Текст книги "Кровавый закон (СИ)"

Автор книги: Анастасия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

– Ты уходишь? – спросила Олиф.

– Да, мне нужно идти, – кивнула рыжая, – посиди тут. Тебе что-нибудь нужно? – спросила она уже около двери.

– Я хочу есть.

– К сожалению, еду принесут…мм… попозже.

Во взгляде рыжей девушки проскользнуло что-то сочувствующее, но она тут же быстро развернулась и вышла. Олиф молча наблюдала за закрывающейся дверью.

Теперь в комнате повисла удушающая тишина.

Девушка поднялась и подошла к своей постели. Та была деревянной, даже с периной. Может, все не так уж и плохо? Олиф легла и тут же почувствовала, как пружина прогнулась под ее весом. Это было приятно, не то, что жесткая земля и шуршащий песок.

Она посмотрела на потолок: на нем играли тени, отбрасываемые пламенем свечи, они то увеличивались, то, наоборот, становились крошечными, разделялись и окутывали все пространство. Олиф вспомнилась ночь на оазисе, когда она пошла сменять пропитавшуюся кровью ткань, и заодно решила постирать платье. Тогда, в окружении больших, высоких деревьев, которые отбрасывали практически такие же зловещие тени, она чувствовала необъяснимый страх за свою жизнь.

А теперь чувствует страх только перед неизвестностью.

Что-то внутри Олиф надломилось. Она оказалась там, где так боялась оказаться, и теперь лежала на мягкой постели, в чистой, ухоженной комнате, и все выглядели безумно приветливыми. Только это лишь фон, обложка. Что скрывается внутри, Олиф не знала, и этой неизвестности боялась больше всего.

Вспомнив про нож, девушка села и чуть приподняла перину. Покрутив в руках маленький предмет, которым буханку хлеба-то разрезать было трудновато, сунула его за пазуху.

Девушка прошлась по комнате, еще раз поразившись разнообразию цветовых оттенков. Казалось, что она действительно попала на радугу, а не под землю.

Олиф приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Буквально в двух локтях от нее висел факел в металлической оправе, отбрасывая на стены темные, пляшущие тени. Из соседних комнат слышался смех вперемешку с грозными криками. Какая-то девушка быстро пробежала по коридору, не замечая ничего вокруг.

Похоже, жизнь здесь кипела вовсю.

Олиф сделала шаг вперед и прикрыла за собой дверь. Блуждать по бесконечным лабиринтам ей не хотелось, она решила осмотреться, чтобы представлять, что ее ждет за пределами комнаты и в случае чего, сбежать.

Стоило ей завернуть за угол, как она вновь погрузилась в темноту, разбавляемую лишь слабым зеленым светом. Не удержавшись, девушка подошла к одному из светожелов и, едва касаясь пальцами кожи, погладила. Спустя несколько мгновений он распахнул большущие глаза и чуть прикрыл веки от удовольствия. Олиф улыбнулась. Впервые, наверное, искренне.

Неожиданно светожел резко закрыл глаза. Девушка повернула голову и увидела тень, вышедшую как раз из освещенного коридора. Стены отвечали гулким эхом шаркающих шагов. Недолго думая, Олиф, стараясь ступать осторожно, быстрым шагом пошла к ближайшему повороту. Прислонилась к стене. Прислушалась. Шаги становились все отчетливее. Решив не рисковать, она прокралась до следующего поворота, на мгновение обернулась, и поняла, что неизвестный идет за ней. При таком освещении он вполне мог ее заметить.

Поджав губы, девушка свернула еще раз. Как долго это может продолжаться? Она совершенно не знает, куда идет. Главное запомнить, сколько раз пришлось повернуть, и в какую сторону.

Понимая, что рискует окончательно заблудиться, Олиф прижалась к стене и зажмурилась, надеясь, что неизвестный либо свернет раньше, либо не заметит ее. К счастью, тот выбрал первое. Можно сказать, ей впервые в жизни действительно повезло.

Повернув голову, девушка увидела, как из соседнего тоннеля виднеется слабое свечение. Слава Берегиням, она прошлась по кругу. Олиф быстренько преодолела небольшое расстояние, и тут поняла, что никакого круга не было. Тоннель был совершенно другой. Девушка остановилась перед огромной, деревянной, ярко украшенной витиеватым узором дверью. Нерешительно потопталась.

«Нужно убираться отсюда, и как можно скорее», – пронеслось в голове.

Стоило Олиф повернуться, чтобы снова вернуться в полутьму, как огромная дверь резко распахнулась, чуть не задев ее саму. Девушка с писком отскочила в сторону и уставилась на мужчину, вышедшего за порог.

– Что ты здесь забыла? – недружелюбно спросил он.

При колыхающемся свете он больше напоминал огромного великана, вышедшего на охоту за свежим человеческим мясом. И голос у него был грубый, посаженный, даже неприятный.

– Я… ищу… ищу выход, – пролепетала Олиф.

– Выход, – насмешливо повторил мужчина. – Здесь его нет.

– Я… я уже поняла, простите. До свидания.

Олиф снова повернулась, но тут сзади кто-то удивленно воскликнул:

– Пушок?!

Она глубоко вздохнула и посмотрела на рыжую девушку, стоящую позади этого огромного великана. Ощущая то ли разочарование, то ли облегчение, виновато улыбнулась.

– Ты что здесь делаешь, Пушок? – никак не могла прийти в себя «лапочка».

– Она ищет выход, – подсказал тот, что своей спиной закрывал почти весь дверной проем.

Рыжая проскользнула под рукой мужчины и подошла к Олиф, схватив за руку.

– Прости ее, она новенькая.

– Я вижу.

– Такого больше не повторится, – заверила его девушка, посмотрев на него таким взглядом, что даже у Олиф щеки запылали.

– Надеюсь.

Великан резко закрыл дверь с такой силой, что казалось, будто даже стены покачнулись.

– Совсем сдурела?! – прошипела «лапочка», почти вплотную наклонившись к лицу Олиф. Она стиснула ее руку и потащила в сторону темного коридора.

Некоторое время они шли в молчании, лишь сворачивали, то вправо, то влево. Наконец, впереди показались пляшущие тени, отбрасываемые факелами. То, что это нужный коридор было понятно сразу – слышался веселый смех, да и сам свет был намного ярче.

«Лапочка» молча впихнула девушку в комнату, и только тогда заговорила:

– Зачем ты вышла? Зачем? Меня не было совсем чуть-чуть, неужели так трудно было подождать?!

Она не кричала, просто очень злилась, и этим фактом Олиф была поражена больше всего.

– Прости…

– Нет. Нет, это я виновата. Не стоило оставлять тебя одну. Я… я, – рыжая глубоко вдохнула, пытаясь совладать с собой. – Больше туда не ходи, ладно?

– Ладно.

– Вот и хорошо. – Девушка села на стул и стала теребить какую-то ткань.

– А кто он? – спустя мгновение спросила Олиф, не в силах совладать с любопытством.

– Так и знала, – сквозь зубы прошипела «лапочка», и уже громче ответила: – Он – один из лучших, верее, лучший воин. С его мнением считается Хозяин. Так что, если хочешь сохранить голову – держись от него подальше.

– Он… воин?

– Да, воин.

– Но что тут делает воин?

– Когда я только-только тут оказалась, я тоже ничего не понимала, – вздохнула «лапочка».

– Да… но воин?! Зачем тут воин?!

– Пушок, оглянись, внимательно посмотри вокруг… что ты видишь?

Олиф удивленно вскинула брови.

– Комнату.

– Вот именно. А за дверью что ты видела?

– Лабиринт, – осторожно ответила сбитая с толку девушка.

– Да. Комната, лабиринт, комната… лабиринт. Наскучивает, не правда ли? Думаешь, Песчанники – звери? Возможно, но даже зверям нужно развлечение. Женщина? Хмм… да, но и это быстро приедается. К тому же, они не любят человеческих самок. Зато они любят зрелища. Жестокие, кровавые зрелища. Пушок, как ты думаешь, зачем им все эти мужчины? Зачем им тот мужик, что недавно заходил в эту комнату? Все просто. Они и устраивают зрелище – Бои. Все эти мужчины, что ходят по темным, тошнотворно-зеленым коридорам, колошматят друг друга ради того, чтобы доставить Песчаникам удовольствие… и сохранить собственную жизнь. Ведь у них нет выбора, они будут драться, в любом случае. А после того, как Песчаники насладятся зрелищем, эти мужики приходят к нам, и мы залечиваем их раны. И тебе придется залечивать их вместе с нами.

Олиф медленно опустилась на кровать. Она не сводила глаз с рыжей «лапочки», сама не понимая, что пытается в ней найти.

– Ты знаешь всех, кто здесь был?

– Да, их тут не так уж много.

– Может быть, ты видела…

– Кого?

– Он… такой толстенький, щеки пухлые, он все время гыгыкал, и… его зовут Хэнк.

– Твой любовник? – с любопытством поинтересовалась рыжая.

– Что? Нет, – замотала головой Олиф. – Он мой друг.

– Что ж, мне очень жаль. Я видела его. Он был твоим другом. Не продержался и двух минут.

Олиф обреченно закрыла глаза.

– Ясно.

Бедный Хэнк… он так боялся Песчаников, прятался от них на оазисе, и так глупо попался. А умер еще глупее. На каких-то бесполезных боях, призванных нести радость, путем убийства своих друзей. Во всяком случае – знакомых. Да просто собратьев по несчастью.

– Со мной был один… человек, – спустя некоторое время вновь подала голос Олиф. – Его тоже отправят на Бои?

– Туда отправляют всех.

Олиф почувствовала, как ее ногти с силой впиваются в запястье. Она поморщилась от боли, легла на спину и повернулась к стенке.

– Хочешь побыть одна? – без особого участия спросила «лапочка».

Девушка ничего не ответила, только слабо кивнула. Увидела этот жест рыжая или нет, она поняла только после того, как услышала щелчок входной двери.

Олиф потеряла счет времени. В пустыне перед наступлением ночи солнце всегда уходило за край земли, а тут не было солнца. Тут вообще ничего не было. Прав был Хэнк, когда предупреждал, что Песчаники – истинное зло.

Говорят, что по тем, кто сопротивляется, бьют сильнее всего. Можно ли считать Олиф сопротивляющимся человеком? Наверное. Ведь удар пришелся ниже пояса.

Надо было нормально попрощаться с Лексом. А то она, как дурочка, все спрашивала, куда ее отправят. А допытываться надо было, куда отправят его.

Было бы проще забыться сном, уйти от этой грязной реальности, но сон не шел. Вроде бы давно уже пришло осознание того, что это лишь краткие секунды стремительно уплывающего времени. Вроде бы Олиф смирилась с этим. Но уснуть так и не могла.

Наконец, послышался щелчок двери.

Девушка повернула голову.

– Не спишь еще? – удивилась «лапочка».

– А что, пора?

– Нет, тут все спят, когда захотят. Просто я подумала…

– Нет, не сплю, – не дала ей договорить Олиф и снова отвернулась к стенке.

– Не волнуйся, скоро привыкнешь.

«Нет», – про себя отрезала девушка.

– Да, кстати, скоро принесут еду, – добавила рыжая. – Знаешь, тебе пора осваиваться. Сегодня, скорее всего уже никто не придет, но завтра будут Бои, и тебе так или иначе придется доставлять кому то удовольствие. Кстати, есть и хорошая новость: ты можешь сама решить, кто это будет.

Олиф зажмурилась. Она никому и никогда не будет доставлять удовольствие.

– Скажи, а этот воин, на которого я наткнулась недавно… как его зовут?

– Как его зовут? – опешила «лапочка».

– Да, он мне понравился.

– О не-ет, подруга, – рассмеялась рыжая. – Даже не думай. Ринслера нельзя выбирать.

Олиф удивленно села.

– Почему? – недоуменно подняла она брови.

– Потому что… ну, потому что это он. Только он может кого-то выбирать.

– Он что, особенный? – усмехнулась девушка.

– В каком-то смысле – да. Слушай, даже не думай об этом, – с какой-то угрожающей интонацией предупредила рыжая.

– И что он сделает, если я выберу его?

Олиф затаила дыхание.

– Тебя накажут, он такого не потерпит!

– И что, сильно накажут?

– Конечно, сильно! Это же Ринслер!

Девушка облегченно улыбнулась уголками губ.

– Я хочу, чтобы это был он.

– Пушок, не смей! Это против правил! – пыталась отговорить ее «лапочка».

Против правил? Это хорошо. Олиф не будет терпеть эти правила. Интересно, какое наказание полагается за их нарушение?

– Ваши правила хотят, чтобы я кого-то выбрала. Я выбираю его. – Олиф сама поражалась, с какой настойчивостью и вместе с тем спокойствием может говорить.

– Ты не можешь!

– Ты же сама сказала, что могу выбрать кого-то. Я и выбрала.

– Но… но… не его же!

Олиф открыла рот, чтобы ответить еще одной холодной фразой, как дверь в их комнату плавно открылась. В нее вошли несколько Песчанников, расступились по обе стороны от входа, и впустили своего главаря.

Олиф непроизвольно передернуло. При свете многочисленных свечей его лицо выглядело еще более ужасающим: вместо кожи тысячи песчинок. Казалось, будто вот-вот все они рассыплются и останутся лишь кости, если они вообще там были. Хозяин противно ухмыльнулся, оглядел комнату и в привычном для себя тоне весело заявил:

– А вы я смотрю, куколки, подружились. Как это прекрасно! – умилился он. На губах играла задорная улыбка, а в глазах светился лишь ледяной холод. – Ну-с, посмотрим… – Он сложил свои песочные пальцы вместе и приставил их к подбородку. Недолго подумал, рассматривая девушек, а потом ткнул двумя указательными в Олиф. – Ты. Хм… а ты мне нравишься. Такая забавная, прямо чудо! Как хорошо, что мои питомцы нашли тебя! Жаль, правда, с тобой был этот… как его там? Ну этот…ким… джим… лит… Ну же, как его звали? – Главарь принялся щелкать пальцами, пытаясь освежить в памяти имя. – Ах да. Лекстер. Славный Лекстер. Наш славный Лекстер.

Олиф сидела с мертвенно-бледным лицом, стараясь изо всех сил не показать, как стынут в ужасе поджилки.

– Ты наша удачливая! – Еще сильнее залебезил Хозяин. На секунду девушке даже показалось, что он вот-вот подойдет к ней и подергает за щечки. – Надеюсь, тебе тут оказали достойный прием. Понимаешь ли, они все тут такие нервные, прямо аж иногда самому страшно ходить рядом с ними! Хотя нет, вру, не страшно. Но тебе должно быть страшно. Так вот, о чем я? Ах да, я, как ты уже поняла, тут что-то вроде папочки. У тебя был отец? Да? Вот и славно! А у меня нет, и у них тоже нет, поэтому я им его заменяю. Ты знаешь, папуля может быть и добрым и злым, в зависимости от поведения его детишек. И знаешь, тебе повезло! Снова! Я добренький! Но ненадолго. Проси все, что хочешь. Кроме котлет. О, еще не стоит просить… ммм… эти, как их там, всякие безделушки. Вообще, знаешь, я по твоим глазам вижу, чего ты хочешь! Ты хочешь себе мужчину! Я прав? Прав? О, ну конечно прав. Выбирай. Папуля не против.

Главарь обнажил желтые зубы в явно наигранной улыбочке. Она была настолько противной, что хотелось просто заехать чем-нибудь ему по лицу.

– Хозяин, – встряла побледневшая рыжая, – Пушок хотела поп…

– Я что-то не понял, – перестал улыбаться Песчанник, – ты что – эта девочка? А? Я спрашиваю: ты эта девочка?

– Нет, – покорно склонила голову «лапочка».

– Тогда почему я слышу твой голос? Я что, тебя о чем-то спрашивал? Спрашивал?

– Нет…

– Вот поэтому закрой рот. И ты откроешь его только после того, как я скажу, поняла? Поняла?! Тебе, похоже, надоел твой язык. Эй ты, – он кивнул на одного из своих подопечных Песчанников, – если эта дура скажет еще хоть слово в моем присутствии – отрежьте ей язык.

Рыжая вцепилась пальцами в тумбочку. Олиф заметила, как у девушки подкосились ноги.

– Я прошу прощения за нее. – Главарь сложил ладошки вместе в примирительном жесте. – Они все тут такие… непослушные! Ну что же ты молчишь? Выбирай мужчину! Или… стой, наверное, мне стоит сделать это за тебя.

– Нет! – воскликнула Олиф.

Хозяин удивленно замолчал. Поднял брови, прожигая девушку холодным взглядом.

– Что ж, воля гостя – закон для меня. – Он склонился в шуточном поклоне.

– Я могу выбрать любого мужчину?

– Конечно, хоть меня. Хотя нет, меня нельзя. Но можешь выбрать его. – Главарь кивнул на Песчаника, стоявшего рядом с ним.

– Хорошо. Тогда я выбираю Ринслера.

Глава 10

– Что, прости? – поперхнулся Хозяин.

Наверное, таким растерянным Олиф его видела впервые.

– Я выбираю Ринслера, – повторила девушка, понимая, что начинает играть с огнем. – Вы сказали любого. Я выбрала его.

– Постой… ты не можешь его выбрать.

– Потому что это он?

– Ну, в общем, да, – кивнул главарь, сложив губы дудочкой.

– Вы сказали, что я не могу выбрать вас. И не могу выбрать его. Он что, такой же, как вы? – Олиф понимала, что пудрить мозги этому Песчанику не стоит, но уступать не собиралась.

– Нет! Конечно, нет! – Хозяин медленно приблизился к девушке, его свита двинулась за ним. Он наклонился к маленькому девичьему ушку и тихо прошептал: – А ты умненькая. Что ж! – заявил он так, чтобы все услышали. – Ринслер, так Ринслер!

Быстро развернулся и выплыл из комнаты буквально так же неожиданно, как и появился тут, оставив девушек в легком недоумении.

– Ты только что подписала себе смертный приговор! – Первой отмерла «лапочка». – Мало того, что Ринслер терпеть не может, когда ему что-то навязывают, так ты еще и врагами обзавелась!

– Какими врагами? – устало спросила Олиф, пытаясь отделаться от ужасного осадка, который остался после визита Хозяина Песчаников.

– Да всеми девочками! – девушка переходила на повышенные тона.

– А наказание?

– Ты нажила себе заклятых врагов! Это тебе не наказание?!

– А… э-э… телесное наказание?

– Пушок, ты что, это все устроила только чтобы…

– Нет, мне правда понравился Ринслер, – соврала Олиф.

– Ты хоть понимаешь, что наделала?!

– Нет, и понимать не хочу. – Она очень надеялась, что этот мужик все-таки оправдает свою репутацию, и не оставит ее мучиться таким ужасающим наказанием, как обида «лапочек».

– Не хочешь? Ах, не хочешь! – взвилась рыжая. – Ринслер выбирал всегда меня, ясно?! И будет делать это постоянно! Чего ты этим добивалась?! Почему ты вообще его выбрала?!

– Прости, я никого не хотела обидеть. – Все это напоминало Олиф какой-то цирк, и сейчас, похоже, начинался номер с мартышками.

– Поздно! Ты уже обидела! Ты пошла против всех! Да все время мы тут друг за друга горой, и вдруг из-за какой-то девчонки все должно перевернуться вверх дном?! Знаешь что! Или ты отменяешь свое решение, или убирайся отсюда!

– Ты меня выгоняешь? – искренне удивилась Олиф.

– Да. Отменяй свое решение.

– Нет.

– Да ты… тварь! Уж поверь мне, жизнь тебе больше никогда не покажется сладкой! – Рыжая быстро подошла к двери, злобно распахнула и с силой ею хлопнула.

У Олиф никогда не ладились отношения с людьми, а уж с коллективом тем более, но того, что ее выгонят так быстро – она не ожидала. В голове появился какой-то туман, а в душе зародилось беспокойство. Конечно, эта «лапочка» не должна вроде бы сделать ничего плохого, но, тем не менее, когда дверь в комнату снова распахнулась, девушка испуганно вздрогнула.

Внутрь вошла рыжая, а за ней один из Песчаников.

– Вот она, я не желаю с ней больше жить.

– Я уже сказал: свободных комнат нет.

– Да мне все равно! – злобно прошипела «лапочка». – Либо вы выселяете ее отсюда, либо… ты сам знаешь, что мы можем сделать!

– Свободных комнат нет, – как заведенный повторил ее спутник.

– Тогда поселите ее к старухам! Плевать, что вы будете делать, только уберите ее от меня!

«Да, сильно же я ее задела», – подумала Олиф.

Песчаник молча переводил взгляд со взбешенной девушки на совсем притихшую.

– Поверь, дорогой, если не выселите ее, мы вам тут такой устро…

– Ладно, – кивнул мужчина. – Все будет сделано.

Олиф почувствовала, как у нее сердце ухнуло в пятки. Они же не могут от нее так просто избавиться, ведь тогда Хозяин придет в бешенство! Наверное. Девушка настороженно наблюдала за каждым движением Песчаника. Тот на секунду выглянул в коридор, что-то крикнул и снова вернулся, не закрывая дверь.

– Вставай, – жестко приказал.

– Нет, – испугалась Олиф.

– Я сказал вставай. Быстро!

Девушка не шелохнулась. Мужчина злобно что-то сказал, быстро подошел к ней, резко схватил за локоть и дернул на себя, поднимая с кровати.

– Отпустите меня! – вскричала она.

– Не рыпайся, – пропыхтел он в ответ, пытаясь удержать вырывающуюся девчонку.

– Не трогай меня! Отпусти! А-а!

Олиф силой выпихнули наружу, она получила удар в спину, не удержалась на ногах и грохнулась на коленки.

Послышался щелчок двери. Песчаник снова схватил девушку под локти, но теперь удержать силой не пытался, и когда Олиф вырвалась из-под его цепких пальцев, злорадно сообщил, кортавя слова своим акцентом:

– И куда ты побежишь? Ты хоть знаешь, сколько тут тоннелей? Ты заблудишься после первого же поворота, а там повезет, если на кого-нибудь наткнешься. Или не повезет. Я веду тебя в твою новую комнату. Так что выбирай, что тебе дороже.

Девушка зло уставилась на него.

– Силой тебя никто не поведет, – добавил он, после возникшей паузы.

Олиф покорно опустила глаза и подошла к мужчине. Он повел ее вдоль коридора, а она старалась не касаться его, по-прежнему испытывая жуткое отвращение к их телам, состоящим из песка.

Из комнат выглядывали девушки, прожигая девушку колючими взглядами. Ей почему-то вспомнился день Народного собрания: вот точно так же ее вели к Песчаной Завесе, и точно такие же взгляды летели ей вслед.

Что ж, она пережила это однажды, справится и еще раз. В конце концов, ее же ведут в новую комнату, кто знает, может, она намного лучше прежней.

Однако в том, что она ошибалась, девушка убедилась еще в тоннеле. Стоило им завернуть в очередной поворот, как Песчаник замедлил ход, и сразу стало понятно: пришли. Во всем длинном коридоре горел лишь один факел, отбрасывая еще более зловещие тени, вперемешку с зеленым свечением светожелов.

Они с Песчаником приблизились к одной из дверей. Песочный мужчина деликатно постучал, послышался щелчок, и на пороге появилась маленькая, худая женщина. На лет ей было лет пятьдесят, тонкие седые волосы уложены в тугой пучок, морщины оставили неприятный отпечаток на ее лице. Глаза впалые, уставшие.

Женщина смотрела на новоприбывших с удивлением.

– Вы что-то хотели? – голос слабый, немощный.

– К вам новая соседка.

– Но разве ей не положено…

– Это ненадолго, пока не освободится место.

– Хорошо, милая, проходи.

Женщина посторонилась, пропуская внутрь растерянную девушку. Та нерешительно шагнула за порог, обернулась, но входная дверь уже захлопнулась.

– Располагайся, не стесняйся.

Эта комната, в отличие от комнаты «лапочки», была просто невероятно большой и длинной. По стенам с двух сторон стояло множество двухэтажных кроватей, из черного, прогнивающего дерева. Вокруг них суетились женщины, и все они, как один, были немолодыми и утратившими свою красоту. Они суетились, говорили друг с другом, переходили от одной кровати к другой, кто-то копошился в белье, кто-то менял воду в тазике, словом, жизнь здесь била ключом.

– Как тебя зовут? – подала голос женщина, что встретила их на пороге.

– Олиф.

– Твое имя, или «подружки» дали? – прозорливо поинтересовалась она.

– Мое, – кивнула девушка и нерешительно спросила: – А вас как зовут?

– Я Фрида. Итак, Олиф, пойдем со мной, я покажу тебе твое место.

Женщина схватила ее за руку и повела вдоль двухэтажных кроватей. Все присутствующие провожали их любопытными взглядами. Олиф вся съежилась и мечтала только об одном: стать невидимой. Наконец, Фрида остановилась и кивком указала на двухэтажную кровать, ничем не отличающуюся от остальных. На нижней полке лежала полная женщина, в белом фартуке. Она, казалось, не замечала ничего вокруг, и единственное по чему ее можно было отличить от мертвеца – это невнятные подрагивания ногой.

– Это Мэг, не волнуйся, она встает крайне редко и тебе не помешает.

Олиф поняла, что ей придется лезть на вторую полку. Девушка подошла к лестнице, схватилась за края и ступила на первую деревяшку. Та со крипом прогнулась.

– Не бойся, не сломается, – подбодрила сзади Фрида.

Олиф глубоко вдохнула и быстро преодолела оставшееся расстояние. От постельного белья пахло чьим-то немытым телом и по всей простыне виднелись темные пятна грязи. Девушка лишь поджала губы.

Когда Фрида удалилась, Олиф скинула подушку к Мэг, и легла на спину. Не то чтобы она не любила спать на подушке, просто заразиться чужими вшами ей совершенно не хотелось.

Девушка закрыла глаза и стала прислушиваться к шуму вокруг. Где-то неподалеку слышалось плескание воды, недовольные голоса нескольких женщин. Олиф совершенно ничего не понимала, но кое о чем догадывалась: например о том, что это помещение выделили специально для тех, кто давно утратил свое обаяние и привлекательность. Скорее всего, они здесь являются кем-то вроде служанок.

Самое абсурдное – это то, что ее сюда отправили из-за какой-то мелочной ссоры. И хотя Олиф не привыкла ни к здешним порядкам, ни к здешним людям, она давно заметила, что все здесь слегка сдвинуты рассудком. Если посмотреть с этой точки зрения, то становится ясным, почему рыжая так взъелась, да и вообще, почему Хозяин больше походит на циркового клоуна, а имена здесь раздают, как клички коровам.

– Эй, Олиф, – прервала ее размышления Фрида.

– Да? – повернула голову та.

– Мы сейчас уходим, может, тебе что-нибудь нужно?

– Куда уходите? – напряглась девушка.

– Готовить для вас еду. Так тебе нужно что-нибудь?

– Нет, спасибо, – отказалась Олиф.

Фрида согласно кивнула, развернулась и собралась уходить.

– Стойте! Я могу помочь вам.

– Готовить? – усмехнулась женщина.

– Да, я умею готовить, – попыталась заверить ее Олиф, но Фрида лишь рассмеялась.

– Прости, но эта работа не для таких, как ты.

Она снова развернулась.

– Нет, подождите! – воскликнула девушка. – Вот, посмотрите! – Она свесила руки так, чтобы те оказались прямо на уровне лица женщины. – Видите, мозоли. Я могу многое.

– Многое?

– Да, честное слово.

– Ну хорошо, слезай.

Фрида дождалась пока Олиф слезет с верхней полки и жестом приказала следовать за ней. Фигурка седой женщины была такой тощей, что девушка всерьез боялась потерять ее в толпе остальных собравшихся на выход женщин. Она, как могла, старалась не отставать, а уж когда все они вышли в полутемный тоннель, вовсе схватилась за руку Фриды. Та сделала вид, что ничего не замечает, хотя наверняка понимала растерянность девушки.

Женщины, словно по давно заученному маршруту поворачивали то в один тоннель, то в другой, не забывая при этом переговариваться между собой, отчего от стен отражались гулкие низкие звуки.

Наконец, они завернули в очередной коридор, и впереди послышался щелчок двери. Ступив за порог вслед за Фридой, Олиф открыла рот от удивления. Они вошли в огромную залу, правда, с низким потолком, но, тем не менее, в ней умещались несколько десятков, если не полсотни столов. За некоторыми из них сидели Песчаники, которые тут же нетерпеливо заявили: «Почему так долго!» и «Давайте скорее, жрать охота!».

Олиф непроизвольно поежилась под любопытными взглядами некоторых из присутствующих.

Фрида ободряюще сжала ее ладонь, и в этот момент вся процессия женщин свернула в соседнюю дверь. Тут как раз и находилась кухня. Множество котлов из которых валил плотный серый пар, деревянные доски с целым набором ножей, даже, кажется, был бак с чистой водой для мытья посуды.

Подойдя вместе с Фридой к одному из котлов, Олиф увидела, что тот стоит на двух железных перекладинах, а под ним горит самый настоящий костер, и слышалось, как трещат щепки.

– Оригинально, – не удержалась девушка.

– Вставай сюда и нарежь лука, помидор и огурцов.

Олиф послушно подошла к деревянной доске, взяла один из ножей, и посмотрела на аккуратно разложенные овощи. Ровно шесть штук лука, шесть помидорин, и шесть огурцов.

– Режь давай, – поторопила ее Фрида.

Девушка решила отложить вопросы на потом и взялась за дело.

– Тоньше ломтики, – сделала замечание женщина, когда Олиф принялась резать огурцы.

– Тут что, идет учет каждой луковицы?

– А ты как думала? Если бы они все не контролировали, тут бы все были сытыми.

Олиф подняла взгляд, осмотрелась вокруг. Каждая женщина ловкими движениями резала овощи, сыпала какой-то порошок в котлы, натирала на терке морковку. А у самого входа на кухню стоял Песчаник и пристальным взглядом изучал, казалось, даже стены.

Почему-то этот факт вызвал в девушке злорадное удовлетворение. Раз они тут так усердно наблюдают за каждой мелочью, значит, они боятся.

– Фрида, – начала Олиф, – откуда тут это все?

– Что – все? – спросила женщина, не отвлекаясь от работы.

– Ну это: лук, морковь, да даже котлы, кровати. Мы же в пустыне.

Фрида подняла взгляд, задержала его на чем-то и, сделав вид, что наклонилась за ножом, шепотом ответила:

– На все вопросы ищи ответы позже, а сейчас работай. И не вздумай ничего припрятать в своем красивом платьишке.

Олиф недоуменно сдвинула брови, но не стала задавать лишних вопросов, лишь сделала вид, что еще усерднее приступила к работе.

– Первое! – крикнул у входа Песчаник.

Несколько женщин схватили свои тарелки и понесли их в большой зал.

– Так, доставай посуду из коробки. Она внизу.

Девушка вытащила из-под стола деревянную коробку, в которой аккуратно покоились неглубокие тарелочки и чашечки. Она взяла несколько и поставила перед Фридой.

– Хорошо, накладывай.

Женщина вручила ей огромную ложку, которая даже у самого огромного бугая во рту бы не поместилась, и показала, сколько должно быть в одной порции. В котле находилось что-то, подозрительно напоминающее гуляш.

Олиф послушно разложила еду в несколько тарелок и настороженно уставилась на вход.

– Второе! – громко провозгласил Песчаник.

– Так, бери тарелки, я кивну на тот стол, где ты их оставишь, поняла? – заторопилась Фрида.

Девушка послушно выполнила все приказания, и пошла вслед за женщиной, как преданная собачка. Оказалось, что нечто напоминающее гуляш, готовили не только они, но и несколько других женщин. Как только Олиф вышла в большой зал, то на несколько секунд ее охватил чудовищный ступор. Каждый из столов был занят либо Песчаником, либо воином, вокруг витала атмосфера невероятной оживленности, каждый из них говорил настолько эмоционально, что нередко слышался громкий стук по столу, отчего подпрыгивала посуда.

Девушка чудом справилась с онемением, завладевшим всеми ее конечностями, и глубоко вдохнув, успела заметить, как впереди Фрида кивнула на один из столов.

Она быстро подошла к мужчинам, восседавшим за ним, и, стараясь не выдать своего смущения и страха, начала раскладывать тарелки. Как только девушка появилась рядом с ними, разговоры за столом чудесным образом прекратились, и Олиф выполняла свою работу в полной, явно удивительной для всех, тишине.

Девушка вернулась на кухню, взяла еще пару тарелок, и вернулась к столу. На этот раз все разглядывали ее с явным интересом. В третий раз кто-то даже попытался с ней заговорить, но Олиф смущенно улыбнувшись, быстренько упорхнула обратно за спасительную дверь.

Их партия тарелок кончилась, что не могло не вызвать облегченный выдох.

– Не думала, что их так много, – тихо сказала Олиф, обращаясь к Фриде.

Та стояла рядом с котлом и отстраненно разглядывала, как догорает в углублении костер.

– Сперва всем непривычно. Хотя такая хорошенькая девочка тут впервые, – усмехнулась женщина.

– Их всех вместе сюда приводят?

Фрида молча кивнула.

– Неужели тут все? – Олиф старалась, чтобы ее голос не выглядел взволнованным.

– А ты как хотела? Не каждому же нам отдельно готовить. Они и так обжираются, как быки. Закормили их. Еще третье блюдо есть.