Текст книги "Unknown"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

помещался на авианосец и не создавал проблем морякам.

Логистические габариты – на этом заказчик категорически настаивал, – не должны

превышать размеров стандартного самолетоподъемника авианосца: двенадцать на

четырнадцать с половиной метров. При этом желательно, чтобы на одном

самолетоподъемнике размещались одновременно две машины. С зазором вокруг не менее

фута.

– Я вполне отдавал себе отчет в том, что придется проектировать самолет непривычный

на вид и, боюсь, некрасивый, – говорил Блейлок вечером того дня, когда прототип был

потерян безвозвратно. Чайлдс слушал его без сочувствия, рассеянно. – Требования

заказчика диктовали широкий фюзеляж и непомерно увеличенное хвостовое оперение —

а как иначе компенсировать недостаточную устойчивость толстого самолета?

– Мда, – вздохнул Чайлдс. На его «совести» тоже была пара аварий «бестии», к

счастью, не таких фатальных.

Еще до летных испытаний самолет пришлось несколько раз переделывать.

В феврале сорокового года перепроектировали крыло – увеличили его площадь: машина

показала чрезвычайно высокую скорость сваливания.

Еще «бестия» (слово «тварь» на фирме старались не употреблять, хотя оно так и вертелось

на языке) пикировала с невероятной скоростью.

Военные торопили, и Блейлок терпеливо улучшал самолет. Заказ на серийный выпуск был

уже выдан, а прототип все еще отказывал в подчинении человеку.

В первый раз Чайлдс разбил самолет 9 февраля сорок первого года: двигатель «Циклон»

– который тоже был новым и нуждался в доводке, – заклинило при заходе на посадку.

Чайлдс плюхнул самолет, не дотянув до полосы, и разнес хвостовую часть фюзеляжа.

Самолет этот не любил малых скоростей. Рыскал. Оставался неустойчивым.

Тут еще авария... И серийное производство нависает над «Кертиссом»: скорей, скорей!.. А

что «скорей», если даже испытания проводить невозможно?

В мае полеты возобновились, но уже через неделю разрушилась стойка шасси.

...Блейлок все не мог оторвать глаз от догорающего самолета.

– В принципе, после тех полетов мы неплохо поработали над машиной, – говорил он,

пощипывая себя за подбородок. – Удлинили фюзеляж, это улучшило управляемость.

Удлинили бомбоотсек. Увеличили вертикальное оперение. Тормозные щитки... мда.

Он снова прервал себя. Мысли приходили сплошь невеселые.

По поводу воздушного торможения нареканий возникало слишком много. Чайлдс прямо

говорил: «Когда я торможу на этой штуке, у меня такое ощущение, будто я влетаю прямо

в каменную стену».

Бэрон Халс, собственно, сейчас и выполнял «чистое» пикирование – без выпуска

тормозных щитков. Начинал с высоты в шесть тысяч семьсот метров... Конструктор не

поверил своим глазам, когда у самолета отвалилось правое крыло и хвост.

Вращаясь, «бестия» понеслась к земле.

Блейлок закрыл глаза, а когда вновь открыл их, чудо, слава богу, произошло: он увидел

парашют. Летчик остался жив.

– Я спроектировал самолет, который все ненавидят, – пробормотал он. – Его

ненавидели еще на чертежной доске, когда он казался уродливым, толстым,

невозможным. Представить страшно, что будет, когда он пойдет в серию.

А серийный самолет ожидался заказчиком уже в декабре сорок первого. Сроки, конечно,

были безнадежно сорваны.

30 июня 1942 года, Коламбус

Первые четырнадцать машин наконец-то выкатились из цеха.

– Осталось еще три тысячи девятьсот восемьдесят четыре, – усмехнулся начальник

производства. Заказ – еще до испытания «единички» – был выдан на четыре тысячи

самолетов.

Заводы «Кертисс» не справлялись, поэтому предполагалось загрузить канадцев, а

дополнительно – построить новое производство в Коламбусе.

– В конце концов, название «Хеллдайвер» всегда приносило нам удачу, – горько

заключил Блейлок. – С двадцать девятого года наши самолеты называются в честь

храброй уточки, пестроклювой поганки, которую англичане именуют «водяной ведьмой»,

а наши суеверные, но поэтические сограждане – «адским ныряльщиком».

Конструктор не строил иллюзий. В отличие от своих коллег, спроектировавших куда

более удачные самолеты, он не получал благодарственных писем от летчиков. И не

получит.

Зато он знал, как расшифровывается летным составом официальное обозначение его

самолета «SB2C» – «Son of a Bitch 2-nd Class».

Об этом тоже не стоит думать. Просто делать свое дело. Точка.

Первые серийные машины должны быть всесторонне исследованы – коль скоро провести

полномасштабные испытания прототипа не удалось.

– На взлет!

Первая серийная «единичка» поднялась в воздух.

Конструктор качал головой. Самолет разрабатывался в последние довоенные часы. С

началом войны требования, естественно, изменились. Теперь необходимо в срочном

порядке установить протектированные топливные баки, бронезащиту. Нужны радары,

радиополукомпас...

Как следствие, самолет станет еще тяжелее. Летные характеристики, соответственно,

снизятся, максимальная скорость упадет – километров на пятьдесят, если не на

восемьдесят. Посадочная скорость определенно увеличится. Уменьшится дальность

полета.

А сколько еще других переделок предстоит!..

– Я вижу только один выход, – сказал наконец Блейлок. – От нас ожидают серийный

выпуск самолетов, которые предстоит переделывать буквально на ходу. Так и будем

переделывать их на ходу! Нужно открыть второй конвейер. Планеры с первого конвейера

следует сразу же переводить на второй, где и будут осуществляться все необходимые

переделки и доводки. Думаю, их будет все больше.

...Но даже Блейлок не мог предвидеть, что этих доработок окажется свыше восьмисот!

18 мая 1943 года, борт авианосца «Йорктаун»

– Берегись! «Тварь»!

Крик разнесся над палубой, и люди бросились наутек. Можно было подумать, над

авианосцем пикирует смертоносный дракон, встречи с которым следует избегать всеми

возможными способами.

На самом же деле на посадку шел самолет эскадрильи VB-4 – «Хеллдайвер». Свой

собственный самолет. Радоваться надо, что он возвращается, а не спасаться кто во что

горазд.

– Повезло «Эссексу» – ушел в поход со старыми добрыми «Даунтлессами», – вздыхал

сержант Пауэлл. – А нам подкинули эту «радость».

– Летчикам еще хуже, – пытался ободрить его товарищ.

SB2C «Хеллдайвер» снижался слишком быстро. Особо циничные члены палубной

команды принимали ставки: что произойдет на сей раз – отскочит тормозной крюк,

сложатся стойки шасси при касании палубы?.. Может, тормозные барьеры не справятся,

не поймают самолет? Чертова «тварь» плохо управляема на малых скоростях...

– Берегись, черт!..

Смити схватил Пауэлла за руку и буквально швырнул его на палубу. Вовремя – стойка

хвостового колеса, как снаряд, пронеслась над его головой. Еще немного – и быть бы

сержанту без головы.

Этим же вечером капитан «Йорктауна» Кларк написал докладную в министерство.

«Испытания новых серийных палубных бомбардировщиков SB2C «Хеллдайвер» проходят

весьма успешно. Мы собрали много ценной информации, позволяющей судить о

целесообразности использования этих самолетов фирмы «Кертисс».

Рекомендую применять их в качестве утяжелителей якоря. Это наилучший способ,

которым они могут принести пользу нашим вооруженным силам в настоящей войне».

Через неделю «Хеллдайверы» – те, что еще уцелели, – покинули борт «Йорктауна». К

величайшему облегчению команды, на корабль опустились старые добрые «Даунтлессы».

21 ноября 1942 года, Перл-Харбор, борт авианосца «Банкер Хилл»

Капитан Баллентайн с гордостью осматривал свой корабль.

Это был новый авианосец класса «Эссекс». Один из тех, верил капитан, кто решит ход

войны на Дальнем Востоке.

И бомбардировщики, которые базируются на палубе «Банкер Хилла», – тоже новые.

SB2C – «Хеллдайверы». У них дурная репутация, но это мало что значит. Многие из тех,

кто впоследствии стал героями, обладали поначалу дурной репутацией.

Эскадрилья VB-17, получившая «Хеллдайверы», получила вместе с ними и время для

того, чтобы научиться пилотировать этот самолет.

Капитан Холмберг, прибывший из Испытательного центра авиации американского ВМФ,

лично инструктировал пилотов.

– Помните, – говорил он, – этот самолет создан специально для того, чтобы топить

вражеские корабли. Да, он выглядит странно, даже нелепо. Но его нельзя недооценивать.

В опытных руках он представляет собой грозное оружие.

– Ага, для своих, – подал голос лейтенант Грин.

Капитан перевел на него сердитый взгляд:

– Многие хорошие люди отдали свою жизнь за то, чтобы этот самолет стал таким, какой

он есть, лейтенант. Тут не над чем смеяться.

Грин густо покраснел, а капитан «добил» его:

– Я лично пилотировал «Хеллдайвер». Мы выявили множество недостатков, которые

затем были устранены. Устранены, лейтенант, трудом и талантом многих, опять же,

хороших людей. Главным недостатком «Хеллдайвера» было то, что их тормозные

решетки не всегда складывались при выходе из пике. Это приводило к повышению

нагрузки на крыло. Крыло могло не выдержать и оторваться. Я лично видел две таких

аварии. Но сейчас на самолетах установлены специальные фиксаторы, они устранили этот

дефект. Мы надеемся, что вы сможете доказать...

Грин больше не слушал. Самолет, который называли «тварью» и еще кое-как похуже,

теперь должен стать его боевым товарищем, его оружием.

Остается одно: сделать так, чтобы «тварью» именовали «Хеллдайвер» враги, а не свои.

Время есть.

И «родео» началось: обуздать «скачущую тварь» казалось делом невозможным, под силу

только бешеному ковбою.

«Хеллдайверы» рвали тормозные тросы, вылетали за борт, врезались в палубные

надстройки.

Капитан Баллентайн ходил теперь мрачнее тучи и с командиром эскадрильи разговаривал

подчеркнуто вежливым тоном:

– Вы решительно задались целью уничтожить мой корабль?

– Дайте время, – двусмысленно отвечал летчик.

7 мая 1943 года, борт авианосца «Банкер Хилл»

Лейтенант Грин заходил на посадку.

Тяжелый самолет полностью покорялся человеку. Пикировал и выходил из пике,

снижался и набирал скорость. Теперь самое сложное: посадка на палубу.

Как машина притерпелась к пилоту, так и пилот притерпелся, привык к машине. Слишком

большая посадочная скорость «Хеллдайвера» перестала быть проблемой – как и его

низкая маневренность. Сесть, не свернув себе шею, не раздолбав ни самолет, ни корабль,

– вот высший шик, и Грин каждый раз испытывал чувство, похожее на восторг, когда

ему это удавалось.

«Банкер Хилл» готов был выйти в море, неся японцам гибель на крыльях новых

пикирующих бомбардировщиков.

© А. Мартьянов. 16.07. 2013.

83. «Бестия» показывает характер

21 октября 1943 года, Перл-Харбор

Эскадрилья VB-17 на борту авианосца «Банкер Хилл» готовилась боевому походу. Курс

– Эспириту-Санто, где предстоит присоединиться к ударной группе кораблей и

совершить набег на архипелаг Бисмарка.

Все было на этом корабле новым, не только он сам, но и самолеты базирования:

бомбардировщики SB2C Кертисс «Хеллдайвер». Всего двадцать три самолета.

11 ноября 1943 года, Рабаул

– Наша цель Рабаул – крупнейшая японская военно-морская и военно-воздушная база в

южной части Тихого океана, – говорил лейтенант-коммандер Джеймс Воуз. – Нам

противостоят мощные корабли японского флота: «Суцунами», «Агано», «Юбари». На

нашей стороне – бомбардировщики с очень и очень дурной репутацией. Ну так докажем

японцам, что эта репутация заслужена!

Лейтенант Рип Клин, стоявший возле своего «Хеллдайвера» на палубе, слушал командира

рассеянно. Вся эта болтовня насчет того, что «устроим японцам Перл-Харбор наоборот»,

уже успела набить оскомину.

В Рабауле у японцев хорошая база. Несколько аэродромов. Понятно, что их нужно отсюда

выбить как можно скорее.

Толстые, хвостатые, с широкими сложенными крыльями. Крыло «Хеллдайвера», самое

опасное для пилота. Слышали, слышали, как эти крылья отваливаются.

