Текст книги "Мятные пряники (СИ)"
Автор книги: Анастасия Енодина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
20
Когда вампир с технологом вошли в дом доктора, мы в компании Квинта сидели в гостиной и пили чай. У флака это получалось не очень-то ловко, и он забавно смущался, прижимая уши к голове и начиная мимикрировать. Юрий представил Квинту вошедших и вкратце рассказал им обо всём, что происходило в их отсутствие. Эти двое не удивились присутствию в доме Юрия странного существа, и это меня несколько расстроило, поскольку я представляла себе их встречу немного другой, более эмоциональной и яркой. Но Тима просто спокойно познакомился с Квинтом, словно это он, технолог, а не я вечно зачитывался фэнтезийными книгами и был готов к встречам с любыми расами. Ивар тоже вёл себя так, словно ничего необычного не происходило. Хотелось встать и крикнуть: “Эй, ребята! Вы, наверно, не поняли, но это – флак! У нас в гостиной. Настоящий флак. Он ещё и говорить умеет!” Вместо этого я просто возмутилась:
– Что, каждый день знакомитесь с флаками?! – и сердито глянула на вновь прибывших, которые тоже присоединились к чаепитию и не ожидали моего возмущения.
– А что? – не понял Ивар. – Нам сказали, что флак здесь замешан, когда нас разыскивали, так что мы были готовы морально. Или что, это должно было повергнуть нас в шок? Да и история у вас занятная вышла…
Я вздохнула. Да уж. Ну и мирок. Поймала себя на мысли, что и сама хороша: передо мной сидит огромный слизнеобразный Квинт, которого не может существовать в природе, а я вообще не ценю этот момент единения с волшебной составляющей этого измерения. Может, кроме флакнорсов здесь ничего необычного и не водится, а я даже не радуюсь и не поражаюсь…
Из печальных мыслей о собственной скучности меня вывел голос Юрия, обращённый к Тиме и Ивару:
– Если у вас к нам больше вопросов нет, интересно послушать, где были вы?
Тимофей был из ряда вон плохой рассказчик, об этом я знала не понаслышке, но, так как Ивар что-то жевал, мой друг решил начать:
– Мы всё-таки дошли до дома этого человека с химическим именем… Как бишь там его?.. Да и ладно, не важно. Мы дошли до его дома. Только вот его там не оказалось, верно говорю? – Тима посмотрел на вампира, намекая, что лучше пусть повествует всё-таки он.
Ивар был занят: он жадно пил воду прямо из графина, запивая пищу, после чего, отдышавшись, ответил:
– Гурилий давно покинул своё жилище. Но мне кажется, он не нашёл Путь, а отправился странствовать по миру – у него в доме было полно картин с разных мест. Он художник, они все немного странные. Но ждать, когда он вернётся домой, слишком долго.
– Художник… Точно! – вспомнил Юрий. – Вот откуда я помню его имя! Он тогда тоже принял меня за эльфа и хотел написать мой портрет, а когда узнал, что я человек, не расстроился, и я потом долго не мог от него отделаться… – он встряхнул головой, прогоняя воспоминание, и спросил. – Что-нибудь нашли полезное?
– Да, в своём поиске Пути он дошёл до одного ответа на вопрос, но непонятно на какой именно. Ответ – перистые облака. Это либо «что», либо «когда»….в общем, толку от этого мало. Вариантов может быть великое множество.
– Ещё и не факт, что существует единственно верная комбинация ответов, может таких комбинаций тоже тьма тьмущая… – заметил Тима и припомнил: – Там ещё был какой-то лист…лист какой-то травы, самый простой, но мы не поняли, к чему это.
– Да, про лист мы не поняли, – подтвердил вампир. – Знаете, по дороге к вам, я задумался вот над этим, – он достал из кармана замусоленный лист бумаги, который взял из его рук Юрий, прочёл, улыбнулся, и передал мне.
Я посмотрела и пожала плечами.
– Это ж мы писали, чего ты нам-то показываешь? – не поняла я.
– Коушлендр… – задумчиво произнёс Ивар. – Ну, кот этот… был со мной во время двести пятнадцатой попытки. Я уже говорил, что спасался от преследователей, так вот этот негодяй бросился мне под ноги, я чуть не упал, и потом уже заметил прореху и бросился в неё.
– Так у тебя был зелёный кот? – удивилась я, и Ивар подарил мне такой же взгляд, как тот, которым я наградила его, когда после моего рассказа о теории моментов времени он спросил, зачем мне эльфы.
По укоризненному взгляду чёрных глаз я поняла, что ответа не получу, фыркнула и передала помятую бумажку Лису, который её брать отказался, так как знал, что в ней написано.
– Зелёный кот… – задумчиво сказал Лисмус. – Когда я шёл в прореху, было холодно, стояла осень… меня провожало много зевак, и у одного ребёнка в руках был большой толстый кот в зелёном комбинезоне… с капюшоном, если это важно…
Я посмотрела на него удивлённо. Он же вроде давно здесь? Мне никто не говорил, и я не спрашивала, сколько именно, но точно давно, это чувствовалось во всех его рассказах и в его осведомлённости о той же девушке Юрия. Он явно давно здесь, не пару-тройку месяцев, а наверняка не один год…
– Как ты помнишь такие подробности? – удивилась я.
Он глянул на меня и ответил не сразу, видимо, прикидывая, что лучше сказать и как. Он подозрительно много думал перед своими словами, но это ему не помогало: он всегда говорил не то и не так.
– Когда осознанно видишь своё подпространство в последний раз – стараешься запомнить каждую мелочь, – объяснил Лис, но в его голосе не было ни капли грусти.
Может, он тоже жил там плохо и сбежал сюда, поэтому ни капли не расстроен? Хотя вряд ли. Он точно таким же ровным голосом говорил о том, что его бросили свои, о том, что он должен был остаться в этом мире один из своего подпространства… Да и вообще обо всём он говорил спокойно, даже о своём желании обнять меня.
Ивар, не обративший на ответ Лиса никакого внимания, торжествующе поднял палец вверх – его догадка начинала обретать смысл. Он перевёл взгляд на доктора и нетерпеливо потребовал:
– Вспоминай, был с тобой тогда зелёный кот или нет?
– Зелёных котов не бывает, – напомнил Доктор, посмотрел на Ивара и поправил сам себя. – У нас в девятке не бывает. Настоящих, живых. А на нарисованных и игрушечных мне было тогда недосуг смотреть… к тому же у вас у всех коты были настоящие, а настоящего зелёного кота я бы запомнил.
– Мы вот с Варей живого зелёного кота видели, хоть их и не бывает, – сказал Тимофей и пояснил: – Это был обычный серый полосатый Барсик, щедро намазанный зелёнкой.
– Вот видишь! – наставительно сказал Ивар Юрию. – Это точно не случайное совпадение. Давай же, припомни все подробности последних минут в своём подпространстве.
Юрий откинул волосы назад, за спину, и почесал подбородок:
– Легко сказать «припомни», я был пьян – в тот день выпускались мои одногруппники по меду. Я не пошёл к ним, но напился от души! Последние минуты в девятке я провёл наедине с бутылкой шампанского… и это была не первая бутылка за тот день.
– А, может, ты был настолько пьян, что твоё сознание помутилось и тебе показался зелёный кот? – с надеждой спросила я: мне очень хотелось, чтобы мы хоть что-то нашли, приближающее нас к возвращению домой.
Юрий посмотрел на меня обиженно, словно я заподозрила его в невменяемости, зато Ивар охотно поддержал моё предположение:
– Да, такое могло быть! – заметил он. – Согласно оккультизму, все образы, создаваемые человеком, достаточно реальны. Считается, что сила мысли так велика, что способна материализовывать образ. Может, под действием алкоголя ты думал о зелёном коте и он материализовался?
– Никогда не замечал за собой ни привычки материализовывать предметы из мыслей, ни склонности к галлюцинациям… – пробормотал доктор в ответ.
– Кстати, что если пьяные люди способны материализовывать вещи? – подумал вдруг вслух Тимофей. – Это бы объяснило, как им удаётся выживать в самых различных ситуациях: вот идёт человек прямо в открытый люк, а думает, что он закрыт, силой мысли он люк делает закрытым и ему удаётся не упасть…
Юрий его не слушал, он был задумчив: он искренне пытался вспомнить день своего попадания в прореху во всех подробностях, но вспомнить ничего, кажется, не мог. Потом он резко встал и торжествующе заявил:
– Был кот! Он был белый и подошёл ко мне, когда я лежал на скамейке. Мне как раз не хватало компании, и я с радостью рассказал ему о своей жизни. Да… Выложил всё без утайки… А потом я предложил ему выпить. Кажется, он отказался…
– Ищи в памяти зелёного, понимаешь – зелёного! – кота, мне кажется, цвет очень важен! – настаивал вампир.
– Да нашёл уже: когда я уходил в прореху, я говорил тост за здоровье этого кота, и смотрел на него сквозь бутылку шампанского, отчего кот казался зелёным!
Ивар хлопнул себя ладонью по колену:
– Отлично, у нас есть перистые облака и зелёный кот! – саркастически улыбнулся он и добавил уже спокойно: – Этого, как ни крути, мало. Надо бы подумать, при чём тут лист.
– У нас у всех были облака и кот, значит, лист тоже был у всех, надо вспомнить, какой он… – справедливо решил Юрий.
Я задумчиво потёрла правую бровь. Да, так сразу и не вспомнить, какой лист там мог быть…
– Мы находились в заброшенном литейном цеху, и там было несколько осин и трава, наверно, росла…Тимофей, ты помнишь? – с надеждой спросила я.
– Я смотрел под ноги, чтобы не навернуться, ничем не могу помочь, мне было не до травы, – пожал плечами Тима.
Я вздохнула. Жаль. Только что-то начало проясняться, как выяснилось, что мы ничегошеньки толком не помним. Это было довольно логично, ведь крайне редко запоминаешь все мелочи, окружающие нас. Но облака я вспомнила всё-таки. Тогда был довольно ясный день, хоть утро его и не предвещало, так что облака я запомнила. А траву – нет. Осины только, потому что они меня пугали своим тревожным шелестом…
– Так мы не вспомним. Никто не увлекался эзотерикой? – спросил Лисмус, и прочитал по глазам собеседников, что нет. – Я вот тоже не увлекался…но… – он подумал о том, что вопросами эзотерики интересовалась его бывшая девушка, но счёл разумным не озвучивать это и скрыть от товарищей источник своих познаний. – …но есть теория, что все знания о мире заложены в человеке изначально, просто надо их уметь из себя вытянуть. И есть другая, что знания не в нас вовсе, а в информационных полях, которые пронизывают пространство и к которым может обращаться сознание, чтобы узнавать все. Сознание не имеет физических границ и может обращаться к этим полям порой неосознанно, выдавая потом полученные знания через сны, догадки, интуицию или так называемые знаки. Я предлагаю всем долго и мучительно думать и вспоминать, а потом завалиться спать и ждать озарения.
Все с сомнением посмотрели на Лиса, хотя его идея не казалась совсем уж безнадёжной, и Тима оптимистично сказал:
– А что, у Менделеева однажды такой трюк вышел с таблицей элементов. Стоит попробовать.
У Менделеева, может, и вышел, а вот у нас выйдет вряд ли. Это сколько ж надо думать, чтобы что-то подобное получилось? И о чём думать? О листе? Придумает же этот Лис ерунду! А главное: Ивар на этот раз даже не поиздевался над ним и ничего ехидного не сказал. Обидно как-то… Но, кажется, вампиру идея понравилась, тем более, другой у нас всё равно не было.
21
Дурацкий Лис и дурацкая идея! Из-за его экспериментов мне всю ночь снились страшные, беспокойные сны. А, главное, такие реалистичные, такие подробные и эмоциональные, что, проснувшись, я долго не могла понять, где я и что со мной. Потребовалось время, чтобы отдышаться и подумать: это всего лишь сон. Я прокрутила его в голове снова и поёжилась от вновь всколыхнувшихся чувств. Растерянно дотронулась до своей щеки, по которой сползла капля. Слёзы. Давненько не плакала, надо заметить: я вообще не из плаксивых.
Вытерла мокрое лицо пододеяльником и перевернулась на другой бок. Дурные сны мне обычно не снятся, наверно, перевпечатлилась за вчерашний день, переволновалась за Тиму и Ивара, не могла забыть сильных тёплых рук Лиса и его дыхание на моих волосах. От этого и приснилась такая чушь.
Укуталась в одеяло получше и стала вспоминать Лиса, который так трепетно отнёсся ко мне сегодня, с которым было надёжно и уютно. Может, не стоило ставить условия про Путь? Может, Путь бы подождал, а я пока разобралась, что за человек этот Лисмус? Был бы он здесь сейчас, точно было бы не настолько страшно и неуютно…
Надо уснуть. Постараться уйти в мысли, раствориться в них, позволить им течь самим по себе и увести меня в мир грёз. Может, какой-то хороший сон заставит позабыть глупый плохой? Но нет, сон ко мне в эту ночь больше не пришёл, я так и провалялась до утра, ворочаясь в постели.
На следующий день все мы собрались за завтраком. Лица были недовольные и не выспавшиеся у всех, кроме Тимофея. На морде Квинта тоже не было ни капли напряжённости, он так всю ночь и просидел в кухне: ему было некуда податься, а спать он не хотел. Каждый, кто входил в гостиную, говорил ему что-то приветливое, и он очень радовался, и старался отвечать учтивой улыбкой и добрыми пожеланиями. Когда собрались все, заказанный Иваром завтрак ещё не привезли, так что пришлось просто сидеть за столом и глядеть друг на друга. Я, наверно, выглядела паршиво, хотя, вроде как, никто не заметил, что ночь у меня выдалась ужасная, и даже Юрий ничего по этому поводу не сказал, хотя в силу своей здешней профессии мог бы и заметить, да поинтересоваться для приличия.
– Ну как успехи? – спросил Ивар, нарушая молчание, и отчитался первым: – Я из-за этих глупостей полночи уснуть не мог, – он бросил сердитый взгляд на Лисмуса, справедливо считая его виновником своих мучений. – А вторые полночи мне снилось такое, что рассказывать я вам не стану, поскольку среди нас девушка, но никаких листов там точно не было!
– Думаешь, я сам выспался? – беззлобно спросил Лис. – Я вот пытался вспомнить свой сон с самого утра, но толком ничего не вышло. А точно снилось что-то хорошее… – он сладко потянулся. – Но мне пришлось проснуться, чтобы постараться не забыть…
– Мог бы не просыпаться… – сухо сказал вампир. – Никогда…
Лисмус не стал отвечать и выразительно глянул на Тиму, предлагая ему высказаться. Тот в ответ пожал плечами и беззаботно поделился:
– Мне редко снятся сны. Сегодняшняя ночь исключением не была. Я так много думал, что с непривычки провалился в глубокий сон, даже не заметил, как так получилось.
Я усмехнулась прикинув, что думать с непривычки у технолога вполне могло и вправду не очень получиться.
Юрий тоже рассказал о своём мире грёз, хотя уже было ясно, что способ не сработал:
– А мне много чего снилось: и лес, и клещи лесные размером с кулак, и трава всякая – от петрушки до полыни, мой измученный мозг перебирал все ассоциативные связи со словом «лист», чего только не выдавал, мне потом мой научный доклад снился на триста листов… – он тоже посмотрел на Лиса с укором и добавил: – В общем, не работает твой метод.
Лис уже и сам понял, что не работает, но всё же хотел выслушать каждого, хотя бы из вежливости.
– Варя? – обратился он ко мне, хотя я так надеялась, что никто не станет спрашивать про мою ночь. – А у тебя что мозг выдал в снах?
Я странно смотрела на него, причём давно, а вот Лисмус, кажется, только сейчас понял, что мой неотрывный взгляд сосредоточен на нём с того момента, как я вошла в это помещение, просто он, отвлёкшись на разговоры, не замечал этого. Наверно, именно потому, что он и не замечал, мне не было нужды отводить взгляд.
Лис прикусил нижнюю губу, почувствовав себя неуютно, но после бессонной ночи меня не очень заботил его комфорт, и я не позаботилась хоть что-то изменить.
– Тебя выдал, – честно ответила я, глядя в его серые удивлённые глаза.
Лис внимательно всматривался в мои глаза. Они сейчас совсем зелёные и очень красивые, я знаю. Так всегда почему-то с ними: стоит поплакать, как потом они надолго остаются какого-то особенно яркого цвета, словно отмываются за счёт пролитых слёз, и обновляется цвет. Но Лисмус не любовался моими глазами, ему было не до их цвета: он хотел понять выражение, с которым они смотрели, но ответа на свои вопросы не находил, и оттого немного хмурил брови.
– Снился Лис? Надеюсь, он вёл себя прилично? – осведомился вампир, переключив моё внимание на себя.
Юрий бросил на него укоризненный взгляд и сказал мне примирительно:
– Не обращай внимания, говори дальше.
– Вряд ли Лисмус – это один из ответов, – продолжила я. – Кроме него там было много деталей, но все они связаны с эльфийским миром: я думала об этом перед сном, думала о возможности существования эльфов, раз существуют флакнорсы… а совсем засыпая, я думала о Лисмусе, поэтому он мне и приснился.
Вампир фыркнул, и Юрий вздохнул. Знаю, о чём они подумали. И, видимо, не только они, судя по следующему вопросу.
– Засыпая, ты думала обо мне? – осторожно переспросил Лис.
Я не сразу нашлась, что ответить. Он явно переспрашивал не потому, что недопонял суть. Суть уяснили все: я о нём думала, и он мне приснился. Он явно хотел узнать, к чему я думала о нём, но этого я рассказывать не собиралась, и так многовато ляпнула, теперь все здесь присутствующие и даже, может быть, Квинт, станут приписывать мне романтическое отношение к Лисмусу. Но отношения такого у меня к нему не было. Пока, во всяком случае… Хотя тот факт, что возможность их зарождения я уже не воспринимала, как чушь, говорил о многом, о чём Лису знать не положено. Особенно после того, что мне приснилось.
Ивар не дал мне ответить, поглядев на Лисмуса с презрением и заметив:
– Не обольщайся, перед тобой девушка, которая при мимолётном взгляде на артикул платья, задумывается об устройстве мира! К мыслям о тебе её могла привести любая мыслишка. Например, о сложной букве «р», – он нарочно скартавил, передразнивая Лиса.
Лисмус, по своему обыкновению, ничего ему не ответил, и спросил у меня, хотя я как раз успела благодарно поглядеть на вампира, который раз в жизни действительно встрял вовремя со своими комментариями:
– Какие детали эльфийского мира были?
Я тяжело вздохнула: вспоминать сон не было никакого желания. Надо было срочно закрывать эту тему.
– Эльфы… – пробормотала я, с удовольствием замечая, что Юрий, заслышавший стук в дверь, отправился открывать её: привезли еду, а, значит, оставалось лишь немного потянуть время, и все забудут о моём сне. – Эльфы… Они такие, что у них лист – достаточно частый символ… У них везде листья нарисованы: в узорах всяких, в элементах украшений… – Лис, как назло, смотрел неотрывно и пристально, так что пришлось уточнить: – Мне снились ворота с коваными листьями винограда, листья высокого папоротника, заросли тысячелистника, ромашки и мелиссы… – проклятый сон, надо не дать чувствам из сна просочиться в реальность: я сжала кулаки под столом и подвела итог: – Я не думаю, что это поможет.
Все немного помолчали. Кажется, уловили моё смятение. Или нет? Или просто разочарованы, что ничего не удалось узнать… Юрий вернулся с пакетами, недовольный, что никто ему не помогает. Буркнул что-то про чай и про то, что ставить чайник пусть идёт кто угодно, но не он, а потом уселся на своё место и принялся вытаскивать из пакетов коробки с продуктами.
– Да, эльфийский мир – это не то, – задумчиво проговорил Ивар. – Но от твоего рассказа мне захотелось мелиссы… Да, пожалуй после столь бездарно проведённой ночки мелисса с крепким чаем – самая тема! У нас растёт? – он вопросительно посмотрел на доктора.
– На заднем дворе посмотри, вроде под сосной мята росла, тебе сгодится, – небрежно ответил Юрий.
Вампир встал из-за стола и бодрым шагом направился к входной двери, а Юрий, ставший чуть теплее относиться к Лису, сказал ему, пользуясь отсутствием вампира:
– Не сердись на него, он не столько плохо к тебе относится, как хочет показать.
– Да понимаю я, – улыбнулся Лис, который действительно понимал, что, относись Ивар к нему и вправду плохо, наверно, уже бы убил или покалечил.
Все ненадолго перестали обсуждать проблемы, и принялись за еду. Наверно, мне должно было быть стыдно, что её вновь пришлось заказывать, но на готовку в последнее время времени и сил не хватало. Да и вообще, я не любитель блеснуть перед мужчинами своим кулинарным талантом: если меня накормят простенько, но сытно, мне большего и не надо.
Ивар вскоре вернулся с веточкой мяты, отщипнул несколько листочков, и бросил в пустую пока кружку, после чего долго всматривался в неё, разглядывая зелёные листики на белоснежном керамическом дне. Потом сунул кружку под нос Тимофею. Тот принюхался и ответил:
– Да, приятный запах.
– При чём тут запах?! – возмутился вампир. – Листья – посмотри на них внимательно, похожи на те, что мы видели у Гурилия?
Тима несколько секунд глядел на содержимое кружки.
– Похожи, – согласился технолог, которого это открытие, казалось, ничуть не порадовало. – Думаешь, он имел в виду мяту?
– Не знаю, – ответил Ивар. – Вспоминайте, была у вас мята перед перемещением? У меня вот в некотором смысле была – я вечно жевал мятную жвачку… Единственное, кстати, по чему я скучаю из своего измерения.
А я не скучала. Мне эта мятная жвачка осточертела ещё в детстве, когда брат старший работал на заводе и постоянно приносил эту самую жвачку домой упаковками. И хоть потом он уволился, а запасы этого продукта подошли к концу, за свои деньги никто в нашей семье больше его не покупал, из принципа.
Все в который раз стали прокручивать в памяти события последнего дня в своём подпространстве. Теперь это казалось проще, хотя бы было ясно, что искать. Я, например, быстрее всех справилась с задачей:
– Была мята… Но тоже в некотором смысле, – сказала я, припомнив тот странный день. – Я утром чистила зубы мятной пастой, а Тима мне потом предлагал мятные пряники. Я это запомнила, потому что мятные пряники не люблю…
Ивар был доволен собой и моим ответом, подтверждающем его правоту.
Лисмусу не надо было много времени на воспоминания – он помнил все детали того дня:
– Мяты как таковой не было. Но я был простужен, и пытался помочь носу снова дышать с помощью эфирного масла с ментолом. Ментол считается?
– Может, ответ – ментол, а не мята? – подумал вслух Юрий. – Хотя это по сути не так важно. Я тоже помню мяту. Кошачью мяту. Тот кот, с которым я напился, пришёл ко мне именно потому, что вокруг было много этой травы, я подумал, что такой умный зверь не может ошибаться, и тоже попробовал эту гадость. После шампанского это было омерзительно. А до этого я пил мохито… кажется… – он призадумался, отчего светлые брови нахмурились, и между ними пролегла морщинка, придавая Доктору суровый, но такой забавный вид.
– Отлично! – воскликнул вампир. – Если прикинуть, что прореха появляется, когда на небе перистые облака, ты смотришь на зелёного кота, и в твоём организме ментол – то это легко проверить!
Молчавший всё это время Квинт оживился и предложил посильную помощь: дескать, всё, что потребуется, будет сделано. Интересно, как? Хотела спросить, но не стала. Как он поможет нам дождаться перистых облаков и найти зелёного кота? Спрашивать об этом не стала, поскольку меня волновал другой вопрос:
– У нас нет ответа на вопрос «где»! – решила я обратить всеобщее внимание к данной нестыковке.
Ивару очень не хотелось искать ещё один ответ, и он сказал как можно убедительнее:
– А не стоит так доверять кому-то лекарю, который написал эти вопросы. «Где» – там, где все остальные факторы сойдутся в одном месте в одно и то же время. Устроит тебя такой ответ?
Меня устроил. Мне всё ещё хотелось домой и потому вообще устраивала бы любая возможность попытаться вернуться туда. И меня вполне можно было понять, ведь так хотелось захватывающих приключений, крышесносной любви какого-нибудь супергероя, ну или суперзлодея, хотелось магии и волшебства, а в итоге были только флакнорсы и не очень-то приятная прогулочка по ночному лесу. И Лисмус, который вызывал непонимание, но к которому всё ещё хотелось снова прикоснуться… и, наверно, было бы интересно поцеловаться с ним. Но этого было мало, чтобы возникло желание остаться. Да ещё сон этот, от которого хотелось сбежать, забыть его, а он всё не забывался и “кадры” из него всплывали в памяти яркими образами, отчего настроение становилось ужасным. Нет, с Лисом целоваться нельзя, это определённо!
