Текст книги "Чейзер (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Глава седьмая: Ночь полной луны

Дорога от Грендана до вальзератской границы прошла без приключений. Я даже смог поспать в карете. Отдохнув и осмыслив события минувшего вечера, я был почти уверен, что в Грендане меня «пасли» местные бандиты – от убийц, подосланных ведьмами или Пьереном, я бы так легко не отделался. Но совсем спокойно у меня на душе стало лишь в тот момент, когда дилижанс пересек границу Вальзерата.

Сразу по прибытии в Эттбро, я отправился к Эдерли. Дорога меня сильно утомила, очень хотелось вымыться и поесть, но я решил, что успею заняться собой позже. Чертов волшебник долго не открывал мне дверь и был очень удивлен, увидев меня на пороге.

– С чем опять пожаловали, молодой бродяга? – спросил он самым недовольным тоном. – Снова ходим, мешаем, будим, не даем наслаждаться утренним сном?

– Заткнись и дай войти, – ответил я и шагнул за порог.

– Еще и грубим? – Эдерли упел руки в бока. – Что за...

– Ты просил книгу, вот она, – я достал "Преображение Хоквуда" из сумки и протянул магу. – Работа выполнена, давай мою награду.

Мой смартфон немедленно тренькнул, оповещая о новом послании. Вот что я прочитал:

Задание «Не читайте колдовских книг» выполнено.

Задание «Найти мага» выполнено.

Получено: расположение Эдерли.

Добавлено задание: «Косвенные улики».

– Это она! – Эдерли смотрел на меня округлившимися от изумления глазами. – Клянусь четырьмя стихиями, это она! Как же вам удалось это сделать?

– Удалось, и все тут, – буркнул я. – Так и будем в дверях разговаривать?

– Нет-нет, пойдемте! Всесильные Высшие, это она самая....

Комната, в которой я побывал несколько дней назад, особо не изменилась, только постель была разобрана (я углядел, что простыни на которых спал Эдерли были старыми и рваными), и на маленьком столике в углу стояли бутылка с вином, наполовину наполненный бокал, нарезанный круглый хлеб на дощечке, блюдо с жареной курицей и ваза с фруктами – видимо, Эдерли собрался позавтракать, а я ему помешал.

– Ты говорил у тебя вина нет, – съязвил я.

– Вина? – Эдерли оторвался от книги. – Ах, вина... Угощайтесь!

Он махнул рукой, и на столе появился еще один бокал. Понятия не имею, как Эдерли этот сделал. Я наполнил бокал до краев и пригубил: вино было дешевым, кислым, с неприятным сернистым запахом.

– Если бы вы знали, как я давно мечтал иметь эту книгу! – продолжал изливать свои эмоции маг. – Семнадцать лет я искал способ ее заполучить. И вот она у меня! Это настоящий праздник!

– И что такого особенного в этой книге? – спросил я, отламывая у курицы ножку.

– Ничего. Вы сами читали "Преображение Хоквуда"?

– Я не читаю колдовских книг.

– Это не колдовская книга, – обиженным тоном заявил Эдерли. – Это замечательно написанная биография великого волшебника древности Хоквуда из Элеры. Просто я очень хотел обладать этой книгой.

– Так. – У меня сразу пропал аппетит. – И ради этой книжки я рисковал своей шкурой?

– Я читал ее в юности, будучи учеником мага Аврициуса, был так восхищен прочитанным, что потом дважды перечитывал и...., – Эдерли смолк и с тревогой посмотрел на меня. – Что-то не так?

– Все так. Я в восторге, что оказал вам великую услугу, – я отвесил магу издевательский поклон.

– Теперь я вижу, что могу на вас рассчитывать, мастер Сандер.

– Весьма тронут. И что теперь? Опять предложите украсть для вас какой-нибудь сборник сказок?

– Нет, и еще раз нет. Присядьте на этот стул, да-да, на этот. И все-таки, как вам удалось увести книгу из Орандурской библиотеки?

– Удалось и все тут. Ближе к делу, почтенный, мое время так же драгоценно, как и ваше.

– Как скажете. Я попрошу вас съездить в Кадуорс – это замок недалеко от границы с Валь-Арданским королевством. Тамошний лорд очень влиятельный человек в Вальзерате и родственник самой герцогини. В его владениях происходят нехорошие вещи. Дело несомненно связано с темной магией, поэтому привлекать светские власти нельзя.

– Что за дело?

– Лорд Кадуорса вам все объяснит.

– Почему вы сами не займетесь этим делом?

– Потому что мои исследования еще не закончены. Я должен довести их до конца и не могу рисковать жизнью.

– Восхитительно! – Меня даже восхитила наглая откровенность Эдерли. – А моя жизнь ничего не стоит, не так ли?

– Вы неправильно меня поняли, да-да, неправильно! И я не отказываюсь помочь вам. Вы получите очень хорошие эликсиры моего собственного изготовления.

– А я вот думаю, не послать ли тебя к черту.

– Дело ваше. Только глядя на ваши великолепные мечи, я сейчас подумал, что они просто украшают вашу персону. Как серьги женщину.

– Не нарывайся, маг, – сквозь зубы процедил я, – не то...

– Вы хотели работать со мной, теперь отказываетесь.

– Я хотел работать с вами, а не за вас.

– Вы обещали Неллеру помогать мне. Словом, выполните это задание, а дальше можете посылать меня куда угодно.

– Ладно. – Я хлопнул себя ладонью по ноге. – Еще раз поверю тебе, маг. Как мне добраться до Кадуорса?

– Сначала нужно доехать до Донкастера, оттуда через Данмут на юг. Если ехать верхом, вся дорога займет двое суток.

– У меня нет лошади.

– Так купите, – Эдерли залез в кошель на поясе и подал мне пять денариев. – Лучшие лошади продаются в конюшнях Эмбера возле скотного рынка. Желаю удачи.

***

После визита к Эдерли я снял номер в лучшей в Эттбро гостинице "Роза и единорог", потребовал в комнату горячей воды и, отмывшись и плотно пообедав, завалился спать. Проспал я до рассвета и, проснувшись, почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Через час я уже был на скотном рынке и без труда нашел конюшни Эмбера. Здесь было много лошадей на продажу, что называется, на любой вкус: лошади для путешественников стоимостью от десяти до пятнадцати квартов и специально выдрессированные кони для рыцаря, стоившие на порядок дороже. После некоторых раздумий я купил спокойного серого мерина-шестилетку по кличке Григ за двенадцать серебряных монет. Еще один золотой ушел на сбрую и седло. Поскольку таланта "Жокей" у меня не было, а в прошлой жизни я ни разу не ездил верхом, я не без опаски забрался в седло. Но Григ оказался умницей – даже не попытался сбросить меня, и через некоторое время я вполне освоил азы верховой езды. Вернувшись в гостиницу, я закупил продуктов и воды в дорогу для себя, и ячменя для Грига, прочитал инструкции Эдерли к эликсирам, которые они мне дал, – первый втрое усиливал силу, ловкость и живучесть, второй назывался "Антиморок" и нейтрализовывал заклинания внушения, – и уже до полудня выехал из Эттбро на широкий тракт, ведущий в Данмут.

Путешествие верхом – незабываемое удовольствие. Единственным недостатком моего четвероногого друга было то, что мерин никак не хотел идти со скоростью больше пятнадцати километров в час, но меня это вполне устраивало. Как говорят в народе: "Тише едешь – шире морда". Так мы добрались до маленькой деревни, где я пообедал купленными в Эттбро хлебом и сыром, а местный кузнец за пару медяков проверил подковы Грига. Заночевал я на одиноком хуторе, хозяин которого за небольшую плату предоставил мне сеновал, а Григу навес во дворе. Утром я добрался до Данмута, в город заезжать не стал и, расспросив людей в предместье о дороге на Кадуорс, направился на юг, в сторону видневшихся на горизонте Мрачных гор. Местность изменилась – теперь я ехал через невысокое, заросшее лиственным редколесьем всхолмье. Пейзаж был самый живописный, однако ближе к вечеру небо начало хмуриться, и я всерьез опасался, что меня в дороге застигнет дождь, но напрасно. Еще до заката я добрался до большой деревни под названием Вилькор.

– Мы люди лорда Грауса, твоя милость, – сообщил мне крестьянин, тащивший на волокуше огромную вязанку хвороста. – Это евошние земли, до самой реки.

– А далеко ли до Кадуорса?

– Лиг пять, не больше, твоя милость. За берегом Шелюза как раз по землям Кадуорсов поедете. Только после заката не ехали бы вы туда.

– Это почему? – поинтересовался я.

– Страшно там, а почему страшно, лучше не спрашивайте, все равно ничего не знаю и не скажу.

Я дал скрытному крестьянину медяк и поехал дальше, раздумывая над его словами. На постоялом дворе Вилькора я получил за четыре медяка крохотную комнатушку, где едва умещалась неудобная кровать с периной и подушкой, набитыми соломой, порцию жареной баранины и кружку кислого водянистого пива. Хозяин постоялого двора, узнав, куда я еду, тоже оптимизма не выказал, напротив, сокрушенно покачал головой и тут же поспешил перейти на другую тему. Спал я плохо, у меня сильно разболелась спина – видимо, сказывались два дня, проведенные в седле. Так что, едва забрезжил рассвет, я собрался, забрал с конюшни Грига и поехал в Кадуорс.

Дорога вывела меня к мосту через широкую, бурную, с коричневой от глины водой и обрывистыми берегами реку Шелюз, и здесь я увидел любопытную картину. Охранявшие мост стражники препирались с каким-то молодым человеком в поношенном бархатном камзоле и шапочке с пером, который требовал пропустить его на другой берег.

– Сказано тебе, твоя милость, поворачивай оглобли! – говорил старший из стражников. – Во владения милорда никому без особой надобности въезжать не дозволено.

– По какому праву меня не пускают? – горячился парень. – Это нарушение всех вольностей и Королевского Статута. Требую пропустить меня в Кадуорс!

– У своей подружки будешь требовать, приятель, – ответствовал стражник, – а у меня приказ его милости лорда Кадуорса чужих в его земли не пущать.

– Чужих? – спросил я, подъехав ближе. – А ежели человек по делу едет?

– Дела, они разные бывают, – стражник посмотрел на меня без малейшей приязни. – Кто будешь, твоя милость?

– Барон Сторм. Мне нужно проехать в Кадуорс. – Для пущей убедительности я показал стражнику вальзератский перстень.

– Покорный слуга твоей милости. Можете проезжать.

– Как же так! – возмутился парень. – Этого пропускают, а меня нет.

– Мне что его благородие милорд приказал? Никого в его земли не пущать без особых на то оснований, – с самым важным видом парировал стражник. – Особливо разную подозрительную голытьбу.

– Это я голытьба!? – У парня аж дыхание перехватило от возмущения. – Да мой род один из древнейших в Валь-Ардане! Семейство де Сарвиль с королевской семьей в родстве, а ты нас голытьбой называешь, хам?

– Ты сначала дырки на штанах зашей, а потом глотку дери, – посоветовал цербер. – Ишь ты, де Сарвиль он будет! Стормов Орандурских мы знаем, а про де Сарвилей и не слыхивали.

– Возмутительное свинство! – Парня буквально трясло от злобы. – Ну погодите, я еще припомню вам все это!

Окончание спора я не слышал, поскольку отъехал уже достаточно далеко от всей честной компании, да и, признаться, не было у меня желания терять время. Сразу за мостом располагалась деревня Болье, куча убогих крытых тесом и соломой домов, облепивших склоны холмов по обе стороны от дороги. Я проехал ее под остервенелый лай множества собак, которые сбежались со всего села и прямо бросались под копыта Грига. Корчмы в Болье не оказалось, да и время было еще раннее, поэтому я решил продолжать путь до замка Кадуорс.

Родовое гнездо Кадуорсов возвышалось на каменистом холме сразу за выездом из Болье. Выглядел замок весьма и весьма внушительно, настоящая крепость, сложенная из серого камня, с высокими башнями и боевыми балконами на стенах, да еще и окруженная рвом. Кстати, мост через ров был поднят, и мне пришлось довольно долго ждать, пока охрана замка не соизволит опустить мост, чтобы я мог проехать к воротам. Встречал меня в воротах один из оруженосцев лорда Кадуорса, светловолосый малый лет восемнадцати, которого буквально распирало от чувства собственного величия. Уверенности и наглости ему определенно добавлял десяток латников с мрачными рожами, выстроившихся за его спиной.

