Текст книги "Чистый Дом (СИ)"

Автор книги: Андрей Полторацков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

– Присаживайтесь. Не надо стоять, словно вы бедные родственники, пришедшие просить подаяний. И так, Станислав Сергеевич, что же произошло в Серне?

– Дмитрию промыли мозги. Он не доверяет нам.

– Не надо обобщать. Он не доверяет вам. Нас же он не знает. И в его представлении мы люди Порядка, к которым он всё это время стремится. Вопрос в том, почему он не счёл вас одним из этих людей.

– Я не понимаю. Сначала всё шло гладко. Дмитрий был искренне рад моему появлению. Расспрашивал меня обо всем. Но потом резко встал, сказал, что пойдёт за вещами, а вместо этого скрылся.

– Значит, не всё было гладко, как бы вам этого не хотелось, если феруанец обманул. Феруанцы не такие как мы с вами. В их сознании Порядок укоренился куда более сильно, чем в землянах. Поэтому для них ложь это что-то запредельное.

– Я же говорю, что он уже не совсем феруанец. Он стал одним из этих дикарей,– возразил Станислав Сергеевич.

– Дмитрий всё равно феруанец. Возможно немного запутавшийся. Но его легко вернуть на истинный путь. От своих корней никуда не убежать. И в подсознании он сам жаждет вернуть свой привычный образ жизни. Дайте ему только такую возможность. По-вашему, что он хотел скрыть?

– Он не хотел говорить место расположения Капитана и его людей.

– Дело тоже не в этом,– покачал головой Михаил Григорьевич.– Если бы всё было гладко, как вы говорите, и Дмитрий вам бы доверял, то он без промедления сообщил бы вам и место нахождения Капитана, и чипов, и всего остального на свете, чтобы вы не спросили. В этом суть доверия у феруанцев. Значит дело в другом. А что вы думаете Наталья Леонидовна.

– При их беседе я не присутствовала. Я была снаружи.

– И как, успешно? Вы проследили за Дмитрием?– с иронией спросил Михаил Григорьевич.

– Да. Но потом Станислав Сергеевич попросил меня вернуться, в результате чего Дмитрию удалось скрыться.

– Как же столь юному человеку без какого-либо опыта, прибывающего в неизвестной и чуждой ему местности, удалось обхитрить такого опытного воина и следопыта как вы?

– Ему помогли.

– Кто же? Эти дикари? Варвары? Они вас обхитрили?

– На базаре было много народу. Они, прикрываясь толпой, скрылись в закоулках.

– А что случилось с вами Станислав Сергеевич, что вам так срочно понадобилась помощь Натальи Леонидовны?

– Дмитрий обхитрил меня, выставив перед персоналом гостиницы вором. Пришлось принимать необходимые меры.

– Можете не продолжать,– остановил его Михаил Григорьевич.– А почему вы выслеживали его, а не просто подошли к нему?– обратился он к Наталье Леонидовны.– Не обняли его, не представились? Я бы тоже на месте Дмитрия попытался скрыться от человека, следящего за мной. Ведь друзья так не поступают. Они не выслеживают. Друзья помогают, протягивают руку помощи в трудный момент. Ваша главная ошибка в том, что в Дмитрии вы видите врага, а не союзника. Поэтому он вам и не доверяет. И я его абсолютно понимаю. Его вины в этом нет. Он ещё ребёнок. И в его глазах вы предстали теми самыми представителями северных народов, которыми так пугают местную детвору. Вы для него стали олицетворением зла.

– Приказ был действовать тихо,– попыталась возразить Наталья Леонидовна.

– Именно поэтому вы пустились в погоню на корабле и начали шмалять по всему? Это, по-вашему, тихо? Тихо, это подойти, похлопать по плечу и спокойно произнести: “Вот и ты. А мы тебя искали. Какая радость, что ты наконец-то нашёлся”. А лететь на истребителе и уничтожать друзей из плазменного оружия нельзя назвать “по-тихому”. Скажите Станислав Сергеевич,– произнес Михаил Григорьевич,– а что это за перстень красуется у вас на руке.

– Этот?– удивился Станислав Сергеевич.– Я его одолжил у одного из маркон, ему он больше не понадобится. Зачем добру пропадать.

– Трофей значит,– покачал головой Михаил Григорьевич.– А не приходило ли вам в голову, что Дмитрий мог быть знаком с этим самым марконом и уже видеть этот перстень. Отчего наличие камня на вашей руке и смутило его.

– Перстень как перстень. Таких может быть огромное множество.

– Разве? А я вот готов поспорить, что отличу его от тысячи других. Ваше пристрастие к безделушкам погубило всю операцию,– сурово выговорил Михаил Григорьевич.– Если бы не этот камень, то сейчас передо мной сидели бы не вы, а он. И на столе бы стояли не чашки с чаем, а лежали бы чипы. И уже на днях мы бы могли приступить к последней фазе операции Чистый дом, которую все так ждут уже две тысячи лет. Только послушайте, две тысячи лет! А вы не удержались от того, чтобы пополнить свою коллекцию какой-то ерундой.

– Это весьма редкий…

– Вы ставите на одни весы какой-то камень и две тысячи лет?– не дал ему договорить Михаил Григорьевич.

– Конечно нет,– попытался оправдаться Станислав Сергеевич.– Мы его найдём. Он недалеко.

– В одном вы правы. Он действительно недалеко. И мы его найдём. Только вот это самое “мы” больше не “вы”. Теперь Дмитрием займётся шестой отдел.

– Как?– спросила Наталья Леонидовна.– Вы нас отстраняете?

– Вы всё правильно поняли.

– Но ведь мы уже практически у цели!– возразил Станислав Сергеевич.– Мы его нашли!

– Это ещё спорный момент, кто кого нашёл. Вы его выследили или это Дмитрий просто пришёл к нам на порог. Тем не менее, вам было дано достаточно времени. Вы провалили операцию, поэтому отстраняетесь от неё. Вам будет предоставлено время подумать о произошедшем.

– Но…

– Никаких но. Скажите спасибо, что я не приказал взять вас под стражу, о чём так сильно беспокоилась Наталья Леонидовна. Если бы вы не чувствовали за собой вину, не переживали бы. Вы отстраняетесь от всех дел на месяц. Вам запрещается покидать пределы Цитадели. Разговор окончен. Можете идти.

*****

Глава 147

Весь путь до места назначения занял около трёх часов. Как мог понять Юрий Георгиевич их вывезли куда-то за пределы Москвы по Ярославскому направлению. За всю дорогу никто не проронил ни единого слова. Водитель и сотрудник службы безопасности, сидевший спереди, сохраняли суровое и сосредоточенное выражение лица. Рустэм Амирович и Михаил Петрович, оказавшиеся с профессором в одной машине, вели себя отстранённо. Каждый думал о чём-то своём, уткнувшись в окно и наблюдая за городом, погружающимся в вечерние сумерки.

На улице уже стемнело, когда машина остановилась и дверь открыли. Чистое безоблачно небо напоминало о том, что всё ещё лето, хотя осень уже дышала в спину своим прохладным дуновением ветра.

– Следуйте по указателям,– произнёс человек, находившийся на улице.

На асфальте светящимися красками была прочерчена прерывистая линия, по направлению которой надлежало двигаться. Обрывалась она около входа в ничем не примечательное здание постройки девяностых годов прошлого века. Унылые панельные серые стены и решетчатые окна не добавляли поводов для радости.

– По-вашему корабль где-то здесь?– спросил Юрий Георгиевич.

– Едва ли это возможно,– окинул взглядом окружающую местность Рустэм Амирович.– Но подождём и всё узнаем.

Изнутри здание резко контрастировало с тем, что было снаружи. Дорогой ремонт, современная техника, охрана с автоматами, свидетельствовали о том, что вряд ли здесь был дом престарелых или офисное здание при старом заводе.

Нигде не останавливаясь их, словно школьников на экскурсии, провели через несколько постов охраны в актовый зал. Единственным убранством просторного помещения, абсолютно лишенного окон, служила сцена и несколько рядов столов с приставными креслами.

– Ждите тут,– произнёс сопровождавший их сотрудник службы безопасности.

– Интересно, это их специально обучают немногословию,– посмеялся Михаил Петрович, когда молодой человек вышел.

– Да уж, лица крайне неприятные скажу я вам,– заметил доктор Аллон.– Вот с кем бы я точно не хотел делить каюту, так это именно с ними. От скуки можно будет сойти с ума. Каждое слова как команда. При фразе “Доброе утро” будешь вскакивать в постойке смирно, и отдавать честь.

– Значит всё, финал,– произнёс доктор Пристон.– На днях мы улетим с Земли? И на этом всё.

– Выходит, что так. Сейчас, наверное, нам обо всём расскажут.

Все замолчали. Каждый знал, что рано или поздно корабль будет завершён и день старта назначат. А многие, как Михаил Петрович, с нетерпением ожидали этого. Но сейчас понимание того, что дата отлёта совсем близко внушало какой-то трепет. Осознание того, что Землю они никогда больше не увидят давалось с трудом. Впереди ждал новый и неизведанный мир, а всё привычное и родное нужно было оставить навсегда.

Через двадцать минут вернулся сотрудник службы безопасности и сообщил, что скоро подойдёт Котов Андрей Иванович, поэтому всем необходимо занять свои места согласно указаниям, имеющимся на столах. Первый ряд был отдан профессорам, принимавшим непосредственное участие в разработке и конструировании корабля. Далее сидели остальные сотрудники проекта, чей вклад в дело был менее значительным.

Когда все уже практически расселись в зале появилась Елизавета Денисовна и, быстро проскользнув между рядами, заняла своё место рядом с Юрием Георгиевичем.

– Ты где была?– спросил он.

– Прости. Нужно было утрясти кое-какие мелочи.

Она хотела ещё что-то добавить, но на сцене появился Андрей Иванович и Максим Михайлович. Увидев их все мгновенно затихли. Котов медленно и сурово, как было свойственно только ему, обвёл присутствующих взглядом. При этом чувствуя на себе взор Андрея Ивановича каждому хотелось провалиться сквозь землю.

– Я рад всех приветствовать здесь,– начал он своим безэмоциональным голосом.– Рад, что все из вас добрались до этой стадии проекта. Как вы уже догадываетесь, а может кто-то и знает, мы вышли не просто на финишную прямую. Мы уже около самой ленточки. На второе сентября, запланирован старт корабля.

– То есть корабль здесь?– раздался вопрос из зала.

– Нет, не здесь. Но всему своё время. Имейте терпение. Время вопросов будет позже. Продолжим. Корабль полностью готов.

– Как готов?– не смог сдержать удивления Юрий Георгиевич.– По моим подсчетам необходимо установить ещё шесть кубов тератока.

– Правильно вы подметили, что по вашим подсчетам,– ответил Андрей Иванович, слегка улыбнувшись.– Для того чтобы успеть всё подготовить своевременно недостающее количество тератока было синтезировало в другой лаборатории. И они уже установлены. Так что на сегодняшний день строительство корабля полностью завершено, с чем я вас и поздравляю. Послезавтра начнётся посадка пассажиров.

– А экипаж?– поинтересовался доктор Аллон.

– Экипаж уже приступил к выполнению своих обязанностей. В настоящий момент пилоты тестируют все системы, а также проводят предполётную подготовку корабля.

Собрание длилось ещё чуть больше часа, в течение которого обсуждались первостепенные задачи, как во время перелёта, так и по приземлению на Ферусе. Профессор Зельцин объяснял, кто, что обязан будет делать в первую очередь, кто за что будет лично нести ответственность. Также, учитывая опыт тех, кто уже находился на Ферусе, Максим Михайлович рассказывал с какими именно трудностями могут столкнуться переселенцы в первые дни пребывания на новой планете и как их преодолевать.

В конце совещания Андрей Иванович взял слово:

– Вы лучшие умы нашей с вами планеты. Вы тот самый свет, который позволяет нам надеяться на то, что у Земли и людей, её населяющих, есть будущее. Будущее, несмотря на все войны, развязанные человечеством, эпидемии, вирусы, изобретенные за последний век. Несмотря на бесконечное загрязнение окружающей среды, перенаселение, голод. Несмотря на всё это, что ведёт планету к необратимой гибели, своим трудом и знаниями вы спасёте планету. И однажды Земля засияет своим приветливым ярко голубым и зелёным светом. И станет такой, какой была когда-то давно, пока человек не испортил её, преследуя свои алчные интересы по обогащению. Утром первого сентября самолёт доставит вас и других переселенцев к кораблю. Так что завтра вас ждёт последний день на Земле вне стен корабля,– резюмировал Котов.– Проведите этот день с пользой. А совсем скоро перед нами откроется новая реальность и новые горизонты.

***

– Да, Анатолий Борисович,– сказал в трубку телефона Андрей Иванович.– Всё готово. Учёных мы перевезли. Первого сентября самолетом доставим на корабль. Всё под усиленным контролем. Внештатных ситуаций быть не должно. Делегации начнут пребывать завтра к вечеру. Нет, не переживайте. Пересечений не будет. Всё спланировано. О друг друге они узнают только на Ферусе и им ничего не останется, как смириться и принять это. Там уже подобные вещи не будут иметь никакого значения. Жду. Хорошо.

Глава 148

Юрия Георгиевича вместе с Елизаветой Денисовной провели в номер, расположенный на одном из верхний этажей здания. Это была весьма просторная и уютная комната с большой кроватью и с видом из окна на парк.

– Значит, здесь нам и предстоит провести свой последний день на Земле?– задал риторический вопрос Юрий Георгиевич, осматривая комнату.

– А тебе тут не нравится?– спросила Елизавета Денисовна.

– Ну как сказать. Если бы я был отправлен в командировку куда-нибудь черт знает куда, то тогда вполне неплохой номер,– с раздражением ответил профессор.– А вот свой последний день на планете я хотел бы провести как-нибудь по-другому. И в другом месте.

– Добавь ещё, что и с другими людьми,– злостно произнесла Елизавета Денисовна, скрестив руки на груди.

– А вот это не обязательно,– попытался скрыть свои эмоции Юрий Георгиевич.– Ну, ты сама посуди. Это последняя ночь на Земле, которую мы можем делать всё что захотим. Завтра последний день. А потом всё. Корабль, отлёт, Ферус. И нам предлагают провести это время, валяясь в кровати и смотря телевизор? Вместо того чтобы погулять, насладиться запахом летнего вечера, пройтись по любимым местам… Бред какой-то. Мы столько трудились, столько приложили сил, чтобы завершить проект. И как нам за это отплатили? Погрузили в машины, доставили черт знает куда и велели сидеть и ждать. Мы что, заложники?

– Они отблагодарили тем, чего сейчас могут пожелать все жители планеты – перелетом в гораздо лучший мир. Мир без войн, без болезней, без голода и загрязнения. И ты в числе первых в списке переселенцев. Разве это не благодарность?

– Благодарность. Но могли бы хоть как-то предупредить нас заранее. Тебе меня не понять…

– Потому что у меня нет семьи,– не дала ему договорить Елизавета Денисовна.– Ты снова решил об этом вспомнить?

– Я не это хотел сказать…

– Ну конечно. Куда там мне до тебя великого,– снова перебила его Елизавета Денисовна.– Может у тебя и гениальные познания в области физики, но вот в остальном ты полный дурак.

– Может и так. И знаешь, иногда я жалею, что дурак я не во всех сферах. Сидел бы где-нибудь в офисе до шести. Потом бы шёл домой, вечер проводил бы в семейном кругу. Никаких секретов, тайн. Всё просто.

– И у глупцов есть свои секреты и проблемы. И для них они такие же существенные, как для тебя твои. Не бывает жизни без каких-нибудь хлопот и неприятностей. Просто нужно научиться их преодолевать, не впадая при этом каждый раз в депрессию или истерику,– Елизавета Денисовна замолчала. После недолгой паузы она добавила.– А как бы ты хотел провести свой последний день на Земле?

– Не знаю. Наверное, с детьми. Хотя бы увидеться с ними. Обнять напоследок, прижать к себе сильно-сильно и сказать, что очень их люблю. И всегда буду любить несмотря ни на что. Знаешь, когда я думал, что Марина улетела с ними в Австралию, я очень сильно испугался, что больше никогда их не увижу.

– А Марина не улетела?– удивилась Елизавета Денисовна.

– Нет. Разве тебе это неизвестно?

– Откуда я это могу знать, по-твоему?– возмутилась Елизавета Денисовна.– Ты думаешь, я за тобой слежу?

– Не знаю. Теперь скрывать это уже не к чему. Марина не доверяла своему хахалю и провела его. Ни в какую Австралию она с детьми не полетела. И как оказалось, правильно сделала. Сергей её попросту обманул, желая отослать как можно дальше из Москвы.

– А что значит твоя фраза “скрывать уже не к чему”?

– Собственно ничего и не значит. Просто слова. Не бери в голову. Мы всё равно уже отсюда никуда не денемся. Все в одной лодке.

– Ты её видел?

– Видел.

– С этим связаны изменения в твоём отношении ко мне?

– Оно изменилось?– попытался выдавить из себя удивление Юрий Георгиевич.

– Из тебя плохой актёр. Врать ты не умеешь.

– Дело не в ней Лиза. То, что я с ней увиделся ничего не меняет. И не в тебе. А во всём том, что творится вокруг нас и в чём мы стали невольными актерами.

– У всех своя роль в каждом действие, в каждом мгновении жизни.

– Быть может. Но некоторые ведут двойные игры. Им одной роли мало. Всегда хотят большего.

– Ты на что-то намекаешь?

– Нет, что ты. Просто говорю. Этот переезд стал для меня большим шоком. Да, я знал, что старт корабля был назначен на второе сентября. Ещё давно мне об этом рассказали. Но я был уверен, что как минимум до первого сентября у нас есть время. Что нам дадут возможность проститься с близкими, с тем, что нам дорого и кого мы больше никогда не увидим. Ведь и с родителями я уже давно не виделся. И даже позвонить им не успел. А тут у нас забрали все вещи, средства связи и заперли. Это меня надломило.

Елизавета Денисовна, встав с кровати, подошла к Юрию Георгиевичу и обняла его за шею. Посмотрев в его глаза, она всем телом прижалась к нему, нежно поглаживая рукой по волосам:

– Скоро это всё закончится Юра. Скоро все волнения и терзания останутся позади. На Ферусе это уже не будет иметь никакого значения. Мы будем там, друг с другом. Заниматься любимым делом и просто наслаждаться жизнью. Всё будет хорошо. Тебе нужно расслабиться. И если хочешь я тебе немного помогу в этом.

Юрий Георгиевич уже хотел поддаться чувствам и крепко обнять Елизавету Денисовну, забыв обо всем на свете, но в последний момент в мыслях промелькнул Николай и его предсмертная записка.

– Прости, не сейчас,– отошёл он в сторону.– Я лучше немного пройдусь. Всё-таки это один из последних дней на Земле. А расслабиться мы ещё успеем.

Не дожидаясь ответа Елизаветы Денисовны Юрий Георгиевич, взяв куртку, быстро вышел за дверь.

Глава 149

Не успел Юрий Георгиевич спуститься по лестнице и на пару этажей, как его остановил один из сотрудников службы безопасности:

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Нет спасибо. Я просто хочу немного пройтись.

– Простите, но мне не велено никого выпускать. Вернитесь к себе в номер, пожалуйста,– сделал он ударение на последнем слове.

– Я не хочу.

– И, тем не менее, вам придётся.

– Вы что, силой меня заставите?

– Могу и силой. Но надеюсь до этого не дойдёт. Вы ведь человек не глупый, сами исполните то, что вам велено.

– Я свободный человек в свободной стране!– прокричал Юрий Георгиевич.– И я хочу немного прогуляться, вдыхая тёплый вечерний воздух города, перед тем как меня увезут с родной планеты навсегда!

– И всё же я не могу вас выпустить. Это режимный объект и распорядок тут строго регламентирован. Я исполняю приказы. И без отдельного распоряжения, в котором будет указано, что вам дозволено покинуть пределы объекта, я вас пропустить не смогу.

– Тогда отведите меня к Котову. Я хочу с ним переговорить.

– Андрей Иванович сейчас занят.

– А мне плевать,– начал терять терпение Юрий Георгиевич.– Отведите немедленно. Доложите ему обо мне или я…

– Или что?– перебил его сотрудник службы безопасности, тоже начавший терять терпение.

Юрий Георгиевич замахнулся, чтобы оттолкнуть стоящего перед ним мужчину, но тот был гораздо более ловким и сильным. Увернувшись от руки профессора он схватил её и одним движением заломил за спину.

– Не стоило вам этого делать…

– Или что?– в свою очередь перебил его Юрий Георгиевич.

– Что здесь происходит?– вышел на шум, доносившийся с лестничного проема, Николай Васильевич.

– Я требую Котова!– выкрикнул профессор.

– Отпусти его,– скомандовал Николай Васильевич.– Зачем вам Андрей Иванович.

– Я хочу знать, на каком основании меня лишили конституционного и, можно сказать, священного права на свободу передвижения! Я на такое согласия не давал!

– Что ж, следуйте за мной,– указал рукой направление Николай Васильевич.

Он провёл профессора через несколько лестничных проемов, периодически сворачивая в тот тли иной коридор, через множество пропускных пунктов, на которых дежурило по двое сотрудников службы безопасности, вооружённые до зубов. В конце концов, Николай Васильевич остановился рядом с дверью бледно красного цвета и сказал с лёгкой ироничной улыбкой:

– Андрей Иванович там. Если хотите, можете попытать счастье.

Юрий Георгиевич находился в таком опустошённом моральном состоянии, что ему уже было всё равно на любые последствия. Одно он знал наверняка – хуже уже быть не может. Не дожидаясь повторного предложения, без стука профессор дёрнул ручку на себя и дверь с лёгким скрипом открылась. В центре ярко освещённой комнаты за столом сидел Андрей Иванович, делая какие-то пометки в своём журнале. Не поднимая головы он произнес:

– Как всегда без приглашения Юрий Георгиевич. Что у вас случилось на этот раз?

– Откуда вы знаете, что это я?

– На сегодня встреч у меня больше не запланировано, а вы единственный из всех присутствующих в этом здании, кто может вот так врываться в чужие кабинеты. Не то, что без приглашения, а даже без стука. Что же вы встали? Проходите, раз уж пришли. Присаживайтесь.

Решительность Юрия Георгиевича мгновенно куда-то улетучилась и он уже начал жалеть о том, что пришёл. Андрей Иванович очень искусно умел поглощать всю энергетику всех кто его окружал. От одного вида этого человека ноги становились ватными, а разум затуманивался. Собрав всю оставшуюся силу воли в кулак, Юрий Георгиевич прошёл внутрь и сел на стул, стоявший напротив Котова.

– Так в чём же дело?– повторил вопрос Андрей Иванович.

– Я хотел у вас это спросить,– парировал Юрий Георгиевич.– Что тут происходит?

– Разве вы не получили ответы на собрании?

– Получил. Но, не на те вопросы. Почему здесь столько военных?

– Потому что проект Чистый дом является проектом государственной важности, за охрану которого отвечает армия.

– Тогда почему я не вижу Георгия Дмитриевича?

– Потому что это войска специального назначения, которые подотчётны лично мне. А у Георгия Дмитриевича есть свои дела.

– Но почему нас держат как пленников?

– Ради вас же самих. До старта осталось слишком мало времени. Представьте, вы сейчас пойдёте гулять. Простудитесь или быть может, упадёте и что-нибудь сломаете. А ведь на улице очень темно. Или вдруг набредете на какого-то пьяницу, который попросит у вас прикурить. И что тогда? Всё? Ваш полет отменяется?

– Кроме меня есть ещё много учёных.

– Конечно есть. Но разве вам самому не будет обидно сойти с дистанции перед самой финишной ленточкой? По глупости и беспечности?

– Но у нас есть право выбора. Мы сами должны выбирать свой дальнейший путь,– словно оправдывался Юрий Георгиевич.

– И он у вас был. Разве не вы несколько недель назад дали решительное согласие на участие в полёте, когда вам предложили выйти из проекта.

– Я,– робко произнёс Юрий Георгиевич.

– Разве вам не предлагали вернуться домой в семью и всё объяснить? Без какой-либо ответственности за разглашение государственной тайны?– невозмутимо продолжал допрос Андрей Иванович.

– Предлагали.

– И что вы тогда сделали?

– Я отказался.

– Так что же сейчас изменилось?

Юрий Георгиевич не нашёл что ответить.

– Молчите. Не хотите об этом говорить. Совесть не позволяет. Ну ничего, я вам сам скажу, что изменилось. Вы встретились со своей женой. У вас сразу же вскружилась голова, гормоны поступили в кровь и вы обо всем на свете забыли. И решили послать весь проект, государство и господина Котова ко всем чертям. Я что-то упустил?

– Никого я не посылал,– ответил Юрий Георгиевич.– Да, я с ней виделся. Ну и что с того? Она моя жена.

– Которая вам изменяла! Которая предала вас!

– Откуда вы это знаете?

– В этом моя работа Юрий Георгиевич. Знать всё и обо всех.

– В этом и моя вина. Слишком много работы. Слишком много секретов от неё.

– Не ищите ей оправданий Юрий Георгиевич. Тем самым вы сами себя загоняете в тупик. И чем больше вы занимаетесь самокопанием, тем труднее будет из этого тупика выбраться.

– Всё было бы по-другому, если бы вы изначально разрешили мне поставить её в известность.

– К чему это? Вы лишь увеличили бы риск преждевременного разглашения сведений, от которых зависел успех всего проекта. При этом ни Марина, ни ваши дети всё равно не смогли бы присоединиться к вам в полёте. Вы подумайте, каково бы им было всё знать, но не иметь возможности этим воспользоваться?

– Почему они не могли полететь с нами?– удивился Юрий Георгиевич.

– Всё очень просто,– спокойным голосом ответил Андрей Иванович.– Ваша жена и дети абсолютно бесполезны как для нас, так и для всего проекта в целом.

– Что значит бесполезны?– ошеломлённый Юрий Георгиевич встал со стула и оперся руками о стол.

– То самое и значит. У Марины нет знаний и интеллекта как у вас, ваши таланты детям тоже не передались. К тому же набор их генов не отличается большой полезностью, что нельзя сказать о вашем. Поэтому на Ферусе они будут балластом.

– Балластом?– не мог поверить словам Юрий Георгиевич.– Вы назвали мою семью балластом?

– Ну а что в этом такого? На Ферусе нет места тем, кто не может принести прямую пользу обществу. Певцы, артисты там не нужны. Вот подумайте, сколько лет вы топтались на месте, ваша карьера была под угрозой, а ваша научная деятельность уже начинала медленно, но верно катиться вниз. В итоге закончили бы каким-нибудь лаборантом на побегушках. Я же Юрий Георгиевич дал вам шанс перевернуть свою жизнь! Я дал вам возможность раскрыть крылья и полететь к недосягаемым высотам науки! Я освободил вас. И вы сразу же преуспели. Вы словно пробудились ото сна. И теперь перед вами открывается ещё больший горизонт невообразимых возможностей! Стоило вам только найти правильного спутника, как вы раскрылись совершенно по-новому. Елизавета Денисовна помогла вам преобразиться, сбросить пыль, в которой вы словно закопались. Что же в этом плохого? Стать тем, кем вы на самом деле являетесь!

– Подождите-ка,– оборвал его Юрий Георгиевич.– Вы хотите сказать, что наш разрыв с Мариной дело ваших рук?

– Смотря, что вы под этим понимаете уважаемый Юрий Георгиевич.– Если вы имеете в виду то, что ваши отношения с супругой сошли на ноль, то в этом только ваша и её вина. Только вы ответственны за то, что на протяжении последних лет планомерно засыпали ваш огонь взаимной любви. А добили его недавно, работая у нас. Вы вместе с Мариной сами утрамбовали песок на бывшем костре своими ботинками. Не нужно искать виноватых, кроме себя самих. Разве ваш брак был хорошим? Конечно нет. Все последние годы вы словно соседи, встречающиеся за завтраком, перед сном и время от времени занимающиеся сексом. И то, скорее не от страсти, а от привычки. Потому что так надо. И глядя на вас искренне могу сказать, что ваш брак был ошибкой. Страсть, молодость сыграли с вами злую шутку. Уверен, если бы вы встретились лет на пять позже, то вы никогда бы не сошлись. Вы не можете дать Марине то, что ей необходимо как женщине. Она никогда не сможет вам предоставит то, в чём вы нуждаетесь как ученный. Вы слишком разные люди. Так что разрыв с Мариной это абсолютно логичное завершение вашего брака. Но для меня, для государства это принесло много пользы. И я уверен, что ещё принесёт.

– Значит Сергей ваш человек?

– Более нет. Никакие ошибки непростительны. Марине удалось его обхитрить. За это конечно вашу супругу можно похвалить. Сергей посчитал, что она у него под полным контролем и даже не стал проверять действительно ли она прилетела в Австралию или нет. Это могло принести много проблем. Хорошо, что в принципе всё обошлось. Тем не менее, зря вы с ней встретились. Не нужно было этого делать,– покачал головой Андрей Иванович.

– Я сам решу, что для меня лучше, а что хуже,– ответил раздражённым голосом Юрий Георгиевич. Ему очень хотелось наброситься на Котова и выбить ему пару зубов.

– Уже нет,– всё тем же спокойным голосом произнес Андрей Иванович.– С сегодняшнего дня вы принадлежите государству и проекту. Первое время вам будет тяжело, но со временем вы обязательно привыкните. Тем более на Ферусе у вас не будет другого выбора. Вам повезло с Елизаветой Денисовной. Она скрасит ваши дни.

– Она такая же фальшивка, как и ухажёр Марины. Мне всё известно.

– Откуда же у вас такая информация?

– Николай, которого вы подло убили, мне всё рассказал.

– Ах, Николай. Всё-таки он нашёл способ с вами связаться. А хороший был парень. Настоящий гений. Его ждало блестящее будущее. С моего личного одобрения его включили в число переселенцев. Но зачем-то сунул свой нос в чужие дела. Вот и расплатился. Но теперь это всё уже не имеет значения. Надо смотреть только вперёд. Не к чему оборачиваться назад и думать о том, что было и чего не исправить. А насчёт Елизаветы Денисовны и её чувств к вам вы сильно заблуждаетесь.

– Я никуда не полечу.

– Полетите, полетите. Да и к тому же, вы хотите остаться на Земле? Тут вы долго не протяните.

– Почему?

– Война мой дорогой друг. И не просто локальный конфликт каких-нибудь аборигенов в Европе, а полномасштабная мировая ядерная война, которая начнётся со дня на день. Вы сами прекрасно понимаете, в каком состоянии сейчас находится мировая политика. Порох заложен, фитиль очищен, спичка зажжена. Осталось только поднести, чтобы всё рвануло. И мы должны улететь до того, как это случится. И вы улетите вместе с нами.

– А как же те, кто останутся на Земле?

– А они пусть сами позаботятся о себе. Поверьте, у каждого своя роль в этой жизни и каждый, вне зависимости от своего желания, сыграет её с блеском. В том числе и вы. А теперь прошу вас меня простить, но вы не оставляете мне выбора.

Андрей Иванович нажал на чёрную кнопку, находящуюся с краю стола, и в кабинет тут же вошли два сотрудника службы безопасности.

– Сопроводите Юрия Георгиевича в камеру. И до отъезда не выпускать,– произнёс он.

*****

Глава 150

Ещё накануне вечером площадь перед Дворцом Совета и все прилегающие к ней улицы начали заполняться зеваками. Вереницы людей нескончаемым потоком стекались в Аритрарий со всех сторон. Каждый хотел почувствовать себя причастным к такому необычайно редкому явлению, как суд над одним из тринадцати старейшин.

Последний раз нечто подобное произошло в Бенгалии около двадцати лет назад, когда председателем совета старейшин был ещё достопочтенный отец Матен. Поэтому новость о том, что отца Мартия подвергнут суду облетела близлежащие земли с быстротой молнии. Многие бенгальцы, побросав все свои дела, устремились в столицу, предвкушая необычное зрелище.