Но сейчас, как говорят, все недостатки исправили, самолет доработали. Широкое крыло

– двухлонжеронное, состоящее из четырех секций. Две внутренние болтами крепятся к

фюзеляжу. Две внешние складываются вверх.

Сейчас заведут моторы, начнет вращаться винт, и медленно, аккуратно опустятся крылья.

Самолет начнет разбег и взлетит...

Большинство пикировщиков, однако, упорно держатся «медленных и смертоносных»,

«старых добрых» «Даунтлессов», отказываясь принимать новые машины.

Рип Клин понимал, в принципе, причину такого упрямства. Самолет может быть

любимым даже вопреки тому, что устарел и не отвечает требованиям современного боя.

Это необъяснимо: просто любишь, и все.

Полюбить машину, которую называют не иначе как «хвостатая тварь», «бестия» или того

хуже (не будем вспоминать перед сражением), – не в человеческих силах.

Но уважать, по крайней мере, ее необходимо. «Хеллдайвер» не напрасно заменил

«Даунтлесс»: он несет больше бомб, радиус действия у него тоже больше, скорость

выше... Он более современный, он – лучше.

У него есть даже радар!

...Конечно, откуда лейтенанту знать, что самолет этот не принес ни мгновения радости

своим создателям. Президент фирмы так и говорил: «Хеллдайвер» – это самый тяжелый

крест, который нам пришлось тащить на себе до самого конца войны...»

– На взлет!

Первыми поднялись самолеты с авианосца «Эссекс». Затем настал черед эскадрильи с

«Банкер Хилла».

Один за другим взлетали «Хеллдайверы». Впереди они постоянно видели своих

товарищей с «Эссекса».

«Бестии» быстро набрали высоту в три с половиной тысячи метров.

Вражеских истребителей нигде не было видно. Но все разговоры о том, что «японцы

выдохлись», в воздухе ничего не стоили: согласно инструкции, написанной кровью, «из

боя нельзя выходить даже когда возвращаешься домой, – ты всегда в бою».

Воуз не расслаблялся ни на миг. Японцы не допустят, чтобы их просто так разбомбили.

Где-то у них припрятан «сюрприз». Они большие мастера закапываться в землю и

устраивать ловушки.

Когда над Бланш Бэй самолеты вдруг столкнулись с мощным зенитным огнем, командир

эскадрильи даже как будто успокоился: вот оно! Теперь враг себя показал.

Огонь велся интенсивно, но не точно.

А вот и «Зеро» – пронеслись, вооруженные фосфорными бомбами. Длинные белые

шлейфы. Японские истребители прошли прямо над американцами, стараясь сбросить

бомбы так, чтобы попасть в «Хеллдайверы».

Это было неприятно, и тяжелая «бестия» сама перешла в нападение. Для чего у нее два

12,7 миллиметровых пулемета Браунинг в носовой части фюзеляжа, под мотором, и два

таких же в консолях крыла? Не нравится? У «бестии» отвратительный характер!

А вот и американские истребители. Наконец-то. «Зеро» отошли.

Внизу видны японские корабли. «Хеллдайвер» снижается, рев стоит страшный.

Знаменитое воздушное торможение «Хеллдайвера», когда действительно кажется, будто

ты влетел носом в кирпичную стену. Пора! Почти пятисоткилограммовая бомба ложится,

как кажется пилоту, прямо в корму эсминца.

Теперь наверх. Перегрузка вжимает пилота и стрелка в пол. Затем самолет выравнивается

и идет в сторону дома.

– Истребителей не видно?

– Вроде, нет...

Воуз заметил, как два поврежденных бомбардировщика садятся на воду. До авианосца

«Хеллдайверам» уже не долететь – повреждены и, видимо, огнем японских зениток. Те

успели опомниться и пристрелялись. Нет, нельзя недооценивать этого противника,

нельзя...

– Потоплен эсминец «Суцунами», – сообщил Воуз пилотам, когда все вернулись на

палубу. – Были попадания в «Агано» и «Юбари». А вообще – благодарю всех за точное

бомбометание! Сегодня «бестия» действительно показала характер.

19 ноября 1943 года, район атолла Тарава (острова Гилберта)

– По нашим данным, на атолле Тарава сейчас находятся крупные силы противника —

свыше трех тысяч солдат и офицеров, – капитан Баллантайн инструктировал офицеров

Семнадцатой эскадрильи перед вылетом. – Перед тем, как высадить десант, следует

нанести удар с воздуха. Корабли поддержат своей артиллерией.

«Банкер Хилл» крейсировал километрах в восьмидесяти от Таравы.

– На взлет!

Первое звено «Хеллдайверов» поднялось в воздух. Согласно приказу, в воздухе постоянно

должны были находиться самолеты – шесть «бестий» с четырьмя истребителями

прикрытия.

Бомбовые удары сыпались на Тараву почти без передышки. Отбомбившись, самолеты

возвращались на авианосец, и взлетало следующее звено.

Наводчики с земли постоянно давали новые координаты.

...Воуз сажал самолет уже в третий раз. Он едва вывалился из кабины. Техник уже

протягивал ему бутыль с водой, второй рукой совал в ладонь платок – вытереть пот.

– Что там? – спросил Воуз.

– Заправиться и снова вылетать, – сказал техник.

Воуз тихо выругался. Пять вылетов за день – максимум. И нужно будет еще немного

поспать ночью.

Самолет уже осматривали и заправляли. Подвезли бомбы.

Интересно, подумал Воуз, что там происходит, в джунглях? А впрочем, нет, не интересно.

Там жарко, москиты, и почти непрерывно падают наши бомбы. Японцы дышат пылью, и

половина из них уже наверняка погибла.

Конвейер смерти работал без перерыва. Самолеты взлетали и возвращались.

В эти дни впервые «бестия» получила благодарность от солдат и офицеров десанта.

– Ваша точная бомбежка, ребята, – это что-то фантастическое! Если бы не вы – нам бы

не победить на этом проклятом атолле.

Первая продолжительная операция показала, что «Хеллдайвер» вполне соответствует

своему предназначению.

10 сентября 1944 года, район острова Палау

Новый «Хеллдайвер» – «тройка» – представлял собой еще более «адскую тварь», чем

предыдущий: более мощный мотор R-2600-20 с четырехлопастным пропеллером

«Кертисс», две двадцатимиллиметровые пушки в крыльях (вместо пулеметов). Теперь

самолет мог быть использован для обстрела наземных целей.

Почти все эскадрильи перешли на «Хеллдайвер». Упрямство проявляла лишь одна —

Пятнадцатая, с «Эссекса». Только старые пикировщики «Даунтлесс», и никак иначе.

А вот Двадцатая с «Энтерпрайза» уже с августа сорок четвертого летает на

«Хеллдайверах».

Взять те же японские зенитки. Японцы здорово их маскируют и довольно точно бьют по

американским истребителям, обстреливающим наземные цели.

«Хеллдайвер» отлично может заставить их замолчать. Достаточно пары удачно

сброшенных бомб.

...Восемь «Хеллдайверов» Двадцатой направились к острову Палау. Самолетов у японцев

уже почти не оставалось, но войска их недурно окопались среди джунглей.

Капитан-лейтенант Джордж Дэвис Гибсон возглавил атаку «Хеллдайверов». На борту

каждого самолета находились одна тысячефунтовая и две двухсотпятидесятифунтовые

бомбы. Этот «подарок» и предстояло сбросить на головы противнику.

Небо было чистым, солнце светило ярко. Внизу отлично просматривались цели —

японские корабли, скопившиеся в гавани Корор-Малакал.

Командир пошел на снижение. За ним последовали остальные. Один за другим

«Хеллдайверы» входили в пике. Самый опасный момент, когда самолет наиболее уязвим.

И тут открыли огонь японские зенитные орудия, спрятанные среди кораблей, – это

оказались мертвые корабли, разбитые, они лишь создавали видимость важной цели.

Десятки легких и тяжелых орудий были укрыты среди деревьев.

«Хеллдайвер» командира получил «по полной». Гибсон успел сбросить бомбы на

бесполезную цель, и его самолет плюхнулся в лагуну.

Шедший вторым самолет лейтенанта Сэмюэльсона успел уклониться. Лейтенант заметил,

как раскрылся парашют – Гибсон, несомненно, успел выброситься из самолета. Что со

стрелком?

«Хеллдайверы» совершили несколько кругов над джунглями, над лагуной. Ни малейшего

следа парашюта. Гибсон и его стрелок Барбек исчезли – как не было.

Лейтенант Хьюз вышел из пике. Уклоняясь от вражеских зениток, он не успел сбросить

бомбы.

– Нет уж, – пробормотал он, – мы не повезем бомбы обратно.

Это было бы позором для бомбардировщика.

«Хеллдайвер» пошел на второй заход. Товарищи поддержали его, обстреливая позиции

зениток из своих новых, прекрасных двадцатимиллиметровых пушек.

Хьюз начал пикировать, и бомба упала точно в цель. Однако на выходе из пике самолет

содрогнулся и начал дымить: японцы все-таки попали в него.

– Уэйн, ты как? – спросил Хьюз.

Стрелок Уэйн Уэймак не ответил. Только вернувшись на корабль – благо он находился

неподалеку, – Хьюз увидел, что стрелок получил ранение в голову и умер еще до того,

как самолет опустился на палубу.

13 сентября 1944 года, воздушное пространство в районе Филиппин

Самолеты Восемнадцатой эскадрильи с авианосца «Интрепид» взяли курс на остров

Негрос – самого западного в центральных Филиппинах.

Двенадцать «Хеллдайверов» прикрывали восемь истребителей «Хеллкэт».

Операция была из «неприятных» – первый налет американской авиации на остров

Негрос. Ни фотоснимков, ни разведданных. Сведения о цели оставались достаточно

смутными.

Но тысячефунтовые бомбы, в общем, вселяли некоторую уверенность в своих силах.

Вскоре «Хеллдайверы» Восемнадцатой встретились с товарищами – самолетами с

«Банкер Хилла».

Предстояло пролететь свыше двухсот миль над вражеской территории. Расчетное время в

пути – три часа.

– Вижу японские истребители! – доложил лейтенант Томпсон.

«Хеллкэты» устремились навстречу японским «Зеро», и закипела схватка. Каждый

стремился использовать свое преимущество: японцы имели меньший радиус виража,

американцы превосходили их в скорости...

Тем временем «Хеллдайверы» уже выходили на цель и атаковали один из японских

аэродромов. Здесь их встретил плотный зенитный огонь, однако бомбы ложились точно в

цель, и аэродром был выведен из строя.

Часть самолетов полетела дальше в поисках достойных целей.

– Вижу еще один аэродром! – крикнул сержант Дэвис. – Да он забит самолетами! До

двадцати пяти машин...

Вслед за самолетом Дэвиса оставшиеся «Хеллдайверы» сбросили бомбы, стараясь

уничтожить как можно больше самолетов на земле.

– Думаю, два я разнес, – сказал Дэвис, избавившись наконец от смертоносного груза.

Самолеты кружили над островом, собираясь вновь вместе, чтобы возвращаться на

корабли.

Три из них были повреждены зенитным огнем: у одного пробит хвост, у другого – крыло,

третий терял топливо – пуля прошила левую консоль.

...Бомбардировщики садились на палубу «Интрепида». Их приветствовали радостными

возгласами.

Сейчас уже забыты были времена, когда при виде снижающегося «Хеллдайвера» палубная

команда разбегалась с криками: «Спасайся кто может, «тварь» идет на посадку!»

© А. Мартьянов. 16.07. 2013.

84. Последняя «бестия»

17 сентября 1998 года, Балтимор

Странный толстый самолет с широкими крыльями и цифрой «32» на непомерно большом

хвосте запрашивал разрешение на посадку.

– Эй, вы там что, на стиральной машине летите? – нелюбезно осведомился диспетчер.

– Что это за самолет?

– «Хеллдайвер», сэр, – ответил пилот. – Кертисс SB2C.

– Минутку. – Диспетчер сделал короткую паузу. Слышно было, как щелкают клавиши

компьютера. – Вас нет в моей базе данных.

– Ничего удивительного, – по голосу слышно было, что пилот улыбается. – Этот

«Хеллдайвер» – единственный в мире. Последний. Летим на воздушное шоу. Разрешите

посадку.

17 мая 1985 года, Брекенридж, штат Техас

– Хотите увидеть нечто совершенно особенное?

Летчика Рэнди Уилсона не стоило спрашивать об этом. Воздушное шоу привлекло его

именно уникальными самолетами, которые можно было здесь увидеть. Но то, что

показали ему члены общества Ghost Squadron – «Эскадрона призраков» – было

действительно чем-то выдающимся.

Это был разобранный на части и готовый для реставрации Кертисс SB2C.

...Аж до семьдесят первого года построенный в сорок пятом «Хеллдайвер» с номером

«32» усердно «тянул лямку». Буксировал мишени, учил молодых летчиков. А потом был

подарен «Эскадрону призраков». Это добровольное общество занималось изучением,

реставрацией и демонстрацией старинных самолетов. Лучшее пристанище для ветерана.

Аэропорт Грэм в штате Техас стал новым постоянным домом последнего «Хеллдайвера».

«Бестия» стала звездой воздушных шоу.

Продолжались ее выступления до восемьдесят второго, когда дурной характер «в один

прекрасный миг» взял верх, и SB2C совершил крайне жесткую посадку.

Конечно, в те далекие годы, когда «Хеллдайверы» сотнями сходили с конвейеров – и не

только в Америке, но и в Канаде, – машину, настолько поврежденную, просто списали

бы.

Но не сейчас. Ведь этот SB2C – последний. Сумму, превышающую двести тысяч

долларов, необходимую для ремонта, собирали несколько лет. Желающих вновь увидеть в

воздухе уникальный самолет оказалось достаточно.

Встреча пилота и его любимой машины произошла, таким образом, при печальных

обстоятельствах.

Рэнди Уилсон смотрел на разобранный самолет. Сколько же времени и труда предстоит

затратить, чтобы «бестия» взлетела!..

И все-таки это произошло.

7 сентября 1995 года, аэродром Грэм, штат Техас

Курс лекций по наземному обслуживанию, устройству топливной системы, оборудованию

кабины был закончен. Уилсон получил разрешение поднять в воздух SB2C. Правда,

допуск к полетам был выдан только временный: предстояло еще получить постоянный.

Эта мера предосторожности была отнюдь не формальной. Кертисс SB2C – самолет с

мощностью мотора свыше восьмисот лошадиных сил, он зарегистрирован как

«экспериментальный».

Ни под каким видом он не может получить гражданские номера и использоваться для

коммерческих перевозок.

– Будьте предельно внимательны, – наставлял Уилсона его учитель, полковник Уэллс.

– Этот самолет не зря называют «бестией».

– Я уже летал на старинных машинах – на «Зеро», «Уайльдкэт», «Тексане», —

отозвался Уилсон.

– «Хеллдайвер» отличается, – полковник был лаконичен.

То, что «Хеллдайвер» отличается от всех остальных, летчик понял сразу: самолет оказался

инертным, тяжелым, для отрыва потребовал скорость почти в сто пятьдесят километров в

час – в отличие от «Зеро», который взлетал при ста пятнадцати.

«Бестия» медленно собиралась с духом прежде, чем оторваться от земли. Пилот быстро

понял, что снижать скорость ни в коем случае нельзя: нужно держать все те же сто

пятьдесят километров в час минимум. Иначе «бестия» выдавала свой «коронный номер»

– начинала заваливаться и падать.

Посадку предстояло отрабатывать в Брекенридже, куда и направился SB2C.

Когда самолет, с небольшим «козлом», сел на две точки, полковник Уэллс осведомился:

– Понравилось?

– Полагаю, взлетная полоса для нашей «скотинки» должна быть не менее девятисот

метров, а лучше – километр, – ответил пилот, вытирая лоб. – Минимальная скорость

– сто пятьдесят километров в час. Иначе могут возникнуть разного рода неприятности.

Полковник коротко хохотнул:

– Зрите в корень, дружище. А теперь признавайтесь: что для вас было самым сложным в

общении с этим самолетом?

– Гидравлика, – признал пилот. – Самая сложная, какую я только встречал. Она

приводит в действие шасси, щитки, воздушные тормоза, капотные створки, заслонки

маслорадиаторов, створки бомбоотсека, механизм складывания крыла.

– Бомбоотсек вас должен волновать меньше всего, – заметил полковник. – Хотя в годы

Второй Мировой это имело большое значение. Вообще вы правы – из всех

одномоторных самолетов тех лет SB2C в этом отношении самый сложный. Однако, если

вы обратили внимание, гидросистема имеет, помимо основного контура, еще

дублирующий. Есть клапаны-отсекатели, если в бою какой-то участок будет поврежден,

его можно заблокировать. А вообще – как впечатления?

– Боюсь показаться странным, – ответил Уилсон, – но самолет мне понравился. В

рабочем диапазоне скоростей он легко пилотируется. Нужно только постоянно следить за

работой его многочисленных систем, вот и все.

– Что ж, осталось сдать экзамен и получить постоянное удостоверение, – заключил

полковник. – Полагаю, это произойдет в самом скором времени.

15 октября 1944 года, воздушное пространство Филиппин

Контр-адмирал Дэвисон отдавал себе отчет в том, насколько необходимо отбить у

японцев Филиппины.

Если это произойдет, Япония будет отрезана от основных источников нефти, олова,

каучука, бокситов. Бедные природные ресурсы всегда были слабым местом этой страны.

«Хеллдайверы» с американских авианосцев взлетали почти непрерывно: бомбили

авиабазы противника и места возможного сосредоточения японской авиации – от

джунглей на самых далеких островах до пригородов самой Манилы.

– Мы должны перемолоть все, что японцы перебрасывают на Филиппины, – так

Дэвисон формулировал основную задачу. – Сделаем так, чтобы у японцев не осталось

резервов.

Вот уже пятый день SB2C «навещают» Филиппины.

Девять «Хеллдайверов» с «Энтерпрайза» – Двадцатая эскадрилья – под прикрытием

своих истребителей вылетела на задание.

Лейтенант Эммет Риера повел свое звено на Лусон, где располагались аэродромы

противника.

Небо было затянуто облаками, то и дело налетал дождевой шквал. Скрываясь в тучах,

бомбардировщики пересекли береговую черту острова на высоте пяти тысяч метров.

– До цели сорок миль, – передал Риера. – Вижу истребители противника. Продолжаем

полет.

Тяжелые бомбардировщики «невозмутимо» летели среди туч. Воздушный бой закипел, но

«Хеллдайверы» в нем участия не принимали: они продолжали нести свой смертоносный

груз.

– Снижаемся! Атакуем с бреющего полета! – приказал Риера.

Земля отозвалась плотным зенитным огнем.

Один за другим пролетали «бестии», сбрасывая бомбы прямо на выстроенные рядами

японские истребители.

Огнем и дымом взрывов заволокло воздух. Дождь то усиливался, то прекращался, когда

ветром немного разгоняло тучи.

«Хеллдайверы» взяли курс обратно к авианосцам.

«Энтерпрайз» стоял в двухстах милях к северо-западу от Манилы.

– Навещали вас «гости»? – спросил лейтенант Риера у моряков.

– Пытались, – был ответ. – Пара бомб даже попала в соседа – «Франклин» немного

поврежден. Но большого урона не нанесли. У нас слишком хороший зенитный огонь.

18 октября 1944 года, воздушное пространство Филиппин

– Нужно добить Филиппины, – с таким напутствием вылетели шестнадцать

«Хеллдайверов» с «Энтерпрайза» и «Франклина».

Небо было густо затянуто тучами.

Целый час самолеты кружили над целью, оставаясь укрытыми толщей облаков.

– С бомбами назад возвращаться не будем, – сказал Риера. – Ждем разрыва.

И вот наконец облака чуть-чуть разошлись. В образовавшийся «глаз» устремились

бомбардировщики.

Над аэродромом Мабалакат внезапно возникли тяжелые американские самолеты. Бомбы

посыпались на сооружения и машины прежде, чем японцы успели отреагировать.

Отбомбившись, «Хеллдайверы» поднялись выше, описали над целью круг, а затем

вернулись и, снова снизившись, открыли огонь из двадцатимиллиметровых пушек.

И только расстреляв боезапас, они скрылись за тучами и вернулись на свои корабли.

К вечеру лейтенант Эммет Риера получил приказ снова готовиться к вылету.

Самолеты были заправлены, бомбы подвешены. Останавливаться нельзя, сейчас решается

исход войны. В это твердо верили все летчики «бестий».

– Цель – японские корабли в Манильской бухте, – сообщил Дэвисон. – Отправьте их

на дно.

С палубы «Энтерпрайза» поднимались «Хеллдайверы» Двадцатой.

Дождь, который собирался целый день, к вечеру разразился. Это был настоящий