Текст книги "Чейзер (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Будем. Пошли.

Лейтенант Свейз был прав – окружившие меня люди мало подходили на роль бойцов. Выходцы из разных сословий, определенно: кто-то в домотканых лохмотьях, кто-то в отличной и дорогой, пусть и давно не стиранной одежде. Мужчин было мало, в основном женщины и подростки – грязные, растрепанные, с усталыми лицами и испуганными глазами. Было много женщин с грудными детьми, которые то и дело, то вместе то по очереди начинали плакать, добавляя всей картине еще больше безнадеги.

– Меня зовут Сандер Сторм, и я хочу помочь вам, – начал я. – Господин Свейз рассказал, что с вами случилось. Но тут и без слов все понятно. Выбор у нас всех невелик – или уйти отсюда подальше, что лучше, или же защищаться. Стражников немного, их силы не бесконечны. Нужно защищать лагерь, пока вы здесь. Своих жен и детей защищать. Я ясно излагаю?

Ответом мне было угрюмое молчание. Но потом какой-то чернобородый верзила протолкался сквозь толпу и встал передо мной, уперев руки в бока.

– Сражаться зовешь, барин? – спросил он с ехидцей. – А почему мы должны сражаться? Наше мужицкое дело пашня да ремесла, а меч и копье мы держать в руках не приучены. Какие из нас воины?

– Хорошо, что-нито другое предложи, – ответил я, глядя чернобородому прямо в глаза. – У тебя семья есть?

– Нет у меня больше семьи, – губы бородача задергались, глаза заблестели. – Жена, сынов двое, доченька... все там остались.

– Сочувствую твоему горю, но скажу так – коли ты близких потерял, то делать ничего не надо? Сидеть и ждать, когда смерть за горло возьмет?

– Уходить отсель надо, – крикнул кто-то из толпы, и несколько голосов подхватили "Уходить!" Начался шум. Я поднял руку, призывая к тишине.

– Я тоже думаю, что лучше уйти, – сказал я. – Но все ли согласны со мной?

– Наши дома там, – ответил крупный мужчина в темной добротной, хоть и перепачканной грязью одежде. – Куды мы от своих очагов пойдем? Да и идти некуда. Мы теперь сами навроде как зачумленные. Куды не пойдем, везде стрелами встретют.

– Сестра у меня в городе осталась, – добавила пожилая женщина, вытирая слезы. – Жива ли, нет ли...

– А если идти некуда, тогда надо защитить себя, – сказал я. – Лейтенант готов выдать оружие всем желающим. Если у кого свое есть, еще лучше.

– Больно складно говоришь, барин, – заявил чернобородый. – А сам-то ты сражаться с нами плечом к плечу будешь?

– У меня свои дела. Мне нужен человек по имени Цельс, – Я сделал паузу, обвел взглядом толпу. – Кто знает Цельса?

Мне ответили полным молчанием.

– Выходит, никто не знает Цельса, – я пожал плечами. – Ладно, буду искать.

– В город собрался? – Невысокий худощавый старик с белоснежными до середины груди волосами и аккуратной бородкой вышел из толпы, оглядел меня изучающе. – А не боишься?

– Боюсь, но пойду.

– Отчаянный ты малый, – сказал старик. – От гиблой чумы нет спасения. Заразишься и помрешь.

– Все мы когда-нибудь помрем, папаша. Так уж мир устроен. – Я посмотрел на чернобородого, который продолжал стоять в вызывающей позе. – Ну что, будем своих женщин и детей защищать, или от упырей под юбки спрячемся?

– А я согласен! – вдруг выдохнул бородач с той решимостью, которая бывает или у сильно пьяных, или совершенно отчаявшихся людей. – Давайте снарягу!

– И я пойду! – крикнул парень лет двадцати, стоявший рядом с миловидной девушкой, державшей на руках младенца.

– И я! – раздалось со всех сторон. – И я!

Так, вроде получилось. Лейтенант Свейз смотрел на меня с одобрением. И тут раздался тревожный сигнал рожка.

Люди с криками бросились к шатрам, как испуганные мыши. Свейз хлопнул меня по плечу, и мы побежали к кострам у шлагбаума.

Ночь была ясная, костры полыхали ярко, и приближающиеся к кордону со стороны города фигуры можно было хорошо рассмотреть. Всего кадавров было восемь. В другой раз я бы сказал "четверо мужчин, два подростка лет пятнадцати и женщина с ребенком", но эти порождения ночи и ужаса больше не были людьми. От одного взгляда на их изъеденные заразой оскаленные в страшных улыбках лица я покрылся ледяным потом. И они что-то бормотали, я лишь спустя пару секунд понял, что.

– Пааамагытиии! – донеслось до нас. – Пааааа...

Защелкали тетивы арбалетов: бредущий в голове группы мертвец опрокинулся на траву, заскреб ногами – болт пробил ему череп. Женщина протянула к нам изуродованные разложением руки, показывая свое дитя – от младенца осталась только нижняя половина тела.

Меня вырвало. Когда я пришел в себя, семь из восьми зомби дергались на земле, последний кружил на месте, рыча и выплевывая белесую пену. Свейз ткнул мертвеца факелом в лицо – кадавр отпрянул, замахал руками и упал. А потом солдаты остервенело колотили обезноженных зомби мечами и алебардами, пока последний из них не замер без движения. Трупный смрад, и без того густой и тошнотворный, стал нестерпимым.

– Быстрее, в огонь их! – скомандовал Свейз.

Трупы трещали в пламени, и мне казалось, что они движутся. И еще, я видел глаза молодого солдата, который наколол на острие алебарды останки младенца и сбросил их в чадящий черным жирным дымом костер. Меня охватила противная обморочная слабость.

– Чего стоите? – заорал Свейз на застывших в отдалении горожан. – Еще дрова тащите, скорей, скорей!

– Это только начало, – сказал беловолосый старик. Я и не заметил, как он подошел. – Дальше будет страшнее.

– Уж не знаю, что может быть страшнее, – буркнул я.

– Так ты и впрямь решил идти в Монсальват? – спросил старик. – После всего, что видел?

– Не хотелось бы, но я должен.

– Ты храбрый человек, – старик улыбнулся. – И поэтому я пойду с тобой.

Дорога от лагеря беженцев до ворот Монсальвата заняла у нас часа два. Старик отказался ехать со мной, шел пешком. Впрочем, сил дедушке было не занимать – привалов мы не делали. Пейзаж вокруг нас был вполне обыденный и мирный: дорога вела через вспаханные поля, на которых уже появились ростки, по обочинам дороги порхали птицы, теплое солнце пригревало нас. Однако время от времени обрушившаяся на Монсальват беда напоминала о себе: на дороге нам попадались брошенные беженцами предметы – посуда, одежда, инструменты, детские игрушки, – а пару раз ветер донес тяжелый запах разложения. В брошенном предместье нас облаяли бродячие псы, чувствовавшие себя здесь полными хозяевами. Вскоре я увидел первые трупы: один свисал из окна дома, второй лежал у крыльца, собрав вокруг себя тучу мух. Я немедленно закрыл лицо пропитанной дегтем тряпкой – и тряпку и деготь я взял в лагере. Старик же невозмутимо продолжал идти вперед, стуча своим посохом по дороге.

У самых ворот мы остановились. Я спешился, старик присел на большой камень и вытер ладонью лицо.

– Не пропала еще охота идти дальше? – спросил он.

– Нет, – буркнул я, протягивая своему спутнику флягу с водой. – Надо закончить дело.

– Хорошо, коли так, – старик от воды отказался. – Ты не боись, днем зачумленные не ходят. До заката можно смело в городе оставаться. Только не трогай ничего и берегись мух, они разносят заразу.

– Вот не могу понять, кто ты такой, старче, – не утерпел я. – Знахарь? Маг? И чего ты со мной вдруг вызывался идти?

– Друг у меня в Монсальвате живет. Старый друг, вместе когда-то воевали. Я к нему пришел. Хочу узнать его судьбу.

– Ну, если в лагере его нет, значит того, помер он.

– Не обязательно. – Старик сверкнул глазами. – Может, в доме заперся и выйти боится.

– А где живет твой друг?

– Недалеко, у таверны "Под розой". Глядишь, и твоего знакомца Цельса там найдем.

– Знакомца? Нет, не знаю я его. Погоди, а ты откуда знаешь Цельса?

– Его весь Монсальват знал. Пройдоха и шарлатан твой Цельс.

– Да мне плевать, кто он. Меня просили его найти, а остальное неважно.

– Так ты просто наемник?

– Зови так, коли охота. А это что-то меняет?

– Нет, – старик с интересом на меня посмотрел. – Видишь ли, парень, этот самый Цельс к моему другу Годфри в ученики набивался – хотел тайны трав и минералов узнать. Годфри его и послал лесом. В аккурат за пару месяцев до того, как чума началась.

– Думаешь, это Цельс город чумой заразил? На кой оно ему нужно?

– Я ведь человек беспокойный, хоть и стар уже. Люблю по окрестностям Монсальвата гулять. И возле Краснополья тоже проходил, бывало.

– Ну и что?

– Краснополье – это равнина к югу от Монсальвата. Когда-то там произошла битва между магами Санктура и ведьмами. Вся равнина с тех пор гиблое место. Аж две Адовы пасти там остались.

– Про Адовы пасти наслышан. Ну а Цельс тут причем?

– Видел я, как он вблизи от Адовых пастей крутился. Не раз и не два видел. Вот и любопытно мне – чего он там искал?

– И впрямь интересно, – я почесал переносицу. – Я Сандер Сторм, сын барона Сторма. А тебя как величать, уважаемый?

– Зови просто Дед. Меня так все зовут.

– Как-то не по-людски это. У тебя же есть имя?

– Конечно, есть. – Старик с кряхтением поднялся на ноги. – Пошли дальше, солнце печет.

За воротами нас встретили звенящая тишина, которую нарушали только карканье ворон, жужжание мух и шум ветра, налетавшего порывами. И еще трупы. Смерть застигла этих несчастных в самых разных местах и в разных позах. Мы прошли мимо заполненной разложившимися телами повозки, брошенной похоронщиками прямо у дороги, мимо уложенных рядами тел во дворике у колодца. Чем дальше в город мы заходили, тем гуще и невыносимее становился тяжелый запах смерти, от которого не защищала даже дегтярная повязка. Григ начал храпеть и пятиться, не желая идти вперед – мне приходилось постоянно давать ему шпоры. Так мы добрались до рынка, где к трупному смраду добавилась вонь от гниющих на солнце овощей и кож, брошенных торговцами. Чума убивала не только людей, но и животных – я видел труп лошади, на котором пировали вороны, взлетевшие при нашем приближении, мертвых собак и кошек. За рынком улица пошла в гору, к городской цитадели, где располагались городской собор, ратушная площадь и казармы гарнизона. Одно было очевидно – в городе не было ни единой живой души. Все кто не стал жертвой заразы, бежали из Монсальвата.

Таверна "Под розой", о которой говорил Дед, оказалась на полпути к цитадели. У входа, головой к запертой двери, лежал мертвец – судя по тому, как были вывернуты его ладони и ступни, несчастный умер в страшных мучениях. В переулке за таверной я увидел еще один труп: это была женщина в лохмотьях, она сидела, привалившись спиной к стене и вытянув босые грязные ноги в лиловых язвах. Рядом с умершей лежала на боку оплетенная бутыль.

– Этот дом, – сказал старик, показывая на двухэтажный домик с драночной крышей. – Подожди тут.

Он постучал посохом в дверь, потом толкнул ее и вошел внутрь. Я ждал. То ли от жары, то ли от трупной вони меня тошнило, ужасно хотелось пить, но я боялся снять с лица повязку. К счастью, старик не заставил меня ждать.

– Пусто, – сообщил он, выходя на порог. – Еще бы в соборе посмотреть надобно. Если кто живые и остался в городе, так только там прячутся.

– Показывай дорогу.

Ближе к цитадели дома были побогаче, чем в Нижнем городе, и я заметил еще одну примету мора – в богатом квартале явно побывали мародеры. Кое-где двери были выбиты, окна нижних этажей разбиты, на улице валялись предметы, то ли брошенные за ненадобностью, то ли потерянные, и среди них были весьма ценные вещи – ювелирные украшения, хорошая посуда, куски дорогих тканей, изысканная мебель. Тут опять к нам прицепились собаки, куда более настойчивые и агрессивные, чем их товарки в предместье. Я заметил, что морды некоторых из них перепачканы засохшей кровью, и это меня встревожило. Не меня одного – Григ тоже зафыркал.

– Фу, пошли прочь! – прикрикнул я на лающих тварей, держа Солер наготове. – Фу!

Один из псов подпрыгнул совсем близко к старику, видимо, намереваясь цапнуть человека за ногу. . Впрочем, Дед не особо испугался. Даже не пытаясь отогнать злобную тварь своим посохом, тихо, нараспев заговорил с псом на неведомом языке. Тот прижал уши, припал к земле, потом завизжал, прянул прочь, увлекая за собой остальных падальщиков обратно в переулок.

– Респект, дедуля, – сказал я совершенно искренне. – А ты не робкого десятка.

Старик не ответил, лишь перехватил посох поудобнее и зашагал вперед. Мне оставалось только последовать за ним.

Обширная площадь перед собором была пуста – ни живых, не мертвых. Лишь несколько прогоревших костров продолжали чадить смоляной гарью. Старик прошел вперед, поднялся по ступеням к входу и несколько раз ударил в высокие отделанные бронзой двери концом посоха.

Ждать пришлось долго. Я уже подумал, что в соборе никого нет, но тут дверь со скрипом начала отворяться. Какой-то человек выглянул из-за створки и тут же исчез, будто его дернули сзади за воротник. Я услышал негромкий удивленный вскрик.

Старик еще раз ударил посохом в дверь. На этот раз выглянул другой человек – бледный, с широкой черной бородой. В его ввалившихся глазах был страх.

– Уходите отсюда! – крикнул он. – Вам нет места!

– Эй, мы не упыри! – крикнул я, но старик остановил меня жестом.

– Вы оставите добрых верующих без помощи? – спросил он спокойно, обращаясь к чернобородому.

– Чего тебе, старик? – Бородач все же вышел из-за двери нам навстречу. – Как ты сюда попал?

– Пришел на своих двух. С этим вот молодцом.

– Уходите, все равно мы вас не пустим!

– Понимаю твой страх, приятель. Просто скажи – Годфри Вендо тут?

– Зачем он тебе?

– Поговорить с ним хочу.

– Не думаю, что он сможет говорить. Он совсем плох. Паралич беднягу разбил еще до мора. Слуга еле дотащил его сюда.

– А Цельс? – не удержался я. – Цельс с вами?

– И Цельс здесь, – уже спокойнее ответил бородатый. – Но вам сюда хода нет!

– Я ищу Цельса, – сказал я. – Меня послал Эдерли.

– Вам нельзя...

– Я лекарь, – сказал старик. – Если нужна помощь больным, я могу помочь. И денег с вас, прощелыг, не возьму.

Верно, хитрый Дед сказал именно то, что наш собеседник хотел услышать. Бородатый исчез за дверью. Я уже начал терять терпение, когда он появился снова.

– Входите, быстро! – велел он, приоткрывая дверь. – Коня на улице оставь!

Естественно, мы не стали ждать, когда приглашение повторят еще раз. Внутри собора было темно и душно, пахло смолой, горелым салом, потом и грязными тряпками. Здесь собралось около полусотни человек, в большинстве своем женщины и дети. На нас затворники смотрели со страхом.

Я заметил, что открывший нам двери человек уже разговаривает, достаточно бесцеремонно показывая на меня пальцем, с молодым человеком, одетым богато и даже немного вычурно. Через плечо у парня висела объемистая кожаная сумка. Побеседовав с бородатым, парень тут же двинулся мне навстречу.

– Цельс? – опередил я его.

– Абенезер Цельс к вашим услугам, – парень принял самый напыщенный вид. – Мне сообщили, вас Эдерли прислал?

– Да, – я показал перстень мага. – Просил найти тебя и вытащить отсюда.

– Наконец-то! – Лицо Цельса сразу просветлело. – Я уж думал, так и сгину от заразы в этом проклятом городишке. Благодарю тебя, добрый человек. Можем отправляться прямо сейчас.

Я открыл было рот, чтобы спросить парня, какого лешего он торчал тут и не пытался сам уйти из Монсальвата, но тут к нам подошел Дед.

– Эрл Сандер, давай-ка глянем, что у этого молодца в сумке, – предложил он.

– Что? – Лицо Цельса исказилось. – Да я...

– Тихо,тихо! – Старик так посмотрел на Цельса, что парень сразу сник, будто сдулся. – Чужое брать нехорошо, а ты ведь взял, так?

– Ничего я не брал! – выкрикнул Цельс. – Это...это мое все!

– Так не бойся, покажь, – в глазах старика появился ледяной блеск. – Эрл Сандер пусть тоже посмотрит.

Сказав это, старик схватил лямку сумки. Цельс побледнел, на лбу у него выступили капельки пота. И еще он беспомощно посмотрел на меня.

– Ворованные зелья у него там, – произнес старик. – У Годфри он их украл, тупой костоправ.

Цельс выпучил глаза, разинул рот, будто его поразил внезапный приступ удушья. Я заметил, что собравшиеся в соборе люди смотрят на нас со страхом.

– Давай, показывай! – велел старик и, вырвав у парня сумку, высыпал ее содержимое на пол. Тут было много всего – надкусанная булка, кусок копченой колбасы, яблоки, фляжка в кожаном чехле, какие-то мешочки, набор медицинских инструментов, металлический контейнер, похожий на медицинский стерилизатор и с десяток стеклянных запечатанных красным сургучом бутылочек. Старик поднял одну из них, показал мне. На сургучной пробке были сделанные печатью инициалы "Г.В"

– Годфри Вендо, – пояснил Дед. – Это он приготовил, а этот молодой прохвост украл.

– Я не крал! – завопил Цельс. – Он мне сам отдал.

– Сам? А может, спросим Годфри? – спокойно спросил старик.

– Спросим? – Цельс нервно засмеялся. – Он ведь не говорит.

– А мы сделаем так, что заговорит. Эрл Сандер, хорошенько стереги его, я быстро.

– Слушай, ты ведь на Эдерли работаешь? – зашептал Цельс, когда старик ушел в другую часть собора, увлекая за собой людей. – Помоги мне! Нужно бежать отсюда, иначе этот сумасшедший все испортит! Он ведь больной, это ясно. Ты мне поможешь?

– Помолчи, ладно? – сказал я, выразительно похлопав по ножнам Солера.

Цельс посмотрел на меня с ненавистью. Он хотел что-то добавить, но тут по собору пронесся изумленный вздох. Толпа расступилась, пропуская старика и дряхлого, одетого в дерюжный балахон, длиннобородого человека с бескровным изможденным лицом, которого поддерживали под руки двое мужчин. Цельс отшатнулся, когда больного подвели к нам.

– М-м-м-ои, – дрожа и тряся головой промычал несчастный, показывая трясущейся рукой на раскатившиеся по полу бутылочки. – М-м-м-м-м!

– Это снадобья мэтра Вендо, – услышал я спокойный голос Деда. – Годфри над ними много лет работал. А этот стервец украл их.

– Вот значит как, – вздохнул бородач, открывший нам дверь. – Может, и чуму в наш город тоже он принес?

Цельс попятился от нас, вжался спиной в стену. У меня появилось сильнейшее желание врезать ему по морде, но тут меня вдруг будто жаром обдало. Дыхание перехватило, сердце застучало как сумасшедшее. Я заметил надпись на металлической коробке, которая была в сумке Цельса. Вытравленную безукоризненным готическим шрифтом и расположенную под изображением раскинувшего крылья орла, сжимающего в когтях нацистскую свастику:

Achtung! Nicht öffnen! Der ersten Ebene Biogefährdung!

– Внимание! Не вскрывать! Биологическая опасность первого уровня, – проговорил я в замешательстве перевод немецких слов и вытащил из ножен меч. – Да, Цельс, нам надо побеседовать. Без свидетелей и по-взрослому. А потом будем решать, что с тобой делать.

***

– Крыса трусливая, – сказал Дед и плюнул себе под ноги. – Убей его, эрл Сандер.

– Нет-нет, подождите! – Цельс протянул ко мне руки. – Я все расскажу, Вечными клянусь! Только не убивайте.

– Ну давай, рассказывай, – я опустил меч. – И постарайся, чтобы мы тебе поверили.

– Я всю правду скажу, – Цельс вытер лицо ладонью, руки у него дрожали. – Это Эдерли меня в Монсальват послал. Сказал, что мне надо найти старого алхимика Вендо, он-де знает тайные рецепты друидов. Втереться к нему в доверие и рецепты разузнать. Очень они Эдерли интересовали. Но Годфри оказался упрямцем. Не захотел меня брать в ученики. Тогда я сам купил в мэрии патент и стал врачевать больных. Добрый аббат Гатриен позволил мне открыть лазарет при монастыре, там я и работал.

– Это я знаю. Дальше!

– Я заходил потом к мэтру Годфри, просил помочь с лекарствами, но он мне всегда отказывал. Говорил, что я шарлатан и выскочка. – Тут Цельс неожиданно заплакал, по-детски вытирая глаза кулаками. – Два месяца назад мне пришло письмо от Эдерли. Он меня торопил, писал, что ему очень нужны эликсиры Вендо. Тогда я решил обокрасть аптекаря. У мэтра Вендо в лаборатории есть портал, он пользовался им, чтобы путешествовать по Десятигорью в поисках редких трав и субстанций. Я решил пробраться в лабораторию через Адову пасть. Это было рискованно, но у меня были защитные эликсиры от Эдерли. И я с первой попытки попал к мэтру Вендо. Он ничего не узнал.

– Где ты взял металлическую коробку? – не удержался я.

– Там и взял, милорд, в лаборатории! Она в шкафу была, под замком, вместе с эликсирами, я ее и прихватил. Обрадовался очень. А вечером ко мне мэтр пришел. Не грозил, не кричал, просто умолял вернуть то, что я взял. Мол, говорил, знаю я, что это твоя работа, что это ты украл эликсиры. Сказал, что в этих склянках вся его жизнь и предупредил, что я могу такое зло разбудить по своему невежеству, что никому мало не покажется. А я... я насмехался над ним, – тут Цельс зарыдал в голос.

– Сопли подбери! – приказал я. – Хватит хныкать, дальше рассказывай.

– Вобщем, поговорили мы. Я ему сказал, что не брал его зелий, а доказать он ничего не мог – меня ж не видел никто, как я входил в лабораторию! Его аж трясло всего, когда он уходил. А утром пришел слуга от мэтра Вендо и сказал, что хозяина его удар постиг, и нужно помочь ему. Я и пошел к нему, а он только мычал и глаза на меня таращил. Я ведь обрадовался, что он говорить не может, значит, не расскажет никому про меня. Оставил для слуги лекарство и ушел.

– Что было в коробке?

– Флакон там был, милорд, маленький такой флакон с жидкостью, и ничего больше. Я еще подумал, чего это мэтр эту бутылочку в коробке хранил, и решил, что это, должно быть, яд какой-то. Ну и налил несколько капель своей кошке в молоко. Кошка издохла. Я ее в монастырском саду потом нашел окоченевшую. – Тут Цельс неожиданно и глупо улыбнулся. – Яд я после этого вылил, он мне не нужен был.

– А потом заболели монахи в Хеде, – замогильным тоном сказал Дед. – Теперь все ясно.

– Это не я! – заверещал Цельс. – Я их не травил! Я лечил их. Но лекарства почему-то не действовали. Эликсиры мэтра Вендо были пустышкой.

– Конечно. – отозвался Дед. – Это магические эликсиры. Такому болвану как ты не дано знать, что эликсиры друидов применяются совокупно с правильными заклинаниями, иначе толку от них немного. Только мэтр Вендо мог бы исцелить эту заразу, потому что был настоящим мастером природной магии. А ты, Цельс, дурак и шарлатан. Тебе решать, эрл Сандер, что делать с этим ублюдком. Он сам во всем признался.

– Нечего тут решать. – Я посмотрел на съежившегося Цельса, вытянул меч из ножен. – Из-за тебя в Монсальвате умерли сотни людей. Лучше бы ты сдох вместо них. Пора тебе к ним присоединиться.

– Погоди, эрл, – внезапно сказал старик. – Давай-ка с глазу на глаз переговорим.

– Сидеть тихо! – велел я Цельсу, а сам отошел со стариком на несколько шагов. – Что ты задумал?

– Подлец, конечно, заслужил смерть, – сказал дед. – Во-первых, из-за него умерло столько людей, во-вторых, едва не загублено дело, которому брат Годфри отдал всю свою жизнь. Но если мы убьем поганца, сделанного не воротишь. А вот помешать нашим соперникам сможем. Они прислали его сюда, чтобы получить тайные эликсиры друидов – пусть получат то, чего хотели. Пусть думают, что добились своего. Тем горше будет их разочарование. Хотя право выбора за тобой – если хочешь прикончить его, я возражать не буду.

– У меня просто руки чешутся, – я посмотрел на Цельса, который продолжал стоять на коленях, вытянув шею и положив ладони на плечи. – Только вот руки не хочется об него пачкать.

– Тебе придется отнять у него жизнь. Вернет ли это жизнь умершим от чумы?

– Ищешь ему оправдания?

– У него есть только одно – он дурак. А вот в тебя хочу поверить.

– Кто ты, старче? – У меня аж сердце сжалось от неожиданной догадки. – Уж не сам ли Джаримафи?

– Нет, мой друг, – старик улыбнулся. – Я простой человек, не обладающий божественной силой, да еще слишком старый для того, чтобы изменить этот мир. Я Эзрин, иерофант, слуга моей госпожи Бодики.

– Так ты друид?

– Да, и Годфри тоже один из нас. Он создал много замечательных зелий. А еще изучал мертвую воду Черного Ордена и пытался найти лекарство от гиблой чумы. Из-за этого идиота его великий труд едва не был загублен. Но записи Годфри я нашел и заберу с собой, и они помогут нам довести его работу до конца.

– Так ты потому пошел со мной в Монсальват?

– Да. Прости, конечно, но я воспользовался твоим появлением. Я слышал о чем ты говорил с лейтенантом и понял, что это возможность для меня попасть в город и найти Годфри. Мне показалось, мы можем помочь друг другу.

– И что мне делать?

– Для начала решить судьбу Цельса.

– Я уже решил. Черт с ним, пусть живет и пусть его мучает совесть.

– У таких как Цельс нет совести. Но твое решение мудрое, и я приветствую его. Иногда живой подлец куда полезнее мертвого. Делай то, что тебе поручили. Доставь Цельса его хозяину. Ступай прямо сейчас.

– А ты?

– Я останусь в Монсальвате. Надо достойно похоронить Годфри и помочь людям в соборе.

– Как же чума? Наступит ночь, и упыри снова будут шататься по округе.

– Об этом не беспокойся. Моя магия поможет справиться и с чумой, и с восставшими. Доставь Цельса и украденные микстуры заказчику – все равно они не смогут правильно приготовить эти снадобья, не зная точного состава и рецепта приготовления. Вместо волшебных эликсиров друидов Трибунал получит средство от поноса или от выпадения волос.

– Трибунал?

– Цельс слишком жалок, чтобы его могли использовать Синклит или Ковен. Так что остается Трибунал. Они хватаются за любую возможность овладеть древними магическими секретами.

– Но я не работаю на Трибунал!

– Это неважно, работаешь ты на них или нет. Мне понятно другое: ты – Преследователь, и ты ищешь исток бедствий.

– Как ты понял?

– Тобой упомянуто было имя Джаримафи. Но еще до того, я увидел на тебе печать другого мира, эрл Сандер. Важнее другое – я вижу в тебе союзника. И, возможно, друга. И потому хочу помочь тебе. Есть древнее пророчество о том, что дорога к источнику живой воды вымощена добрыми делами, и только служитель правды пройдет этой дорогой до конца. Наивные слова, но истина всегда кажется наивной маловерным. Не потеряй самого себя в сумерках грядущих потрясений, эрл Сандер. Послушай старика. Делай свое дело, и однажды мы...

Эзрин не договорил – к нам подошел бородач Далвин, и вид у него был торжественный и серьезный.

– Мэтр Вендо ушел от нас, – сообщил он и опустил взгляд. – Да примет его земля и да пребудет его душа с Вечными!

– И пусть заплачет о нем дождь, а деревья укроют тенью его последний приют, – добавил Эзрин.

Я промолчал. Мне не хотелось ничего говорить. Как-то тяжело стало на сердце. И еще – возникшая было надежда не оправдалась.

Я не напал на след Джозефа Джаримафи. И никогда не узнаю, откуда у мэтра Вендо появился контейнер с нацистской отравой.

***

Лейтенант Свейз отказался пускать нас с Цельсом в лагерь. Другого приема я не ожидал – понятное дело, боятся. Да и время шло к вечеру. Но пара обстоятельств меня все же порадовали. Свейз согласился дать мне лошадь для Цельса. И еще, к солдатам Свейза присоединилась группа мужчин-беженцев. Если упыри нападут ночью, будет легче отбиться.

В дороге нас застигла непогода. Со стороны Монсальвата пришла сильнейшая гроза, со шквалистым ветром, беспрерывными молниями и проливным дождем. Она будто подгоняла нас в спину, предлагая побыстрее добраться до Донкастера. Сумерки и ливень заставили нас остановиться в жалкой придорожной таверне примерно на полпути между Монсальватом и Донкастером.

Абенезер Цельс, окончательно убедившись, что ему ничто не грозит, принял уже знакомый мне высокомерный вид и заявил, что за его спасение Эдерли осыплет меня золотом.

– Эдерли оценил твою шкуру в десять денариев, – ответил я, тщетно пытаясь получить удовольствие от жесткого жаркого, жидкого пива и сознания того, что я ужинаю в обществе Цельса. – Верно, дороже ты не стоишь.

– Это пока он не увидел добытые мной эликсиры! – заявил Цельс. – А потом...

– Заткнись, а то передумаю спасать тебя и верну в Монсальват.

Цельс замолчал, всерьез испуганный моими словами. Я же, поужинав, отправился спать, поручив хозяину корчмы позаботиться о Григе. Я так устал, что заснул буквально сразу и проспал до самого утра. Наутро меня ждал сюрприз – Цельс ночью сбежал, оставив мне записку с таким вот текстом:

Ты хотел убить меня – я этого тебе не прощу. Я сделаю все, чтобы погубить твою репутацию, чтобы ты потерял доверие Эдерли.

Ты бы, парень, лучше попробовал пырнуть меня ножом, пока я спал, подумал я, скомкав записку и сунув в карман. А так ты всего лишь доказал, что принадлежишь к славной армии героев, умеющих только одно – гадить под дверью.

Еще до полудня я был в Эттбро и отправился в башню Сакре-Мулен. Эдерли опять заявил мне, что я оторвал его от дел.

– Мне начихать на твои дела, – ответил я и показал записку Цельса. Эдерли прочел ее и я понял, что ситуация его совсем не обрадовала.

– Он должен был привезти зелья, – заявил маг. – Да-да, друидские зелья. Он их добыл?

– И да, и нет, – я сел в кресло, забросив ноги на стол. – Зелья он добыл, но толку от них будет немного, уж поверь.

– Это почему еще? – набычился Эдерли.

– Потому что твой холуй не смог добыть записи мэтра Вендо. Старик мертв, записи исчезли. Давай мои деньги, и я пойду.

– Цельс пишет, что вы хотели его убить.

– Его хотели убить все, кто выжил в Монсальвате. Этот малый шарлатан и подонок. Если есть возможность утопить его в ближайшей реке или подсыпать яд в его вино, сделай это побыстрее. Деньги где?

Эдерли что-то проворчал, прошел к книжным полкам, встав ко мне спиной порылся там и вручил мне десять золотых.

– У вас отличная куртка, – сказал он. – Это ведь драконья кожа, да-да, причем превосходно выделанная. Стоит огромных денег.

– Нашел в Монсальвате, в выморочном особняке, – ответил я, пряча деньги в кошель. – Счастливо оставаться!

– Вы так и не нашли Джозефа Джаримафи.

Я остановился на полдороги к выходу.

– Не нашел, – я обернулся, скрестил руки на груди. – Но теперь я знаю, что такое гиблая чума. И что может случиться с вашим миром, если Джозефа не найти.

– Вы забавный. Неллер любит вас, а мне вы кажетесь простаком.

– У нас с вами взаимная антипатия, Эдерли. И я не хочу больше иметь дела с Трибуналом. Надоело.

– Кто вам сказал про Трибунал? – всполошился маг.

– Один хороший человек в Монсальвате. Он сразу понял, что я послан подчищать ваше дерьмо. И несмотря на это помог мне.

– Помог? Чем помог?

– Отговорил убивать Цельса. Еще вопросы?

– Вопросов у меня нет, – маг вроде как взял себя в руки. – Однако странно, что вы узнали все от какого-то старика. Узнали, так узнали. Теперь вы, наверное, хотите узнать о Трибунале больше?

– Представьте себе, совершенно не горю желанием. И вообще не хочу иметь с вами никаких дел.

– Но у меня есть еще задание для вас, эрл Сандер, – запротестовал Эдерли. – Пока вы были в Монсальвате, возникла одна большая сложность. Надо добыть...

Я показал ему вытянутый средний палец, сбежал по лестнице и покинул башню. Уже на улице дважды сработал смартфон: