Текст книги "Unknown"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

вполне приемлемыми.

– Он сумасшедший, – пробормотал американский капитан, видя, как из плотного облака

пламени и дыма зениток вылетает небольшой самолетик, выходит из пике на уровне моря

и взмывает ввысь, к облакам.

Одна из бомб попала в среднюю часть корпуса крейсера, между трубами. Раздался взрыв,

пламя взлетело на высоту ста футов. Корабль начал тонуть, корма его задралась кверху, и

стали видны винты.

Волластон с ужасом и восхищением наблюдал эту агонию.

Он не знал, что немцы действительно были захвачены этой атакой врасплох. Почти

половина самолетов отбомбилась прежде, чем зенитки сумели открыть огонь. По-

настоящему стреляло только одно орудие.

Через пятьдесят минут крейсер затонул, выбросив напоследок огромный столб дыма.

...– О чем вы думали, Черч, когда вернулись и повторили атаку? – вопросил Партридж.

Он не скрывал удовольствия: бомбометание было более чем успешным. Но совсем уж

чудом можно было считать то обстоятельство, что все «Скуа» вернулись домой.

– Я? – Черч пожал плечами. – На самом деле, сэр, больше всего меня заботила длина

маршрута. Хватит ли топлива вернуться? Но, как видите, хватило.

13 июня 1940 года, борт авианосца «Арк Роял» – Тронхейм

– Мы доказали, что «Скуа» представляют собой грозную силу, – с такими словами

обратился к летчикам капитан Партридж. – У нас новая цель – германский линейный

крейсер «Шарнхорст». Он обнаружен нашей разведкой на рейде Тронхейма. Их пытались

атаковать обычные бомбардировщики, но немецкие истребители с аэродрома Ванесс их

отогнали. Наша цель, думаю, понятна.

– Сумеет «Скуа» затопить такой большой и хорошо защищенный корабль? – спросил

командир Восемьсот третьей Мак-Ивер. – Мы полагаем, да. Во всяком случае, нужно

попробовать.

Самолеты обеих эскадрилий шли на высоте одиннадцати тысяч футов. Десять минут они

летели над норвежской территорией, затем вышли к району цели и там разделились:

Восемьсот третья перестроилась в колонну, а Восьмисотая поднялась еще выше,

намереваясь провести атаку самостоятельно.

Погода стояла ясная – ни облачка.

Предупрежденные неудачной атакой английских бомбардировщиков, немцы ждали:

зенитные орудия, истребители – все были наготове.

«Скуа» Восемьсот третьей встретил яростный огонь противника.

Один за другим «Скуа» снижались и бросали бомбы, но в цель не попадали.

На выходе из пике англичан Восемьсот третьей ждали «Мессеры».

Одни жались к земле и уходили, скрываясь в низовом тумане. Другие набирали высоту.

Но уйти от «Мессеров» было непросто, и один за другим «Скуа» погибали.

Восьмисотая эскадрилья Партриджа сразу попала под огонь зенитных орудий. Самолетам

приходилось отчаянно маневрировать, и их атака была скомкана.

Партридж, а за ним лейтенант Спэрвей спикировали на «Шарнхорст», но промахнулись:

лишь рядом с кормой линейного крейсера поднялись фонтаны взрывов.

Спэрвей набрал высоту, вышел из-под огня зениток и спикировал к земле, направляясь на

север.

Он отчетливо видел два «Мессера», но те его не заметили: «Скуа» с его защитной

окраской удачно «слился с пейзажем». Спэрвей улетел.

Возвращение оказалось печальным. Многих самолетов не досчитались. Цель не была

уничтожена. Атака полностью провалилась.

Мак-Ивер считал, что во всем виноваты бомбардировщики.

– Следовало точнее планировать атаку. Зачем было предупреждать немцев? Мы могли

бы сделать это куда эффективнее, если бы на нашей стороне оставался фактор

внезапности!

Капитан-лейтенант Кэссон, потерявший четыре самолета из эскадрильи, мрачно кивнул:

– «Скуа» будет работать, если использовать его правильно: против слабо защищенных

военных кораблей. Бросать нас на такие крепости, как «Шарнхорст», было ошибкой.

– Скажите это сэру Шолто Дугласу, – буркнул Мак-Ивер. – Кто и когда в последний

раз видел капитана Партриджа?

Спэрвей ответил:

– Он пикировал под небольшим углом, уходя от зенитного огня.

– Кто видел, как он вышел из пике? – настаивал Мак-Ивер.

Никто. Капитан Партридж пропал.

... – Вылезай, вылезай! – Норвежские моряки вытащили Партриджа из воды.

Английский пилот едва мог говорить. Его самолет затонул, а сам он в последний момент

сумел выбраться. Руки и щека у него сильно обгорели.

Немецкий лейтенант, стоявший в катере, вежливо обратился к мокрому, закопченному,

едва живому от ран англичанину:

– Имею удовольствие сообщить вам, герр мокрая крыса, что вы в плену.

Партридж провел в плену пять лет – всю войну.

7 марта 1941 года, борт «Арк Роял»

– Прощай, верный товарищ! – немного патетически воскликнул Мак-Ивер. – Твое

время было славным, но коротким.

«Скуа» снимали с авианосца и передавали в учебные и вспомогательные части. Наступало

время более совершенных самолетов.

© А. Мартьянов. 05.05. 2013.

67. Боевая авоська

18 сентября 1935 года, Лондон

Премьер-министр Чемберлен был утомлен и раздосадован дискуссиями об авиации.

Кажется, все уже обсудили, и не по одному разу... Нужны ли Англии самолеты, да еще в

таких количествах? Расходы, расходы...

– Джентльмены, – высказался он наконец, – мы не должны забывать еще об одном

обстоятельстве. Для самолетов нужны аэродромы. Многие ли английские землевладельцы

согласятся на такое? Кому захочется слышать рев моторов у себя на заднем дворе?

Первый Лорд Адмиралтейства Сэмюэль Хор привел такой довод:

– Именно поэтому мы ратуем за создание самолетов, которые могли бы выполнять сразу

несколько функций. Это позволит нам, с одной стороны, иметь современные летательные

аппараты; а с другой – сократит количество этих самых летательных аппаратов. И,

соответственно, сократит число недовольных землевладельцев.

– Вы имеете на примете что-то особенное? – осведомился Чемберлен.

– Несомненно, – кивнул Лорд Адмиралтейства. – Я говорю о самолете, который

называют TSR – Torpedo, Strike, Reconnaisance – то есть «торпедоносец», «ударный»,

«разведывательный». Проект, – тут, повинуясь знаку Лорда, явился секретарь, и

зашуршали бумаги – чертежи, – был создан в инициативном порядке на уже известной

нам фирме «Фэйри Эвиэйшн Компани» в апреле прошлого года. Как видим, самолет

многоцелевой и весьма перспективный.

«Весьма перспективный» самолет мало отличался от тех, на которых геройствовали асы

Великой войны: это был обтянутый перкалем биплан с неубирающимся шасси и открытой

кабиной.

Но тем успокоительнее выглядел он в глазах высокого собрания.

И дело тут заключалось не только в консерватизме британцев, славных своим

неизменным файф-о-клоком и другими странностями, вроде крикета.

Победители в Первой мировой привыкли доверять тому, с чем они выиграли эту войну.

В том числе и многоцелевым бипланам.

– Проект разработан инженером Марселем Лобеллем, – добавил Лорд Адмиралтейства,

демонстрируя немалую осведомленность. – К сожалению, он иностранец – бельгиец. Но

мы как-нибудь постараемся пережить это обстоятельство.

17 марта 1936 года, авиационный завод в Хейсе – борт авианосца «Корейджес»,

западное побережье Англии

Капитан-лейтенант Эрман едва удержал улыбку, когда увидел новые самолеты, которые

пилотам 820 эскадрильи предстояло перегнать на корабль.

– И это – принципиально новая машина? Бог ты мой! – воскликнул он. – Что за

авоська!..

Представитель фирмы присутствовал при передаче самолетов. Отзыв летчика задел его, и

он немного запальчиво произнес:

– Сначала попробуйте на нем полетать, сэр, и вы увидите, хорош ли он в управлении.

Насколько он маневренный, устойчивый...

– Не сомневаюсь, что маневренный и устойчивый, – буркнул Эрман. – Большинство

бипланов этим отличаются. Но видок у него – летающий антиквариат!

– Антиквариат, сэр?

Эрман махнул рукой:

– В самом деле, нужно сперва попробовать.

– Кроме того, – продолжал представитель фирмы, – вы, конечно, обратили внимание

на вооружение нашего самолета. Теперь уже – вашего, конечно же. Стрелковое и

торпедное, сэр. Вам предстоит топить вражеские корабли.

– Когда? – пожал плечами Эрман.

– Как только это станет необходимым, сэр! Этот самолет принят на вооружение военно-

морской авиации и...

– И да, знаю, его не следует именовать «авоськой», хотя очень хочется, – подхватил

Эрман. – Его название – «Рыба-меч» – «Суордфиш». – Он обернулся к своим

товарищам, которые также знакомились с новыми самолетами. – Что ж, джентльмены.

Попробуем освоить этот аппарат, а затем перегоним его домой – на палубу корабля.

12 января 1939 года, борт авианосца «Арк Роял»

Капитан-лейтенант Эрман летел на своем «Суордфише» первым.

Авианосец уже ожидал новые самолеты.

Это был новый авианосец – построен всего два года назад. Говорят, при спуске на воду

возникла заминка – супруга Первого Лорда Адмиралтейства леди Хор никак не могла

разбить злосчастную бутылку шампанского о борт этого судна. Ей удалось окрестить

корабль лишь с четвертой попытки.

Впрочем, какое это имеет значение! Глупые суеверия, думал Эрман.

Корабль ему сразу понравился. Он выглядел, на неискушенный взгляд, довольно странно

– непривычно. Но летчик понимал: «Арк Роял» построен именно как авианосец.

«Корейджес» – другое дело. Там имелись собственные нюансы, которые создавали

серьезные неудобства. Пилот должен был заходить на посадку исключительно аккуратно

по крутой глиссаде, иначе воздушный поток за кормой мог швырнуть самолет в сторону.

Если же самолет попадал в горячие газы из трубы, то уходил вверх – и это происходило в

тот самый момент, когда пилот собирался посадить машину на палубу.

В общем, с «Корейджесом» расставились без слез.

Первое, на что обратили внимание летчики – на «Арк Рояле» им не мешали газы из

трубы – она была поднята на высоту в восемь футов. Более того, не требовался

хирургически-точный заход на посадку, поскольку «Арк Роял» имел очень длинную

палубу. Впрочем, неряшливости в работе пилотов не потерпел бы и этот корабль.

Посадки самолетов совершались с интервалом 30 секунд. Как только самолет опускался

на палубу, его уносили вниз новые электрические элеваторы – к слову, куда более

скоростные, чем на старом «Корейджесе». После этого самолет попадал в огромный, ярко

освещенный ангар...

– Сработаемся, – высказал за всех общее мнение Эрман.

В небе над Англией, Атлантикой, Каналом летало уже около семисот «Суордфишей».

Британские авианосцы стали для них новым «домом»: из тринадцати эскадрилий

«Суордфишей» двенадцать базировались на кораблях.

Это были разные корабли: ветераны Великой войны и новейшие суда. «Уорспайт»,

например, был построен в двадцатом году, «Фьюриес» – в семнадцатом. Кстати,

«Фьюриес» был своего рода «ветераном-авианосцем»: этот легкий линейный крейсер

пытались использовать еще в семнадцатом для взлета и посадки сухопутных самолетов.

Тогда с палубы «Фьюриеса» взлетали «Сопвичи»...

В тридцать девятом, прежде, чем принять «Суордфиши», старичок подготовился. На

правом борту возвели небольшую надстройку с трехногой мачтой, на которой

разместились дальномеры, электронное оборудование и малокалиберные зенитные

автоматы...

А вот «Арк Роял», созданный в тридцать седьмом, был совершенно новым. Он и

проектировался под самолеты – изначально. Он был таким современным, что щипало в

глазах.

И если «Суордфиши» напоминают, скорее, о временах Великой войны, нежели о

современности... Что ж, только будущее покажет, насколько эти самолеты способны

справиться с поставленной перед ними задачей.

13 апреля 1940 года, Херьянкс-фиорд, Норвегия

Командир германской подводной лодки U-64 сделал запись в бортовом журнале и

отложил авторучку.

Капитан-лейтенанту Георгу Вильгельму Шульцу было тридцать шесть – лучший возраст

для карьеры военного. Он начинал морскую службу в торговом флоте, но сразу же после

прихода фюрера к власти перешел в Кригсмарине.

