Текст книги "Unknown"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

летающей бомбе так, чтобы наложить свое крыло на крыло «Фау» – но без касания.

Дальше – резко берешь ручку на себя и поднимаешься. На «Фау» падает мощная струя от

твоего воздушного винта, струя толкает «Фау», «Фау» опрокидывается и переходит в

неуправляемое пикирование. А тебе хоть бы что.

– Это нужно, чтобы чертова штука летела сравнительно медленно, – сказал Лива. – Так

что придется, наверное, по старинке стрелять из пулемета.

* * *

...Спитфайр XIV остался в истории как самолет, успешно сражавшийся с немецким

оружием возмездия – беспилотным самолетом-снарядом V-1.

С июня 1944 года по март 1945 года было уничтожено 3957 самолетов-снарядов, из них

1847 были сбиты самолетами, 1866 – зенитной артиллерией, 232 снаряда подорвались на

тросах аэростатов заграждения и 12 снарядов были сбиты корабельной артиллерией.

© А. Мартьянов. 25.04. 2013.

64. Борьба Сэйлора

18 октября 1951 года, округ Кимберли, Южная Африка

Инженер горнодобывающей компании Адольф Гисберт Мэлэн отложил газету, задумался.

Национальная партия, которая пришла к власти в Южной Африке несколько лет назад,

сочувствовала нацистам. Во время войны она противодействовала участию ЮАС в войне

на стороне антигитлеровской коалиции.

Теперь эти деятели с их расовой ненавистью и политикой апартеида пытаются вообще

стереть из памяти людей само представление о том зле, которое представляет собой

фашизм.

Ветераны войны с этим мириться не могут. И не будут.

– Разбили Гитлера – разве эту мерзость не победим? – спросил сам себя Мэлэн,

недавно избранный президентом организации «Torch Commando».

«Torch Commando» стал совместным проектом двух антифашистских ветеранских

организаций – «Легиона Спрингбок» и Боевого комитета военных ветеранов.

Адольф Гисберт Мэлэн – друзья называли его Сейлор, потому что свой путь он начинал

моряком, – поступил в ряды ВВС Британии в тридцать шестом.

Один из летчиков с довоенным стажем, он считался лучшим тактиком Истребительного

командования.

Война.

Память о товарищах, многие из которых не дожили до победы.

Сейлор всегда чувствовал себя сильным – не только потому, что организация «Torch

Commando» была чертовски многочисленна, до двухсот пятидесяти тысяч членов, – но и

потому, что всегда ощущал поддержку боевого братства.

В годы войны многих он учил летному мастерству, для иных служил примером, для

других – с кем не был знаком лично, – составил «десять заповедей воздушного боя».

1. Веди огонь короткими очередями в одну-две секунды с короткой дистанции.

2. При стрельбе ни на что не отвлекайся.

3. Осматривай воздушное пространство.

4. Проявляй инициативу.

5. Встречай атаку противника на встречном курсе.

6. Принимай решения быстро.

7. Никогда не лети в горизонтальном полете прямолинейно более тридцати секунд.

8. При атаке с пикированием убедись, что тебе обеспечено прикрытие сверху.

9. Ключевые слова: агрессивность, дисциплина в воздухе, совместные действия.

10. Летай легко, бей сильно.

Но «заповеди» – это хорошо, чтобы выписать синим карандашом и повесить где-нибудь

в столовой, а вообще-то Сейлор еще в сороковом, будучи командиром Семьдесят

четвертой эскадрильи, разрабатывал новое построение боевых порядков истребителей.

Битва за Британию показала: у немцев истребители летают лучше, эффективнее.

Имея такой самолет, как Спитфайр, обидно проигрывать.

Сейлор предложил ничего особенного не изобретать, а посмотреть, как эффективно

действуют Люфтваффе и, по их примеру, тоже делить эскадрилью на три звена по четыре

самолета, а каждое звено разбивать на две пары.

Три самолета не могут действовать как единое целое, в отличие от пары.

С начала сорок первого преимущества строя Семьдесят четвертой Мэлэна оценили, и с

началом наступательных операций – на которых так настаивал сэр Шолто Дуглас, —

именно этот боевой порядок был принят в качестве основного.

Но если начать вспоминать, то в первую очередь в памяти встанут имена...

