Текст книги "Месть за победу — новая война"
Автор книги: Анатолий Уткин
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)
В своей «Культуре нарциссизма» (1979) исследователь Кристофер Лэш показал, что американцы стали неисправимыми эгоистами. Особенно это касается 70 млн «бэбибуме–ров», детей всплеска рождаемости 1960‑х годов. И одновременно выросла ожесточенность противников американского мэйнстрима. В 1967 г. Гарольд Круз писал: «Америка – это нация, которая лжет самой себе относительно того, кем и чем она является. Это нация меньшинств, которая управляется таким меньшинством, которое думает и действует так, как если бы в стране преобладали белые англосаксонские протестанты»[198]198
Cruse H. The Crisis of the Negro Intellectual. New York: Morrow, p. 256.
[Закрыть].
Затем давлению подверглась доминирующая религия. Католики и иудеи были первыми, кто ощутил дискомфорт преобладания реформизма, – сначала протестантам стали противостоять католики из Германии, Польши, Ирландии, Италии (к 2000 г. численность протестантов в стране уменьшилась до 60 %). Краеугольное «полагаться прежде всего на себя» во второй половине XX века стало уступать страху перед жестким индивидуализмом. Эту тенденцию капитальным образом укрепили ставшие колоссальными средства массовой информации.
Кульминацией долгой и постепенной эрозии устоявшейся англосаксонской идентичности Соединенных Штатов в сфере национального образования стал мультикультурализм. Он вызрел не сразу. Между 1900 и 1940 годами содержание учебников по своей идейной направленности колебалось в схеме «нейтрализм – патриотизм – национализм – шовинизм» между патриотизмом и национализмом. Начиная с 1960 года «большинство учебников колебалось между нейтрализмом и патриотизмом». Исчезли патриотические военные истории, «дававшие детям политические идеалы»[199]199
Stotsky S. Losing Our Language. New York: Free Press, 1999, p. 59–62.
[Закрыть].
В 1963 г. Натан Глезер и Дэниэль Мойнихэн опубликовали своего рода манифест сил, противостоящих «плавильному тиглю». Эти авторы утверждали, что «отчетливо выраженный язык, признаки культуры и обычаи теряют свою отчетливость лишь во втором поколении, а чаще всего в третьем». И оба эти автора утверждали, что потеря явных изначальных признаков – явление сугубо негативное, что большой Америке требуется цветение всех разнообразных этнических цветов, что приобретаемый иммигрантами новый опыт в Америке «воссоздает прежние социальные формы»[200]200
Glazer N. and Moynihan D. P. Beyond the Melting Pot. Cambridge: MIT Press, 1963, p. 16–17.
[Закрыть].
В 1970 г. конгрессмен Роман Пучинский (представлявший Чикаго) выдвинул законопроект «Об этнических исследованиях», который, будучи принятым, обязал федеральное правительство содействовать оживлению отдельных этнических величин в США. Как пишет С. Хантингтон, «мультикультуралисты, жестко обличая европейскую цивилизацию, никак не могли солидаризироваться с теми членами европейских общин, культура которых являла собой часть европейской цивилизации»[201]201
Huntington S. Who We Are? The Challenges To America's National Identity. New York: Simon and Schuster, 2004, p. 172.
[Закрыть]. Вызрело – впервые в американской истории – настоящее противостояние «мультикультурализма» и «англо–конформистской» культуры. Мультикультуралисты стали утверждать, что, хотя они представляют собой меньшинство сейчас, им принадлежит будущее, то время, когда Соединенные Штаты отставят свое национальное единство, когда Америку нельзя будет назвать «культурно компактной группой»[202]202
Craige B. J. American Patriotism in a Global Society. Albany: State University of New York, 1996, p. 66.
[Закрыть].
Именно тогда, в последние десятилетия XX века, в ряды мультикультуралистов стали вступать видные интеллектуалы, представители академической общины, профессура американских университетов. Их целью стало отменить приоритет английского языка в системе образования, «трансформировать школы в аутентичные культурные центры», делающие акцент на «культуру субнациональных групп»[203]203
Nava e.a. Educating Americans in a Multicultural Society. New York: McGrow – Hill, 1994, p. V.
[Закрыть]. Один из лидеров мультикультуралистского направления Джеймс Бенкс поставил целью мультикультурного воспитания «реформирование школ и других образовательных учреждений таким образом, чтобы учащиеся из различных расовых и социально–классовых групп могли ощутить образовательное равенство»[204]204
Banks J. Multiethnic Education: Theory and Practice. Boston: Allyn and Bacon, 1994, p. 3.
[Закрыть].
Исследование 22 учебников последних десятилетий XX века показало, что только несколько текстов из многих сотен «несли патриотический заряд». В большинстве учебников абсолютно не упоминаются прежние «национальные святые» Патрик Генри, Дэниэл Бун, Пол Ривер. Общий вывод: «Морализм и национализм более не в моде», из чего делается вывод: «Столь полной стала победа мультикультурализма в общественных школах Америки»[205]205
Glazer N. and Ueda R. Ethnic Groups in History Texbooks. Washington: Ethics and Public Policy Center, 1983, p. 15.
[Закрыть].
1
2
3
4
5
184
Скажем, американцы польского происхождения, как и многие другие восточноевропейцы, с окончанием «холодной войны» так или иначе усилили свой интерес к странам своего прежнего проживания. Начинается весьма неожиданный для многих взлет мультикультуралистов. Их целью становится решительный вызов «англо–конформистам» Америки. Мультикультуралисты обращаются к тому будущему Америки, в котором Соединенные Штаты «никогда более не будут едиными, когда в стране более не будет культурно определяющей группы»[206]206
Craige B. J. American Patriotism in a Global Society. Albany: State University of New York, 1996, p. 65–66.
[Закрыть].
В Стэнфордском университете обязательный прежде курс истории западной цивилизации оказался замененным курсом, фиксирующим обучение на изучении меньшинств, народов «третьего мира», истории женщин. Последовало изменение курсов в Беркли, университете Калифорнии, университете Миннесоты, Хантер–колледже и других университетах. В конце XX в. американский историк Артур Шлесинджер–младший пришел к выводу, что «студенты, которые оканчивают 78 % американских колледжей и университетов, не обращаются к истории западной цивилизации вовсе. Целый ряд высших учебных заведений – среди них Дартмут, Висконсин, Маунт – Холиок – требуют завершения курсов по «третьему миру» или этническим исследованиям, но не по западной цивилизации»[207]207
Mesinger A. M. The Disuniting of America. New York: Norton, 1992, p, 123.
[Закрыть].
Результат движения в этом направлении обобщила Сандра Стоцки: «Исчезновение американской культуры в целом» Stotsky S. Losing Our Language. New York: Free Press, 1999, p. 72–90.. А Натан Глейзер в 1997 г. провозгласил «полную победу мультикультурализма в общественных школах Америки»[208]208
Glazer N. We Are All Multiculnuralists Now. Cambridge: Marsilio, 1992, p. 83.
[Закрыть]. В начале XX века ни один из пятидесяти лучших университетов Соединенных Штатов не требовал обязательного прохождения курса американской истории, что сняло вопрос об изучении общих основ американского общества. Только четверть студентов элитарных университетов смогла идентифицировать источник слов «правительство народа, для народа, посредством народа». Хантингтон приходит к горькому выводу: «Люди, теряющие общую память, становятся чем–то меньшим, чем нация»[209]209
Huntington S. Who We Are? The Challenges To America's National Identity. New York: Simon and Schuster, 2004, p. 176.
[Закрыть].
Одновременно с нападками на «возможность и релевантность» единой истории впервые за всю американскую историю на национальном уровне возник вопрос: следует ли в школах читать Библию? В 1962 г. верховный суд впервые запретил обязательные строго регламентированные молитвы в школах. Государству запретили спонсировать чтение Священного Писания в школах. Из официальной клятвы изъяли слова «по воле Божьей»: в июне 2002 г. трое судей из Девятого апелляционного округа Сан – Франциско пришли к выводу, что эти слова представляют собой «слова поддержки религии» и являют собой «поддержку религиозной веры монотеизма». Сторонники этого решения вышли на улицы с лозунгами, указывающими на то, что Соединенные Штаты являются секулярной страной, что первая поправка к конституции запрещает поддержку со стороны правительства как материальной, так и риторической поддержки религии.
Некий доктор Майкл Ньюдоу задал обществу вопрос: «Почему я должен ощущать себя аутсайдером?» Суд согласился с тем, что слова «с Божьей милостью» указывают неверующим, что они аутсайдеры в своем обществе. Неверующие не должны повторять слова клятвы и быть невольными участниками религиозных церемоний. В 1999 г. в городе Бойз штата Айдахо начался процесс за снятие двухметрового креста, установленного на общественной территории (подобные же процессы вскоре начались также в Сан – Диего и Сан – Франциско под предлогом того, что «для буддистов, евреев, мусульман и прочих жителей крест является символом того, что они находятся на чужой земле»[210]210
«The New York Times», November 29, 1999, p. A14.
[Закрыть]).
В 1994 г. девятнадцати ведущим американским историкам и политологам был задан вопрос, доминирует ли общенациональная идентичность в США над всеми другими идентичностями. Исследователей попросили определить уровень американской интеграции между 1930 и 1990 гг., используя такую шкалу оценок, где 1 представляла собой высший балл, а 5 – низший. 1930 год получил 1,71 балла; 1950 – 1,46; 1970 – 2,65; 1990‑й – 265. Получается, что пиком американской цельности был 1950 год и последующее десятилетие, символом которого были известные слова президента Кеннеди: «Спрашивай не о том, что твоя страна может сделать для тебя, а о том, что ты можешь сделать для своей страны». В дальнейшем общность американского общества подверглась сомнениям, в результате которых усилилась социальная и культурная фрагментация американского общества.
Процесс исключительно интенсивной иммиграции испаноязычных привел к тому, что в начале XXI в. вызрела перспектива превращения Соединенных Штатов в англо–испанское общество. Тому пособил мультикультурализм, раскол среди американской элиты, политика правительства в отношении билингвизма и воспитания на двух языках, громкие аффирмативные акции.
Демографическая реконкиста ведет к тому, что влияние Мексики на территориях, некогда отнятых Соединенными Штатами у Мексики, начинает преобладать над влиянием англосаксонского начала. Этот процесс ведет к тому, что граница между США и Мексикой начинает размываться, и на территориях, бывших до 1840‑х гг. мексиканскими, элемент начал усиливаться с необычайно быстрой силой. Обнаружилось, что иммифация из Мексики несет в себе чрезвычайно своеобразные черты, заставляющие по–новому взглянуть на это подлинное иммифационное вторжение в США.
Испаноязычные идеологи по тем же поводам ликуют. Хосе уже опередил Майкла в качестве наиболее популярного имени на американском Юге. Профессор университета Нью – Мексико Ч. Трухильо предсказывает, что к 2080 г. юго–западные штаты США и северные штаты Мексики создадут новое государство – «Северную республику». Граница между этими штатами уже превращается в фикцию. Наблюдатели ищут подходящее название новому образованию: «Мексамерика», «Амексика», «Мексифорния». Популярен стикер: «Пусть последний англоговорящий заберет с собой и флаг».
Реалистичным является прогноз, согласно которому испаноязычное сообщество в США решит структурно зафиксировать свою особенность и свое преобладание. Уже сейчас крупнейшие кубинские организации, доминирующие в Майами, называют наиболее острой проблемой «столкновение культур, столкновение между нашими ценностями и ценностями американского общества». Нет недостатка в доказательствах «превосходства» латинского мира. Скажем, известный мексиканский писатель Карлос Фуэнтес с талантом и убедительно определил различие между совмещенным испано–индийским наследием, «культурой католицизма», с одной стороны, и американской протестантской культурой, «идущей от Мартина Лютера», – с другой.
Испаноязычные говорят о «более глубоких корнях» испанской культуры. Англоязычные указывают на неверие испаноязычных в образование и упорную работу. Культурная пропасть разделяет две общины. При этом 38‑миллионная испаноязычная община растет быстрее и все энергичнее самоутверждается. Их общая покупательная способность перешагнула за полтриллиона долларов, значительная часть американской экономики ориентируется уже на испано–язычных – это создает важные предпосылки. А общие телевизионные каналы, такие, как «Унивизион», уже конкурируют с ведущими американскими, начиная с CNN.
В испаноязычной среде выделились такие идеологи, как Уильям Флорес и Рина Бенмайор, которые попросту отвергают идею «единого национального сообщества». Любые попытки «культурной гомогенизации», укрепления функций английского языка воспринимаются ими как проявления ксенофобии и культурного высокомерия. Задача испаноязычных, с их точки зрения, «укрепить латинскую идентичность, латинское политическое и социальное сознание». Отсюда требование отдельного «культурного гражданства», предоставления латиносам «ясно обозначенного культурного пространства»[211]211
Flores W. and Benmayor R. Latino Cultural Citizenship: Claiming Identity, Space, and Rights. Boston: Beacon Press, 1997, p. 3–10.
[Закрыть]. Адвокаты испанизма открыто стремятся ослабить основу англо–протестантской культуры как головной, стремятся к превращению Соединенных Штатов в двуязычное общество двух культур. По мнению Флореса и Бен–майор, «Нью Йорк уже является двуязычным городом, где испанским языком широко пользуются в обыденной жизни, в бизнесе, в общественных и социальных институтах, в школах и в домашней обстановке». Профессор Илан Ставанс: «Мы являемся свидетелями пересмотра национальной лингвистичной идентичности»[212]212
«Boston Globe», January 8, 1995. 3 Castaneda J. Ferocious Differences («Atlantic Monthly», July 1995, p. 76).
[Закрыть].
Непосредственно после своего избрания в июле 2000 г. президент Мексики Висенте Фокс заявил, что его целью является открыть американо–мексиканскую границу для людского потока с юга на север. Его министр иностранных дел Хорхе Кастанеда указал, что для центрального мексиканского правительства немыслимо «сдерживать своих граждан от эмиграции – тогда социальный котел Мексики может взорваться».
В 2004 г. численность испаноязычных в Соединенных Штатах составила 38,8 млн человек – рост на 9,8 % в год после ценза 2000 г. (среднеамериканский уровень – 2,5 %). Более 47 млн человек в США говорят дома не по–английски. Министр образования США Р. Райли предсказал, что к 2050 г. четверть населения Соединенных Штатов будет говорить по–испански. Сенатор Хайякава придает делу необходимый пафос: «Почему ни один филиппинец или кореец не протестует против английского языка? Не возмущаются японцы. И конечно же, вьетнамцы, счастливые пребыванием здесь. Они быстро изучают английский язык. И только испанцы представили собой проблему. Возникло влиятельное движение за превращение испанского языка во второй официальный»[213]213
Crawford J. Hold Your Tongue: Bilingualism and the Politics of «English Only». Reading: Addison – Wesley, 1992, p. 149–150.
[Закрыть]. 14 июня 2000 г. президент Клинтон сказал о том, что он – «последний президент США, не говорящий по–испански». Через год, 5 мая 2001 г., президент Дж. Буш–младший приветствовал мексиканского президента по–испански. Кандидаты на пост губернатора Техаса начали вести теледебаты по–испански. 4 сентября 2003 г. впервые дебаты на пост президента США от демократической партии велись именно по–испански.
При продолжении этой тенденции культурное размежевание между испаноговорящими и англоязычными заменит собой расовое деление белых и черных в качестве самого серьезного противоречия американского общества. Изменятся базовые основания американского развития последних трех столетий. Новой характеристикой американского общества стала его уязвимость. По существу, оказалось, что общими элементами его стали лишь язык и политическая система. Единые традиции и объединяющая культура стали отходить назад.
Историк Дж. Кеннеди замечает: «Отрезвляющим фактом является то, что Соединенные Штаты не имеют опыта, подобного тому, что разворачивается на Юго – Западе. Мексиканцы прибывают на территории, которые некогда были мексиканскими, они чувствуют себя находящимися на собственной земле»[214]214
Skerry P. Mexican Americans: The Ambivalent Minority. Cambridge: Harvard University Press, 1993, p. 289.
[Закрыть]. Тем более что 25 поселений мексиканцев продолжали жить следуя испанским традициям, даже будучи оккупированы американцами в 1848 г. Население шести из двенадцати наиболее населенных американских городов вдоль границы с Мексикой уже является на 90 % мексиканским, трех других – мексиканским на 80 %, один – на 79 % и только два (Сан – Диего и Юма) – мексиканские менее чем на 50 %. В долине Эль – Пасо мексиканцами являются 75 % населения[215]215
«Economist», July 7, 2001, p. 29.
[Закрыть].
Но самым испанским среди городов США является Майами, где выходцы с Кубы фактически заставляют англоязычных покидать насиженные места. Майами уже называют «столицей Латинской Америки». Испаноязычные здесь – две трети населения, 96 % иммигрантов. Три четверти населения говорят здесь не по–английски (55,7 % в Лос – Анджелесе, 46,7 % в Нью – Йорке). Испаноязычные телеканалы превосходят здесь англоязычные. Ведущая газета – «Эль Нуэво Геральд». Современный «Большой Майами» производит больше, чем большинство отдельно взятых латиноамериканских стран. И является очень крупным банковским центром для всего Испанидада. Если Лос – Анджелес повторит судьбу Майами, то исход англоговорящих из Калифорнии, самого большого американского штата, станет массовым.
Весьма неожиданным фактом является то, что испаноязычные вовсе не стремятся получить американское гражданство. Американское гражданство среди иммигрантов–филиппинцев получили 76,2 %, среди корейцев – 71,2 %, китайцев – 68,5 %, поляков – 61,3, а среди мексиканцев – 32,6 %[216]216
«New York Times», August 6, 2003, p. Al, A14.
[Закрыть]. При этом до 45 % испаноязычных находятся в США нелегально. Испаноязычные не стремятся жениться на представителях других этнических общин. И в целом самая популярная поговорка по–испански: «Дядя Сэм – не мой дядя». По умеренным прогнозам, к 2040 г. численность испаноязычных составит не менее 25 % населения США[217]217
«Econimist», August 24, 2002, p. 21–22.
[Закрыть]. Все это позволяет исследователю М. Крикоряну определить испаноязычный приход в США как «не имеющий прецедентов в американской истории»[218]218
Krikorian M. Will Americanization Work in America? («Freedom Review», Fall 1997, p. 48–49).
[Закрыть].
Внутри США создается этнический и социально–политический блок, который, говоря попросту, необратимо меняет характер Соединенных Штатов, поворачивает развитие американской истории. Рождается ли здесь американский Квебек? Заметим, что, в отличие от Южной Калифорнии, Квебек очень далек от Франции, и сотни тысяч французов не направляются ежегодно в Монреаль. «История учит, что в случае посягательства жителей одной страны на чужую территорию, стремления обрести особенные права возникает серьезный потенциал конфликта»[219]219
Huntington S. Who We Are? The Challenges To America's National Identity. New York: Simon and Schuster, 2004, p. 230.
[Закрыть]. В начале XXI в. более 26 млн американцев говорили дома по–испански (рост на 65 % по сравнению с 1990 г.). Абсолютное большинство испаноязычных желают, чтобы их дети говорили по–испански.
По определению С. Хантингтона, «сражение с расовыми, двуязычными и мультикультуралистскими вызовами системе американских ценностей, английскому языку и основам культурного кода США стали ключевым элементом американского политического ландшафта в начале XXI века. При этом, если внешние угрозы Америке будут менее значительными, редкими и неярко выраженными, американцы будут в большей мере разделенными в отношении своих политических убеждений, языка и ключевых культурных факторов своей национальной идентичности»[220]220
Ibid, p. 177.
[Закрыть].
Главное явление американской демографии – сокращение «неиспанского» белого населения в США, которое составляло 75,6 % всего населения в 1990 г. и 69,1 % в 2000 г. В Калифорнии, на Гавайях, в Нью – Мексико и в округе Колумбия они уже являют собой меньшинство населения. Особенно ощутимо ослабление позиций этого отряда населения в крупных городах. В 1990 г. белые немексиканцы были меньшинством в 30 из 100 крупнейших американских городов. В 2000 г. они были меньшинством уже в 48 из 100 крупнейших городов и составляли всего 44 % населения этих городов. Демографы предсказывают, что к 2040 г. белые неиспаноязычные будут меньшинством среди всех американцев.
Специалисты по американской культуре разделяют эти страхи. Уже в 1983 г. социолог М. Яновиц пришел к выводу, что «испаноязычное население создает в эволюции американского общества такую бифуркацию, что социально–политическая структура Соединенных Штатов приближается к состоянию национального раскола. Близость Мексики к США и сила мексиканских культурных основ ведет к тому, что «естественная история» мексиканских иммигрантов вступит в противоречие с эволюцией других иммигрантских групп. Для Юго – Запада наступит этап культурного и социального ирридентизма, широкой мексиканизации, ставящей под вопрос единство страны»[221]221
Janovitz M. The Reconstruction of Patriotism: Education for Civic Consciousness. Chicago: University of Chicago Press, 1983, p. 128–137.
[Закрыть]. Д. Кеннеди говорит, что «если испаноязычные выберут этот путь, они могут сохранять свою культурную особенность бесконечно. И они смогут сделать то, о чем другие культурные группы не смели и мечтать: они смогут бросить вызов существующей культурной, законотворческой, коммерческой и образовательной системе с целью реализации фундаментальных перемен не только в языковой области, но и в основных общественных институтах»[222]222
Kennedy D. Can We Still Afford to Be a Nation of Immigrants? («Atlantic Monthly», November 1996, p. 68).
[Закрыть]. Р. Каплан отмечает, что «история медленно и верно уже вершится – происходит воссоединение Штата «Одинокой звезды» (Техаса) с северовосточной Мексикой»[223]223
Kaplan R. History Moving North («Atlantic Monthly», February 1997, p. 24).
[Закрыть].
Первой нацией Запада, сознательно согласившейся с превращением прежнего большинства в меньшинство, будут Соединенные Штаты Америки. И произойдет это еще до 2050 г., когда радикально изменится этнический характер страны. Европа как «общая родина» американцев удаляется в историческую даль. И очень быстро. В 1960 г. только шестнадцать миллионов американцев вели свою родословную не от европейских предков. В 2002 г. таких американцев восемьдесят миллионов. Англосаксы стали меньшинством в Калифорнии в 2000 г. и станут таковым в Техасе в 2005 г. Америка более не является обществом 1960 г., имеющим две расы с 90 процентами белых. Белое население составляло в США в 1960 г. 88,6 %; в 1990 г. – 75,6 %; к 2020 г. белые составят лишь 61 процент американского населения[224]224
«National Review», June 22, 1992.
[Закрыть]. В стране 31 млн родившихся за ее пределами – половина из которых пришла из Латинской Америки, а четверть – из Азии. Именно иммигранты на 100 % «ответственны» за родившихся в 1990‑е годы новых американцев. При этом треть прибывших в США за последнее десятилетие легальных иммигрантов не имеет среднего образования. Треть прибывших живет за чертой бедности. У американцев уже нет прежней признанной череды героев – Вашингтона, Джефферсона, Джексона, Линкольна. Все эти личности подвергаются критическому переосмыслению. Половина нации в 2000 г. не удосужилась даже проголосовать.
А ведь совсем недавно преобладание белого населения виделось столь стабильным. Еще в 1930 г. на 110 млн белых в США приходилось 12 млн афроамериканцев и 600 тысяч «других» (азиаты и индейцы). В 2002 г. 37 млн американцев определили себя как американцев испанского происхождения; 35 млн – афроамериканцев; 12 млн – выходцами из Азии. Азиаты и испаноязычные совместно составляют сегодня 15 % всего населения, а вместе с афроамериканцами – более четверти американского населения. В 3500 приходах сегодня в США молятся по–испански.
Для испаноязычного населения (которое само себя называет «бронзовой расой») это только начало их возвышения в общем спектре национальностей, составляющих американскую нацию. С наступлением ночи на трехтысячекилометровой границе между США и Мексикой начинается движение к северу, в котором принимает участие даже мексиканская армия. Растущее ежегодно на миллион жителей мексиканское население движется к более богатым землям севера. Защищающие границы Кореи, Кувейта и Косова американские войска не могут защитить собственную границу. За 1990‑е годы численность американцев мексиканского происхождения увеличилась на 50 % – до 21 миллиона; еще шесть миллионов дают незаконные иммигранты. Мексиканцы, в отличие, скажем, от немцев, с трудом ассимилируются в США – сказываются глубокие различия в культуре, в менталитете. Они не желают изучать английский язык. Собственно, их родной дом не США, а Мексика. Они создают свои радиостанции, газеты, каналы телевидения.
Идея мексиканского президента В. Фокса о фактическом объединении США, Канады и Мексики получила весьма благожелательный отклик таких столпов общественного мнения, как «Уолл–стрит джорнэл». При этом мексиканский жизненный уровень (пять тысяч долларов в год) значительно ниже американского. Половина мексиканцев живут в невиданной бедности, восемнадцать миллионов жителей страны существуют на менее чем два доллара в день. В США же минимальная ежедневная заработная плата равна 50 долларам в день. Естественно предположить, что открытие границы вызовет неслыханный поток мексиканцев, направляющихся в США. В Калифорнии треть населения уже принадлежит к латинской расе, четверть населения родилась не в США. В Техасе город Эль – Сенизо объявил испанский язык официальным языком городских властей. Легислатура штата Нью – Мексико выдвинула предложение именовать штат Нуэво Мексико. Латинские студенческие организации американских университетов выступают за возвращение юго–западных американских штатов Мексике. Столицей новой мексиканской провинции называют Лос – Анджелес. Президент Лиги объединенных граждан латиноамериканского происхождения М. Обледо указал, что «Калифорния станет мексиканским штатом». Мексиканский президент Э. Седильо провозгласил, обращаясь к американцам мексиканского происхождения: «Вы – мексиканцы, живущие к северу от Мексики»[225]225
«The New York Times», December 10, 1995.
[Закрыть].
На протяжении 1990‑х годов бомба истории начала тикать в крупнейшем американском штате – Калифорнии. Население штата выросло за десятилетие на три миллиона, но численность англосаксов уменьшилась на полмиллиона. Графство Лос – Анджелес потеряло полмиллиона белых. Теряя сто тысяч англосаксов каждый год, увеличивая за десятилетие азиатское население на 42 %, имея среди молодежи моложе 18 лет 43 % испаноязычных, крупнейший штат Америки прямо движется к превращению в преимущественно испаноязычный регион. К 2050 году испаноязычные жители страны будут составлять 33 % всего американского населения (100 млн американцев). Американцы испаноязычного происхождения явятся третьей в мире латинской конгломерацией после Бразилии и Мексики.
Трудно не согласиться с утверждением, что «ни одна нация в истории не подвергалась таким гигантским переменам, оставаясь при этом самою собой – все той же нацией»[226]226
Buchanan P. The Death of the West. N. Y.: Thomas Dunne Press, 2002, p. 3.
[Закрыть]. В Америке зазвучали голоса, что прежние герои сброшены с пьедесталов, что прежняя культура унижена, что ценности прежних лет осмеяны, что новое поколение повели вперед вовсе не представители традиционной культуры. «Не мы покинули Америку, Америка покинула нас». В последней трети XX века «иудеохристианский моральный порядок оказался отвергнутым миллионами жителей Запада»[227]227
Ibid, p. 32.
[Закрыть]. На президентских выборах 2000 г. Буш и Гор представляли собой просто разные культуры. Произошла культурная революция. Доминирующие черты этой культуры могут быть названы, по мнению П. Бьюкенена, «постхристианскими или антихристианскими, ибо ценность этой новой культуры является антитезой всему тому, что является христианским»[228]228
Ibid, p. 4.
[Закрыть].
Известный американский политолог С. Хантингтон пишет: «Вторжение (ежегодно) более чем миллиона мексиканцев является угрозой безопасности американского общества. Это угроза нашей культурной цельности, нашей национальной идентичности и потенциально нашему будущему как страны»[229]229
Huntington S. Reconsidering Immigration: Is Mexico a Special Case? Center for Immigration Studies Bacgrounder. November 2000, p. 5.
[Закрыть]. Ныне 72 % американцев хотели бы сократить поток иммигрантов, а 89 % предпочли бы объявить английский язык официальным языком Соединенных Штатов. Хантингтон предупреждает: «Если ассимиляция не удастся, Соединенные Штаты окажутся разделенной страной, создающей все возможности для внутренней борьбы и последующего разъединения»[230]230
Huntington S. The Clash of Civilizations. New York: Simon and Schuster, 1996, p. 305.
[Закрыть].
