Текст книги "1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов"
Автор книги: Андрей Гладышев
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Расположившийся в Немуре Алликс 21 февраля опубликовал приказ, в котором, в частности, обязывал воссоздать для защиты города распущенную казаками Платова национальную гвардию с привлечением жителей соседних коммун. Под личную ответственность мэра полагалось в течение суток восстановить городские ворота. Реальным для исполнения из этих указаний было разве что восстановление ворот и палисадов, но как можно было без оружия и припасов защищать Немур, будь члены муниципалитета хоть трижды лично ответственны за это перед Алликсом, осталось не проясненным[1256]1256
Даже командующий артиллерий в отряде Алликса обращался к мэру Немура с просьбой собрать что из госпиталя, что из частных пожертвований горожан для обмундирования его солдат. См.: Dumesnil A.J. Op. cit. Р. 50.
[Закрыть].
Два дня, 20 и 21 февраля, простояв в Немуре, Алликс утром 22 февраля оставил этот город и в тот же день после полудня установил свою генеральную квартиру в Ферьер-ан-Гатине. Отсюда он писал мэру Немура, что ежедневно встречает на дорогах безоружных военных, поэтому тот, по возможности с помощью национальных гвардейцев, должен был арестовывать бродяг и дезертиров и под конвоем отправлять их в Фонтенбло[1257]1257
Ibid.
[Закрыть].
Не забыл Алликс и о пропаганде. Так, он уже из Сепо 23 февраля направил мэру Немура циркуляр, в котором предписывалось составить на имя муниципалитета Парижа и префекта Сены адреса с описанием бесчинств со стороны врага. С этими адресами следовало направить в Париж депутацию пылких и преданных патриотов. Эта депутация должна была бы красочно описать все зло, все насилия и грабежи, которые испытали жители коммуны. Из этих адресов должно было (!) стать ясно, что русские прямо говорили о своем желании захватить в Париже все самое ценное, город сжечь в отместку за Москву, а французскими женщинами и девушками заселить свои пустынные просторы. Алликс настаивал: «Я рассчитываю, господин мэр, на ваше рвение в этом вопросе, перешлите мне в Осер копию ваших адресов»[1258]1258
Ibid. P. 50-51.
[Закрыть].
Аналогичные распоряжения получил и мэр Монтаржи, о чем он информировал своего коллегу в Немуре письмом от 24 февраля. Адреса от коммун предполагалось публиковать в Journal de l’Empire, ибо «население должно знать преступные планы своих врагов»[1259]1259
Ibid. P. 51.
[Закрыть].
Одновременно с этим циркуляром, который, как считал Дюмениль, «можно было рассматривать как приказ», оба мэра получили от префектуры полиции Парижа запрос направить им обзор всего того, что враг сделал в их коммунах плохого. Отрывки из этого обзора предполагалось без указания авторов публиковать в Journal de l'Empire. При этом особенно рекомендовалось «не пропустить ничего, что помогло бы прояснить ужасные планы (!) врагов»[1260]1260
Dumesnil A. J. Ор. cit. Р. 51.
[Закрыть].
В номере Journal de l'Empire от 24 февраля были, как мы видели, напечатаны «новости из Немура», но от мэра Дорэ, не торопившегося включаться в антирусскую пропагандистскую кампанию, ждали гораздо большего. Министр внутренних дел в письме от 28 февраля предписывал мэру Немура «незамедлительно» отправить делегацию в Париж с адресами, на которых настаивал Алликс. Писал мэру Немура и его коллега из Монтаржи, все же составивший требуемый от него адрес. 26 февраля мэр Немура, выдержавший давление имперской администрации, продемонстрировал, как считал Дюмениль, не меньшую храбрость, чем при поиске средств для защиты города от грабежа и разбоя, ответил по совести: «Муниципальный совет, которому эти приказы должны быть сообщены, не имеет никакого желания их исполнять. Истина и ничего, кроме истины, – вот его девиз». Что же касается адреса, то мэр Немура отказался его составлять, ибо ему «нечего сказать о противнике из того, что о нем хотят услышать». Ответ мэра Дорэ из Немура был неожидан для имперских функционеров: «Я француз в полном смысле этого слова, я страстно люблю свою страну и восхищаюсь главой нашей империи, но это не заставит меня изменить истине». В конце своего ответа Дорэ, которому Платов жал руку, написал в том смысле, что адрес, конечно, прислать можно, но содержание его будет сильно отличаться от того, что хотел бы генерал Алликс[1261]1261
Ibid.
[Закрыть].
Захват русскими Немура, конечно, эпизод с точки зрения военной истории кампании 1814 года. Но эпизод весьма показательный с точки зрения характеристики тактики М.И. Платова в отношении стратегических задач наполеоновской пропаганды, механизмов функционирования исторической памяти.
Пушечное ядро, выпущенное тогда казаками и сохранившееся на фасаде одного из домов Немура у моста через Луан, служит своеобразным «местом памяти»...
«Когда преследовал меня неприятельский корпус маршала Макдональда», или в поисках БлюхераПолучив известие, что Виктор и Удино отступили перед частями Главной армии союзников, которая вышла к Провену, Нанжи, Монтеро-фот-Йонну и Фонтенбло и оказалась в нескольких лье от Парижа, Наполеон оставил преследование Блюхера и повернул против Шварценберга. Поражение вюртембергских войск при Монтеро– фот-Йонне 18 февраля ознаменовало начало отступления теперь уже войск Главной армии союзников.