17 июля 1944 года, воздушное пространство над Нормандией

Земляк Мэлэна – Йоханнес Ле Роукс, которого все называли «Крис», – вылетел на

Спитфайре IX. Обычная разведка.

Рутина.

Крис вступил в RAF в тридцать девятом – ему было тогда девятнадцать лет.

До конца сорок первого успел полетать на пятой модели Спитфайра. В декабре сделался

инструктором в оперативно-тренировочном лагере, потом попробовал себя в качестве

летчика-испытателя на фирме «Роллс Ройс».

К «девяткам», Спитфайру IX, у Криса было особенное, личное отношение. Ведь именно

Крис Ле Роукс испытывал самолеты, оснащенные новым мотором «Роллс Ройс» —

«Мерлин-61». Те самые, которые потом стали основой девятой модели Спитфайра.

Спитфайры IX получила Шестьсот вторая – эскадрилья, которой Крис командовал с

июля 1944 года.

Боевая работа продолжалась, хотя ощущалось уже явственно: война закономерно

движется к победоносному финалу.

...Спитфайр Криса летел в небе Франции. Уроженец Южной Африки успел полюбить

Европу с ее зелеными полями и беззащитными маленькими городами, слишком тесно

стоящими друг к другу.

По дороге мчался автомобиль.

«Спитфайр» снизился.

– Фриц какой-то едет, – сказал себе Крис. – Шишка, наверное, судя по автомобилю...

Пальнем-ка мы по нему – просто так, для порядка.

Он усмехнулся:

– Как говорит Сейлор, лучше сделать и сделать быстро, чем рассуждать лишнее.

И выпустил очередь по автомобилю.

Машина остановилась. Водитель ткнулся головой в лобовое стекло, оставив мутное

кровавое пятно, – он был убит.

Пассажир тоже не двигался. Помер, наверное, решил Крис и спокойно завершил

патрулирование.

Его встречали на аэродроме, размахивая руками:

– Ты хоть знаешь, кого подстрелил?

– Погодите, – отбивался Крис. – Дайте передохнуть. Кого я подстрелил?

– Немецкое радио чуть ли не траур объявило... Это был Эрвин Роммель!

– Помер? – спросил Крис, обтирая лицо платком.

– Тяжело ранен.

...Эрвин Роммель от этого ранения толком не оправился: пока его лечили, случился

заговор против Гитлера, в котором Роммель оказался замешан. Лис Пустыни ушел со

сцены подстреленным.

31 июля 1944 года, воздушное пространство над Нормандией

Летчики Шестьсот второй вылетели на «свободную охоту».

– Наша задача, – объяснил Крис, – поражать любые транспортные средства

противника, какие мы только обнаружим.

– Вроде автомобиля с Роммелем?

Крис ухмыльнулся:

– Неплохой выбор, а? По машинам!

...Боекомплект был уже на исходе.

– Возвращайся, – приказал Крис ведомому. – Офицер наведения указывает на Фалез,

так что я израсходую там остаток боекомплекта и догоню.

Рыжие обрывы и старинный замок впереди были похожи на картинку из детской книжки.

А вот шестерка Fw.190 выскочила явно из какой-то другой «оперы».

– Что-то многовато их для меня, – решил Крис. – На длительный воздушный бой у

меня запаса не хватит.

Один Fw.190 зашел Спитфайру в хвост. Резким правым виражом Крису удалось

увернуться от противника. В ходе маневрирования с большими перегрузками немецкий

летчик не справился с управлением, его самолет потерял управление, упал на землю и

разбился.

– Семнадцатый, – удовлетворенно проговорил Крис, унося «ноги» – точнее, хвост

своего Спитфайра от превосходящих сил противника.

Топливо у южноафриканца тоже заканчивалось. В общем, пора садиться. На первый же

попавшийся свой аэродром.

А через месяц Крис Ле Роукс не вернулся из боевого вылета.

Он так и остался «пропавшим без вести»...

18 октября 1951 года, Кимберли, Южная Африка

Боевые товарищи. Кто остался жив – еще может за себя постоять, но кто скажет за

погибших? Кто заткнет рот апологетам фашизма?

Сколько боли, обиды накопилось за пять лет войны в Европе! Мэлэн помнил французов,

отказавшихся признать свое поражение перед Германией.

