Текст книги "Голоса выжженных земель"

Автор книги: Андрей Гребенщиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 70 страниц)

Спускаться на землю он не стал, приоткрыл дверь и занял позицию на высоком пороге. Автомат водрузил на крышу, в такой позе и замер.

Володя свою дверь распахнул пошире и оставил в таком положении – видимо, на случай экстренного отступления, чтобы запрыгнуть внутрь как можно быстрее, не растрачивая драгоценные секунды. Сам он осторожно двинулся в сторону ближайшего дома.

«Умеет старшее поколение создать проблемы на ровном месте… сам за дорогой не следил, теперь героически исправляет дурные ошибки», – Ник осуждающе мотнул головой. А если героя сейчас за жопу кто схватит, что ему, Нику, делать? Запереться в броневике, который он при всем желании с места сдвинуть не сможет, и сидеть в бронированной клетке до скончания века? «Старики не случайно мир просрали. Чертовы эгоисты, о других совсем не думают!»

К Никитиному счастью, Арех покончил с вылазкой довольно шустро. Дойдя до торца дома, он совсем недолго покрутил «башней», затем сфокусировался на одном месте и спустя секунды уже бежал обратно, к машине. Бежал спокойно, без суетливости, значит, все нормально.

Приблизившись к броневику, Арех размашистым жестом пригласил всех присутствующих занимать свои места. Все присутствующие – в количестве двух человек – с нескрываемым облегчением заперлись в кабине «Волка».

– Это мы удачно заехали! – Володя стянул респиратор, чтобы отдышаться после недолгого спринта. – В хорошее место я тебя завел! Старики, даже ошибаясь и сбиваясь с пути, все равно приносят пользу обществу.

– Ну-ну, – Никита скептически хмыкнул. – Слышал я историю об Иване Сусанине. «Куда ты завел нас, проклятый старик?»

– «Идите вы на фиг, – в тон ему отозвался Володя, – я сам здесь впервой».

– Так в чем удача?

– Не одна удача, а целый их выводок! – Арех принялся загибать пальцы. – С дороги мы практически не сбились. Это был намбер ван. Под намбером ту идет то, что мы уже достаточно близко подобрались к Варшавскому шоссе, по нему напрямки пройдем порядка семи километров, неслабый марш-бросок. Но его оставим на завтра. Нумер драй – я нашел, где нам заночевать. Нумеро де кватро – ночлежка совсем рядом, в квартале отсюда. Если мне память не изменяет, а она мне не изменяет, есть там здание с подземным паркингом – для наших целей самое оно!

– Но ведь ночь еще в самом разгаре, можем немало проехать…

– Мистер торопыга, ты ночевать посреди шоссе вздумал?

– Что нам сделается в такой машине?

Володя продемонстрировал юноше свою пятерню, готовый вновь загибать пальцы:

– Все возможные беды перечислить? Или тебе достаточно будет дневного света – давно на Солнышко не любовался, глазастенький?

Железобетонный довод… И не возразишь против него, оказаться в дневное время на улице – врагу не пожелаешь. Никакой броневик не спасет, безжалостное светило сквозь окна доберется до неосторожных путников.

– Ладно, убедил.

Глава 18
Паркинг

До предполагаемой «ночлежки» добрались за несколько минут, Володя больше не расслаблялся и верную дорогу из виду не терял.

– Прибыли. Здание, кажись, правильное. Осталось найти, где у него въезд в гараж, таких интимных подробней я уже не помню.

Арех тут же опроверг собственное утверждение, подъехав с первой же попытки к будке с надписью «Паркинг». Дальнейший путь броневику попытался было преградить покосившийся, упершийся в землю шлагбаум, однако Володя на подобные недоразумения внимание обращать не стал – легонько подтолкнул препятствие бампером, и древний шлагбаум развалился на части.

– Старость не радость, – он негромко прокомментировал собственный акт вандализма и не спеша покатил дальше к темному проему в цоколе здания. А подъехав к нему вплотную, включил фару. Впрочем, помогла она не сильно, луч, прорезав темноту метрах в двадцати, уперся в точно такую же темень за пределами освещенного сектора. Единственное, что смог разглядеть Никита: за провалом дорога резко уходила вниз, под довольно серьезным углом.

– Ссыкотно тебе, юнга? – Арех ткнул рукой в черный провал, ведущий неизвестно куда. Возможно, к самому центру земли. Или в ад. Ник не делал различий между этими двумя абстрактными понятиями – если не можешь себе что-то представить, то о каких различиях вообще идет речь?

– А что там?

– Если по уму, то подземный паркинг. Но тебе, вероятно, слово «паркинг» не много говорит?

– Не много, ага. Практически ничего, – юноша обрадовался простой и неунизительной возможности признать собственную неосведомленность. Надоело выслушивать от «старичья» любого возраста смешки и многозначительные вздохи. Ну, не знает он слова «паркинг», что за беда? Скоро, вероятно, восполнит досадный пробел.

– Большая площадка, на которой люди оставляли свои автомобили. Паркинги бывают… были одноуровневыми и многоуровневыми, то есть – в несколько этажей. Тип этой стоянки не помню, точнее, ведать не ведаю, сюда ни разу не заезжал, только надпись издалека видел. Если нам повезет, данное подземелье окажется одноуровневым – быстро проверим все закутки на предмет ненужного соседства и спокойно запаркуемся. В противном случае…

– Что?

Володя завозился с ненужным более ПНВ, стянул массивный прибор и несколько раз качнул головой из стороны в сторону, разминая уставшую шею.

– А хрен его знает! Проверять несколько этажей – морока страшная. Да и шансы обнаружить что-то недружелюбное возрастают в разы – прямо пропорционально количеству этажей. Честно тебе скажу, устраивать здесь маленькую войнушку мне совсем не с руки. Я жрать хочу, взголоднулось от впечатлений новых, а пиф-пифы устраивать на голодный желудок – дурной тон.

– Так что будем делать? – Никита не мог взять в толк, куда клонит компаньон.

– Не знаю! Не видишь, Чапай думу думает… – раздраженный Арех выдал очередную тарабарщину.

– Есть в «Волке» один косяк серьезный, – начал «Чапай» после паузы. – Косяк есть, а бойниц нет. В кабине, имею в виду. В кузове аж пять или шесть штук, а здесь шиш на постном масле. Вместо бойницы некий дизайнерский мегамозг удумал люк в крыше сделать… Скажи, любезный товарищ компаньон, если придется паркинг зачищать, ты откуда желаешь огонь вести – высунувшись на полкорпуса из дыры в крыше или через небольшие, хорошо защищенные бойницы в кузове?

– Бойницы. В кузове. Защищенные, – повторил Ник, выделяя каждое слово. Торчать из люка, представляя со спины идеальную мишень для любого супостата, ему категорически запретил инстинкт самосохранения.

– Тогда, стрелок Кузнецов, позывной «Кузя», дуй назад и гляди из кузовка в оба. Твоя задача – отстрел противника по бортам. И не торчи только с одной стороны, крути башней, секи обстановку. Андестенд?

– Что?

– Усек, спрашиваю?

– Усек. Разрешите выполнять, товарищ самопровозглашенный командир?

– Слова-то какие знает! «Самопровозглашенный»… а все под дурачка косишь… Только скажи, умник, ты врага как собрался отстреливать? На ощупь или на запах?

– Так фара ведь…

– Так фара ведь вперед светит, – передразнил его Володя, – а ты борта держишь!

– Ну я не…

– Зато я – да! Все за мелких додумывать надо. Бери ПНВ. Пользоваться умеешь?

Получив краткий инструктаж, Ник водрузил на голову вожделенный ПНВ, о котором он совсем недавно мечтал, а теперь побаивался непонятно-тревожной зеленой картинки, выдаваемой чудо-прибором, и отправился в кузов. После непродолжительных мучений устроился возле одной из бойниц, затем кулаком стукнул по переборке, отделяющей кузов от кабины:

– Трогай!

Машина дернулась и покатила куда-то вниз. В неизвестность. Все, что мог видеть Ник, – это стена в полуметре от него. В окне напротив – то же самое. Больше ничего. Странное, жутко неприятное ощущение, когда не знаешь, что творится спереди. Хорошо Володе, он хоть что-то наблюдает в свете фары, смотрит, как и положено человеку, прямо перед собой. Ему же досталось роль… Дерьмовая ему досталось роль, надо было соглашаться на люк, а не на консервную банку с дырками в боку.