Победы Наполеона и отступление армии Шварценберга вынудили отряд Платова оставить Немур, перейти восточнее и прикрывать отход армии[1262]1262
Если бы Вюртембергский победил 18 февраля под Монтеро-фот– Йонном, Платов двинулся вперед и полностью окончательно перекрыл все коммуникации между Наполеоновской армией и Орлеаном с Луарой. Но поражение под Монтеро-фот-Йонном заставило Платова 19 февраля утром отступить из Немура. См.: Dumesnil A. J. Ор. cit. Р. 48, 50.
[Закрыть]. Захват переправ в Монтеро-фот-Йонне и Море-сюр– Луане давал французам возможность дебушировать в междуречье Йонны и Луана и отрезать находившийся на левом берегу Луана и в Немуре отряд Платова от Главной армии. После ухода Хардегга в ночь с 18 на 19 февраля из-под Море-сюр-Луана, Алликс, перейдя Луан, отказался от преследования австрийцев и двинулся по правому берегу к Немуру.
Платов, рапортуя 1 июня, вспоминал, что в ночь с 19 на 20 февраля получил известие, что 3000 французов выдвинулись из Море– сюр-Луана и заняли Эгревиль, грозя тем самым отрезать[1263]1263
В рапорте от 1 июня надо читать не «отразить», а «отрезать». См.: Донское казачество... С. 569.
[Закрыть] пути отступления его отряду. Поэтому казаки всю ночь скакали через Ферьер– ан-Гатине и Куртенэ к Вильнев-ле-Руа[1264]1264
Там же. С. 569.
[Закрыть]. Этот рапорт Платова и лег в основу интерпретаций историками события этих дней: «В ночь на 20 февраля в м. Шатель-Лорен Платов узнал, что австрийский корпус оставил Санс и потянулся к Труа, в то время как отряд противника прибыл из Море-сюр-Луан в Эгревиль, чтобы отрезать казачий корпус»[1265]1265
Сапожников А.И. Указ. соч. С. 274.
[Закрыть]. «Шатель-Лорен» надо расшифровать как Шапель-ла-Рен, а эта коммуна находится северо-западнее Немура. Между тем, Дюмениль писал, что уже к полудню 19 февраля казаки оставили Немур, перейдя на правый берег Луана по Папскому мосту. «После полудня» в город по Парижскому мосту ворвался отряд Алликса: скакавшие впереди трубачи трубили, население, предполагается, должно было ликовать[1266]1266
Dumesnil A. J. Ор. cit. Р. 49-50.
[Закрыть].
Перрен уточнял, что Алликс прибыл в Немур 19 февраля к 7 вечера[1267]1267
Алликс писал Кларку из Немура 19 февраля, что когда он прибыл под стены этого города, арьергард Платова покидал город. См.: Perrin J. Op. cit. Р. 106. По рапорту Платова в 6 вечера 19 февраля отряд пехоты, кавалерии и артиллерии под командованием Алликса из Фонтенбло через Вильмер занял Немур. См.: Донское казачество... С. 569.
[Закрыть]: казаки же при приближении врага отступали через пригороды Немура Ормесон и Офлервиль (по левому берегу Луана), после чего, соединившись с отрядами, действовавшими на орлеанской дороге, перешли на правый берег Луана в Супп-сюр-Луане[1268]1268
Ibid. Р. 106.
[Закрыть]. Нахождение казаков к северо-западу от Немура в Шапель-ла-Рене подтверждается и другими источниками, сам Платом писал об этом в рапорте из Жуани от 22 февраля[1269]1269
О нахождении тогда в Шапель-ла-Рене казаков писал и Наполеон. В письме Наполеона Жозефу от 19 февраля упомянуты полученные от местных жителей сведения, что в Шапель-ла-Рене находится большой отряд казаков. См.: Correspondance de Napoléon I-er. Année 1814. Publiée par ordre de l’empereur Napoléon III. Paris, 1858. T. 27. Р. 208. В публикации Андре Аллере упоминается, что в Шапель-ла-Рене было «от 5 до 6000» казаков. См.: Allaire A. L’invasion à Montereau... P. 39. Речь, видимо, должна идти не о тысячах, а о сотнях, т. е. об одном полке.
[Закрыть]. Но в рапорте Платова от 22 февраля речь шла о его нахождении в Шапель-ла-Рене 18 февраля: атаман сообщает, что, когда 18 февраля французы заняли Монтеро-фот-Йонн, он находился в Шапель-ла-Рене, а граф Турн – справа от него, обеспечивая коммуникации с отрядом Хардегга. Но Платову стало известно, что Турн ночью с 18 на 19 февраля уже перебрался в Вильнёв-Гарден и далее будет следовать к Йонне за отступающими австрийскими частями[1270]1270
Донское казачество... С. 548.
[Закрыть]. В таких условиях, да еще оставив Немур, засиживаться 19 февраля в Шапель-ла-Рене до «ночи» означало бы для казаков отряда Платова потерять коммуникации с другими отрядами и оказаться отрезанными от переправ через Луан: двигаться с севера на юг мимо Немура к ближайшей не занятой противником переправе в Супп-сюр-Луане пришлось бы прямо под носом у врага.
Отступление отряда Платова из Немура осуществлялось по обеим берегам Луана. Загодя один полк Платов оставил на правом берегу у Вильмера[1271]1271
Вильмер расположен в 5 км от Немура по дороге в Монтеро-фот-Йонн.
[Закрыть] для наблюдения за дорогами на Море-сюр-Луан и Монтеро-фот-Йонн. 19 февраля этот полк перешел к Виль-Шасону[1272]1272
Аббатство Вильшасон расположено по дороге из Монтеро-фот-Йонна через Вульс в Шеруа в 5 км к северу от последнего.
[Закрыть] для прикрытия дороги в Шеруа[1273]1273
См.: Донское казачество... С. 548. Шеруа расположен на дороге из Немура (23 км) в Санс (20 км.).
[Закрыть] от наступления французских войск, движущихся к Вульсу[1274]1274
Донское казачество... С. 548.
[Закрыть]. А те полки, что отступали по левому берегу, как это следует из рапорта от 22 февраля, в ночь с 19 на 20 февраля переправились в Супп-сюр-Луан: таким образом, к утру 20 февраля левый берег Луаны от казаков был полностью очищен.
Из Супп-сюр-Луана Платов наблюдал за движением неприятеля, здесь он и получил известие об отступлении австрийцев от Санса к Труа и занятии противником Эгревиля. В полдень воскресенья 20 февраля казаки Платова у Супп-сюр-Луана были атакованы из Немура отрядом Алликса, но эту атаку они отразили, загнав французов обратно в город[1275]1275
Там же.
[Закрыть]. Отсюда казаки отступали к Ферьер-ан-Гатине, где вечером 20 февраля соединились с колонной Сеславина. Отступали казаки тем же маршрутом, что и пришли: в ночь с 20 на 21 февраля отряд Платова через Ферьер-ан-Гатине и Куртенэ направился к Вильнёв-ле-Руа, чтобы перейти на правый берег Йонны[1276]1276
Там же. Накануне, в ночь с 19 на 20 февраля, у Вильнёв-ле-Руа перешли Йонну «осколки отряда Хардегга». См.: Perrin J. Op. cit. P. 106.
[Закрыть].
Но еще только часть отряда Платова перешла реку и заняла позицию перед Вильнёв-ле-Руа на дороге к Сансу, как казаки были атакованы французскими драгунами. В рапорте Платова указано, что со стороны французов это был отряд в 1000 кавалеристов под командованием «графа Гарньера», которых поддерживали 3000 пришедших из Испании пехотинцев с 4 орудиями. Платов выдвинул перед Вильнёв-ле-Руа отряд под командованием П.С. Кайсарова с 2 орудиями, а отряд под командованием П.М. Грекова 8-го зашел неприятелю справа во фланг, пока остальные полки переправлялись через Йонну[1277]1277
В схватке у Вильнёв-ле-Руа 20 февраля участвовал также Уральский казачий полк № 4 под командованием подполковника П.М. Назарова.
[Закрыть]. В рапорте Платова от 1 июня звучат победные нотки: воспользовавшись тем, что пехотинцы несколько отстали, казаки ударили на французских кавалеристов столь сильно, что опрокинули их и прогнали «до самой пехоты и пушек, взяв в плен 1 офицера и 70 человек рядовых»[1278]1278
Донское казачество... С. 569. Ф. Кох, напротив, упоминал о фантастическом успехе французов у Вильнёв-ле-Руа: «Эскадрон (sic. – А. Г.) авангарда генерала Жерара у Вильнёв обратил в бегство орду (sic. – А. Г.) казаков атамана Платова, захватив 50 пленных». См.: Koch Fr. Op. cit. T. 1. P. 334. При чем этот пассаж у Коха следует за описанием боя отряда А.Г. Щербатова с дивизией П.Ф.Ж. Буайе у Мери-сюр-Сен 22 февраля.
[Закрыть]. Однако в рапорте Платова от 22 февраля упоминается только Кайсаров и речь идет не столько о наступательных действиях казаков, сколько, в конечном итоге, об оборонительном значении схватки: «...между тем, часть переправившихся полков присоединилась к нему и, сражаясь до самой ночи, неприятель не был впущен в Вильнёв-ле-Руа» (курсив мой. – А. Г.)[1279]1279
См.: Там же. С. 548. В «Журнале военных движений» за 22 февраля повторяет: «...схватка продолжалась до самой ночи». См.: Журнал военных движений... С. 117. 22 февраля датируется не схватка с драгунами, а отход Платова от Вильнёв-ле-Руа на юг к Жуаньи.
[Закрыть]. И Вейль, и Перрен относительно этого эпизода довольно неопределенны и лишь отмечают, что французские драгуны «поставили казаков в трудное положение»[1280]1280
Перрен, опираясь на данные Вейля, уточнил, что 21 февраля казаки Платова имели стычку у Рузуа (по дороге из Вильнёв-ле-Руа на Санс) с кавалерией Н.Ф. Русселя д’Юрбаля, который с 19 февраля возглавил 6-ю кавалерийскую дивизию, а именно – с 26-м драгунским полком. См.: Perrin J. Op. cit. P. 107.
[Закрыть].
Как рапортовал Платов по сведениям, полученным от пленных, в Сансе к тому моменту собралось от 9 тыс. до 10 тыс. прибывших из Испании пехотинцев, 21-й и 26-й драгунские полки, а также другие кавалерийские части. Платов даже высказал предположение, что такое усиление связано с прибытием в Санс самого Наполеона. Ссылаясь исключительно на незнание о местонахождении армий союзников, Платов счел за благо оставить Вильнёв-ле-Руа[1281]1281
«Для сближения с союзными армиями и прикрытия левого их фланга отошел к Жуаньи». См.: Журнал военных движений... С. 117.
[Закрыть], тут же занятый противником, и отступить к Жуаньи, где и дожидался дальнейших распоряжений[1282]1282
Донское казачество... С. 549. Легкая дивизия М. Лихтенштейнского 21 февраля оставалась в Вильнёв-Ларшевек. М. Лихтенштейнский писал, что, предвидя атаку, начнет отступление в 4 часа. Это отступление ему казалось тем более необходимым, что он пересмотрел точку зрения относительно присутствия Платова в Вильнёв-ле-Руа: от своих разведчиков он узнал, что казаки уже прошли Диксмон, расположенный в 8,5 км к востоку от Вильнёв– ле-Руа. Из Диксмона 11 км по прямой на юг до Жуаньи, 20 км по прямой на северо-восток до Вильнёв-Ляршевека и 26 км по прямой на юго-восток до Сен-Флорентена. Видимо, речь об арьергарде отряда Платова, который с севера прикрывал отступление основного отряда из Жуаньи на Сен-Флорентен. См.: Weil М.-Н. Op. cit. Т. 2. Р. 335. Из Сен-Флорента 24 км. на юго-восток – Тоннер.