Все они были приговорены коллаборационистским правительством к смерти – как

изменники родины. Они, величайшие патриоты Франции!..

Горько же им было слышать от своих соотечественников: «Конечно, вы там, в Англии,

прятались от Гитлера. Легко было вам там, в Англии, получать ордена. А мы здесь

страдали от ужасов оккупации!»

Сейлор Мэлэн говорил «своим» французам: «Если вас собьют и вы попадетесь к немцам

– говорите, что вы – канадцы французского происхождения...»

Он улыбнулся, вспомнив одного из погибших героев. Он как раз и был канадцем

французского происхождения.

Звали его Дик Юдит.

Дик был знаменит в основном тем, что несколько лет оставался серой мышью. Он прибыл

в Британию в сорок втором и два года служил в подразделениях второй линии.

Нет, конечно, это важная работа – таскать матерчатые конусы, чтобы расчеты зенитной

артиллерии могли тренироваться в меткости. Кто-то должен заниматься и этим. Но вряд

ли о такой карьере мечтал молодой летчик.

А Юдит не спешил. Летал, как приказывали, учился, осваивал новые модели самолетов. И

к сорок четвертому году вдруг выяснилось, что он – один из опытнейших летчиков

Королевских ВВС с каким-то невероятным количеством летных часов.

29 декабря 1944 года, полдень, воздушное пространство над Рейном

Командир звена Четыреста одиннадцатой эскадрильи флайт-лейтенант Юдит вылетел на

очередное боевое задание.

– Реактивные истребители-бомбардировщики Ме-262 движутся к позициям союзников в

Арденнах, – передал офицер наведения. – Их прикрывает большая группа истребителей.

Ваша задача – перехватить их.

Спитфайры IX вылетают в район Рейна.

– Я «Йеллоу-один», вижу их! – сообщил Юдит. Его звено называлось «желтым».

«Девятки» шли на высоте трех тысяч метров. Ниже показались четыре Bf.109 и восемь

Fw.190 – они летели колонной.

– Захожу на атаку, – передал Юдит.

Он атаковал последний Мессершмитт в строю. С дистанции менее двухсот метров Юдит

открыл огонь.

Трасса прошла вдоль всего фюзеляжа самолета противника от киля до кока воздушного

винта. «Мессер» загорелся и, оставляя густой шлейф черного дыма, пошел к земле.

Долгое время тренировок сказалось: Юдит действовал автоматически, привычно, как на

учениях, практически без волнения.

Он атаковал следующую цель – Fw.190 – и начал стрелять, сближаясь с самолетом

противника. Остановился лишь когда до немца оставалось сто метров.

Снаряды попали в кабину пилота и хвостовую часть фюзеляжа. Самолет загорелся.

Не останавливаясь ни на миг, Юдит все так же хладнокровно направил Спитфайр к

следующему противнику.

Это был Мессершмитт; короткая очередь с близкой дистанции (спасибо заповедям Мэлэна

– у Дика было время выучить их наизусть) Юдит отправил его в отвесный полет.

Летчик выбросился из потерявшего управление самолета, но парашют у него не

раскрылся.

Юдит видел, как на земле взорвался Bf.109. Где-то рядом с самолетом погиб и пилот.

– «Йеллоу-два», что у вас? – крикнул Юдит.

Спитфайр из его звена отбивался от Fw.190, и Юдит мгновенно пришел на помощь.

Выдерживая дистанцию в двести метров, Юдит недрогнувшей рукой расстрелял самолет

противника. Он также упал и взорвался.

Новый Fw.190 развернулся навстречу дерзкому Спитфайру.

Канадец выждал, пока тот подойдет ближе. Так, двести метров... можно даже немного

меньше... Пора!

Одна короткая очередь, вторая.

– Не пойму, попал или нет, – проворчал Юдит, не снимая палец с гашетки.

Fw.190 развалился в воздухе.

– Попал, – флегматично констатировал канадец.

Еще три самолета сбили другие летчики его звена.

– Возвращаемся! – приказал флайт-лейтенант. – Боезапас вышел.

В эскадрилье не хотели верить случившемуся.

– Дик Юдит? В жизни не поверю! – командир разводил руками. – До сих пор

пятьдесят два боевых вылета – и ни одного воздушного боя! И вдруг – пять сбитых

немцев за единственный бой?

Юдит закончил писать рапорт и спокойно отправился отдыхать.

Второй рапорт лег на стол командира, третий... Один за другим летчики подтверждали

невероятное.

– Вот это да! – не выдержал наконец командир. – Два года закапывал в землю – то

есть, в облака свой талант, и вдруг раскрылся!..

Дик Юдит не вернулся из полета 3 марта 1945 года: его Спитфайр сбили зенитные орудия.

К этому времени на счету Ричарда Юдита было десять уничтоженных вражеских

самолетов, и в том числе – реактивный Ме.262.

18 октября 1951 года, округ Кимберли, Южная Африка

Как ярко помнились первые месяцы после Победы! Казалось, все зло мира повержено в

прах.

Это оказалось не так. Невозможно одержать окончательную победу. Борьба продолжается

постоянно. В том числе – и борьба в память о погибших товарищах.

Сейлор Мэлэн рано осознал себя ответственным за других.

Командующий Истребительным командованием Даудинг так и говорил о нем: «Я считаю

его одним из главных советников Командования – это летчик, который не только

увеличивает свой личный счет, но и берет ответственность за действия эскадрильи в

целом, лично опекая молодых и неопытных».

В те дни Сейлор не мог знать, что его подстерегает страшный недуг – болезнь

Паркинсона.

Что жена и дети останутся с ним до конца.

Что эта малоизученная болезнь прервет его жизнь на пятьдесят третьем году. И что в

память о Сейлоре будет организован фонд по исследованию болезни Паркинсона.

Что близкие и соратники сделают все, чтобы сохранить имя Сейлора Мэлэна в памяти

потомков – как бы ни старались враги уничтожить любое воспоминание о нем.

© А. Мартьянов. 25.04. 2013.

65. Никакого бомбометания с

пикирования!

19 октября 1934 года, Лондон

Подполковник авиации Слессор сложил бумаги.

...– На этом позвольте завершить мои лекции.

Слушатели – офицеры Королевских ВВС – выглядели разочарованными.

– Я правильно понял, – заговорил капитан Партридж, – вы настаиваете на том, что

самолет не является оружием поля боя?

– Кажется, я был достаточно однозначен, – нахмурился Слессор. – Я изложил

официальную позицию министерства авиации.

– Американцы уже несколько лет занимаются бомбометанием с пикирования, – не

унимался Партридж, – и вполне успешно.

– Откуда вам это известно?

– Ну, я читаю газеты, сэр, – капитан пожал плечами. – Это же естественно.

– Американцы вообще довольно хвастливы, – сухо ответил Слессор. – Вам не

приходит в голову, что они слегка преувеличивают свои успехи? Во время пикирования

самолет, особенно с хорошими аэродинамическими формами, будет развивать слишком

высокую скорость. Как он выйдет из пике на высоте в тысячу пятьсот футов?

– Однако чем круче пике, тем лучше обзор пилота, – стоял на своем Партридж, – и тем

выше меткость бомбометания. Нужно только подумать над воздушными тормозами для

ограничения скорости.

– Вы не учитываете, что враг будет сопротивляться. Как насчет зениток?

– А как насчет фактора внезапности?

– Если вы обрели восточное желание поскорей соединиться с аллахом, – сказал

Слессор, – то не смею вам препятствовать, сэр. Именно таким и будет результат, если вы

попробуете сбросить бомбы с высоты в тысячу пятьсот футов и выйти из пике на уровне

земли. Желаю вам удачи.

Он вышел из аудитории.

Партридж проводил его злым взглядом.

– Осѐл, – тихо проговорил капитан, когда дверь за докладчиком закрылась.

17 июня 1937 года, Экспериментальный центр аэропланов и вооружения, Мартлшем Хит

Флайт-лейтенант Блейк – шеф-пилот фирмы «Блэкберн» – пригнал новый самолет для

исследования.

Это был палубный истребитель.

По крайней мере, так он назывался в документации.

– Англия – страна пудингов и парадоксов, – высказывался по этому поводу

заместитель главного конструктора фирмы Петти. – Совершенно очевидно, что

пикирующий бомбардировщик необходим. Но Адмиралтейство уперлось рогом: никаких

пикировщиков. А между тем уже в тридцать четвертом кое до кого дошло, что самую

жесткую позицию начальства можно успешно обойти по кривой.

Шеф-пилот ухмыльнулся:

– Заказ мы получили от Воздушных сил флота, хотя номинально они подчиняются

Королевским ВВС. Да и самолет не назывался «пикирующим бомбардировщиком».

– Моряки лучше знают, что им нужно, – кивнул Петти.

Он хорошо помнил ноябрь тридцать четвертого, когда моряки неожиданно захотели

совершенно новый самолет.

Британская палубная авиация в те годы – сплошь тихоходные бипланы с открытой

кабиной и неубирающимися шасси. Прошлый век.

Срочно необходим скоростной, хорошо вооруженный, цельнометаллический биплан с

убирающимся шасси и полностью закрытой кабиной.

Прорыв в новую эпоху, так сказать.

Фирма «Блэкберн» обошла всех конкурентов: «Авро», «Хаукер», «Виккерс» – все

отступили. Возможно, потому, что инженеры «Блэкберна» умели читать между строк:

морякам требовался пикирующий бомбардировщик. Как его ни назови.

28 июня 1937 года, Хатфилд

«Авиационный митинг» был в разгаре. Пилоты поднимали в воздух свои самолеты,

демонстрируя публике чудеса современного воздухоплавания.

Показательный полет нового скоростного палубного истребителя имел большой успех.

Вице-маршал авиации Слессар скептически улыбался, когда к нему подошел Петти.

– Вижу, вы времени даром не теряли, – заметил Слессар.

– Рад вас видеть, сэр, – чуть поклонился Петти. – Разумеется, мы постарались

выполнить заказ морской авиации как можно лучше. Пилоты машиной довольны.

Считается, что она доступна летчику средней квалификации.

– Что надумали делать с этим вашим убирающимся шасси? – прищурился Слессар.

– Операция уборки и выпуска шасси занимает тридцать пять секунд, – сообщил Петти.

– После шоу самолет отправится на авианосец «Пегас» – будет отрабатывать взлет-

посадку с палубы.

– Какая у него бомбовая нагрузка? – осведомился вице-маршал.

– Еще не испытывали, однако в центроплане предусмотрен отсек для пятисотфунтовой

бомбы – в переводе на континентальные меры это свыше двухсот килограммов.

– Континент нам не указ! – Вице-маршал поморщился, как от зубной боли.

– Прошу прощения, – Петти с трудом удержался от улыбки. – При сбросе с пики... Я

хочу сказать, при бомбометании с потерей высоты, – он ловко вывернулся, употребив

эвфемизм, – бомба выводится за границы сметаемой винтом области при помощи особой

металлической трапеции. По бокам от основного расположены еще два бомбоотсека для

боеприпасов меньшего калибра.

– Неплохо, – Слессар сделал вид, что не расслышал демонстративной оговорки

конструктора. – А что с воздушными тормозами?

– Крыло оборудовано тормозными щитками, – Петти с облегчением перешел к более

«безопасной» теме. – Они используются при пики... при потере высоты. То есть, я хочу

сказать – при посадке аппарата. Стабилизатор, как видите, имеет своеобразную форму.

Он вынесен сильно назад по отношению к килю с рулем поворота. Это позволило нам

сделать руль высоты увеличенной площади. Что, в свою очередь, необходимо для

облегчения вывода самолета из пикирования.

Опасное слово наконец прозвучало.

Слессар, однако, продолжал держаться благосклонно.

– Нам необходимы новые самолеты для того, чтобы поражать корабли противника.

Министерство удовлетворено вашей работой, сэр.

7 января 1939 года, авианосец «Арк Ройял», побережье Великобритании

800-я эскадрилья Воздушных сил Королевского флота наконец получила свои монопланы.

– Наконец-то! – выразил общее мнение капитан морской пехоты Партридж.

У него было сразу два звания – в морской пехоте и в авиации. Чаще его называли именно

«капитаном».

Серийный самолет, получивший название «Скуа», отличался от продемонстрированного

на «авиационном митинге»: у него был другой мотор.

Изначально предполагалось использовать двигатель «Меркурий»; собственно, он и был

установлен на прототипе.

Но «Меркурии», вот незадача, «внезапно» закончились: они оказались зарезервированы

для программ производства бомбардировщиков «Бленхейм» и истребителей «Гладиатор».

На долю «Скуа» остался «Персей» мощностью в восемьсот лошадиных сил, который по

многим показателям уступал «Мекрурию»...

Этот двигатель был больше и тяжелее, поэтому носовую часть самолета пришлось

переделывать и удлинять – для восстановления балансировки. В результате для

улучшения обзора при посадке на палубу подняли кабину пилота. Как следствие —

летные характеристики самолета ухудшились.

Ладно, рассудил Партридж, что имеем – то имеем. «Скуа» – современный самолет,

особенно если сравнивать с допотопными «Оспреями» и «Нимродами».

– Теперь начнется работа! – Партридж потирал руки в предвкушении.

Вице-маршал Слессар с его мнением касательно пикировщика – далеко. Никто не

воспретит пилотам водить самолет так, как они считают нужным.

– Только не вздумайте где-нибудь открыто говорить о бомбометании с пикирования, —

предупредил Партридж своих товарищей. – Сами знаете... После того, что вытворяли

немцы в Испании... Помните Гернику? – Он помрачнел. – Теперь вся цивилизованная

европейская общественность утвердилась во мнении, что «пикирующий бомбардировщик

является антигуманным оружием террора и массового истребления людей».

– А разве это не так? – подал голос флайт-лейтенант Тэрстон.

– Это так, – кивнул Партридж. – Если применять его против мирного населения и

густонаселенных городов. Но мы будем атаковать совсем другие цели – в первую

очередь вражеские корабли. И те, против кого мы будем сражаться на наших самолетах,

вовсе не беззащитны. Нас ждет огонь их зенитных орудий. Нас будут поджидать их

истребители. Поэтому...

Он выдержал паузу.

– Поэтому мы с вами, джентльмены, будем летать на «двухместных палубных

истребителях». Ясно?

Всем было ясно...

Тренировочные полеты начались.

19 апреля 1939 года, Уорти-Даун, расположение 800-й и 803-й эскадрилий Воздушных сил

Королевского флота

Первый моноплан флота – «Скуа» – не уставал радовать пилотов. Хотя бы тем, что у

него складывались крылья.

У «Нимродов», на которых они летали раньше, крылья не складывались, и его нельзя

было убрать в ангар...

Флайт-лейтенант Тэрстон посадил самолет и подошел к командиру эскадрильи, капитану

Партриджу.

– Хочу поделиться впечатлением, сэр.

– Делитесь, – кивнул капитан.

– Все-таки лучше не использовать нам этот самолет в качестве истребителя, сэр.

Слишком тяжелый, маломаневренный.

Партридж пристально посмотрел флайт-лейтенанту в глаза.

– О чем мы недавно толковали, Тэрстон? Напомните, пожалуйста.

– О том, что мы летаем на двухместных палубных истребителях, сэр, – отчеканил

Тэрстон.

– Дальше, флайт-лейтенант, дальше!.. Это мы так должны писать во всех рапортах, а на

самом деле?..

– На самом деле, сэр, мы будем производить бомбометание с пики...

Капитан Партридж предупреждающе поднял палец:

– Как мы будем производить бомбометание?

– С потерей высоты, сэр! – сказал Тэрстон.

– Вот этим и занимайтесь! – отрезал Партридж. – И нечего использовать «Скуа» в

целях, для которых он не предназначен!

– Понятно, сэр, – кивнул флайт-лейтенант.

Эскадрилья тренировалась неустанно. Необходимо было учитывать погодные условия:

сильный поперечный ветер, плотную облачность, положение солнца.

Естественно, выполнять атаки предпочитали со стороны солнца, – полупереворотом

входя в пике под углом около семидесяти градусов.

Если солнцем воспользоваться было нельзя, то на цель заходили с четырех сторон

одновременно – четыре звена по три самолета.

А если дневное светило располагалось на небе «удачно», эскадрилья перестраивалась в

колонну и заходила со стороны солнца.

Партридж был озабочен проблемой высоты, с которой производилось бомбометание.

По этому поводу велись неустанные споры.

– Чем ниже самолет, тем точнее ложится бомба, – горячился Тэрстон.

– Хочешь получить мармеладкой под зад? – хмыкнул его товарищ Дональдсон.

«Скуа» использовали двенадцатитифунтовые бомбы, которые изготавливались на бывшей

мармеладной фабрике Купера в Данди.

Взрывная волна «Купера» шла прямо вверх. Поэтому имелось распоряжение —

сбрасывать бомбы с высоты тысяча – семьсот футов.

Дежурный офицер вызвал Тэрстона.

– По результатам бомбометания, сэр, вы получаете взыскание от капитана Партриджа, —

сообщил он.

Тэрстон побагровел:

– С какой стати? Я был точен!

– Вы жульничали, сэр, – прямо заявил ему дежурный офицер. – Вот результаты. С

какой высоты вы производили условное бомбометание?

– А что? – совсем не по-военному разозлился Тэрстон.

– Да то, сэр, что вы опустились почти к самой земле. С таким же успехом вы могли бы

положить бомбы рукой. Мало того, что в условиях настоящей войны вас запросто собьет

неприятель – вы можете пострадать от взрыва собственной бомбы!

– Поживем – увидим, – пробурчал Тэрстон и отправился в штаб эскадрильи —

получать свое взыскание.

© А. Мартьянов. 05.05. 2013.

66. Самолѐт против крейсера

4 сентября 1939 года, Северное море

С палубы авианосца «Арк Роял» взлетели «Скуа» Восемьсот третьей эскадрильи.

– Обнаружена германская подводная лодка!

– Берегись, акула, – пробормотал Тэрстон.

Он с флайт-лейтенантом Гриффитом первыми обнаружили цель.

– Заходим, – скомандовал Гриффит, и «Скуа» начал пикирование.

Английские пилоты любили свой самолет и доверяли его конструкции. Во время почти

вертикального пике на максимальной скорости он слушался элеронов и мог довернуть на

маневрирующую цель.

– Не уйдешь! – смеялся сквозь зубы Тэрстон, видя как лодка U-30 пытается избежать

опасности.

– Сейчас, – сказал Гриффит.

Тэрстон медлил. Он верил в необходимость опуститься как можно ниже и «положить

бомбы как рукой».

До сих пор ему попадало за этот рискованный способ бомбометания. Но он был убежден:

чем ниже – тем точнее. Опасность – не в счет.

– Сейчас! – рявкнул Гриффит.

«Купер» полетел в цель.

Взметнулась волна.

Самолет дернулся... и начал падать.

Разрывы собственной бомбы подбили «Скуа». Собственно, об этом Тэрстона

предупреждали еще на учебном полигоне. Но некоторым людям необходимо во всем

убедиться на личном опыте.

– Сумеем сесть? – крикнул Тэрстон.

Гриффит не ответил – видимо, для того, чтобы впоследствии не пожалеть о сказанном.

Все-таки не всякое слово подобает джентльмену, но лишь трезво взвешенное.

«Скуа» совершил вынужденную посадку на воду.

– Холодно, – лязгая зубами, сказал Тэрстон, когда его выловили из воды английские

моряки.

– А все-таки «Скуа» – очень хороший самолет, – заявил Гриффит, согревшись и

немного успокоившись после катастрофы. – Отличный пикировщик. Что бы там ни орал

сэр Шолто Дуглас – это нормальный самолет поля боя.

Сэр Шолто Дуглас – вот кто никогда не стеснялся в выражениях, – поддерживал

официальную точку зрения Адмиралтейства: пикирующие бомбардировщики Англии не

нужны. Поэтому у Англии их нет.

Впоследствии он единственный честно признает: «Для нас было бы гораздо лучше, если

бы мы не тратили силы и средства понапрасну и сделали что-то вроде удетовской

«Штуки».

9 апреля 1940 года, Хатстон, база «Спарроухок», расположение 800-й и 803-й эскадрилий

Воздушных сил Королевского флота

Капитан морской пехоты Партридж – командир Восьмисотой эскадрильи – подошел к

карте.

– Нам стало известно, что немецкий легкий крейсер «Кенигсберг» находится сейчас в

гавани Бергена. Вчера он был поврежден норвежскими береговыми батареями во время

высадки десанта.

Он коснулся указкой карты.

– Немцы, очевидно, собираются перевести его отвести в Германию. Наша задача – не

позволить им этого сделать.

Он обернулся к капитану Мак-Иверу, командиру Восемьсот третьей.

Тот кивнул и заговорил:

– Атаки средних бомбардировщиков Королевских ВВС оказались... э... неэффективны.

Поэтому пришел приказ нам. Мы должны атаковать этот крейсер с пикирования. Хватит

делать вид, что у нас нет пикирующих бомбардировщиков. Мы в состоянии потопить

такую цель. Докажем это.

Флайт-лейтенант Гриффит подал голос:

– Можно вопрос, сэр? – И когда Мак-Ивер кивнул, продолжил: – Нам придется

действовать на пределе дальности полета.

– Это был вопрос? – Мак-Ивер поднял бровь. – Заправимся под завязку и пойдем. Да,

существует риск натолкнуться на истребители прикрытия. Да, возможны потери наших

самолетов, израсходовавших топливо. Командование знает об этом риске. Будем летать

искусно и умело – и победим.

– У меня в эскадрилье полно новичков, – прямо сказал Гриффит. – Многие почти не

подготовлены. Есть пилоты, вылетавшие на учебное бомбометание два, три, максимум —

четыре раза.

– У вас есть и опытные товарищи, вроде флайт-лейтенанта Тэрстона, – парировал Мак-

Ивер. – Он прекрасно умеет бомбить с пикирования.

Тэрстон покраснел, но ничего не ответил.

10 апреля 1940 года, гавань Бергена, борт американского торгового судна «Флайинг Фиш»

– Сидите тихо и не валяйте дурака, мистер Волластон, – подтянутый немецкий капитан

держался вежливо. Учитывая обстоятельства, можно даже сказать – безупречно.

Америка сохраняла нейтралитет. Поэтому торговое судно, ходившее под флагом

Соединенных Американских Штатов, не могло быть потоплено.

Но немцы приняли свои меры и захватили его, пока оно стояло в Бергене. Временно. В

рубке разместили часового, чтобы американец не вздумал ничего передавать англичанам.

– Мы не являемся военными союзниками англичан в данном конфликте, – пытался

возражать американский капитан.

Немец пожал плечами:

– Я выполняю приказы. Никто не знает, какая фантазия может взбрести вам в голову.

Германии бы не хотелось, чтобы ваш корабль пострадал.

Волластону пришлось довольствоваться ролью наблюдателя.

Впрочем, «ложа» оказалась хорошей: весь «спектакль» разворачивался как на сцене.

Сначала ничего не происходило. Оно и немудрено: «Скуа» летели над облаками, звеньями

по три самолета. С земле или с палубы корабля их не было видно.

К гавани Бергена самолеты подошли с юго-востока.

– Где-то здесь должен находиться наш крейсер, – сказал Партридж.

«Скуа» перестроились в колонну для захода на атаку.

С момента вылета прошло два часа.

Облака держались на высоте восьми тысяч футов – около двух с половиной километров,

по континентальным мерам.

Внезапно, пробив облачный слой, длинная колонна «Скуа» спикировала на немецкий

крейсер со стороны солнца.

Это оказалось неожиданностью. Американец точно никому ничего не передавал.

На высоте шести с половиной тысяч футов самолеты перешли в пике. Затем посыпались

бомбы: одни раньше, другие с задержкой. Заходили с носа корабля, поэтому бомбы

падали в основном в кормовую часть.

– Нервы не выдержали, Харрис? – хмыкнул флайт-лейтенант Черч, когда увидел, что

«сосед» отбомбился с высоты в три тысячи футов.

Он продолжал снижение.

Большинство уже выходили из пике, а Черч все мчался вниз.

Немцы опомнились от неожиданности и открыли огонь из зениток.

Черч не стал бомбить и поднял самолет. Он счел, что зашел на цель неправильно.

– Возвращаемся, – послышалась команда Партриджа.

– Черта с два! – английский пилот стиснул зубы и вернулся к цели. – Это как на

тренировке – цель неподвижна и... почти не огрызается.

На самом деле немцы из всех орудий лупили по бомбардировщику, но Черч упорно, с

завидным хладнокровием продолжал пикировать. Он считал, что его самолет в этой

позиции практически неуязвим.

С высоты в двести футов он сбросил бомбу – «положил рукой», – после чего резко

начал набирать высоту.

От перегрузки потемнело в глазах, но Черч был из тех, кому и перегрузки, и риск казались