Текст книги "Мятные пряники (СИ)"
Автор книги: Анастасия Енодина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
12
Флаки и норсы всегда тихо и мирно жили в своём подпространстве. Это было уютнейшее место, и его обитатели могли бы любить его, но – вот незадача – были напрочь лишены чувств и эмоций. Вполне возможно, это их свойство было обусловлено особенностью их измерения – оно было создано из полнейшей густой непроглядной тьмы. Отличить флака от норса можно было легко: покрывавшая их тела глянцевая кожа была пупырчатой, у флаков – в выпуклых пупырышках, у норсов – в вогнутых. Однако это было единственное отличие между ними, поэтому все стали называть их просто флакнорсы. Эти существа телом походили на огромных слизняков, только тело их было красивого благородного сиреневого цвета и совсем не склизким. Ростом они обычно высоким не обладали и были чуть ниже среднестатистического человека. Также у них имелись передние лапки и вытянутые забавные морды с большими ноздрями и беззубым ртом. Глаза их располагались на специальных отростках, однако у них был весьма ограничен ракурс зрения, ибо пользоваться своими удобными глазами эти существа не привыкли из-за отсутствия света. Они прекрасно понимали чужую речь, но сами разговаривали редко, и о их языковых способностях лишь ходили слухи. Создания эти, по словам Лисмуса, питались какими-то лишайниками, которые сплошь покрывали поверхность земли в их подпространстве. Флакнорсы могли легко переходить в любое измерение, однако до недавнего времени не пользовались этим своим свойством по той простой причине, что свет их пугал, резал глаза и заставлял незамедлительно спасаться бегством. Даже тусклый свет луны через облака, и тот был для флакнорсов ужасающе ярок.
Была у этих несчастных существ ещё одна, о которой ранее упоминалось вскользь, проблема – у них не было эмоций и чувств. Это тоже изначально являлось следствием особенностей их однообразного мира, а также отсутствия конкуренции – им не нужна была пара для размножения, а пищи произрастало предостаточно. Зато у них не было ни войн, ни разборок между собой, а больше их подпространство не было никем заселено, и даже прорехи в нём по счастливому стечению обстоятельств или воле Его Величества Случая никогда не образовывались.
Всё бы и дальше было хорошо, но однажды, как это обычно бывает, случился из ряда вон выходящий случай с одним флаком: он оказался в одном из подпространств во время новолуния, в глухом лесу да ещё и беззвёздной ночью. Флак не учуял привычных запахов лишайника, и хотел было как и прежде в подобных ситуациях, незаметно вернуться в своё измерение, но его привлекли голоса. Это были голоса обычных незадачливых туристов, возвращавшихся с похода и немного припозднившихся. Они шли давно, их фонарики сели, но все они были пьяны и весело обсуждали прошедшие выходные.
Флак тогда ещё не понимал их речь, но это было неважно – он слышал их интонации, чувствовал эмоции, и это было для него удивительным открытием. Он шёл позади туристов и открывал для себя новый, огромный и неизведанный, мир чувств.
Флакнорсы с того самого момента начали быстро постигать речь людей, оборотней, вампиров – всех, кто до недавнего времени был им абсолютно безразличен. Постепенно выяснилось, что ярче всех эмоции у людей, и флакнорсы быстро забыли о других расах, пытаясь наблюдать за людьми как можно больше, чтобы однажды и самим почувствовать что-то подобное. Но для этого оставались препятствия: флакнорсы по-прежнему не могли терпеть свет. Они понимали, о чём говорят люди, но это ничуть не помогало им представить то, о чём они слушали, ведь представить можно лишь то, что видел, а они никогда не видели ничего, кроме кромешной тьмы.
Чем больше они слушали, чем больше разных интонаций и чувств улавливали, тем становились одержимее идеей научиться чувствовать. Лучшие умы их подпространства трудились долгие десятилетия, но результат превзошёл все ожидания: им не надо было приспосабливаться к свету, не надо было переживать всё то, что вызывает сильные эмоции, не нужно больше было скрываться и подслушивать – они научились покупать воспоминания.
Это явилось переломным моментом в их истории. Тем более, покупать эмоции было просто: люди оказались падки на золото, а найти его залежи по запаху в своём измерении и выковырять из-под лишайников было нетрудной задачей, ещё у людей, как выяснилось, в памяти полно всякой ненужной им чепухи, с которой они могли бы расстаться легко даже просто так, а уж за золото у многих находилось очень много ненужных воспоминаний, столь важных для флакнорсов, которым было интересно абсолютно всё. Однако из памяти человека, продавшего воспоминание, оно уходило безвозвратно, но это никого не пугало, ведь можно было продать то, что хотел бы, да не можешь забыть, и клиентов у флакнорсов становилось всё больше. Некоторые перед продажей записывали свои воспоминания, чтобы потом читать о них: как детские дневники событий – вроде было всё, и запись есть, но воспоминания в памяти не найти.
Правда, потом клиентов поубавилось, так как выяснилось, что процесс продажи воспоминания влечёт за собой полное уничтожение той части памяти, где оно хранилось. Проще говоря, на место проданного новое воспоминание уже не сохранялось, и если бы какой-то отчаянный человек продал все свои воспоминания, то остался бы и вовсе без памяти как таковой. Но флакнорсам не нужно было много – они готовы были скупать любое, даже самое жалкое завалящее воспоминание. Любящие темноту существа базировались в тёмной пещере, дорогу к которой знал любой желающий подзаработать на расставании с частичкой памяти.
Эти самые флакнорсы и искали Путь, правда, было не совсем ясно, зачем он им сдался, но Лисмусу это казалось важным, и поэтому он рассказал об этом.
* * *
– Это всё интересно только Варе и Тиме, лично я пока ничего полезного не узнал, – придирчиво заявил вампир, дослушав рассказ недруга, которого я слушала, затаив дыхание.
Наконец-то хоть что-то! Не просто вампир-сердцеед с клыками и не просто какие-то перемещения в пространстве, а какая-то новая раса! Конечно, огромные слизнеобразные твари – это не изящные красивые эльфы, но уже неплохо для начала. Я смотрела на Лиса заворожено, как на сказочника: словно знала, что он выдумал этих флакнорсов специально для меня, но всё равно была ему благодарна за ощущение чуда. Он замечал эти взгляды, но старался не смотреть в упор, видимо, чтобы не спугнуть. Нравилось ему чувствовать себя чудотворцем, что ли?
– Ещё узнаешь, – пообещал Лисмус Ивару. – Вы думаете, что Путь можно открыть при помощи каких-то артефактов. Мы тоже так заблуждались. На самом деле Путь открывается при стечении некоторых обстоятельств.
– И каких же? – сдержанно полюбопытствовал Ивар, всем своим видом показывая, что Лису его не удивить.
– Обстоятельства являются комбинацией ответов на вопросы, которые я и твои друзья видели в Зале Ответов, – пояснил Лисмус, закидывая больную ногу на здоровую и слегка морщась от этого движения.
– Тебе известна эта комбинация ответов? – мягко спросила я, надеясь, что он ответит утвердительно, и скоро я смогу вернуться домой.
– Пока нет, – покачал головой Лисмус, хотя по его выражению лица было неясно, печалит его сей факт или нет.
Может, он вообще затесался в нашу компанию, чтобы помешать? Эта шальная мысль пришла мне в голову неожиданно и резко, стоило увидеть невозмутимые серые глаза. Либо догадка верна, либо Лис просто уверен в том, что однажды Путь отыщется и не торопит это время, хотя готов прикладывать посильные усилия.
– Думаешь, без тебя бы мы не додумались до этого? – с вызовом спросил вампир, на что все присутствующие безнадёжно вздохнули, а Лисмус выразил общие мысли, спокойно и уверенно заявив:
– Окстись, без меня вы бы и вопросов-то не запомнили.
Ивар сверкнул чёрными глазами, но ничего не ответил. Лисмус решил продолжить излагать факты:
– Есть человек по имени Гурилий.
– Ну и имечко, похоже на название какого-то химического элемента, – заметил Тимофей, и я поддержала его коротким смешком.
Лис едва уловимо улыбнулся и продолжил:
– В своё время он жаждал возвращения домой и искал Путь, но потом из его подпространства пришёл человек и рассказал о том, как там всё изменилось. Гурилий принял решение остаться здесь, и больше ничего не искал, однако у него должны остаться наработки.
– Имя-то знакомое какое-то… – пробормотал Юрий, поглаживая свой подбородок. – Пойду посмотрю учётный журнал, я вёл раньше, может, там что записано или я просто вспомню.
Он поспешил куда-то в сторону своего кабинета. Ивар молча прожигал ненавидящим взглядом Лиса, а я наблюдала за тем, насколько этот взгляд безразличен адресату.
Вернулся он скоро и ни с чем: информация о Гурилии никак не находилась. В журнале о нём не было ни слова, а вспомнить хотя бы его внешность или примерный возраст тоже не удавалось.
– Лисмус, тебе известно, где его найти? – спросил Юрий.
Лис, которого здесь столь не жаловали, снова охотно поделился информацией:
– Он жил в городе Бушкутулан, что на севере, но когда мы пришли туда, выяснилось, что года три назад он оттуда уехал южнее, решил, вроде как, пожить отшельником.
– А вы всегда такие долгие, что не успеваете за событиями? – усмехнувшись, спросил вампир.
– Не всегда, – спокойно ответил Лисмус. – Куда ушёл жить Гурилий надо узнать, тем более, что у вас есть как минимум неделя на сбор информации.
– С чего это у нас есть неделя? – возмутилась я, так как не намеревалась надолго задерживаться в нулевом подпространстве, хотела поскорее отыскать Путь, вернуться домой и продолжить мечтать о далёких прекрасных мирах, где живут не менее прекрасные и далёкие эльфы.
Он посмотрел на меня и ответил не сразу. Мне почудилось, что это время перед ответом ему понадобилось, чтобы заглянуть в мою голову и прочесть мысли.
– Прости, но моя нога придёт в полностью работоспособное состояние через неделю. Вы же не хотите, чтобы я вас задерживал в дороге, – виновато улыбнулся мне Лисмус, и я на доли секунды залюбовалась его украшенным шрамом и ямочками лицом, а Ивар саркастически поддержал его:
– Да, уж лучше задерживай нас дома!
* * *
Пока искали сведения о Гурилии прошло целых полторы недели. Всё это время Юрий старался не давать мне возможности общаться с Лисом. Даже просил того помогать ему с пациентами, когда те приходили, и Юрий не мог контролировать меня. Такая забота умиляла и совершенно не злила: глупый Доктор боялся, что я повторю его ошибку и влюблюсь в человека с семёрки, который кроме обаятельного носа и ямочек на щеках похвастаться особо ничем не мог. Думаю, в таком поведении Юрия свою роль сыграл Ивар, постоянно подтрунивающий надо мной по поводу Лиса.
Сердить Доктора не хотелось, так что я не очень стремилась к общению с Лисмусом, занимаясь всякой бесполезной ерундой. Например, я долго и красиво вычерчивала на пожелтевшем листе бумаги круг и заставляла Тиму, доктора и Лисмуса воспроизвести на нём то, что они видели в Зале Ответов. В процессе этого все снова прониклись завистливой неприязнью к Лису: он помнил вопросы, помнил их расположение, хоть и сам же утверждал, что оно вряд ли имеет значение, ибо все обстоятельства должны сойтись в одно время. Вопросов было пять: когда, что, кто, какой и где. Чем больше я на них смотрела, тем больше крепла уверенность, что Путь нам не отыскать.
Однако Ивар и Лис были полны надежд, а Юрий и Тима всеми своими действиями выражали готовность им помогать. Лисмус к исходу первой недели стал ходить, не хромая, и доктору это нравилось: ему всегда нравилось видеть результат своего труда, а на этот раз он вложил в раненого весь свой врачебный талант. Правда, лучше от этого к людям из седьмого подпространства он относиться не стал, да и к самому Лису тоже.
Я, в те редкие моменты, что мы всей компанией собирались вместе, подолгу наблюдала за Лисмусом, который старался не смущать меня и делал вид, что не замечает моих пристальных взглядов. А я всё пыталась понять и угадать, за что же к этому вполне мирному симпатичному мужчине мои товарищи из нулевого подпространства относятся столь холодно, а Ивар, так вообще открыто враждебно. Мучась догадками, я даже несколько раз пожалела, что не дала вампиру рассказать историю развития его неприязни к Лису. Теперь спрашивать уже не хотелось, а разобраться самой не получалось. Лисмус, как назло, не пытался заговорить со мной не то, чтобы об этом, а вообще хоть о чём-нибудь, но на то у него были простые причины: он не хотел обострять отношения с Юрием и Иваром, понимая, что они не будут рады его общению со своей подругой. Возможно, Юрий даже отдельно провёл с ним разъяснительную беседу о том, что от меня стоит держаться подальше. Но в этом Доктор мне не признался, когда я спросила, отчего Лис меня игнорирует.
Всё шло довольно размеренно, пока однажды вечером Юрий ни притащил карту. Это было, конечно, сложно назвать картой: она была нарисована на клочке старых обоев, и не имела толком ничего, кроме обозначения сторон света, ориентиров в виде дороги и озера, а также крестика, обозначавшего дом Гурилия и некоторых знаков, обозначающих какие-то здания. Я тяжело вздохнула: эта самопальная карта и должна была привести нас к человеку, от которого зависело моё будущее.
Лисмус изучил этот шедевр картографии и спросил:
– Судя по рисунку, мы сможем добраться на телеге только до леса, а потом нам придётся идти пешком через боры два-три дня. Я правильно понял?
– Да, – фыркнул вампир. – Ты редчайшей проницательности человек – если нет дорог, то придётся идти пешком! Молодец!
Лис по обыкновению не стал отвечать резко, спокойно уточнив:
– Я имел в виду, что нормальной дороги до туда точно нет?
– Есть, – кивнул Юрий. – Но она проходит с большим для нас крюком, к тому же через поселение наёмников. Нас никто через него не проведёт, если только за очень много денег…
– Прогуляемся по лесу! – отрезал вампир. Он не желал отдавать деньги за проезд через поселение. – Или кто-то против? – он сверкнул глазами на Лисмуса, но тот поджал губы и вздохнул.
13
Поход не стали откладывать. Лис вполне мог идти, и это было достаточное условие для начала путешествия. Было ли ему при этом больно и насколько, никого не интересовало. Вернее, никого, кроме меня, но я рассудила, что не стоит вмешиваться. Ивар подумал и сообщил мне, что если и будет болеть нога у Лиса, то так оно даже и лучше, ибо так этому картавому и надо. Юрий запасся обезболивающим на всякий случай, а беззаботному Тимофею даже и в голову не пришло, что их теперь уже товарищ совсем недавно был ранен.
Дорога действительно не могла привести нас к цели, поэтому Юрием был нанят уже знакомый мне человек с глупым, но незлым лицом, обладатель малопригодной для перевозки людей телеги.
– Сиди рядом со мной, – посоветовал Ивар, подсаживая меня, хотя я могла бы и сама вскарабкаться в телегу, но, вопреки привычкам, приняла помощь вампира.
Наверно, принять помощь захотелось из-за того, что на меня смотрел Лис. Правда, все в этот момент на меня смотрели, ожидая своей очереди, но почему-то хотелось, чтобы Лисмус лишний раз вспомнил, что я – девушка, нуждающаяся в заботе.
– Почему рядом с тобой? – тихо спросила я у Ивара несколько обиженно, поскольку вообще-то намеревалась сесть поближе к Лису в надежде по дороге хоть немного с ним пообщаться или невзначай… дотронуться. За всё время, что этот человек провёл в одном с нами доме, я ни разу не дотрагивалась ни до него, ни до его одежды.
Вампир поймал мой взгляд, брошенный в сторону его неприятели, наклонился к моему уху и, усмехнувшись, сказал:
– Не зли Юрия, Варвара. И меня.
Я хотела было возмутиться, но вампир примирительно добавил:
– Зато насмотришься на него вдоволь – сядем напротив него, идёт?
Пришлось нехотя кивнуть. Это было совсем не то, что нужно, но сердить или расстраивать доктора не хотелось. ладно, буду смотреть, раз потрогать в этот раз не удастся.
Мы с вампиром уселись, и я схватилась за борт, готовясь к некомфортной поездке, с удовольствием замечая, что Лис и вправду сел напротив нас.
Ехали преимущественно молча. Юрий был занят пустой болтовнёй с кучером, Тима слушал их и иногда комментировал. Я же старалась смотреть на Лиса, пока тот не видит, но насмешливый взгляд Ивара всё время мешал мне и заставлял чувствовать себя глупо. Хорошо хоть свои ехидные комментарии он оставлял при себе.
Телега тряслась и подпрыгивала на ухабах так, что казалось, скоро развалится. Ивар, которому даже не приходилось держаться, чтобы не упасть, приобнял меня за плечи, причём сделал это довольно демонстративно. Если он надеялся на негативную реакцию Лиса, то ничего такого в скользнувшем по нам взгляде серых глаз не читалось. Мужчина был непробиваем или же я просто была ему безразлична.
Наконец, все мы добрались до места, где следовало сойти с телеги и дальше следовать лесом. Мы все слезли, накинули на спины рюкзаки и котомки, попрощались с кучером и пошли по узенькой тропинке вглубь леса. Первый пункт нашего плана: дойти до озера, которое по уверениям Ивара должно было скоро встретиться нам на пути, и около которого можно было бы разбить лагерь и отдохнуть до утра.
Вампир тащил рюкзаки с пожитками в руках и гордо шёл чуть впереди с идеально прямой спиной, при этом на его плечи на манер плаща было накинуто полотенце, закреплённое у шеи странного вида прищепкой. Он был готов к бою, и забавный вид ничуть его не смущал. Оно и понятно: с его-то обаянием и уверенностью в себе смущаться чего-то вообще сложно. Полотенце развевалось на ветру, отчего Ивар становился похож на карикатуру какого-нибудь супергероя.
Вампир неплохой. Интересно, отчего он так ненавидит Лиса, что ударил его тогда, и всё время старается задеть этого человека?
Мне, идущей вроде как с ним, но по факту вечно отстающей, пришлось придержать его за рукав, чтобы мы могли поравняться с Лисмусом, к которому я тоже протянула руку, чтобы остановить, но дотрагиваться не стала – он и так понял, что сейчас к нему обратятся и потому приостановился и посмотрел на меня в ожидании вопроса.
– Пока тут так умиротворённо и спокойно, расскажите историю вашей взаимной неприязни? – попросила я у Лиса и Ивара, мило улыбнувшись им обоим.
– Лично у меня нет к нему неприязни. – заметил Лисмус, и его искренний взгляд не оставлял сомнений в том, что он говорит правду.
Ивару ответ не понравился:
– Это ничего. Зато моей хватит за двоих! – прошипел вампир. – Повествуй. Помнится, она хотела услышать этот рассказ от тебя.
Лисмус удивлённо поднял бровь, взглянул на меня, на что я лишь мило пожала плечиком и улыбнулась. Он облизнул губы, несколько шагов прошёл, глядя себе под ноги, и только потом тихо заговорил:
– Я попал в это измерение два года назад и почти сразу же мне «посчастливилось» познакомиться с ним, – он кивнул на Ивара. – Он вор, и было логично с моей стороны остановить кражу драгоценностей у женщины…
– Она была стерва, – заметил Ивар, когда я недоумённо поглядела на него. – И это были далеко не все драгоценности…И вообще не надо было лезть не в своё дело! – это он уже Лису.
– Дай ему до рассказать, мне тоже интересна его версия, – перебил обогнавший нас Юрий, чуть обернувшись на говоривших, и жестом попросил Лиса продолжать.
Мужчина не заставил просить дважды и продолжил:
– Но пока мы с ним пытались мирно решить вопрос о возвращении похищенного, на нас почему-то напали двое людей…
– Почему-то?! – возмутился Ивар. – Да ты орал про драгоценности так, что я удивляюсь, как все местные грабители, воры и разбойники не сбежались на твой клич!.. – он немного помолчал, и раздосадовано махнул рукой. – Рассказывай дальше…
– Дальше завязалась небольшая потасовка… – спокойно продолжил Лис. – И почему-то набросились на меня…
– Почему-то?! – снова возмутился Ивар. – Ты хоть понял, что сделал: ты созвал охотников до наживы и сразу же дал понять, что ты их конкурент. Ежу было понятно, что они набросятся на тебя!.. Годы жизни бок о бок с доктором сделали меня сентиментальным, иначе бы тебя уже не было!
Вампир злился, и было видно, как невозмутимость оппонента очень раздражала его, но Лис, казалось, не замечал этого и продолжать гнуть свою линию:
– Да, сентиментальность – опасная вещь. Будь ты логичен – ты бы скрылся, но ты решил помочь мне…
– Это была крупная ошибка!.. – чёрные глаза вампира испепеляли Лисмуса: – Расскажи им, как ты меня отблагодарил!
Лис шумно вздохнул и нервно потрогал шрам на щеке не занятой поклажей рукой, но голос его оставался спокойным, как и выражение лица:
– Да, я сдал тебя страже за воровство. Но заметь, двойное убийство я им не упомянул…
– Может, тебе ещё спасибо за это сказать?! – Ивар остановился и с силой толкнул Лиса в плечо, вынуждая тоже прекратить движение и развернуться к нему лицом. – Так сказать тебе спасибо, Лисмус? За то, что я две недели сидел в грязной камере, не разговаривая и не улыбаясь, чтобы никто не увидел мои клыки. Или за то, что это всё было в далёком от моего городе, и Юрию было ого-го как нелегко отыскать меня и выкупить за золотишко? Кстати, Варе было интересно, почему я тебя ударил, а из твоего вялого рассказа этого не понять, объясни-ка ей некоторые подробности!
Я и вправду не поняла, зачем Ивар ударил, ведь на его месте я бы вообще избила такого человека до полусмерти. Лис оказался странным, эгоистичным и неблагодарным… но сам себя, видимо, таковым не ощущал. Я удивлённо переводила взгляд с разъярённого вампира на спокойного невозмутимого Лисмуса, который посмотрел в упор на вампира и ответил:
– Полагаю, ты ударил меня, потому что я был связан, а связан я был для того, чтобы ты меня ударил… в отместку за то, что я сдал тебя под стражу, когда ты потерял сознание от вида крови…
Ивар согласно кивнул и решил покрасноречивей расписать данное обстоятельство специально для меня, чтобы я больше не сомневалась в том, что Лис ничтожество:
– Крови людей, которые могли убить тебя, и убили бы, если бы не я! Будь я в сознании, ты бы никогда не справился со мной!
– Мне известно о превосходстве вампиров, – так же спокойно ответил Лис. – Думаю, теперь Варе всё ясно? – он с каким-то вызовом посмотрел на меня, дождался, пока я кивнула, и добавил: – Я тоже понял твой замысел, Ивар, и оценил красоту исполнения твоей маленькой мести.
Лис пошёл первым, мы с Иваром, Юрий и Тима продолжили путь спустя несколько мгновений.
Только треск сухих веточек под ногами нарушал образовавшуюся тишину: все обдумывали услышанное, но никто не спешил комментировать: всем, и даже Лисмусу в глубине души, казалось, что вампир прав, но уверенность и спокойствие его оппонента, которые Лис так старательно сохранял, не позволяли однозначно высказаться за правоту Ивара. Ну не может человек не понимать таких элементарных вещей! Даже Лис из семёрки… Мой разум отказывался признавать, что вампир прав.
– Интересная история? – решил всё-таки выяснить Ивар у присутствующих. – Что, Тима и Юра, не думали, что такого змея подколодного из огня вытащили?
– Я что-то вроде этого предполагал… – признался Доктор, которому Ивар, видимо, не рассказывал историю в деталях.
– А мне было всё равно, – сказал Тимофей и я улыбнулась: коллега радовал меня своей стабильностью. – Я редко понимаю людей, но это не мешает мне поступать так, как мне взбредёт в голову, – объяснил он. – Обычно в неё взбредают незлые мысли, но Лисмус не виноват, что его голова устроена по-другому и иногда она заставляет его совершать логичные, но нехорошие поступки вроде этого.
Все посмотрели на технолога и немного помолчали, переваривая информацию.
– Варя? – обратился ко мне вампир, прерывая молчание. – А ты что думаешь?
Я мельком глянула на Лиса. Интересно ли ему, что я отвечу? Кажется, нет… Не смотрит на меня, только пальцы левой руки прикасаются к шраму… Мне кажется, или этот жест свойственен ему, когда он нервничает?
Убедившись, что Лис за мной не наблюдает, я внимательно посмотрела на Ивара и рассказала о своих мыслях. А надо сказать, мысли у меня иногда выстраивались в причудливые цепочки, за взаимосвязью которых даже я сама не всегда могла проследить.
– Знаешь, однажды у меня спросили «Кого бы ты выбрала для общения: дурака или подлеца?», и я, не задумываясь, ответила, что выбрала бы второго, – я посмотрела на своих спутников, заметила на себе скептический взгляд Юрия и улыбнулась, вспомнив, что именно так обычно смотрел Василий Борисович на Ютова, когда тот рассказывал какую-то поучительную историю. – И потом, пораскинув мозгами, я поняла, что дала правильный ответ, потому что самое ужасное, что может быть в человеке – это глупость…
– А я бы выбрал дурака – с дураками веселее! – вставил своё веское слово Тимофей.
– Почему я не удивлена? – улыбнулась я технологу и продолжила свою прерванную мысль. – Дураки опасны тем, что способствуют деградации. А общение с подлецом обеспечивает развитие постоянного внимания, проницательности и ты всегда ко всему готов. Это я вспомнила к тому, что Лисмус не опасен, если всегда быть начеку и не рассчитывать на него. Но он не глуп, и именно это сейчас важно для нас. Хорошо, что вы рассказали нам эту историю, и теперь мы будем знать, с кем имеем дело. Даже если Доктор был прав, и Лис опасен, он нужен нам, потому что соображает вполне неплохо.
Каждый посмотрел на Лиса, видимо, оценивая на вид степень его ума. Глупым он действительно не казался.
Мы больше ни о чём не говорили, пробираясь вперёд по неясной тропе.
Обозначенное на карте озеро было найдено. Оно оказалось нешироким, но очень длинным, и если бы мы или какие-то другие путники подошли к нему где-то с его середины, то приняли бы его за речку. Вода в нём оказалась торфяная, цвета крепко заваренного чая. Юрий с Иваром ловко разбили две палатки, каждая из которых была выполнена в виде шатра, разделённого внутри на четыре небольших помещения с отдельным входом. Лично я с нетерпением ждала, когда установят первую и выдадут мне спальный мешок: спать хотелось сильно. Вроде и проснулась не очень рано, но в сон клонило. Может, это рефлекс такой: поскорее усну – поскорее проснусь – поскорее найдём Путь. В детстве у меня иногда от ожидания чего-то тоже появлялось желание впасть в недолгую спячку, чтобы не так томительно ждать.
Кто как провёл вечер, я не знала, так как устала и, стоило образоваться спальному месту, сразу отправилась в отведённую мне комнатушку и завалилась спать.
Стояла тёплая беззвёздная ночь, хотя месяц светил, правда, кое-как, словно просто обозначал своё место на небосклоне. Облаков виднелось много, и они неслись по небу тёмной дымкой, куда-то очень торопясь. Я и сама не поняла, отчего проснулась и была ли вообще тому какая-то причина. К тому моменту спала я уже несколько часов, и теперь, проснувшись, заснуть уже не смогла, поэтому вышла из палатки и не спеша направилась к озеру, ступая босыми ногами по влажной прохладной траве. Тепло. Здесь осень теплее, чем в родном измерении, или же просто такая особенная ночь… При этой мысли ночь и вправду показалась мне особенной. Тишина, красота и бесконечность неба, обычно немного пугающая, но сегодня, из-за облаков, такая уютная и близкая. Мне бы очень хотелось прогуляться не просто до озера, а куда-нибудь подальше, вдоль него, но темнота всё же тревожила, и я вздрагивала от каждого шороха, а их, шорохов, было предостаточно. Те, что слышались вдалеке, было не ясно, кем производятся, а неподалёку точно шуршали ёжики. Ежей я всегда боялась. Они топотали своими маленькими лапками где-то поблизости, и мне казалось, что скоро эти мелкие лесные колючие зверьки подберутся ко мне, начнут недовольно фырчать и набросятся, растопырив иголки, на мои босые ноги.
Теоретически я знала, что, чтобы ничего не бояться, надо помнить, что бояться можно всего. И обычно это знание помогало мне, но вот с ежами так не получалось. Но всё же каким-то образом мне удалось побороть себя и добраться до берега, а уж там почувствовала себя в безопасности – если ёж решит накинуться, можно будет отступить в воду. Улыбнувшись своей победе над собой, я села на толстый корень, который цеплялся за прибрежный дёрн, но вода всё равно размывала землю под ним, и теперь он нависал над озером. Слегка потянув штанины джинс наверх и опустив ноги в показавшуюся теплой воду, я принялась смотреть на отражение месяца на ряби воды, над которой виднелась неясная полоса рваного тумана. Почти мистическая картинка, а не пейзаж ночного озера.