– Барон Сторм? – переспросил он, когда я представился. – Старый барон Джернон Сторм умер, а эрлингом Россарт сейчас владеет его сын и наследник Пьерен Сторм.

– Я младший сын Джернона Сторма. И приехал сюда по поручению мэтра Эдерли.

– Его светлость милорд Белзон Кадуорс не ждет гостей, – заявил наглец. – Не угодно ли человеку, называющему себя сыном барона Сторма, пояснить, что привело его в замок милорда?

– Что привело? – Я почувствовал сильнейшее желание съездить сопляку по морде. – Повторяю для особо интеллектуальных особей: меня прислал маг по имени Эдерли. Еще раз повторить, или дошло?

– Вам придется сдать ваши мечи и иное оружие, прежде чем вам будет позволено...

– Сдать мечи? – Я спешился, подошел вплотную к оруженосцу. – Нет уж, дружочек. Я лучше развернусь и уеду, а твой лорд пусть сам разгребает свои дела. Такое вот встречное предложение.

– Сеймон, пропусти этого человека! – раздался громкий и властный голос.

Хозяин замка стоял на крыльце донжона, заложив руки за пояс. Рослый, могучего вида мужчина чуть за сорок с бледным лицом и великолепной окладистой бородой, которая вызвала бы зависть у любого хипстера.

– Милорд, – сказал я и поклонился.

– Я Белзон Кадуорс, шестнадцатый барон Орвик, – представился бородач. – Ты сказал, тебя прислал Эдерли, верно?

– Истинно так.

– Клинки у тебя великолепные. Надеюсь, хозяин клинков достоин своего оружия.

– Об этом не мне судить, милорд.

– Слова, достойные воина. Добро пожаловать в замок! Следуй за мной, мои люди позаботятся о твоем коне.

Барон привел меня в большой зал донжона, место весьма примечательное, поскольку роскошь и убожество соседствовали тут самым причудливым образом. Колонны вдоль стен, на которые опирался свод, были из тесаного камня, с вмурованными в них железными поставцами для факелов или фонарей, а вот поперечные стропила были деревянными, потемневшими от копоти и жира: гобелены на стенах в промежутках между колоннами побили время и моль, чугунные решетки и таган в громадном камине были самой грубой работы. Бархатные скатерти на обеденных столах покрывали пятна, сами же столы были сколочены из неструганных досок и брусьев. Убитый земляной пол был посыпан тростником. Кресло лорда на каменном возвышении в центре зала тоже не отличалось изысканной работой, однако стояло на роскошном ковре. Несколько больших собак, разгуливавших по залу, зарычали, завидев чужака, но лорд громко свистнул, и они затихли.

– Садись, – Кадуорс показал мне на лавку у возвышения, сам сел в кресло. – Если ты и впрямь сын старого Сторма, то можешь говорить со мной сидя.

– Благодарю, – я сел, положив мечи на лавку рядом с собой. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

– Эдерли нашел необычного наемника, – сказал, наконец, Кадуорс.

– Моя родословная не должна смущать вас, сэр.

– Я буду говорить с тобой как равный с равным. Эдерли объяснил тебе, в чем суть дела?

– Нет. Лишь сказал, что в ваших владениях происходят нехорошие вещи.

– Нехорошие! – Кадуорс усмехнулся. – В Кадуорсе, Болье и Аджизене вряд ли найдется человек, мужчина, женщина или ребенок, которые в последние два месяца спокойно спали бы хоть одну ночь! Даже я за стенами замка чувствую себя неуютно. Особенно когда слышу по ночам вой Стаи.

– Стая? Что за Стая?

– Этого не знает никто. Ее первой жертвой стала семья Моро, прежнего эшевена Кадуорса, все семь человек. После были еще погибшие.

– Звучит страшновато. И что я должен сделать? – У меня появилось ощущение, что проклятый Эдерли опять втравил меня в дерьмовую историю. – Уничтожить Стаю?

– Уничтожить? – Барон невесело рассмеялся. – Это не так просто, молодой мастер. Одному тебе это не под силу. Есть другой способ.

– Какой же?

– Нужно найти того, кто мог наслать Стаю на мои земли. Покончив с ним, мы избавимся от тварей. Для того я и хотел нанять этого прощелыгу Эдерли. Но он прислал тебя.

– Понятно. Полагаю, у этой истории было какое-то начало, милорд?

– Было. Два месяца назад в Кадуорсе была изобличена и казнена ведьма. В первое полнолуние после ее казни пришла Стая.

– Милорд думает, что это месть?

– Неважно, что я думаю, – неожиданно грубо ответил лорд Кадуорс. – Стая пришла в мои земли, и убивает моих людей. Покончи со Стаей, и наградой тебе будет двести денариев и моя вечная благодарность. Вот, возьми, это задаток, – барон стянул с правой руки черную перчатку из узорной кожи, запустил пальцы в кошель на поясе и подал мне несколько золотых. – О размере награды Эдерли можешь не говорить.

– С чего начать?

– Поговори с новым эшевеном в Кадуорсе и нашим священником, отцом Парисом. Если нужна какая-то помощь, сразу иди ко мне, получишь все, что необходимо. И поспеши – новое полнолуние случится уже через четыре дня. Мы и так потеряли очень много времени.

***

Дом эшевена находился в центре Кадуорса, недалеко от сельского храма. Дверь мне открыл старший сын хозяина. Сам эшевен, могучий лысый человек с взлохмаченной бородой, был в горнице, переливал содержимое маленького бочонка в глиняные кувшины. Судя по запаху, перебившему все прочие сомнительные ароматы в доме, в бочонке была крепкая брага. Мой визит его совершенно не обрадовал.

– Его милость прислал, говоришь? – спросил он, выслушав меня. – Коли так, то спрашивай, чего знаю, расскажу. Только немногое мне известно, сразу говорю.

– Про ведьму расскажи. Что за ведьма?

– А чего про нее рассказывать? Жил у нас в Кадуорсе старикашка Жермон с двумя сыновьями. Когда война с Висландом случилась, барон Белзон обоих сыновей в свой отряд взял лучниками, да так они с войны и не вернулись. Убило их обоих. А еще через год Асель эта пришла с младенцем на руках – вроде как один из сыновей старика любовь с ней крутил и от той любви дочку они прижили. Так и зажили у Жермона. Потом старик помер, а Асель с Миу остались в его доме.

– С чего решили, что она ведьма?

– Так много ума не надоть, чтобы догадаться. Красивая была, стерва, в наших краях таких красавиц сроду не водилось. Волосы цветом что старый мед, брови соболиные, глаза синие, как небо, от их взгляда прям голова кружилась. Почитай каждый мужик в Кадуорсе, что женатый, что холостой, к ней клинья подбивал, только напрасно.

– Ты тоже подбивал?

– Не, мне моей старухи хватало, – я понял, что эшевен врет. – Да и не хотел я дураком прослыть. Асель женихам этим в лицо смеялась и говорила, что лучше с боровом спать ляжет, чем с ними. И еще в травах понимала толк. Врачевала хорошо, особливо детишек. И бабы к ней бегали за зельями своими бабскими разными. Деньги у нее водились, а где брала, неведомо. Не иначе, за снадобья колдовские хорошо ей платили.

– И что?

– А ничего. Не любили Асельку в Кадуорсе. Мужики говорили в трактире, что горда больно, проучить надобно.

– Понятно. Была бы хвойда, которая с любым ложится, вы бы ее на руках носили.

– Ты погодь, барчук, не ерничай. Она ведь и в храм не ходила. В праздники все молиться идут, как положено, а она у калитки встанет и смеется. Чертовка, одно слово. И дочка у нее такая же была. Как подросла и в сок вошла, так по ней парни все как один сохнуть начали. Не иначе, приворот черный это был.

– Была бы ей нужда сиволапых привораживать! Чего-то темнишь ты, дядя.

– Вот Высшими забожусь, что сие правда есть! – Эшевен сердито сверкнул глазами. – А не веришь, так ступай себе с миром.

– Да верю я, верю. Ну, чего дальше было?

– Ты не нукай, не коня гонишь. Барон наш бездетным был, первая жена у него при родах умерла и младенца с собой неродившегося в могилу забрала. А тут решил его милость вторично ожениться. Полгода назад это было. Эх, свадьба была, весь Кадуорс три дня гулял, вино да пиво рекой лились!

– Вам абы выпить, – я покосился на кувшины с брагой. – Только чего-то не пойму, куда клонишь.

– В начале весны барон в столицу уехал по делам, как раз перед самой посевной. И тут всякие нехорошие вещи в округе пошли – несколько домов сгорело, скот начал падать, вши расплодились у взрослых и детей. А в день Благодати Моро, эшевен наш бывший, и отец Парис народ возле храма собрали и объявили, что нашли в своих домах подклад колдовской – какие-то грязные кровавые тряпочки, вроде как обрывки савана, черными нитками крест-накрест перевязанные. Мол, смертную порчу кто-то напустил на округу.

– И вы решили, что это ведьма с дочкой сделали?

– А на кого еще думать? Эшевен тут же мужикам велел какое-нито оружие брать, повел их к дому ведьмы разбираться, и отец Парис с ними пошел. Я тоже там был. Хотели мы ее арестовать и до возвращения барона под стражу взять, а как вернется лорд Белзон, то пусть ее судит и приговор свой выносит. А дома-то их не оказалось! Сбежали обе. Мужики собак по следу пустили, догнали беглянок ближе к ночи в лесу, почитай, на границе с Валь-Арданом.

– Так, все понятно. – Мне и вправду все стало ясно: толпа темного мужичья во главе с мракобесом-священником убили ни в чем не повинную женщину и ее дочь. – Самосуд устроили, верно?

– А что нам, лобызаться с ними надобно было? – зло огрызнулся эшевен. – Притащили чертовок в деревню, затолкали в дом, дверь заперли и подожгли, так они и сгорели. Думаешь, зря так поступили? Как расправились с ведьмой и ее отродьем, так в округе все несчастья прекратились. От них все зло шло, Высшие не дадут соврать.

– А барон что сказал, когда вернулся?

– Ничего не сказал, потому как еще до его приезда эшевена Моро и всю его семью Стая сожрала. Не приведи Высшие еще раз увидеть то, что после Стаи в доме Моро от людей осталось!

– Что за Стая?

– Тссс! – В глазах эшевена появился ужас. – Не буду я об этом говорить, молодой барин. Коли желательно тебе узнать, священника нашего расспроси. А я лучше помолчу.

Я вышел из дома эшевена со странным чувством. Вроде, все складно в его рассказе получалось, но мне казалось, что самого главного я так и не узнал.

И прояснить кое-какие детали мог только священник Парис. Благо, идти до храма совсем недалеко.

Храм Высших Кадуорса, простое без всяких архитектурных изысков сооружение, был построен из потемневшего от времени дерева, только шпили на башенках и оковы на широкой, больше похожей на ворота двустворчатой двери в храм были из бронзы. Двор перед храмом еще не просох от недавних дождей, потому до дверей я прошел по брошенным в грязь деревянным мосткам. Преподобный, как я и ожидал, был в храме – заботливо и с благоговейным старанием протирал тряпочкой статуи Высших. Я ожидал встретиться с суровым седовласым фанатиком с горящими глазами, а увидел невысокого стриженного в скобку толстяка с пухлыми и холеными как у женщины руками и масляным взглядом. Рядом со жрецом стоял здоровенный чернобородый верзила с наполненным водой ушатом в руках – похоже, прислужник при храме.

– Благословение Высших пребудет на тебе, сын мой! – вкрадчивым голосом объявил он, когда я представился. – В Кадуорсе уже знают о твоем приезде. Великое это облегчение знать, что нашелся отважный и благородный рыцарь, готовый потрудиться для всеобщего блага.

– Я пришел узнать подробности той ночи, когда была убита Асель и ее дочь.

– Ведьма и ее исчадие понесли заслуженную кару. Но мне отрадно думать, что очистительное пламя избавило их души от черного проклятия, и они обретаются ныне в милости Высших.

Лицемер, с отвращением подумал я. Настоящий инквизитор с елейным выражением лица, дежурной улыбкой и бегающими глазками. Похоже, это была его инициатива расправиться с несчастными женщинами.

– Для такого наказания нужны соответствующие доказательства, – холодно сказал я, – и приговорить к сожжению может только суд.

– Верно, сын мой, но что нам оставалось делать? Ты говоришь о доказательствах – они у нас были. Едва мы покончили с колдуньями, их черное ведовство потеряло силу.

– И появилась Стая.

– Она лишь проявление черной силы, которая еще не сломлена и пока собирает свою страшную жатву. В Святых Книгах сказано, что Тьма многолика и могущественна, но с помощью Высших мы одолеем ее.

– Что вы знаете о Стае?

– Она приходит в ночь полнолуния и убивает. Все в нашей округе слышали ужасный вой и топот призрачных лап. Все мы видели останки несчастного Моро и его детей, и тела прочих погибших.

– Стая убивает тех, кто участвовал в расправе над Асель и ее дочерью, я правильно понял?

– Она убивает невинных, – отец Парис перестал улыбаться. – Ибо Зло всегда алчет крови детей Света.

– Я задал вам вопрос, преподобный.

– Ведьма мертва, но ее черная душа продолжает мстить нам, пытаясь посеять ужас в людских сердцах. Это она породила Стаю.

– Вы только что сказали, что пламя очистило душу ведьмы, и она спасена. Вы противоречите сами себе.

– Я не хочу спорить с тобой, сын мой. Вижу только, что вера твоя слаба, а если так, ты не сможешь противостоять Стае. Она пожрет тебя, как пожрала и более сильных в вере. Берегись, скоро ночь полнолуния, и Стая придет в третий раз. Что ты противопоставишь ей, кроме своих богохульных сомнений?

– У меня есть мечи, – ответил я, – и правда на моей стороне. Доброго вам дня, святой отец.

Уже на улице я подумал, что узнал не так уж и много. Ну ничего, есть еще один способ собрать информацию – зайти в деревенский трактир, тем паче, что я уже разглядел в дальнем конце площади его вывеску. Там наверняка найдутся менее скрытные и более словоохотливые собеседники. Да и мне не мешает выпить стакан вина, чтобы избавиться от неприятного волнения, которое я испытывал последние пару часов.

Уже подходя к дверям трактира, я внезапно подумал, что мой смартфон уже третий день молчит. Мои кураторы-волшебники никак не напоминают о себе и не балуют меня полезными подсказками. Значит ли это, что я должен до всего дотукать сам?

Вполне возможно.

Народу в трактире не было, только сам трактирщик и чумазый подросток, складывающий дрова у очага. Трактирщик буквально выскочил из-за стойки мне на встречу.

– Ох и честь для нас, ох и честь! – затараторил он, кланяясь, как китайский болванчик. – Добро пожаловать, милорд рыцарь, добро...

– Бутылку хорошего вина дай, – оборвал я, усаживаясь за стол.

Корчмарь немедленно заткнулся и помчался за вином. Красное сухое местного изготовления оказалось кисловатым, но вполне приятным напитком. Я допил стакан и тут заметил, что трактирщик замер в полупоклоне, ожидая, когда я соблаговолю продолжить разговор.

– Хорошее вино, – похвалил я.

– Может, милорду покушать что принести?

– Сначала ответь на пару вопросов.

– К услугам вашей милости.

– Ближе подойди, – я рукой поманил трактирщика, велел сесть напротив. – Уже знаешь, зачем я здесь?

– Сказывали, к милорду Кадуорсу важный господин приехал. Мобуть, о вас речь шла.

– Может и обо мне. Что у вас тут творится?

– Страшные дела творятся, вашество-с, – трактирщик сделал трагическую мину. – Истинно жуткие.

– Это я знаю. Что про Стаю говорят?

– Боятся все. Раньше мой трактир доходным делом был, а нынче народ не ходит, все по домам сидят и от страха трясутся. – Тут трактирщик изучающе так на меня посмотрел. – А вы, вашество, герцогский дознаватель будете-с?

– Я свое расследование веду, – я секунду колебался, что показать трактирщику, герцогский перстень или серебряную монету, выбрал второе и понял, что сделал правильный выбор: физиономия корчмаря сразу просияла, будто лампочку у него в брюхе включили. – Поможешь?

– Со всем уважением, вашество-с.

– Кто велел ведьму с дочкой убить?

– Дык сход был на площади, Моро и преподобный у себя подклады вражьи нашли. Показали обчеству и ведьму эту заиметую обвинили во всем. Моро сказал всем мужикам к дому идти, чтобы сурьезно с бабой этой побеседовать. Бочонок вина у меня взяли и пошли.

– А потом Моро Стая убила?

– Истинно так, со всей семьей сожрала, – трактирщик суеверно поплевал себе за пазуху. – Страх там был, милорд рыцарь. Всех в клочки...

– А кого еще убила Стая?

– Молодого Вито с матерью. И еще гуртовщика Кривого Жиля, его мыза на Студеном Ручье стоит. Все в одну ночь погибли.

– Понятно. В расправе над ведьмой они участвовали?

– Не знаю, милорд рыцарь. Меня там не было.

– А что-нибудь странное происходило перед их смертью? Может, говорили что погибшие, или вели себя необычно?

– Да вроде ничего такого не было. Вито, упокой его Высшие, шалопай был изрядный. Красавец писаный, в покойного отца, и ни одной девки не пропускал. Но тут Высшие его надоумили остепениться, вроде по слухам Вито жениться этой осенью собрался на Маргрет, нашей первой красавице, дочке Алена Толстого. Долго Ален этому браку противился, а потом согласился все ж. Только вот слышал я от жены, что вдова Нелле, матушка Вито, как-то рассказывала, что ведьма Асель грозилась их дом неугасимым огнем сжечь, ежели Вито не перестанет к ее дочке приставать. Но это давно было, еще прошлым летом. – Тут трактирщик сделал паузу. – Вспомнил, милорд – Кривой Жиль незадолго до смерти хвастал, что теперь все вино у меня выпьет, потому как разбогател.

– Хочешь сказать, деньги у него появились?

– Верно не скажу, но серебром он мне за выпивку платил. Раньше такого за ним не водилось.

– Интересно. – Я отдал корчмарю монету и вышел на воздух. У меня появилась одна мысль, которую следовало срочно проверить.

***

Дом Алена Толстого оказался добротной каменной усадьбой, выгодно отличавшейся от окружающих домов – было видно, что семья живет очень и очень неплохо. Дом мне понравился, а сам Ален нет: хоть и пытался он всеми силами показать, что ему льстит визит такого благородного господина, но глаза у Толстяка были злые, настороженные.

– А чего рассказывать? – заявил он, сложив на груди пухлые руки. – Было такое дело, хотел Вито на моей Маргретке жениться, да только что говорить о том нынче! Жених-то в земле гниет.

– Ты, говорят, против этого брака был.

– Был, и что? Дочка у меня одна, хотел ей получше мужа найти. Только она у меня упрямая больно, мои женихи ей не по нраву приходились. Все ей Вито этот, бестолочь белокурая, мил был.

– Чего ж тогда согласился выдать за него девушку?

– А вот это, твоя милость, не вашего ума дело, – с неожиданной дерзостью ответствовал Толстяк. – Это наше дело, семейное.

– Семейное? – Я схватил наглеца за горло, припер к стене. – Слушай ты, мешок с салом, я сюда не языком честь пришел. А ну выкладывай, а то...

Толстяк не сразу пришел в себя – минуту откашливался и пучил остекленевшие от ужаса глаза. А потом заговорил тихо, без прежней заносчивости.

– Что ж вы, твоя милость, так жестоко-то! Добром бы попросили, все рассказал бы, как на духу... Ой, чуть не задушили! Я ведь дочке своей хорошей судьбы хочу, чтобы жила она в достатке и довольстве, чтобы ни в чем нужды не терпела, и муж был человек уважаемый, трудолюбивый... кх-кх!

– Ближе к делу, смерд. А то за меч сейчас возьмусь.

– Простите старика, я ведь не хотел... ой, я все, все скажу! Он ведь, Вито энтот, голодранец был, прости Высшие, моей доченьке не пара. Чего он от отца покойного наследовал, окромя морды смазливой? А у меня сто двадцать пять моргов земли, овцы, виноградник, пасека... кх-кх! Нам другого жениха хотелось, не гуляку никчемного...