Текст книги "1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов"
Автор книги: Андрей Гладышев
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Французы, оставив пригород и прячась за каменными стенами, вели непрерывную стрельбу, чтобы не подпускать противника близко и, несмотря на ответный огонь, чинили поврежденные ворота. У французов, если верить рапорту Алликса от 9 февраля, в этот день был ранен один сапер, других потерь не было. Казаки же, по подсчетам Алликса, потеряли от 12 до 15 человек убитыми, не считая раненых[1072]1072
Perrin J. Op. cit. Р. 33-34.
[Закрыть].
Поведение жителей Санса вызывало у Алликса в целом разочарование и даже приступы социально-философской и политической рефлексии. Алликс, как это можно судить из его письма Кларку от 4 февраля, разуверился в буржуазии, он полагал, что только в крестьянах еще осталась энергия: «...это самое большое несчастье, что те, у кого больше всего собственности, менее всего готовы ее защищать»[1073]1073
Ibid. Р. 40.
[Закрыть]. Словно наперекор этой оппозиции буржуа, Алликс развил бурную деятельность по защите Санса.
Алликс был неутомим: он всю ночь трудился над укреплением города[1074]1074
Как он писал Кларку, «с часу ночи я на ногах». См.: Perrin J. Op. cit. P. 38.
[Закрыть]. Решительный генерал приказал строить баррикады, он был намерен держаться до последнего: «какая ужасная перспектива для жителей!»[1075]1075
Beauchamp A. Op. cit. Р. 296.
[Закрыть]. Велено открыть шлюзы на Ванне и затопить на южной окраине города болотистую равнину, простирающуюся от предместья Майо, что к югу от Санса на берегу Ванны, до правого берега Ионны. Приказано разрушить все мосты на Ванне вниз по течению до впадения ее в Йонну.
Обеспокоенный численностью противника, которого Алликс насчитал от 1500 до 1600 чел., он посвятил часть дня тому, чтобы склонить власти города и его жителей к активной защите. Некоторых, как это следует из того же письма Алликса от 31 января Кларку, ему даже удалось уговорить взяться за оружие[1076]1076
Ibid . Р. 38. Алликс позднее напишет, что, когда он был вынужден сдать Санс, с ним уходило людей в два раза больше, чем пришло. См.: Allix J.A.F. Op. cit. P. 190.
[Закрыть]. Одновременно велись переговоры с бравыми гражданами Жуаньи, которые обещали оказать сопротивление, а бригадному генералу Ж.К. Моро было поручено воодушевить на борьбу население Осерра.
Алликс был убедителен: он обещал «расстрелять двадцать трусливых санонцев» – городскую гвардию, исполняющему обязанности мэра Сула заявил, что отправит его в Венсенский замок, а супрефекта публично обещал арестовать и отдать под военный трибунал. Так поднимался моральный дух горожан! Правда, как посчитал Ж. Перрен, следствие было прямо пропорционально цели: поведение Алликса не только не воодушевило горожан на вооруженное сопротивление, а свело на нет даже тот порыв, что первоначально проявляли национальные гвардейцы или супрефект. Конечно, вывод Ж. Перрена может быть оспорен. Это упавшие духом и струсившие жаловались: «Генерал Алликс разрушил все!». Это супрефект и мэр, обвиненные в измене, защищаясь, нападали на генерала. Это интриговали скрытые роялисты... Так или иначе, Алликс настроил общественное мнение горожан (точнее, выразителей этого «общественного мнения») против себя[1077]1077
Уже когда все закончилось, в Journal de Paris было опубликовано «Письмо из Санса», в котором корреспондент называет Алликса «свирепым генералом» (farouche général) или «непреклонным Алликсом» и сетует на нелегкую судьбу: «...Эта наша фатальная звезда принесла нам Алликса», «всеми тяготами, которыми мы были обременены, мы обязаны необузданности и тупоумию кровожадного человека, чье имя всегда будет вызывать у нас омерзение». См.: Journal de Paris. 1814. 18 avril.
[Закрыть]. Даже министр внутренних дел, видимо, в ответ на жалобы из Санса в письме от 15 февраля Кларку заявил, что игнорировать подобные заявления не следует, и если эти факты подтвердятся, то следует признать ошибочность поведения Алликса[1078]1078
Perrin J. Op. cit. Р. 38. Позднее Алликс все же попытается оправдаться, хотя и сделает это довольно небрежно и даже брезгливо: «Я позволил некоей политической партии (роялистам) говорить вздор так, как они того хотели, хотя я очень хорошо понимал, что эта партия отражает интересы лишь нескольких дам Санса, которые обвинили меня в преступлении на том основании, что я отказался проводить время на их кушетках и глубоких креслах, полностью посвятив себя своей профессии». См.: Allix J.A.F. Op. cit. P. 183.
[Закрыть].
Перрен отметил, что весь следующий день 31 января «защитники Санса были заняты стычками и улучшением баррикад на глазах у врага»[1079]1079
Perrin J. Op. cit. P. 37.
[Закрыть]. Как писал сам Алликс Кларку от 31 января, его адъютант (и одновременно шурин) был легко ранен в голову[1080]1080
Ibid. P. 38.
[Закрыть]. Был момент, когда Алликсу показалось, что казаки готовы отказаться от своего предприятия и направиться в Пон-сюр-Йонн, однако вскоре они вернулись на свои позиции. Вейль же писал, что 31 января Платов, как и накануне, без большого успеха возобновил атаки на Санс; в этот день он предпринял также «безуспешную демонстрацию» против Пон-сюр-Йонна[1081]1081
Cm.:Weil M.-H. Op. cit. T. 1. P. 455.
[Закрыть]. Судя по рапорту Платова, это была вовсе не «демонстрация» и вовсе не «безуспешная». Он заранее послал отряд Костина 4-го с 2 орудиями перекрыть дорогу из Санса на Пон-сюр– Йонн, Бре-сюр-Сен и Ножан-сюр-Сен[1082]1082
Мосты в двух последних городах играли важную стратегическую роль: отсюда можно было уже беспрепятственно идти на Париж.
[Закрыть]. В результате подкрепление, спешившее на помощь из Пон-сюр-Йонна, было атаковано казаками и вернулось обратно.
Платов также рапортовал, что 31 января французы пытались делать вылазки, но артиллерия и засевшие в домах фабурга казачьи стрелки вынудили их ретироваться. По рапорту Платова Барклаю де Толли, 31 января около 2 часов дня по левому берегу Йонны в Санс все же прошло около 2000 пехоты с орудиями. Так же были атакованы партии Платова, направленные им в Сен-Клеман – к северу от Санса и Сен-Дени-ле-Сан – еще немного севернее. Жители, оставившие Санс, показывали, что ночью французами ожидается подкрепление по Орлеанской дороге[1083]1083
Прибытие в Санс днем подкрепления в 2000 чел. ничем не подтверждается. Ничего неизвестно и о прибытии подкрепления ночью. Оно подойдет лишь поздно вечером 1 февраля из Пон-сюр-Йонна.
[Закрыть]. Платов обращает внимание Барклая де Толли, что его казаки сделали против неприятельской пехоты «более чем можно требовать от кавалерии». Убитых и раненых со стороны казаков в результате этого дела под Сансом было, по рапорту Платова, 20 человек[1084]1084
Донское казачество... С. 540.
[Закрыть].
Быстрый марш казаков, по мнению Платова, «к удовольствию местных жителей» сорвал планы по набору конскриптов. «Видя чистосердечную к нам преданность жителей»[1085]1085
Что имел в виду Платов под «преданностью жителей», конкретно неизвестно. Но то ли от них, то ли от пленных ему стало известно о выдвижении против него крупных сил неприятеля.
[Закрыть], Платов не стал сжигать город, чтобы выкурить оттуда гарнизон. Сил же для штурма не было[1086]1086
Как писал Бошан, Санс мог быть взят только с помощью пехоты и посредством регулярной атаки. См.: Beauchamp А. Op. cit. Р. 296. Это не так быстро удастся и корпусу кронпринца Вюртембергского.
[Закрыть], поэтому от города решено оступить и найти другое место для переправы через Йонну. Ночью с 31 января на 1 февраля казаки, оставив один отряд наблюдать за Сансом[1087]1087
У Вейля встречается упоминание, что это в ночь с 1 февраля на 2 февраля Платов покинул свою позицию у Малай-ле-Гранда, поднявшись вверх по течению Йоны к Вильнёв-ле-Руа и затем перейдя с правого берега на левый. См.: Weil М.-Н. Ор. cit. T. 1. Р. 523. Видимо, речь должна идти об арьергарде отряда М.И. Платова.
[Закрыть], ушли вверх по течению Йонны через Розуа, Верон, Пасси и переправились через Йонну в Вильнёв-ле-Руа (современное название – Вильнёв-сюр-Йонн).
