Текст книги "Чейзер (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

6

Глава десятая. Дочка кондитера (продолжение)

Уж не знаю, кто меня исцелил, – добрый крестьянин с сыном или загадочные женщины из мимолетного лихорадочного видения, – но к моменту прибытия в Сэйлок я чувствовал себя вполне здоровым. Мичем (так звали крестьянина, в повозке которого я оказался) приютил меня на ночь в своем доме, а наутро, едва рассвело, я отправился покупать лошадь. У меня оставалось шесть денариев, один золотой я все же заставил Мичема принять в награду за все благодеяния, которые он мне оказал.

Торговец лошадьми в Сэйлоке оказался человеком дела. Выслушав меня, он тут же без лишних слов повел меня в стойло, где стоял статный и рослый гнедой конь, очень спокойно воспринявший наш визит.

– Это Брес, ему четыре года, – хозяин ласково потрепал коня по холке. – Он мне достался по наследству от одного наемника из Висланда, который умер от раны в сэйлокской таверне. Перед смертью этот парень просил меня позаботиться о его друге и не продавать его кому ни попадя. Скажу так – конь выезжен и обучен так, как мне еще не приходилось видеть. С ним управится даже ребенок. Поскольку ты, господин, человек благородный, я подумал, что для Бреса пришло время обрести нового хозяина.

– Прекрасно, – я погладил коня по морде, и Брес зафыркал. – Сколько хочешь за него?

– Пять золотых с седлом и сбруей. Это хорошая цена, господин.

– По рукам.

Перед тем, как покинуть Сэйлок я еще раз заехал к Мичему, разузнал, как мне доехать до Эттбро, простился с ним и его домашними, после чего поехал по пустынному тракту на север. Уже через несколько миль я понял, что Брес конь такой же покладистый, каким был бедняга Григ, но куда резвей и выносливей его. Словом, с лошадью мне повезло. Сделав в дороге несколько маленьких привалов, я на закате приехал в Ланфрен. На въезде в деревню меня встретила группа крестьян, вооруженных насаженных торчком косами, цепами и длинными тяжелыми палками.

– Прощения просим, господин хороший! – заговорил со мной их предводитель, крепкий пожилой человек в меховой безрукавке. – Придержи коня, парой слов хотелось бы перекинуться.

– Тебя случаем не Гийомом звать? – спросил я.

– Гийомом, – мужик был удивлен. – А ты, ваша милость, откуда...

– Мэтр Гроу про тебя мне рассказывал. Меня зовут Сандер Сторм, старый Гроу просил меня его дочь разыскать.

– Вот оно что! – Взгляд Гийома стал дружелюбнее. – Сталбыть, земляку нашему помогаешь? Хорошо это, по-божески. Ты уж прости за то, что дорогу тебе заградили – у нас в последние недели от приезжих головная боль одна.

– Ты про мага говоришь?

– Про него, чтоб ему провалиться! Как побывал тут, так люди у нас болеть да помирать стали. Мы уж напужались, думали чума открылась. Семь человек за одну неделю померло: объездчик Лука, старая повитуха Климена, Винч-дурачок, два младенца и корчмарь Варденс с женой. Народ волноваться начал, дошли до меня слухи, что кое-кто сбегать с Ланфрена собрался. Я потому и организовал патруль и депешу в Турс послал сеньору нашему, его преподобию верховному жрецу Турскому. Так что его преподобие сами приехали в Ланфрен из Турса разобраться со всем, а с ними доктор и четверо каких-то молодых людей, в черном и при оружии. Походили по дворам, посмотрели, на кладбище зашли. Апосля доктор собрал всех, осматривал. Порты велел сымать, срам показывать, – Гийом гадливо плюнул себе под ноги. – Не нашел он чуму в Ланфрене, но его преподобие чумной патруль одобрили, велели покамест следить за порядком в общине, чтобы это, грабежей и мародерства не было. Вот и ходим, следим, повеление исполняем.

– Ты говорил, еще чужаки были.

– Были, ваша милость. Какой-то кан молодой приезжал, про мага энтого расспрашивал.

– Ах вот как! – Я сразу подумал про Джи Кея. Интересно, как ему удалось напасть на след Борга? – И что, рассказали кану, что и как?

– Кану-то? – Гийом презрительно плюнул. – Была б охота! Он пытал все, куда маг поехал, а как понял, что не желаем мы с ним говорить, то рассердился шибко, сказал, что сами на свою голову беду накликали, а потом велел нам умерших от чумы вырыть и сжечь, а то, мол, поднимутся они и живых жрать начнут. – Гийома аж передернуло, когда он сказал это. – Сказал это, и дальше поехал, в сторону границы с Монхэмом.

– Сожгли померлых?

– Да как можно, ваша милость! – возмутился Гийом. – Мы ж народ верующий, кто осмелится могилы осквернять? Эт-только язычники каны так могут, а мы ни-ни!

– На то и расчет был, что вы люди богобоязненные, – я вспомнил увиденное в Монсальвате, рассказ Джи Кея о его жене и понял, что в Ланфрене вот-вот могут начаться большие неприятности. – Давай о моем деле поговорим. Мэтр Гроу говорил, его дочка с магом уехала.

– Истинно так.

– Послушай, а где маг жил в Ланфрене?

– Известно где, в корчме. Папаша Варденс ему лучшую свою комнату сдал.

– А Жанин в отцовском доме жила?

– Ага.

– А с чего вы решили, что чума у вас из-за мага этого началась?

– Так папаша Варденс с женой первые померли, как он уехал. А потом Лука и бабка-повитуха, они в корчму частенько захаживали стаканчик пропустить.

– Интересно. А что, Жанин с магом по любви уехала?

– Пес ее знает. Может, и запала на него. Маг этот парень видный, одет хорошо и денег у него навалом. Варденс хвалился, что постоялец с ним золотом расплачивался.

– Они вместе уехали, или как?

– Вместе. Ехали они по дороге в сторону Бэкуотера. Люди то видели. Так я Майрону сказывал о том.

– Про Бэкуотер знаю. – Я протянул Гийому серебряную монету. – Вот, возьми.

– Покорный слуга вашей милости!

– А как давно кан у вас побывал?

– Так дня два тому.

– Благодарю за помощь. А померших от чумы лучше в самом деле выкопать и сжечь. Спокойнее будет.

– Разберемся, – голос Гийома зазвенел металлом, не понравились ему мои слова. – Ну так, если еще пытать чего хочешь, говори, а коли нет – прости великодушно, нам по своим делам идтить потребно.

– Где у вас тут остановиться на ночлег можно?

– А нигде, – заявил Гийом. – Корчма нынче заколочена, после того, как хозяева ее померли.

– И где мне переночевать тогда?

– Вот того не знаю. Народ у нас напуган шибко, даже за деньги чужака в дом не пустит. Уж прости за прямоту, ваша милость. Да и не по чину тебе в наших хижинах ночевать.

– Понял. Тогда я в корчме остановлюсь.

– Никак не можно, – помрачнел Гийом. – Дурное место, зачумленное. Дозволение его преподобия нужно.

– Вот оно, – я показал Гийому вальзератский перстень. – Знаешь, что это за герб?

– Знаем, герцогский, – прогудел староста и покорно склонил голову. – Что ж, ваша милость, делай, что знаешь, только нас потом в своих бедах не вини.

– Не буду. Счастливо оставаться.

Мой план был таков – заночевать в Ланфрене, поскольку ночное путешествие в одиночестве меня нисколько не вдохновляло, а с рассветом ехать в Эттбро. Корчма располагалась, как водится, в самом центре села, на площади, по соседству с кузницей, мастерскими шорника и гончара и маленьким аккуратным храмом, запертым, впрочем, на засов. Народу на площади не было: лишь несколько любопытных собак добросовестно облаяли меня и убежали по своим собачьим делам. Впрочем, мое появление в центре деревни не осталось незамеченным – я почти физически ощущал на себе настороженные и недружелюбные взгляды, устремленные на меня из-за закрытых ставень домов. Дверь корчмы была помечена большим красным крестом и заколочена широкой доской. Я привязал Бреса к коновязи под навесом, снабдил его сеном, которое позаимствовал в сарае, а потом долго искал, чем отодрать доску на двери, пока на глаза мне не попался валявшийся во дворе крепкий деревянный кол: пользуясь им как рычагом, я не без усилий отодрал доску и смог войти внутрь.

Дрова для камина и огниво я нашел без особого труда. Пока камин разгорался, я разжег масляные фонари в зале, обследовал корчму и в конце обхода заглянул в комнату, где жили Варденс и его жена. В сундуке у кровати среди разнообразной одежды, большей частью женской, мне попалась на глаза маленькая бутылочка из темного непрозрачного стекла без всяких этикеток. Бутылочка была пуста. Я завернул ее в носовой платок и положил в свою сумку. Больше ничего необычного я не нашел. В сундуке из полезного оказались деньги – два денария двадцать квартов в расшитом бархатном кошельке, – и свечи из темного воска. Еще обследовал четыре гостевые комнаты на втором этаже корчмы. Убранство и санитарное состояние комнат оставляло желать лучшего, но одна из них выходила на солнечную сторону и была единственной из четырех, где стояла настоящая двуспальная кровать, совершенно такая же, как в спальне покойных хозяев, и висели занавески на окне. Думаю, это была именно та комната, где останавливался таинственный Борг. Я осмотрел ее самым добросовестным образом, заглянул во все углы и щели, но не обнаружил ничего подозрительного. В зале таверны, в большом буфете у стойки я нашел круг твердого сыру, зачерствевший, но вполне съедобный хлеб, немного сухарей, кожаный полукилограммовый мешочек с солью (очень ценная находка!) и ключ от подпола, в котором оказалось несколько бочек с солониной, квашеной капустой и мочеными яблоками, мешки с мукой, связки колбас на балке между стенами, а главное, с полсотни уложенных аккуратной пирамидой бутылок в нише противоположной стены, и пара закупоренных бочонков. Еще несколько бутылок стояли отдельно в ящике на полу. Отлично, смерть от голода и жажды мне здесь точно не грозит! Я не стал выяснять, что в бочонках, а вот одну из бутылок , что были в ящике, откупорил – в ней оказался великолепный напиток, по вкусу и запаху напоминающий кальвадос, качеством ничем не хуже однажды попробованного мной Calvados Domfrontais.

– "Яблочная Башня"! – прочел я название на этикетке бутылки, вытирая выступившие на глазах слезы. – Крутой бренди! Хорошо, что эти пезаны тут все не разграбили!из погреба, я походил по таверне, время от времени прикладываясь к бутылке. В голове ощутимо зашумело, захотелось присесть у разгоревшегося камина, расслабиться. Но вначале нужно было подумать об ужине и безопасности. Я запер на щеколду входную дверь и дверь черного хода, проверил ставни на окнах – они показались мне достаточно прочными. Покончив с дверями и ставнями, сел за стол, нарезал копченой колбасы, хлеба и сыра, и поужинал, запивая бутерброды кальвадосом. Вкусная еда и хороший алкоголь расслабили меня и настроили на благостный лад, но завалиться спать я не решался – мало ли что может случиться ночью! Не знаю почему, но не давали мне покоя эти странные смерти в Ланфрене. Так что я приготовился бодрствовать. Глотнув еще из бутылки, придвинул к огню один из столов, разложил на нем оба меча и найденный в кладовке тяжелый остро отточенный топор на длинной рукояти, водрузил на свой край стола шандал с горящими свечами, и на этом мои приготовления были окончены.

Пламя в камине между тем разгорелось вовсю, стало жарко. Я стащил с рук перчатки, бросил их на стол рядом с мечами, расстегнул ворот куртки. Почувствовал внезапно, что уже изрядно пьян, хватанув кальвадоса с устатку без закуски, и, пожалуй, оставшийся в бутылке напиток допивать не следует, если я не хочу совсем уж напиться.

– Еще один глоточек – и все! – сказал я себе и отпил из бутылки.

Странно, еще мгновение назад мне было очень жарко, а тут вдруг будто ледяной волной накрыло. Стало холодно, как в морозильнике. Свечи на столе погасли, огонь в камине тоже – дрова совершенно прогорели, и угли были не красными, а синими, будто газ горел. Ощутимо запахло мертвечиной. И по полу корчмы полз голубоватый светящийся туман. Я вспомнил, что точно такой же туман видел в Адовой Пасти близ Эммена.

– Что за..., – начал я и замолчал, вздрогнув всем телом. Напротив меня, почти совершенно скрытый полутьмой, сидел кто-то черный, положив локти на стол. Как он сумел подойдти ко мне через весь зал незамеченным, я представления не имел – тем не менее подошел и уселся за стол. Я схватился за рукоять меча, но призрак даже не шелохнулся.

– Будешь рубить, даже не выслушав? – спросил он. Голос существа звучал странно, будто оно говорило в пустое жестяное ведро.

– Ты кто такой? Как ты сюда попал?

– Я унаследовал от папаши Варденса не только тело, но и память. И мне нетрудно было вспомнить, что на крыше есть слуховое окно, которое ты забыл закрыть.

– Унаследовал? То есть ты не Варденс?

– Нет. Я почувствовал твое присутствие и пришел поговорить. Если ты будешь размахивать оружием, нам будет трудно найти общий язык. – Черный издал звук, похожий на приглушенный смешок.

– С чего ты взял, что я хочу с тобой говорить?

– Думаю, тебе будет интересно кое-что узнать. Это очень важно для тебя, уж поверь. Твои наниматели бросили тебя в водоворот событий, как слепого новорожденного котенка, и долго в нем ты не пробарахтаешься. Ты и понятия не имеешь, что здесь происходит, и чем все однажды закончится. Что ты по этому поводу скажешь?

– Скажу, что я просто перепил кальвадоса, и мне снится кошмар.

– Хороший напиток, правда? – Черный протянул к бутылке руку. Я успел заметить, что рука совершенно человеческая, без шерсти и когтей, но будто окруженная темной дымкой. И еще, я услышал скрип скамьи, на которой эта тварь сидела. Мой жуткий гость был вполне материален. – Борг не только отличный алхимик, но и винодел.

– Ты знаешь Борга?

– Конечно. Это благодаря ему я получил это тело. С одним из моих собратьев Борг когда-то заключил договор. С ним приключилась большая неприятность – он заболел чумой магов. Видишь ли, занятия магией иногда приносят ее адептам очень неприятные сюрпризы. Чума магов один из них. От нее нет исцеления, и заболевшие ей умирают долго и тяжело. Поэтому Борг не особо колебался, принимая решение. Он исцелился, и с тех пор служит нам. Все просто.

– Вам – это кому? Ты что, демон?

– Мне больше нравится название "странник". Я обитатель другого мира, который пришел в этот. В этом мы с тобой похожи.

– Ты знаешь, кто я?

– Догадываюсь.

– Мы говорили о Борге. Ты говорил, что он служит вам.

– Он помогает моим собратьям преодолеть границу миров и попасть сюда. Правда, нам приходится вселяться в тела обитателей этого мира, чтобы иметь возможность остаться здесь. Хозяин этой корчмы и его жена просили Борга избавить их от болезней и старости. Их желание сбылось.

– Понимаю, – я еще крепче сжал рукоять меча. – Эликсир Борга, так?

– Верно. Вообще-то Борг стремился к другой цели. Он тоже, как и ты, искал Дар Пророка. Но людей очень легко обманывать, особенно если они одержимы какой-то навязчивой идеей. В итоге у него получилось то, что получилось.

– Почему ты рассказываешь мне все это, демон?

– Потому что ты мне интересен. И ты можешь быть полезен моему народу.

– Неужели?

– Твоя ирония лишь говорит о беспомощности, – пробубнил черный. – Ты Преследователь, которому маги Санктура дали задание найти Дар Пророка. И кого же они выбрали для этой великой цели? Никчемного иномирянина, который ни малейшего представления не имеет о секретах этого мира. Как думаешь, зачем им этот Дар? Не знаешь? Так я скажу тебе – маги знают, что им не устоять против нас. Рано или поздно они будут служить нам. Такова природа магии, она неминуемо приводит любого мага к порогу, за которым его ждем мы, и он становится нашим слугой, нашей собственностью, желает он того, или нет. Это вопрос времени, а у нас в запасе вечность. Рано или поздно этот мир станет нашим.

– Зачем вам это?

– Затем, что мир живых нам нравится. Что мы ценим радости плоти не меньше вас, людей. И еще, это власть. Распоряжаться жизнями и судьбами сотен тысяч рабов – разве это не здорово?

– И еще, люди для вас источник пищи. Мой знакомый рассказывал, как зелье Борга убило его жену. А потом она вернулась, моля о поцелуе. Кровушки хотела попить, не иначе.

– Жалеешь людей? Не стоит. Они получат то, что заслужили. Их маги забавлялись с Силой, даже не подозревая, к чему это может привести. Теперь поздно трубить тревогу. Это случится рано или поздно. Десятигорье станет нашим. Когда-то на нашем пути встал Пророк, но в этот раз никто не сможет нам помешать. Я предлагаю тебе договор. Ты поможешь нам, а взамен, когда мы завладеем этим миром, перед тобой откроются великие возможности.

– С чего это такая честь?

– Ты Преследователь. Только ты можешь найти Джозефа Джаримафи. Найти – и убить. Но только после того, как он откроет тебе Дар Пророка.

– Зачем вам смерть Джаримафи?

– Вот видишь, ты так глуп, что не понимаешь очевидных вещей, – черный противно захихикал. И еще заскрипел зубами так, что меня затошнило.

– А вам слабо это сделать?

– Речь о тебе. Я сделал предложение и жду ответа.

– А если я откажусь?

– Тогда ты станешь нашим врагом. Долго ли ты проживешь после этого?

– Я подумаю.

– Детская уловка, Преследователь. Нет времени на раздумья.

– Я сказал, я подумаю. Или, – тут я вспомнил кое-что из старинной демонологии, – я дам ответ сразу, если ты назовешь мне свое имя.

– Посмотри на этого жалкого человечишку, собрат! – воскликнул черный со смехом. – Он считает, что мы идиоты.

Еще одна фигура возникла в дверном проеме спальни. Несколько дней назад это была хозяйка корчмы, госпожа Варденс. Теперь ко мне приближался раздутый, начавшийся разлагаться оживший труп, закутанный в измазанный глиной саван. Шел прямо на меня.

Я даже не осознал, что делаю. В такие мгновения любой человек не думает – действует рефлекторно, движимый ужасом и инстинктом самосохранения. Я просто схватил меч и нанес удар. Клинок Селенара описал дугу, врезался в основание шеи твари, с поразительной легкостью срубив голову. Нежить повалилась на пол, подняв тучу пыли: голова мячом откатилась в угол. Чудовище, завладевшее телом корчмаря Варденса, взревело в ярости, перегнулось через стол, пытаясь вцепиться в меня пальцами, но я перерубил ему правую руку в запястье. Из культи ударил столб черного дыма с резким трупным запахом: упырь отпрянул, зашипел, взлетел к потолку и оттуда сиганул на меня, но напоролся на клинок, который я подставил. Мы оба оказались на полу: вскочив, я увидел, что тварь бьется в конвульсиях, пытаясь уцелевшей рукой вытащить из тела пронзивший ее навылет меч. Руки у меня тряслись, я пытался схватить Солер, но подвернулся топор, и я с размаху вогнал его в череп чудовища. Что-то бесплотное, похожее на сгусток тьмы, вырвалось из изуродованного тела, заметалось по залу летучей мышью, оглушило меня протяжным обреченным воем, влетело в камин, заставив дотлевающие угли полыхнуть ослепительной синей вспышкой – и все стихло. Остались только трупы бывшего хозяина корчмы и его жены, распростертые у моих ног. Мерзкая вонь заставила меня закашляться.

– Вот мой ответ, урод! – Я отшвырнул топор, попытался выдернуть меч из тела Варденса, но клинок крепко засел в мертвеце, и мне пришлось наступить на труп, чтобы освободить оружие. Облив клинок остатками кальвадоса, я вытер его тряпкой, схватил со стола Солер и бросился к дверям. Руки у меня тряслись, когда я отпирал щеколду.

Брес у коновязи храпел, перебирал ногами и тряс головой – конь был напуган не меньше меня, наверняка почуял, какие интересные гости меня навестили. Я быстро отвязал уздечку, вскарабкался в седло, и тут увидел, что к корчме бегут вооруженные люди. Мне совсем не хотелось объясняться с ними по поводу случившегося, поэтому я погнал Бреса прямо на них, заставив расступиться, пронесся по улице, сопровождаемый криками и собачьим лаем и остановился только в паре миль от Ланфрена у маленькой молельни, построенной рядом с родником.

Пары кальвадоса улетучились совершенно, нервная дрожь прошла, ко мне вернулась способность рассуждать здраво. Я сидел на траве, наблюдая, как Брес пьет из родника и пытался связать новые, открывшиеся этой беспокойной ночью обстоятельства с тем, что уже знаю. Картина получалась жутковатая – мало мне было магов, ведьм и призрачных нацистов с их бактериологическим оружием, еще и демоны нарисовались. Прямо апокалипсис какой-то назревает.

Теперь понятно, что имел в виду старичок, чуть не наколотивший меня клюкой у святого источника, когда говорил о Тьме в сердце Борга. Надо найти проклятого зельевара; только разыскав его, я смогу помешать и дальше превращать людей в одержимые демонами трупы, вернуть домой Жанин Гроу и рассчитаться за те стрелы, что были пущены в меня у Источника Молодости. И я вроде как получил хорошую наводку на этого засранца. Уже вторую – первая это полуаптекарь-полубандит Клеман, но я пока понятия не имею, как расколоть его. Говоривший со мной демон сболтнул лишнего, теперь я знаю, что проклятый некромант еще и спиртным приторговывает – я даже знаю, каким. Да, надо обязательно найти Езекию Борга. Другого варианта разобраться со всем этим клубком загадок у меня все равно нет.

***

Милена встретила меня с той наигранной фамильярной радостью, с которой, как мне кажется, девушки ее профессии обыкновенно приветствуют своих клиентов. Причем надо отдать красотке должное – актриса она отменная. И в самом деле поверишь, что она искренне рада меня видеть.

– Ах, мой дорогой! – воскликнула она, повиснув у меня на шее. – А я-то думала, ты совсем про меня забыл.

– Дела, дорогая, дела, – самым авторитетным тоном заявил я, наблюдая краем глаза, как на нас глазеют рассевшиеся за столами негоцианты. – Извини, раньше никак не получилось.

– Пойдем же! – Милена схватила меня за руку и поволокла наверх.

Комнатка, где зеленоглазая прелестница общалась со своими гостями, оказалась на удивление уютной и со вкусом обставленной – никаких тебе фривольных картин и статуэток, драпировок кричащих цветов, предметов с провинциальной претензией на роскошь. Большая, накрытая зеленым атласным покрывалом кровать с резными деревяными спинками под балдахином, большой двустворчатый гардероб в углу, туалетный столик с зеркалом и набором притираний в фарфоровых флаконах, второй столик с тазом для умывания и кувшином и низкий шкафчик с напитками. Милена предложила мне сесть на кровать, сама села рядом.

– Гони монету, барончик, – заявила она с хитрой улыбкой.

– Что, достала? – обрадовался я.

– То, что ты хотел. И Форнель ничего не заметил, ручаюсь.

Я тут же вручил девушке один золотой. Милена, хихикая, вытащила из-за корсажа свернутый в трубку листок плотной бумаги и подала мне. Волосы на моей голове зашевелились – карта была в точности такой же, какую я видел в квартире профессора Кузнецова. Такая же желтоватая плотная бумага верже, то же безукоризненно четкое и аккуратное начертание тушью. Готов поспорить, что обе карты выполнил один и тот же мастер-картограф. Только пометок на обратной стороне не было.

– Фантастика! – воскликнул я. – На время или навсегда?

– Вот еще – на время! – Милена фыркнула. – Форнель был так пьян, что наверняка решит, что просто потерял этот клочок бумаги.

– Отличная работа, козочка. Я твой должник.

– Твоя рана еще не зажила? – поинтересовалась Милена. – А то мы можем...

– Увы, болит, стерва, так что прости, – я чмокнул красотку в щечку и, поскольку каждый из нас получил то, что хотел, а фаст-лав меня уж никак не привлекал, оставаться дальше в "Купеческом клубе" не имело смысла. Поэтому я поспешил убраться из борделя, лишь на пару секунд задержавшись у зеркала в холле, чтобы стереть с щеки карминовую помаду Милены.

Едва я вышел на улицу, подал голос мой смарт – впервые за все последние дни.

Активные задания:

Задание «Ведьмы».

Задание «Друиды».

Задание «Друг Трибунала»

Задание «Друг свободных магов»

Задание «Исчезновение».

Добавлено задание «Проклятие».

Будь в таверне «Кружка и кувшин», что возле ратуши Эттбро, сегодня между полуночью и началом четвертой стражи.

Ого, становится, как говорят в народе, все чудесатее и чудесатее. Кто-то из магов Синклита решил встретиться со мной – скорее всего, сам Гаттскон, или, может быть, Джерах. Это может означать только одно: я дошел до крайне важного этапа моего задания. И консультировать меня через магический смартфон или невозможно, или небезопасно. Пришло время личной встречи.

Времени у меня в запасе было много, так что вернулся в гостиницу, поужинал, завалился на кровать в своей комнате, развернул карту и углубился в ее изучение. Карта была весьма подробной, изготовленной, как я решил, для купца или путешственника – на ней были обозначены караванные пути, колодцы, придорожные гостиницы и даже расположенные близ трактов святилища. Очень хорошо, теперь опасность заблудиться в пути мне точно не грозит. И еще...

Стоп, а это что?!

– Ферма "Яблочная Башня", – прочитал я и почувствовал, как загорелось мое лицо. Вот он след, елки-моталки! Уж не там ли Езекия Борг производит свой обалденный кальвадос и прочие декокты? Ферма находилась милях в тридцати севернее Данмута, почти у границы Вальзерата и Монхэма.

Отлично. Если мэтр Клеман не захочет говорить по душам, у меня есть запасной и очень многообещающий вариант.

– Похоже, я тебя нашел, Борг, – пробормотал я, сворачивая карту в трубку.

Обрадованный и обнадеженный новой неожиданной находкой, я еще какое-то время лежал, задрав ноги на спинку кровати и размышляя над тем, что со мной происходит и еще может произойти. Потом я задремал, а когда проснулся, за окном было совсем темно. Надев куртку и перчатки, я взял мечи и отправился на встречу.

Таверна "Кружка и кувшин" была полна народу. Кто-то пил, кто-то играл в кости и карты, в малом зале состязались любители кулачного боя, собрав вокруг себя толпу зевак и поклонников. Кликнув подавальщицу и заказав кружку лагера, я сел за один из двух свободных столов. Прошло несколько минут, подавальщица вернулась с заказом, но больше никто ко мне не подошел. Верно, я пришел раньше назначенного часа и...

– Вы эрл Сандер? – Это был сам трактирщик.

– Да, это я.

– Вас ждут, милорд. Вторая комната справа по коридору.

Я поблагодарил кивком, допил пиво и, поднявшись по лестнице на второй этаж, прошел в коридор. В комнате сидел человек в темной куртке с капюшоном: как только я вошел, он встал и поднял капюшон. Я узнал Гаттскона-Ильина.

– Рад вас видеть, юноша, – маг протянул мне руку для рукопожатия. – Вполне освоились в нашем мире?

– Все никак не привыкну к развлекательной программе. Уж очень она у вас насыщенная.

– Боюсь, дальше будет еще сложнее и опаснее. Присядьте, прошу.

– Я так понимаю, вы вызвали меня по важному делу?

– Разумеется. Я должен вам объяснить кое-что.

– Почему только сейчас?

– Синклит опасался доверить вам некоторые наши тайны. Мне удалось переубедить их. Вы должны лучше понимать ситуацию.

– Разумно, – я сел на предложенный стул. – Слушаю вас.

– Во-первых, давайте поговорим о Борге. Вы напали на его след?

– У меня есть на этот счет кое-какие идеи. – Я решил не торопить события и не рассказывать Гаттскону о ферме "Яблочная Башня" – Один демон подсказал.

– Демон? – Гаттскон был искренне удивлен. – Вы общались с демоном?

– Да, и не скажу, что общение было приятным.

– Как вам это удалось?

Я вкратце рассказал о том, что со мной случилось в Ланфрене. Гатсскона, как мне показалось, впечатлила моя история.

– Низшие сущности из мира демонов, что вселяются в тела зачумленных, лишены разума, – сказал он. – Поэтому речь зачумленных бессвязна и бессмыслена, они больше мертвы, чем живы. Судя по вашему рассказу, вы имели дело с высшим демоном. Это необычно.

– Почему вы с самого начала не рассказали мне о демонах?

– Мне пришлось бы объяснять связь, которая существует между магами и миром демонов. Это тайна, которую знают лишь очень немногие.

– И вы решили, что я недостоин знать ее, так?

– Нет, с моей стороны это была разумная осторожность, – ответил Гаттскон, и я заметил, что он смущен. – Есть вещи, которые не следует доверять другим раньше времени.

– Хорошо, допустим, я вам поверил. Но вы ведь не ради оправданий назначили мне встречу?

– Да, конечно. Мы собирались говорить о Борге. Что вам о нем известно?

– Я лишь знаю, что он алхимик и винодел. И еще торговец эликсиром и редкостный негодяй, на совести которого смерть людей.

– Он был одним из нас, – произнес Гаттскон. – Первым из Синклита, кто заболел чумой магов.

– Что? Так вы знали его?

– Знал. Борг был последним из принятых в Синклит, учеником Артобеллы, мага, который помогал вашему прадеду в поисках Джозефа Джаримафи.

– Постойте, это было семьдесят лет назад. Сколько же сейчас вашему Боргу лет?

– Много больше, чем можно сказать по его внешности. Такова выгода от союза с демоном.

– Почему вы сами не покончили с ним?

– Нам не нужна его смерть. Нам нужны его знания.

– Вот как? – Это был неожиданный поворот. – Я, право, не знаю, что и сказать.

– Давайте я попробую начать с предыстории. Некогда Пророк остановил эпидемию гиблой чумы, виновниками которой стали маги Эсаны. Их магические эксперименты сделали возможным вторжение в наш мир сущностей из мира демонов. Они захватывали тела людей и превращали их в зачумленных. Благодаря Пророку вторжение удалось остановить. Пророк погиб, но оставил свой Дар Джозефу Джаримафи.

– Что это за Дар? Живая вода?

– Некоторые мои собратья считают, что да, это волшебный источник, вода которого обладает исцеляющим действием. Другие же полагают, что Пророк использовал отработанные в Санктуре алхимические методы, каким-то чудесным образом изменяя обычную воду и превращая ее в абсолютное лекарство. Но нам ни разу не удавалось получить ничего подобного, значит, – тут Гаттскон улыбнулся, – либо Пророк был величайшим в истории магом, либо действительно посланником божественных сил. А может, и богом – кто знает?

– Гиблая чума и чума магов – одно и тоже?

– Это разные болезни, но первопричина у них одна – магия. Магические энергии изменяют все, с чем соприкасаются, в том числе и людей. Там, где применялась сильная магия, даже ландшафт меняется – вспомните Адовы Пасти. Что же говорить о людях? Печально, что события в Эсане никого ничему не научили. Санктур и Тойфельгартен не могли не воевать друг с другом, и о последствиях никто не думал.

– Почему ваша вражда так непримирима?

– Этом миром может управлять только один дом. Либо мы, либо они.

– А люди при этом страдают.

– Мы всегда стремились облегчить их страдания.

– Я кое-что понял. Два сообщества магов окончательно завязли в бессмысленной вражде, и потому появилась третья сила – друиды.

– Им до нас далеко, – с презрением ответил Гаттскон. – Их магические возможности очень ограничены. Магия друидов основана на примитивных языческих культах древности. Последователи Бодики не могут противостоять ни нам, ни Ковену.

– Может быть, и не могут. Пока не завладеют Даром Пророка. – Я сделал паузу, не сводя взгляда с лица Гаттскона. – Ведь только он способен исцелять чуму магов. Дар Пророка в этом смысле куда эффективнее сделки с демонами.