Подводные лодки были ему не в диковину – с ними он связан уже почти пять лет.

Первое плавание на U-64 – с декабря 1939 по март 1940 года – не ознаменовалось

никакими значительными событиями. Что ж, все впереди. Германский подводный флот

ждут великие свершения, Шульц твердо в это верил.

После недолгого отдыха моряки вновь вышли в море.

Пока все было нормально.

13 апреля 1940 года, борт английского авианосца «Уорспайт», район Норвегии

Капитан «Уорспайта» Виктор Александр Гарольд Кратчли был опытнейшим моряком:

ему было почти пятьдесят, и долгие годы он командовал «Уорспайтом». Этот корабль

восстанавливался и чинился дважды; во второй раз с него удалили все палубные

надстройки – ради самолетов.

Кратчли готовился передать командование кораблем новому капитану, но пока – он

оставался на боевом посту.

На борту «Уорспайта» разместились «Суордфиши» Семисотой эскадрильи. Пока что

основной их задачей была разведка.

Капитан вышел посмотреть, как с палубы его ветерана взлетает самолет.

Это был «Суордфиш» саблейтенанта Райса.

Зрелище летящего под облаками биплана заставило капитана вернуться мыслями ко

временам Великой войны. Казалось, время обратилось вспять...

...Райс летел низко над волнами. Малая скорость самолета позволяла хорошо видеть, что

происходит внизу.

Темная тень!.. Показалось? Он опустился ниже над водами Херьянкс-фиорда. Нет, не

показалось. Там точно затаилась германская подводная лодка.

– Гунны! – прошептал Райс.

Хорошо же. Он резко снизился, пренебрегая опасностью, и когда до цели оставалось

метров шестьдесят, сбросил бомбы – две по сто фунтов. Одна упала рядом с бортом

темной тени, вторая угодила прямо в рубку.

– Есть! – Райс взмыл в воздух и направил самолет к «дому».

Нужно как можно скорее обрадовать товарищей известием о первой победе.

13 апреля 1940 года, Херьянкс-фиорд, Норвегия, борт подводной лодки U-64

Бомбовый удар заставил лодку содрогнуться.

– Капитан, пробоины слишком велики. Мы тонем! – доложил дежурный офицер.

– Всем взять аппараты Дрегера и выбираться на поверхность! – последовал быстрый

приказ.

Глубина в фиорде была, к счастью, небольшой, и до берега оставалось не так далеко.

Капитан-лейтенант Шульц выбрался на сушу, снял аппарат, позволивший ему дышать, и

вместе с остальными спасшимися бросился к воде – помогать последним.

– Хельмут, как ты ухитрился?.. – спросил Шульц своего радиста. Тот, отплевываясь,

весь синий от холода, лежал на берегу без аппарата Дрегера.

Хельмут не мог ответить – зубы его стучали.

Шульц оглядывал свою спасшуюся команду. Немецких подводников на берегу было

больше, чем можно было бы ожидать после такой катастрофы. Тридцать восемь человек.

Восемь погибли.

К ним уже бежали люди – горные егеря, как оказалось позднее. Теплые одеяла, горячее

питье, спиртное.

– Мы видели, как англичанин сбросил две бомбы, – пояснил один из них. – Не

ожидали, что будет так много выживших.

– Мы еще повоюем, – обещал Шульц, стараясь говорить твердо. Его тоже трясло от

холода. Купание в апрельской водице в норвежском фиорде – испытание для сильных

духом.

...Спустя некоторое время этот экипаж вошел в состав полка морской пехоты. Подводники

сражались в пешем строю бок о бок с горными егерями генерала Дитля.

А еще через некоторое время Шульц вновь будет командовать подводной лодкой. Ему

суждена долгая жизнь – он умрет в 1986 году в Гамбурге.

© А. Мартьянов. 22.05. 2013.

68. «Глориес» идѐт ко дну

27 мая 1940 года, борт авианосца «Глориес»

– Слышали, что произошло сегодня между Джей-Би и капитаном? – Летчики

переговаривались вполголоса.

«Джей-Би» – то есть командир эскадрильи «Суордфишей» капитан третьего ранга Хит

– сегодня категорически отказался выполнить приказ командира корабля «Глориес»,

капитана первого ранга Д'Ойли-Хьюго.

