355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Гребенщиков » Голоса выжженных земель » Текст книги (страница 39)
Голоса выжженных земель
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:22

Текст книги "Голоса выжженных земель"


Автор книги: Андрей Гребенщиков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 70 страниц)

* * *

Володя появился под вечер, по его собственным словам – «усталый, но довольный, как пионер после сбора металлолома».

– Юнга, ты знаешь, что за тачанка в автохозяйстве твоего дядьки?!

– Я не знаю, что такое «пионер» и «тачанка». А «металлолом» – это что-то из мародерской терминологии?

Вместо ответа Володя выдал новое, явно оскорбительное непотребство – «ну, тундра, ты даешь!» и без всяких объяснений восторженно выпалил:

– У него, ершь твою медь, «Волк»!

– Животное?

– Никитос, ты сам животное! Темное и необразованное! У твоего дядюшки цельный броневичок, Ленин бы удавился от зависти!

Никита устало закатил глаза, едва сдерживая раздражение:

– «Ленин»-то что за зверь?

– Красная бешеная зверюга. Неужели дядя ничего про Красную Линию не рассказывал? Но к делу это не относится. К делу относится, что машина – нереальная умница и красавица, ты б ее видел! На такой мы влет домчим до Обители, никакой зубастой и клыкастой гадине такое чудо не по… – поток восторгов на миг прервался, Володя перевел сбившееся дыхание, – не по зубам и не по клыкам. И не по когтям тоже. Говорю же, чудо чудесное, я с первого взгляда влюбился!

Гость действительно радовался, как ребенок. Ник с удивлением и недоверием взирал на старшего товарища: видеть его таким еще не приходилось… Словно мальчишка, увлеченно рассказывающий о новой игрушке. Криминальный, блин, авторитет…

– А´рех?

– Что? – Володя автоматически отозвался на кличку, не ожидая подвоха. А сообразив, что попался на провокацию, смачно выругался. – Подловил, значит? Ушлопан! Не вздумай меня Орехом назвать, за это сразу ухи режу!

Он скорчил злобное лицо, но тут же рассмеялся:

– Чего про Ареха плохого слышал? Выкладывай сразу, чтоб после недомолвок не было.

– Бандит. Воровской авторитет. Жестокий убийца.

– Пиар – бронебойная штука! – Володя серьезно покачал головой. – Чего конкретно брешут? Мол, дядя Володя в одну каску шайку братьев-разбойников поголовно вырезал?

– Типа того.

– Прикольный расклад. Герой-одиночка Вовчик супротив тридцати вооруженных рыл…Некоторые мифы с легендами и развенчивать неохота, честное слово. Никитос, скажи, если я для тебя останусь мегакрутым криминальным авторитетом, это сильно помешает нашему совместному предприятию?

Юноша неопределенно пожал плечами. Ему и так слишком долго пришлось привыкать к мысли, что его родной дядя – могущественный оружейный барон и знатный контрабандист. Особо расстраиваться из-за темного прошлого своего компаньона и его морального облика он не собирался.

– Информация совсем свежая, определиться с отношением к ней я еще не успел. Единственно, Владимир Аристархович, хотелось бы знать, чего можно ожидать от такого попутчика?

– Только давай без отчеств, просил ведь уже, – Арех поморщился. – Ничего нового ждать не нужно, как до сих пор работали, так и продолжаем работать. Я – не отморозок, если ты об этом. О ликвидации братьев-разбойников распространяться сейчас не буду, и не потому что стыдно, наоборот – операцию я провернул славную, от редкостных гнид Метро избавил. Но вкратце рассказать не получится, так что давай в другой раз? А пока верь на слово, другого выхода не вижу.

– Ну, в другой так в другой, – Никита настаивать не стал. – Во сколько завтра выдвигаемся?

– Выспимся, перекидаем вещи в машину и с первыми сумерками стартуем. Есть возражения?

– Выспаться – это мы завсегда мастера. Приступаю прямо сейчас!

* * *

День отъезда выдался суматошным. Нужно было получить у начстанции оружие и боеприпасы, на складе продовольствия – сухпаек и воду на несколько дней, у сталкеров – горючку в бак и несколько канистр в запас. Где выдают костюмы радзащиты, Ник и вовсе не знал, что, впрочем, совсем не отменяло надобности в их получении.

На каждом этапе возникли сложности и разного рода «проволочки». Буйно «при свете дня» наотрез отказывался светить оружие на станции. «Зайдешь после общего отбоя, приготовь, во что стволы завернуть, нечего гражданским по Дону с огнестрелом наперевес расхаживать». Завпродскладом раскудахтался, требуя письменных оснований за подписью Борисыча для выдачи пайка сверх установленных нормативов. Сталкеры и вовсе покрутили у виска: «Соляру таскать через дежурящие у гермы дозоры? Они ж не подозревают о существовании броневика! Спалиться хотите?! Чтоб вся станция про чудо-машину узнала? Ждите ночного дозора, там свои люди на пост заступят».

Повезло лишь с радиационной защитой – сталкеры пообещали два костюма в придачу к соляре выдать: «За гермой фон, даже не вздумайте голыми топливо до машины таскать».

– Ишь, как у вас тут все непросто! – неприятно удивился Володя по кличке Арех и тут же укорил своего молодого компаньона: – Тебе, юнга, «минус»: если знал, что у вас сплошь бюрократы сидят и перестраховщики, заранее должен был обо всем позаботиться.

– Я и не знал. Этим всем по жизни дядя занимался, а он дюже скрытный оказался.

– Все равно минус, – гость не думал униматься. – Твоя станция, значит, обязан знать. Невнимательность и равнодушие к деталям ничего не извиняет. Время отбытия ты сорвал, пока после отбоя оружие получим, пока соляру натаскаем да заправимся – уйма времени уйдет. Путешествовать можно только по ночам, а тут полночи волколаку под хвост… По уму, переносить выезд надо на сутки, да только нет этих суток. Сам понимаешь, опоздаем хоть на минуту – опоздаем на четыре года.

– Дядя Володя, без тебя тошно! Местные крючкотворы и так весь мозг вынесли, и ты туда же!

– Не гунди, Никитос, – Арех немного смягчился. – Не идет тебе. В эту ночь выходить надо, выбора не осталось. Только первую ночевку нужно на более раннее время смещать. Я рассчитывал марш-бросок часов на пять, но реально сократимся до двух. Перекумекивать буду первый привал.

– Так ты сам говорил, что до Обители ходу километров двадцать от силы! С какой же скоростью твой броневик ползает? Неужели за один присест расстояние не покроем? – уязвленный юноша пошел в атаку при первой возможности.

– Шустрила Мудрый, – непонятно съязвил гость и, уподобляясь сталкерам, покрутил пальцем у виска. – «Волк» до ста двадцати разгоняется, только это совсем не значит, что мы двести сорок километров на всех парах проскочим. Дорог в прежнем смысле слова не существует, одни только направления, да и те уставлены брошенным и сгоревшим при Катастрофе транспортом. Это раз. Два: ехать придется не по выжженной пустыне, а по густо населенной всякой нечистью местности. И нашему визиту вряд ли кто будет особенно рад. Три: маршрут не знаком ни тебе, ни мне. До войны я, конечно, частенько здесь путешествовал, да, боюсь, вряд ли хоть что-то узнаю. Тем более, срезать лишние километры нам придется по полнейшему бездорожью, такими путями я в прошлом не увлекался, предпочитая ровное шоссе. Четыре: сталкеры в один голос утверждают, что в интересующем нас районе появилась некая труднопроходимая Топь, и я пока не в курсе, как мы будем ее форсировать. В худшем случае – пешком.

– Звучит совсем хреново, – Ник нахмурился, услышанное его напрягло. Похоже, увеселительной прогулки на неуязвимом бронеавтомобиле не получалось.

– Верно замечено, мой торопливый друг. Я рассчитывал добраться до Обители дня за три, с учетом сдвинутого старта, добавляем еще сутки. Оставшееся время идет в резерв, на всякие непредвиденные случаи.

– Счастливого пути, Никита! – Дмитрий Борисыч протянул юноше руку. – Постарайся вернуться, Кузнецовы для Дона не пустой звук… Понятия не имею, как, но Диаспоре мы шею свернем, придумаем что-нибудь.

– Спасибо вам, Дмитрий Борисович, я постараюсь, – Ник улыбался, но на душе скребли доисторические кошки. Родной дом не отпускал его, неслышимыми голосами уговаривая остаться. Расставание обещало быть болезненным. – До встречи!

Часть вторая
Спящая царевна
 
В осязаемой темноте резок запах, обманчив звук.
Спящий разум рождает свет и летит на него меж грез —
Сам себе кровожадный монстр: саблезуб и головорук.
Ты не бойся его – он съест, но не больно, хотя всерьез.
 
 
Что придумаешь – тем убьешь. Что расскажешь, о том потом
Пожалеешь не раз, не два – любит троицу Вельзевул.
Спящий разум рождает дождь и устраивает потоп.
Не советую лезть в ковчег безбилетником наяву.
 
 
Баю-бай! Никому не верь. Закрывай насовсем глаза.
Месяц прячет в кармане нож, осчастливленный ядом лжи.
Встали солнечные часы. Время – лучший транквилиза…
Спящий разум рождает смерть, потому что и сам не-жив.
 

Глава 17
На поверхности

В полутьме перехода юноше никак не удавалось рассмотреть чудо-автомобиль, спрятавшийся в углублении в стене, где до войны располагались небольшие магазинчики. Вначале помешала спешка, с которой они таскали канистры с солярой, курсируя от станции к «парковке» и обратно, затем – накопившаяся после забегов усталость.

– Юнга, не стой истуканом, полезай в кузовок.

– Владимир Аристархович, – Ник мстительно проговорил нелюбимое компаньоном отчество, – давай по-русски уже разговаривать, древние словечки утомили по самое немогу.

– Можно подумать, все древние словечки сплошь на иврите.

– На чем? – автоматически переспросил Никита.

– Вы, дети Метро, словно незнайки неразумные, – Володя натянул на лицо противогаз, и слова его зазвучали совсем глухо. – Кругозор узенький-узенький, знаний хрен да маленько…

– Спасибо вам, пенсионерам цивилизации! Планету угробили, потомков в норы загнали! – Ника взбесил пренебрежительный тон Ареха. – Лучше уж незнайкой быть, чем уродом, просравшим все на свете!

Идеологические конфликты между поколениями периодически вспыхивали: старичье обвиняло молодежь в дремучести и отсутствии «исторической памяти», молодежь посылала «шибко умных» пенсионеров подальше и матом благодарила за оставленное им радиоактивное «наследство». Никита в эти споры не лез, оставаясь в стороне от глупых разборок. Какой смысл разбираться в вечном «кто виноват», если ничего уже не исправить? Только время и нервы тратить. Однако в этот раз не сдержался и поддел наглого представителя поколения «лузеров». И тот предсказуемо окрысился.

– Мелочь, не борзей! Лично я ничего не просирал, Землю не гробил и потомков-неучей в катакомбы не загонял. Сдались вы мне… Не по адресу накат. Зато все твои сверстники по уровню интеллекта не шибко отличаются от морских свинок. Ничего не знают и знать не хотят, деграданты. Ты, правда, поумней – дядюшкина дрессура налицо, да соображаешь неплохо, задатки кое-какие имеешь…

Володя замолчал. Через правую пассажирскую дверь он залез в салон автомобиля (с водительской стороны было не подобраться, левым бортом «Волк» вплотную притерся к стене) и, перешагнув через центральный тоннель в полу, уселся за руль. С комфортом устроившись в кресле, Арех жестом позвал своего компаньона: «Присоединяйся». По этому поводу Ник спорить не стал и без возражений последовал за старшим товарищем.

– Машина сама по себе немного фонит, так что противогаз не снимай.

Юноша понимающе кивнул, шутить с радиацией его поколение не привыкло.

– Движок прогрею немного, и поедем. – После манипуляций Володи по кузову броневика пробежала ощутимая вибрация, а откуда-то спереди раздался металлический рык, постепенно успокоившийся до чуть менее угрожающего воя. «Волк» ожил.

– На чем мы остановились? – Арех повернулся к спутнику. – ́ Я говорил, что ты не такое тупое чмо, как прочие «метреныши». Слышал такой термин?

Уничижительное название того, кто рожден после Катастрофы, слышал в свой адрес каждый человек, чей возраст не превышал двадцати лет. Двадцати лет от конца света… Старики деликатностью по отношению к «новоделам» не отличались.

– Но даже ты, невзирая на совсем не хилый словарный запас, знаешь преступно мало. Своим детям, если таковые народятся, передашь еще меньше, а до внуков дойдут уже совсем жалкие крохи информации, все остальное пропадет за ненадобностью. Накопленное человечеством за несколько тысяч лет безвозвратно сотрется из памяти новых людей за жалкие десятилетия… – Арех окинул взглядом приборы перед собой, постучал по одному из них пальцем. – Через пару минут выезжаем, пристегивайся.

– Это как? – юноша непонимающе уставился на водителя.

– О том и речь, – тот сокрушенно помотал головой. – Информация, не подкрепленная каждодневной практикой, исчезает… В следующем веке будут жить полнейшие троглодиты.

Арех перегнулся через трансмиссионный тоннель и помог Нику сначала найти привязной ремень, а после – защелкнуть его.

Он еще что-то долго говорил, вновь качал головой, раздосадованно жестикулировал, но Никита больше его не слышал. Со щелчком ремня в карабине некий тумблер в мозгу юноши переключился – секунду назад еще пребывал в положении «ВЫКЛ.» и вдруг, совсем неожиданно, принял противоположное значение «ВКЛ». Детская память, хранившая от повзрослевшего хозяина свои тайны, выдала одну-единственную: этот щелчок карабина маленький Никита Кузнецов слышал. Он уже сидел в этом самом кресле, перевязанный не во возрасту большим ремнем, а рядом, за рулем, дремал его дядя, перемазанный кровью – своей и чужой в вперемешку. Маленькому Нику было до жути страшно, что его дядя больше не очнется и они останутся здесь навсегда…

– Малыш, понимаешь, о чем я? – Володя, кажется, закончил затянувшиеся разглагольствования и теперь ждал ответа на неведомый вопрос.

Подавив недостойное желание поддакнуть обидной речи, скорей всего окончившейся еще более обидным и несправедливым выводом, Никита сквозь зубы огрызнулся:

– Ты где малыша увидел, деда Вова?!

Арех безнадежно махнул рукой, пробурчал что-то неразборчивое в свой противогаз, и, наконец, отставив неразумного собеседника в покое, вплотную занялся машиной.

– Ну что, красивая, поехали кататься?..

«Красивая» задрожала всем корпусом, ее железное сердце возбужденно забилось, стрелки на циферблатах поползли вверх. Долгий сон механического зверя закончился, впереди ждала охота!

Выкрутив руль до упора вправо, Володя, осторожно работая газом, сдвинул многотонную махину с места. Та покорно проследовала по заданному курсу, массивный капот за передним стеклом, избежав контакта с боковой стеной ниши, где только что стоял броневик, нацелился на длинный туннель, ведущий на поверхность.

– Могучая кобылка! – Володя перевел дыхание и осторожно провел ладонью по рулю. Словно погладил – нежно и уважительно.

Даже сквозь резиновую маску противогаза было заметно, как сильно волнуется Арех. Он своих чувств и не скрывал:

– Тысячу лет не водил… А уж ТАКОЕ – никогда!

– Какое «такое», дядя Володя? – волнение передалось и Никите. Волнение и нетерпение! Застоялась машина на одном месте, пора ей в бой!

– Непростой автомобиль – по массе, по габаритам, по движку и управлению. Я крупнее и тяжелее «Крузака» ничего в жизни не водил, а тут такой зверь… Страшно, чесслово!

Никита милостиво простил напарнику так и не объясненный «крузак» и даже немного подбодрил его:

– Но ведь принцип один и тот же, верно?

– Много вы, молодежь, в принципах понимаете… Трактор легковушке не ровня… Фуф, хорош рассусоливать, пора делом заниматься. Как думаешь, Никитос, зададим мы жару мутантам поганым на таком-то агрегате?

– А то! Давай, дядя Володя, не трави душу!

– Слушаюсь, товарищ юнга! Есть полный вперед!

«Волк» хищно зарычал и рванул с места! Не ожидавший такой прыти Володя в панике ударил по тормозам, осадив хищный броневик.

– Ох и дура! – в голосе его смешались испуг и восхищение. – Держите меня семеро, на «волчаре» мы таких люлей всем окрестным гадам навешаем, что мама не горюй!

Автомобиль вновь тронулся, на этот раз без резких рывков и судорожных торможений.

– Послушная зверюшка, послушная, – нашептывал Арех себе под нос, по-новому обучаясь работать с газом. – Плавненько, аккуратненько, без фанатизма. Давай, миленькая, потихоньку, помаленьку.

Внезапно движение прекратилось.

– Никитос, будь другом, протри зеркала. Из-за пыли ни хрена сзади не вижу.

– Слушаюсь, капитан! – Ник с преувеличенной готовностью взял под воображаемый козырек, но тут же растерялся, – а где они, кстати?

– Тупизна – друг молодежи, – привычно-невразумительно процедил сквозь зубы Арех и, чертыхаясь, полез наружу.

Одно из зеркал обнаружилось сразу за стеклом водительской двери, именно его сейчас надраивал озлобленный Володя. Точно такой же «лопух» Ник заметил со своей стороны, и, пытаясь загладить вину за свою ненаблюдательность, он, по примеру старшего товарища, приступил к очистке загрязненной поверхности.

– Дядя Володя, а зачем эти зеркала вообще нужны? Мы же вперед поедем, какой смысл задом любоваться? – Никита буквально источал любезность.

– Задом любоваться – никакого! – ворчливо проговорил Арех. – Другое дело, знать, что в тылу творится, не преследует ли кто. Плюс маневрировать придется, машины не только вперед ездят.

Ответ Никиту не удовлетворил. Подумаешь, преследователи, что они сделают бронированному чуду? Необходимость маневрировать тоже казалась надуманной, на таком вездеходе направление движения может быть только одним – прямо к цели. Настоящим героям из кевлара и стали маневры не к лицу! Однако озвучивать свои соображения не стал, чего лишний раз набычившегося компаньона бесить?

– Протер, как полагается, – похвалил Володя каким-то странным тоном, – по-молодежному, через пень-колоду.

Так и не уяснив смысла сказанного, юноша сомнениями мучиться не стал. Ну, любит старичье побухтеть, их уже не переделаешь.

– А как тут свет включается?

– Какой свет?

– Юнга, для тебя этот вопрос – чисто риторический, не грузись, – Арех что-то искал на приборной доске.

– Сам с собой разговариваешь?

– Так, а с кем тут еще разговаривать? Хочешь, могу с тобой побеседовать? Подскажи мне, друг любезный, фары здесь как у «немцев» включаются или как у «японцев»?

– Как у русских, наверное, – Ник не растерялся, хотя сути вопроса не понял совершенно.

– У ВАЗов было, как у «немцев», тумблером сбоку. Здесь пока нужного тумблера не наблюдаю… Есть соображения?

– Предлагаю поискать получше.

– Ценный совет, молодежный.

– Дядя Володя, какая тебя муха укусила?! – взвился парень, уставший от порядком затянувшегося смирения. – Ты водить не умеешь, а виновата во всем молодежь. Так, что ли?

В этот момент туннель осветился ярким светом, и смелое заявление Ника осталось безнаказанным.

– Ура, Никитос, живем! Только все равно что-то не то… Светит неравномерно

– Дядя Володя, сколько можно?!

– А ну, цыц! Доведем машинку до ума, тогда и поедем.

– Ты же со сталкерами с ней весь день возился…

Но Арех уже не слушал, он в очередной раз выбрался наружу и теперь рассматривал передок автомобиля. Ник на месте сидеть тоже не стал.

– Что там?

– Ты оптимист или пессимист?

– Оптимист, наверное…

– Тогда у нас радость: одна фара светит!

– А если бы был пессимистом?

– Тогда – горе: одна фара не светит!

– Это сильно плохо? Только ерничать не надо.

Володя задумчиво почесал закрытый резиной подбородок.

– В городе фары нам, в принципе, не понадобятся. Слишком демаскируют, а лишнее внимание совсем ни к чему. Пойдем на ощупь. ́ А вот за городом без света делать нечего, пропадем… Можно передвигаться и с одной фарой, но если ее потеряем, то кирдык.

– Отремонтировать сложно?

– Тут нечего ремонтировать, поменял лампу, и все. Только где ж мне такую лампу взять? Господин антиквар, не подскажете?

– Вот бы знать! – Ник дернул плечами. – Но если фара поломалась при дяде, и он ее так и не починил, значит, как ты говоришь, кирдык ей пришел. И лампу нужную хрен где найдешь.

– Удобная позиция. В духе современной молоде… – оборвав себя на полуслове, Арех отвернулся от слепой фары и решительно зашагал к кабине. – По коням, юнга! Ты был прав, мы зря теряем время.

Когда оба устроились в салоне автомобиля – со второго раза Ник пристегнулся сам, что вызвало у него законное чувство гордости! – Володя приподнял резиновую маску противогаза и, глядя на юношу, быстро извинился:

– Не серчай, молодой, волнуюсь я, аж колотун бьет. Не со зла на ваше поколение погнал… Не ваша вина, что… Короче, проехали, лады?

– Лады, – не задумываясь согласился представитель незаслуженно оговоренного поколения.

– Вот и славно, – противогаз вновь скрыл сосредоточенное лицо водителя, и тяжелый броневик, освещая себе дорогу единственной фарой, двинулся в путь.

* * *

Первый преодоленный отрезок равнялся нескольким жалким десяткам метров, они даже не выехали на поверхность. Володя остановил машину перед поднимающимися вверх ступенями – именно ими закончился подземный туннель.

Арех пробежался по лестнице вверх-вниз, у выхода на поверхность проторчал несколько минут. Наконец подал сигнал Нику – «поднимайся». Как только Никита показался из салона, тут же услышал Володин крик: «Автомат не забудь!»

Однако же быстро понадобилось оружие – открытие совершенно не порадовало юношу, настроившегося провести весь путь в безопасной утробе бронированного монстра. Вряд ли это была трусость, скорее, некая форма лени во спасение.

Прихватив «калаш», Ник шустро взбежал вверх по ступеням. Суровый взгляд одноглазого «Волка» давил в спину и подгонял. Юноше казалось, что механический зверь насмехается над ним, и, довольно урча мощным двигателем, давится железным хохотом. Неприятное ощущение…

Добравшись до выхода, Ник обернулся, чтобы встретиться взглядом с «Волком», показать, что не боится. Но широкий луч, бьющий из единственного здорового глаза бронемашины, светил куда-то вбок и на храбрящегося юношу совсем не обращал внимания.

– Никитос, слушай свою задачу. Вход заложен металлическими панелями, я их сдвигаю, освобождаю путь нашему танку, ты прикрываешь. Увидишь движение или тень – ори и стреляй, друзей с той стороны у нас нет.

– Понятно.

– Еще не все. Освободим проезд – я возвращаюсь в машину, ты пока следишь за поверхностью. Алгоритм чуть меняется: увидел херню – дал очередь и быстро назад, в броневик. Усек? Если все нормально, ждешь, пока я проеду…

– Ты по лестнице хочешь забираться? – Ник давно и упорно боролся с дурацкой привычкой перебивать старших, но в минуты душевного волнения начисто забывал об этикете.

– Конечно, для «волчары» она не преграда. Глянь, многие ступени сколоты, твой дядя здесь активно катался… Так вот, ждешь, пока я выберусь на поверхность. Затем прикрываешь мой выход. Как только я верну панели на место, прыгаем в броневик и мчимся на всех парах до первого привала. Есть вопросы? Отлично!

Для Ника этот выход на поверхность оказался далеко не первым. Военная подготовка на станции включала несколько обязательных вылазок наверх, да и дядя не гнушался устраивать для племянника небольшие «прогулки». «Нельзя отвыкать от неба» – так он говорил.

Оставшись на поверхности в гордом одиночестве, юноша принялся изучать окрестности. В условиях более чем ограниченной видимости разглядеть удалось немногое. Но самое главное, движения на очень сильно укороченном теменью горизонте не наблюдалось. Любоваться древней архитектурой он будет после, пока нужно ловить врага еще на дальних подступах. Во избежание, так сказать…

Если глаза давали Володе довольно куцую информацию, то уши трудились не покладая… чего могли не покладать уши? Одним словом, им отдыхать не приходилось. Где-то вдалеке выл волколак, в другой стороне раздавались вопли сошедшихся в смертельной битве неведомых существ, где-то совсем рядом жалобно постанывало смутно знакомое существо… «Moscow never sleeps» – Катастрофа сильно изменила столицу, однако новые ее обитатели все так же бодрствовали в темное время суток. Ночь жила, не прекращая течения этой новой, странной жизни ни на секунду. Ночь дышала – опасностью, хищной уверенностью в своих темных силах, дикой необузданной страстью… Снизу чуть громче затарахтел двигатель броневика – Володя пошел на штурм лестницы.

Лестница капитулировала практически без борьбы – тяжелая машина взбиралась по ней уверенно, с вызывающей восхищение механической грацией. Ник не мог оторвать восхищенного взгляда от массивного четырехколесного чудовища, медленно, с достоинством ползущего по довольно крутому ступенчатому склону. Горящая, задранная вверх фара слепила его, не давая рассмотреть боевую машину в подробностях, Кузнецов видел только смутные очертания мощного передка в абрисе яркого света, но вот Володя выключил фару, и древний монстр исчез в наступившей темноте, выдавая свое присутствие только порыкивающим мотором. Притаившийся в ночи хищник, голодный и опасный… какое же счастье, что он на их стороне!

Железная туша преодолела последние ступени и выехала на ровную поверхность.

– Ник, прикрой мне спину! – Арех выскочил из броневика и теперь торопливо устанавливал сдвинутые панели на место, маскируя и закрывая подземный переход к станции Донская. Управился он за три минуты.

– Все, прыгай в кабину!

Просить дважды не пришлось: в сумраке Нику мерещились подступающие со всех сторон тени, замерзшие перед смертельной атакой силуэты. Только захлопнув за собой тяжеленную дверь, он, наконец, перевел дыхание.

– Непривычно в такой темени, не видно ни хрена…

– На поверхности лучший твой друг – это слух. Либо – прибор ночного видения, – Володя хрипло рассмеялся, видать, трехминутные упражнения с металлопанелями не прошли для него даром: повернуться спиной к опасности и полностью положиться в защите своей жизни на необстрелянного молодого бойца – занятие из разряда экстремальных и крайне нервических.

Продолжая смеяться, Арех подтянул к себе вещмешок и вытащил из него… Ник не сразу понял, что это, лишь присмотревшись, охнул от зависти:

– ПНВ!

– Он самый, – довольный произведенным эффектом, Володя нежно погладил драгоценный прибор. – Бешеных денег стоит, и даже за них черта с два достанешь! Пришлось немало побегать за этим экземпляром.

Водрузив себе на голову «редкий экземпляр», компаньон развел руками, не очень убедительно извиняясь:

– К сожалению, всего один. На правах водителя награждаю девайсом себя, любимого, мне оно нужнее.

– Кто бы сомневался! – с затаенной обидой буркнул Ник и отвернулся к своему окну. Рядом с такой игрушкой трудно сохранять хладнокровие, но нужных доводов для мирной, ненасильственной смены владельца чудо-прибора не находилось, отчего обида только множилась.

Не добавляла оптимизма и уныло-однообразная картина за бортом. Непроглядная тьма изредка сменялась сумраком, который, в свою очередь, быстро переходил во мглу, а та, завершая цикл, вновь превращалась в полную темень. Другими словами, все, что видел в окне юноша, – это собственное нечеткое отражение, в редких случаях украшенное смутными силуэтами разрушенных зданий.

Володя напротив весьма активно крутил «башней» – иначе эту конструкцию, состоящую из головы и нашлепки прибора ночного видения, целиком закрывающего верхнюю часть лица, Ник назвать не мог, слишком уж получившаяся композиция напоминала ему башню танка с сильно укороченным стволом-окуляром. Арех усиленно маневрировал по дороге, объезжая невидимые юноше препятствия, а иногда и вовсе останавливался, чтобы сдать назад и по большей дуге миновать нечто, мешающее передвижению. «Охренительная яма», «гребанный разлом», «чертов затор», «долбанный завал» – время от времени скупо комментировал он происходящее, постепенно переходя на русский народный или вовсе выражаясь одними междометьями.

Скучающий Ник, ожидавший от поездки гораздо более вразумительных ощущений, следил за компаньоном, который, несмотря на неудержимый поток мата, выглядел до отвращения счастливым. Респиратор, надетый им взамен мешавшего прибору ночного видения противогаза, не мог скрыть внеземной благости на светящемся от довольства лице. Зрелище чужой радости не принесло обычно независтливому юноше никаких положительных эмоций, и, дабы решительно покончить с унынием, он попросил сквернословящего счастливчика рассказать о «Волке»: что это за агрегат такой, от управления которым взрослый мужик готов прямо-таки обделаться?

– Обделаться, не обделаться, но кайф словить можно, без базара, – приступил к рассказу Арех. – Понимаешь, юнга, настоящему мужику вождение хорошего авто завсегда доставляет удовольствие, ́ а если за руль садишься после долгого перерыва, то кайф увеличивается в разы! У меня водительский стаж прервался двадцать лет назад, так что перерыв получился более чем внушительным… Но это еще не все. Я говорил про управление хорошим авто, «Волк» же – не просто хорошее авто, «Волк» – бог среди машин. Без шуток! До Катастрофы мало кто водил его, все же вещь редкая, можно сказать, штучная, к тому же сугубо военная. В серию, насколько мне известно, запустить его не успели, а жаль – я себе гражданскую версию, будь такая, обязательно бы прикупил! Это не говнохаммер вражеский, а наш ответ Чемберлену!

– Кому? Какой говно… кто?

– «Хаммер» – американский аналог русского «Тигра», прародителя «Волка»… блин, давай оставим эту увлекательную зоогенеалогию, не то совсем запутаешься. Если коротко, «Хаммер» – страшный урод, совершенно ужасная на вид дерьмовозка, дизайнерский аборт. А вот «Волк» – настоящий красавец, после сам увидишь при свете. Я хоть при той жизни ярым сторонником отечественного автопрома никогда не был, но за «волчару» душу бы точно отдал! Без колебаний.

– А сложно… – Ник запнулся, не решаясь задать мучивший его вопрос. Наконец выпалил: – А сложно научиться водить?

Арех усмехнулся:

– Молодец, парень! Значит, не моча в венах, а бензин! Обещаниями разбрасываться не люблю, но если живы останемся, научу. Как тебе такой стимул к победе?

– Спасибо, дядя Володя! Всех победим к едреням собачьим! – восторгу вмиг забывшего о недавней хандре Никиты не было предела. – Разнесем Обитель в клочья, маньяка повесим на тюбинге, освободим и спасем… а сколько нам еще ехать?

– Хмм… – невинный вопрос заставил Ареха задуматься. – Если честно, я тут немного увлекся… за направлением не особо следил… Нужно остановиться, проверить по табличкам на домах, где мы.

– Увлекся?! И старики после этого молодежь дебилами считают? – на этот раз Ник не сдержался.

– Заболтал меня ты, значит, ты и виноват, – но ничего обвинительного в тоне водителя не прозвучало, скорее – плохо скрываемая досада и даже стыд – в легкой форме.

– Или кто-то из древнего поколения заигрался в машинки? – неудержимый юноша продолжил успешное наступление на оконфузившегося старшего товарища.

– Отстань, блин, налетел, как стервятник! Раз накосячил, сам табличку и найду.

Поставив машину поперек дороги, Володя на несколько секунд включил фару. Ее луч осветил фасад ближайшего многоэтажного дома. Не удовлетворившись увиденным, он с замысловатым матерком погасил демаскирующее освещение и с явной неохотой полез наружу.

– Прикрывай, чего пнем сидишь?

Ник покидал уютное нутро «Волка» с еще меньшим желанием, чем его компаньон, – у того хоть ПНВ был, а у юноши только собственные глаза, да мешающие и без того убогому обзору толстые стекла противогаза.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю