Текст книги "Дом Немилосердия (СИ)"

Автор книги: Анастейша Ив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

В моих же глазах оставалась все та же холодная отчужденность. И почему-то мне впервые не хотелось, чтобы он заметил это.

Глава седьмая

Утро первого дня стажировки началось как обычно – за исключением того, что я совершенно не выспалась. Хоть я и улизнула с вечеринки сразу после танца с Илаем Морено, было уже за полночь. К тому же мне совершенно не хотелось спать. Я пробралась в комнату и улеглась на лежак, радуясь, что спящая Касси ничего не слышала и не будет задавать лишних вопросов. Ночь была глухая и пустая, а тщательно очищенный воздух аж звенел от тишины. И именно тогда, когда я наконец смогла хоть ненадолго остаться одна, на меня с новой силой нахлынули размышления.

Я думала обо всем, что случилось за первые пару недель. Произошло столько всего, что просто голова шла кругом. Напрасно я думала, что хотя бы перед стажировкой мне дадут перевести дыхание и освоиться – куда там! Меня сразу же подхватили и бросили в водоворот людей, событий и эмоций, при этом не спросив, умею ли я держаться на плаву. Держаться на плаву – значит быть способной хоть немного контролировать то, что со мной происходит. Опять это слово… Я закуталась в одеяло и закрыла глаза. Я была слабее, чем казалось, но это еще не означало, что меня будет нести по течению.

Когда утром весь сектор был в сборе, регулятор Граймс повела нас в учебный корпус на занятие по самообороне. Я шла туда, совершенно не представляя, что я смогу там увидеть. Больше всего на свете мне хотелось посмотреть в окно, но все окна были плотно закрыты большими железными листами. Нашу дорогу освещал только свет больших и ярких ламп, который создавал странное ощущение невесомости. Я казалась себе подвешенной где-то в воздухе, как если бы подо мной не было земли, а наверху – неба. Небо… Последний раз я видела небо две недели назад, но и тогда оно было скрыто от меня глухими стеклами ночного экспресса.

– Ты выспалась? – спросила Касси, выглядевшая на удивление бодро. – А то мы заснули, тебя не дождались…

– Нет, – сказала я честно. – Хотя оно того стоило. Вчера все было круто.

«Кроме одного – Илая Морено»…

– Да? – Она с интересом взглянула на меня. – А поподробнее?

– Я танцевала с Логаном, – улыбнулась я. – Ну, помнишь, тот новобранец из «альф»? И мне понравилось.

– Логан, Логан, Логан… – забормотала Касси, как будто вспоминая. – А! Тот самый, который догнал тебя у лифта? Он ничего, конечно… Но Илай Морено все равно круче, – повторила она упрямо, краем глаза наблюдая за моей реакцией.

– А Илаю Морено я вчера вылила на рубашку стакан мохито, – продолжила я с нескрываемым злорадством в голосе.

Касси звонко шлепнула себя ладонью по лицу:

– Ну, обалдеть… Ты когда-нибудь перестанешь его ненавидеть или как? Что он тебе плохого сделал?

– Есть люди, которые раздражают на подсознательном уровне, – сказала я, вспомнив слова Элли. – Тем более, если они строят из себя неизвестно что.

– Это называется «харизма», Тара.

– Это называется «позерство», Касси, – парировала я и засунула руки в карманы. – И вообще, не о ком больше поговорить, что ли? Вот Элли Амберсон, например… Ты не в курсе, что она делала вчера на вечеринке для посвященных?

– Элли тоже там была?! – взвыла Касси таким тоном, как будто я ей невесть какую тайну рассказала. – Ну и дела…

– А ты не знала?

– Нет. В прошлом году мы вместе с ней ходили, как новобранцы… Она была по уши влюблена в Марка, – сказала моя подруга. – Ну, в моего брата. Но, так как вечеринка была только для таких, как мы, она весь вечер танцевала с коммандером Шарпом… – Я кивнула, давая понять, что все это я уже слышала и изумляться не собираюсь. – А еще ее тогда приглашал Илай Морено, но она отказалась. В самой резкой форме.

– Это я тоже знаю, – Я махнула рукой. – Элли вчера рассказывала…

Нас наконец вывели тренировочному залу – туда, где вчера происходило все это веселье. Я осмотрелась, отметив про себя, что от вечеринки не осталось и следа – все было убрано, вымыто и выключено, а на том месте, где Илай Морено стал жертвой моих телодвижений, стоял незнакомый нам человек. На вид ему было около тридцати пяти, и выглядел он как спортсмен: крепкие плечи, накачанные руки, широкая грудь…

– Уолтер Берк, ваш инструктор, – сказала Граймс с гордостью. – Будет тренировать вас по самообороне и ведению ближнего боя.

Берк помахал нам рукой и направился к нам. Регулятор поспешно удалилась, оставив нас вместе с ним.

– Ну что, молодежь? – начал он преувеличенно бодро, усаживаясь на скамью. – Располагайтесь, будем знакомиться.

Сесть рядом с ним никто из девчонок не решился, и мы расположились на матах напротив скамьи. Берк откинулся на стену, заложив руки за голову, и оглядел нас, как работорговец – военнопленных.

– Неплохо, – сказал он, прищелкнув языком. – Красивые девчонки… в смысле, новенькие курсанты. Вас-то я уже видел, – он махнул рукой в сторону «старожилов». – А вот вы, двое, очень даже ничего.

Мы с Лореттой переглянулись. Впрочем, ничем особенным нам это не помогло.

– Ну что молчите, как на допросе? – Он хлопнул руками по коленям. – Давайте выкладывайте, кто, с кем, откуда… Спортом занимался кто-нибудь?

– Я, – сказала Лоретта, поднимая руку. – Бегом на длинные дистанции и прыжками в высоту.

– Красотка! – Он показал ей большой палец вверх и тут же вперил взгляд в меня. – Ну а ты? Что скажешь?

– Я… – начала я нерешительно, прикидывая, стоит ли пересказывать все то, что я говорила вчера. – Ну, я из северной части, мне семнадцать лет, училась на маркетолога…

– У-у, понятно, – Берк отмахнулся от меня, как от мухи. – Ничего особенного, сейчас пойдут слезливые истории о потерянной семье. Спасибо, я наслушался… – Он решительно встал. – Подъем, дивизия! На разминку – становись!..

Я поднялась на ноги, еще не совсем понимая, что происходит. Мы выстроились по росту, и Касси оказалась почти в самом конце – слишком далеко от меня. По обе стороны от меня стояли Элли и Лоретта, но ни та, ни другая особо не хотели мне что-то объяснять. Я вспомнила слова Шарпа про армию. Это и вправду было похоже – еще один человек, которого ни капли не интересует, кто я такая.

Внезапно двери распахнулись, и в зал ввалилась толпа парней – человек пятнадцать. Я окинула их быстрым взглядом, но Логана среди них не было. Они смеялись, и их смех гулким эхом прокатывался по огромному залу.

– Эй, вы, ану молчать! – прикрикнул на них Берк и прищурился, разглядывая эту веселую компанию. – Стоять-бояться. А Брендон где?

– Да нам откуда знать! – пробасил на весь зал самый высокий из них, накачанный брюнет с неаккуратной щетиной на лице. – Если он вам нужен, идите и ищите сами!

– У него отец ногу сломал, – сказал другой, пихая первого в плечо. – О, а это что за новенькие девочки?..

– Это новобранцы, сектор «Омега», – пояснил Берк, выступая наперед. – Ну, чего приперлись? Код от раздевалки дать?.. Пять-ноль-восемь-три плюс фамилия старшего солдата сектора в конце. Ясно? – Парни согласно закивали. – А теперь выметайтесь отсюда, пока я добрый.

Их как ветром сдуло. Берк немного постоял, глядя, как эта компания нестройным шагом покидает зал, а потом повернулся к нам:

– Чего уставились? Работаем!..

Спустя несколько минут оказалось, что его «работаем» в переводе на общечеловеческий означает что-то вроде «выжимаем из себя все соки, и мне наплевать, что у вас только первый день стажировки». После окончания разминки большинство девчонок, в том числе и я, обессиленно растянулись на матах. Мы лежали, тяжело дыша, а Берк, тихо посмеиваясь, ходил между нами с видом военачальника, осматривающего потери вражеской армии.

– Ну, что разлеглись, тела? – прикрикнул он, видно, поняв, что добровольно вставать и продолжать тренировку никто не собирается. – Подъем, подъем! Эх вы, еще ничего ведь толком и не было!

– Сейчас будет, – выразительным и мрачным шепотом сказала Касси, валявшаяся в паре человек от меня. – Тара, если я умру, скажи Илаю Морено, что я…

– Прекратили разговоры! – грянул откуда-то сверху голос Берка. – Раз можете болтать – сможете пахать. Встали немедленно, кому я сказал!

Я очень неохотно отодрала свое тело от пола и поднялась на ноги. Моему примеру последовали и все остальные – не послушаться этого человека было нереально. И если Шарпу все подчинялись из уважения, то ему – скорее из страха. Даже Касси встала и нетвердым шагом заковыляла на свое место.

– Итак, народ, – сказал Берк, у которого в запасе наверняка было достаточно обидных и не очень слов для обращения к нам. – Сегодня будем учить простейшие приемы самообороны – основу, так сказать. Грубо говоря, чтобы не сильно попортить протвника, но и самому копыта не откинуть… Сколько вас? Двадцать две? Отлично, значит, ровно одиннадцать пар… – Он присмотрелся к нам. – Для начала будем подбирать пары приблизительно одинакового телосложения, но потом научу вас драться с разными противниками. Вот вы, например… и вы…

Первой он выбрал Лоретту и поставил ее вместе с одной из блондинок-близняшек, потом вторую близняшку – с соседкой Элли Амберсон. Касси отправилась к такой же маленькой, но гораздо более стройной девчонке, и нельзя сказать, что они обе этому обрадовались. Я позволила себе на минуту расслабиться, но тут же очнулась, услышав голос тренера:

– Вот вы, черненькая… и вы, второе тело слева.

– Ее зовут Тара, – вступилась за меня Элли Амберсон, и я поняла, что нас снова поставили в пару. Мы заняли отведенный нам участок и обернулись, чтобы видеть Берка.

– Тара или не Тара, какая разница, – буркнул он. – Итак, все разобрались, кто с кем? Отлично. Теперь все смотрим на меня.

Он подошел к Лоретте, взял ее за руку и поставил перед собой. Это тяжело представить, но Лоретта явно струсила. Она обвела нас испуганным взглядом и воззрилась на Берка, как кролик на удава.

– Сейчас покажу простейший прием, – продолжил он, поворачиваясь к ней спиной. – Попытайся прыгнуть на меня сзади и захватить локтем за шею.

– Э-э… Я?

Я еще никогда не видела Лоретту такой растерянной. Она стояла в нескольких шагах от Берка, вцепившись пальцами в форменный ремень, и нервно покусывала губы. Не знаю, как остальные, но мне стало ее жалко.

– Ты, ты! – сказал Берк уже с явным раздражением. – Ну, считаю до трех! Один… два…

На секунду закрыв глаза, девушка бросилась на него и схватила за шею, а он в мгновение ока подсек ее, перекинул через бедро и со всей силы бросил спиной на маты. Она глухо шлепнулась, хватая ртом воздух, а Берк завершил свое показательное выступление, наклонившись и резко прижав ее плечи ладонями.

– Поняли? – сказал он, все еще не отпуская Лоретту. Она испуганно скребла ногтями по полу, словно пытаясь за что-то уцепиться. – Сейчас попробуете то же самое. Эй, ты, тело, – он наконец отпустил несчастную девушку, и та резко села. – Показать еще или с первого раза дошло?

– Д-дошло, – выдохнула Лоретта, тщетно пытаясь собрать остатки своей гордости. – Можно… можно мне идти?

– Вали, – махнул рукой тренер. – Еще желающие есть?.. Нет? Ну, тогда работаем!

Мы ошарашенно переглянулись. Никто из нас не решался ни подставить спину, ни броситься в атаку. Каждая смотрела на соседку, будто ожидая, что та начнет первой, но вряд ли кто-нибудь осмелился бы на это. В воздухе стояла тишина, из которой, казалось, высекались мелкие искры.

– Эй, люди, вы чего? – Берк встал посреди нашего перепуганного сборища, уперев руки в бока. – Ну ладно, тогда по моему выбору… Вот ты, например, – его взгляд остановился на мне. Исчезло почтительное «вы», и я сама от этого как будто стала гораздо меньше и слабее. – Давай-ка ты, раз все сачкуют.

Я молча кивнула и отошла от меня на пару шагов. Элли повернулась спиной, и я почти услышала, как ее сердце гулко бьется на весь зал.

– Не убей меня, ладно? – попросила она шепотом.

– Ладно, – сказала я так же тихо. – И ты меня тоже.

Я прыгнула ей на спину, но соскользнула, и довольно крепкой Элли стоило лишь подхватить меня и вяло приложить об маты. Она стояла надо мной, виновато улыбаясь, но я ничего не почувствовала. Ничего, кроме уничтожающего взгляда Берка, который стоял над нами, как надсмотрщик над преступницами.

– И что это было? – спросил он язвительно. – Что это было, я тебя спрашиваю? – Он толкнул Элли в плечо, но та никак не среагировала. – Да в вареной рыбе больше грации и силы, чем в тебе!

Элли стояла перед ним, абсолютно не выражая никаких эмоций. Она была похожа на непробиваемую стену, о которую с легкостью разбивались все подколы и упреки. Я даже позавидовала ей.

– Ладно, черт с тобой… – Берк взял меня за локоть и развернул спиной к напарнице. – А теперь посмотрим на тебя.

Я мысленно отсчитала несколько секунд до того, как Элли бросится на меня, стараясь не думать о том, каким театральным зрелищем я кажусь всем остальным. Стоят, небось, с открытыми ртами и радуются, что вызвали не их… Элли прыгнула, и у меня подкосились ноги. В спине что-то хрустнуло, и я запоздало сообразила, что надо было делать. Выставив одну ногу вперед, я присела на нее и второй ногой подсекла напарницу, чтобы та потеряла опору под собой. Она тяжело повисла на мне (прочь из моей головы, Николас Шарп!..), и я, крутнувшись всем корпусом, уложила ее на маты. Именно уложила – бросить такую, как Элли, было практически нереально.

Все это произошло за несколько секунд. Я выпрямилась и подала Элли руку, но та лишь шутливо подняла руки вверх, как будто сдавалась. Что ж, я и сама не отказалась бы в тот момент лишнюю минуту полежать на матах. Но потом, переведя взгляд на Берка, я не увидела в его глазах ничего – ни одобрения, ни укора.

– Неплохо, – произнес он ледяным тоном. – Давай еще раз. Для закрепления.

Я покорно повернулась спиной, и тут он продолжил:

– Резче, девочка. Сейчас она – твой враг. Не я и не кто-то из них, а именно она. И ты должна поступить с ней так, как поступают с врагами.

Я медленно повернула голову в его сторону. Услышанное не укладывалось у меня в голове. Элли – враг?.. Даже в рамках тренировки я не хотела причинять ей боль. Я попробовала представить на ее месте кого-нибудь, кого я ненавижу – Илая Морено, например. Но даже с ним я не хотела бы обходиться, как с врагом. Я успела подумать, что я скажу на это – а потом Элли, воспользовавшись паузой, снова набросилась на меня сзади.

Я проделала все то же, и так же аккуратно опустила ее на маты. Взгляды всех девчонок сектора были направлены на меня. Но тут Берк, подскочив к нам, решительно толкнул поднимавшуюся Элли обратно на землю и ударил ее кулаком в грудь, так что та на секунду задохнулась.

– Вот! – крикнул он. – Что ты церемонишься?

– Она моя подруга, – сказала я тихо. Весь сектор замер, как перед развязкой остросюжетного кино. – И я не причиню ей боль.

Тренер навис надо мной, как грозовая туча. Его взглядом можно было бы прожечь дыру даже в стене.

– Послушай, девочка, – начал он тихо и угрожающе. – Я – представитель Гарнизона. А Гарнизону наплевать, что ты хочешь делать, а что нет. Моя задача – научить вас быть врагами. Друзьями вы научитесь быть сами.

Я молчала. Молчала, наверное, несколько минут. В пересчете на все время мира – несколько столетий.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – он повысил голос. Затем его взгляд переместился на Элли. – Эй, ты! Встань и ударь ее!..

Я все еще стояла перед ним, готовая сломаться под этим жестким, уничижительным взглядом. Внутри все закипало, а сердце стучало так, что на груди вздрагивала ткань солдатской формы. Я чувствовала, что могу в любой момент распасться на составные части. Что могу сдаться, опустить руки, отвести взгляд, склонить голову. Но разве это моя война? Разве с ними я призвана бороться – с теми, кто дал мне шанс на жизнь?..

Элли поднялась на ноги.

На какую-то короткую секунду я поймала ее взгляд.

– Нет, – сказала она твердо. – Никогда.

И вышла из зала.

Глава восьмая

Спустя пару дней Элли вызвали к майору Рамирес «для серьезного разговора». Все мы прекрасно понимали, на какую тему будет вестись этот самый разговор. Но никто из нас не мог даже представить, чем это все может закончиться.

– Боишься? – спросила я Элли, когда мы сидели в комнате и ждали регулятора Граймс. – Эта Рамирес – стерва еще та.

– Чего мне ее бояться? – Она только повела плечом. – Она человек. Такой же, как ты, как я или коммандер Шарп. Люди не могут сделать непоправимого, Тара. Я верю в это.

– А я верю в то, что ты абсолютно зря это сделала, – сказала я. – Я не просила у тебя поддержки. А теперь ты пострадаешь из-за меня.

– Слушай, да брось ты этот комплекс супергероя, – Элли встала и прошла к шкафу. Я не видела ее лица. – Я пошла против него не потому, что пожалела тебя. Я сделала это… потому что так было правильно.

Сзади подошла Касси, и я обернулась, чтобы посмотреть на нее. Она стояла, облокотившись на стенку, и ее лицо впервые за все время не выражало абсолютно ничего – ни радости, ни насмешки, ни тревоги. Я насторожилась: это было совершенно не похоже на ее обычный беспечный нрав.

– Тара, подойди-ка сюда, – сказала она. – Хочу с тобой поговорить.

Я бросила быстрый взгляд на Элли, но та сосредоточенно копалась в своих вещах, как будто уже собирала их на выход. Мне было неизвестно, отчисляют ли из Гарнизона – и если да, то за что. Касси наверняка знала это, но почему-то мне не хотелось спрашивать ее ни о чем. Ответ мог дать только один человек – и я, вспомнив об этом, вдруг поняла, насколько сильно я хочу его увидеть.

– В чем дело, Касси? – Мы отошли подальше от остальных и встали у окна. – Ты про то, что мы устроили на первой тренировке?

– Ага, – вздохнула она и взяла меня за запястья. – Тара, я все понимаю. Мы все немного в шоке от методов мистера Берка, и никто не знает, что может выкинуть в следующий момент. Но то, что сделала ты… Тара, это сумасшествие, – в ее голосе послышалась тревога. – Ты не подумала о том, чем это может кончиться для Элли? Нет? Конечно же, не подумала. А ведь все, что ты говоришь или делаешь, автоматически задевает кого-то другого, неужели не понятно?

– Понятно, – пробурчала я. – Теперь уже да…

– В этот раз досталось Элли, – не унималась Касси. – А затем твои красивые слова могут навредить кому-то другому – например, мне или кому-нибудь еще…

– И что теперь? – разозлилась я внезапно. – Пойти к нему и извиниться? За такое не извиняются, Касси. За такое умирают.

– За что «такое»?! – переспросила она тоже слегка раздраженно. – Да забудь ты эти пафосные фразы, в конце-то концов!.. Если ты собралась умирать, умирай где-нибудь в другом месте, хорошо? – Касси вдруг схватила меня за плечи и заглянула мне в глаза. – Я не хочу, чтобы ты пострадала. Ни из-за своих слов, ни из-за твоей склонности пороть горячку. Ни из-за чего.

Я отвернулась от нее и посмотрела на дверь. Элли в комнате уже не было, и я не представляла себе, как она могла так тихо ускользнуть. Меня поражало, насколько спокойно она пошла туда – к человеку, который мог уничтожить ее одним своим словом и над которым никто из нас не имел абсолютного контроля. Вернее… кое-кто все же был, но вряд ли он мог помочь. А мне? Мне-то что оставалось? Просто сидеть там и прятаться за широкой во всех смыслах слова спиной Касси Шеридан?..

– Знаешь, я кое-что вспомнила, – сказала я, не оборачиваясь, чтобы не видеть ее глаз. – Мне нужно уйти.

«Мне нужно уйти». Прозвучало с интонацией человека, который больше всего хочет, чтобы его остановили. В какую-то секунду я и вправду захотела, чтобы Касси схватила меня за руку и с ходу придумала десяток причин, по которым мне нельзя никуда уходить. Но она молчала, и я медленно пошла к выходу. Остальные девчонки не обратили н это никакого внимания, как и на уход Элли, но Касси продолжала молча смотреть мне в спину, как будто ожидая, что я одумаюсь и вернусь сама. Не нужно было иметь глаза на затылке, чтобы почувствовать это, и не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, о чем думает эта девица.

Я толкнула дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь отделаться от гадкого чувства, будто я совершаю какой-то позорный побег. В какой-то мере это было правдой: Элли ушла, потому что была уверена, что права, а я ушла, потому что мне больше некуда было деться. Теперь я и вправду думала, что это моя вина. Что мои громкие слова вполне могут испортить репутацию и мне, и Элли, и всему сектору. Того, что я сказала, было уже не исправить – да я и не знала, стоило ли раскаиваться в своем порыве. Но я знала кое-что еще: я могла взять ситуацию под свой контроль. И я собиралась это сделать – для Элли, для себя, для всех нас.

Я оттолкнулась от двери и направилась в учебный корпус, к кабинету майора Рамирес. Я не знала точно, где он находится, но была готова отыскать его даже на краю света и достать даже из-под земли. Отыскать, достать, заявиться туда собственной персоной – без приглашения – и рассказать, как все было на самом деле. Что это я посмела перечить тренеру, который, наверняка, пытался сделать все для нашего же блага, чтобы мы научились выживать и защищать себя… Внутри что-то предательски заныло: я вспомнила о Шарпе.

Как же странно было не видеть человека всего лишь пару дней и скучать по нему так, как будто мы не виделись веками. Илай Морено не заполнял эту пустоту, да и Логан тоже. Первый лишь усиливал мою злость и раздражение, постоянно появляясь у меня на пути, а второй делал для меня все, что мог, но он… но это не он обещал мне защиту и поддержку, и это не он доверился мне в момент случайной слабости. Никто из них не мог заменить мне Николаса Шарпа. Я вдруг поняла, в чем причина странной притягательности этого человека: он мог заменить весь мир, но никто не мог заменить его.

По дороге в учебный корпус я изо всех сил старалась не думать о нем. Не вспоминать его взгляд, его голос, его слова. Потому что это было странно, ненормально, неестественно и глупо – так привязаться к человеку, которого ты знаешь от силы две недели. Потому что это было неправильно. Я чувствовала, что слепну, что скоро моя зацикленность на нем перерастет в зависимость, но мне это нравилось, и я не могла остановиться. А где-то глубоко внутри звенела тонкая невидимая жилка: если бы на месте Берка тем утром оказался Шарп, поступила бы я так же, как тогда?..

Я в очередной раз свернула мимо длинной вереницы аудиторий и собиралась подниматься на следующий этаж, как вдруг позади меня послышался голос:

– Тара!

– Логан? – Я обернулась и вздохнула с облегчением: не прогадала. Мы не видели друг друга с той вечеринки, и я была рада встретить хотя бы его. – Знаешь, такое чувство, будто ты меня преследуешь.

Я тут же отметила про себя, что в моих мыслях эта фраза предназначалась Илаю Морено и звучала гораздо более резко. Но Логан не заметил подвоха: он подошел ближе и прикоснулся к моей руке.

– А у меня такое чувство, будто вселенная специально ставит тебя на моем пути, – сказал он. – И мне это нравится, знаешь ли.

– Слушай, только не начинай, – Я убрала его руку. – Мне семнадцать, тебе за двадцать, да мы и не знакомы толком…

– Это можно исправить, – улыбнулся он, сверкая глазами. – Как насчет… сегодня, после ужина? Мы могли бы выйти прямо из столовой и сходить куда-нибудь…

– Куда сходить? – рассмеялась я. – Только не говори, что ты знаешь тайные местечки Гарнизона, куда впустят только меня и по твоему особому приглашению. Поверь мне, я на это не куплюсь.

– А если спуститься в приемную? – Логан устроил ладонь у меня на локте. – Там есть кафе для приезжих…

Я наигранно вздохнула.

– То есть, как я понимаю, ответа «нет» с самого начала даже не предполагалось?

– Если ты и хотела сказать мне «нет», то боюсь, оно прозвучало как «да», – снова улыбнулся он. – Я же вижу, Тара. Я все вижу.

Была в его манере какая-то непринужденная легкость, не оставлявшая того ощущения, которое я испытывала, слыша заигрывания Илая Морено. Логан оставался все тем же Логаном, который танцевал со мной на вечеринке, обращаясь со мной как с хрупкой, хоть и весьма неповоротливой драгоценностью. Драгоценность… Я так хотела быть хоть для кого-то драгоценностью. Не солдатом и не курсантом, которому впереди предстоит долгий и нудный разбор полетов, а просто нужным человеком, которого хотелось бы беречь.

– А знаешь, давай попробуем, – сказала я спокойно. – Но учти: Уолтер Берк уже научил меня классическим приемам захвата за шею.

– Буду знать, – Логан щелкнул меня пальцами по лбу. – Тогда – до вечера.

И пошел своей дорогой, не спросив, куда я иду и почему у меня такой потрепанный вид. Я подумала, что, возможно, ему известно о нашем с Элли демарше, но он просто не хочет говорить об этом. А может быть, и нет, и тогда для меня же лучше, что мне не нужно было лишний раз пересказывать эту историю… Я немного постояла, провожая его взглядом, и поднялась наверх. Кабинет майора Рамирес находился прямо передо мной.

Вариантов было множество – разной степени наглости. Немного подумав, я прислонилась головой к двери и попыталась подслушать, о чем они там разговаривают, но не получилось: дверь была стальная, за которой нельзя было услышать даже пушечный выстрел. Я закрыла глаза, набираясь храбрости, и постучала, но мне никто не ответил. Звук оказался гулкий, как грохот моих сапог по гладкому полу коридора. После еще двух-трех попыток я додумалась поднять глаза и увидела наверху кнопку звонка с встроенной видеокамерой. Коротко вздохнув, я нажала ее – и выпрямилась, ожидая, что за мной немедленно придут.

Через пару секунд дверь открылась, и на пороге предстала майор Джоан Рамирес собственной персоной. На ее бесцветном лице, как ни странно, мелькнула короткая тень удивления.

– Курсант Темпл? – спросила она. – Я вас не вызывала.

– Я старший солдат сектора, мэм, – парировала я, внезапно осмелев. – И я пришла за тем, чтобы объяснить свою точку зрения на ситуацию с курсантом Амберсон, мэм.

Пару секунд мы молча смотрели друг на друга. Краем глаза я увидела, как сидящая за столом Элли удивленно вскинула брови. Она явно не ожидала, что я приду. И никто из них не мог ожидать того, что я собиралась сказать.

– Заходите, – Рамирес отодвинулась, так как ее крупная фигура занимала чуть ли не весь проем. – Можете встать сюда, курсант Темпл.

Я послушно заняла отведенное мне место и снова выпрямилась, заложив для верности руки за спину. В кабинете было ужасно душно, и я понадеялась, что успею сказать самое важное, прежде чем грохнусь в обморок.

– Итак, курсант Темпл, – начала майор, садясь в свое кресло. – Курсант Амберсон уже изложила свое видение ситуации, и теперь, пользуясь возможностью, я хотела бы послушать вас.

– Госпожа майор, – сказала я тоном адвоката на суде. – Не знаю, упомнянула ли об этом курсант Амберсон, но это я первой ослушалась приказа мистера Берка. И сейчас я, как зачинщица этого дела, хотела бы взять вину на себя.

Элли сделала мне страшные глаза. Взгляд Рамирес остался таким же тупым и отсутствующим, как и всегда.

– Что ж, сознательная молодежь – это приятно, – произнесла она таким голосом, от которого в кабинете стало еще более душно. – К сожалению, я вынуждена высказать вам обеим свое неодобрение. Не забывайте, что все действия руководства Гарнизона направлены исключительно вам на благо. То, что вы пока не можете этого понять – это, простите, ваши проблемы, – сквозь ее голос прорезались жесткие нотки. – Считайте, что вам повезло. Ваш проступок не столь серьезен, чтобы за ним последовало соответствующее наказание, но практика показывает, что все начинается с малого. Так что подумайте над этим, уважаемые дамы.

Мы с Элли переглянулись: и это – все?..

– Еще кое-что, – сказала Рамирес, словно прочитав наши мысли. – На следующей неделе я буду вести у вас социальное воспитание, и, возможно, мы поговорим на эту тему более подробно. А до того момента я настоятельно рекомендую вам не устраивать ничего подобного, ясно? – Мы кивнули. – Свободны. Да, спасибо за ваш визит, курсант Темпл, но впоследствии старайтесь избегать неожиданных вторжений.

– Поняла вас, мэм, – Я наклонила голову, уже радуясь, что все так быстро кончилось. Элли уже исчезла, так же незаметно, как и всегда. – Могу я идти?

– Постойте, – сказала она вдруг, будто резко вспомнив что-то важное. Ее равнодушные глаза внезапно уставились на меня очень цепко и пристально. – Ответьте мне еще на один вопрос, курсант Темпл.

– Хоть на десять, – кивнула я. – Слушаю вас, мэм.

– Я оценила вашу пламенную речь, – Рамирес отложила ручку и сложила руки на груди, – но не услышала самого главного: извинений. Скажите, курсант Темпл, – ее взгляд стал каким-то железобетонным. – Согласны ли вы извиниться за свое поведение и раскаяться в своем опрометчивом поступке?..

Скажите «да». Скажите «да», так и звенело в ее взгляде. Тогда она могла бы победить. Доказать, что ее слова о воле Гарнизона достигли своей цели, что я была неправа, сделав то, что считала правильным. Убедиться, что ее власть распространяется не только на людей, но и на принципы.

Я подняла голову и посмотрела ей в глаза.

– Я не раскаиваюсь, мэм. И не собираюсь.