Оба старших офицера не стеснялись при этом в выражениях.

– Мои самолеты не станут участвовать в подобной глупости, – шипел Джей-Би. – Я не

намерен посылать людей на верную гибель.

– Вы отказываетесь выполнить приказ? – Д'Ойли-Хьюго не верил собственным ушам.

– Я не могу рассматривать тот набор звуков, который от вас услышал, как внятный

приказ, – пожал плечами командир летчиков. – Вы желаете, чтобы морские

торпедоносцы атаковали наземные цели. Кто разведал эти цели? Куда вы намерены

отправить самолеты – сами-то отдаете себе отчет или так, слышали откуда-то свист?

Несколько дней назад уже имели место весьма неприятные прецеденты. «Суордфиши» из

Восемьсот двенадцатой вылетали бомбить «район сосредоточения немецких танков».

Никаких танков «в районе сосредоточения» не оказалось. Бипланам пришлось полетать

над сушей в поисках хоть какой-нибудь цели. Отбомбившись кое-как, они вернулись на

борт – естественно, не все, поскольку на обратном пути угодили под огонь немецких

зениток. О которых им тоже никто не сообщал.

На следующий день бомбить зенитную батарею были отправлены музейные экспонаты —

бипланы «Гектор». Майор Андерсен, который ими командовал, летел на том самом

самолете, на котором в тридцатые выступал в авиашоу...

– Вы желаете устроить собственное авиашоу за счет моих пилотов? – Хит кипел. – А

не угодно ли вам, сэр, отправиться... – И он сообщил точный адрес.

Д'Ойли-Хьюго долго молчал. Гнев бурлил в нем, как пар в котле, готовый прорваться

наружу.

Наконец капитан корабля произнес:

– Сдайте оружие, сэр. Вы отстраняетесь от командования. Вы арестованы за бунт, за

неподчинение приказу, за... – Он задохнулся и не мог продолжать.

– Очень хорошо, сэр! – вскричал Хит. – Со своей стороны, я напишу докладную

записку. Вы используете самолеты и летчиков абсолютно не в тех целях, для которых они

предназначены.

– Вы под домашним арестом, – прорычал капитан Д'Ойли-Хьюго. – Отправляйтесь в

свою каюту, сэр. И... чтоб я вас больше не видел!

Командование «Суордфишами» принял лейтенант-командер Стефенс.

2 июня 1940 года, борт авианосца «Глориес», севернее Лофотенских островов

– Первоочередная задача, – объявил капитан Д'Ойли-Хьюго, – осуществить эвакуацию

британских экспедиционных сил из Норвегии. «Глориес» присоединится к эскорту,

перевозящему войска.

8 июня 1940 года, 16 часов, борт «Глориес»

Адмирал Каннингем получил радиограмму от капитана Д'Ойли-Хьюго.

Тот просил разрешения отделиться от конвоя и направиться на базу в Скапа-Флоу

самостоятельно.

«Нам необходимо как можно быстрее оказаться там, – радировал капитан, – из-за

невыносимого положения, создавшегося благодаря безответственности капитана третьего

ранга Хита. Чтобы избежать неприятностей, следует разрешить этот конфликт в

ближайшие дни. Военный суд уже оповещен о ситуации и ожидает нашего прибытия».

«Разрешаю», – радировал Каннингем.

На борту «Глориес» находились десять «Харрикейнов» Сорок шестой эскадрильи и десять

«Гладиаторов» Двести шестьдесят третьей – их следовало транспортировать в

метрополию.

Когда расстояние до английского берега станет приемлемым, эти самолеты взлетят с

палубы и доберутся до метрополии своим ходом.

Для защиты корабля остаются шесть «Суордфишей» и десять «Си Гладиаторов»

Восемьсот второй эскадрильи.

Они помещались в ангаре и оставались там и после отлета своих сухопутных собратьев.

Море было спокойным, видимость – прекрасная. Из восемнадцати котлов «Глориес» под

парами находились двенадцать.

Капитан Д'Ойли-Хьюго стоял на палубе, всматриваясь в море.

К нему подошел лейтенант-командер Стефенс.

– Разрешите, сэр?

Капитан повернулся к нему:

– Слушаю вас, сэр.

– Не следует ли нам быть в боевой готовности, сэр? – заговорил Стефенс. – Я имею в

виду – самолеты находятся в ангаре, а между тем...

– Между тем, сэр, – довольно резко произнес Д'Ойли-Хьюго, – мы уже давно не

наблюдаем активных действий немецкого надводного флота. Что ж, этого следовало

ожидать – таков закономерный результат британских операций в Норвежском море. Я

излагаю точку зрения Адмиралтейства, сэр, – прибавил он.

– Я не спорю с Адмиралтейством, – вздохнул Стефенс. – Однако, сэр...

– Однако, – перебил капитан, – «Глориес» уже четыре раза совершал совершенно

безнаказанные рейды из Нарвика в метрополию и обратно. Не понимаю, почему на пятый

раз что-то должно быть иначе.

Стефенс вздохнул. Не хватало еще второго конфликта!

– Кроме того, я предполагаю, – продолжал Д'Ойли-Хьюго, – что если мы и будем

атакованы, то исключительно субмаринами. Вот на чем следует сосредоточить внимание.

– Но ведь «Суордфиши»... – заговорил Стефенс.

И снова капитан перебил его, на сей раз еще более резко:

– Никогда – слышите? – никогда еще самолеты не топили субмарины. И вряд ли когда-

либо они сделают это!

– А как же апрельский эпизод, когда именно «Суордфиш» отправил на дно немецкую

лодку U-64? – подал голос Стефенс.

– Чушь! – рявкнул Д'Ойли-Хьюго. – Случайность! Лодка практически лежала на

берегу, беззащитная, как тюлень. Естественно, пилот положил на нее бомбу и спокойно

улетел. Здесь же совершенно иная ситуация. Мы – в море, сэр, в море, а не возле берега!

И он сердито отвернулся.

8 июня 1940 года, 15.46, Норвежское море, борт линейного корабля «Гнезенау»

Капитан первого ранга Нетцбанд получил сообщение от «соседа».

Линейный корабль «Шарнхорст» сообщал:

– Вижу дым в восточном направлении.

– Подтверждаю, – передали с «Гнезенау». – Курс на преследование.

8 июня 1940 года, 16.38, Норвежское море, борт линейного корабля «Гнезенау»

Нетцбанд приложил бинокль к глазам, всмотрелся в море и не смог сдержать радостного

восклицания:

– Есть! Наконец!

С третьего залпа – и теперь это было видно невооруженным глазом – немецкие моряки

попали. «Глориес» загорелся.

– Преследуем, – приказал немецкий капитан.

8 июня 1940 года, 16.30, Норвежское море, борт авианосца «Глориес»

В ангаре кипела лихорадочная работа. «Суордфиши» готовились к подъему на палубу.

Корабль содрогнулся, и мгновенно в ангаре вспыхнул пожар.

Взорвался один из котлов.

Самолеты вспыхивали, большинство летчиков и механиков погибли на месте.

– Увеличить скорость до двадцати шести узлов! Поворот на зюйд-вест! – кричал

капитан в трубу, передавая приказ в машинное отделение.

И тут в надстройку авианосца угодил еще один снаряд.

Был уничтожен мостик – в дыму и пламени исчезли все, кто там находился.

Авианосец, повернув, попытался скрыться в дыму.

Через пятьдесят минут один из немецких снарядов разорвался в машинном отделении.

8 июня 1940 года, 18.12, Норвежское море, борт линейного корабля «Гнезенау»

Капитан Нетцбанд удовлетворенно вздохнул. Английский корабль поглотила морская

пучина. Кончено.

– Поворачиваем к Тронейхму, – приказал он.

Он хорошо видел тела английских моряков – кто на воде, кто на спасательных плотах и

лодках. Что ж, останавливаться и разбираться, кто из врагов жив, а кто уже умер, нет

времени.

– Курс на Тронхейм, – повторил он. – Пусть мертвое прошлое хоронит своих

мертвецов.

9 июня 1940 года, 11 часов, Норвежское море, борт британского эсминца «Ветеран»

Капитан первого ранга Джек Броми снова и снова проверял координаты и прикладывал к

глазам бинокль.

– Ничего не понимаю! – повторял он. – Где же они?

«Ветеран» получил приказ: отделиться от эскорта конвоя, провожавшего войсковые

транспорты, и следовать к северу на встречу с авианосцем «Глориес».

Адмирал Каннингем был откровенен:

– На этом корабле проблемы. Между командирами нет единства. В случае

необходимости поддержите «Глориес», иначе добром этот рейс не закончится.

Броми изменил курс.

Но теперь, когда он достиг указанной точки рандеву, никаких следов «Глориес» он не

обнаружил.

Море по-прежнему оставалось спокойным. Где же авианосец?

– Будем искать, пока хватит топлива, – решил Броми.

10 июня 1940 года, 22.45, Норвежское море, борт норвежского судна «Боргунд»

Ночи нет в это благословенное время года.

Стоит полярный день. Солнце чуть «моргнет» ближе к полуночи и снова засияет на небе

полным светом.

– По левому борту спасательный плот, – доложил вахтенный.

Капитан вышел посмотреть.

– Черт побери! – сорвалось с губ набожного лютеранина.

Спасительный плот? Ад и все его дьяволы!.. По воде расползались нефтяные пятна, на

которых покачивались трупы.

Трупы были и на спасательных плотах. А среди них едва шевелились измученные

жаждой, покрытые ранами моряки.

– Шлюпки на воду! – приказал капитан.

Одного за другим спасенных поднимали на борт норвежского судна.

Капитан молча стоял рядом, смотрел, пыхтел трубкой.

Наконец последняя шлюпка вернулась без груза.

– Что там, Бьерн? – спросил капитан своего помощника.

– Человек сорок живых, остальные мертвы, – доложил норвежец.

– Курс на Торсхавн, – после паузы приказал капитан.

Относительно того, как поступать с «уловом», он не произнес ни слова. Норвежские

моряки сами знают, что им делать.

13 июня 1940 года, 18.30, Торсхавн, Норвегия

Тридцать девять английских моряков вновь ступили на твердую землю.

На «Глориес» их было тысяча двести сорок пять.

Их разместили в помещении рыбного склада, не вполне понимая, как определится их

дальнейшая судьба и будут ли они считаться военнопленными.

15 июня 1940 года, борт эсминца «Ветеран»

– Капитан, получаем радиограмму из Норвегии! – сообщил телеграфист-мичман.

Топливо у «Ветерана» было на исходе, и эсминец лег на курс по направлению к

Фарерским островам.

Именно там обнаружили они тридцать девять истощенных, обмороженных моряков с

«Глориес».

Джек Броми не верил собственным глазам.

– Кто старший?

Навстречу ему поднялся командир эскадрильи Стефенс.

– В живых остались шесть офицеров, – сообщил он. – Все старшие офицеры мертвы.

– Капитану Броми показалось, что Стефенс сейчас разрыдается. – Так что известный

конфликт между капитаном корабля и командиром морских летчиков рассудил сам

Господь: оба они на дне морском.

«Судя по тому, что море спокойно, они действительно окончили свои споры, – подумал

Броми. – В противном случае старина Хьюго поднял бы настоящий ураган...»

– Мы получили приказ и согласовали действия с норвежцами, – произнес Броми вслух.

– «Ветеран» забирает вас. Вы будете доставлены в Англию, чтобы дать подробные

показания особой комиссии в Скапа-Флоу.

– Все старшие офицеры и все офицеры, находившиеся во время боя на мостике и в

машинном отделении погибли, – предупредил Стефенс. – Поэтому тактические и

технические подробности этого боя останутся за бортом, сэр. Мы можем рассказать

только о том, что видели сами.

20 июня 1940 года, Скапа-Флоу

Мичман Смит был телеграфистом.

Он сообщил комиссии свое имя и звание, а потом получил вопрос:

– Почему с борта «Глориес» ничего не передавалось о бое, о появлении противника?

– Мы сменили частоту, – Смит назвал координаты. – Согласно приказу.

– Согласно приказу? – члены комиссии не скрывали удивления. – Вы сделали это

раньше, чем было приказано! Причина?

– Я следовал приказам, – уныло повторил мичман.

– А почему вы не передавали потом?

– Немцы уничтожили мачту с антенной...

У Стефенса спрашивали, почему капитан не держал на палубе самолеты, готовые к

запуску.

Стефенс пересказал свой последний разговор с капитаном.

– А каково ваше мнение, могли ли «Суордфиши» при тех обстоятельствах взлететь с

палубы и эффективно принять участие в сражении? – прозвучал неожиданный вопрос.

Стефенс немного подумал.

– В принципе, снаряженные торпедами «Суордфиши» вполне могли взлететь с

авианосца, если он шел со скоростью тридцать узлов. Даже если курс совпадал с

направлением ветра, – ответил наконец летчик. – Для взлета нашего самолета с

максимальным взлетным весом около четырех тысяч килограммов по континентальным

мерам, то есть чуть более девяти тысяч фунтов при двадцатиузловом встречном ветре —

если скорость попутного ветра десять узлов, предположим...

Он видел, что его внимательно слушают, поэтому говорил все более смело:

– Стало быть, при таких исходных данных потребовалась бы взлетная полоса длиной

пятьсот сорок футов – по континентальным мерам сто шестьдесят пять метров...

– Пребывание в Норвегии дурно сказалось на вас, сэр, – остановил его член комиссии.

– Хватит континентальных мер, вы на Острове!

– Слушаю, сэр. Итак, требовалась бы полоса в пятьсот сорок футов, а на «Глориес»

полетная палуба имела палубу пятьсот семьдесят шесть футов. Так что мой ответ «да»,

сэр. Если бы мы были готовы, мы могли бы взлететь и задать гуннам перцу.

– Но вы не были готовы?

– Да, сэр. Более того, немцы быстро уничтожили всякую возможность взлета. Снаряд

пробил переднюю часть полетной палубы и взорвался в верхнем ангаре. Там начался

пожар. На этом – всѐ.

Он попросил разрешения закурить и вышел из помещения, где заседала комиссия.

30 июня 1940 года, Тронхейм

– Вы отстраняетесь от командования кораблем! – Нетцбанд был в шоке от полученного

известия, но факт оставался фактом. – Вы извели кучу снарядов и ценнейших

боеприпасов ради того, чтобы отправить на дно какую-то старую посудину, английский

авианосец времен Первой мировой войны... И это вы называете «результатом»?!

© А. Мартьянов. 22.05. 2013.

69. Наследники Трафальгара

15 октября 1940 года, Александрия

Ройд Трейджер поднялся на борт английского авианосца «Илластриес» и доложил о себе

дежурному офицеру.

– Саблейтенант Ройд Трейджер! – представился молодой человек.

– Вы прибыли вовремя – по слухам, скоро предстоит серьезная операция, —

конфиденциально сообщил ему дежурный.

Трейджер отправился к капитан-лейтенанту Кеннету Уильямсону – своему будущему

командиру.

Уильямсон находился в ангаре.

При виде самолетов Трейджер не удержался от восклицания:

– Мой бог! И вы на этом еще и летаете?

Уильямсон, в рабочем комбинезоне, заляпанный маслом, подошел к молодому пилоту:

– Вы что-то сказали, сэр? – осведомился он с напускной любезностью.

– Только выразил удивление, ничего более.

– Кажется, вы только что из Америки? – продолжал капитан-лейтенант.

– Из Канады, сэр!

– На чем вы летали в Канаде?

– На разных самолетах... Начинал на «Дженни». Эти машины напоминают мне

«Дженни». Ностальгия по былому...

– Вам тоже предстоит на них летать, и в самом скором времени, – предупредил капитан-

лейтенант. – Нам доводилось выпускать в бой новичков и с двумя-четырьмя

налетанными часами. Вы же – опытный пилот, пары часов на новом самолете для вас

будет достаточно.

– Да, но... – Трейджер все не мог оторвать глаз от самолетов. – Мне сказали, что это

новые британские торпедоносцы.

– Ну, вы же знали, что «Суордфиш» – биплан, не так ли? Что вас удивляет – открытая

кабина? Неубирающиеся шасси?

Уильямсон подвел канадца к самолету и начал показывать:

– Фюзеляж ферменной конструкции. Элементы продольного набора – дюралевые

трубы, поперечного – сборные дюралевые шпангоуты. Покрытие передней части —

съемные металлические панели, задней, как видите, – полотно.

– А двигатель?

– Бристоль «Пегас», девятицилиндровый, звездообразный, воздушного охлаждения.

Шестьсот девяносто лошадиных сил. Вот здесь, между двигателем и кабиной, за

противопожарной перегородкой, – топливный и масляные баки. Пусть вас не обманывает

архаичный вид нашего самолета – он летает довольно далеко. Способен слетать

отбомбиться за пятьсот миль и вернуться на родную палубу.