«Волк», наконец, выбрался на ровную поверхность, и картина в бойнице немного поменялась – с одной стороны стена отдалилась от Ника, с другой полностью исчезла из виду. Еще некоторое время полюбовавшись стеной – она хоть и отдалилась, но интересней от этого не стала, – юноша перебрался к другой бойнице. Отсюда открывалось более познавательное зрелище – на глаза ему попались несколько приземистых легковых машин и пара высоких внедорожников. Вся техника, покрытая толстенным слоем пыли, казалась совершенно не пострадавшей, и уж точно не шла ни в какое сравнение с теми искореженными и изувеченными остовами, что заполнили все виденные Никитой улицы.

Обычно безжалостное время лишь укутало оставшиеся здесь машины серым саваном из пыли, но металла не коснулась коррозия, никто не покусился на хрупкие стекла, не нарушил прямую линию крыш и капотов. Внутри уснувших автомобилей никто не умирал и не истекал кровью – хозяева оставили их однажды и больше уже никогда не вернулись.

Нику стало жалко брошенных, никому не нужных машин, которым не суждено встретиться с теми, кого они напрасно ждут столько лет. Хозяева не придут, они сгорели в ядерных вспышках, умерли от лучевой болезни, превратились в прах… Умом юноша понимал, что жалости достойны именно люди, а не бездушные железные агрегаты, которых смерть пожалела и обошла стороной. Но люди давно мертвы, а их верные слуги заканчивают свой век в бесплодном ожидании… Было в этом что-то неправильное, неимоверно жестокое! Автомобили на поверхности, ставшие саркофагами для своих хозяев, умерли с ними в один день. Может, в этом заключается механическое счастье – не пережить того, кому ты служишь?

«Сиротский приют». Не дурацкий «паркинг», а последняя обитель для осиротевших механизмов…

Сквозь навязчивый гул двигателя, который в замкнутом пространстве усиливался эхом, Ник услышал посторонний шум. В царстве из металла и бетона, щедро припорошенных пылью, родился совершенно чужеродный звук, не принадлежавший этому месту! Шорох – словно что-то скользнуло по земле, коснувшись бетонной крошки, треск, похожий на трещотку. Никита закрыл глаза, транслируемая ПНВ зелень только отвлекала. Рычащий низкими оборотами мотор, сердитый и недовольный, – человек за рулем не дает ему насладиться свободой и скоростью, по венам топливной системы вяло струится солярка, но этого мало, горючее должно течь стремительной неукротимой рекой, водопадом энергии, двигатель соскучился по адреналину… По гладкому полу однообразно шуршат резиной колеса, тоже на что-то жалуются, но Нику не разобрать их речей… Еще звук, должен быть еще звук! Мотор, колеса, что еще? Шины замолчали, протестующе заскрипели тормоза, двигатель заворчал на холостых оборотах. Стукнула дверь. Володя, стой!

Ник забарабанил по перегородке. Стой! Нельзя! Чье-то осторожное присутствие – здесь, совсем рядом, вокруг…

– Юнга, чего шумишь?

Темный силуэт напротив бойницы с водительской стороны!

– Арех, в кабину! Быыыстро!!!

Торопливый топот ног, щелчок замка на двери, лязг металла, бьющего по металлу – Володя внутри, в безопасности, все нормально!

Ник превратился в слух: шорох снаружи повторился, бетонная крошка, шелест. Тишина. Шорох, хруст крошки, шелест, тиши…

Стук в переборку. Нетерпеливый, настойчивый. «Володя, твою мать, сиди в машине! Не услышит. Наверняка, злится, оглядывается по сторонам, ничего не видит, проклинает дурную молодежь… Ответить на стук? Но как Арех истолкует сигнал? Лучше молчать и ждать, пусть злится, если не дурак, то… Шелест! Рядом совсем рядом! С какой стороны?! Ник бешено вращал головой, пытаясь определить направление. Рядом, но где?! А Володя не унимается, все стучит и стучит, чертов дятел!» Никита сильно ударил по переборке. Один раз, без повторов. Пусть поломает голову, только не мешает.