Вид отступающих около 9 вечера от Санса казаков вызвал у Алликса приступ кровожадности. Он даже бросился преследовать казаков, но его войско было слишком слабое, чтобы вступать в бой: кавалеристы просто немножко погарцевали. Он тут же обвинил своих подчиненных в невыполнении приказов, нажаловался командиру 2-й резервной дивизии генералу К.П. Пажолю, у которого находился в подчинении, что тот не дал ему вовремя драгун, пустился во взаимные обвинения с А. Монбреном и Ш.И.С. Дю Куэтлоске. Алликс горел желанием битвы и торжественно обещал, как он писал 31 января Кларку, «задать урок казакам», как только получит подкрепление[1088]1088
Perrin J. Op. cit. Р. 40.
[Закрыть]. Приписывая заслугу в отступлении казаков от Санса исключительно себе, он думал только о том, как бы развить этот успех. Он приказывал А. Монбрену направить ему батальон от 400 до 500 чел., защищавший Пон-сюр-Йонн, он торопил ночными депешами Дю Куэтлоске, который вообще не должен был подчиняться его приказам, чтобы тот поддержал его драгунами. Он вообще намеревался, как это следует из письма Алликса Кларку от 1 февраля, если Дю Куэтлоске так и будет опаздывать, то атаковать собственными силами даже превосходящего противника: как ему казалось, тот настолько изнурен, что не сможет биться[1089]1089
Алликс писал 1 февраля Дю Куэтлоске, что имеет информацию от Пажоля о данном ему приказе идти на Санс с выдвижением авангарда на Вильнёв-ле-Руа: «...Я вас жду уже больше трех дней; медлительность вашего движения мешает мне преследовать отступающего врага». См.: Perrin J. Ор. cit. Р. 42.
[Закрыть]. Одним словом, Алликс был в полной эйфории и рвался в бой, рассыпая громы и молнии на головы жителей Санса и кляня за медлительность всех французских генералов...
Платов рапортовал вечером 1 февраля Шварценбергу: «...Слишком слабый для того, чтобы охотиться на врага в Сансе, я продолжу свое движение в направлении Фонтенбло через Куртене». Вейль, комментируя рапорт Платова Шварценбергу из Вильнёв-ле-Руа от 1 февраля, язвительно писал, что, «всегда умеющий представить факты тем способом, который ему лучше всего был выгоден», Платов морально подготавливал Шварценберга к оправданию неудачи под Сансом, «неудачи, которая проистекала единственно из его медлительности, из его колебаний, из его неготовности идти вперед и удаляться от основной армии»[1090]1090
Ibid. Р. 42.
[Закрыть]. «Журнал военных движений», наперекор французским краеведам и полковникам-историкам, предпочел версию самого атамана о хорошо укрепленном и защищенном городе: «Поскольку Санс был неплохо укреплен и имел сильный гарнизон, Платов отказался от штурма и продолжил движение на Фонтенбло»[1091]1091
См.: Журнал военных движений... С. 103.
[Закрыть].
Заняв без единого выстрела Вильнёв-ле-Руа и получив таким образом переправу на левый берег Йонны, Платов стал дожидаться подхода других отрядов союзников, чтобы укрепиться в этом важном стратегическом пункте. Также необходимо было уточнить, что за подкрепления отправлены против него и каковы будут намерения противника.
Но если Вильнёв-ле-Руа был занят отрядом Платова совершенно спокойно, то более мелкие партии, разведчики, курьеры могли в сельской местности подвергнуться нападению.
Платов рапортует 1 февраля Барклаю де Толли о конфликте казаков с жителями Жуаньи[1092]1092
Коммуна Жуаньи расположена выше Вильнёв-ле-Руа по течению Йонны и примерно на таком же расстоянии, что из Вильнёв-ле-Руа до Санса.
[Закрыть]. Местные захватили курьера Платова вместе с сопровождавшим его казаком; их «били кулачьем и кричали». Только после вмешательства «благонамеренного нам мэра» курьера отпустили. Платов расценил это происшествие как большую «дерзость», тем более что только три дня назад в Жуаньи была команда в 50 казаков с сотником Грековым, и никаких протестов местные не выказывали. Платов полагал, что, возможно, все дело в какой-нибудь прокламации французских властей, подбивающей население на сопротивление союзникам[1093]1093
С этими «бравыми жителями Жуани», как мы видели выше, имел накануне пылкие патриотические беседы Алликс.
[Закрыть]. Но для острастки Платов отправил в Жуаньи И.Я. Шперберга[1094]1094
Иван Яковлевич Шперберг, как отмечали публикаторы документов по истории Донского казачества в заграничных походах, в отряде М.И. Платова выполнял обязанности дежурного офицера. См.: Донское казачество... С. 650. Как видно из самих документов, еще в октябре 1813 г., являясь адъютантом Его Императорского Высочества, при Лейпцигском сражении командовал батареей Донской конной артиллерии. См.: Там же. С. 664.
[Закрыть] с 500 казаками и 2 орудиями, чтобы он наказал виновных «военной рукою». О результатах этой экспедиции должен был устно доложить Барклаю де Толли хорунжий Лапатин...[1095]1095
Там же. С. 542. Вейль пересказывает рапорт Платова Шварценбергу от 1 февраля, и в этом пересказе интонации казачьего атамана еще более суровы: Шперберг отправлен в Жуаньи, чтобы найти и наказать жителей этой местности, которые хотели забить одного из курьеров Платова, когда тот проезжал через их город. Шпербергу приказано расстрелять виновных и разоружить национальную гвардию. См.: Weil М.-Н. Op. cit. Т. 1. Р. 497-498.
[Закрыть]
Пока казаки отдыхали в Вильнёв-ле-Руа и чинили правосудие в Жуаньи, Алликс разрабатывал план атаки на них: он наконец-то получил подкрепления! Перед таким напором и самый благоразумный стушуется – прокомментировал реакцию К.П. Пажоля на поведение рвущегося в бой Алликса Ж. Перрен[1096]1096
Perrin J. Op. cit. Р. 43.
[Закрыть].
К.П. Пажоль полагал, что отступление казаков – следствие не столько успеха Алликса, сколько присутствия Наполеона в Труа, где концентрировались французские войска[1097]1097
Lioret G. Op. cit. P. 14.
[Закрыть], но все же уступил Алликсу и отправил Дю Куэтлоске предписание действовать осторожно и все же идти со своей кавалерией в Санс. А чтобы поддержать это движение из Монтеро-фо-Йонна, Пажоль отправил во Флериньи – деревушку под Ториньи-сюр-Орёз – 300 конных егерей генерала Ж.-А.-А. Делора. Его партии, дойдя утром до Вильнёв-Ляршевек, докладывали, что видели несколько казаков, двигавшихся от Санса[1098]1098
Weil M.-H. Op. cit. T. 1. P. 498.
[Закрыть].
В 11 часов вечера 1 февраля, через пару часов после отхода отряда М.И. Платова от Санса туда прибыла кавалерия Дю Куэтлоске. Алликс должен был быть доволен, его мечты начали осуществляться. Наступление намечено по обоим берегам Йонны с целью перезахватить мост в Вильнёв-ле-Руа и восстановить тем самым линию защиты.
На следующий день, 2 февраля, французы атаковали в юго-западном направлении от Санса части М.И. Платова на правом и левом берегах Йонны.
План Алликса был, по мнению Ж. Перрена, скорее уверенной, нежели глубокой комбинацией. Один отряд кавалерии должен был отвлечь внимание противника на правом берегу, в то время как другой отряд зашел бы по левому берегу ему в тыл у Вильнёв-ле-Руа.
Дю Куэтлоске, ознакомившись ночью с этим планом и следуя инструкциям Алликса, который рекомендовал ему не вмешиваться, а только отвлекать внимание казаков, наутро, оставив в Сансе часть своей кавалерии, отправил отряд в 300 драгун на правый берег Йонны с тем, чтобы они одной партией заняли селение Розуа, чье расположение позволяло контролировать дорогу из Вельнёв-ле-Руа на Санс. Отсюда силами отряда в 50 человек он сделал демонстрацию в сторону Вильнёв-ле-Руа: две партии, согласно плану, были отправлены еще выше по течению Йонны: 25 драгун – на Верон, а другие 25 – занять высоты у замка Пасси и наблюдать за перемещениями противника. Однако эти партии позволили себя окружить и пленить, даже не выстрелив из карабина. Оставшаяся часть отряда драгун Дю Куэтлоске вынуждена была отступить к Сансу, так и не приняв серьезного участия в деле. Казаки преследовали французскую кавалерию до Санса, точнее, до моста Брюан на Ванне. В результате этого демарша драгуны потеряли около 60 человек[1099]1099
Perrin J. Op. cit. Р. 44.
[Закрыть].
Другим отрядом, предназначенным для атаки позиции М.И. Платова с левого берега, командовал лично генерал Алликс. В 6 утра он перешёл мост через Йонну во главе 600 пехотинцев и 300 кавалеристов, имея при себе одну пушку. Этот отряд двигался по левому берегу Йонны вверх по ее течению на Вильнёв-ле-Руа через Парон, Грон, Марсанжи. В коммуне Парон Алликс отрядил 25 разведчиков направо и вперед к Колемье и к Эгризель-ле-Бокажа, а из Грона – еще 12 кавалеристов к Русмо, что на дороге от Эгризель– ле-Бокажа в Марсанжи. Но этот отряд наткнулся на казаков, которые стояли по соседству в Марсанжи: в результате 8 рядовых и 1 французский офицер попали в плен. Алликс же, из-за снега ничего не видя, продолжал идти вперед, но в 3 часа дня он вынужден был начать отступление, так ничего и не сделав. Более того, отступая от Марсанжи, его арьергард из 80 драгун и двух рот пехоты был внезапно атакован казаками. Драгуны были опрокинуты, и только пехота не позволила их преследовать. Вернувшись в Санс, Алликс объявил, что ими убито множество казаков, включая их командира[1100]1100
В Journal de l’Empire, видимо, пересказываются победоносные реляции из Санса. Алликс и Дю Куэтлоске «преследовали врага» и не позволили ему «безнаказанно присоединиться к главной армии». Появляются жалобы на поведение казаков, которые «нанесли тяжелый урон»: они требуют «вина и фуража», плохо обращаются с крестьянами, «заставляют их возить за собой то, что не могут унести сами». И последняя информация в заметке по законам наполеоновской пропаганды воодушевляющая: жители Пон-сюр-Йонна (коммуны с населением 1000 чел.) «взялись за оружие». См.: Journal de l’Empire. 1814. 7 février. P. 2.
[Закрыть]. По «аутенчичным же источникам» (по сообщению Сегюра), это французы в этот день потеряли в общей сложности подполковника, трех младших офицеров и до 80 рядовых (по большей части – пленными)[1101]1101
Weil M.-H. Op. cit. T. 1. Р. 524; Perrin J. Op. cit. Р. 43-44.
[Закрыть].
Эти же цифры приводятся в рапорте М.И. Платова Барклаю де Толли от 3 февраля из Вильнёв-ле-Руа: атаки и по левому, и по правому берегам Йонны были с успехом отражены, пленены подполковник, капитан, еще два младших офицера и 80 драгун, гусар и егерей[1102]1102
Донское казачество... С. 542. Богданович датировал это событие 3 февраля. См.: Богданович М. Указ. соч. С. 134. Но это дата, когда Платов составил рапорт.
[Закрыть]. Ж Перрен повторил сухие интонации Вейля: «...Такова была цена за эту бесполезную стычку»[1103]1103
Perrin J. Op. cit. P. 45. У Андре Россиньо стычка у Вильнёв-ле-Руа выгладит не столько как преследование Платова, сколько как попытка оказать помощь Моро: «Алликс пытался идти на поддержку Осерра, но у Вильнёв был разбит и потерял 80 кавалеристов». См.: Rossigneux A. Un chapitre de l’Histoire d’Auxere... Р. 107, note. И далее эти события Россиньо будет именовать «неудачей у Вильнёв» (надо полагать, у Вильнёв-ле-Руа).
[Закрыть].
Платов, сохраняя за собой Вильнёв-ле-Руа как оперативную базу, теперь действовал в междуречье Йонны и Луана. Вектор его дальнейшего давления – через Куртене к переправам на Луане. В том же рапорте Платова сообщается еще об одном успехе казаков, который имел место накануне. Партия гвардейского капитана Бергмана[1104]1104
Из лейб-гвардии Преображенского полка.
[Закрыть], посланная от Вильнёв-ле-Руа по дороге на запад, в ночь с 1 на 2 февраля была в Куртене, а на рассвете 2 февраля выдвинулась до окрестностей Монтаржи. Здесь казаки обнаружили конвой, охраняемый 200 французскими жандармами. Жандармы были рассеяны, а пленные освобождены. Как значится в рапорте Платова: освобождены 405 пленных испанских офицера и еще 43 рядовых, отправленных через Монтаржи и Жьен в Бурж[1105]1105
Донское казачество... С. 542. Богданович указывал, что отряженный с партией из отряда Палена к Монтаржи капитан Бергман освободил 450 испанцев (из них 400 офицеров), истребив весь конвой, сопровождавший пленников в Бурж. См.: Богданович М. История войны 1814 года во Франции и низложения Наполеона I, по достоверным источникам. СПб., 1865. T. 1. С. 134. Бошан писал, что это в Куртене гвардейский капитан Бергман освободил испанских военнопленных: 400 офицеров и 40 солдат, которых везли из Эперне в Бурж. См.: Beauchamp А. Ор. cit. Р. 296. От Монтаржи до Орлеана примерно 60 км, а до Буржа – 120 км.
[Закрыть].
У Вейля более точный список: 405 офицеров, 15 унтер-офицеров, 82 испанских солдата, 49 женщин и 4 ребенка. Партия капитана Бергмана затем направилась от Монтаржи немного севернее к Ферьер-ан-Гатине[1106]1106
Weil М.-Н. Ор. cit. T. 1. Р. 524. Вейль ссылается на рапорт Алликса Кларку от 3 февраля из Санса, на рапорт Платова Шварценбергу от 3 февраля из Вильнёв-ле-Руа, на рапорт Кларку коменданта Монтаржи майора Легро от 6 февраля.
[Закрыть].
Некоторые подробности действий партии Бергмана, интересные детали этого первого появления казаков на равнине Гатине отражены в письме от 4 февраля из Немура помощника мэра Дарси мэру соседнего городка Пюизо месье А.-П.-Ж. Дюменилю. В этом письме, ускользнувшем, кстати, от внимания Вейля, в частности, говорится: «Спешу сообщить вам, что все наши опасения полностью рассеяны. Враги, которые были столь близко к нашему городу, отступили». 2 февраля из Немура в Монтаржи были отправлены испанские заключенные, но примерно посередине дороги, у Фонтене-сюр-Луана, повозка с пленными была остановлена казаками, которые освободили пленных, захватили возницу, повозку и лошадь[1107]1107
Повозка упоминается в единственном числе: несколько сотен офицеров никак не могли в ней разместиться. И все же речь идет, видимо, о том же случае, что и в рапорте М.И. Платова.
[Закрыть]. Затем все они отправились в Куртене, которая стала их штаб-квартирой. На следующее утро казачий командир зачитал жителям Куртене бумагу (видимо, прокламацию. – А. Г.), которая всех озадачила: в ней говорилось, что французы ранее заблуждались, а теперь должны быть счастливы, ибо их пришли освободить. После чего, получив известие от посыльного, казаки вскочили на своих лошадей и быстро ускакали: «Больше о них ничего не было слышно»[1108]1108
В письме нет ни жалоб на насилия со стороны казаков, ни даже на тяжесть реквизиций. Самая сильная эмоция, которая просматривается сквозь текст, пожалуй, удивление. См.: Dumesnil А J. Ор. cit. Р. 12. Дюмениль в свое время предположил, что это отступление связано с маневрами французских корпусов. Опасаясь оторваться от своих главных сил, казаки отступили, но имели приказ при каждом удобном случае оказывать давление в направлении Монтаржи и Немура. Мы же видели, что это была лишь отдельная «партия»; потеря Вильнёв-ле-Руа, в случае успеха атаки Алликса 2 февраля, отрезала бы все отряды казаков, находившиеся на тот момент на левом берегу Йонны.
[Закрыть]. Конечно, Дарси рано радовался, 8 февраля отряды Платова и Сеславина двинутся к переправам на Луане через Куртене.
Несмотря на то что 2 февраля атаки французов были отражены, как рапортовал Платов 3 февраля, он находился в весьма «затруднительном положении»: его курьеры уже не могут прорваться до Барклая де Толли, в тылу в районе Осерра видны неприятельские партии. Таким образом, Платов находился, как он сам выразился, «с горстью людей между французской нацией и наполеоновскими войсками»[1109]1109
Донское казачество... С. 542.
[Закрыть].
Действительно, отряд М.И. Платова был не только самым крайним на левом фланге Главной армии, но и шел впереди других; те городки и коммуны, которые он проходил совсем недавно, были перезаняты французами, отряды кавалерии плели паутину рейдов и контррейдов, даже на подконтрольной частям союзников территории правительственные агенты вели всяческую агитацию, а еще недавно кажущиеся безразличными ко всему крестьяне начали проявлять агрессивность.
3 февраля войска должны были отдыхать после стычки[1110]1110
По стечению обстоятельств это «перемирие 3 февраля» имело отношение и к Главной армии в целом.
[Закрыть]. Вечером этого дня Дю Куэтлоске, не желая слушать никаких новых инструкций от Алликса, вернулся со своей бригадой в Пон-сюр-Йонн[1111]1111
Конечно, теплоты во взаимоотношениях Алликса и Дю Куэтлоске это не добавило. Алликс полагал, что поведение последнего было «непростительно». У Алликса в Сансе, по подсчетам А. Россиньо, осталось: 600 пехотинцев, 80 кавалеристов и две пушки без канониров. Утром 4 февраля в Пон– сюр-Йонне у Монбрена было 200 кавалеристов, 140 мобилизованных таможенников, 4 пушки и отряд Дю Куэтлоске в 470 сабель. См.: Rossigneux A. Un chapitre de l’Histoire d’Auxere... Р. 109.
[Закрыть]. Вейль даже назвал 3 февраля с точки зрения военных действий «ничтожным». День 4 февраля так же, по оценке Вейля, «не отмечен никаким военным действием, имеющим хоть-какую-то важность. <...> Под Сансом имели место совершенно незначительные столкновения»[1112]1112
Weil M.-H. Op. cit. T. 2. Р. 9, 17.
[Закрыть]. Столкновения действительно имели место.
Около 2 часов дня 4 февраля казаки внезапно появились у южных ворот Санса. Они привезли с собой две пушки, из которых сделали несколько выстрелов ядрами и картечью. При занятии форштадта у ворот Дофине в этот день отличился подполковник Карпов 3-й (из полка О.В. Иловайского 10-го). Ответные залпы обороняющихся и вылазка, организованная Алликсом, заставили казаков отступить до Розуа. В 5 вечера последовало продолжение, но дело так и закончилось ничем[1113]1113
M. Богданович отвел в своей работе этим событиям под Сансом весьма скромное место, он писал (без указания даты): «...Пытался Платов атаковать и Санс, что на правом берегу Ионы при впадении в нее реки Ванн, но был отбит и вернулся на орлеанскую дорогу к Куртене и Монтаржи». См.: Богданович М. Указ. соч. T. 1. С. 134.
[Закрыть]. Потери французов: 5 раненых, один из которых потом скончается от ран[1114]1114
Perrin J. Op. cit. P. 47.
[Закрыть]. На память об этой атаке в стене под карнизом ближайшего к воротам Дофине дома остались два застрявших ядра и надпись: «Эти ядра были выпущены казаками 4 февраля 1814 года»[1115]1115
Затем после ряда реставраций по ошибке появилось вместо «4 февраля» – «13 февраля». См.: Perrin J. Op. cit. P. 47. Виктор Гюймар так же упомянул о двух небольших ядрах, застрявших в стене дома у ворот Дофине после обстрела казаками 4 февраля... См.: Guimard M.V. La Grande disette de 1817 à Sens // Bulletin de la Société des sciences historiques et naturelles de l’Yonne. 1918. T. 21. P. 3.
[Закрыть].
У Дюмениля описание этой атаки имеет нюансы, на которые не обратили внимания ни Вейль, ни Перрен. 6 февраля мэру Немура месье Дорэ поступили новости от мэра коммуны Шеруа о происшествии третьего дня под Сансом. Противник прислал в этот город парламентария с предложением о сдаче. Когда же это предложение отвергли, от 400 до 500 человек заняли фабург Сен-Пригт, установили три пушки и сделали несколько выстрелов картечью и ядрами по воротам Дофине. Они выпустили не менее сотни выстрелов, убив двоих и ранив одного защитника. Но ответный огонь егерей вынудил противника отступить. Атакующие якобы потеряли до 40 человек убитыми и ранеными, которых они погрузили на телеги и увезли. Противник удалился в Шамбертранд, что в три четверти лье от Санса[1116]1116
Dumesnil A.J. Op. cit. Р. 14. В тот же день мэру Немура поступило еще одно сообщение – письмо с новостями от мэра Монтаржи Обепена: «Утром из Куртене пришли письма, из которых следует, что враг расположился лагерем частично на левом берегу Йоны, частично на правом; что недавно на равнине Шампваллон была стычка наших войск с противником, что до 40 убитых было с нашей стороны и до 60 – со стороны врага. Санс еще держится». См.: Dumesnil А.J. Ор. cit. Р. 14.
[Закрыть].
Отступление казаков опять крайне воодушевило Алликса. Он даже почему-то решил, что после неудачи 4 февраля Платов откажется от Вильнёв-ле-Руа и отступит на Тоннер и Бар-сюр-Сен. В письме 4 февраля Кларку генерал, объясняя сложившуюся под Сансом диспозицию, уверял, помимо прочего, что достаточно и 50 человек, чтобы удержать мост «против всех казаков мира». Санс по-прежнему представлялся ему как главный узел дорог на Осерр, Монтаржи, Труа. Но, по его мнению, и 400 человек было бы достаточно для обороны Санса, если бы к тому же организовать местных жителей на самооборону. Алликсу, застрявшему в Сансе в общем-то в силу стечения обстоятельств, не терпелось идти вперед и преследовать казаков. Он просил, чтобы ему позволили вытеснить врага из Вильнёв-ле-Руа и идти на Осерр, где местные жители проявляли враждебное отношение к генералу Моро и куда он гарантировал прибыть целым и невредимым[1117]1117
Perrin J. Ор. cit. Р. 45-46, 49.
[Закрыть]. Алликса никуда не отпустят, тем более что у ворот Санса уже 9 февраля появится авангард корпуса вюртембержцев.
В течение тех нескольких дней, что последовали за атакой казаков на ворота Дофине 4 февраля, Санс к удовлетворению Наполеона больше не беспокоили. Платов отказывается от попыток захватить этот город.
Ж. Перрен вслед за Вейлем преувеличивал неудачу Платова в захвате Санса: «Чтобы понять ту огромную ошибку, какую совершил Платов, позволив Алликсу укрепиться в Сансе, надо вспомнить о деликатной миссии, которую ему поручил 24 января Александр I»[1118]1118
Ibid. Р. 48.
[Закрыть]. Речь идет, во-первых, об «освобождении» Римского папы из Фонтенбло, и, во-вторых, о том, чтобы отрезать Париж от связей с Югом Франции. Ж. Перрен, видимо, полагал, что для решения этих двух задач Платову было бы лучше всего находиться именно в Сансе. Вслед за Вейлем повторяются обвинения М.И. Платова в медлительности и нерешительности: атаман только 28 января прибыл в Осон, боясь оторваться от армии, теряя драгоценное время, что в конечном итоге и привело к тому, что ему не хватило каких-то двух часов, чтобы опередить Алликса и захватить прочный плацдарм на правом берегу Йонны: «В неудаче под Сансом виноват сам Платов, чья штаб-квартира продолжала проявлять лишь вялость и множить промахи и бахвальство»[1119]1119
Perrin J. Op. cit. Р. 48.
[Закрыть]. Вейль упоминал о желании русского императора заменить Платова во главе летучего отряда на Кайсарова, когда описывал события под Эпиналем 9 января[1120]1120
Weil M.-H. Op. cit. Т. 1. P. 81.
[Закрыть]. Перрен это делает, когда описывает события под Сансом: за эти ошибки Александр I, который хоть и любил Платова, все равно был вынужден заменить его на П.С. Кайсарова[1121]1121
Perrin J. Op. cit. P. 48. Видимо, «любовь была крепка»: сама замена произойдет больше, чем через месяц – 8 марта.
[Закрыть].
Насколько действия отряда М.И. Платова под Сансом были успешными и полезными? С одной стороны, очевидна неудача: Санс захватить не удалось, пришлось довольствоваться Вельнёв-ле-Руа. С другой стороны, демонстрации Платова в сторону Пон-сюр-Йонна, появление казачьих разведчиков к северу от Санса у Ториньи-сюр-Орёза и даже к северу от Пон-сюр-Йонна у Сержине[1122]1122
Weil М.-Н. Op. cit. Т. 2. Р. 61.
[Закрыть], угроза проникновения казаков на операционные линии французов в районе Провена и Нанжи – все это нервировало Пажоля, заставляя его тратить силы на поддержание Монбрена в Пон-сюр-Йонне и Алликса в Сансе. Платов все же получил возможность переправы через Йонну пусть и не в Сансе, а чуть выше по течению, в Вильнёв-ле-Руа. Алликса никак не устраивал этот прорыв в линии обороны по Йонне, который он хотел как можно скорее ликвидировать.
Захват переправы через Йонну (как и общее начавшееся движение союзников к Сансу) вызвал обеспокоенность даже в Париже. 4 февраля Жозеф обратил внимание Пажоля на необходимость защиты переправ через Луан на отрезке от Море-сюр-Луана до Супп-сюр-Луана, куда, собственно, и устремлялся отряд М.И. Платова. Переправы через Луан здесь охраняли исключительно национальные гвардейцы и мобилизованные таможенники, и Жозеф просил послать им в помощь опытного офицера. Пажоль отвечал в том смысле, что у него у самого не хватает опытных офицеров. Однако эта проблема решена: полковник Лавинь из военной школы в Фонтенбло был специально направлен с несколькими своими учениками присматривать за оборонительными приготовлениями на переправах через Луан[1123]1123
Lioret G. Op. cit. Р. 14-15.
[Закрыть].
Наконец, с отходом отряда Платова от Санса к Вильнёв-ле-Руа, а от Вильнёв-ле-Руа к Эгревиль и Супп-сюр-Луану, борьба за столицу саннонцев не закончилась и казакам еще будет отведена в ней своя роль.
