Текст книги "Дом Немилосердия (СИ)"

Автор книги: Анастейша Ив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава одиннадцатая

– Я предлагаю тебе стать инсайдером.

Чашка глухо стукнула о прозрачный зеркальный столик. Камин перестал трещать, а мое сердце перестало биться.

– Стать… кем?

– Инсайдером, – повторил Шарп, явно довольный произведенным эффектом. – И если ты ни разу не слышала этого слова, это значит лишь то, что все остальные инсайдеры добросовестно выполняют свои обязанности.

– Что за обязанности, коммандер? – Я развернулась к нему. – По-моему, на мне и так уже достаточно всего висит.

– Старший солдат сектора – это ерунда, – усмехнулся он. – У тебя получается, я ведь никогда не ошибаюсь в людях… Ты заслужила доверие, Тара. И теперь я даю тебе возможность доказать его.

– Николас, я тебя сейчас прибью, – произнес Морено, прикрыв глаза. – Прибью и не посмотрю, что нога ранена… Мы в курсе, что у тебя теперь полно времени, но не думай, что оно есть и у нас. И, если хочешь что-то говорить – то говори все до конца.

– Я достаточно прониклась важностью момента, – сказала я, неожиданно для самой себя встав на его сторону. – Мне нужны подробности. Иначе я не соглашусь.

– Я и не просил тебя сразу соглашаться, – Шарп поднялся с дивана, обошел его и встал сзади, оперевшись руками на спинку. – Это будет сложное решение, уж поверь. Потому что инсайдер… инсайдер – это человек, который полностью и без остатка принадлежит мне.

– Вам?..

Илай Морено демонстративно развалился на диване с видом зрителя, которому не хватило попкорна. Диван я возненавидела в следующую же секунду.

– Да, Тара, – сказал коммандер, едва заметно улыбаясь. – И я хочу, чтобы этим человеком стала ты. Чтобы именно ты информировала меня о любых нарушениях и любых достойных уважения поступках курсантов Гарнизона – даже тогда, когда я наконец встану на ноги. Я хочу, чтобы именно ты передавала мои решения и указания, чтобы именно ты следила за нарушителями порядка и докладывала об этом мне. Я увидел в тебе достаточно, чтобы понять, что ты достойна этого.

– То есть… – Я медленно встала и развернулась к нему лицом. – То есть вы хотите, чтобы я стала вашей правой рукой? Правильно я понимаю?

– Да. А взамен ты получишь все, что я обещал тебе еще в первые дни после твоего зачисления, – теплота его взгляда окутала меня, как мягкое одеяло. – И даже больше. Ни один человек – ни курсант, ни преподаватель – не сможет навредить тебе, и за твоей безопасностью будут следить в обязательном порядке. А также, – его ладонь дотянулась до моей и крепко сжала ее, – ты будешь под моей защитой. Я буду человеком, для которого твои интересы – превыше всего. Ну, как тебе такая перспектива?

Перспектива замелькала впереди, как проблесковый маячок, и я словно раскололась надвое. Одна часть меня прыгала от счастья и кричала, что я всегда только этого и хотела – стать особенной для него – а вторая вдруг сдала назад и недоверчиво припоминала все слова предостережения, которые я когда-либо слышала. И я никак не могла решить, чей голос окажется сильнее.

– Тара, – сказал вдруг Шарп, накрыв мою ладонь своей. – Я понимаю, это сложно. Но подумай о том, чего ты можешь лишиться. Пожалуйста, подумай обо мне.

Я смотрела в его глаза, светившиеся каким-то особенным, неизвестным прежде светом, и не знала, что сказать. Мы стояли так еще с минуту, а в пересчете на все время мира – несколько лет. Время медленно и неумолимо утекало сквозь наши сжатые пальцы, и по ним, как по проводам, мне передавалось его тепло. Он… он доверился мне тогда, в минуту слабости. Осмелюсь ли я довериться ему, когда почувствую силу?..

– Да, – сказала я, как будто прыгая с моста в ледяную воду. Холод ударил в легкие, на секунду вытеснив драгоценное тепло. – Я сделаю это, коммандер. Я… сделаю это.

Мир треснул и рассыпался вместе с летящими из камина искрами. На какую-то секунду я словно увидела себя со стороны – прямую, крепкую, невероятно сильную, как он. Девушку, стоящую перед ним и смотрящую на него совершенно новыми глазами – глазами бойца, разведчика, солдата. А потом… потом эта девушка, бросив его руки, оббежала диван и решительно бросилась коммандеру на шею. Я говорю «эта девушка», потому что это не могла быть я. Это не мое тело чувствовало ровное биение его сердца, и не мои руки крепко сжимали его плечи. Но на самом деле именно я стояла, почти что не дыша, и слушала его дыхание. Тихо скрипнул диван: Илай Морено повернулся в нашу сторону, но мне было наплевать на то, что он подумает или скажет.

С большим трудом я оторвалась от Шарпа и почувствовала, как к лицу приливает кровь: страшно представить, как я выглядела в тот момент. А он стоял передо мной, ничуть не изменившийся, как если бы и не было этого внезапного порыва. Все то же спокойное и властное лицо, чуть заметная улыбка на дрогнувших губах, проницательный и теплый взгляд… Смотря в его глаза, я поклялась себе в том, что вступлю в эту войну. И в том, что если мне придется в ней погибнуть – то погибну. Так и погибну – под стальным и синим флагом его взгляда.

Я услышала, как Морено плеснул себе в чашку еще глинтвейна. Руки Шарпа сомкнулись у меня на спине.

– Иди сюда, – усмехнулся он и снова сгреб меня в охапку. Я на секунду задохнулась: вот что бывает, когда скрытое пламя прорывается наружу. – Теперь все точно будет хорошо.

Я засмеялась и закрыла глаза. Он мог уйти, но его слова все еще оставались в терпком и теплом воздухе. И если бы я могла взять их в ладони и впечатать себе в сердце, я бы сделала это.

– Задушишь меня, – сказал Шарп мне в плечо, и я наклонила голову, чтобы не выдать рвущуюся изнутри улыбку.

Мы разомкнули руки, и я, сев на спинку дивана, перебросила ноги на другую сторону так, что чуть не выбила чашку из рук Илая. Он еле успел увернуться, а я завалилась на диван и уставилась в потолок. Все начинало потихоньку становиться на свои места.

– Ты приступишь к работе с завтрашнего же дня, – начал коммандер уже совершенно другим, привычным тоном. – И для этого тебе кое-что понадобится.

Перегнувшись через диван, он вручил мне маленький прибор, отдаленно напоминающий мини-гарнитуру или наушник. Это была маленькая металлическая капля с тонкими, закрученными в цепочку тремя проводками. Чтобы рассмотреть их, мне пришлось прищуриться и поднести приборчик поближе к глазам: размером он был меньше моего ногтя.

– А что это? – спросила я буднично и только тогда почувствовала легкую вибрацию. – Это передатчик или вроде того?

– Это портативный ретранслятор, – чуть ли не по слогам произнес Морено. Я не переставала удивляться, насколько быстро он вклинивается в разговор. – Ты же мечтала быть у него, – он кивнул на Шарпа, – как на ладони?.. Так вот. Теперь будешь.

– То есть? – Я непонимающе перевела взгляд на него, потом на коммандера, потом на прибор. – Это… для слежения?

– Именно, – Шарп сел рядом со мной и взял ретранслятор у меня из рук. Меня почему-то больше не било током от его прикосновений. – Не буду же я заставлять тебя прибегать ко мне каждый вечер и докладывать обо всем, что произошло за день. Должность инсайдера должна держаться в тайне, – произнес он с нажимом. – Чтобы не подводить тебя и не доставлять тебе лишних трудностей, я всегда смогу быть в твоей голове… Не круглосуточно, разумеется, – он снова усмехнулся. – Только ты будешь решать, когда включать эту штуку и когда выключать. В этом и проявится твоя верность. Я доверяю тебе.

«Быть в твоей голове»… Я испугалась, потом изумилась, а потом обрадовалась. В конце концов, я действительно хотела этого. Хотела иметь надежный тыл, защиту, укрытие. И взвалить на себя ответственность инсайдера было такой мелочью по сравнению со всем этим.

– А куда… это? – Я снова потянулась за прибором. – В ухо, что ли?

– Почти, – сказал коммандер. Мне сразу не понравился его тон. – Тара, не хочу тебя заранее пугать, но… это весьма неприятная операция. И, к сожалению, я не смогу провести ее лично. Я просто не дойду.

– Я дойду.

Все посмотрели на Илая.

Наверное, свет в кабинетах по соседству зажегся, чтобы все посмотрели на Илая.

– А что? – Он хлопнул себя ладонями по коленям и встал. – Николас, я ведь тебе раньше ассистировал? Ассистировал. Или мисс Темпл мне не доверяет, м?

Я уже открыла рот, чтобы решительно отрезать: не доверяю. Но потом закрыла его. Все складывалось удивительно точно. Ведь если я доверяю Шарпу – а эту истину уже никто не осмелился бы ставить под сомнение – то я должна доверять любому, кому он вручит мою жизнь и благополучие. Даже Илаю Морено. Да, даже ему, потому что я была уверена, что кому попало Шарп меня не отдаст.

– Воля ваша, коммандер, – Я тоже поднялась с дивана. – И спасибо за глинтвейн.

– И за доверие, – шепотом подсказал мне Морено.

– И за доверие, – сказала я таким тоном, как если бы его не было рядом со мной. – Ну, и в общем…

– В общем, она вас любит, – снова всунулся психолог, за что чуть не схлопотал локтем под ребра. – Мы пойдем?

– Идите, – сказал Шарп, глядя в камин. – Тара…

Я обернулась на пороге.

– Береги себя.

Как только мы вышли в коридор, на меня с новой силой нахлынули недавние воспоминания. Я искоса смотрела на Илая, который явно чувствовал себя королем процесса, и с каждой секундой злилась все больше и больше.

– Почему? – спросила я как можно спокойнее. – Почему вы вечно лезете куда не просят, перебиваете меня на полуслове, постоянно сталкиваетесь со мной где надо и не надо? И почему вы не рассказали ему о том, что случилось со мной час назад?

– А разве это важно? – Он резко затормозил прямо передо мной и ткнул мне под нос ретранслятор. – Вот что сейчас важно. Научитесь наконец расставлять приоритеты, мисс Темпл.

– И не подумаю, – сказала я уже ему в спину.

Мы зашли в одну из трех дверей, которые я видела, когда мы спустились туда в первый раз. Морено ввел на сенсорной панели какой-то код, дождался, пока дверь откроется и впустил меня внутрь. Там оказался кабинет, поразительно похожий на кабинет Ронды Уоллис – за исключением разве что того, что все стены были разрисованы изображениями белого жасмина.

Эта деталь тут же бросилась мне в глаза. Я вспомнила картины, висевшие на входе. Белый жасмин… Он был и там.

– Почему цветы? – спросила я неожиданно.

– О горе мне, – наигранно вздохнул Илай и уставился на меня как на дотошную первоклашку, приставшую к нему с вопросом, почему небо синее. – Послушай, дело не в этом, – сказал он непривычно резким голосом. – Дело не в цветах, не в ретрансляторе и даже не в том отморозке, напавшем на тебя на лестнице. Все это ерунда, понимаешь? Все, что сейчас важно – перед тобой.

Я не успела даже испугаться такой резкой перемене тона. Словно из ниоткуда, из стены показалась широкая длинная металлическая коробка, а над ней появились неизвестные мне приборные панели.

– Ложись, – приказал Морено. Он был похож на безумного гения из старых фантастических фильмов. – И ничего не спрашивай.

Представив, что передо мной стоит сам Шарп, я повиновалась. Борты коробки-лежака были непрозрачными, и я почти не видела ничего, что за ними. Как только я легла, Илай повернул мою голову на бок и вставил ретранслятор в ухо. Меня тут же пронзило леденящим холодом.

– Ничего не бойся, хорошо? – долетел до меня его голос сквозь пелену слез, невольно выступивших на глазах. – Будь храброй, девочка. Будь храброй.

Я только моргнула: шея одеревенела, и мышцы уже не слушались меня. Он снова положил мою голову ровно и, выпрямившись, нажал одну из кнопок на верхней сенсорной панели.

Тяжелая крышка накрыла мое тело, и наступила абсолютная темнота.

Глава двенадцатая

Я плыла в бесконечном море темноты и холода. Голос Илая Морено доносился откуда-то издалека, и я не могла разобрать, что он говорил. В голове проносились кадры из близкого и далекого прошлого: вот я и Питер еще задолго до войны, вот мой первый школьный день, вот мое выпускное тестирование и внешнее оценивание перед поступлением в колледж. Тетя Клэр с ее чаем и пирожками, поразительно похожая на Ронду Уоллис. Те первые дни войны, когда мы еще не до конца понимали, что происходит. Мама, сжимающая дрожащими пальцами справку о моем зачислении в Гарнизон. Питер, тонкие ручонки которого обвились вокруг моей шеи и крепко сжали меня в объятиях. Огромный скоростной экспресс, летящий сквозь темноту, и мои ладони, прижавшиеся к стеклу. А потом – все, что случилось дальше: кабинет Шарпа, жилой сектор, Касси, регулятор Граймс, Лоретта… Внезапно пелена, заволокшая глаза, исчезла, и я оказалась стоящей за углом с телефоном в руках.

«А это я на море! J»

«А это я с подружкой J Люблю тебя»

Сообщения, которыми мы обменялись с братишкой. Мои пальцы чувствовали гладкую поверхность экрана, пересеченную наискосок длинной тонкой царапиной. Я набирала текст и стирала его, набирала и стирала. Мысли в голове путались после недавнего разговора с мамой, и я совершенно не осознавала того, что на самом деле лежала, оцепенев, в глухом похожем на гроб ящике. Это все было абсолютно реальным. На какую-то секунду я даже поверила в это.

Шаги за углом…

Я знала, что будет дальше.

Я знала.

«Останови все это! – кричало что-то внутри меня. – Оторвись от этой проклятой стенки, предупреди его!»

«Он упал не сам. Ему помогли»

Проволока…

– Если попробуешь хоть что-нибудь нарушить, все сорвется, – зазвучал голос Шарпа у меня в голове. – Оставайся на месте. Это приказ.

Я спрятала телефон в карман и осторожно оглянулась. Мое сердце отсчитывало последние секунды до того, как все случится.

– Оставайся на месте!..

Три, два, один…

Закрыв глаза, я откинулась затылком на стену.

Удар.

Все мое тело свело судорогой, а потом – все исчезло. Вернее, не все. Исчез голос и противное ощущение холода во всем теле. Я осталась одна в пустом коридоре – и, ни секунды не раздумываясь, бросилась в сторону лестницы.

– Коммандер Шарп!..

Лежащий на полу человек повернул голову.

Это был не Шарп.

– Логан?! – Вскрикнув, я кинулась к нему. – Ты?.. Но почему ты? Почему всегда ты?..

Он не ответил.

Как только я прикоснулась к нему, он рассыпался на сотни искр и медленно растаял в воздухе.

– Ты в порядке? – Крышка отъехала в сторону, и вместо нее надо мной возникло лицо Илая Морено. – Ты прошла тест. Все в норме.

– Тест? – Я резко села. – Но коридор… и Логан…

– Это была визуализация, – сказал он, подавая мне руку. – Проверка на пригодность, так сказать. На доверие.

– Значит… это не реально? – спросила я, как мне самой показалось, немного разочарованно.

– Это всего лишь правдоподобная инсценировка, – Психолог пожал плечами. – Проводится для того, чтобы выявить, как инсайдер поведет себя в заведомо провальной ситуации, в которой ему кажется, что он может все изменить. Не все приказы легко выполнять, правда ведь? – Он помог мне встать и удержаться на ногах. – Ты справилась, Тара. Он никогда не ошибался в тебе.

Я провела рукой за ухом. Под кожей выпирал крошечный бугорок ретранслятора, практически незаметный и неощутимый.

– Включаешь и выключаешь эту штуку одним нажатием, – тут же среагировал Морено. – Разумеется, так, чтобы никто ничего не видел… Ну, все понятно? Возвращайся в сектор, тебе ничего не будет.

– Конечно же, ведь официально я все еще валяюсь в госпитале, – вздохнула я. – Никто не узнает, мистер Морено. Я буду хорошим инсайдером.

Он ничего не ответил, только молча проводил меня взглядом. Я подошла к двери и взялась за ручку, но затем в глаза мне снова бросились цветы белого жасмина.

– Знаете, что? – сказала я, обернувшись. – Это не тест на доверие. Это тест на контроль.

Ответа снова не последовало. Постояв еще пару секунд, я развернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Тело вернулось в нормальное состояние, и, если бы не выключенный прибор внутри меня, я могла бы подумать, что все это – просто чересчур реалистичный сон. Но ретранслятор был, была и сцена в коридоре. Был разговор, после которого я на это согласилась. Очередной вираж, во время которого впору было закрыть глаза и надеяться на то, что устою, но я устояла. Я не сбежала, я не предала, не отступила. Контроль был установлен. Шарп снова победил.

Потому что он всегда побеждал. Побеждал, даже будучи раненым и практически обездвиженным.

Вернувшись в сектор, я тихо приоткрыла дверь комнаты и заглянула внутрь. Девочки уже спали, а большие голлографические часы показывали половину одиннадцатого. Постояв на пороге несколько секунд, я осторожно зашла, стараясь не греметь ботинками. Вокруг было тихо и пусто. Но, когда я прошла к своему лежаку, со стороны послышался довольный шепот:

– Вот ты где, пропажа…

– Касси? – Я улеглась и повернулась к ней. – Ты почему не спишь? Опять мне завтра со скандалом стаскивать тебя с кровати?

– Да ладно тебе, у тебя неплохо получается, – фыркнула она все тем же шепотом. – Можешь считать, что это твоя почетная обязанность.

– А может, хватит с меня почетных обязанностей? – вырвалось у меня. – Ладно, забудь… Просто скажи, что тут сегодня было?

– Ой, да бред всякий, – Касси только отмахнулась. – Как обычно: Берк психует, Лоретта выделывается, Граймс появляется и исчезает, а новая тетка – ты ее не знаешь, она преподавательница медицины – только глазами хлопает, типа она не в теме, как она вообще сюда попала… Знаешь, что? – Она перевернула подушку и уставилась на меня. – Если у кого-то и был сегодня интересный день – так это у тебя.

– У меня-то? – поперхнулась я. – Зашибись, какой интересный. Сначала разборки с Элли и с тобой, потом пребывание в глубоком обмороке, потом рассматривание стен в госпитале у Ронды Уоллис. Интересный, хоть кино снимай.

Касси не знала, сколько всего я опустила ради ее же блага или сохранения тайны. Впервые я порадовалась этому.

– Элли? – протянула она заинтересованно. – Я чего-то не знаю?

«Много чего», – подумала я, а вслух сказала:

– Ничего не было, Касс. Только то, что ты видела. И, знаешь… я прислушалась к твоим словам.

– Да ладно, не изображай, – она снова махнула рукой. – Делай, что хочешь. Я всегда буду стоять за спиной.

«Делай, что хочешь»… Обычно после этих слов совесть почему-то не позволяла мне делать то, что я хотела, но только не в этот раз. Я легла лицом в подушку и повернула голову.

– Спокойной ночи, Касс.

Следующее утро разыгралось по привычному сценарию, а о вчерашнем уже никто не вспоминал. Даже Элли, проснувшись, не спросила, где я пропадала столько времени. Приведя себя в порядок и позавтракав, я потянулась к ретранслятору и включила его. С того момента мои глаза и мои ощущения больше не принадлежали мне. Я целиком и полностью переходила во владение Шарпа.

– Что у нас сейчас? – спросила, поравнявшись со мной, Лоретта. – Опять медицина и прочая муть? Ах, погоди, тебя же вчера не было…

– Была я, не была, какая разница? – парировала я и взглянула на расписание, встроенное в мой телефон. – Социальное воспитание… Ох!

«А говорила – на следующей неделе!»

– Это что еще за бред? – Лоретта округлила глаза. – Что? Майор Рамирес?..

– Она самая, – подтвердила я мрачно и тут же одернула себя: инсайдеру не положено позволять себе нелестные комментарии о начальстве, тем более в присутствии коммандера. – Учебный корпус, третий этаж, кабинет номер девятнадцать.

– Ясно, – сказала она нарочито безразличным тоном. – Увидимся там.

Я ничего не ответила. Инсайдер, старший солдат сектора, правая рука коммандера… Но почему-то у меня не складывалось ощущение, что для меня это слишком много. Я была счастлива, беспечна и абсолютно уверена в себе. И даже грядущая встреча с майором не могла испортить мне настроение.

Мы нашли кабинет номер девятнадцать и рассредоточились по нему. Это было довольно небольшое помещение с обыкновенными стульями и одиночными партами, как в старшей школе. Правда, вместо привычной деревянной поверхности на партах оказались большие сенсорные экраны, к каждому из которых была присоединена специальная ручка. Позади преподавательской трибуны висел огромный кристаллический экран, который, по-видимому, заменял и доску для письма, и видеопроектор.

Я, как одна из самых высоких, села скраю на предпоследней парте, Элли заняла место чуть ближе, а Касси вообще очутилась в первых рядах. Она растерянно крутила головой во все стороны, словно прикидывая, что будет лучше: ничего не увидеть или оказаться под прицельным взором майора. На ее месте я бы тоже чувствовала себя неловко, но в этот раз все сложилось удивительно удачно. Я сидела, перекладывая ручку из одной руки в другую, и ждала, сама не зная, чего.

Наконец прозвучал сигнал, и Рамирес тут же появилась в кабинете. Мы шумно вскочили со своих мест, ожидая приветствия.

– Ни плахи, ни венца, и да хранит вас милость Гарнизона, – произнесла она и вскинула руки для особого знака, который мы увидели еще на церемонии посвящения: кулаком левой руки ударить себя в грудь, поднять руки, распрямить кулак и костяшками пальцев другой руки хлопнуть по раскрытой ладони. Мы повторили этот жест. – Меня зовут Флоренс Рамирес, и я рада приветствовать вас на первом занятии по социальному воспитанию.

Все это она произнесла с тем самым каменным лицом, от которого становилось душно и неуютно. Те, кто еще не успел познакомиться с ней лично, выразительно переглянулись, а кое-кто даже чиркнул себя ребром ладони по горлу. Мы с Элли тоже переглянулись, но спокойнее. Мы прекрасно помнили, что произошло накануне.

– Итак, – сказала Рамирес, занимая свое место за трибуной. – Все мы прекрасно знаем, что происходит в нашем родном городе, правда ведь? Моя задача – привить вам верное и объективное мнение на эту ситуацию. И, думаю, вы все с ним согласитесь.

«А если нет?..» – глухо дернулось у меня внутри, и я порадовалась, что Шарп, наблюдающий за всем моими глазами, не может читать мои мысли.

– Сегодня мы поговорим о таком понятии, как враг, – майор для убедительности хлопнула ладонями по трибуне так, что та чуть не зашаталась. – Главное для вас – уметь различать врагов и союзников.

– А как же друзья? – раздался голос откуда-то из середины ряда. Я повернула голову: это была одна из блондинок-близняшек. – Нам говорили, что друзья…

– Друзья? – перебила Рамирес таким голосом, как будто это слово было чем-то оскорбительным. – Девочка моя, понятие дружбы вы должны были похоронить вместе с вашей старой жизнью в Джастис-Фоллс.

– То есть? – не удержалась я. – Что вы имеете в виду, майор Рамирес? Нас всегда учили, что есть друзья – союзники и те, кому мы можем доверять – и враги. То есть диверсанты, негодяи, мятежники…

Майор прервала мою пламенную речь таким же взглядом, каким она одарила меня накануне в кабинете.

– Все мы здесь мятежники, – сказала она. – Притормози.