Текст книги "Чистый Дом (СИ)"

Автор книги: Андрей Полторацков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 42 страниц)

– А счастливо ли?

– Счастливо.

– Я рада за тебя,– скорее упала в кресло Марина, чем села.– А мне не нужен муж для галочки. Мне нужен человек, который будет хотеть быть со мной не из-за печати в паспорте, не из-за общих детей, а потому что сам этого желает. Я хочу простого человеческого счастья. Мне не нужны яхты и самолёты, бриллианты на каждый палец. Просто чтобы он приходил домой с радостью и проводил время со мной, с детьми, а не с компьютером,– её глаза увлажнились, а по щекам покатились слёзы.– Чтобы он разделял мои взгляды или хотя бы с удовольствием готов был их выслушать и поддержать беседу. Чтобы он не думал все двадцать четыре часа о работе, когда у нас и так нет проблем с деньгами. Зачем муж, который предпочитает проводить время вне дома? А если и дома, то вечно уставший, занятый своими собственными делами. Уж лучше быть тогда одной и не тешить себя лишними иллюзиями и ожиданиями. Когда человек, который рядом словно совсем чужой и посторонний. А я так живу все последние годы. Юра совсем перестал замечать меня.

– Ну он же ради вас старается,– снова высказалась Ольга Сергеевна.

– И раньше старался. Но при этом был жизнерадостным, инициативным. Всегда спешил домой. Играл с детьми, вечера мы проводили вместе. Я, конечно же, понимаю, что он устаёт на работе. И я всегда шла ему навстречу, чтобы он отдохнул, расслабился. Я поддерживала его. Но Юре видимо этого всего недостаточно.

– Тебе не угодишь,– только и сказала Ольга Сергеевна.

– Знаешь мама,– немного успокоилась Марина.– А я от тебя другого и не ожидала. Ты никогда меня не поддерживала и как-то глупо было надеяться, что сегодня будет по-другому. Я хочу побыть некоторое время одной.

*****

Глава 121

– Вот оно как,– произнёс отец Петри, перечитывая записку Капитана, которую ему вручил Сатурд.– Отец Мартий, неужто ты играешь двойную игру? Капитан устно что-то передал?

– Нет, только записку.

– Что-нибудь произошло во время исполнения поручения?

– Особенного ничего. Как вы и предполагали, гонцы совета опередили меня. И к моему приезду в Аватерию гвардия уже была осведомлена об отстранении Капитана.

– Его пытались арестовать?

– Совершенно верно. Караул ночью. Капитан подошел к ним за помощью, а они его повязали. Он ничего не знал, поэтому согласился с ними пройтись до штаба. А там бы его уже экстрадировали в столицу. Или ещё быть может хуже. Пришлось освобождать.

– Ничего страшного. Они погибли за правое дело. Без жертв не обходится ни одно сражение. Но ты сказал, что могло быть что-то хуже ареста?

– Это так. Правда, только слухи. Я шёл по стопам гонцов совета. А они хоть и быстрые, но порой бывают болтливыми. Вот и поведали одному трактирщику, что кто-то в столице не очень будет рад возвращению Капитана.

– Отец Мартий?

– Этого сказать не могу.

– Сколько человек с Капитаном?

– Около десяти наверное.

– Дмитрий с ними?

– Да. Лично меня не представили, но насколько я понимаю именно он и ещё какой-то вуалиниец ко мне подсели, чтобы выяснить, кто я. Этот парень не был похож на военного бенгальца.

– Ты сказал с ними вуалиниец?– удивился отец Петри.

– Да. Но кто он и как с ними оказался не знаю. Времени не было задавать вопросы, к тому же Капитан меня не знал, так что не особо доверял. После того как был убит караул Капитан в спешном порядке покинул город.

– Они все отправились в Серн?

– Вроде бы да. Старик тоже с ними уехал.

– Ты имеешь в виду Тиграна?

– Имени его не знаю. Он у них за провожатого.

– Значит Тигран. Судя по всему, двадцать пять лет назад он уже был в Тундровых землях и там что-то произошло, к чему не остался равнодушным отец Мартий.

– Что мне теперь делать?– спросил Сатурд.

– Пока оставайся в столице. Возможно, у меня будет одно поручение касательно отца Мартия. Но позже. Следующий раз связь будешь держать через моего помощника. Если он встретит тебя, то вечером того же дня приходи сюда. Кодовой будет фраза: “На севере сегодня людно как никогда”. Запомнил?

– Запомнил.

– Хорошо. Вот тебе обещанная сумма,– отец Петри достал из шкафа небольшой мешок с монетами и передал его Сатурду.– Отдохни от поездки. Набирайся сил.

– Сил хватит ещё на добрый десяток таких походов. А со звоном монет и настроение поднимается,– улыбнулся Сатурд.– Буду ждать ваших указаний.

Когда Сатурд вышел отец Петри подошел к окну и сел в рядом стоящее кресло. “Что же там могло произойти, чего так испугался отец Мартий? И испугался ли он вообще? Может у него есть связь с теми, кто обитает на севере? Может он вообще их шпион? Теперь хотя бы понятны мотивы его поведения на всех последних собраниях совета и такой негатив по поводу всех исследований. Что же он может скрывать?– думал отец Петри.– Надо ли в известность поставить отца Верши? Или лучше подождать и собрать ещё кое-какие факты. Надо встретиться с отцом Мартием с глазу на глаз и забросить удочку. Посмотреть, как он будет себя вести. Вроде бы он должен быть ещё в столице. Последние месяцы он отсюда не вылезает. Свою область совсем забросил”.

Глава 122

– Моё почтение дорогой друг,– встретил отца Петри отец Мартий.– Надеюсь наши разногласия в государственных делах не наложили отпечаток на наши тёплые отношения! Ведь разум наш должен всегда жить отдельно от сердца, дабы наши эмоции не превалировали над чистым разумом и не позволили нам принять неверные решения, создающие угрозу Бенгалии.

– Подписываюсь под каждым вашим словом,– протянул руку отец Петри.– Никакие личные амбиции и желания не должны главенствовать, когда дела касаются государства. Только чистый разум и интересы всего народа и общества. А все личные амбиции должны оставаться за дверьми совета.

– Точно-точно,– сел отец Мартий напротив отца Петри.– Что же вас привело ко мне? В свете последних событий дел очень много, даже не продохнуть.

– Рад, что вы всё же в своём плотном графике нашли время, чтобы уделить мне несколько минут. Как обстоят дела в вашей области? Всё ли благополучно?

– Всё как всегда. Постоянно есть к чему стремиться, что улучшить и подправить. Но мой первый помощник Натан блестяще с этим справляется. Вы вроде бы его знаете?

– Да, виделись пару раз. Подаёт большие надежды. Ему даже прочат место в совете.

– Как и вашему Константину в своё время. Очень трагично, что всё так вышло. Но это лишь в очередной раз доказывает, что никто не вечен. Все мы ходим под Богом и лишь он один знает, сколько нам отведено бродить по этой земле.

– Совершенно верно,– согласился отец Петри.– Никто не знает, что нам суждено совершить, чего достичь, где и как умереть. Вот недавно получил вести от старого знакомого. Представляете, я думал, что уже несколько лет минуло, как он помер, а оказывается он жив и здоров. Просто уединился вдали от шумных городов и пыльных дорог.

– Многие люди в старости предпочитают уйти на покой вдаль от чужих глаз.

– Именно это и послужило причиной подобных мыслей о нем. Раньше он был блестящим военным и государственным деятелем. Его имя постоянно было на слуху. А потом раз и пропал. Тигран его зовут.

От отца Петри не ускользнуло, что как только отец Мартий услышал имя его рука дрогнула.

– Очень знакомое имя. Но вот никак не могу вспомнить, при каких обстоятельствах я мог его слышал.

– О, вы наверняка слышали о нем,– сказал отец Петри.– Он был одним из доблестных командиров нашей армии. Под его командованием отечественная гвардия Бенгалии одержала множество великих побед. Он один из авторов военной доктрины, до сих пор применяемой в войсках.

– Да, да. Припоминаю,– сухо произнес отец Мартий.

– А также он блестящий первооткрыватель,– продолжал отец Петри.– Он в одиночку исследовал множество земель, составляя подробные карты местностей. Говорят он даже был далеко на севере. В Тундровых землях.

– И что же он вам пишет?– совладав с собой спросил отец Мартий.

– Да ничего особенного. Обычное дружеское письмо. Говорит, что хочет столицу навестить, соскучился по насыщенной бурной жизни. Устал отдыхать,– посмеялся отец Петри.– Пишет, что есть у него для меня подарок необычный. Но что именно рассказывать отказался. Сказал, что при встрече передаст. Как я понял какой-то древний артефакт, найденный им во время одного из походов. Пишет, что в свете последних событий этот предмет может оказаться полезным.

– Чем же?

– Этого тоже не написал. Должен при встрече всё рассказать.

– И когда он намеривается прибыть в столицу?

– Буквально на следующей неделе. С торговцами из Аватерии. Если ничего не задержит в пути, то будет через четыре дня. Он так указывает в письме.

– Как раз прибудет в неделю Великой ярмарки.

– В эти дни многие едут в столицу. Улицы будут сверкать и днём и ночью.

– Что ж, героев надо чествовать и ставить в пример подрастающему поколению. Не забудьте позвать и меня, когда будете встречаться с ним. С превеликим удовольствием засвидетельствую ему своё почтение,– пристально посмотрел отец Мартий на отца Петри.

– Непременно дорогой друг. Непременно.

– Так с чем же вы всё-таки ко мне пожаловали Петри?– спросил отец Мартий.

– Мартий, разве нам нужен повод чтобы ходить друг другу?– развёл руками отец Петри.– Разве одного того, чтобы развеять тучи, сгустившиеся над нами в последние месяцы недостаточно хороший повод? Чтобы наше государство процветало необходимо, чтобы в совете царила гармония и понимание.

– Все наши разногласия лишь от того, что мы оба заботимся о благе Бенгалии. Просто порой видим различные пути, по которым надо вести наше общество.

– Есть ещё один вопрос, который я бы хотел обсудить с вами.

– Значит, засвидетельствовать почтение не единственный повод?– изобразил подобие улыбки отец Мартий.

– Главный, но не единственный. Скоро будет праздник Дня Государственности. И если помните, отец Верши просил нас подготовить примерный план мероприятий и предоставить его на утверждение совета. У меня Константин занимался подготовкой проекта. Есть кое-какие наброски. Хотел их вам передать.

– В свете последних событий совсем вылетело из головы,– произнёс отец Мартий.– Натан должен был тоже подготовить кое-какие варианты празднования. Я с ним свяжусь и попрошу выслать их вам.

– Буду признателен. И тогда уже сможем подготовить общий план мероприятий для утверждения советом.

– Разумеется.

– Что же, не буду больше вас отвлекать. И так уже отнял много времени. Всего доброго.

– Всегда приятно иметь честь принять вас у себя.

– Следующий раз жду уже у себя. Как раз повод будет. Тигран скоро должен прибыть.

– Жду с нетерпением,– с еле сдерживаемой злобой ответил отец Мартий.

*****

Глава 123

Когда Юрий Георгиевич вбежал в кафе “Забытые мечты” Марины там уже не было. Он подошёл к одному из официантов, лениво стоявшему около барной стойки, показал фотографию на телефоне и спросил:

– Скажите эта женщина приходила сегодня?

– Да, она была,– ответил официант, всмотревшись в фотографию.– Ушла где-то часа полтора назад.

– А она ничего не просила передать?– с волнением спросил Юрий Георгиевич.

– Вроде бы нет. Но её обслуживал другой официант.

– А можно его позвать?

– Нет, его смена закончилась и он уже ушёл.

– Ясно. Спасибо.

Юрий Георгиевич также стремительно выбежал из кафе, как и вбежал в него. Он сел в ожидающую его машину такси и протянул адрес, по которому проживала мама Марины.

– И как можно быстрее, пожалуйста.

Пробок больших на дороге не было и Юрий Георгиевич довольно быстро доехал до места. Но дома никого не оказалось. Он так громко стучал в дверь, что на грохот вышла соседка.

– Чего стучите,– возмутилась она.– Не видите ли, что нет никого. А, это ты?– узнала она Юрия Георгиевича.– Не признала сразу.

– Вы не знаете, как давно они ушли?

– Ну детей с утра нет. А Марина с бабушкой, наверное, час уже как ушли.

– А куда не знаете?

– Откуда же мне знать. Мне нынче не докладывают кто, куда и зачем.

– Спасибо,– ответил Юрий Георгиевич, спускаясь по лестнице.

Последняя надежда теплилась в душе Юрия Георгиевича, что он найдёт Марину у себя дома, или, что она хотя бы будет ждать его около подъезда как вчера. Профессор запрыгнул в такси, на ходу говоря новый адрес, и откинулся на спинку кресла, вцепившись руками в подлокотники. Он не мог усидеть на месте. Особенно ему не давала покоя неизвестность того, о чём Марина хотела поговорить.

“Что же выходит?– думал Юрий Георгиевич.– Она пришла, значит действительно хочет поговорить или как минимум расставить все точки над “i”, что, в принципе, так же неплохо. Но вот что именно она хочет? Вернуться назад? Сохранить семью? А как же тогда забыть обо всём том, что произошло. Между ней и её ухажёром, между мной и Лизой?”

Больше всего тревожил Юрия Георгиевича тот факт, что он сам не знал чего хочет. Ещё бы каких-то пару недель назад, до предполагаемого вылета Марины в Австралию, он, не колеблясь, ответил бы, что хочет быть только с Мариной и детьми. Но сейчас он уже всецело настроился на полёт на Ферус и на отношения с Елизаветой Денисовной. Он даже начинал считать, что любит её. И как теперь это всё перечеркнуть и забыть, словно ничего и не было. И как теперь сказать Андрею Ивановичу и Максиму Михайловичу, что он передумал. Они же не оставят от него даже тени! Особенно боялся он Котова. Тогда, у него в кабинете у Юрия Георгиевича ещё был выбор. Котов сам предложил уйти. Но он отказался и заявил громогласно, что летит на Ферус. Может его теперь просто так и не отпустят. Но, в конце концов, силой же его не заставят лететь? Или могут?

Размышления Юрия Георгиевича прервал телефонный звонок. На дисплее высветилась надпись “Лиза”. Немного подержав телефон в руках он сбросил вызов, отправив сообщение: “Я наберу позже”. Вскоре от Елизаветы Денисовны пришёл ответ: “Ты где? Всё нормально? А то ты ушёл, не попрощавшись. Какие планы на вечер? Я приеду к тебе к восьми?”

“Сегодня не надо, встретимся завтра утром на работе”,– ответил Юрий Георгиевич, после чего, желая смягчить тон сообщения, дописал: “Целую”.

В беседке около дома Марины не оказалось. В квартире было тихо и пусто, и, несмотря на солнечный день, как-то холодно и безжизненно. Кое-где по полкам всё ещё лежали разбросанные детские игрушки, постепенно покрывающиеся слоем пыли. Со стен приветливо и одновременно как-то тоскливо смотрели улыбающиеся лица маленьких человечков, нарисованные давным-давно Павлом. Руки до ремонта так и не дошли, хотя планировали сделать его ещё пару лет назад. Наверное, впервые с момента ухода Марины с детьми Юрий Георгиевич почувствовал острую необходимость в детском смехе, в топоте маленьких ножек, в руках, задранных к потолку с криками “на ручки”.

Юрий Георгиевич проверил телефонную книгу, но Марина в списке пропущенных вызовов не значилась. Он набрал ей сам, но в трубке постоянно отвечали, что набранный номер более не обслуживается. А другого номера жены у него не было.

Профессор уже не торопясь вышел на улицу, рассчитался с таксистом и сел на скамейку в той самой беседке, где вчера его дожидалась Марина.

Перед глазами Юрия Георгиевича пронеслись прожитые вместе с Мариной года: все неурядицы, ссоры, заботы, но самое главное – все счастливые моменты их совместной жизни. Он вспомнил, как они познакомились, как он краснел, разговаривая с ней. Первые прикосновения, первый поцелуй. Он вспомнил, как был счастлив в те моменты, когда они гуляли по солнечным Московским улицам, держась за руки, как его пленила её очаровательная улыбка. В памяти всплывали всё новые и новые воспоминания давно ушедших дней. “Правильно ли я поступаю?– обратился он сам к себе.– Эх, вернуться бы назад в прошлое и ни в коем случае не открывать эту проклятую желтую папку!”

Поздно вечером, бесцельно побродив по городу Юрий Георгиевич вернулся к дому, где проживала мама Марины. В окне гостиной он заметил свет. “Хоть кто-то дома точно есть,– подумал профессор.– Хотя бы детей увижу”.

Он постучал в дверь, но открывать никто не спешил. Только после третьего раза с другой стороны двери раздался голос:

– Кто там?

– Марина это я,– с радостью ответил Юрий.– Открой.

– Зачем?– прозвучал холодный ответ Марины.

– Нам надо поговорить.

– Нам с тобой не о чём разговаривать.

– Ты же сама вчера ко мне пришла!

– Да, вчера пришла,– произнесла Марина через дверь.– А ты вчера предложил мне сегодня встретиться в “Забытые мечты”. Я пришла, а тебя там не оказалось.

– Прости, я задержался на работе…

– Мне это надоело. Честно. Теперь мне всё равно где ты задержался, у кого задержался, с кем задержался. Это твоё дело. Я тебя прождала час, но ты не пришёл. Ты свой выбор сделал. Уходи. Всё кончено.

– Подожди Марина! Вот он я, здесь. Открой, давай поговорим,– прокричал Юрий, но ему уже никто не ответил. Он несколько раз стукнул в дверь, но поняв, что ему так и не откроют, развернулся и ушёл.

Глава 124

На следующий день Юрий Георгиевич постарался с самого утра с головой уйти в работу. Его по-прежнему терзал вопрос, о чём же с ним хотела поговорить Марина, поэтому он пытался максимально сосредоточиться хоть на чём-то, что отвлекало бы его от размышлений о семье. Ночью ему в этом помогла Елизавета Денисовна, к величайшей радости которой он пришёл после неудавшегося разговора с Мариной.

Изначально он не планировал с ней встречаться, но под вечер почувствовал сильную необходимость с кем-нибудь поговорить. И когда Марина отказала ему в этом лучшего собеседника, чем Елизавета Денисовна он придумать не смог. Да и не хотел. Она как могла успокоила его и поддержала.

На работе с этой задачей блестяще справлялся тераток и все те манипуляции, которые необходимо было совершить для его синтезирования. К тому же Максим Михайлович, последние дни практически безвылазно находящийся в цехе, не давал скучать.

Во время обеденного перерыва Юрий Георгиевич решил немного отдохнуть и посмотреть соревнования по лёгкой атлетике. Сделав заказ он расположился за дальним столиком в кафе на мягком диване, напротив которого стоял большой телевизор.

– Что смотрите?– спросил подошедший доктор Аллон, держащий в руке стакан, то ли с яблочным соком, то ли с бренди.

– Лёгкая атлетика. Чемпионат мира. Желаете присоединиться?

– Нет уж, смотреть этот чемпионат химиков нет ни малейшего желания.

– Что вы имеете в виду под словом “химиков”?– удивился Юрий Георгиевич.

– Это соревнование у кого сильнее допинг и круче крыша. Вот и всё. А вовсе никакой не спорт. Даже вы в свои тридцать с небольшим при должном стечении обстоятельств смогли бы стать олимпийским чемпионом, скажем в беге на длинные дистанции.

– Я?– посмеялся Юрий Георгиевич.– Разве с прошлого сезона не ужесточили допинг контроль?

– Я вас умоляю Юрий. Вы же учёный, а верите в сказки,– улыбнулся доктор Аллон.– Допинг-контроль устраивают только для обычных смертных, так сказать простых спортсменов. А все крутые им давно пользуются, только называют это не допингом, а лекарствами. Хотите расскажу вам занимательную историю.

– Почему бы и нет. Вы меня заинтриговали.

– Так вот,– присел за стол доктор Аллон,– в школьные годы я всерьёз занимался бегом и даже входил в олимпийский резерв США.

– Вы?

– Да, да. И в один момент, когда я начал показывать весьма неплохие результаты ко мне подошёл тренер с каким-то мужчиной, представившимся врачом олимпийского комитета США по лёгкой атлетике. Он мне всучил несколько баночек с лекарствами и велел принимать по одной каждый день перед сном.

– Лекарства?– переспросил Юрий Георгиевич.

– Допинг,– многозначительно ответил доктор Аллон.– Когда я возразил, что не болен, тренер крикнул: “Помогите кто-нибудь, у парня приступ астмы. Он задыхается”. А после заулыбался. Сбежался народ, а мужик сказал чтоб никто не переживал, что он врач и сейчас даст мне лекарства. Потом мне поставили диагноз “враждебная астма”, прописали лекарства и с того дня то, что являлось допингом для других для меня превратилось в обычное разрешённое лекарство. После количество болезней и, как следствие, лекарств только возрастало. И вскоре я уже принимал каждый день целую горсть различных таблеток и вакцин.

– И это повлияло на ваши результаты?

– Безусловно. Я стал бегать намного быстрее, стал гораздо выносливее. И если бы не обидная травма ноги я мог бы стать олимпийским чемпионом. Поверьте, это не пустые слова. Дома у меня есть куча медалей.

– А что случилось?

– Я сломал ногу. Перелом был открытым в двух местах. О карьере бегуна можно было забыть. После того как меня выписали из больницы домой ко мне пришёл некий человек и сказал, что от перелома лекарства нет и потому больше со мной они сотрудничать не будут, так как для них я стал бесполезным.

– Вот так просто?

– А что вы хотите? Пока я мог приносить им славу и деньги я был интересен. Они вкладывали в меня средства. А как только я сломался, то сразу всё. Выкинули на обочину, по сути, оставив тяжело больным человеком. Но об этом я узнал намного позднее. Как оказалось приём допинга не проходит бесследно. До сих пор у меня определённые проблемы со здоровьем из-за того бесчисленного количества таблеток, которые я глотал ежедневно.

– И вы не выставили им претензий?

– Какие претензии? О чём вы? Тот человек дал мне весьма ясно понять, чтобы я помалкивал по поводу препаратов, которые всё это время принимал. В противном случае они бы всё отрицали, а всю вину свалили бы на меня. Кроме этого он сказал, что в случае огласки будут через суд требовать возврата денег, по их словам вложенных в мою спортивную подготовку. А как они мне сообщили это более трёхсот тысяч долларов. Не знаю, откуда они взяли такую сумму, но она была неподъемной для моих родителей. Поэтому я и молчал. Но интерес к профессиональному спорту пропал у меня навсегда.

– И что, так везде в Америке?– спросил Юрий Георгиевич.

– Конечно. Вы только посмотрите на американских представительниц лёгкой атлетики. Да они все как бодибилдерши. Мышцы больше, чем у нас с вами вместе взятых. Это абсолютно неестественно и ненормально для молодого девичьего организма. Но они с раннего возраста принимают стероиды. Якобы от каких-то болезней. Сначала выдумывают заболевания, а потом пичкают лекарствами от них. А как лекарства и болезни не называй, допинг всё равно остаётся допингом. И так не только в США. Везде! Как-то я случайно встретился с норвежским биатлонистом. Когда он увидел у меня пузырёк с лекарствами, то засмеялся и произнес нечто вроде: “Тоже астматик? Мы все тут астматики”.

– Неужели это не порицается?– изумился Юрий Георгиевич.

– Не только не порицается, но я скажу вам больше, это поощряется. Главный врач Америки в курсе всего этого и сам лично возглавляет отдел, занимающийся подобными махинациями. Сейчас все наши спортсмены, добившиеся больших побед, напрямую принимают допинг. Только им это разрешено, а возразить никто не смеет. Все боятся.

– Как-то грустно это всё слышать,– произнёс Юрий Георгиевич, выключая телевизор.

– Я бы вообще отменил все олимпийские игры и чемпионаты на несколько лет. А лучше лет так на десять. Чтоб вымыть всю эту грязь из спорта. А потом сделать одно общее правило – спортсмен не должен принимать вообще никаких лекарств. Если у тебя астма, то пожалуйста, иди в паралимпиаду. Если жить не можешь без таблеток, то дорога туда же. А пока, если хотите посмотреть настоящие чистые соревнования, то идите во двор и посмотрите, как играют там. Вот это самый лучший спорт.

К столу подошел молодой сотрудник цеха и сообщил, что Максим Михайлович просит Юрия Георгиевича как можно быстрее подойти.

– Даже спокойно перекусить не дают,– улыбнулся Юрий Георгиевич и, попрощавшись с доктором Аланом, направился к лестнице, ведущей в производственные помещения.

Глава 125

Домой Юрий Георгиевич вернулся поздно. Елизавета Денисовна уехала по каким-то делам, о которых она предпочитала не говорить, и возвратиться должна была только завтра вечером. А может и того позже, если задержится по непредвиденным обстоятельствам. Поэтому идти в пустую квартиру профессору не очень хотелось, из-за чего он сидел в офисе до последнего.

Закрыв за собой дверь и поставив кейс на небольшой столик Юрий Георгиевич заметил мяч сына, завалявшийся среди разбросанных по полу вещей. Он, решив вспомнить молодость, когда днями напролёт проводил время во дворе, играя в футбол с местной детворой, попытался удержать мяч на ноге, периодически подбрасывая его в воздух. Первые две попытки оказались неудачными – мяч сразу же падал на пол.

– Давненько я не играл,– усмехнулся Юрий Георгиевич.– Ничего, мастерство не пропьёшь.

Он отодвинул обувь в сторону и ещё раз подкинул мяч в воздух. И на этот раз получилось не лучшим образом – на второй удар мяч резко полетел в сторону. Юрий Георгиевич потянулся, чтобы не дать ему упасть на пол, но вторая нога предательски поскользнулась и он с грохотом упал на пол. Содержимое карманов рубашки, в том числе несколько микрочипов с работы, разлетелись в разные стороны.

– Вот и вспомнил молодость,– посмеялся Юрий Георгиевич.

Потирая ушибленную ногу профессор направился в спальню за фонариком, чтобы найти закатившиеся под диван предметы. С трудом просовывая руку в просвет между полом и диваном Юрий Георгиевич достал несколько игрушечных солдатиков, с которыми в своё время не расставался Павел. Подержав в руке он аккуратно расставил их в ряд на столе.

– Отряд Союз готов к выполнению задания,– тихо повторил профессор любимую фразу сына.

Найдя все микрочипы Юрий Георгиевич поднялся, опираясь на диван, и, положив фонарик на стол, пошел на кухню сделать себе чай.

Несмотря на тяжелый и трудный день настроение у Юрия Георгиевича было хорошее. На работе всё было замечательно, с Елизаветой Денисовной всё складывалось великолепно, о Марине он уже практически не думал. Поэтому, узнав об отъезде Елизаветы Денисовны, он запланировал сегодняшний вечер впервые за долгое время провести в спокойной обстановке, посмотрев какой-нибудь новый фильм.

Проходя по коридору в зал Юрий Георгиевич увидел, что забыл выключить фонарик. Подходя к столу боковым зрением он с удивлением заметил какую-то надпись на стене, которой раньше никогда не было. Буквы были нечеткими, размытыми, но можно было разобрать несколько слов: “Мне удалось кое-что выяснить о…”

Юрий Георгиевич попытался найти источник, откуда проецировались слова и обнаружил, что свет от фонарика проходит через какой-то скомканный листок бумаги, лежащий на столе. Он схватил листок и быстрыми движениями развернул его. В руках у Юрия Георгиевича оказалась записка Николая. Как только он взял её в руки надпись на стене тут же исчезла.

Дрожащими руками Юрий Георгиевич поднёс фонарик к развернутому листу и направил его в сторону стены, на которой тут же спроецировался целый текст:

“Приветствую тебя Юра. Если ты это читаешь, то меня уже нет в живых. Надеюсь ты не поверил словам Зельцина, что я вот так просто мог исчезнуть, не сказав тебе и пару слов…” Профессор от неожиданности почувствовал слабость в ногах и буквально плюхнулся на диван.

– А ведь я поверил,– прошептал Юрий Георгиевич.

“Наше с тобой расследование в отношении человека, подбросившего тебе фотографии, приняло неожиданный оборот. Кто-то об этом узнал. Даже не знаю как. Ты никому не говорил? Вспомни. Для тебя это может быть очень важно”.

– Геннадий Васильевич, неужели снова он?– вспомнил Юрий Георгиевич про декана.– Я ему показывал фотографии. Но когда это было? До или после исчезновения Николая?

“Всё это сильно не понравилось Зельцину и, как я предполагаю, Котову. Я уверен, что за всем этим стоят именно они. Ко мне в кабинет пришло несколько белых галстуков и без объяснения причин велели собираться. Ты знаешь, как они умеют общаться, не предоставляя ни малейшей возможности для возражений. Единственное, что от них мне удались выяснить это то, что меня якобы переводят на другой объект. Сказали написать тебе записку. Хорошо хоть то, что они ждали снаружи и мне удалось написать тебе это письмо. Надеюсь ты его быстро обнаружишь. Я не сомневаюсь в этом”.

– А следовало бы,– снова прервался Юрий Георгиевич, сетуя сам на себя.

“Мне кое-что удалось выяснить о проекте Чистый дом. Все детали проекта засекречены, а многого вообще на бумаге нет. Но точно могу сказать, что Ферус это лишь временная остановка”.

– Правильно, Максим Михайлович говорил мне, что будем искать и дальше планеты, пригодные для проживания.

“Конечная цель всего проекта – Земля…”

– Как Земля?– удивился Юрий Георгиевич.

“Мне не понятно, о чём именно идёт речь. Но то, что конечная цель – наша планета, это абсолютно точно. Также по неизвестной причине ты им очень важен для проекта. Как и другие профессора. Точно зачем сказать не могу. И я уверен, что они прибегнут к любым ухищрениям, чтобы добиться твоего расположения. Не исключено, что Елизавета Денисовна с ними заодно. Иногда рано утром, когда ещё никого не было она приходила к Зельцину и о чём-то с ним разговаривала”.

– Лиза?– заволновался профессор.– Нет. Этого не может быть. Она просто учёный. Она замечательный и чистой души человек. Она не может… Хотя…– Юрий Георгиевич вспомнил о её периодических отлучках по утрам и о её нежелании разговаривать об этом. Он машинально провёл рукой по волосам.– Я же рассказал ей про фотографии и Николая за пару дней до его исчезновения!– сжалось сердце у Юрия Георгиевича.– Даже показывал их ей!

“Как бы там не было будь очень аккуратен. Ты, так же как и я давно почуял что-то неладное в проекте. Не дай им себя обмануть. Если получится, найди человека с фотографии. Может он прольёт свет на происходящее. Это единственная зацепка.

И ещё одно. Помнишь, я рассказывал тебе про специальную программу, созданную мной на чёрной день? Это было у меня в кабинете. Надеюсь, не забыл. Носитель спрятан в туалете на третьем этаже. Тот, который в левом крыле. За второй дверью отсчитай третью плитку. Нажми на неё двумя пальцами одновременно слева и сверху. Устройство, которое найдешь там, подключи к любому компьютеру на работе и запусти программу. Загружаться она будет десять минут. После этого сигнал уходит на спутники и процесс не остановить. Через четыре часа все спутники выйдут из-под контроля и перейдут на самоуправление. Используй это, если посчитаешь нужным. Но помни, последствия этого будут колоссальными. Земля окажется фактически отрезанной от всего космоса. Не вылететь, не прилететь.

На этом всё дорогой друг. Несмотря ни на что, я очень рад, что довелось познакомиться с тобой. С уважением Николай”.

*****

Глава 126

Станислав Сергеевич расположился на мягком ковре в комнате номер ноль. В Цитадели это было одно из самых любимых мест высшего руководства. Помещение, оборудованное специальными датчиками, с помощью которых можно было воспроизвести с мельчайшими подробностями любое место на Земле, привлекало к себе желающих абстрагироваться от сплошного бетона, метала, пластика и стекла, из которого было сооружено всё вокруг.