[Закрыть]. Фактически вступившие 21 февраля у Вильнёв-ле-Руа в схватку «до самой ночи» с французами казаки Кайсарова и Грекова прикрывали переправу через Йонну и отход других полков Платова на Жуаньи вслед за полками Сеславина, которые прибыли сюда к вечеру того же дня.
Казакам угрожали не только закаленные в боях «испанские» драгуны Русселя. Казаков Платова преследовал генерал Алликс, имевший приказ идти через Пон-сюр-Йонн в Санс, только проверив, нет ли врага в Немуре[1283]1283
Наполеон указал Бертье, чтобы тот довел до сведения Алликса: «...если он узнает, что никого в Немуре нет, то тогда пусть направляется на Пон-сюр– Йонн, а оттуда повернет на Санс». См.: Perrin J. Op. cit. Р. 106.
[Закрыть]. Нельзя сказать, что Алликс пустился за Платовым в погоню «без оглядки». Напротив, получив отпор под Супп-сюр-Луаном 20 февраля, Алликс только 22 утром вышел из Немура на Ферьер-ан-Гатине, откуда 23 февраля направился к Сепо, учитывая, что казаки Платова к тому времени уже оставили Вильнёв– ле-Руа и перебрались в Жуаньи[1284]1284
Weil М.-Н. Op. cit. T. 2. P. 346.
[Закрыть]. По дороге Алликс отлавливал французских дезертиров и рассылал указания мэру Немура, в каком свете лучше представить прессе казаков Платова.
Перрен ссылается на обнаруженное им в архиве письмо Алликса Кларку из Сепо от 23 февраля, в котором говорится, что французы находятся от казаков на дистанции в 3 лье, что, по мнению Перрена, свидетельствует в пользу терпеливости Алликса, которого столь часто обвиняли в излишней горячности. В письме, между прочим, Алликс пишет: «...поскольку бить казаков – честь не велика, я не торопился найти случай убедить свои войска, что казаки не более страшны, чем обыкновенные бандиты. С тех пор как возглавил войско, оно всегда побеждало, и я надеюсь, что так будет и при нынешних обстоятельствах»[1285]1285
«Но, – проявляет сарказм Перрен, – у Платова не было намерения предоставить его старому противнику по боям у Гродно и Санса возможность снискать новые лавры». См.: Perrin J. Op. cit. Р. 106-107.
[Закрыть]. На мой взгляд, это говорит не столько о терпеливости или горячности Алликса, сколько об обыкновенном бахвальстве... Действительно, 23 февраля Алликс прибыл к вечеру в Сепо, что в 3 лье от Жуаньи, где на тот момент еще находились казаки Платова, но только к полудню 24 февраля Алликс занял Жуаньи, когда казаков там уже не было. Даже Вейль признал, что Алликс шел не так быстро, как Платов, не догнал его и удовлетворился тем, что отправил в генеральную квартиру перехваченные бумаги Кайсарова[1286]1286
Weil М.-Н. Op. cit. T. 2. P. 359, 386.
[Закрыть]. Сам Платов в рапорте Барклаю де Толли от 1 июня 1814 г. описывает отступление свое после переправы на правый берег Йонны так: «...посылаемые мною в разные места партии всюду имели желаемый успех, а особенно во время отступления моего от Вильнёв– ле-Руа через Жуаньи, Сент Флорино и Тоннор, когда преследовал меня неприятельский корпус маршала Макдональда, подчас арьергард мой везде отражал передовые войска, и я не допускал сии корпуса его отрезать себя»[1287]1287
Донское казачество... С. 569.
[Закрыть].
Платов, как подсчитал Перрен, сконцентрировал в Жуаньи от 7 тыс. до 8 тыс. человек[1288]1288
23 февраля казаки Платова и Кайсарова (от 6 тыс. до 8 тыс. чел.) находились в Жуаньи. См.: Rouyer С. Ор. cit. Р. 270.
[Закрыть], чтобы эвакуироваться далее на Бриенон, Монбар и Дижон[1289]1289
Perrin J. Ор. cit. Р. 107.
[Закрыть]. Конечно, численность казаков у Перрена завышена, как не объяснена и сама необходимость «концентрировать» войска. Но, с другой стороны, само отступление через в общем-то небольшую коммуну отрядов Сеславина и Платова легло на плечи ее жителей тяжелым грузом. В рапорте Платова от 22 февраля из Жуаньи между прочим сообщается: «Да и жители противу прежнего уже не оказывают нам того дружества»[1290]1290
Донское казачество... С. 549
[Закрыть]. Из Жуаньи Платов с урядником Колесниковым 22 февраля отправил донесение Барклаю де Толли, в котором заверил, что будет здесь, несмотря на недостаток людей, драться с угрожающим ему из Вильнёв-ле-Руа противником. Платов был расположен дать бой...
Но вопреки обещанию атамана, новых стычек под Жуаньи с французами не было. Перрен полагал, что эта стычка с кавалерией Русселя заставила Платова отступать без оглядки: он пересек Бриенон-сюр-Армансон без остановки, «забыв» здесь 60 пленных, захваченных под Немуром и Орлеаном[1291]1291
Perrin J. Ор. cit. Р. 107.
[Закрыть].
Мимо внимания Перрена прошла публикация 1833 г. В.-Б. Хенри сборника очерков по истории городка Сеньеле[1292]1292
Расположен в 14 км к северу от Осерра по дороге на Бриенон-сюр– Армансон.
[Закрыть] и его округи. Между тем в этой книге есть очерк «Вторжение союзников»[1293]1293
Henry V.-B. Invasion des alliés // Idem. Mémoires historiques sur la ville de Seignelay, département de l’Yonne, depuis sa fondation au VIIIe siècle, jusqu’en 1830; précédés de recherches sur l’état du pays au temps des Gaulois et des Romains; et suivie d’une notice historique sur les communes environnantes, avec les principales pièces justificatives. Avallon, 1833. (Переиздание – в 2004 г.).
[Закрыть], в котором автор, акцентируя сопротивление местного населения интервентам (в Осерре, Жуаньи и других городах), несколько слов посвятил и пребыванию казаков в Бриенон-сюр-Армансоне. Но ни о какой «забывчивости» казаков речи здесь нет. По В.-Б. Хенри, австрийцы захватили в плен 40 французских драгун и передали их казакам, чтобы те отконвоировали их до Тоннера. Когда же пленных доставили в Бриенон-сюр-Армансон, то «драгуны упросили местных жителей освободить их»[1294]1294
Henry V.-B. Op. cit. P. 72.
[Закрыть]. При помощи местного населения «драгуны разоружили казаков и разбежались по городу». Но один офицер остался и не стал скрываться: когда в город вскоре вошел более сильный отряд казаков, именно этот драгунский офицер (имя этого офицера Хенри осталось неизвестно) просил прощения у русского капитана за поведение жителей и своих товарищей. Сначала его слова казачий капитан принял достаточно благосклонно, но затем у казаков возобладала жажда мщения: «Остаток дня был посвящен разграблению города». Уходя, казаки взяли с собой в заложники местного мэра Феррана, мирового судью Лемюэ и гражданина Пике-Лорена: почти раздетые, они были вынуждены отправиться с казаками до Тоннера, где их, впрочем, отпустили[1295]1295
Ibid. P. 73.
[Закрыть].
Уже после выхода в свет работы Перрена появилось переиздание истории Бриенон-сюр-Армансона, в основе которой лежали воспоминания бывшего мэра этого города Пьера-Жака Бридье. Под названием «Мои воспоминания» они были изданы при помощи родных и друзей Бридье всего в нескольких экземплярах. Поэтому в 1915 г., в условиях новой войны, актуализировавшей тему сопротивления интервентам, В. Гюимар решил переопубликовать отрывок из них, посвященный встрече бриеннонцев в 1814 г. с казаками[1296]1296
См.: Bridier P.-J. Episode de l’invasion de 1814 à Brienon-sur-Armançon // Bulletin la Société des sciences historiques et naturelles de l'Yonne. 1915. T. 69. Part. 1. Р. 93-95. Отдельное издание на 8 страницах выйдет на следующий год. См.: Bridier P.-J Episode de l’invasion de 1814 à Brienon-sur-Armançon. Auxerre, 1916.
[Закрыть]. Но первоисточником этот отрывок не является: Пьер-Жак Бридье родился в Бриенон-сюр-Армансоне 28 мая 1813 г. Он занимался столярной мастерской, торговлей, стал членом муниципалитета коммуны, а с 1870 г. выполнял функции мэра: Бридье стоял во главе родного города в мрачные времена вторжения 1870 г. Собственно, воспоминания мэра – дань долгу памяти, история увековечивания героев 1814 г. в памяти потомков. Источник же информации о событиях 1814 г. не сообщается. По версии Бридье, события развивались следующим образом.
23 февраля в Бриенон австрийский конвой привел 80 французских военнопленных. Местные жители, «скорее храбрые, чем рассудительные», ввиду немногочисленности охраны решили освободить своих соотечественников. «Это было делом минуты»: под натиском толпы конвойные были рассеяны, а пленники разбежались в разных направлениях. Не стал бежать только лейтенант 6-го полка вольтижеров императорской гвардии, кавалер ордена Почетного легиона Делатр. Он даже спас жизнь командиру конвойных. Через несколько часов в городе появились «алчные до крови и резни» казаки Платова. Делатр просил командира казаков пощадить город, и даже командир конвойных вступился было за Делатра, вспомнив, что тот недавно спас ему жизнь. Но нападение на конвойных простить было нельзя, и казаки проявили строгость: австрийский конвоир, допустивший побег пленных, получил от своих союзников удар саблей плашмя, а Делатр был убит[1297]1297
Здесь расхождение у Бридье с текстом В.-Б. Хенри касается численности пленных, инициативы по их освобождению, национальности конвойных и имени французского офицера.
[Закрыть]. Но смерть его была не напрасна.
«Смерть Делатра спасла город если не от грабежа, то от почти верной гибели»: был издан приказ, запрещавший под страхом смерти покидать свои жилища. Горожане же, «в большинстве своем люди отчаянные», предпочли дома свои оставить, забрать все самое ценное и бежать под защиту войск генерала Алликса. Чему же тогда удивляться, что брошенные дома подверглись разграблению? «Повсюду имели место сцены самой отвратительной жестокости; варвары не пощадили даже госпиталь, хотя двое из них и воспользовались услугами медперсонала: «у больных отобрали их простыни, одеяла и носильные вещи». Кюре Массе пришел сюда в поисках убежища, но при его появлении один солдат отобрал у него часы и остатки денег[1298]1298
Bridier P.-J. Op. cit. Р. 94. У В. Хенри этот сюжет с госпиталем и грабежами отсутствовал.
[Закрыть].
3 марта тогдашний мэр Ферран доложил муниципальному совету о тех тяготах, что выпали на его долю и долю мирового судьи Лемюе: привязанные к хвостам лошадей и постоянно понукаемые, они были вынуждены проследовать за казаками в Тоннер, где лишь «благодаря заступничеству великодушных местных жителей» были освобождены[1299]1299
Ibid. Р. 94-95.
[Закрыть]. Что же касается арестованного за нападение на конвоиров М. Пике-Лорена, то он остался под стражей до окончания войны[1300]1300
Те же фамилии заложников (правда, в несколько иной транскрипции) мы видели и в тексте В.-Б. Хенри.
[Закрыть]. Мэр, описывая гибель пленного лейтенанта полка вольтижеров, закончил свой рассказ следующими словами: «Так погиб в расцвете лет гвардейский офицер Делатр, обладатель удостоверений, подтверждающих его благородное поведение и его бесстрашие в бою!» «Бравый француз», «благородная жертва возвышенных чувств» – мэр не скупился на эпитеты и заверял, что последние почести, отданные усопшему, не могут до конца выразить «боль и сожаление» горожан и т. п. Однако, как потом писал Пьер-Жак Бридье, власти долгое время не делали ничего, чтобы увековечить память этого героя. В 1865 г. на том месте, где была его могила, решено было построить школу, и только благодаря инициативе Пьера-Жака Бридье останки Делатра были торжественно перезахоронены. Чтобы найти могилу, пришлось копать траншею, и шесть рабочих копали ее все утро и весь день, прежде чем их усилия увенчались успехом: череп и кости сохранили следы ударов шашками, как о том и свидетельствовали очевидцы убийства Делатра.
Заканчивая пересказ воспоминаний Бридье, В. Гюимар не без рассудительности заметил: «Мы видим, что поведение тогдашних захватчиков из тех знаменитых казаков, которые вызывали такой же страх, как в свое время нашествие варваров, было только безобидной местью по сравнению с ужасами и мерзостями немецких орд в этой войне. Если бы подобные события произошли в наши дни, то в Бриеноне не осталось бы ни одного целого дома, а жители во главе с мэром были бы тотчас же расстреляны или преданы смерти еще более варварским способом»[1301]1301
Bridier P.-J. Ор. cit. Р. 95.
[Закрыть].
Платов в рапорте Барклаю де Толли от 1 июня 1814 г. описывает отступление свое после переправы на правый берег Йонны так: «...посылаемые мною в разные места партии всюду имели желаемый успех, а особенно во время отступления моего от Вильнёв-ле-Руа через Жуаньи, Сент Флорино и Тоннор, когда преследовал меня неприятельский корпус маршала Макдональда, подчас арьергард мой везде отражал передовые войска, и я не допускал сии корпуса его отрезать себя»[1302]1302
Донское казачество... С. 569.
[Закрыть]. Итак, из Жуаньи Платов отошел в Бриенон-сюр-Армансон, оттуда – в Сент-Флорентен[1303]1303
Сен-Флорентен расположен в 9,5 км к востоку от Бриенон-сюр– Армансона. Дюмениль эти перемещения казаков описал одной фразой: после сражения у Монтеро-фо-Йонна отряд Платова, стараясь избежать преследования, отступил за Жуаньи и Сен-Флорентен. См.: Dumesnil A J. Ор. cit. Р. 54.
[Закрыть], а оттуда уже двинулся к Тоннеру.
Тоннерцы уже пережили волнение от первой встречи с казаками. Как писал Делагюпьер, с 13 февраля в город начинают возвращаться некоторые беженцы, полагая, что обстановка успокоилась. Но возвращаются они, избегая населенных пунктов, занятых большим количеством союзников, и стараясь не повстречаться с казаками. Горожане по-прежнему жили в основном слухами. То прибывшие из Осерра рассказывали, что они якобы видели, как на городской площади расстреляли казаков, уличенных в грабежах[1304]1304
Rouyer F. Op. cit. Р. 55.
[Закрыть]. То ездивший с 1 по 11 февраля в Санс господин Крюзо рассказывал о совершенных там грабежах и насилиях. Только его самого казаки якобы «раздевали три раза»: забрали совсем новые штаны, портмоне с 500 франками, рубашку, платки, галстук. Но, правда, так и не нашли несколько золотых, что он успел спрятать в потайной карман[1305]1305
Ibid. Р. 56-57. Делагюпьер при этом здраво рассудил, что за десять-то дней можно было бы позаботиться о том, чтобы спрятать получше свое богатство, а не расхаживать в момент штурма города с портмоне в кармане.
[Закрыть]. То говорили, что в Осерре пострадало несколько домов в предместье, хотя сам город вроде бы и не грабили. То говорили о том, что императрица постоянно шлет в Труа к своему отцу курьеров. То прибывший из Эрви старик Мишле рассказывал, что сам читал прокламацию союзников, в которой говорилось о провозглашении Людовика XVIII королем Франции. 19 февраля прошел слух, что противник захватил Фонтенбло и потребовал с города контрибуцию в 20 000 франков, которую следовало предоставить на следующий день в полдень, но к 8 утра назначенного дня врагов вытеснили из города[1306]1306
Ibid. Р. 57-60.
[Закрыть].
Проезжали через город курьеры, спешившие на Шатильонский конгресс, но они никаких новостей не сообщали. 13 февраля дошли вести об успехе французов у Шампобера да слух о сопротивлении национальных гвардейцев под руководством генерала Моро в Осерре. 13-15 февраля через город проезжали повозки с ранеными вражескими кавалеристами, что уже не оставляло сомнений в успехах французских войск. После победы Наполеона при Монтеро началась эвакуация союзников из департамента Йонны[1307]1307
Ibid. Р. 268.
