Текст книги "Unknown"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

общем-то, дела говорили за него сами, а ему оставалось лишь комментировать. На столе

лежал кусок обшивки русского самолета, и желающие могли его потрогать.

– Наша истребительная эскадрилья, друзья, отличилась с самых первых дней войны, —

заговорил командир, капитан Магнуссон.

Сарванто бросил на него благодарный взгляд. Он устал рассказывать одно и тоже

несколько раз. LeLV-24 – Лентолавио-24 – эскадрилья финских истребителей,

вооруженная «Фоккерами» D-XXI, успешно использовала тактику, спешно разработанную

и срочно внедренную в авиационные части.

Магнуссон считал, и не без оснований, что его пилоты умело компенсировали недостаток

скорости своих голландских истребителей – закупленных и выпущенных по лицензии,

опять же, в спешке.

«Фоккеры» практически во всем уступали советским истребителям.

Зато оказались эффективны против советских бомбардировщиков.

Действия Лентолавио-24 тому подтверждение: за первый месяц войны пилоты

Магнуссона ухитрились сбить пятьдесят четыре советских тяжелых бомбардировщика.

Сами же потеряли только два самолета.

– Но вчерашний успех превзошел все ожидания, – добавил Магнуссон. – Уверен, этот

эпизод останется в истории навечно. Вы, Замба, вписали в нее свое имя золотыми

буквами. А теперь – рассказывайте!

– Я думал, мы друзья, – под общий смех произнес Сарванто. – Ладно, рассказываю. Но

это в последний раз. Кто не слышал – пусть передает из уст в уста, как «Калевалу». Но

начнет пускай Пелле. Ведь это он открыл победный счет!

Первый лейтенант Пер-Эрик Совелиус, ведомый Сарванто, кивнул:

– Справедливо. Итак, восемь русских бомбардировщиков пересекали Финский залив. Так

уж случилось, что они оказались там, где я патрулировал на «Фоккере». В десять часов

десять минут на высоте в три тысячи метров я атаковал русских. – Предупреждая вопрос,

кивнул: – Да, один против восьми. Русским было некогда – они летели бомбить.

Поэтому когда я сбил один ДБ-3, остальные рассыпались и продолжили путь.

– К сожалению, ДБ-3 отбомбились по цели – городу Куопио, – вставил Магнуссон. —

Зато на обратном пути к базе в Эстонии их ожидал крайне неприятный сюрприз. – Он

указал на Сарванто. – В лице вот этого скромного героя.

Сарванто рассмеялся:

– Русские шли вдоль железнодорожной линии. Я вылетел на перехват. Схватка длилась

минуты четыре, при этом я израсходовал весь свой боезапас. Облачность уже разошлась,

и солнце сверкало на крыльях и фюзеляжах самолетов. Первая тройка шла колонной,

замыкающая четверка – ромбом. Строй был очень тесным, дистанция между

бомбардировщиками не превышала размеров одного самолета.

– Вы, конечно, заходили со стороны солнца, первый лейтенант? – с напускной

строгостью уточнил Магнуссон. – Все, как вас учили?

– Так точно, господин учитель! – шутливо поклонился «Замба». – Русские меня

практически не видели, хотя я прошел у них под самым носом. Черт побери, они могли бы

расстрелять меня в упор! Я набрал высоту – примерно на полкилометра над русскими —

и атаковал крайний левый бомбардировщик. Русские опомнились и открыли огонь. Я

летел, буквально как в туче ос.

– Теперь внимание! – остановил Магнуссон. – С какой дистанции вы начали стрелять,

Замба?

– С двадцати метров, – хмыкнул пилот. – Знаю-знаю, наставления требуют стрелять со

ста пятидесяти метров, учителя советовали сократить дистанцию до пятидесяти метров,

но я подошел творчески. И в результате, кстати, продырявил русскому фюзеляж. Стрелок

замолчал – думаю, я убил его. Не останавливаясь, я открыл огонь по двигателям сразу

двух соседних бомбардировщиков.

– Они, видимо, для вашего удобства летели так тесно, – вставил Совелиус.

– Не исключаю... Во всяком случае, у них начался пожар. Дальше я дал короткую

очередь по остальным самолетам «ромба». Один вспыхнул, второй пошел к земле, дымя и

изрыгая пламя.

– Оставались еще три, – напомнил Магнуссон.

– Да, и я задался целью уничтожить их тоже, – кивнул Сарванто. – Предпоследний

самолет зажег каким-то чудом, Патронные ящики крыльевых пулеметов моего «Фоккера»

стремительно пустели. Ладно, подлетаю к последнему. Жму на гашетку. И... ничего.

Боезапас кончился. Этого следовало ожидать – при такой интенсивности стрельбы. Но

все-таки я был, господа, несколько шокирован! – вызвав новый взрыв хохота, добавил

Сарванто. – Пришлось мне разворачиваться и уносить хвост!

– Вот так становятся асами за четыре минуты! – заключил Магнуссон, наливая первому

лейтенанту коньяк из собственной фляги, которую он (по слухам) берег как зеницу ока. —

«Фоккер» получил двадцать три пробоины. Но Бог оберегает отважных – ни одно из

повреждений не фатально. На самом Замбе, как видите, ни царапины. Что до шести

сбитых им ДБ-3 – мы летали посмотреть, как они упали. Расстояние между первым и

последним из сбитых бомбардировщиков не превышает тридцати километров! Вот так

дождь из самолетов!..

Совелиус добавил:

– У русских, по-моему, даже не было пулеметов. Какая самонадеянность! Они

рассчитывали летать над нашей территорией безоружными и без истребительного

прикрытия. Во всяком случае, что-то не заметно, чтобы они как-то пытались защищаться,

эти ДБ-3.

– Что ж, русские получили дорогой урок, – пожал плечами Магнуссон. – С нашими

летчиками следует считаться.

9 апреля 1940 года, 4 часа – 7 часов утра, аэродром Фаэрлозе, недалеко от Копенгагена

Двенадцать «Фоккеров» D-XXI выстроились на аэродроме.

Два из них были куплены в Голландии, десять построили в самой Дании.

Особенно мощным выглядел один из них – пушечный. Двадцатимиллиметровые пушки

«Мадсен» размещались в гондолах под крыльями.

Скоро, быть может, придется опробовать эти самолеты в бою. Война, охватившая Европу,

неотвратимо надвигалась на маленькую Данию.

– Немцы нарушили границу! – Дежурный по аэродрому мрачнел с каждой секундой все

больше, слушая сообщение дежурного с поста ПВО. – Фаэрлозе, слышите меня?

Большая группа немецких самолетов движется на Копенгаген!

– Тревога!

Мгновенно проснулся доселе как будто безмолвный аэродром, и уже через пятнадцать

минут первый «Фоккер» пошел на взлет.

– «Мессеры»! Воздух!..

Над аэродромом, словно из ничего, возникла целая туча «Мессершмиттов». Рев

прогревающихся моторов заглушили взрывы и стрельба: едва взлетевший «Фоккер»,

прошитый очередью, врезался в землю. Остальные самолеты даже не успели подняться —

немцы расстреляли их прямо на земле.

Через полчаса все было кончено: датские ВВС перестали существовать.

Практически все «Фоккеры», включая пушечный, погибли.

«Мессеры» улетели, а на аэродроме еще долго горели самолеты и ангары...

– Фаэрлозе, Фаэрлозе, слышите меня? Говорит дежурный офицер из министерства

обороны. Сейчас будет зачитан приказ короля. Включите громкую трасляцию.

...Прошло всего три с половиной часа после гибели датской авиации, когда был зачитан

приказ о капитуляции. Погибший на взлете пилот «Фоккера» стал единственной жертвой

этой рекордно короткой войны.

10 мая 1940 года, 4 часа утра, авиабаза Де Коой, Голландия

Первая эскадрилья «Фоккеров» поднялась по тревоге. Повторялась «датская история»:

«Мессершмитты» нарушили границу.

Уже через несколько минут завязался бой, и первый из «Фоккеров» рухнул на землю.

Немцы скрылись.

– Нам не догнать их! – Лейтенант Ван Оверест был в ярости. – Они слишком быстро

летают. Стало быть, придется подождать, пока они вернутся.

– Первая, слышите меня? – донесся голос дежурного по аэродрому. – Нас атакуют!

Возвращайтесь!

Оставшиеся самолеты мгновенно повернули к аэродрому Де Коой. Немцы уже

хозяйничали в воздухе над базой голландских самолетов.

С ходу завязался бой.

Голландский истребитель во всем уступал немецкому – кроме одного: горизонтальной

маневренности. И уж кому не знать собственный самолет, как голландским летчикам!

Именно это преимущество они и отрабатывали на тренировках.

И немцы повелись! Как легендарные асы в Великую войну, они вступили в «собачью

схватку», и бои завязались на виражах на малой скорости.

Скорость и скороподъемность «Мессеров» осталась «за бортом»: «Фоккеры» отчаянно

вертелись в «воздушной карусели»... и немцы отступили.

Четыре из них остались лежать на земле. Остальные ушли за линию фронта.

Один за другим садились на отбитый у врага аэродром устаревшие тихоходные

истребители Антона Фоккера. Трех голландских пилотов не досчитались, четвертый едва

сумел посадить машину – так она пострадала.

– Небо осталось за нами, – объявил лейтенант Ван Оверест. – Но не следует

обольщаться: мы проигрываем. Мы уже потеряли половину личного состава...

Спустя короткое время его вызвали в штаб. Поговорив по телефону, Ван Оверест

вернулся мрачнее тучи:

– Пятая эскадрилья «Фоккеров» в Гааге уничтожена на земле бомбами. Ни один самолет

не смог даже подняться в воздух.

12 мая 1940 года, место базирования сводной авиагруппы «Фоккеров» – островной

аэродром Тексель, Голландия

Одиннадцать машин ждали сигнала.

– Шестьдесят «Юнкерсов» идут в глубь страны, – сообщил дежурный. – Идут без

прикрытия. Приказ – атаковать!

«Фоккеры» вылетели в неравный бой.

Вот они. Целая армада тяжелых немецких транспортников. Истребители открыли огонь. А

«Юнкерсам» хоть бы что – идут себе, несут в брюхе груз для своей армии.

– Падай же, падай! – бормотал Ван Оверест. Он видел, что «Юнкерс» получил

несколько пробоин. Но выносливые Ju-52 упорно продолжали лететь.

Затем один пошел на вынужденную посадку. Второй...

Ван Оверест всматривался, пока не заболели глаза. Но нет, ни одного взрыва.

На аэродром вернулись не все «Фоккеры». Не хватало лейтенанта Яна Роотса. Командир

был не на шутку обеспокоен.

– Ян – молодой, неопытный. Не случилось бы худшего... И не нужно мне говорить, что

это война! Каждый пилот – на вес золота...

...А Роотс отбивался от трех «Мессеров». Он едва удерживал в воздухе «Фоккер». Кровь

заливала глаза, дышать было трудно – пилот был ранен. Вести бой уже не получалось —

не рухнуть бы вместе с самолетом.

Ян сбросил фонарь, чтобы выпрыгнуть с парашютом.

И не поверил своим глазам: отлетая, фонарь снес винт одному из «Мессеров», а потом еще

повредил ему хвостовое оперение! Немец рухнул на землю, остальные рассыпались —

может быть, от неожиданности.

Роотс расхохотался, как сумасшедший, и поднял самолет выше – уходя за облака. И уже

оттуда, из укрытия, расстрелял второй «Мессер». Вот теперь можно, пожалуй,

оторвавшись от преследователей, вернуться на свой аэродром героем.

«Фоккер» едва тащил своего пилота. Но – продолжал держаться в воздухе.

Рядом прогремел взрыв.

Ян посмотрел вниз.

– Чертовы зенитчики! Не видят, куда палят! – пробормотал он. – Наверное,

вообразили, что над Голландией сейчас летают только немцы!

Самолет вздрогнул и начал падать. Роотс наконец выбросился с парашютом.

– А ведь мог сберечь и самолет, – сказал он, когда его подобрали свои. – Если бы эти

чертовы идиоты видели, куда стреляют!

14 мая 1940 года, аэродром Тексель

Пять оставшихся «Фоккеров» поднялись в воздух.

Они уже набрали высоту, когда пришло ужасное сообщение.

Голландия капитулировала. «Фоккеры» повернули назад, к аэродрому.

...Вот они, «Фоккеры», верные товарищи. Изрешеченные пулями, тихоходные, надежные,

отличное оружие в умелых руках.

– Огонь!

Выстрелами по топливным бакам «Фоккеры» были уничтожены.

Теперь последнее – нужно вывести из строя взлетную полосу. Может быть, Голландия и

капитулировала, но «Фоккеры» не станут служить врагу.

© А. Мартьянов. 11.06. 2013.

78. «Сокол» для Муссолини

23 мая 1938 года, Валентина Куз, недалеко от Турина

Серебряный самолет без опознавательных знаков поднялся в воздух.

Синьор Челестино Розателли – главный конструктор «Аэронаутика ди Италия» —

авиационной фирмы концерна «Фиат» – был единственным человеком в штатском на

аэродроме. Хотя у него и имелось военное звание.

Он смотрел, как сверкнули на солнце крылья полутораплана, и хотя был уже немолод —

за пятьдесят, – вновь ощутил знакомое волнение. Как будто снова на дворе стоит

шестнадцатый год и вновь взлетает самолет, в который вложена частица его труда.

«К этому невозможно привыкнуть», – думал синьор Челестино.

Он любил бипланы и строил их на фирме начиная с двадцать третьего года. А недавно его

детище – C.R.32 – отлично показало себя в Испании – в настоящем бою, не на

маневрах.

Что важнее для победы в воздушном бою: скорость или маневренность? Розателли не

позволял себе превращать этот вопрос в проблему выбора между бипланом и монопланом.

Почти повсеместно конструкторам приходилось решать: моноплан – скорость, биплан —

маневренность. Но не в Италии. Итальянский самолет может быть стремительным и

вертким одновременно.

Машины «Фиата» доказали это.

Уже в прошлом году началась работа над итальянскими истребителями-монопланами —

«Макки» С.200, «Фиат» G.50. Впрочем, G.50 хоть и создавался на фирме «Фиат»,

Розателли уже не имел к нему отношения.

Министерство авиации тоже как будто отдавало должное прогрессивности этой схемы.

Государственный заказ, поддержка прессы...

Но, черт побери, хотя никакого госзаказа на бипланы не поступило, Министерство все

равно предпочитало полуторапланы Розателли. Изящные Caccia Rosatelli, сочетавшие в

себе все достоинства быстроты и ловкости.

Кроме того, предстояли новые войны. Понадобится много самолетов. А «Фиат» может

предложить самолет сравнительно дешевый и простой в производстве.

Что до летчиков, то они от творения Розателли в полном восторге. Как и всегда.

...Закрывая глаза от солнца ладонью, синьор Челестино наблюдал за тем, как ведет новую

машину летчик-испытатель компании Роланди , и заранее знал, что тот скажет.

Он уже сейчас видел, как уверенно и легко летит новая машина.

Это будет выдающийся самолет. Он войдет в историю. Его назовут «Falco» – «Сокол».

Лучшее имя для такого самолета.

11 июня 1940 года, Франция, авиабаза в Файенце

Рассвет летнего дня заливал землю золотом. «Фиаты» C.R.42 летели над Францией.

Несколько дней назад Гитлер в разговоре с Муссолини заметил с обезоруживающей

тевтонской откровенностью:

– Чтобы сесть за стол победителей, дорогой дуче, вам нужно предъявить хотя бы десяток

ваших, убитых на фронте.

Дуче не мог с той же открытостью признаться в том, что возможности итальянской армии

более чем скромны.

Гитлер пришел своему союзнику на помощь – аккуратно подсказал:

– Добейте Францию. Вам это под силу.

И вот C.R.42 атакуют французские авиабазы, предваряя налеты бомбардировщиков.

Как все итальянские самолеты, C.R.42 универсален: этот истребитель оказался неплохим

штурмовиком. Особенно если на его стороне сила, а противостоят ему устаревшие

французские самолеты.

3 июля 1940 года, Комизо, Сицилия

– Новая машина Розателли? – Командир авиационного полка майор Ботто выглядел

довольным. – Полагаю, она – как C.R.32, только лучше.

Эрнесто Ботто долго молчал, рассматривая самолет.

На этой модели C.R.42 были установлены четыре крупнокалиберных пулемета «Бреда» —

12,7 миллиметров. Это делало самолет пригодным для поддержки войск на поле боя.

– А бомбы на этот самолет подвешивать можно? – Ботто сам не заметил, как заговорил

вслух о том, что вдруг пронеслось в его мыслях.

– Говорят, существует вариант истребителя-бомбардировщика, – инженер,

сопровождавший самолеты, выглядел рассеянным: он не был уполномочен отвечать на

подобные вопросы, да и не знал подробностей. – Стокилограммовых малышек

подвешивают под нижним крылом; но там усилены лонжероны. А можно подвесить,

кстати, и дополнительные топливные баки.

– Но не на этой модели, – уточнил Ботто.

– Нет, здесь только четыре пулемета.

– Четыре пулемета – это хорошо. А если они стреляют разрывными пулями...

...Внезапно воспоминания нахлынули на майора. Обычно Ботто не позволял себе делить

время на «до» и «после», как это часто делают калеки: до увечья и после него.

«Я не калека», – со злостью твердил он себе, когда шел, сильно хромая, через аэродром к

самолету.

Нет, он не боялся того, что с ним случилось. Не боялся настолько, что позволил своим

людям назвать эскадрилью «Gamba di ferro» – «Железная нога». Пусть враги видят, с кем

имеют дело.

С командиром, который летает, хотя вместо одной ноги у него протез.

Как многие пилоты его поколения, Эрнесто Ботто был воспитан гонщиком. В возрасте

двадцати девяти лет он входил в число лучших итальянских пилотов, которые

участвовали в гонках на гидросамолетах «Макки». Для них в Риме даже выпустили

специальные летные шлемы из красной кожи.

Ботто продолжал носить этот шлем и сейчас. По этой примете люди узнавали его в бою.

... «Капитан Кантини» – под таким псевдонимом он был известен в Испании —

совершил свой первый боевой вылет 8 мая 1937 года.

Сопровождение бомбардировщиков, затем – патрулирование. Рутинная работа.

Бои начались позднее, когда эскадрилья участвовала в операции по захвату порта

Сантандер, а затем – на Мадридском фронте.

В те дни Ботто совершал до пяти вылетов в день. Главными противниками его «Фиата»

C.R.32 были советские самолеты – «Чатос» и «Ратас», как называли их в Испании.

А потом настал тот день, 12 октября 1937 года.

Шестнадцать C.R.32 патрулировали в районе Фуэнтес-дель-Эбро: восемь летели на высоте

три тысячи пятьсот метров, остальные – на пяти тысячах.

Вот и неприятель: легкие бомбардировщики R-Z, сопровождаемые тринадцатью И-15 и

девятнадцатью И-16.

Они шли ниже самолетов националистов.

И тут один из пилотов, сержант Риголли, внезапно спикировал на республиканский

патруль и атаковал И-15.

Завязался бой. Остальные итальянцы вступили в сражение, поддерживая товарищей. В

сумятице схватки столкнулись два C.R.32, и их пилоты выбросились с парашютом.

Ботто сохранял хладнокровие. Он поднял свой самолет выше, высматривая подходящую

мишень среди «Ратас». Вот русские истребители набросились на C.R.32 – чей это

самолет? Командира эскадрильи Нери?.. Не имеет значения! Пора!

С высоты в пять тысяч метров C.R.32 Эрнесто Ботто обрушился на русский истребитель и

уничтожил его.

Со всех сторон в самолет Ботто летели пули. Он почувствовал боль в ноге и, взглянув,

увидел кровь, хлеставшую из раны.

– Разрывная пуля! – пробормотал он. – Проклятье!..

Ему удалось довести свой C.R.32 до аэродрома. Садился уже теряя сознание, и очнулся в

госпитале в Сарагосе.

Здесь он получил известия о потерях – сержанты Риголли и Маджоре убиты, Нери,

подбитый и выбросившийся с парашютом, взят в плен и расстрелян республиканцами.

...Десятое переливание крови. Врач вздыхает облегченно:

– Кажется, выкарабкались, капитан. Но ногу вам пришлось отнять.

Ботто вернулся в эскадрилью на костылях, с протезом, еле ковыляющий, – и не поверил

своим глазам: на каждом самолете красовалось изображение «железной ноги».

– С возвращением, Эрнесто! – приветствовали его со всех сторон.

Тогда он и понял, что будет летать дальше.

А эскадрилья с тех пор так и звалась – «Железная нога». Это прозвище сделали

официальным.

После такого Ботто не смог усидеть на земле. Лейтенант Витторио Пеццу помог ему

научиться заново водить самолет – с протезом.

Сначала, согласно требованию командования, герою позволили летать, но только со

вторым пилотом и с дублирующим управлением. В одну прекрасную ночь Ботто попросту

угнал C.R.42 . Он может летать сам и доказал это.

Возражать ему никто не посмел.

...И вот теперь он командует полком. Их основная задача – Мальта.

На бомбежки вылетают «Савойи-Маркетти» 79, сопровождают их C.R.42.

– Англичане!

– На каких самолетах? – спросил Ботто. Англичане постепенно пересаживались с

бипланов – «Гладиаторов», хорошо знакомых и по летным качествам сопоставимых с

C.R.42, – на новые монопланы. Скорость, скорость... и ничего, кроме скорости.

– Кажется, «Спитфайры», – доложил сержант, но в его голосе не слышалось

уверенности.

– Вылетаем!

Девять C.R.42 направились к острову.

Флайт-офицер Джон Уотерс на новеньком «Харрикейне» (это был вовсе не «Спитфайр»,

как показалось итальянскому наблюдателю) атаковал итальянские бомбардировщики.

Огонь «Харрикейна» оказался губительным: один из S.M.79 упал в море в пяти милях от

Калафраны.

Весь экипаж лейтенанта Марио Скварио, пять человек, выбросился с парашютами, – но

ни один из них не был впоследствии обнаружен.

На обратном пути Уотерса обстреляли C.R.42 и сильно повредили его самолет.

«Харрикейн» развалился при посадке, хотя сам летчик остался невредим.

На счету C.R.42 появляются первые победы – если не над людьми, то над машинами.

4 июля 1940 года, Комизо, Сицилия – район Мальты

Двадцать четыре C.R.42 вылетели из Комизо и взяли курс на Мальту. Итальянцев

возглавлял майор Ботто.

Когда они приблизились к аэродрому Хэл Фар, шесть первых C.R.42 зашли для атаки. Их

поддерживали остальные: шесть «сорок вторых» лейтенанта Витторио Пеццу на высоте в

шестьсот метров, следующая шестерка – на высоте двух тысяч, и последняя – на высоте

четырех тысяч метров.

Ботто и его летчики расстреливали самолеты противника, стоявшие на земле. Эрнесто

видел семь «Гладиаторов»... Англичане наконец очухались: начали палить зенитки.

На высоте в две тысячи метров мелькнули два английских истребителя... На земле

взорвался самолет, потом еще один...

Два C.R.42 сбиты. На аэродроме догорает несколько «англичан». Все, пора уходить.

Подавая пример, майор Ботто поднимает свой C.R.42 и скрывается в густой толще

облаков.

...Результаты этого налета оценивались различно. Ботто доложил об уничтожении восьми

английских самолетов: «Гладиаторов» и «Харрикейна».

Англичане, со своей стороны, утверждали, что C.R.42 повредили два «Суордфиша» из 830

эскадрильи, которые прибыли на Мальту для ремонта...

11 ноября 1940 года, район Гарвича

– Мы не можем быть в стороне, когда наши союзники наступают на главного врага —

Англию! – с такими словами дуче отправил свою доселе победоносную авиацию на

новую войну.

Но англичане были уже не те, что год назад, когда C.R.42 имели дело с «Гладиаторами»:

то были сражения бипланов, настолько хорошо подходящих друг другу, что они, казалось,

были нарочно созданы для таких схваток.

Сейчас у англичан были «Харрикейны». Металлические, надежные, быстрые. Никакой

воздушной акробатики, одна только эффективность.

Лейтенант Ваккари на C.R.42 видел зеленые холмы Англии. Цель – Гарвич. Десять

бомбардировщиков Розателли – В.R.20 – несут смертоносный груз, их сопровождают

сорок C.R.42 и двадцать четыре G.50.

Навстречу вылетают «Харрикейны».

«Харрикейн» не ведет «диалога», как это делал старый добрый «Гладиатор», он лупит из

всех своих восьми пулеметов. Ваккари видит, как падает бомбардировщик. Он заходит

для атаки на «Харрикейн». Англичанин поднимается выше и затем описывает

широченную дугу, чтобы вернуться и снова открыть огонь.

C.R.42 вертится, показывая все, на что способен легендарный истребитель Розателли.

Ловкий и агрессивный фокстерьер в стае овчарок.

Еще несколько бомбардировщиков сбиты. «Харрикейны» охотятся в первую очередь на

них. Истребители – досадная помеха.

Ваккари пытается атаковать английский моноплан снизу, и тут чувствует, что самолет

плохо слушается. Плоскость крыла повреждена. Теперь – или падать, или попытаться

сесть.

Он направляет машину на поле. Биплан чиркнул по верхушкам деревьев, коснулся земли,

повалился на крыло... Лейтенант очнулся, когда рядом с ним оказался человек с

револьвером.

Приятно улыбаясь, этот человек сообщил ему по-английски то, что Ваккари знал и без

него.

...В плен попал не только итальянский летчик, но и его самолет.

C.R.42, захваченный 11 ноября 1940 года возле Гарвича, до сих пор находится в

авиационном музее в Хендоне.

© А. Мартьянов. 01.07. 2013.

79. В духе великой войны

22 июня 1940 года, 0 часов, район Александрии

Ночь была ясная.

Согласно бумагам, война в Северной Африке шла уже двенадцать дней. Пилоты

Восьмидесятой эскадрильи КВВС сидели в Амрийе и ничего не делали.

– Интересно же мы обороняем Александрию, – ворчал по этому поводу капитан Пэттл,

командир звена. – Скоро нас всех тут пылью занесет.

Полное имя Пэттла было «Мармадьюк Томас Сент-Джон Пэттл». В двадцать шесть лет

трудно отзываться на имя «Мармадьюк». «Пэт» – куда проще.

Пэт летал с Восьмидесятой с апреля тридцать восьмого, когда эскадрилью отправили в

Египет. Тогда они получили новенькие «Гладиаторы».

Сейчас, помимо «Гладиаторов», в эскадрилье имеется один «Харрикейн» – новая

машина, очень скоростная, но не вызывающая у привыкших к биплану летчиков ничего,

кроме вежливой скуки.

«Харрикейн» носит личное имя – «Крейсер Колли». Пэт к этому самолету и близко не

подходит.

Все звено «В», которым он командует, летает исключительно на старых добрых

«Гладиаторах». Вот настоящий самолет, обладающий индивидуальностью.

Позволяющий пилоту проявлять собственную индивидуальность, если говорить точнее. А

«Харрикейн» – это металлическая коробка и мотор.

И вот, наконец, началось: поступили сведения о том, что двенадцать S.M.81 атакуют

Александрию.

Первый боевой вылет. Пять «Гладиаторов» поднимаются в воздух.

– Зададим макаронникам! – радовался Пэт... пока внизу не начали яростно палить

зенитки.

– Они что, не видят, кто летит? – злобствовал Пэт.

Похоже, он был прав: зенитчики толком не разбирали, что за самолеты над ними. Они

понимали лишь одно: опасность.

И обстреляли собственные самолеты. Хорошо хоть, никого не сбили.

А «Савойи» ушли безнаказанно: первая боевая встреча не состоялась...

29 июля 1940 года, Сиди эль-Баррани

– Ваше звено, Пэт, перебазируется в Сиди эль-Баррани, – сообщил Пэттлу командир

эскадрильи Патрик Данн. – Вот вам удачный шанс излить вашу злобу. Это более точное

определение того, что приличные люди обычно называют «проявить самостоятельность».

Будете действовать с аэродрома, который любезно оставляет вам Тридцать третья

эскадрилья.

4 августа 1940 года, 15 часов, Сиди эль-Баррани

– Так, – Пэт оглядел своих летчиков, – через два часа вылетаем. Будем сопровождать

«Лисандр». Неприятель активизировался в районе Бир эль-Тайеб. Нужно разобраться, чем

они там занимаются. Все понятно?

Эскорт из четырех «Гладиаторов» – Питер Викхем-Барнс, Джонни Ланкастер и Кеннет

Джордж Рассел Ру (ну и сам Пэт, разумеется) – вылетел в 17.15 и через десять минут

достиг точки рандеву.

– Вижу «Лисандр», – сообщил Ру.

Самолет кружил в ожидании сопровождения на высоте в шесть тысяч футов (двух

километров).

Викхем-Барнс и Ру заняли позиции на высоте трех тысяч футов, а Пэт и Ланкастер – на

тысячу футов выше и правее.

Все пять английских самолетов пересекли границу южнее Сиди Омара и полетели над

песками.

4 августа 1940 года, 16 часов 50 минут, Эль-Адем

Майор Эрнесто Ботто по прозванию «Железная Нога» (он летал с протезом) готовил свою

эскадрилью к вылету.

Воздушная разведка обнаружила, что англичане концентрируют силу к юго-западу от

Соллума, недалеко от границы. Много бронетехники, живой силы противника. Оттуда

определенно следует ожидать нападения.

Туда-то и направляются «Бреды» Ba.65 – с «гостинцами» для англичан. Каждая «Бреда»

несет по сто шестьдесят восемь двухкилограммовых бомбочек. Все это посыплется на

голову противника.

«Фиаты» C.R.42 – истребители под командованием легендарного Ботто «Железная Нога»

– будут сопровождать «Бреды». Англичанам не уйти.

Тридцать один «Фиат» вылетел из Эль-Адема.

4 августа 1940 года, 17.20, 30 километров к югу от ливийской границы

Экипаж «Лисандра» первым заметил итальянцев.

Никто из них – ни пилоты «Гладиаторов», ни экипаж «Лисандра», – не знали, что в

нескольких километрах завязался воздушный бой: девять «Бленхеймов», которые шли к

Бир эль-Гоби бомбить расположение итальянских войск, наскочили на множество C.R.42.

Несколько итальянских самолетов пролетели дальше – и обнаружили «Лисандр» с его

конвоем.

Пэт и Ланкастер резко снизились. Пэт передал:

– Вижу семь Ba.65: одно звено три самолета, другое – две пары восточнее. Второе,

кажется, нацелилось на «Лисандра»...

– Понял, лидер. – Ру и Викхем-Барнс, не дожидаясь приказа, зашли для атаки.

Следовало остановить те четыре «Бреды», которые готовились сбить «Лисандр».

– Есть! – Викхем-Барнс видел, как подбитая им «Бреда» вспыхнула и камнем полетела

вниз.

И в то же самое мгновение загорелся «Гладиатор» Ру...

Пэт и Ланкастер атаковали тройку итальянцев. «Бреды» рассыпались, заставляя

«Гладиаторов» разделиться.

Пэт выбрал себе две мишени – они находились близко друг от друга. Маневренный и

быстрый «Гладиатор», выписывая в воздухе петли, заставил итальянцев завертеться с ним

в бешеной карусели.

Это напоминало воздушные битвы времен Великой войны.

Пэт наслаждался ощущением власти над машиной: самолет слушался каждого движения

пилота.

Одна «Бреда» снизилась на двести футов и сбросила бомбы. Это снизило ее вес, и теперь

она куда легче уходила от «Гладиатора». У Пэта такой возможности «облегчиться» не

было, и он отвел душу, выругавшись.

Неожиданно остальные итальянцы – видимо, получив приказ, – повернули на север, на

свою базу.

Пэт погнался за ними и открыл огонь. Один из итальянцев снизил скорость и полетел куда

более неуверенно: самолет ли получил повреждение, был ли ранен пилот? Пэт просто

продолжал преследование.

Он заметил, как правый двигатель «Бреды» испускает белое облачко дыма.

Сжав зубы, Пэт стрелял и стрелял, пока «Бреда» не пошла вниз и не плюхнулась где-то

среди песков.

Вторая ушла от погони.

– Ланкастер, черт тебя побери, почему не стреляешь? – вопрошал Пэт, но ответа не

получал.

У Ланкастера возникли проблемы с оружием, и пока он пытался уводить самолет от огня,

отчаянно лавируя, одна пуля угодила ему в плечо.

Это была разрывная пуля, кровь хлестала фонтаном.

– Только этого не хватало! – Ланкастер испугался, что может потерять сознание, и

зажал рану пальцами.

...Викхем-Барнс проводил глазами падающую «Бреду» – он хотел понять, разбился

самолет или только совершил вынужденную посадку.

Однако времени разбираться у него уже не было: на него набросились сразу два C.R.42,

один за другим.

В левой части приборной панели засела пуля. Вторая прошла спинку сиденья.

«Гладиатор» начал пикировать, и попытки пилота вывести самолет из пике ни к чему не

привели.

Нужно прыгать. Сейчас.

Викхем-Барнс ощутил резкий толчок: пуля попала в ногу.

Он с трудом покинул самолет и дернул кольцо.

Капитан Дуилио Фаналли, возглавлявший атаку, удовлетворенно провожал глазами

падающий «Гладиатор». Он видел, что пилот выбросился с парашютом, и даже пытался

подстрелить его, но промахнулся.

...Пэт заметил пять C.R.42, стремительно приближавшиеся к нему.

Он поднялся выше, а когда «Фиаты» очутились прямо под ним, спикировал на них и

открыл огонь.

Итальянцы мгновенно рассыпались и начали обстреливать его со всех сторон.

– Вот это по мне, – бормотал Пэт. Он заметил, что один C.R.42 ведет огонь слишком уж