355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Гребенщиков » Голоса выжженных земель » Текст книги (страница 43)
Голоса выжженных земель
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:22

Текст книги "Голоса выжженных земель"


Автор книги: Андрей Гребенщиков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 70 страниц)

Глава 21
В кольце

Володины прикидки оказались верными: вскоре он объявил, что видит деревню, а еще через несколько минут силуэты домов в свете фары смог рассмотреть и Никита.

– Вряд ли местные обитают на поверхности, – юноша был настроен скептически, – где мы их найдем?

– Мы их вряд ли найдем, зато они гостей должны приметить…

– Незваных гостей могут и пулей «приметить».

– Что мне в тебе нравится, юнга, так это неисправимый оптимизм и беззаветная вера в лучшее, – старший товарищ ухмыльнулся. – Сталкеры хорошо отзывались о жителях деревни, не отморозки здесь обитают.

– Я от наших вообще ни разу не слышал, чтоб они дальше пары километров на юг забирались, – мстительный Ник не упустил случая, чтобы подвергнуть слова компаньона сомнению. Впрочем, он действительно ничего об этой местности и ее обитателях не слышал.

– Не только твой дядюшка скрытностью отличался, правильный сталкер языком понапрасну не мелет. О, на ловца и зверь бежит! – обрадованный Володя ткнул пальцем в сторону своего окна. По ту сторону стекла кто-то подавал сигналы при помощи фонарика – чертил в воздухе круги.

– Дядя Володя, смеха ради не затяни нас в новую блуду, очень тебя прошу.

– Типун тебе! Я с тобой за день годовой лимит на несчастья исчерпал. Надеюсь, теперь пруха начнется.

Машина свернула налево и поехала навстречу фонарику и его обладателю.

– Их трое, – благодаря ПНВ Арех видел гораздо дальше, чем позволяла одинокая фара. – Все вооружены. Ого!

– Блуда? – насторожившийся Никита ухватился за автомат.

– Не блуда, а собака! С ними собака! Тысячу лет их не видел… Точно не волколак, размерами зверина не вышла… похоже, овчарка. Ё-мое, думал, повымирали друзья человека начисто, ан нет…

– Может, щенок волколака? – не унимался Ник.

– Сам ты щенок… человека, – зло огрызнулся Володя: обломный вариант, предложенный юношей, ему совершенно не понравился. – Говорю же, собака!

Когда в свете фары показались люди и «щенок волколака» (из чистой вредности Никита продолжал именовать четырехногое животное именно так), парень напрягся еще сильнее – ночные путники вели себя вызывающе странно! Убрав за спины оружие, они приветливо, даже радостно махали руками и чуть ли не приплясывали на месте от нетерпения.

– Дядя Вова, чет они странные какие-то… не к добру это.

Арех выглядел растерянным – увиденное напрягло его ни чуть не меньше, чем Никиту.

– О деревенском гостеприимстве ходили, конечно, легенды, но очень-очень давно… Может, пьяные или обдолбанные?

Когда броневик поравнялся с незнакомцами, один из них бросился к водительской двери и требовательно забарабанил по стеклу. Оставшиеся двое, заметив сидящего внутри Володю, замахали конечностями еще активнее.

– Ёршень-поршень! Накаркал ты, Никитка, народ вообще не в адеквате… Я выйду, поздороваюсь, деваться уже некуда, а ты прикрывай… Ежли что… короче, действуй по ситуации. А ситуация у нас, по ходу, дерьмовая.

Поколебавшись, брать ли автомат – дружелюбие незнакомцев действовало в прямом смысле обезоруживающе, – Володя ограничился незаметным пистолетом. Пробурчал что-то себе под нос и с явной неохотой полез на улицу. Открывшаяся водительская дверь едва не зашибла «барабанщика», продолжавшего терзать стекло. Впрочем, тот не растерялся и, легко уклонившись от цельнометаллической опасности, бросился навстречу Ареху. Ник видел, как рука товарища дернулась к кобуре, но было уже поздно – ночной пришелец заключил его в крепкие объятия.

От местного гостеприимства глаза у юноши полезли наружу. Вероятно, схожие эмоции сейчас испытывал и Володя, которого не только обнимали, но и дружески хлопали по спине присоединившиеся к «барабанщиковым» нежностям спутники.

– Мужики, вы чего? – это все, что смог выдавить из себя ошалевший Арех.

В ответ раздался смех, ему что-то ответили, однако Никита слов не разобрал.

По всей видимости, ответ поставил Володю в очередной тупик – местные спецы умели вогнать гостей в шоковое состояние. Пока он обдумывал услышанное, «аборигены» времени не теряли: относительно спокойная парочка (только в сравнении с «барабанщиком», конечно) обошла броневик с тыла и деловито застучала задними дверьми, сам барабанщик совершенно безапелляционно забрался на водительское кресло, но за рулем не задержался, а сразу перемахнул через трансмиссионный тоннель и, потеснив Ника, уселся рядом с ним.

– Здорова! – жизнерадостный наглец стянул с правой руки перчатку и сунул Нику маленькую, но крепкую на вид ладонь. – Ты чьих будешь?

Странно сформулированная фраза почти один в один соответствовала дядюшкиной присказке – «ты чьих, холоп, будешь?»

– Аз есьм царь, смерд ты вонючий! – автоматически откликнулся Никита, повторяя когда-то услышанный отзыв на дядюшкин подкол.

Несмотря на излишнюю эмоциональность отзыва, барабанщик пришел от него в восторг:

– Ха, наш человек! Фишку рубишь! Давай знакомиться, я – Толик, для друзей – Толямба.

– Я – Ник, для «незнакомых» друзей – Кузнецов.

– Кузя? – Толямба даже сквозь противогаз выглядел удивленным. – Черт, точно, он же говорил! – абориген покосился на Володю, до сих пор пребывающего в ступоре. – Ты же его племянник?

– Племянник, ага, – теперь растерялся Ник. – Только не его…

Непоседливый Толик безуспешно попытался осмыслить сказанное, но, похоже, не преуспел.

– Ладно, потом разберемся, кто кому племянник. Поехали к нам!

Володя, к тому времени уже вернувшийся за руль, раздраженно засопел. Ехать к неадекватным людям в гости не хотелось, к тому же дороги он не знал.

– Толямба, ты хоть направление покажи!

– Ну даешь, товарищ дорогой! Память отшибло?

Желая прекратить затянувшееся цирковое представление, Арех снял с головы ПНВ и стащил на шею респиратор.

– Дружище, ты меня ни с кем не путаешь?

– Я не понял, – Толик почесал лоб прямо сквозь противогаз. Опомнившись, он по примеру Володи освободил лицо. За резиновой маской скрывался рыжеволосый круглолицый мужичок неопределенного возраста. – Ты кто? И где Шура?

– Я – Вова, а про местонахождение Шуры…

Никита первым сообразил, что к чему, и, гордый своей догадливостью, коей он обычно не блистал, выпалил:

– Шура Кузнецов – это мой дядя! И машина его…

Мигом насторожившийся Толик грубо прервал юношу:

– Так где твой дядя?

Дружеский настрой обознавшегося аборигена сменился на враждебность и недоверие.

– Дядя умер… Его убили. В Метро. – Ник кожей ощутил исходящую от рыжего угрозу. Вместо объятий в любую секунду стоило ожидать самого худшего. Аборигены на своей территории, к тому же внутри «Волка». – Диаспора наняла убийцу… Мы с Володей отомстили… Броневик достался мне по наследству…

Встревоженные мысли диким роем вились в голове, мешая сосредоточиться, заставляя заикаться и делая речь сбивчивой и подозрительно неуверенной.

Как и следовало ожидать, Толямба истолковал неуверенность людей, оказавшихся в чужой машине, по-своему.

– Рули, рулевой, на перекрестке направо пойдем, а ты, «племянник», не вздумай рыпаться, – рыжий продемонстрировал ему свой ПМ. – На базе разберемся, кто убийца, а кто мститель.

* * *

Ник оказался прав, их ждала очередная блуда. Какая по счету?

Машина недолго кружила по деревне. В конце концов рыжий Толик приказал остановиться у невзрачного двухэтажного домика.

– Глуши мотор, приехали, – злобная версия рыжего нравилась плененным путникам много меньше, чем вызвавший недоумение барабанящий в окно весельчак. – Добро пожаловать, гости незваные-самозваные.

– Шуточки-прибауточки? – совсем нелюбезно, без тени страха переспросил Володя. Его обычная насмешливость никуда не делась и под дулом пистолета.

– Шуточки, ага, – кривая ухмылка Толямбы исчезла под натянутым противогазом. – Топайте, залетные. И не дурите. Больнее будет. – Недоброе обещание прозвучало из-под резинового «намордника» совсем глухо.

Дурить никто не собирался, погибать под пулями переменчивого в настроениях аборигена в сегодняшние планы ни у Ареха, ни у Никиты не входило. Хотя броневик оба покидали с тяжелым сердцем: удастся ли еще вернуться к ставшему родным «Волку»?

– Двигайте ногами, малахольные!

Вылезшие из кузова товарищи Толика – два человека и «щенок волколака» – наблюдали за пленением путников, которых несколько минут назад радостно встречали, с нескрываемым удивлением.

– Толямба, ты чего творишь, рыжий черт? – Один из товарищей, судя по женскому голосу, оказался товаркой.

– Это ни фига не Шура, – в резком указующем жесте Толика читалась нескрываемая враждебность. – Лиходеи метрошные… Пусть Главыч разбирается, что за типы на кузнецовской машине разъезжают, а пока я глаз с них не спущу.

– Параноик, – женщина не одобрила поступка рыжего, но тон ее переменился, удивление сменилось настороженностью. – Не бойтесь, – теперь она обращалась к пленникам, – если вины за вами нету, то и мы зла творить не будем. Но…

Больше она ничего не сказала, однако это веское, многообещающее «но» показалось Нику пострашнее Толямбовского огнестрела. Суровая самка…

Вопреки ожиданиям юноши, в дом их не повели: пройдя через двор с укрепленными металлическими плитами воротами, процессия направилась в подвал. Молчаливый абориген, тот, что до сих пор не проронил ни слова, отбил по наклоненной под большим углом двери сложный условный сигнал, а «волколак» по команде протяжно завыл, выводя нечто тоскливо-собачье («которое бывает только от жизни кусачей» – дядина присказка всплыла в сознании Ника как всегда кстати).

Спустя считаные секунды створки то ли двери, то ли люка разошлись в разные стороны, из образовавшегося отверстия показалась чья-то голова и ствол автомата.

– А хто энто с вами? – похоже, недоверчивость являлась фирменной чертой всех аборигенов.

– Конь в пальто. Даже два коня, – рыжий нетерпеливо махнул караульному. – Ленька, запускай, не тяни резину.

– Пароль! – потребовала голова со стволом.

«Того ли человека назвали параноиком?» – усмехнулся про себя Никита.

– Ихтиандр на толчке, зуб на волоске.

– Рыба на крючке, рот на замке! – и непонятно было, поправлял ли караульный Толямбу, либо произносил чудовищно странный отзыв на не менее экстравагантный пароль. – Заходьте, чего на пороге топчетесь.

– Ихтиандр на толчке, говоришь? – Спускаясь по крутым ступеням мимо привратника, Арех не удержался от вопроса.

– Вы, гражданин задержанный, ходьте по установленному маршруту, как вам и велено, а нездоровые фантазии Толямбы будете обсуждать в свободное от ареста время, – голова со стволом при ближайшем рассмотрении оказалась маленьким кряжистым мужичком, чьи завидного размера усы (видать, их длина компенсировала караульному недостаточный рост) торчали прямо из-под респиратора.

– Слушаюсь, товарищ Буденный!

В отличие от Ника, не понявшего смысл подначки, усатый довольно крякнул:

– За сравнение с комдивом спасибо, уважаю Семен Михалыча!

Никита, сам того не осознавая, внезапно успокоился. Звучавшая в голове тревожной сиреной «Блуда» затихла. Зато пришла уверенность – от этих людей гадостей ждать не стоит. Совершенно нелогичная, не подкрепленная никакими фактами, но уверенность.

Проведя пленников довольно длинным, освещенным немногочисленными тусклыми лампами туннелем, глава «конвоя» – рыжий параноик Толямба (к тому времени он остался один, двое его спутников куда-то исчезли) – деликатно постучал в неприметную боковую дверь, коих встретилось на их пути великое множество:

– Геннадий Главыч, с докладом разрешите?

– Не разрешаю! – послышался командный бас из-за двери. – Проваливай, Толя, без тебя тошно.

Рыжий заметно смутился, но не отступил:

– У меня тут опасный пленный, – и, заикаясь, добавил: – Два. Пленных два. Опасных… оба.

– Да заходи уже, не дрочи!

– Б-благодарствую, товарищ комендант. Извольте сами убедиться, подозрительные типы, судя по внешнему виду, изрядные негодяи! – застрявший на пороге Толямба своей спиной закрывал того, перед кем так отчаянно лебезил.

– Судя по твоему внешнему виду, Толик, ты изрядный идиот. Жаль, за это у нас в карцер не садят. Заводи, не томи.

– Слушаюсь.

Для полноты подхалимской картины не хватало только раболепного «и повинуюсь».

Хозяин комнаты, которую по статусу ее обитателя полагалось называть кабинетом, да только язык у Ника не поворачивался настолько польстить жалкой клетушке три на три метра, восседал за старым письменным столом весьма убогого вида. Седой косматый старик, чья прическа с первого взгляда наводила на мысли о гриве льва, с интересом, лишенным всякой агрессии, рассматривал вновь прибывших.

– И что же в этих достойных людях негодяйского?

– Помыслы! – Толямба, прорвавшись на прием к высокому начальнику, приободрился.

– И что же замыслили наши гости?

– Еще не знаю, – рыжий не смутился. – Но допрос с пристрастием развяжет их лживые языки!

– Зачем же нам слушать лживые языки? – старик, похоже, развлекался, но внимательных, проницательных глаз от путников не отводил.

– Мы заставим их во всем признаться, – Толик напрягся, понимая, что вновь начинает путаться в словах.

– Мужики, – взмолился Арех, – дайте попить, а потом уже допросы чините!

– Сушняк? – львиноподобный начальник усмехнулся в густую, давно не чесанную бороду.

– Карл Маркс, – непонятно обратился к нему Володя, – будь ты человеком, мы из одной передряги еле выбрались, едва от солнца спаслись, а здесь уже люди добивают! У нас обезвоживание дикое, скоро ласты к чертям собачьим склеим!

– Не шуми, – покладисто заявил названный «Карлом Марксом» и приказал рыжему: – Толик, дуй за водичкой и на кухне распорядись, чтобы ужин на двоих персон сготовили.

– Но Геннадий Главыч…

– Дууууй! – протяжно произнес старик и угрожающим жестком руки подкрепил сказанное. Толямбу как ветром сдуло.

– Блин, стулья ведь, охламон, взять не догадается, опять посылать придется… – Главыч сморщился. – Старшо́й, ты присядь, – он указал на единственный деревянный табурет, стоящий у стены, – молодой, вроде, бодрее выглядит, постоит немного.

– Спасибо, – Арех, действительно, плыл прямо на глазах. Только что держался, но, оказавшись в тепле и относительной безопасности, потерял последние силы.

– На Толика не обижайтесь, – казалось, хозяин кабинета полностью расслабился, видать, не разглядел в пленниках никакой опасности. – Он хороший человек. Чудно́й немного, но кто нынче без греха?.. Молодой, если здоровье осталось, – после небольшой паузы пробасил Главыч, глядя на Никиту, – расскажи, чего натворили.

Никита кивнул, немного здоровья у него оставалось, как раз столько, чтобы развеять все сомнения в им мнимой виновности.

– Мы сюда приехали на броневике, – без перехода начал юноша. – Автомобиль это видный и редкий, раньше принадлежал моему дяде – Александру Кузнецову, – но теперь перешел по наследству мне, его племяннику. А ваши люди, узнав «Волка», обрадовались, ожидали увидеть моего дядю, но…

– Стоп! – комендант остановил Ника, подняв ладонь. – Что с Шурой? Мне не нравятся рядом с его именем слова «раньше» и «наследство».

– Мне тоже, – Никита тяжело вздохнул. – Его убили. Заказное убийство. Исполнитель уже наказан, а вот с заказчиком… Если вы в курсе метрошных дел, то знаете про Диаспору. Она нам не по зубам. Ее киллеры охотятся и за мной, и это одна из причин, почему я оказался здесь, – родная станция не в силах меня защитить.

– Дурные вести, – старик откинулся на дряхлом, тут же затрещавшем стуле и горестно прикрыл глаза. Ник был уверен, что собеседник после фразы «его убили» ничего уже не слышал. – Ужасная потеря.

Юноша молча ждал, пока комендант вновь обратит на него свое внимание, но тот погрузился с головой в какие-то свои, явно безрадостные думы и на гостей не реагировал.

Из ступора его вывел рыжий, ворвавшийся в комнату с двумя оловянными кружками, полными воды.

– Принес, Геннадий Главыч! – запыхавшись, выпалил он и передал питье мгновенно оживившимся Володе и Никите.

– Толя, – осипшим голосом прокряхтел Арех. Он осушил неглубокую кружку одним залпом и теперь совал ее под нос «благодетелю», – ты бы еще в наперстке водицу принес! Тащи ведро или бидон, а лучше – цельную цистерну!

Толик оскорбился черной неблагодарности спасенных им людей и покосился на коменданта, мол, уважить наглецов или послать подальше?

Высокий начальник качнул головой:

– И стул заодно прихвати.

Когда рыжий в очередной раз скрылся за дверью, Главыч без тени улыбки буркнул себе под нос:

– Сейчас точно бидон искать бросится… Юноша, тебя как звать?

– Никитой.

– Правильно, Шура рассказывал, но лишний раз проверить не помешает. Ник, значит… Скажи, Ник, ты дело своего дяди намерен продолжить?

Никита смущенно пожал плечами. Очень уж ему не хотелось признаваться, что дядя в свои дела его не посвящал.

– У дядюшки было несколько дел, вы о каком-то конкретном спрашиваете?

– Да, самом что ни на есть конкретном. Он поставлял нам антирад. Мы вынуждены много времени проводить на поверхности, чтобы обеспечить себя пропитанием и всем необходимым. Без таблеток общине придется туго.

Парню совсем не хотелось лишать старика надежды – тот смотрел на него именно с надеждой, осторожной, робкой, но надеждой. Однако, прежде чем Ник успел ответить, вмешался пришедший в себя Арех:

– Геннадий Главыч, нельзя бизнес с кондачка вести, купцы издалека прибыли, натерпелись всякого, устали с дороги. Ты бы первым делом нас напоил, накормил, в баньку сводил (при слове «банька» Никиту передернуло), про спать уложил даже не говорю. А с утра бы все зарешали честь по чести. А сегодня мы на ногах не стоим. На парнишку не смотри, он хоть и храбрится, но от меня недалеко ушел, тоже скоро без чувств свалится.

Как бы ни желал комендант побыстрее услышать ответ на мучавший его вопрос, но Володину правоту вынужден был признать. Законы гостеприимства даже Катастрофа отменить не могла.

– Напоим, накормим. Баньки не обещаю, но помыться сможете. Без койко-места тоже не оставим. Приставлю к вам Толика, раз уж познакомились, он побурчит немного, но быстро отойдет…

Легкий на помине Толик застыл в дверном проеме с металлическим ведром в руке. Аккуратно поставив его на пол, так чтобы не расплескать налитую почти до краев воду, он с криком «я за стулом!» скрылся в коридоре.

Несмотря на всю усталость путников и озабоченность коменданта будущим своей общины, стены начальничьего кабинета сотряс оглушающе громкий хохот.

– Дядя Вова, какие, на фиг, купцы?! – Ник с трудом дождался, пока они останутся одни. Толямба старательно сопровождал напарников во всех пунктах развлекательной программы – от ужина до помывки – и оставил в покое лишь на финальной стадии гостеприимства, именуемой «спать уложите». Правда, по широте душевной он и в сон утомленных путников попытался вмешаться, предложив девок посочнее, да поупитаннее – видать, на свой вкус. Инициатива рыжего у бывших пленников отклика не нашла – с устатку обоим героям компания в постели, мягко говоря, не требовалась. А если говорить грубо, как оно и произошло в реалии: «Толямба, иди ты в задницу со своими свиноматками! Дай, наконец, выспаться!»

– Юнга, и ты туда же! О делах завтра, на свежую голову. Все путем, не дрейфь.

Больше Арех ни на какие вопросы не реагировал, оглашая выделенную им на двоих каморку своим молодецкий храпом.

* * *

Насчет свежей головы Володя очень крепко ошибся. Может, у местного коменданта таковая и была наутро следующего дня, но оба «метрошника» проснулись только к обеду, да и свежести в их черепных коробках за ночь не прибавилось ни на грош.

– Будто неделю запоем пил, – Нику трудно было оценить образность Володиного сравнения – ввиду отсутствия подобного опыта, но себе он поклялся, что пить запоями ни в жизнь не будет, ибо ну его к черту, такие пробуждения! – Что ж так хреново, дядя Володя? Ведь ни капли в рот…

– Отходняк, Никитка. Нам с тобой бурная ночевка под палящим солнцем еще аукнется. Ты молодой, тебе проще, а я свой движок, – Арех выразительно постучал себя по груди, – нормально в «парилке» наджабил. Чуйка подсказывает, предстоит скоро дяде Володе дорога в казенный дом… кардиологам придется сдаваться. Слышал, в Большом Метро есть пара мест…

– Но мы же сейчас не повернем назад? – невзирая на слабость и измученность, Никита к такому готов не был.

– Не, ты че, какое «повернем»?! Нам до цели один хороший переход остался! Сдюжим как-нибудь. Оклемаемся мальца, и в путь-дорогу, без вариантов. Может, в Обители местные эскулапы помогут, кто ж знает…

Юноша на пару минут задумался, хотя трещащая голова всячески этому процессу противилась.

– Ты веришь, что там… – Ник никак не мог сформулировать мысль. Жива ли Эль, что с убежищем, не напрасно ли их путешествие?

– Не знаю, юнга. А когда не знаешь и спросить не у кого, остается только верить. Вот с верой у меня все нормально, не может быть, чтобы диктофон попал мне в руки случайно… Верю, что найдем мы не выжженное пепелище, а… – Володя выдержал небольшую паузу, подбирая слова. – Жива девка, руку даю на отсечение. Не просто так жизнями рискуем. Люди ее породы так просто сгинуть не могут.

– Сколько уж той девке лет? – размышляя о своем, Ник не сдержал тоскливого вздоха.

– Дурной башке – возраст не помеха, – Арех усмехнулся, – взять хотя бы меня… Что мне, старому, в Метро не сиделось? Так нет же, поперся перед самой «пенсией» черти куда и черти зачем… Лежу в чужой кровати, дышу с трудом, сердце в груди через раз бьется, а все одно уверен, доброе мы с тобой дело затеяли. Доброе и нужное. Как считаешь?

Никита считал точно так же:

– У меня и выбора особого не оставалось, на Донской Диаспора покою бы не дала… Так что я уж точно ни о чем не жалею. Да и без Диаспоры этой проклятой не хочу до скончания века за прилавком стоять, дядю своего позорить… Будет возможность – пойду по его стопам.

– Контрабанда и торговля оружием? А что, вполне мужское занятие по нынешним временам. Всяко лучше, чем в дозоре жопу мозолить…

Повздыхав и поохав, Арех сел на кровати. Сейчас он действительно выглядел стариком: бледный, осунувшийся, обычные для него синяки под глазами превратились в набухшие мешки, морщины на лбу и переносице стали глубже и гораздо заметнее.

– Ты тоже лет на восемьдесят выглядишь… – Арех правильно истолковал жалостливый взгляд Никиты и в долгу не остался. – Ладно, надо до коменданта идти, кров отрабатывать. Обещали разговор, теперь не должно обратную врубать. Все равно не отстанет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю