Текст книги "Новые конкистадоры (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Владимир Мясоедов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Это конечно все очень интересно, – подал голос кто-то из богатых беженцев, явно считающий, что разговор об отражении имперской угрозы зашел куда-то не туда. – Но какое отношение та тварь имеет к нашим нынешним делам?

– Терпение! – Поднял руку жрец Фины. – То, что демон обычно сидит в своем логове отнюдь не значит, что он не вылезает оттуда вообще никогда.

– Первый раз он проявил себя даже раньше, чем была построена стена. В те годы на острова приплыли остатки легионеров с континента, которых выдавили с большой земли восставшие скальники. – Поспешно затараторил местный библиотекарь. – Восемь сборных когорт, почти полнокровный легион Древней Империи тогда подошли к Серебряной Долине на расстояние двух дневных переходов. И были обращены в бегство, когда ночью демон обрушился на них свою ярость, растерзав каждого второго. Двадцать лет спустя, когда состоялся первый большой набег наших серокожих родичей, и вождь Донк Большой Волосатый провозгласил свою власть над Медными островами, отряд… э-э, героев, чьи имена ныне забыты, атаковал Серебряную Долину, прорвав линию укреплений. И со всех ног отступил в сторону бывшей столицы провинции, захваченной союзом племен скальников... Монстр догнал их всех, но еще он поверг в безумие армию, насчитывающую не меньше десяти тысяч опытных ветеранов, что за одну ночь почти полностью перебили друг друга. Затем...

– Стоп! – Поднял руку одноногий генерал. – Мне стала понятна ваша идея. Убедить эту тварь действовать с нами в союзе либо просто разозлить и вывести на армию имперцев... Но разве этот Страж до сих пор существует? Если бы он хоть раз проделал нечто подобное в последние лет двести, я бы про него уж точно не забыл!

– Последние лет двести не нашлось глупцов, что сумели бы силой пробиться через первый рубеж обороны Серебряной Долины. Это правда, – согласился жрец Фины. – Но были те, кто пытался действовать хитростью. Лет десять назад один из моих друзей поведал мне в письме историю, которую, признаюсь, в тот момент я счел забавной выдумкой. Некая волшебница… известная тягой к ценным вещам, ей не принадлежащим…

– Это называется "воровка", достопочтенный. Неволшебникам за такое на первый раз руку по локоть отрубают.

– Спасибо, что напомнили, уважаемый. Так вот, эта волшебница-воровка была привлечена легендами о богатствах некоего места на севере Медных Островов… по описанию весьма схожего с Серебряной долиной. Под личиной рабыни она проникла внутрь… и даже спустя два дня смогла выбраться наружу... Но без каких-либо сокровищ и почти полностью обезумев. А еще через неделю умерла.

– Проклятье настигло?

– Ну… – на миг задумался жрец, – в некотором роде. Друг мой писал, что оная особа переусердствовала с сонным зельем, пытаясь хоть одну ночь провести без кошмаров. Но пока она была жива, собратья по вере внимательно слушали её слова, выискивая крупицы истины в потоках бреда насмерть перепуганной авантюристки. Долина полна народа, что рад служить своему ужасному повелителю, дворец Юреналиев отстроен, и демон живет в нем, причем за прошедшие века он мог стать даже еще сильнее...

– Ну просто отлично! – Взвизгнула занявшая один из немногих подходящих для сидения пеньков толстая купчиха. – Оказывается, у нас практически под боком живет такая тварь, а я и не в курсе... А вы еще и зазвать его хотите?! Может, ваша богиня даст гарантии, что этот демон сдержит свое слово?!

– Гарантии? – прищурился настоятель. – Мы не в лавке на базаре! Вот только кто еще даст тебе хоть малейший шанс выиграть битву с имперцами, не пролив целого моря нашей крови?!

Анатолий Блинов

После того, как военный совет был огорошен предложением задействовать в отражении вражеской агрессии существо, которое правит Серебряной Долиной, моя работа буквально встала. Благодаря введению конвейерного метода с производством нужных деталей у плотников и начинающих военных инженеров больших проблем не возникало. Имея перед глазами лекало и раз за разом отрабатывая одну и ту же схему действий, любое разумное существо, у которого руки растут не из задницы, в состоянии было изготовить требуемую конструкцию. А дальше набор готовых конструкций просто собирали воедино, получая скверного качества, но все же таки рабочую швырялку. Причем по цене средней паршивости телеги ну или совсем чуть-чуть больше. Однако с тем, чтобы увеличить дальность поражения примитивных орудий или хотя бы повысить их точность, раз за разом выходил полный затык. Доведение до ума конструкции катапульт-требушетов и раньше-то было не самым легким процессом. А теперь всю его тяжесть и вовсе пришлось нести на себе местным плотникам, поскольку я им почти ничем помочь не мог. Измерительные инструменты буквально валились из рук, в чертежи то и дело закрадывались грубейшие ошибки, а голова вместо математических расчетов была занята размышлениями о том, насколько точно древние легенды и народные предания гоблинов соответствуют действительности. И поскольку утихомирить этот зуд на краю сознания никак не получалось, пришлось плюнуть на все и обратиться к специалисту по поискам информации в рассыпающихся от ветхости свитках. А ради его заинтересованности в процессе преподнести монаху взятку, благо несмотря на тяжелое положение в городе театр теней продолжал исправно приносить хоть небольшую, но все-таки прибыль, с запасом перекрывающую имеющиеся повседневные потребности. Деньги же тратить мне все равно пока было особо и некуда. Пить не люблю, к игре в кости равнодушен, пускать пыль в глаза окружающим и отбрасывать туда же солнечные зайчики, увешавшись блестящими цацками, считаю верхом идиотизма.

– Сложно сказать, когда именно было замечено, что годы-то идут, а вот стражи Серебряной Долины по большей части остаются все такими же. В первые годы после Чумы люди не очень много времени уделяли хроникам... Или пристальному разглядыванию чужих лиц… Однако, кое-какие записи все же делались... Так, вот оно! – Брат Фабинарий может, не обладал энциклопедическими познаниями, но, по крайней мере, хотя бы смутно помнил, чего в каком свитке записано и где оно лежит. Я, в принципе, мог научить его делать нормальные каталоги, но предпочел ограничиться маленьким мешочком серебряных монеток. Лучше мы с Синицыным используем сей козырь для другого раза. В конце концов, чем больше храм, тем больше в нем должно храниться религиозной литературы и прочих текстов, и тем сильнее к нам начнут испытывать благодарность за наведение строгого порядка среди источников бесценной информации и бесполезной макулатуры. – В год восемьдесят седьмой от пришествия мора на Медные острова старшим над вратами Серебрянной Долины стал Ават Колючий, сменивший Рота Трехпалого и называющий себя Оком Великого.

– Сложно сказать, какие там у них там, в долине, в те времена творились подковерные игры с внутренней иерархией. Однако не думаю, что на пост главного по сношениям с внешним миром могли поставить кого-нибудь неважного и без достаточно опыта, – прокомментировал высказывание библиотекаря увязавшийся следом за мной Сергей, которого тоже мучило любопытство. – Думаю, этому типу было минимум лет тридцать, а скорее всего даже больше.

– Вероятно, – согласился с ним монашек, оставляя в покое первый пергамент и начиная шарить по стеллажам. – Так, где же это... Ну помню же, что тут они всегда лежали! А, вот! Песни о битвах магов величайших за авторством князя-барда Айхока Сладкоголосого! Ну, честно говоря, как князь он был куда лучше, чем как бард, а успехов по части правления за ним особо не числилось. Однако вот тут у него поэма про его дальнего родича, Айтара Огненсного, написана в размере пять-семь-четыре... – Фабинарий глубоко вздохнул, явно готовясь не просто зачитать нам текст, а исполнить его на подобающий манер.

– Может, не надо? – Осторожно предложил я, поскольку вокальные данные смотрителя местной библиотеки явно оставляли желать лучшего. – Мы и так готовы поверить, что этот древний бард был не особо хорошим бардом? Нам бы суть той песни, да и все.

– Айтар Огненоносный не раз упоминается в хрониках и летописях, причем не только тех, которые вели его родичи. Он действительно прославился как отменный воитель и великий пиромант. – С некоторой досадой монашек отложил свиток в сторону. Ему явно не часто удавалось блеснуть своими познаниями перед публикой, поскольку на древние бумажки люди и нелюди за редким исключением чихать хотели. – Жизненный же путь его завершился у врат Серебряной Долины, когда он бросил вызов Авату Колючему, ставя свои богатства и трех младших дочерей против права предстать перед тем, кому служит Око Великого и выкупить у него секрет вечной молодости. Ставка была принята, и бой состоялся, но оба великих мага убили друг друга... А потом за девушек, оставшихся без защиты и с грудой золота, небольшая война разгорелась. Но было это в одиннадцатый год от извержения Ворчливого Старика... видите ли, одним из первых законов Айхока Сладкоголосого была смена летоисчисления.

– Ну, полагаю это было его право, – достижения и ошибки какого-то древнего князя, ошибочно полагающего себя великим правителем и знатоком изящных искусств, меня не волновали ни капли. – Но ведь с началом эпидемии эту дату можно как-то увязать?

– Разумеется! – Согласился библиотекарь. – Вулкан тот, что отмечено всеми жителями Медных Островов, единственный раз на памяти живущих выплевывал из себя лаву ровно двести лет спустя с начала Мора. Тогда это было еще сочтено знамением...

– Итого рабочий стаж Колючего только в должности начальника ворот составлял сто двадцать четыре года. – Моментально подсчитал я, чем вызвал удивленно-уважительный взгляд библиотекаря. Видимо, проведение подобных вычислений в уме казалось ему делом крайне сложным, если не невозможным. Не то, чтобы местные плохо знали математику, однако со столь большими цифрами предпочитали работать исключительно с какой-нибудь разновидностью счетов, а уж понятия «процент» и «дроби» хорошо если каждый сотый понимал. – И в возрасте как минимум полутора веков сия историческая личность обладала достаточным запасом здоровья, чтобы не только на дуэлях драться, но и признанного героически-магического головореза ухайдакать...

– Ну, может из пироманта тоже уже песок сыпался вперемешку с пеплом? – Осторожно предположил Синицын. – Сколько там было этому Огнеплюйному на момент его безвременной кончины?

– Огненоносному, – поправил его брат Фабинарий. – Сорок два. Он с обретением вечной молодости не пожелал до последнего тянуть, как обнаружил, что тело его начинает старым и дряблым становиться, так сразу к Серебряной Долине направился. В поэме Сладкоголосого его размышлениям аж целых два куплета отведено.

– Да, пожалуй, на глубокую старость не тянет, – вынужденно признал Сергей. – Вполне себе зрелость... А для магов, которые часто становятся долгожителями, пожалуй, что этот пиромант был мужчиной в самом расцвете сил.

– Значит, решено. Мы присоединимся к тому отряду, который сейчас с горем пополам пытаются сформировать и направить к Серебряной Долине.

Стоит признать, в данном случае желание помочь защитить приютивший нас город маячило где-то на втором плане. Все же этот мир имел много недостатков по сравнению с нашей родиной, просто чудовищно много. Однако вечная молодость или хотя бы долгожительство стали бы вполне достойной компенсацией нашим лишениям. Все же играть с местными в "Цивилизацию" хорошо на более протяженном отрезке, чем 20-30-40 лет.

И ради возможности как минимум удвоить свой жизненный срок лично я был вполне готов рискнуть нынешним существованием. Конечно, лучше бы было обойтись без такого экстрима... Но без риска никак не получится наложить руки на наследие кого-то из величайших волшебников данного измерения. Вдобавок мы с Синицыным вдвоем задачу такого масштаба не осилим еще долго. А вот с поддержкой отчаявшихся богатых горожан, готовых щедро проспонсировать любой шанс на спасение от имперской угрозы… может чего и получится. А уж продлевают ли себе молодость обитатели Серебряной Долины сами или при помощи демона, уже не важно. В конце концов, раз эта тварь когда-то служила наместнику Медных островов экзотическим питомцем, значит, есть способы заставить её или ей подобных подчиняться. Только стимул надо подобрать соответствующий, чтобы данное существо не взбрыкивало, когда омолаживать будет.

– Конечно, вояки из нас те еще, но кое-какая репутация колдунов уже сложилась. А кандидатов на сию почетную миссию набирается не сказать, чтобы много. Даже те, кто готов драться с имперцами до последней капли крови, разбегаются как тараканы, когда речь идет о том, чтобы выступить против чудища из страшных сказок, которыми их в детстве запугивали. И ни обвинения в трусости, ни обещания вечной славы и денежных премий, ни даже угрозы обложить новой податью не помогают.

– Не могу их сильно винить, – хмыкнул Сергей. – Тоже бы послал лесом до Пекина тех, кто предлагает наведаться в гости к какой-нибудь Бабе-Яге, если бы точно знал, что конкретно эта – настоящая, и за свою жизнь съела больше народа, чем я вообще своими глазами видел.

Глава 21

Глава 21

Сергей Синицын.

– Твою ж… бэ-э-э!

Все было очень красиво и романтично. Солнце высоко в небе, заставлявшее зеленые волны сверкать тысячами зайчиков. Свежий ветер, поднимавший эти волны и срывающий с них пенные шапки. Два парусных кораблика, неуклюже переваливающихся по этим самым волнам. И только… к горлу подкатил очередной спазм, и я перегнулся через борт, пытаясь выдавить остатки вчерашнего ужина. Местные моряки, ехидно посмеиваясь, тоже называли этот обычай "кормлением птиц". Правда, вместо чаек здесь за кораблями летели, широко раскинув перепончатые крылья, два десятка "и-иэхов", выглядящих как гибрид птеродактиля и утки с зубастыми клювами в исполнении пьяного художника. Время от времени одна из этих "пташек" складывала крылья и с протяжным воплем пикировала вниз, а затем выныривала, торопливо сжирая добычу прямо на лету.

– Ты как?

Меня хватило лишь вяло махнуть рукой, но Анатолий вполне правильно истолковал мое состояние.

– Слушай, ты бы спросил у морячков этих, – начал он, садясь на бочонок рядом, – может у них есть снадобье какое-то ну или там заклинание.

– Спрашивал уже… – кое-как отдышавшись, выдохнул я.

– Ну и?

– Ну и есть у них зелье… только, судя по запаху, из дерьма вот этих, – я махнул рукой в сторону ископаемых "чаек" сделанное. Я его не то, что заглотать – ко рту поднести не смог.

– А-а, понятно, – вздохнул Блинов. – Спробуй заячий помет, он ядреный, он проймет… ладно, пойду покопаюсь в наших запасах, вроде несколько упаковок супрастина мы из НИИ захватили…

Толя ушел, а я остался хвататься за борт, разглядывать блики на волнах и размышлять, в какой именно момент допустил необратимую ошибку с этим чертовым путешествием…

Наверное, стоило бы отказаться еще в тот момент, когда Борекс впервые рассказал о предстоящем плаванье…

***

– Морем? – удивленно повторил я. – Но почему морем? В смысле, мне казалось, твой клан все-таки на сухопутных караванах специализируется?

Откровенно говоря, идея довериться мореплавательному, а особенно судостроительному мастерству аборигенов пугала меня куда больше, чем встреча с неведомым Стражем. Все же устойчивость к кошмарам у людей с опытом просмотра ужастиков и прочего голливудского треша куда повыше, чем у воровки с парой-тройкой магических примочек. Договориться с разбушевавшейся стихией куда сложнее. К примеру, папаша моей лаборантки не сумел, хотя по здешним понятиям считался мореплавателем опытным и умелым.

Борекс оторвался от изучения очередного глянцевого журнала и посмотрел на меня с укоризненным видом дядюшки, в пятый раз объясняющего трехлетнему карапузу, почему трава зеленая, а вода – мокрая.

– Через несколько дней начнется сезон дождей, – сообщил он. – В это время стаи жуффов обычно кочуют на юг, ближе к Стене. Мы прошли степь в хороший сезон, всего одна небольшая стая, да и та побоялась нападать. Сейчас караван даже от Стены не отойдет… да что караван – легион!

– Так может это и есть решение проблемы? – не выдержал Блинов. – От этих страусов-переростков обороняться все же легче, чем от имперцев. Обнести город и крупные поселки частоколом, а потом открыть ворота в этой вашей Стене и пусть одна проблема решает другую… имперскую.

Последние слова он уже произносил тоном тише, поскольку находившиеся в комнате местные: Борекс, Диглан, Инга и даже Фрайнер, – который по идее, в сложных взаимоотношениях местных жителей с хищными страусами должен был разбираться не сильно больше нашего – смотрели на Анатолия, словно тот предложил переделать все городские храмы в общественные туалеты.

– Жуффы – это не просто проблема, – нарушил затянувшуюся паузу Борекс. – Это… проблемой они были века назад, еще при древней Империи. Но тогда климат был иной и жуффов было куда меньше… Порой одна-две зимы могли вовсе избавить остров от них на какое-то время. Если сейчас стаи прорвутся за стену, выживут лишь те, кто укроется в глубине лесов, как наши дикие родичи.

На мой взгляд, страхи Борекса были преувеличены. Даже весьма сильно преувеличены. Если бы жуффы и впрямь походили на Белых Ходоков или, если принимать во внимание их склонность жрать все подряд, на рукастых крокодилов из "Великой стены", с которыми так лихо махался Мэтт Деймон, то давно бы уже сожрали за Стеной всю прочую фауну, после чего благополучно передохли с голодухи. Между тем, видимое нами изобилие травоядных намекало, что хищные птички вполне неплохо встроены в местную экосистему. Да и те же скальники как-то за Стеной существовали…

– Ладно, давайте вернемся к основной теме, – примирительно сказал я. – Еще раз: мы добираемся до порта, этого вашего Сало-сити…

– Салесинта, – поправил меня Диглан.

– …где дружно загружаемся на корабль и плывем вдоль берега на север, к Серебряной Долине.

– Два корабля, – деловито уточнил Борекс. – Или даже три. Не знаю, сколько потащат с собой прихвостни старого пройдохи Гурага, чтоб его ниже спины скрючило… эх, налейте что-ли…

Вообще-то с того дня, как самогонные аппараты переключились на оборонные нужды, выдавая малопригодную для питья, но зато легко воспламеняемую жижу, сам же Борекс объявил оставшееся спиртное "неприкосновенным запасом". Правда, в его понимании это лишь означало, что продавать эти запасы следует втридорога и в виде очень большого личного одолжения. Впрочем, поскольку благодаря мелкой бытовой магии местные лекари и знахари вполне обходились без антисептиков, я не видел повода для спора. Как и Диглан, без лишних слов раскупоривший очередную бутыль "слез Юга".

– Старый пень… – ух, хорошо пошла, – Борекс моргнул, – да… так о чем я? А, Гураг… он же из-за меня в это дело ввязался. Ну, вы сами видели… сидел, как белка в дупле, а стоило мне вызваться, так и сразу вылез… и ведь наверняка гадость какую задумал.

– Два или три корабля из Салесинты, – Инга подошла к стене, вглядываясь в приколотую к ней карту. Нет, со зрением у моей лаборантки было все в порядке, а вот с грамотность рисовальщика оставляла желать. Например, те закорючки, которые он изобразил под нашим городом, в название Юксмурм не желали складываться ни на одном из четырех известных Диглану языков. – Ты говоришь про эту… большую рыбацкую деревню на Мерсее?

– Ну, не такая уж она и деревня, – возразил Диглан. – Конечно, восточные порты, торговавшие с материком, куда больше. Но четыре из них уже захвачены имперцами, а пятый если не в осаде, то наверняка блокирован вражеским флотом. Да и как бы мы попали оттуда в Серебряную долину? Плыть вокруг всех Медных островов?

В тот раз Инга промолчала… ну а я жесточайшим образом протупил. Следовало бы сразу… ну или хотя бы вечером, в более приватной обстановке расспросить, что именно не понравилось ей в словах Борекса и Диглана. Однако так вышло, что вечером глава клана потащил нас на очередное бессмысленное совещание, вернулись мы с него далеко за полночь… а потом я попросту забыл. Точнее, мозг, лишенный правильной информации, привычным способом достроил реальность, взяв нужные образы из книг и фильмов. А в них "старинный корабль" – это парусник наподобие диснеевской "Черной Жемчужины", в крайнем случае, что-то типа галеры с тремя-четыремя рядами весел.

Увы, местная реальность от киношной отличалась весьма сильно.

Второй раз нехорошие предчувствия зашевелились у меня на подъезде к той самой Салестине – благо, происходило это достаточно медленно и печально. Все мастодонты были "национализированы" Генералом для нужд ополчения. Пришлось обходиться быками, благо, за Стеной, на окультуренной территории они могли быть использованы не только как вьючная скотина, но и как тягловая – попарно запряженными в телеги. Учитывая, что единственным в этом измерении транспортным средством с колесами на шарикоподшипниках оставалась гоночная колесница Диглана, пятидневное путешествие всего с двумя серьезными поломками можно было счесть хорошим результатом. К месту назначения они нас все же доставили – и сейчас, медленно съезжая с холма, мы могли это место разглядеть в подробностях.

Наверное, по местным понятиям это действительно считалось городом – при наличии примерно сотни строений, среди которых имелось даже несколько двух– и трехэтажных, а главное, храма и белой статуи какой-то рыбы перед ним. Насколько я помнил, в старушке Англии статус "сити" даровался как раз поселениям, заимевшим кафедральный собор – хотя, может, это просто засело в голове после какой-то компьютерной игры. В любом случае, смутили меня не домики различной степени перекособоченности, а находившаяся за ними речная гладь с полным отсутствием чего-то похожего на корабли. Даже мачты не торчали, хотя уж их-то заслонить местными "высотками" было сложно.

Когда же мы проехали через город и оказались на "набережной", нехорошие предчувствия еще больше усилились. На галечном пляже и воде около него виднелось два десятка лодок, самая большая из которых была метра четыре в длину и на гордое звание «корабля» на мой взгляд, никак не тянула. Тем не менее, по команде Борекса наша процессия повернула направо и довольно бодро направилась… направилась…

– Этого я и боялась, – тяжело вздохнула Инга. От участие во всей поездке мне удалось её отговорить, но вот проводить меня до корабля девушка решила так, что переубеждать её я даже и не пытался.

– А? Чего именно?

– Наши, северные корабли сделаны как рыба: киль-хребет и ребра, загнутые вверх. Получается прочно, хорошо волну держит, можно по морю плавать. На Медных островах так же стоят, только еще больше, товар на материк доставлять… но на восточном побережье. На западном берегу больших портов нет, возить много груза некому. Чтобы торговать с дикарями, надо подниматься по рекам, подходить вплотную к берегу. Поэтому местные делают, – Инга указала на пару строений впереди, которые я счел обычными сараями, – такие вот джу-джу, с плоским дном, без киля. По реке они плавают хорошо, к берегу подойдут при мелководье. Но по морю, – Инга развела руками… – на севере плавать на таком мало кто рискнет. А ведь сезон дождей называют еще сезоном штормов.

– У нас тоже, – пробормотал я, вспомнив увиденную как-то в интернете запись разламывания очередного суда типа «река-море», – не каждый… дурак.

Наверное, это был самый подходящий момент, чтобы повернуть назад. И я уже начал собираться с духом, чтобы заявить об этом. Но тут из-за ближайшего «сарая» показалась делегация встречающих во главе с Гурахом. Обычно этот заклятый друг Борекса выглядел так, словно только что съел особо кислую ягоду, но сейчас лыбился на всю ширину гоблинской пасти.

– Дражайший мой Борекс, – вскричал он, подслеповато щурясь, – как же я рад вас видеть!

Анатолий Блинов

Скудный кожаный лифчик, не столько прячущий внушительного объема упругие полушария, сколько задирающий их повыше и лишь едва скрывающие соски, юбка из пары десятков кожаных полос и чулки с подвязками – крайне необычное сочетание. Но я не жаловался, а просто глазел, ведь посмотреть действительно было на что! Длинная грива блестящих черных волос заставила бы разрыдаться от зависти всех продавщиц краски и шампуней, а буквально дышащее агрессивной дикой красотой лицо отлично подошло бы для афиши какого-нибудь приключенческого фильма. Фигура, правда, была далековата от стандартов манекенщиц... Но кому нужны те несчастные жертвы диет, когда есть вот такая вот красотка, выпуклая во всех нужных местах и не имеющая ни грамма лишнего жира?! Бюст резкими ритмичными движениями дергался то вправо, то влево, то вверх, то вниз. А если к его колыханию не прикладывали никаких сознательных усилий, то он все равно трясся, когда из стороны в сторону начинал ходить упругий гладкий животик, то поджимаемый в себя, то отпускаемый на свободу. Или бедра, за которые так и хотелось ухватиться руками... Останавливали даже не столько нормы приличия, между прочим в здешнем обществе довольно расплывчатые, сколько пара сотен метров, которые разделяли наше судно и соседний корабль. А еще немного болел глаз, прижатый к самодельной подзорной трубе, но честно слово, оно того стоило! Женское тело оно для мужчин и само по себе объект весьма интересный, если дама более-менее подходящего возраста, а тут к эротизму примешивался и чисто научный интерес. Главная культурная достопримечательность того региона, в который нас занесло, не танцевала стриптиз, и даже не делала зарядку. Женщина по имени Самира совершала религиозный ритуал в честь своей покровительницы, и та ей, кажется, отвечала. Во всяком случае, когда языческая жрица подпрыгивала в воздух, не переставая ритмично двигать грудью или колыхать своим упругим подтянутым животиком, то её фигура на доли мгновения окутывалась каким-то бледным, однако же вполне отчетливо видимым ореолом. И, кажется, процесс сопровождался чем-то вроде небольшой ударной волны, ведь каждый раз парус соседнего судна дергался в сторону, противоположенную корме, где и танцевала последовательница богини плотской любви, проституции и каких-то других не менее важных вещей.

– И ведь не боится же, что на неё матросы набросятся или пусть даже кто-то из пассажиров, – пробормотал себе под нос Сергей, стоящий рядом с точно такой же корявой подзорной трубой, главной деталью которой являлись линзы, вытащенные из обломков оптических приборов. – Но хороша чертовка...

– Ага. Сам насмотреться не могу, даром что и вблизи видел, и своими руками щупал, и вообще мы уже два десятка лет знакомы, – подтвердил Борекс, которому достался третий и последний экземпляр «магического» инструмента. Одной из маленьких радостей похода стало то, что помимо меня и Сергея на поиски не то древних знаний, не то неприятностей на свою голову отправился и наш главный деловой партнер с несколькими своими помощниками. Не из желания приглядеть за парочкой чужеземцев, просто так совпало. Он был достаточно влиятелен и изворотлив, дабы стать главой крайне рискованной экспедиции и в то же время для усиления обороны города сделать больше ничего не мог. Представители клана Железноруких и без того имели отличную по местным меркам экипировку и выучку, о которых тем же ополченцам оставалось только мечтать, а разнообразные торговые операции пришлось свернуть по причине активных военных действий. – Но уж чего-чего, а насилия Самире бояться точно не стоит. Руки на неё у мужчин не поднимутся... Причем даже чтобы стукнуть. Сам видел, как один особо горячий орк, разъяренный её отказом, пытался изо всех сил хоть синяк под глазом поставить, но то в ногах путался, то плечи судорогой сводило. И ведь трезв был как стеклышко...

– Поэтому она не побоялась с нами отправиться? – Уточнил я, внимательно наблюдая за танцем живота... Ну, скорее всего именно к этому земному зрелищу данные телодвижения были ближе всего, поскольку какой-либо серьезной работы ногами или руками Самира не использовала. Только бюст, бедра и то, что между ними. – Решила, что покровительство её богини надежно защитит от тех, кто захочет её изнасиловать, а тех, кто не захочет, просто не будет?

– Ну и поэтому тоже, – Согласился Борекс. – А еще мы её тупо подкупили, наконец-то разрешив поставить в городе полноценный храм. Денег для постройки у Самиры давно уже хватает, но раньше наши жрецы артачились, ссылаясь на волю своих покровителей... Но тут уж им пришлось притихнуть, поскольку без неё вся наша затея обречена на провал, а коли имперцы возьмут город, то даже слугам богов не сладко будет.

Идея, в конечном итоге принятая за неимением лучшего как рабочий план, базировалась на опыте последнего относительно успешного проникновения в Серебряную Долину. Пробиться туда силой могла армия, но не относительно небольшой отряд. И то не наверняка, жрецы и маги по местным меркам существенной боевой силой не считались, занимая нишу довольно специфической огневой поддержки, однако при наличии времени понаставить разного рода ловушек очень даже могли. Тут же на укрепление относительно неширокого ущелья имелись целые века! А чтобы тебя пустили внутрь нужно быть либо молодой красивой рабыней, либо... той, кто под власть демона хочет уйти добровольно ради вечной молодости, чтобы скрыться от врагов или в надежде обрести великую силу. Как показало исследование архивов и тщательные расспросы тех немногих, кто общался с северными отшельниками, таких они тоже к себе внутрь пускают, если авантюристки достаточно симпатичны. Более того, сумевшая вырваться обратно в большой мир воровка одну такую амбициозную дамочку, бежавшую от принудительного брака устроенного отцом семейства, своими глазами успела увидеть. И у той вроде бы не отбирали ни одежду, ни висящий на поясе кинжал... потому и пойдет к гоблинам примерно того же фасона девица. Молодая, но по местным меркам уже взрослая, дерзкая, умеющая драться, весьма аппетитная уже сейчас, а в будущем так и вовсе обещающая стать той еще роковой красоткой. А еще благословленная в путь Самирой по высшему разряду, чтобы все рискнувшие приблизиться мужики слегка дурели, а попытавшиеся протянуть к ней без спроса свои грабли остались ни с чем. Имелись в арсенале жрицы некоторые специфические обряды, помогающие если не отвадить проблемного воздыхателя-клиента, так, по крайней мере, ноги от него унести. И пусть продержалась бы божественная опека не сильно долго, максимум несколько суток, но этого должно было хватить люто и бешено ненавидящей вторженцев девахе, чтобы сделать... что-нибудь. Чего конкретно, отцы-командиры так и не смогли определиться, в итоге дозволив шпионке-диверсантке действовать по ситуации. Либо перерезать часовых на воротах и открыть их для нашего отряда, замаскированного под шайку имперской ауксилии, либо устроить какой-нибудь поджог храма Величайшего да смыться, прокричав напоследок хвалу императору, либо жить долго, счастливо и вечно вместе с остальными сектантами... но последний вариант считался всеми крайне маловероятным. Во-первых, как-то не возвращались назад подобные рисковые дамочки, и если только они там, в долине, друг у друга на головах не сидят, то количество вечно юных прелестниц давно бы уже удовлетворило любой спрос даже при нулевой рождаемости. А во-вторых, наша «спецагентка» ненавидела вторженцев до зубовного скрежета и, если придирчиво перебиравшие кандидаток жрецы не ошиблись, желала мести куда сильнее, чем личного благополучия.