Текст книги " Женщина не моих снов (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

…Меня неотступно преследовало чувство безысходности, которое обычно возникает без видимых на то причин. Я ощущал себя букашкой в стеклянной банке. Мне хотелось вырваться наружу, но отверстия в банке были предназначены только для того, чтобы дышать. Они были слишком маленькими, чтобы я смог выбраться из стеклянной тюрьмы. Хотя я, наверное, смог бы выбраться. Если бы хотел. Но у меня не было никакого желания соприкасаться с реальностью. Я боялся этого соприкосновения. Я знал, что там меня будет ждать то, что мне не понравится.

…– Я бы хотела многое тебе сказать, но я знаю, что не должна этого говорить. Это сделает хуже нам обоим.

Мы сидели на темной веранде. На мне был теплый халат, а Надья куталась в одеяло. Она смотрела куда-то вдаль, на пустую дорогу.

– Да. Я думаю, что стоит промолчать.

– Я все же ревную. – Она помолчала. – И очень сильно.

– Кажется, мы договаривались…

– Я знаю. Но я передумала. Мне хорошо с тобой, Брайан, знаешь?

 
Я кивнул.
 

– Знаю. Но это обманчивое впечатление.

– Мы уже говорили об этом, но я не могу понять, почему я постоянно к этому возвращаюсь. Я не могу стереть твой номер. Я не могу не ответить, когда ты мне звонишь. И я не могу сказать «нет», когда ты говоришь что-то вроде «что ты делаешь сегодня вечером?». И я знаю, что ты пригласишь меня совсем не в театр. – Она выбросила сигарету. – Может быть, я люблю тебя?

 
Я тоже посмотрел на пустынное шоссе.
 

– Очень жаль.

– Я знала, что ты это скажешь. – Она вздохнула и повернулась ко мне. – Знаешь, все это… с Рэем. Он любит меня. Но это странная любовь. Словно мы нитка и иголка, и нитка никак не может попасть в ушко. Мы созданы друг для друга, но что-то тут не так. Все очень сложно и одновременно слишком просто. А с тобой все по-другому. Даже когда ты несешь чушь и говоришь, что я тебе противна, а через секунду мы занимаемся любовью. Почему-то мне кажется, что так и должно быть. Любовь не бывает спокойной. Ревность, обиды, ссоры – это тоже часть любви.

– Так что же, любовь – это тоже игра? – поинтересовался я.

 
Надья обреченно тряхнула головой.
 

– Игра. – Она потрепала волосы. – Какого дьявола ты ко мне привязался? Я жила себе спокойно со своим мужем и спала с каждым встречным… а теперь мне не то что спать – мне говорить с ними противно. А когда звонишь ты, у меня словно что-то переворачивается внутри…

– Давай сосредоточимся на другом вопросе, милая. Что мы будем делать?

 
Надья взяла со стола стакан с водой и сделала пару глотков.
 

– Я не знаю, Брайан. Я не могу оставить этого человека. Кроме того, у меня трое детей.

– А если ты его оставишь, что будет потом?

– Не знаю… черт! – Она всхлипнула и прижала ладонь к губам. – Я слабая женщина, и бывают моменты, когда мне нужны помощь и поддержка…

Я посмотрел на нее и снова повернул голову в противоположном направлении.

– Слезы тебе не помогут. Советую не тратить впустую время и нервные клетки.

– Я чувствую себя дурой. Незнакомое ощущение.

– Зато уместное в данной ситуации.

 
Надья допила воду и вернула стакан на место.
 

– Ты последний сукин сын, ты это знаешь?

– Не знаю, что и сказать. Скорее, да, чем нет.

– У меня такое чувство, будто я разговариваю сама с собой, а ты тут вроде и не при чем!

 
Я пожал плечами.
 

– Мне сложно описать свои чувства. Как я уже говорил, наверное, я был в тебя влюблен. Наверное, влюблен и сейчас. Мне хорошо с тобой. Думаю, ты это понимаешь. Иначе твоего номера я бы не набирал. Я люблю проводить с тобой время, ходить в театр, в бар, в клуб. Мне нравится с тобой спать. Но любовь… любовь для меня ассоциируется с кандалами. С максимальной близостью. Между нами всегда есть отчужденность. Свободное пространство. Мне нужно это пространство. И тебе оно тоже необходимо. Просто ты этого не понимаешь, так как Рэй жертвует своей свободой для тебя. А я на это не готов.

 
Надья убрала с лица волосы, которые трепал легкий ветер.
 

– Но я… я дам тебе эту свободу. Я дам тебе все, что ты захочешь!

– Нет, милая. Я хочу сохранить свою свободу, но еще больше я хочу, чтобы твоя свобода оставалась твоей.

 
Глава 12
 

– Тебе, наверное, нравится опаздывать. Может, хотя бы для разнообразия попробуешь стать пунктуальным на пару дней?

 
Рэй сделал скучное лицо и пристегнул ремень безопасности.
 

– Подумаешь, всего-то четверть часа!

– Ладно, забудь, – сказал я, выруливая на дорогу. – Что случилось с твоей машиной?

– Откуда я знаю? Меня не интересуют внутренности этой штуки. Кроме того, я в этом ничего не понимаю.

 
Я покачал головой.
 

– Не понимаю, как можно так безалаберно относиться к своей машине. Держу пари, ты даже не знаешь, когда в последний раз ее проверял.

– Когда я в последний раз ее проверял? – Рэй задумался. – Хм. Я действительно не помню… и вообще, чего ты пристал ко мне с этой машиной? Я не выспался и хочу кофе, да еще и на работу ни свет, ни заря. В отличии от некоторых, до свободного графика я пока не дослужился.

– В отличии от некоторых, я почти всегда работаю до восьми вечера, – напомнил я, притормаживая у тротуара. – Для того, чтобы купить кофе, у тебя есть пять минут.

Пока Рэй ходил за кофе, я купил утреннюю газету и бегло просмотрел заголовки.

– Неужели что-то более интересное, чем арабская пресса в половину девятого утра? – поинтересовался Рэй, снова занимая место пассажира.

– Не сказал бы. Я собираюсь в театр в пятницу. Хочешь присоединиться?

– Господи, Брайан. Я похож на человека, который ходит в театр?

– Вот уж точно, я сморозил глупость. Стоит только представить тебя в смокинге…

– Эй, эй, только без грубостей! Кстати, смокинг мне очень даже к лицу!

 
Я легко толкнул его между лопаток, и Рэй тут же расправил плечи.
 

– Вот такая осанка должна быть у человека, который носит деловой костюм. И, тем более, смокинг.

– Черт, я уже пожалел, что поехал с тобой. За полчаса ты десять раз успеешь прожужжать мне все уши по поводу делового стиля и того, какая у меня должна быть осанка! Да моя бы воля – я бы приходил на работу в джинсах. Ладно, может, в брюках и рубашке. Но только без этого дурацкого костюма. Он меня раздражает.

 
И Рэй красноречиво потеребил галстук.
Я остановился на перекрестке и стал наблюдать за стоявшими впереди машинами.
 

– Как ты провел выходные?

– Сидел дома, – ответил Рэй коротко. – Читал. В последнее время у меня нет настроения гулять. Может, я старею?

– Но точно не устаешь на работе.

– Очень хорошо. У тебя и на этот раз получилось меня поддеть. Надья постоянно говорит об этой твоей подруге. Вы, наверное, хорошо повеселились?

 
Я сдержанно кивнул.
 

– Да, мы неплохо погуляли. Это все, о чем Надья тебе говорила?

 
Рэй нахмурился.
 

– А она должна была сказать мне что-то еще?

– Мы с ней кое-что обсуждали. Правда, это касается, прежде всего, ее и меня.

– Ее и тебя? Черт, Брайан, но мы об этом уже говорили!

– Нет, вот как раз об этом мы еще не говорили.

 
Рэй поболтал остатки кофе в бумажном стакане.
 

– Думаешь, нам надо об этом поговорить? – спросил он неуверенно.

– Думаю, что нам просто необходимо это обсудить. Но не в такой обстановке. Желательно, после работы. У меня дома, например.

– Все это начинает меня раздражать, – признался Рэй.

– Это не может тебя раздражать, так как ты до сих пор не знаешь, в чем дело. А вот меня это раздражает. И еще больше меня раздражает твоя жена, которая вешается мне на шею.

 
Рэй отвернулся.
 

– Может, ты объяснишь ей, что не стоит этого делать?

– О, да вы просто генератор идей, сэр! – Я тронул его за плечо. – Посмотри-ка на меня, Рэй. Это не моя проблема. Это ваша проблема. И я тут уже не при чем. Даже если Надья думает иначе. Во всяком случае, после того вечера и нашего с ней разговора все в моей голове встало на свои места.

 
Рэй устало потер виски.
 

– Так что же между вами произошло? Может быть, она призналась тебе в любви, а?

– Я миллион раз говорил ей, что превращаюсь в чудовище, если меня пытаются посадить на поводок. Но она мне не верила. Придется это продемонстрировать.

– Как же мне все это надоело, если бы ты знал. Почему я не могу жить спокойной жизнью?

 
Я снова повернул голову к нему.
 

– Ты уверен, что ты хочешь услышать мое мнение по этому поводу?

 
Рэй выбросил пустой стакан в мусорную корзину.
 

– Ладно, Брайан. Давай не будем о плохом. Это выводит меня из состояния психологического равновесия.

– Я всегда мечтал о таком взгляде на вещи. Когда ты сталкиваешься с какой-то проблемой, то просто запихиваешь ее подальше в душу. Наверное, стоит того, да? Всегда хорошее расположение духа. Не делай такое лицо. Я просто думаю вслух.

…Я пришел на работу свежим и выспавшимся. Сегодня галстук был на мне, равно как и белоснежная рубашка, которую мне совсем недавно подарила Лианна. Она решила, что обязательно купит мне что-то из одежды, и выбор пал на белую рубашку Я объяснил ей, что белых рубашек у меня предостаточно, ведь большую часть дня я ношу деловой костюм. Но Лианна ответила, что белых рубашек много не бывает. И мне пришлось согласиться.

Агата молча оценила мой внешний вид, прочитала короткую лекцию о вреде опозданий и вернула мне удостоверение, после чего отдала заветную папку с планом работы на следующий месяц. Я открыл папку, просмотрел содержимое и подумал, что было бы неплохо принести в офис подушку и одеяло. Набросанный Агатой план работы включал в себя столько пунктов, что работы хватило бы человек на десять. Я вспомнил, что у меня полно и своей собственной работы, и с трудом сохранил спокойное выражение лица.

– Начальство решило оплатить твой «отпуск», Брайан, – сообщила мне Агата. – За это ты дожен поблагодарить меня. Это первое. Второе. Ты летишь на пресс-конференцию в Иерусалим.

– Правда? – оживился я. – Какие хорошие новости…

– … но только после того, как будет сделана срочная работа.

 
Я помрачнел, но она, конечно же, не обратила на это никакого внимания.
 

– Удачи. И постарайся впредь не расстраивать меня недостойным поведением.

…Через неделю, когда все срочные дела были сделаны, я получил обратно свой свободный график. И заказ на две статьи, которые тоже были срочными; у Агаты редко бывали иные поручения. Но она клятвенно пообещала мне, что это последняя преграда на пути к желанной командировке. И у меня не было иного выбора, кроме как согласиться.

Статьи в офисе я не писал никогда. Уж слишком не подходящая там была атмосфера. Кроме возможности максимально сосредоточиться на работе, мне было необходимы определенные условия, чтобы настроить себя на журналистскую работу. За обычным компьютером я писать не мог. Сразу терялись мысли, я начинал чувствовать, что кресло у меня неудобное, а от кристаллического монитора устают глаза. Я чувствовал себя неуютно – какая уж тут работа.

Дома все обстояло наилучшим образом. Во-первых, у меня был портативный компьютер. Точнее, у меня было два портативных компьютера. Один я приобрел для поездок, и пользовался им только во время пресс-конференций. Это была чудесная вещь, очень практичная бизнес-модель. Компьютер стойко переносил мои бесконечные командировки и ни разу не потерял ни капли информации, которая для меня всегда была на вес золота. Второй был самым обычным портативным компьютером, довольно-таки старым, но рабочим. Ему я доверял гораздо меньше, чем первому, и использовал его только дома.

Еще одно удобство работы в домашних условиях заключалось в том, что я не был прикован к одному месту. При желании можно было развалиться на диване или же, забравшись в кровать, завернуться в одеяло. Больше всего я любил последнее.

…Первую статью я закончил за три дня. Посетившая меня муза (если она, конечно, существует, а не является плодом моего воображения) решила остаться надолго, и я принялся за план следующей. И, наверное, закончил бы, только мой компьютер, не выдержавший такой активности с моей стороны, жалобно пискнул и отключился, унося с собой начало работы. Предыдущая статья была сохранена и напечатана на случай поправок, но вот план последней ушел безвозвратно.

Я разозлился и обругал компьютер, хотя прекрасно знал, что делу это не поможет. Конечно, можно было бы достать второй, но вдохновение ушло вместе с настроением работать, и я решил в очередной раз выпить кофе.

Было восемь утра. Этой ночью я решил не устраивать посиделок до рассвета, лег рано и рано встал, что портило настроение еще больше. Никаких планов, кроме работы, у меня не было, и я не представлял, чем буду заниматься весь день.

Я вздохнул и, подперев голову рукой, посмотрел в окно. Следовало отвезти компьютер в мастерскую, купить еду и оплатить счета. И еще мне хотелось навестить мадам. Моя рука уже потянулась к телефонной трубке, но в последний момент я решил, что неплохо было бы сделать ей сюрприз.

…Погода была великолепна. Светило солнце, и после трех дней добровольного заточения дома каждая клеточка моего тела жаждала тепла и свежего воздуха. Оставив прохладный офис мастера, я надел очки и с деловитым видом побрел вперед, разглядывая витрины магазинов и людей на улицах.

Минут через тридцать я набрел на книжный магазин и, по своему обыкновению, застряв там на целую вечность, с улыбкой получившего подарки ребенка вынес оттуда светло-зеленый пакет с несколькими новинками. После этого я купил небольшую бутылку сока и, усевшись в парке, принялся за одну из купленных книг.

 
…Мадам моего визита не ждала: сюрприз удался.
В доме было шумно.
 

– Привезли мебель, – пояснила хозяйка, прикуривая от зажженной мной спички. – Ужасный бардак. Сбиваюсь с ног. Как ты, гаденыш? Я давно тебя не видела.

– Дела? Смотря в каком плане…

– У тебя есть дурацкая привычка все усложнять.

– Лианна здесь?

– Она собирается уезжать. Можешь заскочить к ней ненадолго.

Я повернулся и пошел по направлению к лестнице, но мадам заговорила снова.

– Но только после того, как мы закончим разговор. И не поворачивайся спиной к даме, сукин сын!

– Но ты ведь сказала, что занята!

– Если ты хочешь, чтобы тебя отпоили коньяком, лучше говорить прямо. И не надо мне этих спектаклей а-ля «я никому не нужен».

 
Стоявшая чуть поодаль Ада прыснула со смеху.
Мадам кивнула ей с улыбкой.
 

– Если что-то понадобится, дорогая – я у себя.

…Я не нуждался в том, чтобы меня отпаивали коньяком, но принял предложение мадам. Мы сидели на ее балконе и смотрели на город.

 
Мадам размышляла.
 

– Ты наломал слишком много дров, – нарушила тишину она. – Тебе впору ставить у себя дома камин.

– Дело в том, что я совершенно запутался со всем этим. То есть… я не могу сказать, что остался равнодушным к тому, что мне сказала Надья. Я, конечно, могу сыграть все, что угодно. И могу сделать какое угодно лицо. Я вообще хороший актер. Наверное, даже слишком хороший. Но это совсем не значит, что я чувствую то же самое.

– Думаю, ты понимаешь, что ты – центр всего этого, гаденыш?

– Думаю, ты понимаешь, что я и понятия не имею, что мне делать?

– И не дерзи мне. Ты ужасно себя ведешь.

Я посмотрел на остатки коньяка в бутылке и после секундного колебания разлил все по рюмкам.

– Может быть, мне уехать? Куда-нибудь подальше?

– Как бы далеко ты не уезжал, от себя ты не уйдешь. Ты любишь эту женщину, Брайан. Просто не хочешь себе в этом признаться. Ты даже представить себе не можешь, как это больно – каждое утро открывать глаза и думать о том, что на расстоянии вытянутой руки есть твой человек. Но этот человек твоим никогда не будет. Только потому, что он не верит самому себе. А Надья… она странная женщина. Мы знакомы давно, но я не могу сказать, что хорошо ее знаю. Но одно я могу сказать тебе точно – она не для тебя. И ты не для нее.

Я разглядывал крошечную птицу, которая вальяжно расхаживала по перилам балкона.

– Не верит самому себе? Что это значит?

– Ты сам прекрасно знаешь, что это значит.

 
… Когда я поднялся к Лианне, она накладывала макияж.
 

– Проходи, – сказала она, закрывая рукой лицо. – Я скоро.

 
Я присел в кресло, рассеянно полистал журнал. В комнате пахло духами и еще чем-то, похожим на тропические фрукты, играло радио. Я вспомнил попытку Лианны скрыть незаконченный макияж и улыбнулся. Почему-то в памяти возник период отношений с Маденой и ее привычка красить губы в общественных местах. Впрочем, Мадене до леди было далеко, хотя она упрямо старалась доказать обратное.
 

– Я убрала в комнате, – заговорила Лианна, появляясь на пороге. В зубах она держала шпильки, которыми намеревалась закрепить прическу. – Будто знала, что ты придешь! Надеюсь, ты не принес плохих вестей? В последнее время их многовато.

– Что случилось?

 
Лианна положила на диван небольшой рюкзак и опустилась рядом. На ней были голубые джинсы, светлая рубашка и удобные спортивные туфли. Можно было подумать, что она собралась в поход.
 

– Маме стало хуже. Ее положили в больницу. Придется уехать. Я очень за нее волнуюсь. – Лианна помолчала, потом глянула на часы. – О, еще куча времени!

– Тебя подвезти?

– Нет, не стоит. Я прогуляюсь. Люблю гулять пешком.

 
Лианна заварила зеленый чай, и мы расположились на крошечной, но очень уютной кухне.
 

– Почему ты не на работе? – спросила меня она.

– У меня нет жесткого графика. Обычно я появляюсь в офисе только два раза в неделю.

– А ты никогда не рассказывал мне, чем ты занимаешься…

 
Я размешал сахар и выложил ложечку на блюдце.
 

– Я журналист. Специализируюсь на ближневосточных конфликтах. Занимаюсь переводами, пишу статьи по истории и политологии. Езжу в командировки и на пресс-конференции.

– Неужели ты все успеваешь?

 
Я пожал плечами.
 

– Любимым делом я могу заниматься сутками, и на него у меня всегда будет время.

 
Лианна задумчиво разглядывала свою чашку.
 

– Это здорово. Я тоже хотела пойти учиться. На юриста. Но отец был против. Он говорил, что это профессия не для меня. Потому что примерная девочка из еврейской семьи должна быть либо медсестрой, либо учителем.

 
Я поднял на нее глаза.
 

– Из еврейской семьи? Я и думать боюсь, как бы твой отец отреагировал на известие о том, что ты… близко со мной знакома.

– Потому, что ты не еврей? Это глупости! У моих родителей современные взгляды.

– Мать моя полячка. А вот отец… он родом из Ирана.

 
Марика широко открыла глаза.
 

– Из Ирана? Вот так раз! Так вот почему ты такой… странный. Но ты мне нравишься.

 
Да, не стоило мне влюбляться, подумал я. Или же следовало сказать «мне не стоило убеждать себя в том, что я влюблен»? Лианна подкупила меня тем, чего не было во всех моих женщинах – наивностью и искренностью. Она смотрела на мир глазами ребенка, и мне казалось, что по-другому она не умеет, не догадывается, что бывает по-другому.
Мы сидели на подоконнике, обнявшись, и смотрели вниз.
 

– Когда ты придешь снова? – спросила меня Лианна.

– Я позвоню.

– Хорошо, – ответила она, не делая при этом ни единого движения. – Но мне пора.

 
Утомленная мадам сидела в гостиной и пила кофе.
 

– Уже все? Удачи, гаденыш. Удачи, дорогая.

 
Мы вышли на крыльцо.
 

– Я пойду, – сказала Лианна, тоскливо оглядев окна дома.

– Ты точно не хочешь, чтобы я тебя подвез?

– Нет-нет. Мне есть, над чем подумать. Я буду думать о том, что все будет хорошо. Да?

– Конечно. – Я наклонился к ней и поцеловал, и она боязливо глянула на двери.– Чао.

 
Лианна быстрым шагом пересекла газон, вышла на посыпанную гравием дорожку и направилась к воротам, а я побрел к машине, нащупывая в кармане ключи.
 
 
…Я планировал продолжить работу вечером, но навалившаяся лень была слишком непреодолимой, чтобы пытаться что-то сделать. И поэтому я сидел на диване в гостиной и читал в свете настольной лампы. Кошки дремали на ковре и изредка ворочались во сне.
Меня тоже клонило в сон. На часах не было даже десяти, и я не мог понять, что меня утомило – время, проведенное за рулем, городская жара, или же это была усталость от безделья. Я прикрыл книгу, положил голову на подушку и закрыл глаза. Но задремать мне не удалось: я услышал стук в дверь.
Некоторое время моя гостья молчала, методично разминая пальцами сигарету.
 

– Чем обязан? – заговорил я.

– Ничем, – ответила Надья коротко. – Просто я решила тебя навестить. Ты, наверное, занят. Я поражаюсь, как с твоей занятостью у тебя есть время для того, чтобы быть занятым!

– Нет, я не занят, – сказал я, разглядывая ее. – Я просто не хочу тебя видеть.

 
Надья передернула плечами и рассмеялась.
 

– Я делаю тебе сюрприз, а ты говоришь, что не хочешь меня видеть? Очень мило. Я хотела предложить тебе поехать куда-нибудь и выпить.

– Мне кажется, ты и так достаточно выпила. Если Рэй узнает, что в таком состоянии ты садилась за руль…

– Рэй, Рэй, Рэй! А что скажет Рэй? А что подумает Рэй? Я сама решаю, что мне делать, сколько пить и в каком состоянии садиться за руль. И Рэй тут не при чем.

 
Я накинул куртку.
 

– Поднимайся. Я отвезу тебя домой.

 
Надья бросила на меня высокомерный взгляд.
 

– А я не поеду домой. Мне надоел этот глупый брак. С самого начала было понятно, что нас с Рэем ничего не связывает. Он испытывает потребность о ком-то заботиться, а мне это не нужно. Я ненавижу, когда кто-то сдувает с меня пылинки.

– А твой муж в курсе?

– Разумеется, – кивнула она с улыбкой. – Я ему об этом сказала.

 
Я повесил куртку на место и подошел к ней.
 

– И что он тебе ответил?

– Что я могу идти ко всем чертям. Если я думаю, что с тобой мне будет лучше, то так оно и есть. Кроме того, сам посуди, Брайан. Не могла же я ему сказать, что я ухожу просто так. Я хотела сказать правду.

 
Я опустился в кресло и устало прикрыл глаза.
Надья тоже откинулась на спинку кресла, будто пытаясь принять ту же позу, что и я.
 

– Но не ты ли хотел, чтобы я его оставила?

– Это был другой я.

– Вот как мы заговорили! Ты думал, что я никогда не скажу такого своему мужу, да, Брайан?

– Я думал, что у тебя осталось хотя бы немного мозгов.

 
Она презрительно фыркнула.
 

– Но ведь ты видел, что мы с ним совсем разные люди! Если бы ты тогда попросил об этом… я имею в виду, если бы ты сказал это немного пожестче… ну, ты понимаешь.

– Дай мне телефон.

 
Надья протянула мне сотовый телефон и замерла в ожидании.
 

– Кому ты будешь звонить?

– Твоему мужу. Этот спектакль уже сидит у меня в печенках.

 
Голос у Рэя был не то сонным, не то уставшим.
 

– Надо же, кто мне звонит, – сказал он, и я сразу понял, что позвонил зря. – Да еще в такой час.

– Послушай, Рэй, я не знаю, что тебе наговорила твоя жена…

– Помолчи-ка, Брайан, – ответил он. – Тебя не должно интересовать то, что наговорила мне моя жена. Я сыт по горло всем этим. В частности, ее причудами и ее мужиками. Включая тебя. Если ты думаешь, что я стану тебя слушать, ты ошибаешься. Наверное, следует сказать, что я считал тебя другом, что я от тебя такого не ожидал. Да, наверное, это и правда так. Только я не чувствую, что должен говорить подобное. Больше я не хочу быть идиотом. – Он усмехнулся. – Ты, в отличие от меня, умный мужчина. Но я все же рискну дать тебе совет – не затягивай надолго. Иначе потом будешь проклинать сам себя.

 
Я пару секунд слушал гудки в трубке, после чего отключил телефон и вернул его на стол.
Надья по-прежнему сидела неподвижно. Она курила вторую сигарету и улыбалась собственным мыслям.
 

– Я скажу тебе, что я обо всем этом думаю, – проговорил я медленно.

– «Идиотка, ну какая же ты идиотка», – насмешливо передразнила меня Надья. – Я угадала?

– Я думаю, что твоему мужу нравится, как ты им крутишь. Он, конечно, хороший человек, но в глубине души слизняк, хотя пытается показать обратное. Он не знает, чего хочет. Не умеет стоять на своем. Ему нужна женщина, которая будет держать его за руку и вести. А мне, дорогая, такой женщины не надо. Я сам знаю, куда мне идти.

 
Надья потрепала прическу.
 

– Да, это мой муж, – подтвердила она, чуть помедлив. – Но тебе никто не давал права говорить о нем в таком тоне.

– Я буду говорить все, что захочу, и никто не будет решать за меня, что мне следует делать.

 
Она мотнула головой.
 

– А я не хочу тебя слушать.

– Неужели другая женщина меньше часа назад сказала своему мужу, что уходит от него ко мне? А теперь ты не хочешь меня слушать?

– Не надо ловить меня на слове, – улыбнулась Надья. – Может быть, я пошутила? Мне скучно, и я решила немного поиграть.

– Мы с тобой уже наигрались, но дело не в этом. Мы с твоим мужем разные, как черное и белое. – Я поднял палец и указал на нее. – Если бы я был на месте Рэя, то выставил бы тебя за дверь после первого же намека на подобную свободу. – И я направил палец на себя. – Так как если что-то принадлежит мне, то оно никогда не будет принадлежать кому-то другому.

 
Надья поморщилась.
 

– Твой муж, твой муж! Может, хватит?

– Ты права. Я хочу, чтобы ты ушла. Немедленно. Это мое последнее слово.

 
Она посмотрела на то, как я поворачиваюсь к ней спиной.
 

– То есть, я пришла просто так, Брайан? Для того, чтобы ты выставил меня за дверь?

– Ключ в замке, так что дверь ты сможешь открыть самостоятельно.

– Может, ты подашь мне плащ?

– У тебя отнялись руки?

 
Надья выдержала паузу.
 

– Я уже говорила, что тебе к лицу эта роль сильного мужчины?

– Миллион раз. И это даже льстит.

– Да пошли вы оба ко всем чертям!

 
Это были последние слова моей гостьи. Она оделась и вышла, бесшумно притворив дверь, хотя я был уверен в том, что она не удержится от соблазна хлопнуть ею на прощание.
Я снова откинул голову на спинку креса и посмотрел на кошек. Они мирно дремали, моя личная жизнь их не интересовала – за исключением тех случаев, когда она обретала тело конкретной женщины и перемещалась в мою постель.
Минус один, гаденыш, сказала бы сейчас мадам. Только я душевного подъема не чувствовал. Я думал про серьезный тон Рэя, и мысль о том, что я опять оказался между ним и его женой назвать приятной не мог. На месте Рэя я бы вырвал глаза конкуренту и не думал бы дважды, а о втором или третьем романе не могло быть и речи. Да и о первом навряд ли, так как конкуренту не суждено было бы жить так долго. Но при всей своей мягкотелости Рэй был человеком, которым я дорожил, и терять его я не хотел. И кто придумал эти сказки про то, что настоящие друзья не ссорятся из-за женщин? Они ссорятся только из-за женщин, потому что это – единственная причина, по которой можно поссориться.
 
 
…Вероятно, я задремал. Скажу даже больше – я уснул и. Разбудил меня звонок телефона.
 

– Добрая ночь, сэр, – поприветствовала меня незнакомая женщина.

– Здравствуйте, мисс. Чем обязан столь позднему звонку? – Я посмотрел на часы и убедился, что звонок действительно поздний: они показывали половину первого ночи.

– Вас зовут Брайан? – уточнила женщина. – А вашу… жену зовут Надья?

– Меня зовут Брайан, и я не женат.

– Сэр, я думаю, что должна вам кое-что сказать. Ваша жена… то есть, не ваша жена…

– Вы можете объяснить мне, что происходит?

– Вы живете далеко от центрального госпиталя, сэр?

 
Сон с меня сняло, как рукой. Я выпрямился в кресле, потом поднялся.
 

– От центрального госпиталя?

– Ваша жена попала в аварию. Глупая случайность, поскользнулась на дороге и…

– Она не моя жена, черт возьми! И хватит ее так называть!

– Простите, но ваш номер был первым в списке быстрых наборов… обычно люди в подобных ситуациях набирают номер самых близких, и я решила… я была бы рада, если бы вы приехали. Я попробую дозвониться до ее мужа.

 
…Через час с четвертью я добрался до центрального госпиталя. Дозвониться до Рэя у меня не получилось: вместо привычных сигналов я слышал фразу «абонент временно недоступен». За это время я успел передумать все, что угодно. Когда я подошел к дежурной медсестре, то меня уже потряхивало от нервного напряжения.
 

– Прошу вас, сэр, следуйте за мной, – сказала она, и я побрел по ярко освещенным коридорам.

– Так что случилось, мисс?

– Ваша… простите, как мне ее называть?

– Подруга.

– Спасибо. Ваша подруга поскользнулась на дороге и не справилась с управлением. Кроме того, она была пьяна… ужасная история. – Медсестра покачала головой. – Травма позвоночника, потеря крови… плюс ко всему прочему, она ударилась головой о стекло, все лицо – сплошные порезы… надеюсь, у нее не останется шрамов – она такая красавица!

 
Попытка подготовиться к самому худшему не удалась. Когда я увидел Надью, то у меня внутри что-то сжалось. В окружении аппаратов непонятного назначения и капельниц она выглядела смертельно больной. Взглянув на ее лицо, я подавил желание отвернуться.
 

– Присядьте, сэр, – сказала мне медсестра, услужливо подвигая стул.

 
Я опустился на стул, чувствуя, что силы меня оставляют.
 

– Она… слышит меня?

– Да. Вы можете с ней поговорить.

 
Я взял Надью за руку и не сдержал вздох облегчения, почувствовав, что она сжала мои пальцы.
 

– Я хочу зеркало, – проговорила она тихо.

– Прости, но сегодня я его оставил дома, – ответил я. – В моей сумочке вечный бардак…

– Брайан. – Она приоткрыла глаза и посмотрела на меня. – Как я выгляжу?

– Думаю, через пару дней ты будешь выглядеть даже лучше, чем раньше, хотя я всегда думал, что это невозможно.

– Мне больно. Они поставили мне капельницу и сказали, что будет лучше, но мне до сих пор больно. Где Рэй?

– Он скоро приедет. Отдыхай.

 
Надья снова прикрыла глаза.
Я поднял голову и посмотрел на медсестру.
 

– У меня вторая группа крови. Отрицательный резус-фактор.

 
Женщина заглянула в больничную карту.
 

– Надо же! Это именно то, что нам нужно. Какая удача!

 
Надья погладила мою ладонь.
 

– Зачем ей знать твою группу крови? – спросила у меня она.

– Я хочу немного поделиться с тобой.

 
…– Почему вы не сказали мне, что боитесь своей крови, сэр? – строго спросила медсестра, параллельно заполняя какие-то документы.
 

– Я в первый раз участвую в переливании крови, – оправдывался я, сжимая в пальцах пахнувшую нашатырным спиртом вату. – И… я не знал, как именно все это происходит.

– Неужели вы никогда не сдавали кровь?

– Только один раз, в университете. Но это было так давно.

 
Она повернулась ко мне и нахмурилась.
 

– Очень достойно – падать в обморок при виде собственной крови! Вы хотите воды?

 
Я с благодарностью согласился, поглядывая на часы. Я дозвонился до Рэя, он обещал быть через двадцать минут. И он задерживался.
 

– Простите, что мешаю. Но я бы хотел задать джентльмену пару вопросов, – раздался чей-то голос со стороны двери. Я повернулся и увидел мужчину в полицейской форме. – Вы хорошо себя чувствуете, сэр? Я могу подождать.

– Я отлично себя чувствую, – заверил его я. Меня до сих пор мутило, но я подумал, что ответить на пару вопросов смогу.

 
Полицейский взял стул и присел. Медсестра бросила на него суровый взгляд, но промолчала.
 

– Леди нарушила правила дорожного движения? – попытался пошутить я. – Или же дело во мне, и я превысил скорость? Я летел, как сумасшедший. Думаю, поймай меня кто-нибудь, я получил бы сразу три штрафа, если не четыре.

 
Полицейский улыбнулся.
 

– Нет-нет, правил дорожного движения это не касается. Это будут личные вопросы… вы не возражаете против того, что доктор будет присутствовать?

– Я не доктор, – покачала головой медсестра и поднялась. – Не буду стеснять вас. – Она повернулась ко мне. – Если вам понадобится что-нибудь, сэр, я буду в коридоре.