Двигатель заглох, напористый бас дизеля прервался в один миг. Молодец, дядя Володя! Слушай, что вокруг творится.

Тишина. Абсолютная. Все звуки умерли, даже сердце перестало колотиться в груди. Тишина.

Минуты сменяются минутами, но тот, кто притаился рядом, ничем не выдает своего присутствия. Он – охотник – выжидает, он у себя в логове, и ему некуда торопиться. Ник буквально кожей чувствовал, как вскипает не терпящий бездействия Арех, его терпение на исходе.

Сквозь переборку послышались невнятные звуки. «Что Володя там делает?» Легкое шуршание, звук перемещался: возник с одного края перегородки, сместился к центру, ушел на противоположную сторону. «Что затеял компаньон? Зачем он прощупывает переборку, ищет чего-то?»

Никита повторил маневр Володи, тщательно проверив поверхность переборки. Металлическая стенка с рельефным тиснением, видимо, для усиления конструкции, но ничего такого, что может пригодиться в сложившейся ситуации. Если Арех рассчитывал обнаружить дверку, то попытка не удалась… Стоп! Не дверка, переговорное окно! Ведь должна быть хоть какая-то связь между кузовом и кабиной!

Ник вновь осмотрел переборку. Теперь он знал, что ищет. Увлекшись поиском, юноша едва не пропустил новый посторонний звук. Еле слышный, он пришел спереди, но не из кабины – снаружи. Никита не знал, пригрезилось ему или нет, но на какое-то мгновение показалось, что машина чуть присела на переднюю ось, быстро выровнялась, но не вернувшись в прежнее положение, а уравновесившись с задней! Что-то давило на крышу, что-то чертовски тяжелое! Да что это за херня, которая может заставить многотонный броневик… Движение! Над головой и под ногами! Это прямо под днищем и на крыше! Твою мать, твою мать, твою мать!

Слышит ли Володя? Может, даже видит в окна? В кабине тишина… Ник нервно побарабанил по переборке:

– Володя!

В ответ одиночный негромкий удар, и опять тишина. Черт!

Юноша бросился к одной бойнице, потом к другой, осмотрелся – пустое пространство без намека на чье-либо присутствие. «Ник, без паники, успокойся!» Мантра не помогла, он чувствовал себя зажатым в железную банку, которую вот-вот сожмет в кулаке невидимый великан. Старший, многоопытный товарищ совсем рядом, до него меньше метра, но все, что он может, лишь ударить в металлическую стенку, разделяющую их! Арех, что происходит, да постучи ты хоть в ответ!

«Не дергайся», – приказал себе Никита, в очередной раз обежав все бойницы. Раз Володя затаился, значит…

Машина покачнулась. Ник не услышал удара, но «Волк» дернулся, чуть накренившись на правую сторону. Руки у юноши затряслись, автомат полетел на пол, гулко ударившись об днище. Через мгновение автомат чуть подпрыгнул и заскользил к борту – это пол ушел из-под ног, что-то резко рванулось прямо под ним, заставив броневик податься всем корпусом уже в левую сторону. Ник отреагировал без промедления: подхватил «калаш» и выпустил беспорядочную очередь в бойницу. Выстрелы в замкнутом пространстве прозвучали столь оглушительно, что он на краткий миг «поплыл» – не потерял сознание, но оказался полностью дезориентированным. В ушах звенело, перед глазами плыл зеленый муар, в голове набатом бу́хала пустота. Придя через несколько секунд в себя, он понял, что машина едет. Беззвучно! Не рокотал пробудившийся дизель, не… Твою мать, машина не ехала, она… перемещалась! Вбок! Что-то тянуло могучего «Волка». Стоявшие на его пути машины отлетали в стороны, когда плененный, безвольный бронеавтомобиль, влекомый неведомой силой, таранил их своим мускулистым корпусом.

– Володя!!!

Заработал стартер, движок завелся с пол-оборота. Заревев трансмиссией, «Волк» рванулся что было сил вперед, провернувшиеся на месте колеса засвистели резиной по бетону, пытаясь нащупать точку опоры. Задняя ось подпрыгнула, наехав на неведомое препятствие, под огромной массой броневика что-то зачавкало, захрустело и, наконец, не выдержав напора взбесившегося «Волка», с хлюпающим звуком разлетелось в клочья.

Двигатель, захлебнувшись запредельными оборотами, взвыл, но колеса, обретя сцепление с дорогой, уже понесли машину прочь. «Волка» занесло, Володя слишком резво пошел на разворот, но успел поймать семитонную махину в скольжении, выровнять и пустить по нужному курсу. Ник припал к бойнице, до боли в глазах всматриваясь в темноту, и, когда броневик пронесся мимо того места, где оказался пленен, парень заметил пузырящуюся слизь (кровь?) и стелющийся по земле неясный силуэт. Нечто уползало в глубину паркинга.

Машина на полном ходу влетела на пандус и, не сбавляя хода, отправилась на поверхность. Появление ее во внешнем мире сопровождалось эффектным прыжком – разогнавшись по пандусу, слово по трамплину, она оторвалась от дороги всеми четырьмя колесами, а при приземлении тяжело и совсем не грациозно просела на обе оси. Пока водитель исполнял эквилибр с транспортным средством, совершенно не предназначенным для полетов, Ника тряхнуло так, что он не удержал равновесия, свалился с ног, и его отбросило на задние двери. Контакт с дверьми вышел настолько тесным, что от удара юноша потерял сознание.

* * *

– Очнулся? – Респиратор болтался у Володи на шее, бледное лицо осталось совсем без защиты. – Как ты?

– Паршиво, дядя Володя… – боль сконцентрировалась в затылке и не давала как следует сфокусировать взгляд.

– Башкой приложился? – послышавшееся в голосе Ареха сочувствие быстро сменилось озабоченно-деловым тоном. – Вставай, юнга, некогда разлеживаться. Торчим, как два тополя на Плющихе.

Превозмогая крайне неприятные ощущения в пострадавшей голове, Никита послушно приподнялся на локтях и, ухватившись за протянутую Володей руку, встал. Он все еще находился в кузове, а через раскрытые задние двери виднелся черный провал подземной стоянки.

– Недалеко мы уехали… – укоризненно заметил он.

– Недалеко, – компаньон даже не думал оправдываться. – Зато отсюда хорошо просматривается… – не закончив, он махнул в сторону въезда.

Опираясь на плечо товарища, Ник добрался до кабины и с трудом залез в нее. Голова кружилась, всем телом овладела слабость.

– Больше я в кузов ни ногой.

– Я и в кабине чуть не обосрался, – Володя утешил напарника весьма своеобразно. Сам он позволил себе перевести дух, только оказавшись за рулем. – Гребанные матушки! Вот это усрачка! Вот это я понимаю, выдалось начало пути!

– Удачное место для ночлега, ага, – злопамятный Никита мстительно хмыкнул.

Володя ни оправдываться, ни спорить не стал, после дикой встряски он медленно приходил в себя. Лишь убедившись, что с младшим товарищем все нормально, старший дал волю чувствам.

Юноша сидел в кресле, прикрыв глаза, и терпеливо ждал, когда водитель выпустит весь накопившийся пар. А пар Володя выпускал неизменным способом – через лютый, сложносочиненный мат. Особо забористые фразочки парень пытался запомнить, чтобы впоследствии применить по назначению, но память, как и вся голова в целом, работала из рук вон плохо, изящные словесные обороты исчезали из сознания в неизвестном направлении.

– Сотряса хоть нет? – проматерившись, Володя вновь обратил свое внимание на спутника.

– Бог его знает, диагнозы ставить не умею… дядя Володя, что это было?

– Писец к нам приходил. Пушной зверек с дурным нравом.

– Ты его тоже не рассмотрел?

Арех отрицательно мотнул головой:

– Поначалу решил, что ты дуркуешь, приготовил волшебного пенделя в твой адрес, но когда по капоту прямо передо мной проползло неизвестно что, понял – пендель не понадобится… А уж когда броневик вбок потащило, решил, что дедушка Карачун таки настиг нас с тобою. – Заметив растерянный взгляд юноши, Володя добавил: – Ни о чем подобном даже не слышал. Может, гигантская змеюка, может, с щупальцами кто… В Бутово, молва утверждала, всякие черти обитали, правда, о гадах морских сарафанное радио никогда не упоминало.

– Страшно, – невпопад сказал Никита.

– Страшно, – поддакнул ему Володя. – В Метро хотя бы знаешь, чего ждать, здесь же… – он неопределенно обвел рукой пространство перед собой. – Видать, хреновые из нас сталкеры…

– Раз выжили, значит, не такие уж и хреновые, – теперь Ник успокаивал старшего товарища. Перемена ролей вызвала у Володи нервный смешок:

– Согласен. За то, что исподнее в чистоте сохранили, нарекаю нас героями! Вернемся – за дядюшку твоего свечку поставлю: не будь его тачанки, люлей огребли бы по самое не балуйся…

– Куда теперь?

– Славный вопрос, – Арех пожал плечами. – Точно знаю: больше никаких паркингов! Ни за какие коврижки. А в остальном… В свете последних событий, я бы выбрал открытое, хорошо просматриваемое и простреливаемое пространство. Скажу ересь, но твой вариант с ночевкой посреди Варшавского шоссе – не самый худший вариант.

– А как же солнце? Ты сам убеждал, что…

– Помню. Убеждал. Теперь передумал. Стекла в кабине закроем железными створками, так спасемся от дневного света. «Волка» бросим посреди какого-нибудь затора на шоссе, чтобы не привлекать внимания. Кабина в броневике герметичная, ни одна тварь унюхать нас не должна. Правда, самим надо не задохнуться, придется периодически люк открывать. Что еще?

– Шоссе так шоссе. Все не в городе. Хуже точно не будет.

На том и порешили.

* * *

На Варшавское шоссе выбрались быстро, как и обещал Володя. Однако его уверенность в том, что прорываться придется через сплошные заторы, оказалась напрасной. Попутное направление в самом деле представляло собой сплошную пробку, а вот «встречка» приятно удивила Никиту, Володю же просто поразила до глубины души – одна полоса была полностью свободна для движения!

– Чудеса, да и только, – приговаривал Арех, выруливая на пустую полосу. – Если еще гаишник по пути попадется, расцелую гада! Пусть за встречку права отбирает, слова поперек не скажу.

– Что-то не так, – наблюдательный Никита – страх сделал его таким – ткнул пальцем в соседний ряд. – Смотри, машины, как-то очень странно стоят, сбились в одну кучу, друг на друге висят.

– Ничего странного. Им помогли скучковаться. Помнишь, ты рассказывал, что твой дядя торговал антирадом с «подмосквичами», менял лекарства на оружие?

– Ну, – Никита напрягся, не в силах связать воедино дядину торговлю и странное расположение автомобилей на дороге.

– Я все думал, как же в Москву доставлялось это оружие? Ведь единственный доступный путь забит сгнившим транспортом. Признаюсь, я недооценил «подмосквичей», они решили проблему с дорогой жизни.

– Ну? – Ник успешно справлялся со всем спектром доступных эмоций одним-единственным междометием, которое могло служить утверждением, вопросом или, например, как в данном случае, – нетерпеливым вопросом, побуждающим собеседника к немедленному ответу.

– Баранки гну! – Володя не оценил лаконичности компаньона. – Расчистили они дорогу. Может, бэтэр прогнали, может, грейдер где нарыли, но путь свободен, за что неведомым благодетелям честь и хвала!

– Бэтэр и грейдер! Не объяснишь, что такое? – любопытство пересилило отвращение к непонятным словечкам.

– Юнга, не забивай голову, она сегодня и так пострадала… И не надо на меня смотреть умоляющим взглядом! Ладно-ладно, это техника такая, типа нашего «Волка», только еще мощнее.

– Еще мощнее? – крайнее удивление и обида за ставшего родным «Волка» слились в голосе Ника воедино.

– Ха! Бэтэр – вообще смерть всему живому. Чисто военная машинка, с героической историей, между прочим. «Волчаре» и не стоит равняться на таких дальних родственников, для него ставились иные цели. Не волнуйся, наш зверь еще всем покажет, на что способен…

Несмотря на то что дорога была свободна и позволяла уверенно ехать со значительно большей скоростью, Володя никуда не торопился. Рисковать он не стал и фару не включал, целиком положившись на прибор ночного видения, что уже значительно снизило темп движения. К тому же ПНВ не особо высвечивал неровности на дорожном полотне, Арех же весьма трепетно оберегал целостность колес – пробить резину, хоть и неплохо защищенную, означало лишиться броневика. Поставить запаску в не самых благоприятных условиях, когда голодные хищники рыщут со всех сторон, представлялось совершенно нерешаемой задачей.

Последний фактор, снизивший скорость «Волка» практически до нулевых значений, звучал так:

– Ночевать мы договорились на Варшавке, так зачем теперь рвать жопу и нестись сломя голову, если до ночлега можем добраться спокойно, без лишнего риска и чрезмерного напряжения? С шоссе я все равно никуда не сверну, еще не хватало, чтобы Солнце застало нас где-нибудь в лесу и иной кишащей гадами местности. Так что расслабься, Никитос, и получай от поездки наслаждение. Чем позже приедем к месту стоянки, тем лучше – меньше времени маяться потом в ожидании очередных сумерек.

Так как аргументы Володи звучали логично и убедительно, а свое жгучее желание погонять на чудо-машине во все тяжкие Никита никак не мог облечь в достойную форму, пришлось согласиться с доводами чрезмерно осторожного спутника и «наслаждаться» радостями черепашьего марафона.

* * *

– Скоро рассвет, – со вздохом констатировал Арех, поглядев на часы. – Сон есть хоть в одном глазу?

Ник, которого до сих пор слегка потряхивало от приключений, пережитых на паркинге, мотнул головой:

– Ни в одном.

– Такая же фигня. Еще бы ехали и ехали, в охотку-то оно не обламывает… Минут через десять-пятнадцать начнем искать привал.

Подходящее место для ночлега нашлось чуть раньше: Володя заметил на противоположной части дороги две сцепившиеся в смертельных объятиях фуры. При давней аварии один из грузовиков развернуло и опрокинуло на бок. Получившаяся композиция из сложившихся большегрузов напомнила Нику букву «О» с небольшим отсутствующим сектором с левой, ближайшей ему стороны. Либо перевернутую «С».

– Отличное местечко! Устроимся в лоне парочки слившихся в экстазе «КАМазов». Осталось перебраться на ту сторону… – Володя ́ с неодобрением посмотрел на металлический бордюр, делящий дорогу пополам.

Несколько секций пограничной конструкции пострадало при опрокидывании грузовика, «видать, цепанул шаландой, когда юзом пошел» – непонятно, кому и на каком языке объяснил Арех.

Немного поколебавшись, он все же пустил «Волка» по искореженному бордюру и, то ли молясь за резину, то ли проклиная неведомых «дорожников», перемахнул через разделительную линию. Однако сразу в С-образную площадку заезжать не стал – хитро маневрируя на небольшом свободном пятачке дороги, он так раскорячился, что смог заехать в пространство между грузовиками задом. Теперь Ник оценил, зачем броневику нужны зеркала, а Володиным искусством вождения искренне восхитился.

– Отлично! – не дождавшись вербальных восторгов от юного соратника, Арех похвалил себя сам. – Фуры прикрывают нас почти со всех сторон, а что осталось неприкрытым, заткнем передком нашего броневика. – Он подал машину чуть вперед и загородил ею «отсутствующий» сектор. – Порядок! Считай, мы в домике. Нас не видно, нас не слышно, нас хрен унюхаешь и нащупаешь. А если какой умник все же найдется, мы нажмем на газульку и закатаем подлюку в асфальт – подлезть-то к нам можно только с фронта, тылы в полной безопасности!

– А если сверху… вичухи, например?

– Типун тебе на язык, фантазер недоделанный! – Володя не на шутку разозлился. – Во-первых, наша броня перелетной дряни не по зубам. Во-вторых, сучка летающая скорее выпадение прямой кишки заработает, чем нас от земли хоть на миллиметр оторвет. Мы втроем с «Волком» крепкий орешек! Так что спи спокойно, дорогой товарищ, дядя Володя все предусмотрел.

Дядя Володя лукавил – кое о чем он совершенно не подумал.