Текст книги "Чистый Дом (СИ)"

Автор книги: Андрей Полторацков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

– Какая разница, где они будут. Ты не помогал им, когда они находились рядом. Тебя не смущало целыми днями проводить время на работе, а вечером, когда дети хотели с тобой поиграть, говорить им, что ты устал.

– Но они были рядом. И я видел, что всё в порядке.

– Не было в порядке!– в порыве крикнула Марина. На её глазах заблестели капельки слёз, а в горле словно образовался комок.– Им нужен был отец. Отец, который любит, который играет, который просто обнимает. Тот, который радуется первому шагу, любуется первыми рисунками. Который восторгается первому смеху и умиляется первой улыбке. А не тот, который вечно хмурится и говорит, что он устал и у него много дел, поэтому на семью нет времени. И знай, дорогой мой, они нашли такого человека,– выпалила Марина и тут же пожалела о сказанном.

– Он летит с вами?– спросил Юрий после непродолжительного молчания.

– Зачем тебе это?

– Надо.

– Он прилетит позже. Вылетит завтра. Тебе не о чем беспокоиться, дети тебя любят,– попыталась немного исправить ситуацию Марина.

– Марина, не лети. Он тебя просто использует. Это чья-то игра.

– Опять ты за своё,– успокоившись ответила Марина.– Весь мир против тебя. Ты параноик. Вечно тебе мерещатся заговоры.

– Дай мне всего один день. Подожди до завтра. Нам надо встретиться. Мне есть, что тебе показать.

– Что же?

– Не по телефону. Но возможно это сильно изменит твоё решение.

– Нет Юра. Нам незачем встречаться. Поздно. Объявили посадку. Не звони мне. Когда мы вернёмся, дети тебе сами наберут.

– Марина не улетай. Один день. Дай мне один чертов день.

– Пока,– Марина сбросила вызов.– Пойдёмте дети, нам пора.

Марина взяла детей за руки и повела их к выходу номер двадцать три.

***

– Привет Серёжа. Мы прилетели. Всё хорошо. Тут очень тепло,– сказала Марина по телефону.– Как ты? Уже едешь в аэропорт? Как нет? Что случилось? Заболел? Сильно? Когда же ты прилетишь? Через пару дней? А как же нам быть? Прости. Я просто не знаю, что делать. Мы в Австралии, без вещей, фактически без денег. А ты говоришь, что будешь только через пару дней. Да, я знаю, что всё оплачено. Хорошо, мы будем тебя ждать там. Да, как заселимся, я скажу тебе номер в отеле. Ты только прилетай как можно скорее. Пока.

*****

Глава 105

Одиннадцать всадников мчались по равнине вдоль устья реки настолько быстро, насколько это позволяли вымотанные лошади. Марк и Денис, возглавлявшие колону, то и дело о чём-то переговаривались в поисках верного направления. За ними неотрывно следовали Капитан с Фрэнком, затем Тери и Мэт. Далее пытались не отставать Линелия с Максимом и Дмитрием. А замыкали колону Куэ-Тонау и Кристиан.

По задумке Капитана их отряд должен был добраться до Тундровых земель и отыскать там предполагаемый город в месте, где изначально должен был приземлиться корабль Дмитрия. Изучить все подходы к нему, окружающую местность. А после, дождавшись основное войско из Бенгалии, предпринять штурм города и наконец-то выяснить, кто же за всем этим стоит.

Поэтому особую роль в этом плане Капитан отводил Константину. Он надеялся на его ораторское искусство, которое поможет убедить совет старейшин в необходимости военного похода на север, вне зависимости от размера расходов, которые необходимо будет произвести.

До местности, где жил Тигран было ещё далеко. Несмотря на то, что в Тэсе-Эсто-Карэ удалось раздобыть лошадей и провизию передвигались медленно. Часто тропы пролегали через болотистую местность и в тени густо поросших зарослей лесов. Поэтому приходилось спешиваться и заставлять лошадей протискиваться через преграды, на что уходило много времени. Тем не менее, отряд верно продвигался в сторону юго-восточной границы Бенгалии, где Капитан надеялся найти проводника к Тундровым землям, одного из немногих кто уже там бывал.

– Почему ты оставил свой родной народ, который тебя породил и воспитал, и отправился в неизвестные земли вместе с чужаками?– обратился Кристиан к Куэ-Тонау.

– А что тебе до меня?– не оборачиваясь спросил маркон.– Кто чужой, а кто свой определяется не местом твоего рождения, а поступками и делами. Говорить можно много, но слова как река будут вливаться в водоём с одной стороны, а вытекать с другой. Дела же подобны камню. Совершая добрые поступки мы наслаиваем один на другой, постепенно образуя мощную нерушимую стену. И за этой стеной мы чувствуем себя уверенно и спокойно, в то время как в водоеме можно утонуть. Грош цена словам, если они не подкреплены делом. И если твои сородичи предали тебя, а чужеземцы приютили и помогли, то последние станут родными, а не первые.

– Но ты едешь помогать тому, из-за которого по поверью твоего народа будет столько бед! Разве это не предательство памяти предков?

– Я тоже так думал в первые дни. Я тоже думал, что из-за него погибли жители Синакэ. И хотел убить его. И лишь слово, данное Капитану, уберегло меня от необдуманных поступков, о которых потом я бы очень сожалел. Этот человек спас мне жизнь. Ни секунды не размышляя и не колеблясь он рисковал собой, чтобы спасти меня, Капитана и всех остальных. А риск смерти был очень велик. Он рисковал собой, чтобы спасти Линелию. Я это видел, потому знаю, о чём говорю. А человек, который самозабвенно готов собой пожертвовать ради других злым быть не может. В его сердце доброта. Да, он наивен как ребёнок, по-своему глуп. Но он чист душой, благороден и смел.

– Тогда почему ты отправился с Капитаном, если не веришь, что это человек из пророчества?

– Разве я сказал, что не верю в это?– посмотрел Куэ-Тонау на Кристиана.– Я в это верю. Но так же я знаю, что Дмитрий не желает никому зла. Но я не могу сказать того же о людях, которые его ждали. Их поступки говорят об обратном. И именно их, а не Дмитрия мы должны остановить. И если Капитан нуждается в моей помощи, то я всегда буду возле него. Но нас много связывает. Много лет мы уже знакомы. А зачем в столь далекий путь отправился ты?

– Мне больше некуда идти. Все кто шёл со мной были убиты. Одному мне не вернуться в Вуалинию. Оставаться с марконами для меня тоже сродни самоубийству после того, что там произошло.

– Ты мог отправиться в Бенгалию вместе с отрядом под предводительством Константина. А там найти провожатых до Вуалинии. Торговые караваны часто направляются туда из южных городов. В том числе и из Тарнары. Какова твоя цель вуалиниец?– спросил маркон, не поворачивая головы.

– У меня нет цели,– ответил Кристиан.– Меня дома никто не ждёт. Возвращаться мне не куда. Семьи у меня нет. Мои друзья погибли в походе в Тэсе-Эсто-Карэ. Поэтому то, что судьба свела меня с вами не что иное, как провидение. И моё место рядом с вами.

– Это место может принести тебе смерть.

– В наше время всё, что угодно может принести смерть. Но это же не значит, что мы должны безвылазно сидеть дома.

– Посмотрим вуалиниец. В длительном походе всегда становится ясно, кто, что из себя представляет. Правда всегда выходит наружу.

Куэ-Тонау пришпорил коня, желая оторваться от Кристиана, поскольку общение с ним не доставляло ему большого удовольствия. Проскакав мимо Линелии с Максимом и Дмитрием он поравнялся с Капитаном.

– Лошади совсем вымотаны. Им необходима пища и отдых. Иначе уже очень скоро они испустят свой дух и отправятся к праотцам.

– Пока светло необходимо ещё преодолеть пару десятков километров. К тому же пока равнина позволяет скакать достаточно быстро.

– Ты проскочишь эти километры, но потом пойдёшь пешком, поскольку лошадей придётся застрелить, чтобы они не мучились.

– Капитан может действительно сделать привал. Моя лошадь тоже вся уже осунулась,– сказал Фрэнк.

– Ну ещё бы, такую тушу нести. Вон,– указал рукой Капитан.– У той дуги реки сделаем привал. А завтра с утра пораньше выдвинемся в путь. Необходимо как можно быстрее добраться до Тиграна.

– А ты уверен, что он ещё жив?

– Нет. Мы не виделись больше пяти лет. Но мы должны проверить. Он ходил в одиночные походы в Тундровые земли. У него есть карты тех местностей. А может он и видел что-нибудь интересное и сможет нам поведать о любопытных фактах. Если же он умер, то нам придётся очень тяжко. Будет легче найти клык зверя в дремучем лесу, чем город в Тундровых землях.

Глава 106

Свет от костров освещал лишь небольшую площадку вокруг. Куэ-Тонау, весь вечер провозившийся с лошадьми, желая как можно быстрее восстановить их физические кондиции для завтрашнего перехода, растянулся на своей куртке и, закинув руки за голову, спал глубоким сном. Кто-то последовал его примеру, другие молча сидели, думая каждый о чём-то своём.

Капитан, после того как поправил и почистил свою форму насколько это позволяли полевые условия решил обойти окрестности и заметил Дмитрия около берега недалёко от лагеря. Сегодня он был сам не свой. Вёл себя как-то странно, был молчалив, хотя обычно всегда с радостью поддерживал разговоры, особенно любил он рассказывать о том, как устроена жизнь на Ферусе. И многие настолько привыкли к этим разговорам, что уже и сами стали верить в их правдоподобность.

– Ты чего из лагеря отошёл?– обратился к нему Капитан.– Я же сказал, чтобы все держались рядом. Неизвестно кто тут может водиться.

– Денис говорил, что эти земли необитаемые.

– Он не сказал, а предположил. А это всё равно, что сказать “нет”, а потом добавить “но я могу ошибаться”. Вроде, как и дал однозначный ответ, но на всякий случай ответственность за решение с себя снял.

– Да ничего со мной хуже того, что уже произошло не случится,– бросил Дмитрий камень в реку.

– Давай, выкладывай, что с тобой происходит в последние дни. Ты сам не свой,– сел Капитан на упавший ствол дерева.

– Со мной? Со мной всё как всегда. Застрял не пойми где, не пойми с кем. А в остальном всё нормально.

– Нормально говоришь? А куда же подевался весь твой задор, веселость? А? Словно что-то довлеет над тобой. Или быть может кто-то?

– Да говорю же я вам, всё нормально,– отмахнулся Дмитрий.– Никого искать не нужно.

– Кажется, я начинаю понимать, в чем тут дело,– засмеялся Капитан, ударив Дмитрия по плечу, как раньше, когда он приходил общаться с ним в крепости Розенборг.– Ты ревнуешь.

– Что я?– переспросил Дмитрий.

– То ты. Всё ясно. Твой взгляд, твоя речь выдают тебя со всеми звериными потрохами. Особенно то, что перемены произошли после нашего отхода из Тэсе-Эсто-Карэ. Ты влюбился в Линелию и теперь ревнуешь её к Максиму.

– Ничего подобного,– отвернулся к реке Дмитрий, желая скрыть своё смущенное лицо.

– Смотри-ка, ты становишься землянином гораздо быстрее, чем я предполагал,– продолжал смеяться Капитан.

– Любовь это навязанное пережитками прошлого чувство. Это архаизм.

– Дурак ты со своими идеалами. Любовь это лучшее чувство, которое только способен испытать человек. Только тот, кто любит, живёт по-настоящему. Не существует, а именно живёт. Любовь прародитель всего остального: радости и грусти, веселья и печали, удовлетворения и ревности со злостью. Только любя мы вкушаем жизнь полной грудью такой, какой она есть. Со всеми изъянами и недостатками. Это отличает нас от бездушных машин, не способных ни к чему, чего в них не заложено программой или механиком. Любить, значит иметь душу.

– Зачем любить, если это приносит столько боли.

– Потому что через боль мы совершенствуемся. Через разочарование мы познаём себя, свои ценности и истинные идеалы.

– Я и так знаю себе цену, а так же то к чему надо стремиться.

– Ничего ты не знаешь,– махнул рукой Капитан.– Детский лепит. Вспомни себя, когда ты только прилетел. Каким ты был? Нытик, нюня, одним словом размазня. А каким стал всего через несколько месяцев. Совсем другим человеком! Не жалея себя бросаешься на врага, ради спасения дорогих тебе людей, и громишь их. Ты познаешь себя в новом неизвестном тебе мире, ищешь своё место и, как следствие, подстраиваешься под новые условия. То же самое и с любовью. Когда ты любишь человека, ты меняешься, подстраиваешься под этого человека. Вспомни, как ты кинулся сломя голову спасать Линелию от зверей. Разве сделал бы ты то же самое, если бы ничего к ней не испытывал? Если бы она была тебе безразлична и из нелепого гуманизма ты бы вещал о том, что все живые существа достойны одинакового права на существование и ты не вправе вмешиваться в их судьбу? Нет, не сделал бы. Любовь окрыляет и способна снести любые преграды на пути.

– Даже Максима?– робко спросил Дмитрий.

– А вот с этим сложнее,– ответил Капитан.– Дело в том, что Линелия и Максим помолвлены.

– Они жених и невеста?

– Да. Они давно вместе. И хотели уже сыграть свадьбу. Да геты напали. Тут ты сам понимаешь, не до гуляний. Поэтому они решили отложить свадьбу до лучших времён, когда всё утрясется.

– Я этого не знал. Линелия мне ничего не рассказывала про Максима. А теперь они неразлучны. Они любят друг друга?

– Да, конечно. Иначе они не были бы вместе.

– Значит, меня она не любит?– скорее риторически спросил Дмитрий.– А мне казалась, что у неё ко мне симпатия.

– Симпатия к тебе есть у нас всех, у каждого своя. И Линелия тебя, несомненно, любит. Но не той любовью, которую ты ждёшь, А как брата. Я бы даже сказал младшего брата. Но как мужчину она любит Максима. И тут ты с этим ничего не поделаешь.

– Но вы же сказали, что любовь сносит все преграды.

– Взаимная любовь. Ведь когда любишь в первую очередь хочешь сделать этого человека счастливым и не пытаешься разрушить его отношения с другим. Иначе это будет уже не любовь, а маниакальный эгоизм.

– Что будет?

– Эгоизм. Когда желаешь не столько счастье другому человеку, сколько себе и вне зависимости от того будет от этого хорошо другим или нет.

– Ясно,– с грустью в голосе произнес Дмитрий.

– Эх, не ту бабу ты себе выбрал. Не ту.

– Так ведь сердцу не прикажешь.

– О как заговорил. Точно землянин,– улыбнулся Капитан.– А то раньше твердил про какое-то распределение.

– Зато так гораздо проще. Нет разочарования. Ты с детства знаешь с кем тебе суждено быть и он или она знает, что будет с тобой. И у вас нет никакой нервотрепки по этому поводу, не надо искать спутника жизни. Спутник есть изначально, с самого рождения. И поэтому нет этой невыносимой боли и тоски.

– Боль должна быть. Только так ты сможешь понять истинную ценность и радость той единственной любви, которая тебе уготована и которая будет взаимной. Не вкусив горя нельзя понять счастья.

– А вы любили?– вдруг спросил Дмитрий.– Где ваша половинка?

– Об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз,– тихо ответил Капитан.– А сейчас идём в лагерь. Время позднее, а подъем завтра ранний. Ещё долгий путь предстоит преодолеть.

Глава 107

Дождь лил с такой силой, что едва ли хоть что-то удавалось различить на расстоянии и десяти метров. Повисшие над путниками свинцовые тучи не пропускали ни малейшего лучика света, отчего казалось, что наступила ночь в самый разгар дня. Чтобы не растеряться и не сбиться с пути впереди идущий держал лошадь того кто был сзади за поводья. Такой цепью отряд продвигался вперёд, утопая в размякшей глине.

– Стоять,– еле слышно раздался голос Дениса, заглушенный грохотом грома.

– Что случилось?– крикнул ему в ответ Капитан.

– Тупик,– подошёл к нему разведчик.– Из-за дождя ничего не было видно. Мы уперлись в лес.

– Ну и что?– буркнул Фрэнк.– Разве для нас это впервые?

– В этот раз совсем другое дело. Лес не лиственный и не хвойный, а сплошь заросли кусандры. Это растение, у которого вместо листьев острые и длинные шипы, способные разодрать в клочья кожу быка, не говоря уже о человеческой. К тому же шипы очень ядовиты и могут ввести человека в жуткую агонию, вплоть до летального исхода. Нам и самим там не пройти, а лошадям и подавно. Придётся обходить.

– Большой крюк будет?– спросил Максим.

– Не понятно. Из-за дождя ничего не видно. Лучше переждать здесь, а как дождь…

– Погоди-погоди,– перебил его Капитан.– Как ты сказал? Кусандра?

– Да.

– Дошли!– разразился Капитан радостным кличем.

– Куда дошли?– удивился Марк.

– До поместья Тиграна. Кусандра известное растение среди отшельников старых вояк. Защита от непрошенных и случайных гостей. Его дом должен быть в центре зарослей.

– То есть нам туда?– спросил Фрэнк.

– Да. Всё верно. Где-то рядом должна быть тропа, ведущая прямо к дому.

– Ну, тогда же любой её сможет найти. В чём смысл?

– Найти, конечно, может любой. А вот пройти по ней только единицы. Дело в том, что тропа к дому представляет из себя лабиринт с множеством поворотов, тупиков ответвлений и ловушек. И только тот, кто знает, где и когда необходимо повернуть сможет беспрепятственно добраться до Тиграна. Для остальных же это верная смерть.

– И как же нам преодолеть этот лабиринт?

– Тут ещё один момент интересен,– продолжил Капитан.– Чтобы друзья всегда могли добраться до тебя план лабиринта разрабатывается один раз на всю жизнь. И делишься им с теми, кому веришь и кого не прочь увидеть. Отец мне рассказывал об этом в своё время и я думаю, что вспомню план лабиринта, которым пользуется Тигран. Так что пройти сможем, если только не одно но.

– Какое?

– Последний раз от Тиграна вести были давно. Если он умер, то лабиринт мог зарасти и тогда будет нелегко.

– И что будем делать?

– Как что? Разумеется идти внутрь и проверять. Нам просто необходимо найти Тиграна. Или надо как минимум найти записи о походах, карты, которые могли остаться у него в доме.

– Весёлая перспектива,– посмеялся Дмитрий.– Мы рискуем умереть сейчас в этих зарослях, чтобы минимизировать риск погибнуть в Тундровых землях. Лучше бы я на своей планете остался и умер там от старости.

Марк и Денис принялись ходить вдоль края кусандры, пытаясь найти тропу, ведущую внутрь. Но непрекращающийся ливень, от которого, казалось, были мокрыми уже кости не позволял ничего разглядеть.

– Она точно должна быть где-то недалёко от дороги,– прокричал Капитан, осторожно раздвигая ближайшие ветви.– Заглядывайте внутрь. Тропа может быть закрыта, чтобы её не было заметно снаружи.

Пока продолжались поиски дождь понемногу начал стихать и на горизонте появились первые проблески чистого неба, сквозь которые сразу же устремились тёплые солнечные лучи, даря надежду людям на благоприятную погоду.

– Смотрите, радуга!– воскликнул Дмитрий.

– Как красиво,– отозвалась Линелия.

– Это к завершению дождя. Значит скоро станет светлее и искать будет проще.

Примерно через час большинство туч ушло на север, и взору путников представился большой круглый солнечный диск. Дождь прекратился. На душе сразу стало как-то легче при виде перемен в погоде и поиски продолжились с увеличенной силой и энергией.

Фрэнк пускал в ход свой любимый топор, который превращал заросли кусандры в щепки. Однако, разлетаясь во все возможные стороны несколько шипов задело его руки в районе локтя. Царапины достаточно быстро покраснели и стали сильно чесаться.

– Ничего, не смертельно,– сказал Фрэнк на предложение Линелии обработать раны.– От такого не умирают.

– От царапины нет, а вот от яда вполне возможно,– возразила Линелия.– Не стоит недооценивать силу природы. В том, что касается способов убить природа настоящая искусница и с ней никому не сравниться.

– Я готов с ней поспорить,– улыбнулся Фрэнк, но всё же уступил и позволил Линелии обработать царапины.

– Нашел,– донёсся крик Куэ-Тонау.– Вот она.

Метрах в пятидесяти от импровизированной дороги, по которой сюда добрались Капитан с остальными Куэ-Тонау обнаружил небольшое углубление, скрытое более свежими побегами кустарника нежели остальные. За ними виднелась довольно широкая тропа, по которой легко мог пройти человек, не задевая острые шипы кусандры.

Капитан велел привязать лошадей на длинные верёвки, чтобы не допустить их побега, при этом не сильно ограничивая их в движении.

– Чтобы добраться до Тундровых земель нужно что-нибудь помощнее лошадей,– сказал Фрэнк.

– Будем пока исходить из того, что есть. А там будет видно. На лошадях уж лучше, чем пешком.

Аккуратно по одному вслед за Капитаном все зашли в заросли. Несмотря на то, что кусандра являлась кустарником её ветви вздымались высоко вверх и, переплетаясь между собой, закрывали небосвод настолько плотно, что солнечный свет с трудом проникал внутрь. Из-за этого любая иная растительность попросту не могла выжить в зарослях кусандры, за счёт чего путники ступали по влажной голой земле, порой утопая по щиколотки.

– Не отставать. Всем идти строго за мной,– скомандовал Капитан.

Через несколько минут показалось первое разветвление тропы, на котором Капитан уверенным шагом повернул направо. Постепенно ответвления и повороты стали появляться гораздо чаще, запутывая всех, кто случайно или неслучайно оказался тут.

– А если спалить это всё?– спросил Дмитрий.– Разве от огня защитишься?

– Кусандра уникальна ещё и тем, что её ветви не горят. Они просто не поддаются пламени,– ответил Денис.– Если бы её стволы были толще и не ядовиты, то это был бы идеальный строительный материал.

Капитан уводил свой отряд всё дальше и дальше в самый центр зарослей. Периодически взгляду путников попадались остатки вещей, а порой и высушенные трупы людей, по воле судьбы оказавшиеся здесь. Кто-то из них колыхался подвешенный за шею к толстой ветке, кто-то был проколот острыми прутьями, торчащими из вырытой ямы, некогда умело замаскированной досками и землёй.

– Таких ловушек здесь множество. Стоит только свернуть с основной тропы как всё, пиши пропало,– пояснил Капитан.

– А зачем они сюда приходят?– спросил Дмитрий.

– У каждого своя причина. Кто-то приходит с желанием наживы, кто-то из чувства мести. У военных, особенно таких, как Тигран, за жизнь накапливается множество недоброжелателей. Вот и летят они сюда как мотыльки на пламя, не осознавая, что их ждёт.

Минут через тридцать-сорок ходьбы по запутанной тропе отряд вышел на небольшую поляну, в центре которой разместился неказистый бревенчатый дом, со стенами, покрытыми мхом. Маленькие, словно бойницы, зашторенные окна, отсутствие какого-либо света внутри, старая печная труба, растерявшая множество кирпичей, дополняли антураж. Трава, получив небольшой участок земли, заливаемый солнечными лучами, среди густо растущих зарослей кассандры, достигала по пояс. Признаков жизни человека нигде не было.

– Может он умер?– еле слышно спросил Фрэнк.

– Есть только один способ это узнать,– ответил Капитан, направившись к дому.– Фрэнк, ты со мной. Остальным ждать здесь.

Капитан осторожно приблизился к хижине, пытаясь уловить хоть малейшим шум, повествующий о том, что внутри кто-нибудь есть. Но стояла полная тишина.

Фрэнк подошёл к одному из окон, занавеска которого была немного сдвинута в сторону. Однако хоть что-то разглядеть внутри кроме очертаний мебели он не смог.

Добравшись до крыльца Капитан дёрнул на себя дверь, которая оказалась запертой. Подождав немного он постучал. Ответа не последовало. Капитан постучал ещё раз с большей силой.

– Кого там звери принесли?– вдруг раздался грубый голос из глубины дома.

*****

Глава 108

Уже прошла неделя с тех пор, как Марина с детьми улетела в Австралию. Всё это время от неё не было никаких вестей. Юрий Георгиевич, в общем-то, их особо и не ждал. Он ей не звонил. И с каждым днём его всё больше терзали мысли по поводу решения не лететь на Ферус. Он начинал сомневаться, правильно ли поступил, отказавшись от предела мечтаний большинства ученых ради той, которая, не задумываясь, бросила его, улетев черт знает куда со своим ухажёром.

Юрий Георгиевич сравнивал Австралию с тем же Ферусом. Далеко и фактически навсегда. Он считал, что отлёт Марины положил конец их отношениям, в том числе и еле тлевшим надеждам на восстановление семьи. Если бы она дала ему хотя бы один день, то возможно всё было бы по-другому. Но Марина не дала ему этого времени. И сейчас он сидел в своём новом офисе недалёко от цеха, в котором с опережением графика синтезировали тераток.

Теперь его мысли были гораздо больше заняты Ферусом и Елизаветой Денисовной, чем семьёй. Он всё чаще искал причины, которые бы могли оправдать его переселение на Ферус и, как следствие, союз с Елизаветой Денисовной. При этом он был абсолютно уверен в её ответных чувствах. Но не будет ли его всю оставшуюся жизнь терзать мысли о том, что он бросил своих детей? Детей, которые его любят, которые всегда ждут, несмотря на поведение и слова их матери. Не будет ли это предательством? Или он имеет право на собственное счастье, даже если оно идёт в разрез со счастьем детей? В конце концов, Марина уже нашла детям замену отца. Она выйдет за него, он станет им новым папой. Вспомнят ли тогда дети о нём? Не растворится ли его образ где-то в глубине их памяти, оставив от отца лишь бледную тень, наполненную больше словами матери, чем реальностью?

– Конечно вспомнят,– ответил сам себе Юрий Георгиевич.– Детей не обманешь, они всегда отличат подделку от настоящего.

Работа продвигалась успешно. Немалое количество синтезированных кубов тератока были уже отгружены и направлены к месту сборки корабля. Андрей Иванович держал в строгой тайне это место, поэтому один и тот же сотрудник не мог одновременно заниматься и синтезированием тератока, и его непосредственной установкой. В связи с этим установкой минералов заведовала коллега Юрия Георгиевича Ирина Владимировна.

Юрий Георгиевич заблаговременно объяснил ей всю последовательность установки и подключения тератока к кораблю и милениумным дискам, а также изготовил необходимые для этого чертежи и схемы. С тех самых пор от Ирины Владимировны не было никаких вестей. Словно её никогда и не было. Также как и Николая.

Профессор периодически доставал записку Николая, полученную им от Зельцина, и каждый раз удивлялся, почему программист не оставил никаких контактов или намеков на то, как с ним связаться. Николай не был похож на того человека, который ради карьеры бросает фактически единственного друга.

А он, Юрий Георгиевич, может ли бросить детей ради карьеры? Может ли перечеркнуть всю прошлую жизнь, словно её никогда и не было и устремить свой взгляд только вперёд? Забыть про всё: семью, родителей, друзей, родные места. Или же перелёт на Ферус это нечто большее, чем просто карьера? Возможность изменить мир и повлиять на историю? Или же это просто отговорки чтобы успокоить свою совесть?

Вдруг в дверь раздался стук и в кабинет Юрия Георгиевича вошёл молодой человек в чёрном костюме, чёрной сорочке и белом галстуке. Профессор сразу же узнал в нём посланника Котова Андрея Ивановича.

– Вас ожидают, следуйте за мной,– произнёс молодой человек.

– Почему бы и нет.

Юрия Георгиевича, как и ранее, подвели к кабинету Котова и велели ожидать в приёмной. Только на этот раз пришлось ждать дольше прежнего. Минут через тридцать секретарь Котова предложила ему пройти.

К удивлению Юрия Георгиевича в кабинете помимо самого Андрея Ивановича был ещё и Максим Михайлович.

– Присаживайтесь,– словно приказал Андрей Иванович, указывая на пустое кресло.– Как обстоят дела?

– Всё замечательно. Идём с опережением графика. Если так продолжим, то через две неделе закончим.

– Великолепно,– проговорил Андрей Иванович, после чего добавил.– Что ж, страна благодарит вас за проделанную работу и тот вклад, который вы внесли в возможность переселения людей с Земли на Ферус. И я лично вас тоже очень благодарю. Несмотря на некоторые недоразумения было приятно с вами работать.

– Взаимно. Я очень рад быть частью этого проекта,– сказал смущённый Юрий Георгиевич.

– Больше мы вас не задерживаем. Вы можете быть свободны, как я вам некогда обещал. И через три недели, а именно после второго сентября с вас снимается обязательство по хранению государственной тайны. И как я вам говорил, вы сможете всё объяснить своей супруге.

– Я не понимаю,– растерялся профессор.

– Видите ли, Юрий Георгиевич, мы вступили в финальную стадию подготовки корабля и экипажа к отправке на Ферус. Вы со своей работой блестяще справились и теперь мы можем закончить её самостоятельно. К тому же сейчас необходимо налаживать рабочий контакт и взаимопонимание между теми, кто летит на Ферус. В первую очередь это нужно чтобы сгладить все шероховатости и довести до автоматизма рабочие отношения между коллегами до прибытия на новую планету. А как мне сообщил Максим Михайлович, к моему глубокому сожалению, вы наотрез отказались от перелета. Я его правильно понял?

– Не то чтобы наотрез. Просто я не до конца ещё определился.

– Как можно не до конца определиться с таким событием?– откинулся на спинку кресла Андрей Иванович.– Я вам открою небольшой секрет, который как я надеюсь, вы сохраните в тайне до определённого срока. Старт корабля назначен на второе сентября.

– Так скоро?– изумился Юрий Георгиевич.

– Да-да. Поэтому и необходимо в проекте оставить только тех, кто будет принимать участие в его дальнейшей работе, но уже на Ферусе.

– Осталось же меньше месяца.

– Именно поэтому и нужно спешить. С вас, как и со всех остальных, снимется ответственность за разглашение сведений, полученных вами во время работы над проектом. Запуск будет освещаться средствами массовой информации и ваше имя будет упомянуто как одного из конструкторов корабля. Вы сможете сослаться на это при разговоре со своей супругой. Вы же ещё не развелись насколько я понимаю?

– Нет, не развелись. Но она улетела в Австралию.

– Одно ваше слово и я договорюсь о немедленной экстрадиции,– впервые за всё время знакомства с Юрием Георгиевичем улыбнулся Андрей Иванович.

– Что вы, не стоит. У нас свободная страна и каждый вправе поступать по своему выбору. Видимо она свой сделала.

– А вы свой?– резко спросил Андрей Иванович.

– Я не уверен,– провёл Юрий Георгиевич рукой по волосам.

– Значит сделали. Неуверенность всегда рассматривается как нет. Тот, кто уверен в своём решении колебаться не может. Есть только да и нет. Я даю вам последний шанс. Вы летите на Ферус?

– Да,– сам того не ожидая вдруг ответил профессор.– Я лечу, черт возьми!

– Это замечательно! Вы сделали правильный выбор. В таком случае вы можете вернуться к своим обязанностям. Можете идти.

***

– Ну что я говорил,– произнёс Андрей Иванович, когда дверь за Юрием Георгиевичем закрылась.– Стоило только отнять любимую игрушку и надавить на больное место, как он сразу же на всё согласился. Может быть, даже не ради себя, но жене назло.

– Вы тонкий психолог,– произнёс Максим Михайлович.– А не поймёт ли он, что его провели?

– Думаю поймёт. Но будет уже поздно. К тому моменту мы будем на Ферусе. И ему ничего не останется, как смириться с этим и жить дальше. И очень возможно, что жить счастливо. Донесите новости до Елизаветы Денисовны. Пусть всё время будет рядом с ним и углубляет его уверенность в правильности сделанного выбора.

Глава 109

– Дамы и господа,– воскликнул с улыбкой доктор Пристон со свойственным ему акцентом,– я поднимаю эту кружку чая за нашего доброго коллегу и друга профессора Юрия Георгиевича, который сегодня утром согласился присоединиться к нашей экспедиции на Ферус.