Текст книги "Дом Немилосердия (СИ)"

Автор книги: Анастейша Ив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать шестая

– Лоретта!..

Мисс Кроули подхватила ее, но безвольное тело Лоретты, словно тряпичная кукла, обмякло у нее в руках. Лица девочек были белее стен, и только я стояла, не в силах оторвать взгляда от погибшей. Преподавательница проверяла ее пульс, которого уже не было, и трясла ее за плечи, как будто та всего лишь упала в обморок; я заметила, как дрожат у мисс Кроули губы и трясутся руки. Рамирес же даже не сдвинулась с места – обернувшись, я увидела, что она все еще пристально смотрит на меня.

– Что она приняла? – спросила она ровным голосом, не отводя от меня глаз, хоть вопрос и адресовался мисс Кроули. – Вы видели это?

– Нет, не видела… – пролепетала та; она вдруг показалась мне такой же перепуганной девчонкой, как и все мы. – Я пошла за вами… потом пришла, а тут эта драка…

– Никакой драки не было! – выкрикнула Касси, так что все резко повернули головы в ее сторону. – Тара не виновата! Она ничего не…

– Молчать! – рявкнула Рамирес и снова уставилась на меня. – С курсантом Темпл я поговорю отдельно. А вы, мисс Кроули…

– Снотворное, – прошептала преподавательница, выпрямляясь. – Она приняла его заранее… Выходит, она сама пошла на это… что же это получается, а?

Одна из девчонок наклонилась и подняла валявшуюся у ее ног записку. Все остальные тут же обступили ее, пытаясь что-то рассмотреть. Увидев это, мисс Кроули рывком вскочила на ноги и выхватила клочок бумаги у нее из рук.

– «Если ты выполнишь то, что я просил, я прощу тебя. Твой Б.», – прочитала она скороговоркой. – Что это еще за «Б.»?

– Наверное, какой-нибудь бойфренд, – раздалось из сектора. – Но чтобы она – и из-за парня…

– Из-за парня или нет, но она мертва! – крикнула я и обернулась. – Майор Рамирес, в этом нет моей вины. Не делайте поспешных выводов… прошу вас. У нас были хорошие отношения, и неужели вы думаете, что я…

– Мисс Кроули утверждает, что погибшая приняла эти таблетки заранее, – перебила она меня. – Мисс Темпл, я не обвиняю вас. Но все же… все же я пришла за вами.

Я вспомнила слова Касси о том, что Рамирес готова достать меня хоть из-под земли, и похолодела еще сильнее. Мисс Кроули накрыла тело Лоретты медицинским халатом и отступила, бормоча себе под нос что-то невнятное; выглядела она так, будто сама сейчас свалится без чувств. Сзади кто-то взял меня за руку, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это Касси. Я крепче сжала ее ладонь и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Что бы это ни было, это вполне могло меня уничтожить – в тот момент, когда я сама собиралась уничтожить Шарпа. Сначала клевета, потом – показное самоубийство Лоретты на глазах у двоих преподавателей, еще и эта записка у нее в кармане… У меня был только один знакомый с именем, начинавшимся на букву «Б». Но как только я открыла рот, чтобы сказать это, майор Рамирес переступила с ноги на ногу и подозвала меня к себе.

– Прошу последовать за мной, – сказала она все тем же бесцветным тоном. – Нам есть о чем поговорить.

Она рассчитывала на то, что я безропотно пойду за ней, как подсудимая – на казнь, и она не ошибалась. Я пошла. Пошла, бросив руку Касси и успев почувствовать, как она потянулась за мной. Мир рушился, и осыпались последние стены за моей спиной. В воздухе отчетливо запахло смертью. Она сделала свой первый ход и теперь ждала моего ответного удара. А я пока не знала, как мне бороться с этим. Хоть Лоретта и была противной особой, хоть она и сделала мне много зла, она не была моим врагом. Моим врагом был только Шарп, и никто не мог знать, концы каких нитей в итоге окажутся у него в руках.

– Садитесь, курсант Темпл, – Рамирес открыла передо мной дверь до боли знакомого кабинета и сама села в одно из кресел. – Думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я хочу с вами поговорить.

Я проследила взглядом за ее движениями и увидела лежащий на краю стола маленький револьвер – такой же, из которого меня учили стрелять Берк и компания.

– А это зачем? – усмехнулась я невесело. – Это что, допрос?

– Мера предосторожности, – ответила майор, ничуть не дрогнув. – На допросах с осужденными поступают далеко не так.

– Трибунал, – кивнула я: прятаться больше не было смысла. – А вы думали, я не знаю, да, майор?

– Моя дорогая, мне давно обо всем известно, – сказала она. – Инсайдеры есть у каждого из нас. И своего… я только что потеряла.

– Лоретту?..

Меня как молнией пронзило. Получается, Лоретта не зря совершила это показательное выступление той ночью, пока я была с Илаем Морено? Более того, сплетни и слухи взялись тоже не на пустом месте и не от слов тренера? И, что волновало меня больше всего – о чем еще знала Рамирес? И что из этого могло нести опасность лично для меня или для таких, как я?..

– Да, именно ее, – подтвердила майор, но ее лицо все еще оставалось пустым. – Впрочем, она долго к этому шла. Стала выключать ретранслятор, связалась с одним подозрительным юношей не самой лучшей репутации, и в итоге…

– Тот самый «Б.», – перебила я. – Брендан Шарп.

Рамирес сжала кулаки, и костяшки ее пальцев побелели. Это должно было напугать меня, но я даже обрадовалась – теперь я могла знать, что говорю все-таки с человеком, а не с куском камня в форме.

– Я права? – добивала я.

– Правы, – сказала Рамирес с нескрываемым отвращением. – Я думала, это станет для вас примером. Примером того, что плохой инсайдер может плохо кончить. Но вас, как я понимаю, уже ничем не проймешь.

– Попробуйте, – я развела руками. – Так вы знали, что он от нее хотел? Брендан – от Лоретты?

– Понятия не имею, – призналась она с досадой в голосе, и, похоже, это была правда. – А вы, я вижу, не та девочка, с которой мы разговаривали некоторое время назад.

– Та девочка давно мертва, – сказала я. – Причем вы сами ее убили. Вы… и весь ваш Гарнизон.

Наступила напряженная пауза. Пальцы Рамирес еле слышно выстукивали по столу одной ей понятный ритм. Я смотрела ей в глаза и не боялась этого. Я могла смотреть в глаза и Шарпу, и смерти. Меня опалило этим пламенем, и на моем сердце было выжжено клеймо. Мне было больше нечего терять.

– Я позвала вас, – начала майор, совладав с собой, – чтобы поговорить о том, что происходит между вами и коммандером Шарпом. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

– О, прекрасно понимаю, – Я сцепила руки в замок перед собой. – Мне очень интересно узнать, что вам рассказали об этом.

– Лоретта Хьюз была права, и тренер Берк тоже, – сказала она. – Вас связывает нечто большее, чем просто «начальник-подчиненный», и вряд ли вы отважитесь это отрицать, мисс Темпл… – Я открыла рот, но не успела ничего сказать. – И я позвала вас не для того, чтобы осуждать или отчитывать. Вы взрослая девушка, и ваша личная жизнь – это ваше личное дело. Но мы обе прекрасно знаем, что вскоре все изменится, ведь так?

– Его отставка, – кивнула я. – Но при чем тут я?

– В последнее время ваши отношения дали трещину, – произнесла майор с нажимом. Я вскинулась, но мне опять не дали и слова вставить. – Да-да, я все об этом знаю – мы, Трибунал, обязаны быть в курсе всего, что здесь происходит… Послушайте меня внимательно, мисс Темпл! Я осмелюсь просить вас об одной услуге. Может быть, вы не поверите, но мы с вами на одной стороне. Я и вы – мы все хотим, чтобы он ушел, разве я не права?

– Но… вы…

– Дело не в нем и не во мне, – снова перебила она. – В Гарнизоне есть крысы, которые прогрызают нам дно, и эти крысы – его личная слабость… впрочем, как и вы. И не притворяйтесь, будто вы не знаете. Вы знаете.

– Кроссфайеры?..

Я обессиленно развалилась в кресле и уронила руки на колени. Мой самый неприглядный секрет и самый страшный кошмар становился достоянием всего Гарнизона. Театральное зрелище продолжалось, но актриса начинала задыхаться, а яд в последнем действии оказался настоящим. Личная слабость коммандера… как и я… Значит, это тоже было правдой. Значит, он действительно был оскроблен моим восстанием. И я не знала, радоваться или ужасаться этому.

– Да, именно они, – сказала Рамирес торжественно. – Их пора выводить из игры, так как они стали бесполезны. Они больше не элемент для устрашения, они – угроза. Но сделать это можно, лишь заставив Шарпа поскорее покинуть пост. А вы, как я понимаю, тоже хотите этого.

Я запоздало догадалась, что «кроссфайер» – значит «пойманный меж двух огней». И в тот момент это слово было как никогда применимо ко мне. Меня разрывало на части, и, хоть мое тело оставалось целым, а в лице не дрогнула ни единая жилка, внутри меня шла настоящая гражданская война. Убрать Шарпа, восстать против него, заставить его заплатить за свои грехи, при этом заручившись поддержкой еще одного сильного союзника… и навредить при этом другому человеку, которого я люблю и который любит меня. Складывалась цепочка – Шарп уйдет, Рамирес расправится с кроссфайерами, а значит, пострадает сестра Илая, ради которой он и затеял всю эту революцию. А этого я никак не могла допустить.

– Майор Рамирес, – произнесла я тихо. – Я отказываюсь.

– Отказываетесь, даже не узнав, что я вам предлагаю? – Она подалась вперед. – Вы потеряете больше, чем приобретете, курсант Темпл.

– Вы многого не учли, – парировала я. – Мне больше нечего терять, майор Рамирес. Это уже финал.

– Вы ошибаетесь! – крикнула она и вскочила. – Список ваших прегрешений слишком внушительный, чтобы молчать о нем! Подумайте о вашей семье, которую вы не увидите на родительский день!

Это был удар под дых, но я выстояла. Внутри как будто разорвалась бомба. На глазах выступили слезы, но я заставила себя молчать и продолжать смотреть прямо на нее. Я знала, что эта женщина – враг.

– Я могу уничтожить вас прямо здесь, – прошипела она. – Я думала, что Шарп покончит с вами, но и я, и он дали вам второй шанс. И если вы не понимаете, тогда…

– Тогда что?..

Молниеносным броском я дотянулась до пистолета и с размаху зарядила ей прикладом в висок.

Как срубленное дерево, она рухнула на пол и замерла, а на лбу стал расползаться внушительный кровоподтек. Мои руки дрогнули, но я не выпустила оружие – пальцы свело судорогой, и я лишь крепче вцепилась в него. Страха не было – только пустота. Я осторожно наклонилась над упавшей и прислушалась к ее дыханию: она была жива. А значит, мои руки не были запятнаны ее кровью, и это было главным. Спрятав пистолет под одежду, я оглянулась по сторонам и вышла из кабинета, прикрыв за собой тяжелую дверь.

Передо мной раскинулся пустой и темный коридор.

Я глубоко вдохнула и бросилась бежать.

Глава двадцать седьмая

Выбора не было – только бежать. Я побежала прочь, особо не думая о том, что стук моих ботинок вполне может выдать меня, как и о том, что я, собственно, натворила. Осознание пришло потом – за первым поворотом. Возможно, если бы я вовремя заткнулась, ничего бы не произошло, но… но это уже произошло, и убежать от этого было невозможно. Тогда от кого же я бежала? Сердце зашлось как бешеное, и я, остановившись, прижалась к ближайшему углу – прижалась, оперлась на него спиной и беззвучно закричала. Дыхание сбилось, как у тонущей, и я чувствовала, что неумолимо иду ко дну. Шла война на истребление, и я ошибалась, думая, что она направлена против меня. Их целью был Шарп. А я была всего лишь пешкой. Я по-прежнему оставалась всего лишь пешкой.

Грудь сдавило, как от удара, и я согнулась впополам, продолжая кричать. Я больше не надеялась на то, что вдруг из темноты появится Илай и вытащит меня отсюда; единственной моей темницей было лишь мое собственное тело, эти хрупкие плоть и кости, закрывавшие самое дорогое – мое сердце. Сердце, которое трескалось и разбивалось столько раз, сколько я не могла вспомнить и сосчитать. Мое собственное сердце было полем битвы, а я… а я…

Да черта с два, подумала я, когда смогла вдохнуть воздуха в свои легкие. Я больше, чем сумма моих же чувств. И если кто-нибудь осмелится разбить мне сердце, то, видит небо, он сам же и порежется осколками.

Я с трудом выпрямилась, оперлась рукой на угол и посмотрела в пустоту впереди себя. В самом деле, куда можно было убежать, если мой главный враг все еще находился в моей голове? А значит, нужно было перестать убегать и повернуться лицом, даже если лицо этого врага вдруг окажется моим же собственным отражением. Я медленно повернула голову и посмотрела за поворот. Я прекрасно знала, что там находится, и теперь могла поклясться, что с самого начала я бежала именно туда.

Спотыкаясь, я двинулась вдоль стены, крепко прижимая к себе спрятанный револьвер. Я не знала, зачем я схватила его, и не знала, с кем еще мне придется столкнуться. Я собиралась начать свою войну, а не быть оружием в чужой. Там, под моими ногами, находились люди, способные мне в этом помочь, но им же угрожала серьезная опасность. Моей задачей было предупредить их. А там… а там – хоть небеса об землю.

Я преодолела еще один коридор и наконец смогла собраться с мыслями. Слишком много дорог уже было пройдено, чтобы развернуться и пойти обратно. Я шла и шла, глядя прямо вперед, и не могла остановиться – я не остановилась бы, даже если бы мне пустили пулю в спину, я упала бы, вытянув руку в сторону той двери. «Это не твоя революция», – сказал мне когда-то Илай Морено, и только теперь я поняла, о чем он. Моя революция ждала меня в том подвале. Я упустила слишком много шансов, я совершила слишком много ошибок. Наступало время платить. Мы должны были заплатить – он и я, я и все мы, потому что мы все-таки были одинаковы. Только я не собиралась отрекаться от расплаты. Я больше ни от кого не собиралась отрекаться.

И тут это случилось снова. Я свернула вправо, и за моей спиной раздались шаги. Я знала: за мной должны были прийти. Ни секунды не сомневаясь, я выхватила револьвер и нацелила его туда:

– Стоять! Стоять или я стреляю!

– Тара… ты рехнулась? – раздалось с той стороны.

Я прищурилась, вглядываясь в полумрак. Крик вырвался у меня из горла, и я, опустив пистолет, бросилась туда.

– Касси!

– Тихо, тихо, – она крепко схватила меня за плечи, а я повисла у нее на шее. – Дура ты, Темпл, какая же ты дура…

– Без тебя знаю, – пробурчала я ей в плечо. – Зачем ты пошла за мной?

– Потому что я все знаю! – выкрикнула она на пол-тона громче, чем стоило бы. – Ты убила ее, Тара? Ты убила ее?

– Кого? Рамирес? Нет, но… – Я оторвалась от нее и оглянулась по сторонам. – Слушай, я пока не могу тебе сказать, ты уж прости…

И замолчала, не закончив фразу. Решение пришло внезапно. Однажды я отпустила Элли, и я не собиралась отпускать Касси – единственного человека, способного мне помочь. То, что я собиралась показать ей, могло либо разрушить ее, либо возвысить до небес. Но я не сомневалась больше. Ни секунды.

– Ты пока не в курсе, но… Нет, не то говорю! – вырвалось у меня. – Касси, не оставляй меня, – прошептала я, крепко сжав ее запястья. – Пойдем со мной. Я не хочу тебя ранить, но я больше не могу прятаться от тебя, тошно уже! Пожалуйста, Касси… пойдем со мной…

– Нет, ты все-таки дура, – Касси взяла меня за руки. – Думаешь, я пришла, чтобы вернуть тебя?..

…Мы поразительно быстро добрались до той двери с красной точкой. Касси крутила головой во все стороны, словно абориген, попавший в пятизвездочный отель – так сильно отличалось это помещение от того, что мы привыкли видеть вокруг себя. Но надо отдать ей должное: она молчала, не задавая лишних вопросов. Потому что я была не готова ей отвечать. Потому что я в любой момент могла сорваться и повернуть назад, на ходу придумав какую-то нелепую отговорку, и тогда все пошло бы своим чередом, но я больше не хотела этого. Я хотела сломать эти стены, но я не учла, что тогда нужно готовиться к синякам и ранам. И если бы стены обрушились на кого-нибудь из них – на Касси или на Илая – я бы закончила эту войну раз и навсегда, закончила бы ее смертью собственного тела.

– Что это? – не удержалась Касси наконец, взглянув на дверь. – Это что, секретный ход какой-то?

– Это – мой последний секрет, – сказала я мрачно, но торжественно. – И это – ключ к системе Гарнизона.

Стена стала поворачиваться, и Касси, ойкнув, крепко схватила меня за руку. Я потащила ее вперед, даже не думая о том, что ждет нас там, впереди.

– Пожалуйста, Касси, – произнесла я совсем тихо, как только мы зашли в лифт. – Поверь мне. Между нами было достаточно лжи и молчания, так что теперь… теперь просто поверь мне. Наш корабль дал пробоину, но мы можем все исправить. Ты ведь этого хотела? – Она молчала. – Касси, доверься мне. Я знаю, куда мы плывем.

Двери лифта закрылись, и мы медленно поехали вниз. Я смотрела вверх, на плавно уплывающий куда-то потолок, и понимала, что это и в самом деле конец. Я не могла вернуть лифт обратно наверх, это было не в моей власти. А значит, мы выдержали. Мы выиграли этот бой, мы не свернули и не обратились в бегство. И тут сработал мой извечный рефлекс – я потянулась рукой за ухо и включила ретранслятор. Настало время выходить из тени.

Двери разъехались снова, и моему взору предстал все тот же коридор, который когда-то так напугал меня. Касси молча вышла и встала рядом со мной, как тогда, в кабинете, после смерти Лоретты. Это было сильнее слов – что-то вроде «если ты решишь расстрелять весь мир, я буду стоять рядом и молча подавать патроны». Меня передернуло от этого воспоминания. Я не такая, как он, подумала я. Да, мы были сотканы из одной и той же тьмы, но отныне все должно было измениться. И он должен был видеть это. Его падение должно было стать моей расплатой.

Дверь с красными крыльями, о которой говорила Элли, была на месте, но у меня не было времени рассматривать ее. Как только я повернула голову в ту сторону, на весь подвал раздался истошный вопль Касси:

– Марк!..

Я мигом развернулась, чтобы удержать ее, но было поздно: моя подруга опрометью бросилась к решетке и налетела на нее всем телом, как если бы хотела сокрушить ее. Марк протянул к ней руки, и их пальцы соприкоснулись. Касси опустила голову и сдавленно зарыдала, а брат гладил ее по волосам, пытался прижать к себе, но решетка все еще разделяла их. Я отвернулась: было невыносимо смотреть на эту сцену. Я вдруг поняла, что только ради Касси и ее брата я должна завершить то, что начала. Я должна была их защитить.

А время было на исходе.

– Мне сказали, ты умер, – рыдала Касси, повиснув на решетке; остальные заключенные мигом оживились, и гул голосов нарастал с каждой секундой. – Все это время, Марк, боже мой… все это время…

– Тара.

Я обернулась и увидела Джезмин. Она стояла в своей привычной позе – сложив руки на груди – и смотрела на меня, но уже без осуждения, как в прошлый раз. Наши глаза встретились, и я коротко кивнула ей. Нам так много нужно было сказать друг другу. Но прежде всего – слово оставалось за мной.

– Джезмин, – начала я, подойдя к решетке. – Я все-таки пришла. И не потому, что вы оказались правы, хоть вы и оказались правы – ну, насчет меня и Николаса, – я впервые назвала его по имени, и от этого какая-то часть его власти словно исчезла, растворившись в воздухе. – Джезмин, вам грозит опасность. Всем вам.

– Опасность? – Она взялась пальцами за решетку. – От… него?

– Нет, – Я покачала головой. – Все гораздо сложнее, Джезмин. Я многого не рассказала вам тогда, и это зря. Дело в том… дело в том, что он уходит.

– Уходит? – Женщина повысила голос, так что разговоры за спиной резко стихли; все напряглись и вытянули шеи, желая расслышать наши слова. – Быть такого не может, Тара Темпл.

– Поверьте мне, может, – усмехнулась я. – У него травма. Ну, результат покушения, – Я выставила ладони вперед, защищаясь от неизбежных вопросов. – Он сильно хромает, не может ходить нормально… и, как оказалось, уже не сможет. Вскоре после нашей с вами встречи он сказал мне, что подает в отставку.

– В отставку?! – крикнул кто-то за спиной.

– Да, но это не главное! – Я развернулась и хлопнула в ладоши, призывая ко вниманию. – Его место займет главный прокурор Трибунала, майор Рамирес. И у нее есть свои планы на всех вас. Она вас… уничтожит.

Последнее слово с треском разрушило установившуюся тишину. Кто-то вскрикнул, кто-то зарядил кулаком по решетке, кто-то выругался. Подвал обратился в хаос: шум все нарастал, и только мы вчетвером – я, Джезмин, Марк и Касси – стояли неподвижно, как четыре столба.

– Уничтожит, говоришь? – Джезмин снова наклонилась ко мне. – Много же ты наплела нам, Тара. Почему мы должны поверить тебе?

– Потому что я…

И вдруг все прекратилось.

Резкий свет заполнил помещение, и мы все обернулись, чтобы посмотреть на противоположный конец коридора. Краем глаза я успела увидеть, как Касси схватилась за руку Марка, а Джезмин побелела, как стена – а затем мой взгляд столкнулся с еще одним взглядом.

Холодным, синим, абсолютно властным взглядом.

– Шарп?..

Он смотрел на меня с огромного экрана, а за его спиной я видела все ту же квартиру с горящим камином и ярким светом. Это не могла быть запись – было понятно, что он решил вмешаться. Потому что все вышло из-под его драгоценного контроля, потому что контроль перешел ко мне. Я выпрямилась и выступила наперед, как если бы могла закрыть их своей спиной.

– Добрый день, коммандер.

– Здравствуй, – Шарп обвел взглядом всю нашу компанию, а потом снова посмотрел на меня. – Далеко же ты добралась, девочка-эпидемия. Не ожидал, что вы найдете общий язык с Илаем.

– Прекратите! – оборвала я его прежде, чем Касси и ей подобные успели хотя бы сформулировать висевший в воздухе вопрос. – Да, коммандер. Я привела вас к этому. Я спровоцировала вас. Мы квиты.

– Ты врешь, – улыбнулся он, и я успела заметить что-то странное в его лице: он был либо под действием обезболивающих, либо банально пьян. – Ты хочешь защитить их. Но ты все еще ничего не…

– Представьте себе, знаю! – Я вскинула револьвер. – Я знаю достаточно, чтобы вас уничтожить. Вы заигрались, Верховный канцлер. Игры кончились.

– И что ты сделаешь? – Он приподнял одну бровь. – Застрелишь меня… через этот монитор?

– Это будет проблематично, – призналась я. – Но и вы больше не сможете причинить нам вред. Никому из нас.

– Все из-за той девчонки, – вздохнул Шарп сокрушенно. – После такого скандала мне нечего больше делать на этом посту. Да и эта нога…

– Спасибо, мы наслышаны! – раздался голос Джезмин за моей спиной. Я благоразумно отступила, давая этим двоим возможность увидеть друг друга. – Ты уйдешь и бросишь нас на растерзание, да, Николас? Не притворяйся, будто ты не знаешь о планах своего же Трибунала!

Я, не отводя от Шарпа глаз, нащупала пальцем спусковой крючок. На лицо коммандера и вправду было интересно посмотреть. Он явно не ожидал такого поворота событий. Прищурившись, он вглядывался в лицо Джезмин, как будто вспоминал, та ли это женщина, с которой он когда-то связал свою жизнь.

– Я буду говорить только с Тарой Темпл, – произнес он наконец. – Все вы – мятежники, но вы никогда не сможете сравниться с ней… Тара, – его взгляд снова остановился на мне. – Я оценил твою принципиальность и готовность к бою. Я прекрасно понимаю, что ты спишь и видишь, как бы убрать меня из игры. Но это, откровенно говоря… не самый лучший вариант.

– Вы свое получили, – возразила я; руки уже начинали затекать от напряжения. – И получите еще, когда эти люди будут в безопасности. Это – мое главное условие, коммандер. Я пообещала. Илаю, Касси… и себе.

– Против меня ведут свою игру, – продолжил Шарп, будто не слыша моих слов. – И Рамирес, и Морено, и даже эта ваша несчастная Лоретта. Все, кто у меня остались – это Брендан и ты. Я думал, ты проявишь милосердие хотя бы сейчас.

– Милосердие?! – закричала я. – Не говорите этого слова, коммандер! Вам больше не удастся заманить меня красивыми словами. Все кончено, Шарп. Признайте это. Вы проиграли.

Шарп подался вперед, и мои ладони дрогнули. Нет, это еще не время, подумала я. Нам нужно объясниться. Только тогда мы разойдемся окончательно. Уже не мирно, но хотя бы – навсегда.

– Спаси врага своего, – произнес коммандер очень тихо. – Ты знаешь, Тара Темпл. Я… люблю тебя.

– Нет!..

Я вскрикнула, как если бы от этого короткого слова зависела вся моя жизнь и жизни стоящих за спиной. Все снова раскололось надвое, а круг «уйди-останься-исчезни» замкнулся, став петлей у меня на шее. Воздух улетучился из легких, а перед глазами пошли трещины и круги. Он не мог. Это был запрещенный прием. Прием, направленный на то, чтобы снова покорить меня, заставить меня играть на своей стороне, вернуть все, как было. Но он не мог. Никто из них не мог. А я… Я снова падала. Падала, собираясь утащить его за собой.

– Неубедительно, коммандер, – сказала я, собравшись с мыслями, но голос снова предательски дрогнул. – Слова уже не смогут никого спасти. А молить о спасении… слишком поздно.

– Тара, да остановись ты наконец! – крикнул он и протянул руку, как если бы хотел схватить меня сквозь монитор. – Это тупик, понимаешь? Я не могу остаться, но мой уход принесет всем вам только боль и хаос! И ты права, – его голос стал совсем потерянным. – Все кончено. Но это… это все еще моя война. Не твоя.

– Моя война?..

Курок взведен, и палец лежит на спусковом крючке.

– Вы моя война.

Выстрел.

Экран погас, и я поняла, что это конец. +

Но именно это и стало моим началом.