[Закрыть]. 15 февраля союзники оставили Осерр, 19 февраля из Парижа прибыл курьер, который официально подтвердил победу французов у Монтеро. Последующие три дня правительственные курьеры из Парижа снова привозили победоносные реляции. Опасение у тоннерцев вызывало главным образом то, что, отступая на Труа, полки противника пойдут через их город. Так они и пошли: 23 февраля все дома в городе и все деревни на два лье в округе были заняты австрийскими солдатами.
24 февраля в 4 утра австрийцы продолжили отступление, их дефиле продолжалось до 9 утра. Но не успело оно закончиться, как еще один офицер появился в мэрии с требованием предоставить в течение двух часов 10 000 рационов питания. Мэр Тоннера Клод Базиль, который еще при первом приближении союзников не оставил город и не бежал с другими функционерами в Осерр, и теперь не потерял присутствия духа. Он ответил, что отступающие войска все забрали с собой и выполнить подобное требование невозможно. Офицер тогда стал угрожать прямыми реквизициями у горожан. Мэр сделал все возможное, чтобы обеспечить требуемые реквизиции. Чтобы снизить чрезмерные нагрузки на город, он разослал послания в соседние незанятые противником коммуны, чтобы те помогли собрать требуемое количество провианта и фуража.
Делагюпьер, как, возможно, и другие крупные собственники Тоннера, подобные меры в отношении соседних коммун приветствовал, но такое поведение мэров некоторых французских городов вызвало сильное возмущение у наполеоновской администрации: слишком уж мэры старались обеспечить врагу поставки провианта и фуража. А. Уссэ, ссылаясь на рапорты Пакье и переписку Наполеона с Камбасересом, писал, что одни мэры умышленно составляют неполные списки призывников, другие вообще забросили свои управленческие функции в связи с приближением врага, третьи прячут оружие и отказываются его выдавать тем, кто хотел бы защищаться, четвертые же так старательно служат противнику, что это больше походит на предательство: «...от имени союзников они рассылают в соседние еще незанятые врагом деревни приказы о реквизициях»[1308]1308
Houssaye Н. Ор. cit. Р. 19.
[Закрыть]. Уссэ даже привел отрывок из обнаруженного им в Военном архиве письма мэра Тоннера мэру соседней коммуны, в котором последнему предписывается «немедленно по получении письма отвезти в магазины Тоннера» указанные ниже товары. Отказ подчиниться этому требованию мэра Тоннера обещалось трактовать перед командованием союзников как отказ в продовольствии, предназначенном для военных нужд[1309]1309
Ibid, note. Письмо, правда, А. Уссэ датировал 3 марта...
[Закрыть].
Алликс не простит такого рвения мэру Тоннера: после возвращения в город французских войск Базиль будет отправлен под конвоем в Невер с формулировкой «за пособничество интервентам»[1310]1310
При этом, как предположил Руйе, вместе с мэром были отправлены и все бумаги, обличающие его администрацию: в архивах Тоннера о вторжении 1814 г. ничего не сохранилось. Возможно, этого требовал супрефект, обиженный на мэра за то, что тот не смог уберечь от оккупантов его лучшие вина. См.: Rouyer С. Ор. cit. Р. 267.
[Закрыть].
Но продовольствие было все же собрано... Как оказалось, оно предназначалось для казаков Платова.
23 отряд Платова был еще в Жуаньи, а в полдень 24-го он прибыл в Тоннер[1311]1311
Rouyer С. Ор. cit. Р. 270.
[Закрыть]. В этот же день по соседству с казаками в Танле[1312]1312
В 7 км к востоку от Тоннера по дороге на Шатийон-сюр-Сен.
[Закрыть] разместился отряд Турна[1313]1313
Weil М.-Н. Op. cit. Т. 2. Р. 373.
[Закрыть]. Если верить Наполеону, то в этот день 24 февраля Платов столкнулся с французами и «едва сумел ускользнуть». И случилось это под Бар-сюр-Сеном[1314]1314
24 февраля Наполеон писал из Труа в Париж министру внутренних дел графу Монталиве, что не стоит обескураживать Жозефа отдельными неудачами, все выправится, ведь еще вчера противник угрожал Орлеану, а сегодня Платов повернул и столкнулся нос к носу с французскими войсками под Бар-сюр-Сеном, откуда он едва ли сумеет ускользнуть: «Так одна за другой все тревоги исчезают». См.: Correspondance de Napoléon Ter. Année 1814. Publiée par ordre de l’empereur Napoléon III. T. 27. Paris, 1858. Р. 235.
[Закрыть]. Но, как мы видим, сам Платов был от Бар-сюр-Сена уже в 40 с лишним километрах.
Перрен, стараясь подчеркнуть поспешность отступления Платова, писал, что «атаман даже не остановился на ночлег в Тоннере»[1315]1315
Perrin J. Op. cit. Р. 107.
[Закрыть]. На самом деле отдых казакам все же был предоставлен; разместились казаки за городом, как отметил Руйе, несомненно, чтобы «сэкономить время». Лагерь разбили ниже Тоннера по течению Армансона, между городом и деревней Эпинёй: «деревня была оккупирована, и ее жители лишились многих вещей»[1316]1316
Rouyer C. Op. cit. Р. 271.
[Закрыть]. Офицеры квартировали все же в городе. «На этот раз еще не было (в отличие от 4 апреля. – А. Г.) никакого тяжелого насилия»[1317]1317
Ibid.
[Закрыть]. Руйе подчеркивает, что Тоннеру повезло: накануне в Бриеноне казаки, охранявшие пленных французов, подверглись нападению со стороны горожан (Руйе даже оговорился, что среди казаков были убитые, хотя у других авторов таких сведений нет). Уточняет Руйе и транспортировку заложников – мэра Феррана и судьи Лемюе: до Сен-Флорентена казаки вели их с собой пешком, а дальше до Тоннера ввезли в телеге. Как свидетельствовал Делагюпьер, в Тоннере благодаря заступничеству мадам Шамблен и мадам Адриен Харди, у которых на квартирах остановились старшие офицеры, а также вмешательству мэра Тоннера Клода Базиля Ферран и Лемюе были освобождены. Но войска проявляли возбуждение, и ходил слух, что казаки только потому не учинили всяческих эксцессов, что вмешался атаман Платов, который лично знал мэра Тоннера, которому еще 3 февраля выделялась охрана для поездки в Сен-Флорентен и Жуаньи...[1318]1318
Платов с основными силами своего отряда был в этот день под Сансом.
[Закрыть] Если верить Делагюпьеру, расквартированные в городе офицеры стянули несколько одеял, часов и других вещей у своих домовладельцев. Разорят казаки в округе и несколько изолированных ферм, например ферму Пети-Берю: домашний скот и птица были съедены или угнаны, а соломенные крыши пущены на бивуачные костры[1319]1319
Rouyer С. Op. cit. Р. 271.
[Закрыть].
«Возбуждение» казаков объяснимо и самим фактом отступления, и произошедшим накануне нападением гражданских на их товарищей, и нехваткой ресурсов: только что перед казаками через Тоннер и округу прошли части Бьянки и Хардегга. Богданович неслучайно подметил, что это отступление происходило по той же дороге, по которой недавно союзники наступали: «...уже опустошенная местность, нехватка припасов едва не превратили армию в дикую орду»[1320]1320
Богданович М. Указ. соч. Т. 1. С. 267.
[Закрыть].
Отряд Платова, сформировав арьергард, покинул Тоннер в ночь с 24 на 25 февраля и направился к Нюи-су-Равьере[1321]1321
Rouyer С. Op. cit. Р. 271. После этого казаки (отряд Сеславина) появятся в Тоннере только 2 марта. Нюи расположен в 22 км к юго-востоку от Тоннера на берегу Армансона, а на другом берегу – Равьере. Бар-сюр-Сен, напротив, – к северо-востоку от Тоннера.
[Закрыть]. Алликс вообще отказался от преследования русских, оставил один батальон для защиты Жуаньи и, несмотря на недостаточную численность своего отряда, выступил против австрийцев к Осерру[1322]1322
Perrin J. Op. cit. Р. 107.
[Закрыть]. Пока Алликс 25 февраля занимал Осерр, Платов в это время уже гарцевал на берегах Оба в Будревиле[1323]1323
Weil М.-Н. Op. cit. T. 2. P. 386. Будревиль расположен на дороге из Шатийон-сюр-Сена на Шомон, более чем в 60 км к востоку от Тоннера.
[Закрыть]. Богданович констатировал: 25 февраля отряд Платова двигался «усиленными переходами» с реки Йонны (если говорить именно относительно 25 февраля, то уже с реки Армансон. – А. Г.) к Будревилю на верхней Обе; Сеславин стоял в 27 км к северу в Лаферте-сюр-Оба[1324]1324
Богданович М. Указ. соч. Т. 1. С. 271.
[Закрыть]. Платов же со своими полками расположился в Курбане и Будревиле, что соответственно в14 км и18 км к северо-востоку от Шатийон-сюр-Сена по дороге на Шомон.
После того как Блюхер перешел двумя колоннами Об на соединение с корпусами Бюлова и Винцегероде, для Шварценберга было весьма важно оставаться на связи с Силезской армией. 26 февраля утром Шварценберг в Коломбе-ле-дез-Эглизе просил Барклая де Толли для обеспечения этой связи направить в междуречье Оба и Марны летучий отряд, который бы постоянно мониторил передвижения противника и одновременно докладывал о перемещениях корпусов Силезской армии. В качестве такого отряда был выбран отряд М.И. Платова: его присутствие на левом фланге Главной армии потеряло смыл, поскольку здесь вполне достаточно было отряда Сеславина, который в тот момент действовал в Фонтене. Таким образом, 26 февраля Платов получил приказ перейти с левого фланга на правый и, располагаясь между Обом и Марною, через Мери-сюр– Сен и Арси-сюр-Об установить связь с двинувшимся вперед Блюхером. В приказе было указано, чтобы рапорты свои Платов посылал напрямую и лично генералиссимусу[1325]1325
Богданович М. Указ. соч. Т. 1. С. 272; Weil M.-H. Op. cit. Т. 2. Р. 403-404.
[Закрыть].
Но, перечисляя приказы на 26 февраля по перемещению войск, Вейль констатировал, что Платов оставался еще в Будревиле и Курбане[1326]1326
Weil М.-Н. Op. cit. Т. 2. Р. 399. Сеславин располагался неподалеку – в районе Шатийон-сюр-Сена.
[Закрыть]. Приказ от 26 февраля был только отдан, а получит его Платов наследующий день, 27 февраля[1327]1327
Ibid. Р. 403. То есть, по Вейлю, Платов получил приказ перейти на правый фланг Главной армии не когда он находился в Жуаньи, а только 27 февраля.
[Закрыть]. Но даже получив приказ, он никуда не двинулся! 27 февраля Платов лишь отправил вперед авангард на Отрикур[1328]1328
В 12 км к северу от Курбана.
[Закрыть], а 28 февраля атаман еще только готовился идти на Арси. Находясь утром 28 февраля в Курбане и Будревиле, он направил к Шварценбергу депешу и английского курьера, направлявшегося в Шатийон и разыскивавшего генеральную квартиру, чтобы передать генералиссимусу письмо лорда Бюргхерша[1329]1329
Weil М.-Н. Op. cit. Т. 3. Р. 99.
[Закрыть].
