Текст книги "Чистый Дом (СИ)"

Автор книги: Андрей Полторацков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

– Листай дальше. Нас интересует то, что будет в будущем, а не то, что уже произошло.

Дмитрий перелистнул ещё несколько страниц и наткнулся на текст, написанный яркой красной краской.

– Вот оно,– воскликнул он.– После того, как небо разделится пополам огненным пером, а на землю упадёт звезда, породившая человека, тогда ждать беды. И никто не спасётся. Ибо так предопределено.

– Но как пятьсот лет назад могли знать о тебе?– спросила Линелия.

– Здесь не написано, что речь идёт непосредственно о Дмитрии,– уточнил Марк.– Здесь указано о человеке.

– И много людей ты знаешь, свалившихся с неба на корабле?– поинтересовался Фрэнк.

– Так значит ты и есть тот человек, принёсший смерть?– спросил Ману-Отара злобным голосом.– Это из-за тебя мы все умрем! Мы должны…

– Тихо-тихо,– перебил его Капитан.– Даже не думай пошевелиться, иначе Фрэнк быстро с тобой покончит. Читай, что дальше,– обратился Капитан к Дмитрию,– там должно быть что-то важное. Какой-нибудь намёк на то с чем или с кем мы имеем дело.

– Наступит начало конца,– продолжил читать Дмитрий.– Мир, в котором мы существуем придёт в движение, снова разверзнется земля и из разлома полезут подземные существа, а с неба как капли дождя польются твари, желающие нашего истребления. С ними нельзя договориться, с ними невозможно найти общий язык, их бесполезно умолять и просить. С ними можно только воевать. Воевать до последнего вздоха. Либо их вздоха, либо нашего. Будет битва, в которой люди будут воевать против посланников Пцетакса. Их будет так много как песка на берегу, они будут сильны как тысячи быков. Они будут везде и повсюду. И только объединившись можно будет им противостоять. Земля будет либо их, либо наша. И больше никак.

– Весёлая перспектива,– задумчиво произнёс Фрэнк.

– Читай дальше.

– И никак нельзя этого избежать,– перевернул страницу Дмитрий.– То, что выбито на страницах судьбы невозможно стереть и переписать. То, что начертано, тому суждено произойти. И предвестником тем событиям будет человек, спустившийся на звезде на Землю.

– В старину гонцов с плохими вестями вешали,– похлопал Дмитрия по плечу Фрэнк.

– То, что предписано сбудется. То, что указано произойдёт. Но есть возможность отсрочить наступление начертанного, дабы люди могли подготовиться. Подготовиться к великой битве. К битве за себя и за род свой, за потомков своих. Если кто увидит человека, спустившегося на звезде, если заметит его, услышит его, учует его, то непременно должен придать его смерти. И ни в коем случае не дать ему добраться до северных земель. И так поступать с каждым, кто спустится на звезде на Землю. Ибо как только воссоединится посланник с теми, кто его ждёт, придёт начало конца, и небо снова потемнеет, а солнце исчезнет на годы.

Глава 91

– Что думаете?– спросил Капитан после непродолжительного молчания.

– Его надо предать смерти,– процедил сквозь зубы Ману-Отара.– Как написано в книге жизни. Иначе не миновать нам посланников Пцетакса. И тогда весь мир обратится во мрак, и непроницаемая ночь окутает всех нас! Одумайтесь пока не поздно!

– Я обращался к тем, у кого мозги не промыты догмами.

– И, тем не менее, ответа ты ищешь именно у нас,– усмехнулся жрец.– Ты считаешь меня невеждой, но по-прежнему продолжаешь стоять в нашем храме и взываешь о помощи к нашей священной книге.

– Невежество,– возразил ему Капитан,– заключается не в наличие знаний, а в том, как их использовать. Да, по каким-то пока неизвестным мне причинам, вы обладаете сведениями о том, что может произойти в будущем, в том числе сведениями об этом человеке,– Капитан указал на Дмитрия.– Но то, как вы пользуетесь дарованными вам знаниями это и есть самое настоящее невежество. Вместо того чтобы подготовиться и противостоять тому что произойдёт, между прочим как указано в вашей книге, вы просто всех этим запугиваете. Знания, дарованные вам, вы обратили в религиозный страх.

