Текст книги "Сюжеты Ельцинской эпохи"

Автор книги: Андрей Мирошниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Андрей Мирошниченко
Сюжеты Ельцинской эпохи

Сборник статей и интервью.

Портреты

Судьба депутата
Интервью с Л. А. Иванченко. 1992 г

1992

Большое интервью Леонида Андреевича Иванченко, опубликованное в первых номерах «Города N» осенью 1992 года, имело эффект разорвавшейся бомбы. Тогда это был самый авторитетный политик в Ростовской области. Но политик опальный. Годом раньше он был снят с высокой должности председателя облсовета, однако весь «партхозактив» помнил о нем.

Иванченко к тому времени нигде публично (за исключением мероприятий облсовета) не выступал. Наверное, это было его первое интервью после отставки. В коридорах власти газету с интервью ксерили и передавали друг другу.

Стоит отметить, что тогда был расцвет свободы слова. Чиновники вынуждены были следовать распространившимся тогда идеалам демократии и гласности, да и попросту не знали, как быть с прессой в подобных ситуациях. Сейчас подобная публикация была бы рискованной для начинающей газеты.

Беседа с депутатом облсовета, народным депутатом РФ Л. А. Иванченко

N: – Леонид Андреевич, N интересует судьба людей, способных притягивать к себе внимание городских элит.

Л.И.: – Судьба моя – моя радость и моя беда. Я родился в Ростове. Когда мне было 10 лет, у меня погиб отец в боях где-то под Миллерово. В семье было два сына, мать осталась одна вместе с бабушкой. В послевоенное время все было: и суп из лебеды, и каша из каких-то отрубей. Меня жизнь не радовала и мало чем сладким одарила.

Я окончил семь классов с отличием, без экзаменов поступил в авиационный техникум. В 1960-м стал техником-технологом и был направлен на работу в нынешнее объединение «Горизонт», тогда п/я 114. После трех лет службы в ПВО и окончания с отличием РИСХМа в 1969-м вернулся в тот же коллектив конструкторского бюро. В 1970 году сдал кандидатский минимум и готовился к аспирантуре. В этом же году меня включили в состав министерского резерва специалистов судостроительной промышленности и предложили учиться с частичным отрывом на курсах английского языка – практически свободно им владею. Во всех командировках, где я был, обхожусь без переводчика. В 1972 году, когда открывались перспективы работы за рубежом, меня нежданно-негаданно избрали освобожденным заместителем секретаря парткома в том же объединении. Комсомольской, партийной работой я занимался до этого все время, но не на профессиональной основе. Я долго тогда сопротивлялся, но принцип существовал: «Федя, надо». Отработал я там заместителем секретаря парткома, через полгода перевели на работу в Октябрьский райком партии. Там я начал завотделом промышленности, был избран вторым секретарем, потом председателем райисполкома, потом первым секретарем райкома. До 1980 года я работал в аппарате Октябрьского райкома. За эти семь лет создавался Северный, поэтому я каждый дом и подвал там знаю. Был фактически прорабом на всех стройках в районе.

В 1980 году тоже нежданно-негаданно утвердили в должности зав. создаваемого отдела сельхозмашиностроения обкома партии. Я воспитанник системы оборонки, а в то время была поставлена задача создания нового комбайна, и, как мне объяснили, нужны были принципы работы оборонки, чтобы реорганизовать эту отрасль машиностроения. Мне довелось быть прямым участником программы создания комбайнов семейства «Дон», реконструкции группы заводов, и прежде всего «Ростсельмаша».

Опять неожиданно в 1983 году (когда первым секретарем был Бондаренко; я отдыхал в Кисловодске) позвонили и сказали, что мне с 1 сентября надо быть в Академии общественных наук. Мне было уже 40 лет, я, естественно, к этому не готовился и не думал об учебе. Но был так называемый «андроповский призыв», и я попал в него.

Я сразу добился разрешения кафедры управления социально-экономическими процессами и стал вольным соискателем. Днем учился по общей программе, по ночам выполнил фактически три варианта диссертации. Тема – «Совершенствование управления межотраслевыми связями при создании новой техники». Это межотраслевые стыки и все неприятности, связанные с ними, которые сдерживают НТП. <…> Моим официальным оппонентом на защите был в то время к.э.н. Е. Т. Гайдар. Я с ним повстречался в 1984 году.

N: – Нельзя ли поподробнее о той встрече?

Л.И.: – Ему было 28 лет, работал в МГУ. Достаточно хорошо был теоретически подготовлен, но, как он любит выражаться, «на макроуровне», то есть теоретик общего плана. Об экономической и хозяйственной практике имел и тогда откровенно слабое представление. С учетом реальной направленности диссертации пришлось на пальцах с официальным оппонентом разбирать суть, получить его «благословение», а на защите – выступление с высокой оценкой работы.

Академию я закончил тоже с отличием. Вернулся в Ростов – меня сразу назначили завотделом торговли. На кой черт мне все это нужно, я технарь, у меня интересная работа в сельхозмашиностроении, пошли первые результаты – я уверен, что работа над комбайном получила бы как минимум в те времена государственную премию. Вся жизнь, все мои перемещения были назначениями, я никогда сам не стремился к постам. В 1984 году прошли громкие судебные процессы, осудили многих работников торговли. Пострадали многие лидеры партийного и советского руководства. Искали непричастного и незапятнанного, высчитали Иванченко, меня вызвали из Академии в ЦК партии и сказали: мы тебя направляем.

23 июня состоялся Пленум обкома, освободили Бондаренко, избрали Власова. С Власовым мы поработали включая сентябрь. Встала необходимость замены руководства города Ростова-на-Дону, и опять по принципу «Федя, надо» возложили обязанности председателя горисполкома. Я знал и понимал, в какой разрухе находился город, особенно инженерно-коммунальное хозяйство. Именно тогда Ростов перекопали, начали реконструкцию городских сетей – это было дело той команды, которую возглавлял Иванченко. Мы разработали программу выведения города из практически катастрофического положения, подготовили проект постановления по развитию городского хозяйства. Я его пробивал на всех уровнях, и с огромным трудом в ноябре 1985-го нам подписали такое постановление, которое давало городу почти 636 млн рублей на развитие горхозяйства. Тогда же выбили разрешение на строительство метро в Ростове. К сожалению, начатое в то время строительство ряда важнейших объектов городского хозяйства теперь брошено и не является предметом заботы городских властей.

В 1986 году, когда был избран первым секретарем Володин (до этого он работал председателем облисполкома; меня пытались несколько раз перевести в облисполком, но эти попытки мной отметались), на Пленуме обкома произошел еще один поворот в моей жизни – избрали секретарем по идеологии. Потом был избран вторым секретарем обкома и работал до июля 1989 года. В связи с тем, что прошли выборы, Пивоваров уехал на постоянную работу в Верховный Совет, и мне было сделано предложение относительно поста председателя облисполкома. Я понимал тяжелое положение в области, и это была хозяйственная, более близкая мне работа. Сессия избрала меня председателем облисполкома. А после выборов на альтернативной основе в 1990 году я был избран председателем областного Совета.

Вот мой послужной список. К постам я не стремился, протекционизма никакого не было. Кандидатура моя, как и дела, всегда выносилась на людской суд. Все, что в жизни достигнуто, – достигнуто своим трудом. Рад тому, что немало объектов в Ростове, Таганроге, Зернограде, в других местах области было построено по моей инициативе и при непосредственном участии. Такой была хозяйственная судьба партократа Иванченко.

Я много лет работал в партийных органах, но я всегда имел свое мнение. Все выслушивая, выводы делал по своим убеждениям. Я обязан был подчиняться партийной дисциплине, но всегда высказывал свои аргументы. С уходом в Москву Володина и избранием Суслина дело вообще порой доходило до ножей. Я считал, что партийные органы не должны вмешиваться в работу исполнительных.

Меня пытались превратить в мальчишку на побегушках, чтобы бегал согласовывать каждое решение. Я категорически отказался. Доверила нам партия заниматься этой работой – и мы будем выполнять; вы критикуйте, помогайте, но не вмешивайтесь. На этой почве я имел немало конфликтов. Был такой случай на бюро, когда меня так два часа отчитывали – любой слабонервный человек не выдержал бы. Тогда меня обязывали, чтобы я вошел в состав партийной группы депутатов облсовета, вел линию партии. Я им объяснил, что в партии с 1964 года, но как председатель облсовета при развивающейся многопартийности должен быть вне давления любых партийных формирований. Так я и не дал согласия и в состав этой группы не вошел. К тому же это унижало бы в то время авторитет партии. Мы работали вдвоем с предисполкома Бородаевым, у нас были несогласия, мы закрывали двери, между собой сражались, но выходили с единым взглядом Советов и исполкома.

1992 год. Леонид Иванченко выступает на малом Совете облсовета.

Говорю это я не ради лицемерия. Я сохранил все свои убеждения, в партию вступил осознанно, партбилет предательски не бросил. Великолепно вижу все те пороки, которые привели партию к такому положению. Как мог, боролся с ними, высказывал в ЦК свое мнение. Много контактировал в то время с Зюгановым – он очень трезвый, подготовленный человек, с другими – с людьми, которые предвидели кризис. Я был одним из тех, с кем они сверяли свои взгляды. Наша позиция в одном была сходна: если бы тогда Горбачев, Яковлев и вся эта компания, которая мнила себя демократами, услышали трезвые размышления – ни партия наша не оказалась бы в таком положении, ни общество. Тогда многое надо было менять, по-здоровому перестраивать. Я готов был высказать эти позиции на 28-м съезде, но не довелось выступить, говорил об этом в кулуарах. Меня наша делегация ростовская (их было 90 человек) выдвигала в состав ЦК, я категорически отказался. Все голосования я голосовал против Горбачева. Я его знаю с 1980 года, когда пришлось заниматься программой «Дон», он был секретарем ЦК; он вызывал у меня определенное отвращение, я видел, к чему он ведет. Считаю, что он должен быть объектом суда общества и истории.

N: – В какой стадии сейчас находится разбирательство вашего дела, связанное с путчем?

Л.И.: – После постановления Президиума ВС от 23 августа 1991 года много было следственной работы. Те обвинения, которые мне были инкриминированы постановлением Президиума ВС, – ни один тезис ни на одном уровне никто нигде не подтвердил. Инкриминировалось мне вот что; за поддержку антиконституционной деятельности т. н. ГКЧП, нарушение Конституции, законов РСФСР, невыполнение указов президента, направленных на пресечение государственного переворота, освободить от должности председателя Ростовского областного Совета. Я обращался к Хасбулатову и Филатову с требованиями доказать эти обвинения, предъявить перечень статей или положений Конституции РСФСР, законов РСФСР, указов президента, которые мной были нарушены или не выполнены. Несмотря на право, данное мне законом о статусе народного депутата, мне никто ни одной бумаги не дал, ни одного аргумента не привел.

Шесть раз показания давал в прокуратуре, в декабре прошлого года она прекратила возбужденное против меня уголовное дело из-за отсутствия состава преступления.

Я провел свое расследование. В кабинетах Верховного Совета нашел фискальные доносы Зубкова, моих коллег – депутатов РСФСР Мостового, Мягких, Погорелова, Сидоренко, Тарасова, убеждавших президента и Верховный Совет в преступности действий Иванченко. У меня есть на руках заключение юридического отдела ВС, где написано, что вопрос об освобождении председателя областного Совета от обязанностей вправе решать только сам областной Совет, в крайнем случае Верховный Совет, но не его Президиум.[1]1
  Президиум Верховного Совета в августе 1991 года, сразу после победы над путчистами, руководствовался не законом, а революционной целесообразностью – надо было показательно убрать несколько «реакционных» региональных лидеров. Спустя два года в такую же ситуацию попал уже сам Верховный Совет – в конце сентября 1993 года президент Ельцин распустил его своим указом, что тоже оправдывалось не законом, а революционной целесообразностью – надо было разгромить гнездо «реакционеров».


[Закрыть]

Чтобы как-то смыть допущенное бесправие, Президиум ВС б июля <1992 года> принял простое решение: считать то постановление от 23 августа 1991 года утратившим силу. Как будто ошибочно списали пару ненужных рукавиц. Для режиссеров послеавгустовского разбирательства ГКЧП был поводом. Истинная причина – в инакомыслии по отношению к той политике, которую они ведут.

И вот с 4 сентября прошлого года по сегодняшний день не могу согласиться с безосновательными обвинениями для себя. У меня есть семья, у меня есть друзья, я достаточно известная личность в области – и согласиться с тем, что я был преступником, у меня нет оснований. И я борюсь.

Я добивался все время только одного. Меня избрала председателем сессия облсовета. Только она вправе принять любое решение. Вот что вывело меня на сессию 5 декабря прошлого года. Депутаты своим голосованием фактически подтвердили мои права.[2]2
  После отстранения Иванченко от должности осенью 1991 года в Ростовскую область была направлена специальная комиссия Верховного Совета, которая, по сути, призвана была не допустить реабилитации Иванченко. Всю осень продолжались заседания VIII сессии облсовета, где депутаты все никак не могли решить, поддержал их председатель ГКЧП или нет. И вот 5 декабря состоялось решающие голосование, в котором депутаты 151 голосом «за» и 16 голосами «против» оказали доверие своему отставленному председателю.


[Закрыть] Все ждали, что я пройду, сяду в президиум и буду продолжать работу.

Когда раздались аплодисменты, я поднялся на трибуну, поблагодарил людей за доверие и огласил свое заявление с просьбой об освобождении от занимаемой должности по собственному желанию. Причин в заявлении я не указывал. Но, выступая, я привел несколько аргументов. Во-первых, я не могу принять в чистом виде тот курс и политику, которую реализует президент Ельцин. У нас создалась бы конфронтация между руководителем республики и руководством области. Второе – я не принимаю и не могу принять неконституционной структуры управления, которую избрал президент. В Законе об областном (краевом) Совете записано: глава администрации любой территории должен избираться всеобщим голосованием. А президент своим указом поназначал. Теперь на недавнем совещании он всех поносил, критиковал с одним жупелом: я тебя назначил – я тебя освобожу.

Если бы я тогда остался на том посту, создалась бы ситуация: все то, что хорошее в области решалось, – это мы, назначенные президентом, решили. Все, что плохо, это так советуют или нам мешает Иванченко. И потом: коль президент доверил этим людям – не хочу их критиковать, у меня есть свои убеждения – пусть они осуществляют политику в области, а результаты сами скажутся. Если бы я дал согласие, я искал бы выход из создавшейся ситуации. В этом конфликтном положении я все время жил бы и работал на ножах. Я бы Чубу, другим высказывал те или иные замечания, обращался к Совету, разразилась бы всеобщая свалка. Кто опять был бы виноват? Конечно, Иванченко.

Все это я изложил на сессии областного Совета: «Я хочу выйти из этой игры, выбирайте председателя областного Совета, доверяйте и спрашивайте с него. Будьте добры удовлетворить и мою просьбу». Сессия дважды голосовала. После первого голосования отказали – с позиции, наверное, что оказали доверие, а он уползает. Потом приняли решение. Вот так я вышел из этой системы отношений на руководящем уровне области.

Мне внесли изменения в трудовую книжку, начислили компенсацию как за вынужденный прогул – 3472 рубля. Ни одной копейки я не получил и все перечислил в детский фонд для работы с одаренными детьми, и это послужило отправной точкой для открытия Ростовского экономического лицея, где уже готовят будущих экономистов и управленцев.

N: – Если бы вам как специалисту предложили работу в составе нынешней администрации?

Л.И.: – В составе этой администрации я бы не работал ни в коем случае. По тем убеждениям, о которых сказал выше. Потому что я видел и понимал. Я знаю истинное содержание тех, кто добивался и пришел к власти. Поэтому у меня свое отношение к этим людям. Я с ними готов объясниться с глазу на глаз, но не хочу выносить сор.

Когда Чуб попросил меня обосновать мое видение кадров, я сказал ему, что ни в чем мешать не буду, но не буду его советчиком.

Прошел год. Сейчас люди вправе судить о качестве работы этой команды, я комментировать не буду.

N. Среди рабочих документов Иванченко лежит телеграмма с красным околышком, подписанная председателем Высшего экономического совета РФ. В ней г-н Исправников обращается к Леониду Андреевичу с просьбой изложить свое видение экономической ситуации в республике и возможных мероприятий по выходу из кризиса.

Несомненно, на сегодняшний день Л. А. Иванченко – один из опытнейших управленцев в области. Однако опыт и знания он приобрел в другую эпоху. Сегодня фигура Иванченко воспринимается как политическая, и тому есть причины.

В следующем номере Леонид Андреевич расскажете своем понимании ситуации в области и о своей позиции на предстоящей сессии облсовета.

(Продолжение в «Городе N» № 5,1 декабря 1992 г.)

N: – Леонид Андреевич, как вы воспринимаете происходящие экономические изменения?

Л.И.: – Кое-кто заявляет, что большего консерватора и противника рыночных отношений, чем Иванченко, в области нет. На самом деле это абсолютная чушь. Еще в июле 1990 года по моей инициативе была разработана концепция формирования рыночных отношений в области, и ее утвердила сессия. Причем это была одна из первых попыток в России. Что же происходит сейчас? Считаю, что над разумом и последовательностью преобладают бессистемность, стихия и поспешность. Не проведено разгосударствление собственности, хотя бы частично не преодолен монополизм производителей. В этих условиях либерализация цен ведет к фактически безграничному их взвинчиванию с непредсказуемым сроком финиша. Рынок – не стихия. Его формирование, с моей точки зрения, необходимо вести на плановой, управляемой основе. <…>

Став на путь реформирования, Ельцин и его команда посчитали необходимым в первую очередь ликвидировать КПСС, ее структуры, все контролирующие органы, считая их основной помехой. С одной стороны, это развязывает руки, но, с другой стороны, правительственные органы лишаются возможности вырабатывать идеологию новой политики и доносить ее до людей.

Партийные органы вынуждены были брать на себя функцию управления. Бесспорно, управление экономикой – это не функция партии. Она должна была вместе с Советами участвовать в выработке политики, помогать формировать управленческие структуры, создавать условия для работы, осуществлять контроль.

N: – Леонид Андреевич, в октябре на малом Совете области вы описывали ситуацию в области как критическую.

Л.И.: – Я ситуацию кризисной не называл. В справке для малого Совета сказано, что экономическое положение в области достаточно сильно ухудшилось по сравнению с прошлым годом. С аргументацией Емельянова <Владимир Владимирович Емельянов тогда был первым заместителем главы администрации области В. Чуба по вопросам экономической реформы>, что это естественный процесс и что область еще не хуже других, я согласиться не могу. Есть аргументы, согласно которым можно считать, что раньше мы добывали лишний уголь, производили лишнюю сталь. Сейчас принимают как достижение, что мы стали производить меньше угля и стали. С этим еще можно как-то согласиться. Но когда в области стали производить меньше продуктов питания, обуви, трикотажа – это ненормально. Рынок надо строить с позиций избыточности. В области раньше производили до 35 млн пар обуви – это страшно много, и не надо было этого делать. Но когда ее производство сократилось почти в десять раз, то это уже проблема.

Нет нерегулируемой экономики. Кто-то должен продумать: кому, что и в каком количестве производить для области. Должны быть созданы органы управления – не командования, а прогнозирования и управления.

N: – Это вроде совпадает с функциями администрации.

Л.И.: – Конечно. Но возьмите сегодня структуру администрации. Вы увидите там бесчисленное количество фондов, владельцев, распределителей. И весь этот гриб стоит на хиленькой организационной ножке. Это субъективная предпосылка создавшейся ситуации.

Есть и объективные причины слабости экономики. За восемь месяцев в Ростовской области собрано около 36 млрд рублей налогов; в области осталось 16 млрд, все остальное перечислено в республиканский бюджет. Раз мы переходим к условиям самовыживания, то надо дать области право самостоятельного существования.

N: – Возможно ли стабилизировать ситуацию силами области?

Л.И.: – При нарушении вертикальной структуры управления имеются некоторые возможности исправить ситуацию собственными силами. У нас есть много внутренней кооперации. Иногда просто из-за антипатий производственников, управленцев и торговцев разорваны связи внутри области. Далее: то, что производится в области, должно предназначаться преимущественно для удовлетворения местных потребностей.

Однако при той чехарде, нарушенных связях, блокировании финансовых отношений между предприятиями – в полном объеме выйти из создавшегося положения только силами области невозможно. Поэтому я поддерживаю идею, которую реализовал Геращенко, – дать кредит предпринимателям, решить вопрос взаимопрощения задолженностей. Должен быть найден механизм, как это решать сегодня. Без изменения финансовой и налоговой политики на республиканском уровне всех проблем не решить.

N: – Может ли измениться ситуация при нынешнем составе руководства области?

Л.И.: – С моей точки зрения, этой команде стоит проявлять больше принципиальности при защите социально-экономических интересов жителей Дона. Часто приходится быть свидетелем излишней торопливости при исполнении тех или иных федеральных команд. Это проявилось при подготовке программы приватизации, когда не было достаточной ясности по разграничению собственности <имеется в виду разграничение госсобственности по уровням власти>, в ряде других случаев. Несмотря на предупреждения депутатских комиссий, отдельные руководители администрации, обуреваемые желанием достичь высшего процента охвата исполнительности, форсируют процессы, оставаясь и по сегодняшний день с массой неясностей. Наверное, это определяется чувством боязни: возразим – могут снять, как и назначили.

N: – Ваша позиция на предстоящей сессии?

Л.И.: – После того малого Совета, где мне поручили от имени депутатской комиссии доложить не совсем лицеприятные для администрации и Совета заключения и наблюдать их обостренную реакцию, отпадает желание предпринимать какие-либо дальнейшие действия. Тогда зал был набит, все пришли на спектакль: как Иванченко будет снимать администрацию. Зачем мне это нужно, я верен своим принципам, их назначили – пусть они работают.

Все зависит от съезда. Если съезд лишит президента дополнительных полномочий, то эти полномочия должны реализовываться внизу. Лично я считаю, что глава администрации должен избираться на своей территории и отвечать перед своими избирателями.

N: – Если в очередной раз вам доверят высокий пост?

Л.И.: – Если встанет этот вопрос, я людям скажу, что со своими убеждениями я не расстанусь. Считают они нужным меня выбирать – это их дело и право. Я не хотел бы сейчас строить прогнозы.

Ноябрь 1992 года.