Текст книги " Женщина не моих снов (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

– Добрый вечер.

 
Он приблизился к нам. Я поднялся навстречу, и мы пожали друг другу руки.
 

– Марк, – представился отец Мадены, глядя на меня.

– Брайан. Очень приятно, сэр.

– Надеюсь, ваш внешний вид хотя бы частично отражает вашу сущность. Где Лейла? – обратился он к Мадене.

– Прихорашивается, – ответил за нее Дориан, который теперь снова листал журнал. – У нее очередное свидание. Третье за неделю.

– Помоги маме накрыть на стол, Мадена, – сказал Марк и присел в кресло. – Не волнуйся, наш гость не будет скучать. Мы побеседуем.

Когда Мадена вышла, он достал небольшой мешочек с табаком и стал раскуривать трубку.

– Вы курите, Брайан?

– Да, но только сигареты. С трубкой у меня отношения не сложились

– В ваши годы я тоже курил сигареты. Но в моем возрасте это несолидно. Сколько вам лет?

– Двадцать шесть.

– Вы выглядите моложе. Ваше лицо мне знакомо… Где вы служили?

– Увы, я не служил.

Марк откинулся на спинку кресла и, выпустив пару колечек дыма, заинтересованно на меня посмотрел.

– Кто вы по профессии?

– Я арабист.

– И все же я где-то видел вас… курите, не стесняйтесь. Где вы живете?

– В одном из загородных районов.

– Странно слышать такое от молодого человека. Жить за городом неудобно и, вероятно, дорого. Но если вы можете позволить себе такую роскошь, деньги у вас есть.

– Есть вещи, которых я пока что не могу себе позволить, но на жизнь мне хватает.

Марк бросил красноречивый взгляд на мои запонки, которые, наверное, лучше любых слов говорили о моем достатке (я все же решился одеть подарок Рэя), после чего выдержал паузу.

– За городом нет ни ресторанов, ни ночных клубов. Вы не скучаете в одиночестве?

– О нет, – улыбнулся я. – Я уехал из города потому, что мне хотелось покоя. Предпочитаю отдыхать в тишине. Книги, творчество, спорт. А если захочется чего-то другого, то всегда можно сесть за руль и поехать туда, куда душе угодно.

– Вы спортсмен?

– Теперь только любитель.

– И какие у вас планы насчет моей дочери?

Тему Марк переменил неожиданно, и я с трудом сохранил спокойное выражение лица.

– Видите ли… – неуверенно начал я. – Вероятно, мне следовало бы сказать, что я безумно люблю вашу дочь и хочу на ней жениться. Но врать меня мои родители так и не научили, да и лукавлю я довольно-таки посредственно. Мне симпатична ваша дочь – я говорю «симпатична» только потому, что мы встретились недавно, и я еще не успел как следует разобраться в своих чувствах. За честь вашей дочери вы можете не волноваться. У меня нет привычки… плохо обходиться с женщинами. Тем более – с Маденой. А она – не одна из многих. Иначе бы меня тут не было. Думаю, вы это понимаете.

 
Марк осторожно вытряхнул остатки табака в пепельницу.
 

– Еще ни от кого из мужчин Мадены я такого не слышал. Браво, молодой человек. Вы – первый, кто решился говорить со мной на этот предмет откровенно.

– Вот увидишь – он набьет морду Питеру, – подал голос Дориан.

– Замолчи сейчас же. – Марк поднялся. – Вы, наверное, голодны, Брайан. Мерси приготовила чудесный ужин. Краем уха я слышал ваш разговор с Дорианом. Вы любите шахматы? Мы могли бы сыграть после ужина партию-другую.

– Я был бы очень рад.

 
… Еды на столе с успехом хватило бы на целую толпу (роту?) голодающих. Мой аппетит вернулся ко мне – сказались все волнения прошедшего дня, включая последний разговор.
 

– Все прошло удачно? – шепнула мне Мадена, сидевшая рядом со мной.

– Да, – кивнул я, открывая доверенное мне вино.

– Я же говорила тебе, что ничего страшного не случится. Папа тебя не съел? – Мадена наклонилась к моему уху и коснулась моей руки. – Я соскучилась по тебе. Хочешь переночевать у меня?

– Завтра, милая. Мне нужно закончить статью.

 
Мадена обиженно поджала губы.
 

– Но ведь… ведь завтра пятница.

– Но ведь впереди суббота и воскресенье.

– Мадена, хватит шептаться. В конце-то концов, вы тут не одни.

– Ты решила поужинать с нами, Лейла? Мы на тебя не накрывали.

Девушка, названная Лейлой – невысокая брюнетка в темно-зеленом платье, почти копия Мадены – заняла свободное место напротив нас.

– Лейла, – представилась она, наливая себе стакан воды. – А ты, должно быть, тот самый Брайан. Неплохо, неплохо. Надеюсь, ты протянешь с ней больше месяца.

– Мне тоже очень приятно познакомиться, – кивнул я.

 
Отец семейства поднял свой бокал, и все последовали его примеру.
 

– За знакомство, – проговорил он, обращаясь к нам с Маденой. – Хочется верить, что за знакомство с продолжением.

– Что с тобой, папа? – спросила Лейла с наигранной озабоченностью. – Когда мы в последний раз от тебя такое слышали?

Дориан, который пару секунд назад проворно взобрался на один из стульев, будто бы невзначай ткнул сестру локтем в бок.

– Мне снова вернули научную работу, – заговорила Лейла, обращаясь к Мадене. – Сил моих нет. Сколько можно переписывать этот бред? Не университет, а сумасшедший дом!

– На кого ты учишься? – поинтересовался я.

– Магистр арабистики, – ответила Лейла и добавила по-арабски: – Скукотища. Сама не понимаю, зачем за это взялась.

– Думаю, немного усердия – и все пойдет на лад, – ответил я, и моя собеседница подпрыгнула на стуле от неожиданности.

– Откуда ты знаешь арабский?

– Мы коллеги.

 
Лейла высокомерно прищурилась.
 

– Где ты учился?

– В Гарварде.

– Мадена нашла себе студента Гарварда, арабиста и «белого воротничка», – резюмировала Лейла и сморщила нос. – Ты не в моем вкусе.

– Вообще-то, я уже не студент, – попытался возразить я, но меня перебила Мерси.

– Вы были студентом Гарварда? Я тоже там училась! О, это великолепный университет! Знаете, Брайан, когда я увидела вас, то подумала – вы учились или в Гарварде, или в Йелле. Третьего не дано. И я не ошиблась. У вас, разумеется, отличный диплом?

– Да, но разговорный арабский несколько подкачал.

– Я уверена, что это произошло случайно.

– Что арабисту с дипломом Гарварда делать в Нью-Йорке? – включился в разговор Марк. – Вы с успехом могли бы работать за границей. Сирия, Иран. Вероятно, Израиль. Что вас тут держит?

Я любезно отказался от очередной порции курицы (Мадена решила, что в этот вечер я выползу из дома ее родителей на четвереньках).

– Один из моих профессоров помог мне устроиться на подходящую работу, и я остался здесь.

– Откуда вы родом? – продолжил разговор Марк, отставляя тарелку и раскуривая трубку.

– Из Пенсильвании. Питсбург.

 
Мерси озадаченно покачала головой.
 

– Питсбург, Гарвард, Нью-Йорк. Вы успели попутешествовать.

– Это были, скорее, вынужденные перемещения.

– Чем занимаются ваши родители?

– Мой отец заведует исторической кафедрой в Питсбургском университете.

– Почему вы выбрали именно Гарвард? Вам не хотелось учиться в Питсбурге?

– Простите, но эта тема для меня неприятна. Я предпочел бы обсудить что-нибудь другое.

– Например, не пригодившееся свадебное платье моей сестры? – заговорила Лейла.

– Замолчи, – шикнула на нее Мадена.

– Ты должна быть честна со своими мужчинами, дорогая.

– Так же, как и ты со своими? Не удивляюсь, что с такими наклонностями ты в тридцать еще не замужем.

 
Лейла закурила тонкую сигарету и поднялась.
 

– Арабисты, «белые воротнички», свадебные платья. Вы меня утомили. Пойду готовить чай. Идем, Дориан.

 
Брат махнул на сестру рукой.
 

– Еще чего! А вдруг укусишь?

– Папа, ты слышишь, как этот маленький ублюдок со мной разговаривает? Ему пора вырвать язык!

– У нас очень милая семья, – с виноватой улыбкой сообщила мне Мадена.

– Не надо ссориться. – Я сложил салфетку и тоже встал. – Я помогу тебе, Лейла. Конечно, если ты покажешь мне, где кухня.

Кухня оказалась не менее уютной, чем все остальные увиденные мной комнаты. Большое светлое помещение, где царил идеальный порядок. На полках расположились красивые сервизы, а за стеклом невысокого шкафа прятался фарфоровый чайник и чашки.

 
Мы с Лейлой занялись подготовкой чайной церемонии.
 

– Чем ты зарабатываешь на жизнь? – спросил я.

– Много чем, – ответила Лейла уклончиво. – Пишу статьи, рисую карикатуры, танцую стриптиз.

– Подожди, подожди! – Я жестом остановил ее. – Сначала нужно ополоснуть чайник кипятком, и только потом положить заварку. Затем залить кипятком до половины, закрыть крышку и подождать пять минут. А после этого долить воду до конца.

– Ты, случайно, не англичанин? – осведомилась Лейла, наблюдая за моими манипуляциями. – Всегда мечтала встретить мужчину, который умеет заваривать чай.

 
Мы присели у стола.
 

– Думаю, на свете много мужчин, которые умеют заваривать чай. Перепадет и тебе.

– Брось. В тридцать-то лет?

– Мой отец нашел женщину, когда ему было сорок.

– Не сравнивай мужчин и женщин.

 
Я поддел пальцем ремешок часов.
 

– В одиночестве есть свои плюсы.

– И какие же?

– Спишь с тем, с кем хочешь, идешь туда, куда хочешь, ложишься спать тогда, когда хочешь. Предоставлен сам себе.

 
Лейла придвинула стол и села на углу стола – ближе ко мне.
 

– Да, в твои годы я тоже так говорила.

– Я всего-то на четыре года младше тебя.

– Да, только глаза у тебя… глаза человека, которому далеко за тридцать.

 
Некоторое время мы молчали, после чего Лейла снова заговорила.
 

– У меня иногда такое чувство, будто меня никто не видит. Просто не замечает. Будто я привидение. Человек-невидимка. Хоть выходи на улицу раздетой и кричи: «Алло! Я тут!».

– Думаю, не стоит бросаться в крайности. Красивую женщину заметят и в одежде.

– А ты считаешь меня красивой?

– Конечно. Только вот улыбка, думаю, тебе идет гораздо больше, чем это непонятное выражение лица.

 
Лейла обняла меня за плечи.
 

– Ну, так уж и быть, для тебя я улыбнусь.

– Может, улыбнешься и для меня тоже? – раздался со стороны дверей голос Мадены. – Улыбнемся вместе. Не каждый день я вижу, как моя сестра обнимает моих мужчин.

Лейла поднялась и, потушив сигарету в пепельнице, бросила на сестру презрительный взгляд.

– Очень мне нужны твои мужчины. Пожалуй, оставлю вас наедине. Вам есть, о чем поговорить.

 
Мадена заглянула в чайник.
 

– Чай уже готов. Пойду отнесу.

– Секунду. – Я положил руку на чайник. – Это не то, о чем ты подумала, Мадена.

– Я слишком хорошо знаю свою сестру, Брайан. И слишком плохо знаю тебя.

– У меня есть право на то, чтобы сказать пару слов?

– Я не желаю слушать.

– Дай же мне сказать, черт побери!

– Нет, мне, черт побери, неинтересно, – в тон мне ответила она. – Я думаю, тебе лучше уйти, Брайан.

 
Я повернулся к окну.
 

– Что за глупости! Послушай. Мы допьем чай и поедем к тебе. Так уж и быть, статья подождет до завтра.

– Нет, – ответила Мадена, и в ее голосе появились незнакомые мне твердые нотки. – Ты поедешь к себе домой. А я поеду к себе.

– Я тебя подвезу.

– Я закажу такси.

Я, извинившись, сослался на общее недомогание и, выслушав пожелания скорейшего выздоровления, покинул дом.

 
Мадена проводила меня до машины.
 

– Осторожнее за рулем, – сказала она мне.

– Постараюсь. Звони.

– Я очень зла на тебя, Брайан. Но твои объяснения мне не нужны.

 
Я обреченно покачал головой.
 

– Понятия не имею, что тебе сказать, Мадена.

– Спокойной ночи.

 
В машине было душно. Я открыл окно и, чуть прибавив громкость радио, направился домой. Меня ждала бессонная ночь за компьютером и книгами, а после этого – еще один ужасный день и не менее ужасный разговор с Агатой. Но стоит ли говорить, что мысли мои от всего этого были далеки?
 
 
Глава 10 (Брайан)
Заставить себя работать я не смог. По приезду домой разболелась голова, а в пятницу утром боль только усилилась. На работу я не поехал и весь день провел в постели, пытаясь дозвониться то до Рэя, то до Мадены. В воскресенье мигрень решила оставить меня в покое, и статью я дописал, но о работе мне хотелось думать меньше всего.
Когда я вошел в офис Агаты, было начало девятого, но моя начальница почему-то до сих пор пила кофе.
 

– Вы, наверное, издеваетесь надо мной, Брайан, – заговорила она. – Я ждала тебя в пятницу.

– Я ужасно себя чувствовал. Не мог подняться с постели.

– У вас сезонное обострение всех имеющихся болезней? Сначала Джозеф с гриппом, потом – Саймон с пищевым отравлением, потом – Рэй со своими личными проблемами, а теперь еще и ты! – Она взяла со стола документ и протянула его мне. – Посмотри и объясни, как твоя секретарша смеет давать мне подобное!

Документ был написан рукой Кейт – аккуратным почерком, напоминающим почерк учительницы младших классов. Ровно и без единой помарки.

– Я не понимаю, в чем проблема. Ты при мне просила ее набросать…

– Да, но я сказала, что это должно быть написано по-арабски!

– Я тысячу раз объяснял тебе положение дел, верно?

– Вы учите арабский. Может, вы заодно изучаете что-то еще? Искусство служебных романов, например?

– Может быть, я зайду попозже?

 
Агата повертела в руках свой паркер.
 

– Останься, Брайан. И присядь. – Она помолчала, будто прислушиваясь к своим мыслям. – Дилан послезавтра улетает в Ирак. Не думала, что это коснется и нас.

– Сочувствую.

– Именно это когда-нибудь тебя погубит, Брайан. Твое сочувствие. Ну, что же ты не начинаешь разговор про Рэя? Обещаю, что твоей следующей выборной должностью будет должность Флоренс Найнтингейл! У начальника должна быть железная рука, а свои решения он должен принимать, руководствуясь рассудком, но никак не сердцем!

– Хочешь услышать мое решение? Нет проблем! Если уходит Рэй, то ухожу и я.

Агата достала из пачки сигарету. Я протянул ей зажигалку, но она прикурила от своих спичек.

– Значит, ультиматум? Как ты хочешь написать заявление об отставке? От руки? На компьютере?

– От руки. На английском, на иврите, на арабском?

– На фарси. Ах, ты же его не знаешь.

Получив написанное заявление, Агата, не читая, поставила под документом короткую подпись.

– Ты можешь забрать свои вещи завтра.

– Думаю, я смогу забрать их сегодня. Приеду чуть позже. Я хочу навестить Рэя. Впрочем, зачем я тебе это говорю? Тебе нет дела до своих сотрудников!

… Дверь мне открыла Надья. Сперва я даже не узнал ее – бледное, как простыня, лицо и темные круги под глазами. Сейчас она выглядела сорокалетней женщиной.

– Рэй в саду, – сказала она. – Тебя проводить?

– Я найду дорогу. Как ты?

– Плохо. Пойду перекушу. Надеюсь, меня не стошнит. Скоро спущусь к вам.

Рэй сидел в беседке и видом читал книгу. На полу валялась смятая пачка сигарет, а рядом стояла наполненная окурками пепельница.

– Почему ты не на работе? – поинтересовался он дежурным тоном.

– Почему ты не отвечаешь на телефон? – ответил я вопросом на вопрос.

– У тебя сигареты есть?

 
Я отдал ему пачку и опустился на пол у стены.
 

– Представляешь, – снова заговорил Рэй, – она не дает мне к себе прикоснуться. Стоит случайно задеть ее – такой крик поднимает.

– Думаю, мысли женщины, только что потерявшей ребенка, далеки от секса. Дай ей немного времени для того, чтобы вернуться к жизни. Ты разве не видишь, что она похожа на привидение?

– Держу пари, теперь ты ее не хочешь, да?

– Мы уже обсуждали эту тему, Рэй.

– Может, ты и правда с ней спишь, а я не знаю? Иногда я провожу вечера вне дома, да и она порой задерживается.

– Ты несешь чушь, и я советую тебе прекратить это немедленно.

 
Он стукнул кулаком по столу и поднялся.
 

– Нет, черт побери, это не чушь! – Он повернулся к дому. – Надья! Иди сюда сейчас же!

Перепуганная женщина подбежала к беседке и замерла в дверях, глядя на нас в полном недоумении.

– Что за шум, любимый? Дети отдыхают после обеда…

– Смотри в глаза своему мужу и отвечай! – Рэй указал на меня. – Ты с ним спишь?

– С Брайаном? – переспросила Надья.

– А ты видишь тут кого-то еще?!

– Ты сошел с ума?!

– Я не любитель семейных разборок, – заметил я. – Наверное, лучше будет оставить вас одних.

– Ах так? Значит, трахаться с моей женой ты горазд, а отвечать не хочешь?!

– Заткнись, Рэй.

– Что ты сказал?

– Я сказал, заткнись.

 
Рэй посмотрел сначала на меня, а потом – на Надью.
 

– Нет, ну ты это слышала? Он затыкает мне рот в моем доме! Сейчас ты у меня получишь, Брайан. Я давно мечтал дать тебе по морде!

– Не стоит. Если я отвечу, то мы поссоримся всерьез и надолго.

– Так за чем же дело стало? Будь мужчиной хотя бы раз в жизни!

– Прекратите! – крикнула Надья, и мы с Рэем тут же замолчали, так как никто из нас не мог представить, что Надья умеет кричать. – Прекратите сейчас же! Или убирайтесь отсюда! Оба!

– Вот так ты благодаришь друзей, да? Вот так? – Я сделал шаг в сторону, чтобы увидеть Рэя, но Надья с ловкостью кошки поменяла позицию и оказалась между нами. – Да ради тебя, сукин ты сын, я уволился с работы!

– Да-да, можешь продолжать трепаться! Это у тебя хорошо получается!

– Не веришь? Ну тогда посмотри сам!

Я достал из нагрудного кармана копию заявления об увольнении и отдал ее Надье. Через секунду Рэй уже разворачивал бумагу.

– Э… а ты видел, что она подписала его, Брайан? – спросил он. – Черт, ты действительно уволился из-за меня? У тебя что, крыша поехала?!

– Если она у кого-то поехала, так это у тебя, иначе бы ты не кидался на меня из-за своих глупостей!

– Глупости? Значит, моя жена – это глупости?!

– Ну все, с меня хватит!

 
Надья вышла из беседки и прикрыла дверь.
 

– Вот и правильно, нечего вмешиваться в чужие разговоры! – крикнул ей вслед Рэй.

 
И мы оба услышали, как в двери щелкнул замок.
 

– Ну вот, нас заперли за плохое поведение, – вздохнул я и присел на один из стульев.

– Надья! Сейчас же открой! – Рэй подошел к двери. – Иначе я.. я…я буду заниматься с тобой любовью всю ночь без передышки!

– Интересно, какой идиот поставил решетки на окнах? – спросил я, оглядываясь.

 
Рэй сел у стола.
 

– Ну я их поставил. Мы боялись, что дети будут лазать в окна.

– А ключ в замке ты оставил для того, чтобы дети ненароком тут себя не заперли?

В беседке было прохладно. Я отсел подальше от сквозняка, подумав об оставленном в машине плаще.

– Вот только не надо делать такое лицо, Брайан, хорошо? – заговорил снова Рэй. – Я знаю, что виноват, но ты тоже мне нагрубил!

– Послушай, Рэй, мне нет дела до этих глупостей. Я должен вернуться до вечера и забрать вещи.

 
Он обреченно покачал головой, после чего заговорил в прежнем тоне.
 

– Ты хоть понимаешь, что поставил крест на своей карьере?

– Помолчи, Рэй, я тебя умоляю. У меня и так на душе кошки скребут.

– А у меня, значит, не скребут? Ну ты эгоист! Думаешь, теперь я смогу спать спокойно?

– Зная тебя, могу с полной уверенностью сказать – сможешь. Ты даже не пытался что-то сказать в свое оправдание! Увольняйте меня, да мне ведь все равно! Тьфу! Даже говорить об этом не хочу!

 
Рэй сделал пару кругов по беседке и прислонился к стене.
 

– Ну, а что я мог сказать? Поплакать? Покричать? Из двух сотен ее подчиненных дерзить ей умеешь только ты! – Он посмотрел на меня. – Судя по твоему лицу, на этот раз ты оторвался на славу.

 
Я вытянулся на стуле.
 

– Тут нет воды? Умираю от жажды.

– Это то, что тебя сейчас интересует, Брайан? Дурацкая вода?! А то, что мы с тобой остались без работы, тебя не интересует?!

– Трогает до глубины души. Если дашь мне платок, то я еще и поплачу. – Я закурил и посмотрел в окно. – Ничего страшного. Продолжу учиться. Буду читать лекции. Разберусь.

 
Рэй задумчиво потрепал волосы.
 

– А если не лекции, то что?

– Откроем вместе туристическую фирму. Экскурсии по Ближнему Востоку.

– Я арабист, а не бумажно-телефонно-офисная крыса!

– Дрянной ты арабист, иначе бы не сдался без боя.

– Да если бы я сказал ей хоть слово из того, что ты говоришь в плохом настроении, то она выставила бы меня за дверь!

– Ну, тогда не говори с ней. Говори с Ником, например.

 
Рэй всплеснул руками.
 

– Господи, Брайан, какой Ник?

– Хорошо. Я сам с ним поговорю.

– Ты и так наломал дров! Тебе скучно жить?

Я подняла и прошелся по дощатому полу беседки, разглядывая носки своих туфель. И только сейчас заметил, какие они пыльные.

– Ты что, в песочнице играл? – осведомился Рэй, тоже посмотрев на мою обувь. – И вообще, что это за туфли? У тебя испортился вкус!

– На себя бы посмотрел.

Рэй, на котором был домашний наряд – теплый халат и тапочки – печально опустил голову.

– Слушай, Брайан, может, найдем более жизнеутверждающую тему для разговора? Нас и так тут заперли, а ты мне втираешь что-то непонятное. Позвони Надье, черт побери!

– Я оставил сотовый телефон в машине.

– И что мы теперь будем делать? Поговорим на тему нашей новой туристической фирмы?

– Я бы не отказался перекусить.

 
Рэй в изнеможении откинулся на спинку стула.
 

– Да. И выпить было бы неплохо.

– Думаю, пить тебе не надо. У тебя есть любимая жена и двое детей. А через некоторое время будут еще дети. Жизнь чередует хорошие сюрпризы с плохими.

 
Я достал из пачки две последние сигареты и протянул одну из них Рэю.
 

– Ну что, ты хочешь вернуться на работу?

 
Рэй вгляделся в мое лицо.
 

– Прошу тебя, Брайан, не вмешивай сюда Ника. Он тут не при чем. Ты только разозлишь Агату.

– Кстати, у нее сейчас тоже не лучшие времена. Ее мужа отправляют в Ирак.

 
Рэй нахмурился и замолчал на пару минут.
 

– У нее есть дети? – спросил он.

– Дочь. Насколько я знаю, ей чуть больше десяти.

– Так, значит, она все-таки замужем. Почему-то я всегда думал, что у нее есть только работа. Двадцать четыре часа в сутки – и никакой личной жизни.

– И про то, что у нее в прошлом году был роман с Ником, ты тоже ничего не знаешь?

 
Рэй подпрыгнул на стуле от неожиданности.
 

– Да ладно! Врешь!

– Не думаю, что кому-то, кроме меня, было об этом известно. Я проводил много времени в их обществе.

– Постой-постой. Разве Ник не женат?

– Ник вдовец. Его жена умерла много лет назад. У него есть сын. Он где-то учится. Они практически не общаются – у них какие-то личные проблемы.

– Тебе надо было пойти в разведку, Брайан – пропал такой талант! Может, есть еще что-то, о чем я не знаю?

 
Замок в двери снова щелкнул, и на пороге появилась Надья.
 

– Вы успокоились? – спросила она, после чего посмотрела на Рэя. – Напомни-ка, чем ты мне угрожал?

– Мои угрозы слишком страшны. У меня просто не хватит духу повторить это еще раз.

… На этот раз в приемной Агаты все было штатно. Роуз мирно сидела за своим столом, склонившись над очередным любовным романом.

– Она у себя? – поинтересовался я.

– Вы разминулись – она ушла полчаса назад.

– Ах, черт! Так я и знал…

– Может, я смогу чем-то помочь?– спросила Роуз с надеждой в голосе.

– Мне нужен телефон Ника. Срочно. Сейчас.

 
Роуз удивленно округлила глаза.
 

– Ника? Но ведь он…

 
Я раздраженно махнул рукой.
 

– Да, я знаю, что он уже тут не работает! Просто найди мне его телефон, хорошо? Желательно, побыстрее.

Роуз достала из ящика стола внушительных размеров справочник в кожаной обложке и начала листать его.

– Агата сегодня очень злилась на тебя, – сообщила она. – И даже ругалась…

– Представляю, – вздохнул я, подумав, что это меня не удивляет.

– Но она, разумеется, пошутила насчет увольнения. Тебя никто не уволит, и Рэя тоже. Просто у нее плохое настроение, только и всего.

– Когда у нее будет плохое настроение, ты узнаешь об этом первая. Но лучше тебе вообще этого не знать.

 
Роуз со вздохом отложила справочник.
 

– Тут нет номера Ника, – проговорила она печально.

 
Я налил себе стакан воды и вернулся в кресло.
 

– Агата разрешает тебе трогать ее вещи?

– Да, конечно. – На лице Роуз снова появилась улыбка. – Она доверяет мне.

– У нее в столе есть зеленый блокнот. Если там нет номера Ника, они не общаются. Чего не может быть.

 
Роуз посмотрела на меня немного неуверенно.
 

– А ты уверен, что это ей понравится? Ведь это ее личные вещи…

– Мы ничего не расскажем. Это будет нашим маленьким секретом.

Роуз растерянно помотала головой, после чего поднялась и отправилась в кабинет Агаты.

Я подошел к большому окну, приоткрыл его и стал наблюдать за медленно пустеющей стоянкой. В эти часы большинство сотрудников отправлялось домой.

Десятая (двадцатая?) попытка дозвониться до Мадены снова закончилась ничем – правда, на этот раз я просто слушал длинные гудки в трубке. Что же, лучше, чем автоответчик.

– Нашла! – радостно завопила Роуз, вылетая в приемную. – Вот. Держи.

– Спасибо.

 
Я подошел к столу и снял трубку телефона.
На кусочке бумаги было два номера – домашний и рабочий. Я задумался над тем, какой сейчас час в славном городе Тегеране, и решил позвонить Нику домой.
Трубку подняла женщина. Она заговорила скороговоркой, но я, извинившись, перебил ее.
 

– Простите, мэм, я не говорю на фарси. Вероятно, вы знаете английский?

– Да, немного, – ответила женщина прохладным тоном. – Чем могу быть полезна?

– Мне нужно поговорить с Ником, мэм. Надеюсь, он дома?

– Глупый вопрос, сэр. Посмотрите на часы. Я могу что-то передать?

– Это личный разговор.

 
Женщина тяжело вздохнула.
 

– Хорошо, сэр. Подождите минуту.

За долгие годы работы у Ника выработалась привычка адекватно реагировать на ночные звонки. И сейчас он ответил ровным, спокойным и совсем не сонным голосом.

– Добрая ночь. С кем имею честь говорить?

– Это Брайан. Прости за поздний звонок.

– Рад тебя слышать. А я уже грешным делом подумал, что началась война с Ираном, – продолжил он все тем же спокойным тоном. – Что стряслось? Судя по твоему голосу, это что-то серьезное. Говори, друг мой. А я пока закурю – сегодня уже не удастся уснуть.

Мой рассказ занял всего несколько минут. Ник на том конце провода сосредоточенно молчал.

– Я не могу поверить, – произнес он наконец ледяным тоном, который когда-то заставлял его подчиненных дрожать от страха. – Я просто не могу поверить, что три взрослых и умных человека попали в такую ситуацию.

 
Я молчал, ожидая вопросов. Они последовали незамедлительно.
 

– Почему ты ничего не сказал ей, когда она решила уволить Рэя?

– Я пытался, но она меня не послушала. У нее было такое лицо…

– … и ты решил, что это будет наилучшим выходом из ситуации? Ты ведь знаешь, что ей всегда не хватало гибкости. Хороша, – переключился Ник на разговор с самим собой. – Сначала уволила Рэя, потом – тебя. Теперь осталось уволиться самой.

– Еще есть Саймон, Джо…

– Шутки сейчас неуместны, Брайан. Когда твоя карьера висит на волоске, нужно собрать остатки мозгов и подумать о спасении своей задницы. Ну, что ты молчишь? Ты можешь кричать на Агату, но кричать на меня у тебя смелости не хватит.

– Я хочу, чтобы ты помог мне. Только и всего.

– Чем я могу тебе помочь? Я не всемогущий руководитель отдела арабских СМИ. – Он помолчал. – И тебе давно пора выучить фарси. Моя экономка ненавидит английский.

– Выучу обязательно, – пообещал я.

– Агата, разумеется, уже уехала. Позвоню на домашний. Передавай всем привет.

 
И он положил трубку.
Роуз, до этого внимавшая разговору (точнее, тому, что она слышала), неожиданно вскочила и взволнованно забегала по комнате.
 

– Что случилось?– спросил я. – Не можешь решить, что мне приготовить – чай или кофе?

– Не надо было рыться в ее вещах. А вдруг она узнает?

– Если тебя не затруднит – чай. Только зеленый, если можно.

 
Роуз наполнила чайник и, включив его, присела на угол стола.
 

– Вот увидишь, она ничего не заметит, – заговорил я. – У нее в столе страшный бардак. А если заметит – скажи, что это я. Ведь ты ничего не знала про этот блокнот.

 
Моя собеседница задумчиво поджала губы.
 

– Это нехорошо – рыться в вещах начальника, – уведомила меня она тоном строгой учительницы.

– Конечно, милая, с этим никто не спорит. Но подумай о другом. Вероятно, ты спасла меня и Рэя.

– Да, об этом я не подумала…

– Ты торопишься? Может, составишь мне компанию?

 
Роуз покачала головой.
 

– Нет, я спешу. У меня свидание. – И ее щеки порозовели.

– Только не рассказывай Рэю, – не удержался я. – Он тебе этого не простит.

– Это совсем несерьезно, – тут же затараторила Роуз. – Легкое увлечение – только и всего.

– Рэй – невероятно ревнивый парень, – продолжил я, чувствуя, что поймал правильную волну.

– Но это же… Брайан! Обещай, что ты ему ничего не расскажешь!

– Нет, конечно, нет! – Я указал на чайник. – Посмотри-ка, дорогая – он уже вскипел!

… Домой я торопиться не стал. Я побродил по улицам без определенной цели, купил пару книг, заглянул в театр для того, чтобы поинтересоваться ближайшими постановками, подкрепился в крошечной забегаловке и решил, что больше тут делать нечего. Кроме того, следовало накормить кошек.

Обыкновенно животные встречали меня у калитки. Но на этот раз их нигде не было, и я встревожился. В саду их тоже не оказалось – я оглядывал кусты и звал их, но никто не выходил.

Мои любимцы обнаружились на крыльце. Они мирно сидели на ступенях. Рядом с ними разместилась Мадена, которая чем-то их кормила.

На Мадене был деловой костюм – вероятно, после работы она сразу отправилась сюда.

 
Я приблизился и несколько секунд наблюдал за происходящим.
 

– Костюм тебе к лицу, – заговорил я.

– Тебе тоже хорошо при галстуке, – ответила Мадена, не отвлекаясь от своего занятия.

– Чем ты их кормишь?

– Остатками суши.

Я присел на ступени, и кошки тут же переместились к ногам Мадены, не переставая поглощать творение повара из японского ресторана.

– Я хотела попросить прощения, – проговорила Мадена, посмотрев на меня. – Наверное, мне не следовало так себя вести. Просто… так случалось не один раз. И мне было бы вдвойне неприятно, если бы эта история повторилась с тобой.

– А чем я отличаюсь от других?

– Я бы тоже хотела это знать.

 
Кошки закончили свою трапезу и принялись умывать мордочки.
 

– В первый раз вижу, чтобы они ели рыбу.

– Может, они любят только сырую?

– Да, об этом я не подумал. Как я понял, ты не голодна. Тогда мы просто выпьем по рюмочке за мое увольнение.

– За… увольнение? Как? – ахнула Мадена.

– Вот так. – Я открыл дверь, бросил плащ на кресло и пошел по направлению к кухне, на ходу снимая пиджак. – Теперь твой мужчина – свободный человек.

Мадена тоже сняла пиджак, оставшись в легкой шелковой рубашке, и присела у стола.

– А я так надеялась, что все обойдется, – вздохнула она.

– На данный момент все хуже некуда. Что будет пить леди?

– Водку, – сказала Мадена.

Я повернулся к ней. Она тоже смотрела на меня, наблюдая за моей реакцией.

– Водку? – уточнил я осторожно

– Разве леди не пьют водку?

– Полагаю, что не пьют. Пожалуй, я тоже буду водку. А чем леди будет закусывать?

– Ни разу в жизни не пила водку, – призналась Мадена. – А закусывать надо обязательно?

… Про водку Мадена не лгала. Она долго принюхивалась к напитку, после чего выпила и поморщилась.

– Ну и гадость, – сказала она. – Я больше не буду.

Я наполнил свою рюмку, а Мадена принялась аккуратно складывать огурцы на блюде.

– Так что, тебя уволили… вообще? Насовсем?

– Не знаю, – пожал плечами я. – Во всяком случае, с тобой мы уже не в ссоре… а все остальное меня не очень волнует.

– Ты понравился маме с папой. Я в первый раз вижу их такими.

– А Лейле я тоже понравился?

 
На лице Мадены появилось отсутствующее выражение.
 

– Ей ты понравился больше всего.

– Ладно, не дуйся. Я пошутил. Кстати, завтра вечером мы идем в театр.

– В театр?

 
Я достал абонемент и принялся изучать его.
 

– «Отелло» в современной обработке. Не очень люблю современные обработки, но иногда получаются шедевры.