– В книге написано, предавать смерти каждого, кто спустится на землю на звезде.

– Но так же там написано и то, что это всё равно не поможет избежать начертанного. А только отсрочит наступление тяжёлых времен. Поэтому-то и надо было готовиться к защите. А вы столько лет, обладая данной информацией просто её игнорировали. У вас было пятьсот лет, чтобы предупредить всех, а теперь неизвестно есть ли у нас хотя бы месяц.

– В книге написано, что посланники придут после того как Дмитрий воссоединиться с теми кто его ждёт на севере,– произнёс Денис.– То есть если Дмитрий туда не попадёт, то возможно и опасаться нам нечего. По крайней мере, в ближайшее время, пока неизвестные не направят нового гонца.

– Ну, говори, кто тебя ждёт?– обратился к Дмитрию Фрэнк.

– Я не знаю. Меня должны были встречать земляне, приверженцы Порядка.

– Погоди-ка,– вдруг вспомнил Капитан.– Помнишь, в тоннеле, ведущем из Розенборга, ты говорил, что должен был приземлиться где-то далеко на северо-востоке?

– Да, должен был. Но корабль был подбит и угол входа в атмосферу Земли изменился.

– Интересно,– задумчиво произнёс Капитан.– В книге написано, что конец всему придёт тогда, когда Дмитрий воссоединиться с теми, кто его ждёт в северных землях. При этом в корабле был отсек, о котором Дмитрий ничего не знал. В отсеке было оружие и какие-то чипы и микросхемы. Возможно именно это и есть тот катализатор, который запустит весь маховик.

– Оружие, скорее всего, было образцом,– сказал Фрэнк.– Слишком мало там было. Жаль, что мы его потеряли у зверей. А эти штуки, как их там, чипы, с нами?

– Да, они все у меня,– ответил Капитан.– Возможно эти чипы являются составными деталями некоего устройства, которое позволит наладить связь между двумя планетами, и как следует, направить сюда десант. Но Дмитрий приземлился не там, где планировалось, а у нас. Поэтому желая найти Дмитрия или как минимум то, что он привёз они и активизировались. Всё это время эти люди или как там написано, существа, жили особняком, не давая знать о себе. А сейчас в поисках Дмитрия им пришлось показаться. Но опять же, действуют не напрямую, а через гетов.

– Значит пока у них недостаточно сил, чтобы действовать открыто. Боятся нас,– произнесла Линелия.

– Такой вариант конечно возможен. При этом преимущество у нас может быть только в численности войск. Технология явно на их стороне.

– Так что будем делать?

– Одно понятно точно,– резюмировал Капитан.– Те, кто объявился, нам враги. Но пока этот враг не настолько силён чтобы действовать против нас открыто. И мы должны этим воспользоваться. Задушить змею пока она мала. Поскольку когда вырастит, она проглотит нас всех.

– Значит на север,– улыбнулся Фрэнк.

– На север.

– А как же указания отца Петри?– спросил Денис.

– Константин с отрядом, который прибыл с Максимом отправится обратно в Бенгалию. Он доложит обо всём старейшинам и скажет, что мы направляемся на север. Они пусть принимают решение. И если оно будет положительное, то вслед за нами отправят генерала Париоста. А мы к тому времени уже сможем добраться до места, где предполагаемо обитают те, кто ждал Дмитрия. И сможем всё разведать. Всем сейчас возвращаться в Бенгалию слишком рискованно. Мы можем потерять много времени.

– Значит сразу идём на север?

– Нет. Сначала надо будет зайти к одному человеку на юго-востоке Бенгалии, практически на самой границе. Если он согласится пойти с нами, то окажет неоценимую услугу. Он один из немногих, кто уже бывал в тех краях.

– Тигран?– спросил Фрэнк.

– Да, он самый.

*****

Глава 92

– Слава Юрию Георгиевичу!– воскликнул доктор Аллон, когда профессор пытался выйти из конференц-зала вместе с Николаем.– Блестящая работа. Мы просто обязаны отметить это знаменательное событие. И никаких отказов я не приму.

С этими словами доктор Аллон подхватил Юрия Георгиевича за руку и повёл в противоположную сторону зала, где находилась дверь, ведущая к местному ресторану.

– И нам с вами наконец-то пришла пора положить конец холодным отношениям и перейти к перезагрузке,– посмеялся доктор Аллон.– Я не сомневаюсь, что мы с вами можем стать замечательными друзьями.

– Простите, но у меня есть ещё дела,– попытался высвободиться Юрий Георгиевич.

– Дела?– удивился подошедший доктор Пристон.– Какие сегодня могут быть ещё дела? Сегодня вечер празднования! Только шампанское!

– Я бы с радостью к вам присоединился, но у меня и Николая…

– Так пусть Николай присоединяется к нам,– перебил профессора доктор Аллон.– Сегодня никаких дел!

Шумная компания, состоящая из докторов и профессоров в области физики, химии, космостроении и других наук, покинули зал под восторженные крики и рукоплескания.

– Кто бы мог подумать, что это величайшие умы человечества, а не группа студентов-выпускников,– произнёс им в след Максим Михайлович Зельцин.

Время уже перевалило за полночь. Празднование было в полном разгаре, напитки текли ручьём, а хвалебные тосты всё громче и громче разносились над столами. В отличие от Юрия Георгиевича большинство присутствующих с нетерпением ждали отправления на Ферус. Они уже знали, что были в списке Андрея Ивановича и без особых раздумий дали своё согласие на перелёт. Это были ученные до мозга костей и единственное, что они видели в предстоящем полёте так это возможность новых открытий и свершений. Всё остальное для них отходило на второй план. Поэтому никто не скрывал своей радости от открытия, сделанного профессором Островым.

Юрий Георгиевич же в противовес им чувствовал себя чужим на празднике. Он постоянно думал о словах Михаила Петровича, о Марине, которую несмотря ни на что всё ещё надеялся вернуть. Поэтому для себя он уже практически решил, что никуда не полетит. Хотя и принял это решение с сожалением. Если бы только Марину и детей можно было взять с собой, тогда бы он веселился не меньше других. Но насколько это было бы правильным, выдергивать семью из привычного образа жизни и перевозить в совершенно новый мир, находящийся даже не в соседней стране, а за миллионы километров от Земли. Туда, где абсолютно не обустроен быт для человека, не являющегося учёным. Тем более не для детей. К тому же перевозить без возможности вернуться обратно. Всё это не давало ему возможности хоть как-то расслабиться и получить удовольствие от сделанного им открытия.

Улучив момент к Юрию Георгиевичу подошёл доктор Аллон с двумя бокалами шампанского.

– За вас дорогой Юрий,– сказал он, протягивая один из них.– И за те перспективы, которые открываются перед нами благодаря вашему открытию.

– А какие перспективы открываются?– скорее риторически спросил Юрий Георгиевич.

– Как какие?– удивился доктор Аллон.– Безграничные. Целый новый неизведанный мир стоит перед нами.

– Насколько я понимаю этот мир открыт для нас уже давно,– возразил ему Юрий Георгиевич.

– Сейчас он доступен для горстки людей. А вскоре мы все окажемся там.

– Кто все? Всего сто пятьдесят тысяч человек из всего огромного количества, населяющих Землю. И кто мешал отправлять людей на Ферус небольшими группами, как первых переселенцев. Разве вы не могли улететь раньше?

– Раньше не могли. Теперь можем. А причины искать не стоит. Только зря потратите драгоценное время. Главное то, что теперь мы всё можем. Перед нами нет границ.

– Границы ставят люди. Сами себе. Мы живём в тех рамках, которые устанавливаем самостоятельно. Стоит только эти рамки раздвинуть и новые возможности откроются и тут, на Земле. Человек сам себя ограничивает.

– Разве можно хоть что-то исправить на этой планете? Когда-то давным-давно она была светлым лучом надежды в бескрайних просторах космоса. А теперь что? Земля полностью отравлена человеком. Она существовала огромное количество лет. А за какие-то последние два-три столетия её практически превратили в безвоздушную серую глыбу, населенную паразитами. А на Ферусе можно построить новое общество. Там будет новая планета Земля.

– Новая?– воскликнул Юрий Георгиевич.– И вы готовы также её засрать, как и старую?

– Почему сразу засрать? Зная свои ошибки мы сможем построить такое общество, которое будет беречь свою планету.

– Не смешите меня. Если мы не можем обучить этому людей тут, то не сможем нигде. Гадить это в природе человека. И какое новое общество вы хотите организовать, даже боюсь спросить. По какому примеру? Уж не Штатов ли?

– Я продолжаю стоять на своём. И в Америке есть много хорошего. Но даже если не по примерам Штатов, то хотя бы по примеру России. Вы ведь уверены, что тут всё хорошо устроено.

– Я не уверен в людях, дорогой коллега,– покачал головой профессор Остров.– В погони наживы даже самый благородный может стать самым алчным.

– Даже вы?– спросил незаметно подошедший доктор Пристон?

– Никто не идеален,– ушёл от ответа Юрий Георгиевич.– Никто не знает, как поведёт себя при наличие соблазна. Просто соблазны у людей разные. У каждого свой.

– И какой же соблазн у вас?

– Не знаю. Но он есть у каждого.

– Думаю, вы не договариваете. Каждый человек знает себе цену и знает то, что заставит его свернуть с намеченного пути. У каждого есть слабости. Деньги, женщины, семья, ещё что-то. И в этом нет ничего плохого. В конечном счете, все мы люди и все мы слабы. Но я не настаиваю. Ведь соблазн может быть и достаточно личным, о чём не захочется распространяться. Тем не менее, мне кажется, что вы совсем не рады своему открытию.

– Почему же. Как учёный я счастлив. Главное чтобы моё открытие служило во благо, а не во вред, как это часто бывало в истории. Вспомните, что Америка сделала после открытия атомной энергии.

– Полно вам. Это было давно. И без этого открытия, возможно, не было бы других. Не бывает прогресса без разрушений.

– Скажите это японцам, которые и сто лет спустя чувствуют последствия атомного удара.

– Что было, то было. Это не исправить. Нужно смотреть вперёд, а не назад.

– В этом вся американская философия. Сначала делать, а потом говорить, коль это уже не исправить, так зачем об этом вспоминать. Иран, Афганисан, Ирак, Ливия, Сирия, Украина, Йемен, страны Латинской Америки. Этот список можно продолжать бесконечно. Во вторую мировую войну Америка до последнего поддерживала Гитлера. И только поняв, что Советы одержат победу в войне американцы быстренько переметнулись на сторону антигитлеровской коалиции. А если бы сценарий войны шёл по другому, Штаты бы всецело поддержали Гитлера и воевали бы против СССР, Франции, Англии.

– Что ж, в этом я с вами полностью согласен. Испокон веков Америка всегда вторгалась во внутренние дела государств, преследуя сугубо свои экономические цели. Все остальное американцев никогда не волновало. Тут спорить бесполезно. Наверное, единственный положительный документ, принятый когда-либо Штатами, это доктрина Монро. Но и он просуществовал не долго.

– Рад, что вы хоть с этим не спорите,– произнёс Юрий Георгиевич.– Только поражает то спокойствие, с которым вы об этом говорите. Целые народы были ввергнуты в ужасы гражданских войн, процветающие страны были уничтожены из-за алчности Америки.

– Америка лишь выполняет те функции, которыми была наделена Англией в момент создания государственности,– ответил доктор Пристон.– Ничего более. Вся эта война за независимость была простым фарсом. Прискорбно то, что простые люди искренне верили в этот фарс и отдавали жизнь, как они думали в борьбе за свободу. Но нет никакой свободы, нет независимого президента в США. США это банк по созданию денег для старушки Европы, который берёт на себя всю грязь, чтобы остальные оставались с чистыми руками. Что же Россия этому не помешала тогда?

– Мешала, насколько могла. Но Штаты подмяли под себя весь мир. Даже японцы, которые должны вас ненавидеть стали вашими лучшими союзниками в азиатском регионе.

– Это проблема японцев, а не американцев, что они настолько трусливы, что не смогли пойти наперекор Америки, а полностью прогнулись перед ней.

– Не перед Америкой, а перед деньгами, которыми Америка наводнила мир, поставив страны в зависимость перед собой. Европа, многие страны Азии фактически потеряли независимость из-за доллара.

– Но разве в этом виноваты Штаты?– осушил бокал доктор Аллон.– Нельзя народ заставить действовать против своей воли, если они этого не хотят.

– Народ может и не хочет. Но он ничего не решает. Решения принимает кучка ставленых правителей, которые полностью подконтрольны воли Америке. В их руках не только власть, но и СМИ, за счет которого они манипулируют сознанием толпы. И им плевать на судьбы народов. Посмотрите, что стало с некогда процветающей Европой? Некогда могущественные государства, потомки Римской, Греческой империй сейчас просто пшик, пятно на карте. Не более. А кто богатеет? Только Штаты.

– Штаты всего лишь инструмент. Богатеют другие.

– Какая разница,– отмахнулся Юрий Георгиевич.– Главное не то, кто от этого получает, а то, кто от этого страдает. А страдают практически все. И сейчас вы хотите подобное для Феруса? Новый сбыт, новые рынки, новые ресурсы?

– По-вашему Россия это допустит?

– Я не знаю, допустит или нет. Это вопрос не ко мне, а скорее к Котову,– ответил Юрий Георгиевич.

– Ну, тогда точно не допустит,– посмеялся доктор Пристон.– Надо на вещи смотреть проще Юрий. Искать хорошее, а не плохое.

– Посмотрел бы я на вас, как бы вы искали хорошее, если бы кто-нибудь разбомбил Америку в поисках истощающихся запасов нефти и газа.

– Мы уже давно живём в России, в Америке нет ни родственников, ни друзей. Хотя по мартине на побережье я бы конечно скучал,– улыбнулся доктор Аллон.

– Снова вы шутите. А я говорю серьезно.

– Я прекрасно понимаю, о чём вы говорите. Но как вы сами сказали, мир не идеален.

– Главное, чтобы Ферус не стал очередным не идеальным миром, состоящим из не идеальных руководителей.

– Всё в наших с вами руках.

– Время покажет,– произнес Юрий Георгиевич.– А теперь господа, вынужден вас оставить. Есть ещё некоторые моменты, которые нужно решить сегодня.

– В этом все ученные. Никогда не останавливаться на достигнутом. Вы просто обязаны быть в числе первых, кто ступит на Ферус с корабля.

Глава 93

Юрию Георгиевичу не сразу удалось найти Николая. К удивлению профессора Николай, обычно замкнутый и стеснительный, весело проводил время среди тех, к кому, как правило, относился с подозрением и недружелюбием.

– Всё хорошо?– спросил Юрий Георгиевич, положив ему руку на плечо.

– Даже очень,– ответил улыбающийся Николай.– Я на вечеринках не был, наверное, с первых курсов университета. Тогда меня ещё приглашали хоть куда-то. Так что очень признателен, что взял с собой. А ты чего не веселишься? Всё-таки эта вечеринка в твою честь.

– Николай, ты говоришь так, словно я просто шёл мимо, заглянул, сказал, как надо сделать правильно и пошёл дальше по своим делам. Над проектом работали все многие месяцы и поэтому все причастны к сегодняшнему успеху. Без исключения. Это и твой праздник,– покачал головой Юрий Георгиевич.– Только вот настроение сейчас не до веселья. Ты сказал, что есть какая-то информация?

– Есть!– воскликнул Николай.– Мне это стоило больших усилий, но всё же кое-что удалось найти. И весьма увлекательное надо сказать. Я даже не припомню, когда в последний раз так волновался. Почувствовал себя секретным агентом.

– Что же? Не томи,– торопил его Юрий Георгиевич.

– Помнишь, пропуск, которым воспользовался ночной гость, был выписан на имя Вячеслава Геннадьевича Орлова? Я ещё его фото из пропуска тебе распечатал.

– Конечно помню. Оно у меня с собой.

– Так вот, ты оказался совершенно прав.

– В чём?

– Мне удалось найти один кадр, где лицо гостя отразилось в стекле двери, напротив которой кто-то случайно включил свет. С помощью нескольких программ я смог увеличить изображение лица и сделать его четким. Вот, что получилось.

С этими словами Николай передал Юрию Георгиевичу сложенный лист, на котором был распечатан портрет.

– Узнаешь его?

– Нет,– ответил Юрий Георгиевич, разглядывая фотографию.– Но лицо мне кажется знакомым, будто я его когда-то уже видел. Это точно лицо человека, который приходил ко мне?

– Да. Ошибок быть не может. Хоть он чем-то и похож на Орлова, но это точно два разных человека.

– А есть какая-нибудь информация про него?

– Нет. Я прошерстил все наши базы. Пусто. Никаких сведений. И это очень странно.

– Что именно?

– Наша система безопасности безупречна. У неё нет слабых мест и хоть как-то её обойти невозможно. Я это знаю, потому что сам её разработал. Следовательно, кто-то из тех, у кого есть доступ к главным компьютерам специально ввел ложные сведения. На пропуске информационные данные и фотография Орлова, а биометрические параметры пропуска содержат сведения об этом человеке. Случайно это произойти не могло.

– У кого есть доступ к таким файлам?– спросил Юрий Георгиевич.

– Только у Котова, а также тех, кому он позволит. То есть у ближайших его помощников, в том числе у местного начальника службы безопасности. Вроде бы даже у Зельцина нет таких полномочий.

– Котов. Снова он,– произнёс Юрий Георгиевич.– А в обход него это можно было провернуть? Скажем начальником службы безопасности?

– Это маловероятно. Я бы даже сказал нет,– ответил Николай.– Конечно, всем сам Котов лично не занимается, но всё же списки лиц, допущенных до объекта, он проверяет самостоятельно.

– А ты можешь узнать при каких обстоятельствах был выдан пропуск?

– Нет. Такая информация не хранится. Даже не фиксируется. Есть только момент выдачи готового пропуска. Программа запускает компьютер по команде от центрального сервера после подтверждения от Котова или его помощников. Но кто именно выдал подтверждение отследить невозможно. Это было сделано специально, чтобы по обратному сигналу нельзя было вычислить лиц, имеющих особый допуск секретности.

– Выходит кто-то из руководства был заинтересован в том, чтобы я узнал, что моя жена мне изменяет?– задумался Юрий Георгиевич.– Только для чего? На конверте было написано от друга. Так чего они мне желают? Помощи? Добра? Мне надо встретиться с Мариной.

Глава 94

Поскольку на часах было уже около часа ночи Юрий Георгиевич решил не ехать к Марине прямо сейчас, а дождаться завтрашнего дня. Едва ли ночью мог получиться конструктивный разговор. Да и не понятно удастся ли ему с ней поговорить вообще. Все его последние попытки хоть как-то объясниться Марина пресекала на корню.

Вечеринка подходила к концу. Многие уже разошлись по домам и только самые стойкие продолжали поднимать бокалы один за другим. Юрий Георгиевич окинул их взглядом.

– Да уж. Все кого хоть кто-то ждёт дома уже давно разъехались,– тихо произнёс он.– Остались одиночки и эгоисты.

Завтрашний день профессор Зельцин объявил выходным, что было как нельзя кстати для Юрия Георгиевича. Он достал из кармана две фотографии, на которых были изображены Вячеслав Геннадьевич Орлов и его неизвестный двойник. Юрия Георгиевича терзало смутное сомнение, что он уже когда-то видел этого человека. Но никак не мог вспомнить, где именно и когда.

Он вызвал такси и направился к себе в кабинет, желая забрать фотографии Марины, лежавшие в его рабочем столе.

Около лифта Юрий Георгиевич встретил Елизавету Денисовну, которая что-то смотрела в записях.

– Привет,– поздоровался профессор.– Я думал ты уже уехала домой. Последние пару часов тебя не было видно.

– У меня от музыки и всего этого веселья немного разболелась голова. Решила посидеть у себя.

– А чего меня с собой не позвала?

– Разве можно было тебя выхватить хотя бы на пять минут?– улыбнулась Елизавета Денисовна.– Ты сегодня просто нарасхват. Все хотят поговорить с главной звездой вечера.

– Какая я звезды,– смутился профессор.– Все мы делали одно общее дело. Все мы часть одной команды, которая и нашла верный путь решения. Я рад, что скоро уже всё закончится.

– Почему?– спросила Елизавета Денисовна, взяв Юрия Георгиевича за руку. Она очень боялась, что он высвободит свою руку и отстранится, но в этот момент открылись двери лифта и Юрий Георгиевич, сжимая её кисть, провёл Елизавету Денисовну в кабинку.

– Я такси вызвал. Сказали, что машина будет минут через двадцать. Не раньше. Составишь мне компанию?

– С удовольствием. А компанию тебе составить на эти двадцать минут или быть может и после?– пошутила Елизавета Денисовна.

– А это уже как ты сама захочешь Лиза.

Юрий Георгиевич был в смешанных чувствах. Он понимал, что Елизавета Денисовна ему была очень симпатична. Она разделяла его взгляды и интересы, была веселой и жизнерадостной, с ней было о чём поговорить. Её фигура была безупречна. Но больше всего ему нравилось то, что он мог быть с ней абсолютно открытым, не надо было ничего скрывать, придумывать. Можно было говорить обо всём на свете и так, как оно есть. С её стороны не было никаких упреков, косых взглядов, недовольства. Юрий Георгиевич за последнее время весьма сильно привязался к Елизавете Денисовне. И если бы он был свободным человеком, то, несомненно, уже давно закрутил бы с ней роман. А может быть и больше.

Но у Юрия Георгиевича была Марина. Его жена, которую он продолжал очень любить. В том числе любить за все её упреки, недовольства и косые взгляды. Юрий Георгиевич понимал, что это всё часть семейной жизни. И как не бывает безоблачного неба, не бывает и семьи без ссор. Ссоры необходимы чтобы поддерживать отношения в тонусе, не давая обидам оседать на дне брака и наслаиваясь друг на друга создавать барьер между супругами, в конце концов, приводящий к разводу. Отсутствие ссор в семье это первый показатель безразличия и равнодушия мужа и жены друг к другу.

К тому же Юрий Георгиевич прекрасно помнил, что в первые годы отношений между ним и Мариной он чувствовал себя рядом с ней точно также как сейчас с Елизаветой. Но десять лет супружеской жизни наложили отпечаток на их отношения. Невозможно постоянно испытывать страсть, желание. Рано или поздно эти чувства отступают на второй план и между супругами возникают более сильные чувства, такие как любовь и уважение. И если испытывая слепую страсть можно на всё закрывать глаза и ни о чём не думать, то когда любишь человека будешь ему говорить обо всём на свете, в том числе и о том, что не нравится, желая разобраться в проблемах, а не копить их. Поэтому отношения между людьми, которые проживают вместе долгое время гораздо более глубокие и близкие, хотя может быть и не такие страстные, как между только что познакомившимися. И Юрий Георгиевич всё это понимал. Поэтому он до сих пор всем сердцем желал вернуть Марину, забыть обо всём, что случилось между ними в последние месяцы и жить так, словно ничего и не произошло. Но при этом сделать выводы из сложившейся ситуации и начать намного больше времени уделять семье, а главное – Марине.

Однако периодически, в такие вечера как сегодня, Юрий Георгиевич задавался одним вопросом, а действительно ли он так сильно любит Марину? Надо ли пытаться её вернуть? Или быть может всё произошло именно так, потому что так и должно быть? Может Михаил Петрович прав и сама судьба указывает на путь, которого он должен придерживаться. Может действительно пора отпустить Марину, улететь на Ферус и начать новую жизнь, быть может, с Елизаветой.

Возможно под действием выпитого алкоголя, а может из-за переизбытка эмоций, но когда они вошли в кабинет Юрий Георгиевич резким движением развернул Елизавету Денисовну к себе, прижал её к стене и страстно поцеловал в губы, чему Елизавета Денисовна была совершенно не против.

Через двадцать минут зазвонил телефон. Голос в трубке сообщил, что автомобиль подъехал, водитель ждёт внизу.

– Поедешь ко мне?– спросил Юрий Георгиевич.

– Конечно.

Наспех одевшись и взяв из стола фотографии Юрий Георгиевич под руку с Елизаветой Денисовной быстро спустились вниз. В фойе уже было тихо, только два охранника о чём-то шёпотом переговаривались между собой.

***

– Ты не поверишь, что мне сегодня удалось выяснить,– сказал Юрий Георгиевич, когда они сели за стол на кухне у него дома. Он открыл бутылку шампанского, поставил на стол два бокала, а также какие-то фрукты, завалявшиеся в холодильнике.

– Тогда не томи, рассказывай.

– Помнишь историю про фотографии Марины, которые мне подкинули под дверь?

– Конечно помню. Это ужасно,– нежным голосом ответила Елизавета Денисовна.

– Так вот, история получила совершенно неожиданное продолжение.

– Какое?– насторожилась Елизавета Денисовна.

– Пропуск, по которому пришёл человек, подложивший конверт с фотографиями выписан на некоего Вячеслава Геннадьевича Орлова.

– Никогда о таком не слышала.

– Как и никто другой. Пропуск выписан месяц назад. А к нам он приходил всего один раз. В ту ночь. Но и это ещё не всё. Человек, который прошёл по пропуску не является Вячеславом Геннадьевичем Орловым.

– Как это так? Пропуски ведь индивидуальные.

– В этом-то и всё дело. Смотри,– Юрий Георгиевич достал две фотографии.– Это вот фото Орлова из пропуска. А вот это фото лица человека, который подложил фотографии. Хоть они и похожи, но очевидно, что это разные люди. Данные на пропуске одного человека, а биометрические параметры – другого.

– Но кто может так подделать?

– Никто. Я узнавал. Подделать пропуск в обход службы безопасности невозможно. Поэтому пропуск изготовлен с ведома и согласия самого Котого или одного из его приближённых. Пропуск не подделка.

– Ты думаешь сам Котов в этом замешен?– воскликнула Елизавета Денисовна.

– Не знаю. Но думаю, что нет. Может быть один из его замов. Только я пока не понимаю с какой целью это всё было сделано. Для чего мне показали эти фотографии?

– Там же было написано “от друга”. Помнишь? Может это было сделано из лучших побуждений. Чтобы ты понимал, какая Марина на самом деле и чем она занимается пока ты работаешь на благо не только страны, но и всего человечества.

– Не знаю, не знаю,– проговорил польщенный Юрий Георгиевич.– Я сегодня хочу встретиться с ней. Поговорить и расставить все точки над “и”.

– Ты думаешь это хорошая затея?

– Хуже уже точно не будет.

– Подожди до завтра, не принимай пока никаких решений,– взяла Елизавета Денисовна за руку Юрия Георгиевича.– Как говорят, утро вечера мудренее. На свежую голову проблемы решаются намного лучше.

– С этим полностью согласен. Не будем омрачать вечер тяжелыми думами,– засмеялся Юрий Георгиевич.

– А откуда ты всё это узнал?– спросила Елизавета Денисовна.– Как ты смог раздобыть такую информацию?

– Мне очень помог Николай. Огромное ему спасибо за это. Без его помощи я бы вообще ничего не узнал.

– Ты имеешь в виду нашего программиста?

– Да, он самый. Замечательный человек. Тебе бы с ним познакомиться получше.

– Обязательно познакомлюсь,– каким-то странным голосом ответила Елизавета Денисовна.

Глава 95

На следующий день рано утром, когда Юрий Георгиевич ещё спал, Елизавета Денисовна тихо встала с кровати, бесшумно оделась и написала короткую записку: “Спасибо за вечер. Всё было супер. Мне нужно срочно идти, дела. Не хочу тебя будить”.