Текст книги "Заячьи петли в золотом тумане (СИ)"

Автор книги: Анатолий Чеботарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

   Четыре дня промелькнули незаметно, будто поезд мимо промчался, и поздним вечером в четверг мы собрались подвести первые итоги. Сергей Константинович принес папку психологических портретов работников банка – по личному указанию Котова, их недавно подготовило одно специализирующееся на подобных делах агентство. Мы уселись в комнате побольше, наш куратор включил принесенный с собой сканер, перед разговором поставил на стол коробочку с генератором – глушителем подслушивающих устройств. Лёха аж подпрыгивал от нетерпения:

   -В общем, уже нащипал кое-что! Безопасность у них так себе. Леонард неплохой парень, но квалификация слабая, и он это понимает. Мне удалось снять многие данные по получаемым сотрудниками файлам с сервера аж за три недели до нашего появления! – он продемонстрировал мини-флешку Kingston, повертев ее в руках,

   – Контроль за операциями обозначен, но по факту его нет, скачать можно многое, проблема в уровне доступа. Основная информация закрыта надежно, но если тот, кого мы ищем, имеет ключ? Тем более, что код к серверу примитивный четырехзначный, грамотный взломщик на своем компе такой быстро вычислит, нужно только незаметно и без следов войти в сеть. У меня уже целый список тех, кто по разным причинам эту информацию получал. Искомый наверняка в списке есть. Ищу по почтовым отправлениям, по передаче данных внутри банка – короче, везде. С Леонардом мы вроде сдружились, и он мне интересную вещь рассказал. Оказывается, его в этой должности утвердили временно, пока не подберут человека нужной квалификации, но вот уже год без малого так «временно» и сидит. Около полугода тому назад нашелся очень подходящий по квалификации парень, они с моим недовинченным Леонардо встречались, уже дела начали готовить к передаче. Но вдруг тому парню, Денис его зовут, отказывают безо всякой мотивировки, но тут же предлагают другое козырное место. Оно как из тины вынырнуло, так что в банк он больше не заглядывал. А Леонарду бормочут про якобы увольнение Дениса с предыдущей работы по недоверию. Леонард решил выяснить, что там случилось: смутило его, что причина отказа с потолка взята, а претендент грамотней и опытней его по всем параметрам. Картинка вылезла странная: работал Денис в портовом складе, занимался внедрением системы учета, никаких секретов не знал. Уволился сам и без претензий от порта, просто до работы далеко добираться. Занимался подбором спеца банковский кадровик, мужик очень мутный.

   Второе – никуда не пригодная антивирусная система. То есть, для химчистки сгодится, и даже с запасом, для бухгалтерии автосервиса подойдет, но не для банка. Антивирус этот сканирует заголовки ZIP-файлов, но не открывает их и не проверяет содержимое, если в данные внесен нулевой размер файла, а это можно вручную указать. И появляется файл-невидимка, в который элементарно встраивается программа отключения защиты. Попросил друзей, они покопались в системе и уверены, что никто её со стороны пока не ломал. Но следы того, кто прямо с сервера банка качает файлы с информацией, остались. И вот, я сочинил программку небольшую, она может определить, кто и когда такими вещами занимается. К программе нужен электронный компонент, вот его схема, а вот параметры настройки. Подсоединяется к серверу, официальное предназначение – арифметический учет обмена информацией, кто кому послал сообщений и в каком объеме, когда получен ответ. Нужно разрешение на ее включение, вы озаботьтесь, Сергей Константинович! А сама схема не очень мудреная, мне ее друзья сегодня прислали. Думаю, Вадим на коленке слепит. Программа и плата следов использования не оставят, за день расшифрую и уточню снятую информацию. Так что дело за вами, маэстро!

   Я взял распечатку – так, ничего сложного при наличии оборудования и деталей. Пояснил Сергею Константиновичу, что такое стеклотекстолит и где его берут, для чего нужны ванночки травления и хлорное железо. Особое внимание – сверлению платы для монтажа схемы, предупредил, что двумя-тремя сверлами не обойдусь, потребуются с запасом. Добавил в список перечень деталей, рейсфедер, тушь, вощеную бумагу, клей, вроде ничего не забыл. Сергей Константинович все записал, пообещал поутру доставить требуемое, а также сообщить «кому надо» о причинах моего завтрашнего отсутствия в банке и протолкнуть подключение собранной схемки. Лёха для народа озвучит версию о моем слегка заболевшем горле после выпитого холодного пива, вряд ли кто будет интересоваться всерьез, да и я из квартиры выходить не планирую. Поговорили еще немного, я пожаловался на то, что широкополосный приемник дефектный – принимает речь только на незнакомом языке и потому бесполезен, ни черта не можем понять, кто и о чем говорит. Сергей Константинович, посмеявшись, согласился, что да, не подготовились местные органы правопорядка к нашему приезду как следует. На том и расстались: мы легли спать, а Рудин уехал добывать требуемое по списку.

   ***

   Утром проводил Леху в банк, а сам засел за сверление-травление-пайку. Сергей Константинович привез все необходимое и в меру сил помогал, исполняя роль третьей руки: подержать, подать, убрать, вытереть. Разговаривали про то, про се, я услышал – в подтверждение своим догадкам о месте работы моего опекуна – несколько баек про боевые будни республиканского КГБ советских времен, где Рудин явно был не десятым по списку. Впрочем, название конторы не упоминалось, а угадывалось, просто прозвучал незамысловатый рассказ без пузыристых придуманных деталей о нелегкой и никому не видимой работе неких людей, про остальное умный слушатель догадывается сам. Вдвоем управились быстрее, чем я рассчитывал, к вечеру я уже сел за настройку схемы, осциллограф тоже доставили в квартиру. После полуночи закончили, неторопливо попили с Рудиным чай прямо в комнате – на миниатюрной кухне мы помещались только порознь, вдвоем становилось катастрофически тесно и некомфортно. Уже наступила суббота, дело было сделано досрочно, плата готова и вскакивать рано утром для завершения работы нет нужды. Помог Сергею Константиновичу вынести все привезенное оборудование в машину, пожелали друг другу спокойной ночи, гость отбыл.

   Субботу с Лехой провели порознь – он уехал на какую-то тусовку со своим Леонардо, а я, ссылаясь на самочувствие, категорически отверг все предложения и приглашения коллег. До десяти утра провалялся на диване, а потом поехал ностальгировать по местам, которые помнил с давних лет. На такси приехал к заводу, бывшему когда-то гордостью отечественной радиопромышленности, а теперь всеми заброшенному, и никаким общественным транспортом добраться до него было невозможно. Возле навсегда закрывшихся входных ворот и заводской проходной еще сохранился стенд, над которым была едва различима двуязычная надпись «Гордость нашего предприятия», рамки для фотографий под ней давно пусты. Вдоль забора из бетонных плит когда-то давно, в один из субботников, заводчанами был разбит парк, он протянул две свои аллеи больше чем на километр. Я помнил, как проходил еще школьником под невысокими тогда деревьями, – сейчас они выросли и одичали от неухоженности, хотя асфальт на аллеях пока сохранился, занесенный опавшей листвой. Невеселая и неоптимистичная картина. Пробродил часа три, не меньше. Полное одиночество, лишь раз вдалеке проехала машина. Вернулся к себе, осмотрел все оставленные в квартире контрольки – вроде все в порядке, нарушений нет. В воскресенье Леха, вернувшийся под утро, отсыпался, а я сходил на недалекий рынок – посещать такие места мне нравилось гораздо больше, чем стерильно-выхолощенные супермаркеты. Сгрузил купленное из двух пакетов в холодильник и сел к телевизору. Поднявшийся к этому времени мой постанывающий и похмельный соратник расположился в соседнем кресле. Тянули пиво, лениво и равнодушно смотрели скетчи и шоу, над которыми народ в студии лежал впокат. Так и отдохнули, провели выходные.

   В понедельник, позавтракав, поехали в банк, готовую плату Леха положил в свою сумку. Только двое из коллег поинтересовались моим состоянием – ведь в пятницу я не работал, якобы заболел. Я мотнул головой: все нормально! День начался без происшествий, но разве они обойдут тех, кто их ищет? Я ждал сообщений от Лехи по подключению сотворенного в срочном порядке девайса. Рыжков позвонил в обед и сообщил, что плата работает штатно и к вечеру, как он надеется, ему уже кое-что удастся вытащить. Фамилий не называл, просто сказал, что нашел вход для получения информации через ноутбук одного из руководителей банка:

   -В наших делах не понимает вообще ничего, но комп свой включает каждый день, вся инфа вываливается ему из сети. А вечерком я с его модема качну полученное им за день к себе.

   Я шикнул на него – не в сквере же на скамейке сидим! Лёха хихикнул и положил трубку.

   Зашел мой персональный поводырь и опекун Томас с уже привычной миной дегустатора уксуса на сухом костистом лице, остановился на пороге (не из деликатности, просто не вместился бы в апартаментах):

   -Вадим, я очень радый, что вижу вас и все в порядке, но мой совет: не пейте пиво из кег! Оно очень холодное. Вот я вам написал, где его лучше покупать и куда зайти для хорошо посидеть – вынул из папки и положил на стол листок со списком. Я его поблагодарил – уже понятно, что если б требовалось получить какие-то реально полезные сведения о банке, то в последнюю очередь пошел бы за ними к Томасу. А вот в вопросах, к банку отношения не имеющим, он становился разговорчив, информация сыпалась, как из худого мешка. На невероятной смеси одесского диалекта с прибалтийскими добавками, сумму которых мой педель искренне считал великим и могучим русским языком, Томас подолгу рассказывал о достопримечательностях города, преимущественно гастрономического характера. Он знал все заведения, цены в них и часы работы, особенности кухни и интерьеров. Реально был знатоком: следуя его советам, мы посетили два из рекомендованных им храмов чревоугодия, не пожалев о потраченных деньгах и времени. Сегодня он приготовил для меня рассказ о пирожках кибинай, что пекут караимы в Литве. Мне доводилось бывать в Тракае и пробовать это блюдо, но так бывает всегда: стоит поговорить с человеком увлеченным – и открываешь совершенно новое в давно привычном. Не получая от Томаса иной информации, я сидел и усваивал рецепты и тонкости выпечки пирогов с бараниной и луком. Потом он попытался рассказать про эстонское блюдо мульгикапсад – это жареная свинина с тушеной капустой и вареным картофелем. Но слушать его уже надоело, и я разочаровал своего визави, сообщив, что приходилось такое пробовать неоднократно, а потому лекция прервалась, к большому неудовольствию повествователя. Попросил гостя не закрывать стеклянную дверь кабинета и окунулся в обычные дела. Забежал Леха, выглядевший точно как обожравшийся сметаны кот, сказал:

   -Ты подожди меня после работы, вместе уйдем! Есть новости!– и тут же исчезнувший, как только поймал мой ответный согласный кивок. Сидел, читал нормативные документы и толкования к ним, пытался их понять – все же это не мое. Понемногу смеркалось, наступал вечер, рабочий день закончился, сотрудники потянулись к выходу. Опустели кабинеты, я остался на весь этаж один. Что-то Леха долго молчит... Вышел из своего закутка, зашел в помещение рекреации – небольшую комнату для отдыха перед лестницей, три стены ее были стеклянными. Присел прямо на спинку кожаного дивана, взглянул в окно от пола до потолка. За неровной линией крыш холодно блестела полоска моря, и даже из-за стекла ощущалась соленость бьющего в стекла ветра. Наступило время, именуемое в астрономии «гражданские сумерки»: солнце уже за горизонтом, но небо еще светлое. С тихим треском загорелись светильники в коридорах банка, я в одиночестве стоял и смотрел на уход дня и приход ночи. Неожиданно раздались громкие торопливые шаги, из коридора выскочил охранник с выпученными глазами, увидел меня и, тыча себе за спину пальцем, повторял: «Там! Там!» Я сорвался с места и кинулся в направлении, откуда напуганный страж прибежал. В торце здания у распахнутой двери пожарной лестницы стоял второй охранник, бубня в рацию и глядя себе под ноги. Подскочив, оттолкнул его и увидел: на площадке, вытянув руки вперед, недвижно лежит на боку Леша Рыжков. Рядом, вывернутая наизнанку, валяется его сумка.

   ***

   Пошел второй час после того, как охрана при обходе обнаружила лежащего на пожарной лестнице Лешу Рыжкова. Все это время я чувствовал себя той самой белкой в колесе. Безлюдный коридор наполнился людьми: управляющий банком Котов, все его заместители, начальник службы безопасности банка со сворой своих подчиненных, человек десять из полицейского управления, приехал и российский консул. Я сидел в ближнем к выходу на лестницу кабинете – открыли по такому случаю – и через распахнутую дверь наблюдал за сменой лиц и мундиров. Вот скажите мне, какой прок от понаехавших на место происшествия начальников, своей монументальностью и шириной лампасов только мешающих работать тем, кто знает, что в таких случаях нужно делать? Они что, зрят на метр под землю? Леху на носилках снесли вниз, ко входу, его уже увезла «Скорая». Раньше утра ничего внятного о его состоянии никто нам не скажет. Свои показания дали те двое сторожей, что наткнулись на лежащего без движения Рыжкова, опросили и меня. Народ потихоньку стал расходиться, подошел Котов и предложил подвезти до дома. Мы вышли, сели в его «Ауди». Ехали молча, Котов вел машину сам. У меня приступ активности сменился отупением и усталостью, все случившееся напоминало фильм ужасов или ночной кошмар. Подъехали к дому, Котов по широкой дуге развернулся и встал у тротуара:

   -Не сомневаюсь, ваш приятель нашел то, для чего вы и приехали по моей просьбе. Где-то проявил неосторожность, круги пошли по воде, кого-то спугнул. Ладно, давайте завтра к десяти к нему в больницу, я пришлю за вами машину, а пока отдыхать! Кстати, за вами присмотрят, вы не удивляйтесь и не беспокойтесь! Возле палаты Алексея в больнице тоже подежурят. Потом, когда навестим его, соберемся и все обмозгуем, лишь бы с парнем было нормально! И мой совет: примите на ночь грамм сто коньячку. Горько, но ничего лучше от стрессов не придумали.

   Я вышел, хлопнула дверца, газанул двигатель, Котов уехал. Никого не встретив, зашел в квартиру, сел на кухне у забурчавшего чайника. Понятно, что в наши дела мощно вторглась некая третья сила, кто-то невидимый дернул за ниточки – и нашедший путь к разгадке Леха надолго, если не навсегда, выбыл из игры. Я вспомнил слова полицейского доктора, разговаривавшего с парамедиком со «Скорой»:

   -Били умело, но промазали! А повторять не стали.

   То есть, Леха рассердил кого-то конкретно, сунул палку в осиное гнездо или получил важную информацию, и неизвестные пошли на импровизацию, решились напасть на него прямо в банке, боясь выпустить наружу. И явно что-то искали в его сумке. Нашли или нет? Вопросов больше, чем даже намеков на ответ. Сидел, пил кофе, перебирал события дня. Сказывалось перенапряжение ушедшего вечера, навалилась жуткая усталость. Бросил немытую чашку в раковину, дошел до дивана и провалился в муть неспокойного сна.

   В девять утра уже был готов ехать, и целый час тоскливо сидел у окна, поджидая обещанную машину. Попытался найти сканер, открыл ящик стола и ругнулся – его нет на месте, Леха опять куда-то задевал. Или утащил с собой. Жаль, сегодня контроль радиоэфира был бы нелишним. Вообще, обошелся бы и без такого сервиса, как машина к подъезду, и давно был бы в больнице, но не уверен, что меня близко подпустят к палате с Лехой, потому нетерпеливо смотрел на часы. Вот и машина, поехали. В приемной нейрохирургии собрались все те же – служба безопасности, заместитель управляющего Соловьев, последними подъехали Котов и российский консул с каким-то полицейским чином. Зашли в кабинет, заведующий отделением (или как он у них называется по-новому?) всех успокоил тем, что жизни пострадавшего ничего не угрожает и исход понятен, вот только видеться с Рыжковым запрещено до срока, пока больной полностью не придет в себя после перенесенного. Затем последовали длинные речи управляющего банком («Все необходимое делайте, оплатим») и консула («Надеемся на объективность и оперативность в установлении истинной картины происшедшего»), и мы гуртом покинули кабинет. Все потянулись к выходу, а я спросил у секретарши в белом халате, можно ли хотя бы взглянуть на Леху. К моему удивлению, она ответила «Да!», позвонила куда-то по телефону и объяснила маршрут. Поднявшись по лестнице, я вошел в длинный коридор со стеклянной матовой дверью в конце с красной надписью «Elustamine» – «реанимация». Подошел, нажал кнопку звонка. Дверь открыл молодой парень в униформе медперсонала, за ним маячил поднявшийся из-за стола у входа здоровяк специфической внешности. Он кивнул приглашающе, но паспорт попросил и проверил его тщательно. Провел по короткому коридору к стеклянному окну. За ним виднелись пять кроватей, на трех лежали люди. Леха вот он, точно посередине, рядом хлопочет медсестра. Возле кровати стоит грозного вида аппарат с дисплеем и множеством шнуров и трубок – правда, отключенный. Леха из-за замотанной головы виден плохо, но бинтованную голову поворачивал, и все в сторону медсестры. Наконец, увидел меня. Я приветственно поднял руку, он приподнял свою и что-то, повернувшись, сказал девушке. Та взглянула на меня, ткнула в себя пальцем и показала на выход. Понял. Я отошел от стекла – а то охранник начал беспокоиться – и остановился у двери, у небольшого диванчика. Сестра вышла, здоровяк повернулся к нам – у него от любопытства вот– вот уши вытянутся. Она представилась:

   -Меня зовут Лена. Вы не беспокойтесь, Алексей почти в порядке, но удар по голове, сами понимаете. Мы его сейчас уколем и спать отправим, это до вечера. И так дня три. Видеться с ним все это время нельзя, но он попросил, чтобы я вышла и вас успокоила. Голова пока у него болит, а так неплохо.

   Детина потерял интерес к нашей беседе, отвернулся и двинулся к своему столу, тут Лена быстро сунула мне в руку клочок бумажки и сказала:

   -Ну, я пошла! Передам, что вы просили его побыстрее выздороветь! – и удалилась за перегородку. Я тоже вышел, охранник затворил за мной двери. Тихо, тихо, только не подавать виду! Дошел до конца коридора, свернул в нишу к лифту. Развернул бумажку, на ней незнакомым почерком и с ошибками было написано: «Сервирная, стойка левая, флеш». Бог с ними, с ошибками, важно главное: в серверной, на левой стойке, есть флешка с информацией, добытой Лехой. Видимо, что-то почувствовав, спрятал карточку в серверной, вход в которую был прямо из кабинета сисадмина. После этого пошел ко мне, да не дошел. Спасибо, медсестра Лена, ты серьезно рисковала, передавая мне этот клочок бумаги. Уверен, банк тебя не забудет! Теперь вперед, в серверную! Я порвал бумажку в клочки, бросил в урну – береженого Бог бережет! – и пошел к выходу из корпуса.

   ***

   Вышел в больничные ворота и остановился, озираясь, в поисках такси. Сообразил, где искать, взглянув на надпись TAXI и указующую стрелку под ней, и двинулся за угол, в сторону стоянки. Прошел шагов десять по тротуару вдоль парковки, когда приоткрылась дверь одного из автомобилей, и незнакомый мужчина позвал:

   -Вадим Александрович! Сюда, пожалуйста, я вас жду! Меня прислал Сергей Константинович!

   Ага, прислал он тебя, да мне сказать забыл. Напрасно я не набрал один из заученных номеров еще в здании больницы... Полез в карман за телефоном, но равнодушно шедший позади прохожий вдруг крепко схватил меня за руку:

   -Спокойно, не дергайтесь и идите, куда вам сказано!

   Слова его сопроводились чувствительным тычком в сторону «Шкоды», откуда меня так радушно позвали. Так, началось в колхозе утро... Первое глубинное, а потому истинное чувство было чувством страха, и оно подсказывало: нужно рвать когти. Но как и куда? Я на чужой земле, в чужой стране, и даже не представляю, с кем имею дело. Полиция так не работает, да и нужен я им... Нет, здесь ощущается другой аромат, совсем другой! Зачем хватать меня на улице возле больницы, среди людей? Ведь, как ни старайся, кто-то увидит, а это непрофессионально, топорно. Значит, очень нужен именно сейчас, иначе бы поехали следом и где-нибудь в тихом месте остановили такси. Нет, без риска решили взять прямо у больницы. Заботливо поддерживаемый под локоток тем самым прохожим – если что, руку заломит мигом – я иду к «Шкоде». А вот этот персонаж, третий по счету, старающийся укрыться за другой машиной с открытыми дверцами и оттуда не отсвечивать, мне знаком. Встречал я его, и не где-то, а в банке, в службе безопасности. Странного парня заприметил сразу: на прибалта похож, как кот на гуся, брюнет восточной внешности. Широкие плечи борца, темные глаза с радужной нефтяной пленкой, всегда угрюм. И вот он стоит и зыркает по сторонам. Что делать? Кричать «Полиция, полиция»? Никто не услышит: такси метров за сто пятьдесят, да еще шоссе по соседству шумит. Но и идти бессловесно ... И я заорал во всю мочь:

   -Вы кто такие, хватаете меня на улице!

   И – надо же! – из-за угла, со стороны больницы показалось трое, двое мужчин и женщина. И замерли, взирая на странную картину, открывшуюся их взору. Наглоглазый организатор всей этой бучи, только что расслаблено стоявший, опершись на переднюю дверь «Шкоды», мигом потерял монументальность Командора и кинулся к троице невольных зрителей, на ходу выдернув из кармана книжечку удостоверения и лепеча не по-русски. Потом от них, так и продолжавших изумленно стоять, подскочил ко мне:

   -Заткнись и садись в машину! – тыча мне в лицо все той же книжицей и щедро делясь слюной с окружающей средой. Так, статус у него официальный, а значит, все равно спеленают. Правда, так и не разобрал, из чьей конюшни этот слюнявый господин, но в данный конкретный момент это не самое важное. Я не стал искушать судьбу и дал затолкать себя на заднее сиденье машины. Мой сопровождающий, изображавший равнодушного пешехода, уселся рядом, чуть ли не мне на колени, и быстренько обыскал. Снял с пояса ремень, сдернул с него футляр с дубинкой ESP и чехол с прямым телефоном к Павлу Степановичу, ремень положил рядом. Обшарил карманы, все аккуратно складывая на сиденье. Вынул из куртки блокнот в кожаном переплете и шариковую ручку в стальном корпусе. Я напрягся в этот момент, но он, щелкнув по кнопке ручки сверху, отложил ее вместе с блокнотом. За что ему спасибо необыкновенное: в авторучке находился миниатюрный диктофон, и только что этот тип поставил его на взвод, оставалось лишь провести пальцем по сенсорному датчику, чтобы диктофошка начал писать все прозвучавшее в округе полутора-двух метров. Незамысловатое изделие китайского ширпотреба, вовсе не EDIC mini по длительности записи и автономности, без затей сварганенное в пригородах Шанхая. Но собственноручная доработка и многочасовое пыхтение превратили ручку-диктофон в рабочий инструмент двойного назначения, добросовестно выполняющий обе свои функции и повсюду мной носимый. Закончив мять и щупать меня самого и мою одежду, тип сполз на сиденье рядом и что-то сказал шефу, недвижно сидевшему за рулем. Тот очнулся, полуобернулся назад, хлопнул по пассажирскому сиденью ладонью и предложил:

   -Присаживайтесь, Вадим Александрович! Поуютнее будет, да и поговорим.

   Глаза у него, как у хищной птицы, цепкие и пустые. Я не стал возражать, выбрался и пересел на сиденье рядом с водителем. Собеседник, оборотившись, без любопытства осмотрел изъятые у меня вещи, вздохнул и спросил обыскивающего:

   -Ну, а кто сумку проверять будет? Или мне прикажешь это делать?

   Тот, охнув, сорвал с моего плеча сумку и начал доставать из нее основной телефон, ключи от квартиры, зарядное устройство и прочую лабуду. Кстати, не заметил заднего кармана, хоть в нем ни черта интересного, кроме упаковки носовых платков, и не было. Баран полный, откуда этот тип с замороженными глазами только выкопал такого помощника? Из вредности я сказал человеку за рулем про оплошность, тот с бешенством посмотрел на своего подчиненного. Да, совсем нет опыта, такую ерунду пропустил.

   Повынимав все и отовсюду, досматривающий встал у открытой задней двери, с неприязнью глядя на меня. Да плевать, вот я тебе еще добавлю для настроения! Повернувшись назад, я взял с сиденья свой бумажник и заглянул в него:

   -Ну-ка, ничего не пропало?

   Парень побелел от негодования, но промолчал, а старший за рулем усмехнулся. Я взял с сиденья и блокнот с авторучкой, вместе с бумажником положил себе на колени, все другие вещи так и остались лежать сзади. Водитель достал из дверного кармана сканер, похожий на тот, что мы получили от Сергея Константиновича, включил его. Вспыхнул зеленый огонек, проверяющий удовлетворенно кивнул – пишущих и передающих устройств не обнаружено, выключил прибор и завел машину. Да, не Эркюль Пуаро, я вот включу диктофошку уже после твоей проверки! Помощник захлопнул задние двери и пошел к своему авто, мы поехали. Незнакомец повернулся ко мне:

   -Зовите меня Мартином. Много времени не займу, впрочем, все зависит от вас. Сейчас подъедем недалеко, там и поговорим. Два дела делать – ни одного не сделать. Слышали такую нашу пословицу?

   И замолчал. Говорил он по-русски правильно, но чувствовалось: язык не его, в нашей обыденной речи нет такой стерильности.

***

   Ехали не по центральным улицам, и вскоре я потерял ориентиры и запутался. Хотя, нет: вот видны корпуса бывшего завода бытовой химии, город остался за спиной. Куда это мы? Машина повернула вниз и влево, покрытие ухудшилось – это не асфальт, это его остатки и следы. В приоткрытое водительское окно пахнуло лесом и почему-то болотом, назвать шоссе ту дорогу, по которой мы ехали, было никак нельзя. Мартин достал из-под приборной доски микрофон на витом шнуре и что-то пробормотал в него. Я немного повернул голову, пытаясь посмотреть назад: шедшая следом машина резко ушла вправо, мы же продолжали двигаться по остаткам дороги дальше, въехав под кроны окруживших проезжую часть деревьев. Но вот они будто прыгнули по сторонам – заехали на широкую площадку, окруженную какими-то заросшими кустами развалинами, мотор заглох. Удивительно, но приехали мы вовсе не в департамент или как он называется, а на какой-то пустырь. Ничего себе местечко... Время остановилось здесь лет тридцать назад, а то и больше: нас окружали стоявшие по периметру ветхие и почти полностью разрушенные строения, только метрах в трехстах впереди виднелось сохранившееся двухэтажное когда-то здание, окна его давно заложены кирпичом. Мартин повозился на своем сиденье, достал из кармана сигареты, взял одну и протянул пачку мне. Я не стал отказываться и заодно, возясь с прикуриванием, провел по сенсору диктофона. Стекло двери водителя поползло вниз, выпуская на свободу дым двух сигарет. Мартин уткнулся взглядом в стоящий впереди не то склад, не то ангар с заложенными окнами:

   -Моя школа, восемь лет в ней проучился. А это – он обвел рукой все пространство вокруг – бывший поселок железнодорожников. Снесли и ничего не построили. Жил я здесь. Отец был машинистом, сначала на паровозе, потом окончил дорожно-техническую школу и перешел на электровоз. С кочегаров поднялся, а до приезда в город и паровоза не видел, на хуторе семья жила. Это, между прочим, карьера была, не всякому удавалось стать машинистом! Мать работала в столовой для поездных бригад. Раньше ведь не только машинист с помощником состав вели, еще кочегар обязательно на тендере, да кондуктор на тормозной площадке хвостового вагона с кучей фонарей. И все поесть должны – и перед поездкой, и после нее. Вот столовая в «бригадке» и кормила, круглые сутки работала. Талоны выдавали им специальные, на трамвайные билеты похожие. Завтрак, обед, ужин. Ничего не осталось, развалины одни. Ладно, в сторону воспоминания, к делу. Почему мы вас, гкхм, попросили с нами побеседовать, Вадим Александрович, догадались?

   На его снова ставшем довольным лице играла наглая улыбка хозяина положения. Явно нарываясь на неприятности, я, тем не менее, ответил:

   -Странные у вас представления об этике, господин Мартин! Не схожи с европейскими. Хватаете на улице человека, привозите в какие-то трущобы, по которым ностальгируете, так толком и не представившись. Сунули мне, не дав прочесть, непонятную левую книжечку – в переходе у вокзала купили, что ли?

   Как я и ожидал, лицо у него стало мраморным, но виду он не подал – протянул все то же удостоверение и еще жетон. Имя его я произнес специально, чтобы диктофон записал, а те, кто потом запись прослушают, идентифицировали говорящего. Он и вправду Мартин, смотри-ка! В общем, боец невидимого фронта, как я и ожидал. Они тут так истово защищаются от восточного соседа, то есть от России, на таком передовом рубеже этой борьбы стоят, что создали аж целых три грозных невидимых фронта, и все бойцы каждого из формирований хотят кушать и получать зарплату. Эти рыцари свободы сражаются меж собой очень истово – каждая из служб норовит оторвать кусок пожирней для прокорма. Самая любопытная организация из всей триады – SAB, бюро по защите конституции. Занимается сбором информации о России, во главе – бывший бригадный генерал Её Величества, якобы досрочно ушедший в отставку, этнический прибалт. А Мартин – сотрудник Восточного бюро этого ведомства, о чем и написано в его удостоверении.

   Моя ирония хоть его и задела, но он постарался скрыть эмоции, бесстрастно продолжив:

   -Вы убедились, что я официальное лицо и представляю серьезную организацию. Которой ваше поведение – а вы у нас гость, не забывайте! – очень не нравится. Давайте по делу. Для конкретики разговора покажу вам некоторые фотографии. Вот первая – сканер с радиоканалом для прослушивания частот спецслужб. Фото сделано у вас на кухне, в вашей съемной квартире, все задокументировано в соответствии с законом. Под «задокументировано» я не сканер имею в виду, а то, что его наличие мы оформили соответственно. Вот второе фото – плата для скачки данных из компьютерной сети банка, стояла в сервере, установил ваш приятель. Собрана схема лично вами, и не отпирайтесь. Вы же у нас не радиолюбитель, вы радиопрофессионал, не так ли? И понимаете, что этот компонент вашей ручной работы  попадает под признаки средства для получения негласной информации. Согласны со мной? В России даже за попытку ввоза электроники такой направленности дают срок реальный, и правильно делают. А вы в чужой стране, нарушая законы гостеприимства, начинаете заниматься странной деятельностью, наказуемой практически во всех цивилизованных государствах, да еще вторгаетесь с подобной приблудой в банковскую сеть страны пребывания. Я правильно факты излагаю, ничего не притянул? Смотрим мой альбом дальше. Вот несколько фото ваших доверительных бесед с бывшим полковником республиканского КГБ советских времен, господином Рудиным, они сделаны в разные дни. То есть, встречались вы неоднократно, и сослаться на то, что остановили случайного прохожего показать вам улицу, у вас не получится. Рудин вам не как-то иначе представился, нет? А то водится за ним, знаете ли, иногда... И вот какое совпадение у нас случилось: в годы своей службы господин Рудин, один из руководителей КГБ республики, тоже занимался вопросами экономического плана. Так что странная компашка образовалась, так ведь по логике выходит? Рудин со своим мизонеизмом, вы со странными электронными самоделками... Да, едва не забыл про футляры из-под диафильмов из вашего сейфа! Которые лихо выводят вас, уважаемый, на очень неприятные статьи Уголовного кодекса – и нашего, и российского. Поскольку совокупная цена хранящихся камушков, ввезенных вами, никому не показанных и нигде не задекларированных, существенно превышает границы допустимого таможенными правилами обеих стран. Вот такой сложился пасьянс. Неудачный для вас, прямо скажу. И даже при посредничестве уважаемых банкиров вам из этой неприятности не выскочить, как ужу из кулака. Слишком много слагаемых обеспечили вам сумму деяний, которых вполне хватает на то, чтобы законопатить вас надолго. Действия ваши в целом квалифицируются целым набором статей, и статей уголовных. Вот вам еще один пунктик – и он продиктовал заученный нами телефонный номер, зыркнул в мою сторону, скосив свой холодный глаз. Да, крепко они взялись за меня! Выводы неутешительны: меня вычислили и обложили, негласное проникновение в квартиру и обшаривание сейфа в банке говорило лишь о тщательности проработки. И следили не из бдительности – активно разрабатывали, судя по всему. Но кислее всего было мне потому, что понимал: попал крепко. Очень некстати вышло с платой в сервере, вставленной этим паршивцем Лехой, лежащим сейчас с пробитой головой, – когда они сделали снимок? Наверное, когда Леха традиционно долго обедал, оставив сервер с начинкой без присмотра. Правда, с чего вдруг к таким выводам по назначению схемы пришли, не разбирая ее? Просто рыло в пуху у них, вот и говорят о том, чего боятся. Но ведь будет продолжение, его Мартин уже анонсировал. Торопить события я не стал, а высказался так: