Текст книги "Новые конкистадоры (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Владимир Мясоедов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Я еще успел подумать, что свою роль тут могло сыграть и наше неудачное пропагандистское турне. Вполне возможно, имперские шпионы, которых в пока еще свободной части Медных островов наверняка было как блох на уличной дворняге, оказались куда более благодарными слушателями, чем так называемые свободные граждане. А в итоге нобили, эльфы, ну или кто там всем среди приплывших с материка конкистадоров руководил, наверняка возжелали прихлопнуть наиболее вредных смутьянов одним махом – глядишь, остальные и сдадутся в надежде пожить еще, хоть плохо и недолго. Попытками новых переговоров наследники древней империи себя решили больше не утруждать. Не доросли в данном измерении пока до идеи управляемой карманной оппозиции, ой не доросли...

– Ну и какого черта лысого вы здесь нахимичили?!

Перед своим отъездом, мы с Синицыным пытались объяснить доверенным работникам Борекса, какими свойствами должен обладать хороший порох. Пусть у нас самих сделать его не получилось, но правильная рецептура ведь подбирается обычным механическим перебором вариантов... в теории. Однако судя по тому, как бесился Сергей, аборигенам лавры великих алхимиков не светили и вражескую армию нам все-таки придется встречать без серьезной взрывчатки. – Это что?! Это что такое, я вас спрашиваю?! Почему в смесях тут и там встречаются комки и размером они больше жемчужин, что продаются ювелирами?!

– Ну, ручная мельница которую по вашим советам сделали, почти сразу взяла и сломалась... – Развел руками главный «алхимик», который большую часть своей "карьеры" варил для торговцев то ли краску, то ли средство от комаров. Возраст данного полугоблина вроде бы был не сильно и велик, однако лицо уже было покрыто морщинами и язвочками, глаза почти ослепли, а пальцы рук страдали многолетними экземами. Без нормального защитного снаряжения годами возиться с реактивами было, мягко говоря, небезопасно. И потому все, у кого имелось достаточно мозгов для поиска альтернативных путей к обретению богатства, старались откосить от подобного ремесла. – А кузнецы все заняты работой, да и цены ломят просто бешенные. Поэтому я решил сделать все сам, руками, так оно и привычнее. И сделал! Ну а комки... ну и чего, что комки? Все равно же сжигать!

– Ууургх! – Простонал Синицын, вздымая глаза к небесам и явно мысленно интересуясь у обитающих там высших существ, за какие такие грехи он заслужил подобного «помощничка». А заодно, что с ним теперь делать и где потом можно будет спрятать труп. – Я же тебе, паразиту, три раза объяснял про то, как важен качественный помол и однородность смеси! Чем ты слушал?!

Оставив приятеля разбираться с алхимиками, я ушел на главную площадь города. Туда, где мобилизованные на защиту родины ремесленники и помогающие им мирные жители вместе с беженцами без устали творили катапульты или баллисты… Или, вернее, примитивные гоблинские швырялки, которым до звания настоящих осадных орудий было как мне до настоящего волшебника. Пожалуй, сними их какой-нибудь режиссер в качестве декораций к новому блокбастеру в жанре фэнтези, и ценители жанра подняли бы вой на тему, что не могут более или менее разумные существа использовать в бою подобный хлам. Даже если они на стороне Зла, идиоты от природы и вылезли из каких-нибудь родильных чанов максимум пару недель назад. В списках неисправностей и дефектов при желании получилось бы найти, пожалуй, все возможные и невозможные огрехи. Зато мастера этих примитивных конструкций наделали несколько сотен, не потратив дефицитного и дорогого железа, а использовав во множестве лишь неошкуренные бревнышки, кривые доски и канаты, свитые из не успевших толком пожухнуть лиан. А некоторые, кажется, не только не пожухли, но во влажном тропическом климате даже взяли и укоренились.

