – Но знайте, что мне ваша затея не нравится. В случае чего буду валить всё на вас.

Как и следовало ожидать, аякаши явился в компании своей рыжеволосой не то подруги, не то слуги. Проклятье! Их всего двое, но их уже и так слишком много в моей жизни. Ни за что не догадаетесь, чего мне больше всего хотелось в тот момент. Мне тогда хотелось, чтобы на месте этой парочки оказался обычный демон из Преисподней, которому можно надавать по щам. Хотя бы примерно понятно, чего от него можно ждать. А вот чего ждать от Окады, я понять не мог. Этим – то он и был опасен. Из – за этого мне приходилось действовать максимально осторожно, не позволяя себе ни на шаг отойти от плана.

Внешне план Окады был прост. Он всего лишь желал воскресить девушку, в которую был когда – то влюблён. Правда сделать это он предлагал своеобразным способом: сначала некромант должен призвать её призрак, застрявший на Обратной стороне две с половиной сотни лет назад, и поместить его в живую женщину. Мнения ни одной, ни другой никто не спрашивал. Затем вступаю я. Моя роль заключается в том, что мне выпало редкое «счастье» оказаться Проводником возлюбленной Окады. Поэтому он так упорно искал меня и даже пытался убить, чтобы отправить на Обратную сторону. Как только дух будет помещён в новое тело, я должен вывести женщину в материальный мир. Из всего этого, кстати, следовало, что оболочка на Обратной стороне не так важна, как её… назовём это «содержимым».

Мой план состоял в том, чтобы получить звёздный шар. Гораздо проще, не правда ли?

Азамат под руководством Окады начал готовиться к призыву призрака. Они что – то обсуждали и чертили, мне не хотелось вникать в тонкости некромантии. В синих предрассветных сумерках было как – то совсем неуютно. В первый раз на Обратной стороне я не чувствовал холода; теперь же казалось, будто цвета тут бледны не сами по себе, а из – за покрывшего всё инея. Вдобавок на небе появились тёмные, низкие и плотные тучи, начал накрапывать мелкий дождик. Я подошёл к светящейся клетке Печати и посмотрел на сидевшую в ней женщину. Она обхватила колени руками и смотрела в одну точку, временами передёргиваясь от пробиравшего её холода.

Сняв куртку, я поднял её перед собой и сказал:

– Меч.

– Что? – непонимающе спросила пленница, поднимая голову.

– Я о дыре в куртке. Это был меч. Меня пытались убить, – я протянул куртку ей. – Держи. Замёрзнешь.

– Тебе не всё равно?

– Есть немного. Тебя – то мы из тела вытряхнем, а вот простуду – вряд ли.

– Какой ты заботливый, прям слёзы наворачиваются, – проворчала она. Но куртку всё же накинула.

– Мы готовы, – крикнул мне Азамат. – Можем начинать.

«Приступайте», – ответил я.

– Когда я скажу, вам надо будет переместить принимающего внутрь сигила. После обмена должно будет пройти некоторое время, прежде чем… – он переглянулся с Окадой, – прежде чем она придёт в себя.

Азамат сделал это не специально, но его последние слова прозвучали как ирония.

Я недавно сказал, что жизнь – это перемены. Говоря «жизнь», я подразумевал вовсе не функционирование организма, а те процессы, которые происходят вокруг нас каждый день, каждую минуту, каждое мгновение. Всё меняется, из одного исходит другое. Каждое событие имеет свою причину, и оно же становится причиной для другого. Мы не в силах остановить это.

Однако очень часто, когда дело касается чего – то принадлежащего или близкого нам, мы не хотим, чтобы оно менялось. Мы боимся потерять вещи, которыми по – настоящему дорожим.

Что – то белое закружилось перед моим лицом. Резким движением я поймал его и, перевернув руку, посмотрел, что это. На ладони лежал белый лепесток вишни, принесённый откуда – то ветром.

«А когда человек умирает, и опавший цветок касается земли, никто даже не вспомнит, на какой ветке он рос», – прозвучали у меня в голове слова безымянного шинигами.

«Пока ты был один, у тебя и души не было, – ответила на это Кария. – А теперь она хранится здесь. У меня, у твоих друзей…»

– Вот, значит, как? – пробормотал я. – Интересно. Чёртова Кари… Слушай, как тебя зовут?

– Меня? – моя пленница немного опешила от неожиданного вопроса. – Нинель.

– Необычное имя.

Улыбнувшись и подмигнув ей, я снял Печать.

В ту же секунду раздался ошарашенный вопль Окады. В отличие от Азамата он мог видеть меня, и то, что он видел, ему явно не нравилось.

– Что ты делаешь?! Не смей!

– Эй, Окада! Я тут кое – чего допёр, – я засунул правую руку в карман, одновременно прихватив большим пальцем рукоять кинжала, засунутого за ремень. – Я немного ошибался, когда считал, что об этой женщине никто не вспомнит. Да, она никому не была нужна – ни здесь, ни где – то ещё. Но, понимаешь, пока я нёс её сюда… нет, когда я впервые встретил её – тогда у неё появилась душа. И её душа – душа Нинель – принадлежит мне. А я очень не люблю, когда кто – то тянет лапы к моей собственности! Ни хрена ты не получишь, понял?

Аякаши пришёл в ярость. Стена злых духов у него за спиной заколыхалась подобно беспокойному чёрному морю. Морю кипящей смолы. Сотни щупалец, извиваясь и нещадно лупя по земле, вытянулись из него.

– Смертный… – прошипел он. – Как ты посмел обмануть меня?

Я вытащил из – за пояса кинжал и направил его на Окаду.

– Ну чё, смахнёмся ещё разок?

Он зло рассмеялся. Не успел никто и глазом моргнуть, как из спины Окады вырвались две толстенные цепи. Одна из них плотно обмотала и подняла в воздух Азамата, вторая протянулась дальше и подхватила ещё кого – то. Когда цепь вернулась обратно, в ней болтался оглушённый Олег. Этот идиот решил проследить за Азаматом, мы не заметили его, и он попался! Чёрт! Всё пошло не так, совсем не так! На такой поворот я не рассчитывал!

– У тебя сутки, чтобы решить, на чьей ты стороне, смертный, – заявил Окада. – Подумай получше и сделай правильный выбор.

– А что тут думать? – ответил я. – Ты не слышал? Не трожь мою собственность!

С этими словами я бросился на него, едва успевая избежать щупалец и осознавая, в общем – то, что не смогу его ранить. Мне надо было только немного отвлечь Окаду, так что я послал заклинание разрушения в самую гущу его духов. Чёрная масса всколыхнулась сильнее, чем обычно, часть её даже расплескалась, начав испаряться едва отделившись от своего хозяина. Воспользовавшись этим, я ударил его костяшками пальцев под ключицу, а затем рубанул ребром ладони ему чуть выше локтя. Левая рука Окады безвольно повисла. Пока он был ею, я обогнул его и несколько раз полоснул кинжалом.

– Дурак! – ещё громче засмеялся аякаши, держась за парализованную руку. – Будешь продолжать портить мне одежду? Учти, теперь твои друзья – одно целое со мной. Пытаясь убить меня ты в первую очередь ранишь их! Кумико, держи его и девчонку.

– Обломись. У меня есть сюрприз для тебя… – нащупав на амулете нить, я дёрнул за неё, срывая сургучовую пломбу и разом высвобождая всё оставшееся в нём волшебство. – Свиток Калиостро «Акцессия Алаэ», призываю!

Многие скажут: «Фи! Героя окружили враги, а он взял – и улетел. Как банально, такое может быть только в третьесортном фэнтези!» Ну и чёрт с ними. Я не собирался подыхать только из – за того, что буду выглядеть банальным. В конце концов, если вы оказываетесь окружены готовыми покалечить вас людьми, никто не будет смотреть, насколько шаблонны ваши действия. Главное здесь – выжить.

К тому же, «Акцессия Алаэ» ни капли не похожа на романтические крылья героев фэнтези. Не скажу, что это что – то плохое или запрещённое, но приятного в нём мало.

По спине будто прошлись раскалёнными прутьями, когда на коже стали появляться буквы и слова; она даже лопнула в нескольких местах. Тёплая кровь потекла к пояснице, пропитывая одежду. Едва я успел об этом подумать, как здоровенные кожистые крылья разорвали рубашку в клочья. Ветер понёс меня за собой, я подхватил ошалевшую от всего происходящего Нинель, и мы взмыли в небо. Нам следовало убраться отсюда как можно дальше.

Пока Окада ничего не заметил.

Глава 17

Дождь лил как из ведра. Тяжёлые капли с силой ударялись о кожу, разбивались и оседали на ней мелкими холодными точками. Тонкими ручейками вода стекала по груди и животу, собираясь в лужу. Судя по тому, что лужа натекла немалая, дождь шёл уже давно. Я стряхнул с лица воду и медленно открыл глаза.

Низкие тучи, которые утром наползали на небо, слились в единую комковатую массу и еле – еле двигались, подталкиваемые ветром. Изломанная белая молния прорезала их, и по округе рассыпался тугой раскат грома.

Я повернул голову и увидел одуванчик, растущий у тротуара. Он был жёлтым. То есть нормально жёлтым. Там, где все цвета будто выцвели и поблёкли, одуванчик казался неестественно ярким.

Стоило мне протянуть к нему руку, как раздался голос:

– Они всегда такие.

Повернув голову в другую, я обнаружил Нинель, сидящую на облупившихся ступенях круглосуточной аптеки. Дождь звонко барабанил по железному навесу над крыльцом и по короткому желобку стекал прямо на тротуар.

– «Они»?

– Одуванчики. Их издалека видно.

– Но здесь всё такое… бледное. Что в них такого особенного?

Она пожала плечами.

– Не знаю. И никто не знает. Но на них приятно смотреть. Кажется, я помню, как видела такие же яркие цвета. В детстве.

– До того как потерялась?

– Сказала же, меня обменяли! – вспыхнула Нинель. – Одно дело таскаться всюду за чертями, и совсем другое – жить в доме!

Я глубоко вздохнул, стирая ладонью с лица новые капли.

– А, домовой? Не самый плохой вариант. Но домовые привязаны к какому – то конкретному жилищу; следовательно, и обменянные ими дети тоже. Они могут перемещаться на новое место вместе с хозяевами, да и то, лишь при соблюдении определённых ритуалов. Которые, естественно, уже почти никто не помнит. Рассерженный домовой – не шутка, однако в первую нашу встречу ты искала покровительства другого существа. Вывод: не местная, оказалась далеко от дома не по своей воле – должно быть, была приведена кем – то.

– Женщина в чёрном. Однажды она пришла и попросила следовать за ней. Очнулась я уже здесь, – проговорила Нинель, опуская взгляд.

Я поморщился.

– Знаешь, это, вообще – то, идиотская идея – пойти за какой – то «женщиной в чёрном».

Нинель встала со ступеней и отряхнулась. Я заметил рукоять кинжала, торчащую из – за голенища. Значит, она уже подсуетилась и забрала у меня своё оружие.

– Что с тобой было? – спросила она, облокотившись на фигурные кованые перила.

– «Акцессия», – я сделал над собой усилие и поднялся. – Заклинание свитка, записанное на коже. Оно добавляет новые части тела: жабры, дополнительные руки… Мне, вот, удалось урвать крылья.

– А ты любитель эффектно уйти, – подколола Нинель, делая вид, будто смотрит куда – то в сторону.

– Любитель уйти живым, – поправил я. – Эффектно или нет – дело десятое.

– Что ж ты не использовал его, когда…

– Ты же сидела рядом и сама всё видела. «Акцессия» требует много сил. Едва они заканчиваются, заклинание распадается. Новые кости ломаются, пока не превратятся в пыль, а отращенные конечности – в жижу, которую организм способен усвоить.

– Мерзость, – спокойно заметила она.

– Опасно в самый разгар драки потерять сознание от боли, тебе не кажется?

– Хм, понятно. Ты – супергерой, обременённый тяжкой силой, ставшей твоим проклятием, – в её голосе прозвучала явная насмешка.

– Брось выдумывать! – оборвал я. – «Акцессия» – ни разу не проклятие, и никто им не обременён. Это полезное умение, просто создатель свитков не успел довести их до ума, вот и всё.

– Выжил после насекомых, взрываешь землю одним словом, создаёшь решётки из света…

«…Кто ты?» Нинель спросила уже после того, как перемахнула через перила и, ловко выхватив кинжал, бросилась на меня.

Она вскрикнула от неожиданности, когда чья – то рука схватила её за запястье и остановила в последний момент.

– Я поняла все её движения. Она собиралась ударить вас локтём в грудь и подставить подножку, чтобы повалить и приставить клинок к горлу, – тихо пояснила рыжая девушка – оборотень.

– Спасибо, Кумико, – кивнул я. – Отпусти её и можешь пока идти.

– Что здесь происходит? – отшатнулась Нинель, потирая руку. – Эта девка была с тем…

– С аякаши. Но теперь она со мной.

– Почему?

– Потому что я обаяшка, полагаю.

Нинель презрительно скривилась.

– Не льсти себе.

– Хочешь говорить серьёзно? Хорошо. Недавно я получил заказ. Меня попросили вернуть один предмет, похищенный аякаши. Так называемый «звёздный шар», позволяющий управлять оборотнем – эндемиком – девятихвостой лисой.

– Впервые слышу.

– Неудивительно. Ты слишком далека от этого. Буквально. Продолжим. Так получилось, что мы заключили небольшую сделку…

– С моим участием!

– Я же сказал, так получилось. Аякаши готов был вернуть звёздный шар, всё могло бы быть куда проще.

– Что ж, заказ ты не выполнил, – она поджала губы. – Не могу сказать, что сочувствую.

Я развёл руками и повернулся кругом, почти привстав на цыпочки.

– Ох! Неужели ты не заметила? Не обратила внимания, когдаКумико исчезла? Сразу после того, как я атаковал Окаду! Ну же!

Нинель молча смотрела на меня, ожидая объяснений.

– А! что тут сложного?! Два удара по нужным точкам вызывают боль и временный паралич – достаточно, чтобы отвлечь внимание. Живёшь в месте, кишащем монстрами, но не знаешь таких простых вещей! Ты меня разочаровываешь!

– Ты больной.

– Да. Пару дней, как.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, чувствуя, как волна нервного возбуждения постепенно стихает.

– Самого аякаши не так – то просто порезать, однако это не значит, что нельзя порезать его одежду. Пока он был занят своей левой рукой, ничего не стоило вспороть ему шмотьё и прихватить вот это, – я достал из кармана джинсов небольшой шарик, размером чуть больше куриного яйца. Он сиял как маленькое солнце – тёплым, ослепительно белым светом. Разорвав остатки рубашки на части, я завернул звёздный шар в один из кусков и пояснил: – Слишком уж яркий, боюсь, его могут заметить. Духи Окады наверняка уже шныряют по городу, разыскивая его. И меня тоже. Кстати, за себя можешь не беспокоиться, аякаши всё равно, в чьё тело помещать призрака.

Вытащив мобильник, я нашёл номер Икрамова и быстро набрал ему сообщение с просьбой сохранить «кое – что» в надёжном месте и указанием адреса. Затем нашёл подходящий по размеру камень и завернул его в другой кусок рубашки. Начиналась новая игра: что подумает Окада? Что я отдал шар на хранение, или что попытался обхитрить его, избавившись от пустышки и оставив настоящий себе? Так или иначе, он не станет рисковать впустую и будет ненадолго занят.

– Твои друзья в беде, – сказала вдруг Нинель, скрестив руки на груди.

– Верно, – согласился я. – Двое. Это создаёт определённые трудности. И у меня меньше суток, чтобы придумать, как их вызволить. Эй, а знаешь, что?

– Что?

– Ты такая милая, когда сердишься!

Я схватил Нинель в охапку и прижал к себе. Она никак не ожидала такого и несколько секунд не сопротивлялась, но потом вспыхнула и оттолкнула меня.

– Совсем спятил?! Не распускай лапы, чёртов извращенец! – рявкнула она, вдобавок наподдав носком сапога.

– Кстати, меня зовут Виктор Тесла. А теперь, извини, мне нужно идти. Увидимся.

– Иди к чёрту! И вообще не приближайся ко мне! Я тебе не доверяю!

– Прекрасно! – улыбнулся я. – Я тебе тоже.

Эмпаты – не маги. Это написано в любом учебнике. То есть, конечно, эмпатия – одна её разновидностей, но она считается настолько мелкой и незначительной, что эту способность даже не принимают во внимание. Да и отношение к ней у чародеев такое: есть – повезло, нет – ну, и не особо – то хотелось.

Ирония в том, что даром эмпатии может обладать кто угодно, хоть шиншилла в зоопарке, но чаще всего он проявляется у людей. Не у волшебников, не у медиумов, не у вымирающих эктомантов, а у простых смертных – людей.

Эмпаты обычно уверены, что они тонко чувствуют настроение собеседника, предугадывают ход его мыслей и знают, как направить разговор в нужное русло. Когда такой человек догадывается о своих способностях и целенаправленно развивает их, он способен достичь следующего уровня. Сильные эмпаты уже не просто читают чужие эмоции, а создают их. Страх, ненависть, счастье, абсолютное доверие – всё это им по силам.

Из них получаются отличные преподаватели, психологи, дипломаты и серийные убийцы.

Но учебники пишут маститые профессора, с которыми не принято спорить в силу наличия у них роскошной мантии и обсидианового посоха. Раз они сказали «не магия», значит, не магия.

Послав профессоров на все четыре стороны, я набрал номер Евы. Она не заставила долго себя ждать.

– Опять ты? – возмущённо спросила она. – Что тебе ещё надо?

– Остынь, Ева, – примирительно протянул я. – Просто звоню узнать, как идут дела. Всё работаешь в цветочном магазине? Уже научилась внушать покупателям, какой букет им нравится больше?

– Я не настолько подлая. Повторю ещё раз. Что. Тебе. Нужно? – она подумала и добавила: – И не вздумай врать.

– А когда я врал?

– Напомнить?

Я закусил губу и нехотя признал:

– Недоговаривал. Такое было.

– Господи, Тесла! – Ева перешла на строгий, даже суровый тон. – Ты же вечно врешь. Всем без исключения. Из – за твоих выходок страдают ни в чём не повинные люди. Ты социально опасен. Слушай, если ты ещё раз мне позвонишь, я опять попрошу Олега, чтобы он…

– А, ну да, точно! – я прикинулся, будто вспомнил что – то важное. – Тут с Олегом не очень хорошо получилось. Даже не знаю, как сказать. В общем, у него крупные неприятности.

Голос Евы тотчас стал настороженным.

– Во что ты его втянул?

– Я?! Ни во что. Просто ему не стоило следить за мной.

– Во что ты его втянул?! – прогремело в трубке.

– Его поглотил один очень злой дух. Но у нас есть ещё шанс спасти твоего ненаглядного. Он же тебе не безразличен, я угадал?

Несколько секунд она собиралась с мыслями, прежде, чем ответить:

– Что я должна делать?

Объяснив Еве всё, что ей нужно было знать, я отложил телефон и, потягиваясь и посильнее раскачивая кресло, широко улыбнулся. Последняя фигура заняла своё место на поле. Мне без малейших усилий удалось заполучить для своей комбинации полезного союзника. Видите ли, у подавляющего большинства женщин есть замечательная слабость. Женщина готова на всё, лишь бы доказать: она, и только она, способна помочь попавшему в беду мужчине. Одни считают это проявлением почти материнской заботы, другие – попыткой доказать, что никто кроме неё – мученицы во имя великой любви, не спасёт его – несчастного. «Несчастный» быстро понимает, как ему повезло, и… продолжает играть роль. Если бы женщины только признавали это, в мире было бы куда меньше несчастливых браков, и уж точно не было бы мнения, что «все мужики – козлы».

Впрочем, раз это позволяет манипулировать кем – то, я не против – пусть будет.

Дождь закончился, солнечные зайчики играли в огромных лужах, разлившихся в саду. Изломанными линиями свет ложился на потолок веранды и переливался, раскачиваясь из стороны в сторону. Ещё раз потянувшись, я раскачался посильнее и стал насвистывать незатейливую мелодию. Тотчас надо мной нависла настороженная Кария.

– Что опять задумал?

– С чего ты взяла?

– Ты, может, и не заметил, но ты вспоминаешь «Шоу Барри Уильямса» каждый раз, когда готовишь какой – нибудь гадкий план.

Я выгнул бровь.

– Ты слышала Питера Гэбриэла?

Дриада фыркнула.

– Иногда ты меня просто поражаешь, Виктор! Я, что, по – твоему, живу понятиями тысячелетней давности? – она вдруг бросилась в зал, схватила телефонную трубку, прижала её к груди и театрально закатила глаза. – Господин! Молю вас! Объясните мне, как работает сие дьявольское устройство! Или нет, даже так… – Кария рванула на кухню, и испуганно прокричала оттуда: – Господин! В этом ящике снег! Это проделки нечистого, не иначе!

Вдоволь наиздевавшись, она перенеслась ко мне и снова нависла, уперев руки в бока.

– Итак, что у тебя на уме?

– Скажи, Кари, – я откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев, – если б ты могла владеть каким – нибудь одним грехом, какой ты бы выбрала?

– А? Не знаю, – она удивлённо уставилась на меня. – К чему ты клонишь?

– Я бы выбрал страсть. В широком смысле, разумеется. Страсть – это то, что заставляет вести себя нерационально, открыть все свои слабые стороны. Это то, что делает тебя человеком, – я подался вперёд и понизил голос. – Вне зависимости от того, кем ты был раньше.

Дриада поёжилась, будто ей стало холодно.

– Это… жутковато. Не делай так больше.

Поднявшись с кресла, я прошёл в зал, взял с зарядного сигила амулет и накинул на плечо подготовленный нейлоновый рюкзак.

– Ладно, мне надо поболтать ещё с парой человек. К ужину не жди. Да, ты спрашивала, что я задумал?

Кария наклонила голову и напряглась, на её скулах заиграли желваки. Она уже поняла, что услышит в ответ.

– Я собираюсь убить аякаши.