– Едрить... – Я аж перешел на русский язык от вида этой «артиллерии», стоящей кривыми рядками и напрочь перегородившей собою проход. Но и на нем подобрать те слова, которые смогли бы полноценно отразить бушевавшие в душе эмоции, как-то не получалось. То ли фантазии не хватало, то ли образования по части матерных конструкций. А может воображение отказало, поскольку разум был поражен количеством перекособоченных конструкций, занимающих собой сотни квадратных метров. И немалая толпа народа прямо сейчас продолжала заниматься изготовлением этого мусора, кажущегося насмешкой над самими понятиями инженерных войск и артиллерии. – Да чтоб меня... Вас.. Вашу дивизию...

– Спокойно, мастер Анатолий! Все по плану! – Видимо, у меня было такое лицо, что оказавшиеся рядом «осадные инженеры», до недавнего времени бывшие в лучшем случае плотниками, поспешили расползтись во все стороны. Видимо, чисто на всякий случай, чтобы не получить молнией от чародея. Ну, или просто по морде, кулак ведь хоть явление и насквозь физическое и обыденное, но все равно очень неприятное. Попрятались все местные работники кроме одного. Того, который много лет работал на Борекса и помогал мне осваиваться со здешними инструментами. – Просто это немного не тот план, который был! Нормальные катапульты с хорошими кожаными ремнями и бронзовыми деталями у нас тоже есть, вон они, вот в тех сараях стоят, чтобы дождиком не мочило. А здесь стоят те, где максимум пара гвоздей найдется.

– Да? – Чуть успокоился я, заглядывая в ближайшую пристройку, где когда-то обитала какая-то живность, чей запах сохранялся и поныне, но сейчас все свободное пространство занимало полтора десятка осадных орудий, может и не блистающих качеством сборки, но хотя бы не вызывающих одним своим видом желание провалиться куда-нибудь к центру земли. – И зачем тогда было собирать воедино эти груды мусора? Чтобы противника в заблуждение вводить?

– Не совсем, – замотал головой гоблин-ремесленник. – Дело в том, что они дешевые, очень дешевые… Даже неприлично дешевые, я бы сказал, фактически тут вся цена состоит в еде для работников, которые их делали, да корме для мастодонтов, тащивших бревна и лианы из ближайшего леса. Эти убожества поставят перед строем бойцов, заставят сработать пару раз метая чего-нибудь тяжелое в нужном направлении, а после бросят. Разумеется, на прощание, рубанув по парочке самых важных канатов. В результате орудиями больше воспользоваться не получится, а потому они превратятся в дополнительные заграждения, которые можно захватывать сколько угодно.

– Гм… И ты думаешь, это дерьмо хоть кого-нибудь убьет? – Засомневался я, внимательно разглядывая «катапульты», больше напоминающие какую-то художественную инсталляцию поехавшего любителя авангардизма. Выстрелить подобные убожества могли лишь раз, максимум два-три, да и то недалеко и очень неточно. И вряд ли в ложки не самого большого размера можно было поместить мало-мальски серьезный булыжник. Силы натяжения лиан не хватит, чтобы весящий пару-тройку килограмм снаряд сумел пролететь дальше десяти шагов. – Да тут каждая вторая либо не выстрелит, либо вообще рассыплется, пока её к месту боя доставлять будут!

– Да ну и демоны с ними. На этом, в общем-то, и строился расчет, – пожал плечами абориген-ремесленник. – Пусть половина орудий будет не опаснее кучи дров. Зато оставшаяся хоть пару сотен врагов да покалечит, а это отличное начало для битвы, сильно поднимающее боевой дух. Да и многих бродяг, которые слонялись по городу, мы к делу приставили. И им сытная еда за честную работу, и нам легче всяким воришкам руки рубить.

– С дороги! Пошли вон! Убирайтесь к демонам! – Внезапно раздался вопль где-то у нас за спинами, сопровождаемый истеричным ржанием, чьими-то проклятиями и громким цоканьем подкованных копыт. Едва я успел заскочить в щель между двумя кривобокими катапультами, собранными едва ли не из мусора, по оставленному для ходьбы через площадь прогалу промчался всадник на взмыленном коне. Мужчина в тусклой кольчуге щеголял перевязанной окровавленной тряпкой головой, и резко дергал поводья своего скакуна, дабы лошадь быстрее обходила встречающихся на пути людей и прочие препятствия, чем раздирал губы животного и очень того злил. В любой нормальной ситуации такое поведение было бы просто глупым, ведь зверь от подобного обращения может заболеть или просто затаить обиду на хозяина и при удобном случае его от души лягнуть... да и сбитые пешеходы с учетом местных нравов вместо жалобы страже могут торопыге засандалить каким-нибудь томагавком под лопатку. Но видимо, ситуация была очень далека от нормальной, и каждая секунда могла оказаться дороже золота.

– Кажется, имперцы подобрались к нам вплотную, – сообщил я своему собеседнику, тоже взирающему вслед всаднику, бывшему не то гонцом, не то патрульным. – Начинайте готовить ваши кучи г.. гм, орудия к транспортировке, думаю, новых добавить к ним мы уже не успеем... Кстати, а как вы собрались столько тяжелых грузов оперативно доставить к полю боя? Орудия это ведь не солдаты, сами они туда не дойдут...

Выразительное молчание было мне ответом.

Сергей Синицын.

– Точно не ёб… то есть не взорвется? – с опаской уточнил я.

– Клянусь священным даром Улкана, – истово закивал второй по старшинству из "мобилизованных" мне на подмогу алхимиков, Акинафин, являвшийся "по совместительству" одним из жрецов упомянутого бога. – Мы её и так, и эдак… поджигали, били, терли… да сами посмотрите! – и, прежде чем я успел хоть как-то среагировать, выхватил из-под верстака деревянный молоток и с размаху долбанул им по куску взрывчатки.

Чуда не случилось – ну или случилось, в зависимости от точки зрения. Продолговатый и сероватый кусок "громкой бабахи", больше всего похожей на дешевую колбасу – ту самую, от которой не страдает ни одно животное, кроме покупателя – не взорвался и даже не загорелся. Все же местное божество вулканов, кузниц и прочих огненных дел было довольно милостиво к идиотам. Должно быть, при другом отношении данный небожитель рисковал остаться без верующих.

– Бабах только старая бабаха делает, – с радостно-дебильной улыбкой сообщил жрец. – Кусок новой, кусок старой – а взрывается вдвое, нет, втрое сильнее. Показать?

– НЕТ! – рявкнул я так, что имейся в сарае хоть какие-то стекла, они бы наверняка задрожали, а то и вылетели. – Не надо!

– Ладно-ладно, как скажете…

Прежде чем что-либо говорить, я сделал пяток глубоких вдохов, постарался успокоиться и подумать о чем-то хорошем. Например, о своей младшей лаборантке, которую Борекс обещал прислать, как только доберется до подворья клана Железноруких. Главное, чтобы самого Борекса тоже не утащили куда-нибудь, например, в городской Совет, докладывать об итогах нашей экспедиции.

– Хорошо… – как можно более спокойным тоном начал я, – Афанаси, тьфу, достопочтенный Акинафин, вы добились великолепного результата. Из черто… нестабильной, как пьяный демон, бабахи, вы сделали бабаху, которая практически не взрывается от любых физических воздействий. Замечательно. И как много вы её сделали?

– Ну… – полугоблин озадаченно потрогал кончик носа, – примерно две телеги.

– А зачем вы её столько сделали? – еще более вкрадчиво спросил я. – Поправь меня, достопочтенный, но получается, что нам в любой случае нужен пиромант рядом, чтобы контролировать вашу нестабильную др… старую бабаху, потому что без старой бабахи эта новая ни на что ни годна? Так?

– Ну… да. – Судя по вытянувшейся роже, трагизм ситуации действительно дошел до Акинафина только сейчас, – мы же это… как лучше хотели.

Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть. Нет, лет через триста-четыреста-восемьсот, в местном девятнадцатом веке этому недоделанному Нобелю шахтеры, строители железных дорог и грабители банков сказали бы большое спасибо и может даже дали заработать на премию. Например, за успехи в ботанике или по фигурному катанию. Увы, мало кто знает, что по-настоящему великим и успешным основатель премии имени себя стал благодаря изобретению не динамита, а инициирующего капсюля-детонатора, позволившего этот самый динамит надежно взрывать. К сожалению, про гремучую ртуть я помнил только её название, а бертолетову соль видел только на головках спичек и однажды – на пистонной ленте найденного на даче советского игрушечного пистолета.

Ладно. В конце концов, это я тут чертов гений. Ну, в смысле, гениальный попаданец в примитивный мир. У меня уже есть куча "пороха", который горит хуже, чем сера и древесный уголь по отдельности… если вообще горит. Будет еще и взрывчатка, которая не взрывается. Что-нибудь придумаю… и, кстати, о что-нибудь…

– Больше вы за время моего путешествия ничего не соорудили?

– О! – пропавший было радостный и так бесящий меня оскал появился снова,– мы же не показали самое главное. Идемте скорее, Серг… это там, в секретном сарае. Мы очень соблюдали тайну, все, как вы и говорили…

– Ай. Твою ж…!

– Осторожно, тут потолок низкий...

– Да я уже понял, – отозвался я, пытаясь определить, есть ли на макушке кровь или отделаюсь всего лишь очередной шишкой? – Вы окна в этом сарае делать не пробовали?

– Нет, конечно, – с возмущением отозвался гоблин, – наоборот, заколотили. Это же секретный сарай, никто не должен увидеть, что здесь стоит.

– Э-э… а мы как здесь чего-то разглядим?

– Сейчас-сейчас… тут где-то была свечка…

Я с большим трудом удержался от пожелания засунуть эту свечку в место, куда не заглядывает солнце. Все же Акинафин был пиромантом, хоть и очень слабым – его таланта обычно хватало чтобы втихаря подпалить кому-то из собратьев одежду на заднице… ну или вот свечку.

Тусклый огонёк дрогнул, разгораясь – и отразился десятками огненных точек прямо передо мной. Знаете, что чувствует подушечка для иголок? Вот я ощутил примерно то же самое, обнаружив, что еще полшага и наделся бы на кучу хоть и бронзовых, но весьма острых "сосулек".

– Э… это что?

– "Могучая пятерня Улкана! " – с гордостью заявил полугоблин. – Отлично название, правда?! Полдня придумывал. Сначала хотел другое название, но собратья по храму не одобрили, я так и не понял, почему – оно и по смыслу более подходящее на всех статуях этот божественный атрибут вполне присутствует.

– К демону… – я осекся, закрыл глаза и снова принялся считать вдохи-выдохи. "Пятерня Улкана", надо же. Чую, с такими помощничками можно и до встречи с имперцами не дожить, угробят самостоятельно.

– Расскажите про само устройство, достопочтенный Акинафин.

– А, тут ничего особо сложного, – махнул рукой жрец, едва не погасив свечу. Вы же сами перед объездом рассказали нам про штуку, которая пускает много ракет. Собственно, некоторые мастера огненных забав уже пытались делать нечто похожее, просто никто не думал сделать его совсем большим и поставить на телегу.

– Вы сделали… систему залпового огня? – я осторожно сместился вбок и действительно, там обнаружилось большое деревянное колесо. – Но Афанас… достопочтенный Акинафин, как вам это удалось? Мы же много раз пробовали, но даже самый сильный пиромант не сумел контролировать ракету дальше, чем за двенадцать шагов.

– А больше и не надо! – огорошил меня полугоблин. – Мы сделали короткие и толстые, как раз на десяти-двенадцати шагах заряд выгорает, а дальше пустая ракета летит сама по себе. По инерции, так вы говорили?

– Именно так, – кивнул я, не зная, чему сейчас удивляться больше. Что "Афанасий" сумел практически самостоятельно построить первую в этом измерении систему "Град" или тому, что полугоблин запомнил хоть чего-то из сказанного мной. Но…

– Погодите-ка… это разгонный заряд сгорает… а основной? Как вы добились, чтобы боевая часть взрывалась не почти сразу, как только пиромант ослабит контроль?

– Ну… вообще-то как раз этого мы не добились, – признался жрец. – Поэтому просто воткнули спереди гвоздь. Хороший бронзовый гвоздь, мы за эти три мешка с плотниками подрались. Представляете, что будет, когда "Могучая пятерня" жахнет?

– Довольно смутно, – вздохнул я, закрывая уже нарисованное буйной фантазией зрелище, как один лишь залп созданного с моей подачи чудо-оружия сметает половину вражеской армии. – Это же… просто гвоздь!

– А если он сверху, да в кумпол? – судя по характерному костяному стуку, "Афанасий" для наглядности постучал себя по макушке. – Все башку же проткнет.

– Угу, – вздохнул я. – И мозг при этом не заденет.

Конечно, сама по себе идея высыпать на вражеские головы пару ящиков была не так уж плоха. Однако легионеры из внешней охраны приснопамятного посольства были неприятно похожи на своих древнеримских собратьев – то есть имели шлемы и большие щиты. Не факт, что при этом они умеют строить знаменитую римскую "черепаху", но какой-то прием против лучников у них в боевой подготовке наверняка имеется. А значит, наши несколько сотен гвоздей в лучшем случае убьют и переранят несколько десятков имперцев. И при этом потребуют для контроля запуска участия не самого слабого пироманта. Который и так файерболы пускает без всяких приспособлений, пусть и не очень далеко.

Последняя мысль как нитку из клубка, потянула унылые размышления о том, имеют ли созданные под моим сверхмудрым руководством образцы хоть какой-то положительный коэффициент полезного действия или лучшее, что с ними можно сделать – это каким-то образом ознакомить с их конструкцией имперских шпионов. Хотя, учитывая ситуацию, велик шанс, что шпионы имперцам уже и не потреб..

В этот раз конструкция, на которую я почти что налетел, хотя бы не щетинилась множеством острых наконечников. Да и вообще стояла снаружи, на солнце, без всяких мер предосторожности. Даже охраны не было – если не считать таковой гоблина, сидевшего на перевернутом ведре и самозабвенно ковырявшегося в правом ухе.

– А это что такое?

– А, это так, тушилка – пренебрежительно махнул рукой жрец, – мы когда состав подбирали, смесь часто сама вспыхивала. Вот Кныш, чтобы каждый раз с ведром от колодца не бегать и придумал гасилку.

– Так удобно же, – не прерывая процесс добычи ушной серы, сообщил гоблин. – С утра осла взял, из фонтана воды набрал, мехи подкачал, чтобы давило посильнее – а если полыхнет, трубу направил и сразу все залило. И бегать никуда не надо и разгореться толком не успевает.

– А-а… – я с возрастающим удивлением принялся рассматривать продукт народного гоблинского творчества. Так, бочка, два кузнечных меха, какая-то хрень… о, а это же брандспойт из НИИ, – насколько далеко оно… поливает?

– Ну, если хорошо подкачать, шагов на пятьдесят… – начал гоблин.

– Кныш, Кныш – укоризненно произнес Акинафин, – ты хоть в Улкана и не веруешь, но хоть своих старых богов побойся. Ну какие пятьдесят шагов? Твоя поливалка хорошо если на сорок доплюнет.

То есть пятнадцать-двадцать метров, мысленно перевел я. Маловато, но…

– А я правильно помню, – повернулся я к жрецу, – ты обмолвился, что Диглан горючую смесь делает быстрее, чем её разливать получается.

– Верно, – кивнул жрец, – у них там уже бочек десять скопилось.

– А если вместо воды залить эту горючую смесь в поливалку, – медленно произнес я, – а к наконечнику трубы приспособить тлеющий фитиль… как думаешь, что получится?

Жрец открыл рот, да так и замер, видимо, впечатленный открывшимся ему зрелищем.

– Плеваться огнем?! – от возбуждения Кныш запрыгнул на ведро и принялся танцевать что-то вроде чечетки, – да я… да мы всем родом Улкану поклонимся… ух!

– Думаю, – вздохнул я, старательно отгоняя от себя мысли о том, как будет пахнуть поле боя, – к изобретателю первого в этом мире огнемёта Улкан будет очень благосклонен.

Глава 28

Глава 28

Анатолий Блинов.

– Ракатум балабум мартубама! – Оглушительно проорал размалеванный красками всех цветов радуги невысокий даже по меркам обитателей джунглей дряхлый гоблин, облаченный исключительно в травяную юбочку и воткнутые в башку птичья перья, пританцовывая на одном месте и вздымая руки к небесам.

– Ракатум балабум маратумба! – Хором поддержала его группа поддержки. Которая насчитывала целых шесть гоблинских рыл, но даже в совокупности производила меньше шума, чем один единственный то ли шаман, то ли колдун, счастливо доживший до той поры, когда нормальные существа сидят себе на пенсии и из дома уже никуда особо не выходят. Тем более, на войну.

– Ракатум балабум бинго-бонго! – Чуть изменил свое воззвание к высшим силам солист этого своеобразного ансамбля. Возможно, боги его дичайший во всех смыслах диалект и понимали, а прочие коренные обитатели джунглей – с трудом и сильно через раз.

– Ракатум балабум бинго-бонго! – Радостно поддержала начальство группа поддержки, состоящая, по всей видимости, из учеников престарелого чудотворца.

– Скажите им, чтобы они заткнулись нафиг! – Рявкнул Синицын, опасно перегибаясь через край бортика пятиметровой наблюдательной вышки. Вообще-то стоящая на трех ножках маленькая площадка изначально предназначалась для лучников, как и полтора десятка её собратьев, построенных теми беженцами, которых до производства катапульт не допустили. Однако возможность наблюдать за всем с высоты так понравилась разного рода большим и маленьким командирам, что часть стрелков с наиболее удобных для обозрения насестов проворно согнали. И нам двоим пришлось устроить настоящую словесную баталию с каким-то вождем, что тоже хотел на всех смотреть сверху вниз, отстаивая свое право на сие почетное место, просто необходимое для грамотного контроля собранного с бору по сосенке парка осадных орудий. – Если из-за их песнопений артиллеристы не услышат команды, то я сам ему устрою и маратумба, и бинго-бонго, и похохотать!

– Но это же сам Занго Неспящий! – Аж ахнул кто-то из находящихся внизу артиллеристов-самоучек от такого святотатства. – Если он благословит наши камни...

– Если снаряд летит не туда и не попадает в противника, то противнику как-то пофиг, благословленный он был или нет! – Поддержал я своего напарника. – Пусть эта компания за победу нашего оружия молятся либо молча, либо потише! Ну, или идет отсюда подальше, кого другого благословлять, благо народа хватает...

– Духи говорят, что мы нужны здесь! – Прокаркал старик, как оказалось все же умеющий разговаривать на нормальном языке. – Не вам с ними спорить, людишки!

– Да я вас вместо камней... – вскинулся Синицын, и пришлось мне со всей силы сжать коллеге плечо, пока он ничего лишнего не наговорил. Или просто с площадки не выпал. Бортики из плетеной лозы конечно, строители к этим узким и коротким насестам присобачили по бокам, однако надежность сей конструкции вызывала большие сомнения и лишний раз испытывать её на прочность было очень нежелательно. А то свернешь еще себе шею по глупости, а потом любитель общаться с духами эту заслугу себе припишет.

– Тише. Не спорь с пожилым человеком, ну в смысле гоблином. Поимей уважение к его сединам, опыту, маразму и возрастной деградации нейронов, – Попытался успокоить я своего напарника, который в ответ за сказанные в сердцах слова вполне мог обзавестись проклятием импотенции, ну или чем похуже. То ли шаман, то ли колдун явно был стар до безобразия, доказательством чего служили многочисленные морщины и полностью седые длинные волосы, собранные сзади в пучок, но двигался он без малейших неловкостей и скрипа суставов. Только периодически звякали друг об друга многочисленные золотые, серебряные, бронзовые и просто железные серьги, которых он себе только в уши вдел десятка три. А ведь еще пирсингом были украшены щеки, обе ноздри, подбородок, предплечья и даже грудь! То, что этот дикарь в местной влажности, грязище и антисанитарии не помер от заражения крови и даже никаких заметных раздражений кожи от своих украшений не получил, лучше прочего доказывало тот факт, что какие-то высшие силы за ним действительно присматривают. – Не забывай, раз он дожил до такого возраста, следовательно, уважаемый своими соплеменниками человек, ну в смысле гоблин. Сегодня же мы все союзники против общего врага и собачиться между собой – облегчать работу имперцам. А у них и без того преимущество...

Несмотря на то, что в город стекались решительно настроенные беженцы, несмотря на то, что наемников щедрыми посулами созывали, откуда только могли, несмотря на то, что в строй встали вообще все, кто хотел держать оружие, получая в руки копье с наконечником из куска заостренной арматурины, несмотря на то, что поддержку оказали даже племена лесных дикарей, приславшие своих воинов, имперцев было больше. Заметно больше. Медленно приближающиеся развернутым строем к нашим позициям отряды тупо занимали собою больше места, чем защитники Медных островов, даже с учетом импровизированной крепости и мастодонтов, которые стояли друг к другу отнюдь не вплотную. Впрочем, роящиеся на флангах вражеские кавалеристы тоже не производили впечатления особо могучей толпы. Все же в отсутствии стремян и прочей нормальной сбруи до бронированной рыцарской конницы, способной могучим таранным ударом втоптать в грязь почти любого противника, местная военная мысль пока не дошла. Пока кавалерия тут оставалась все же на вспомогательных ролях – разведка, удары во фланг и само собой, преследование бегущего противника.

Оставалось только порадоваться отсутствию у нашей армии хорошей видимости на вражеское войско. А не то, боюсь, многие вчерашние обыватели сопоставили бы шансы и приняли решение драпать при первой возможности даже до начала самого боестолкновения.

Большей частью имперских сил ожидаемо являлась пехота. Впереди шествовало то, что скорее всего являлось набранной по большей части уже на Медных островах ауксилией. То есть разномастно одетые и вооруженные гоблины, полугоблины и люди, в облике которых однако присутствовала какая-то единая неряшливость. Даже с поправкой на слабые возможности самодельного бинокля, бредущие в первых рядах враги были пыльные и какие-то неухоженные, что ли... Исцарапанные и погнутые клинки, пестрящие заплатками кожаные доспехи, изможденные лица, длинные волосы, сбившиеся в выбивающиеся из-под дешевеньких шлемов колтуны. Нормальный человек, ну или представитель иной разумной расы, обязательно приведет себя в порядок при наличии возможности, ведь ходить грязным ну просто неприятно и неудобно. Тем более, в армии, где обычно неплохо понимают связь между грязным видом бойца, моральным действием на противника и цифрами санитарных потерь еще до сражения. Однако для боевых наркоманов и их командиров, по всей видимости, подобные мелочи были уже не важны.

При этом продвигались вперед враги правильными квадратами со стороной примерно в сотню человек, прикрываясь большими деревянными щитами и довольно шустро. Следом за жертвами боевого стимулятора, которых так и тянуло назвать пушечным мясом, следовали, как я понял, дружины варваров с континента. В целом они не сильно отличались от своих островных собратьев, но до сих пор продолжали таскать на себе изрядно потрепанные меховые плащи и прочую теплую одежду, чем заметно выделялись на фоне обитателей тропиков. Впрочем, не следовало забывать, что их изначальная подготовка намного выше, поскольку прежде чем попасться к имперцам на отравленный крючок, эти дикари уже являлись опытными бойцами, привыкшими к войне и разбою. Дальше всех от наших позиций находились легионеры, наверняка лучше всех обученные и вооруженные... только вот их толком было не видно даже с вышки. Кроме блеска металлических шлемов, да флагов и значков на раскрашенных шестах разглядеть толком ничего и не получалось. Чуть лучше получилось разглядеть кавалерию – я даже сумел определить, что среди всадников имелся высокий процент воинов, подозрительно смахивающих на дружину эльфийского лорда. Того самого, что "с малой свитой" почти взял штурмом Серебряную долину. Если там мордовороты аналогичного уровня, то противники они страшные. Особенно для собранного с бора по сосенке ополчения, которое их массивные клинки станут косить словно траву.

– Эх, сюда бы станковый пулемет, – тяжело вздохнул Синицын, разглядывая войска противника. Имперцы наступали строем, который будил в памяти учебники истории и страницы, посвященные Куликовской битве и иным подобным древним сражениям, с квадратиками полков и отходящими от них стрелочками, показывающими направление движения. Роль выступающих частей исполняли лучники, которые двигались чуть впереди основной массы бойцов и явно рассчитывали выдать как минимум парочку прицельных залпов, пока никто обзор не загораживает. Большая часть стрелков ожидаемо оказалась пешей, однако и среди всадников имелись свои специалисты по убийству на расстоянии.

Впрочем, у нас тоже такие имелись. Уже сейчас орава гоблинов, находящихся перед основной позицией войск, потихоньку разминала руки и вкладывала в пращи камни подходящей формы. Более серьезное оружие у них тоже имелось, но таких мастеров было мало. Вернее, мало кто из них согласился выступить в роли легкой пехоты, что будет собой отвлекать внимание врагов от наших сюрпризов и ловить стрелы, пока имперцы не подойдут достаточно близко, дабы порадовать их домашними заготовками. В основном там сейчас стояли беженцы, заинтересованные в получении боевых выплат, но абсолютно не имевшие воинской амуниции и потому согласившиеся обойтись самым минимумом. Ну то есть выданным от щедрот муниципалитета куском кожи для пращи и снарядами, которые обычно прямо под ногами валяются.

– А лучше сразу реактивную установку залпового огня... – Продолжил озвучивать мечты Сергей, – только нормальную, а не ту, которые местные умельцы спьяну на пробу изготовили.

– Сами виноваты, что не успели сделать больше, – вздохнул я, наблюдая за тем, как в воздух взвились первые и пока еще не сильно многочисленные черточки стрел, выпущенные из наиболее тугих и дальнобойных луков. – И вообще, все могло быть и хуже, куда хуже. По крайней мере, имперцы пришли именно с той стороны, откуда их и ждали, не став мудрить с обходными маневрами. Да и заявились они на поле брани аж спустя двое суток после нашего возвращения. Так мы с тобой хоть успели выспаться, вымыться и переодеться в чистую одежду.

– Если ты здоровый и сильный, можно и не «мудрить со всякими обходными маневрами». Тем более, такой ораве и обоз нужен соответствующих размеров, на одном подножном корме здесь даже кентавры не живут. А его тащить по проселкам неудобно, или часть войск оставлять на прикрытие лагеря или рисковать, что местные устроят налет и чего-нибудь пожгут-поломают. – Пожал плечами Сергей. – Опять же, так отцы-командиры вместе с настоящими легионерами в безопасности и позади. Грудью на клинки будет переть всякая шваль, которую им не жалко. Ну а насчет сроков... не то, чтобы противник оказывал нам любезность, просто его солдатам для обретения в бою наилучших физических кондиций после марша требовалось как следует отдохнуть. Увы, у них в командирах может и большие сволочи, но далеко не дураки, с ходу в бой свою армию бросать не стали. А жаль… если бы эти головорезы сначала пробежали марафонскую дистанцию, глядишь, мечами бы уже махали не так резво.