Текст книги "Мятные пряники (СИ)"

Автор книги: Анастасия Енодина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Он оглядел меня с ног до головы. Мне стало даже как-то неуютно от этого взгляда. Нет, он вовсе не был каким-то раздевающим, просто мне вдруг подумалось, что в зеркало я ужасно давно не смотрелась, и, наверно, волосы мои растрёпаны, а лицо блестит. Но до моей внешности ему не было дела, по крайней мере, он никак её не прокомментировал:

– Ты всегда такая навязчивая? – усмехнулся вампир.

– Не хочешь об этом говорить – так и скажи! – обиделась я, хотя мне очень хотелось узнать, что привело его сюда и знает ли он обратную дорогу.

– Так и говорю: я не хочу об этом говорить, – просто ответил Ивар, и тут же тепло улыбнулся, чтобы ненароком не обидеть свою не в меру любопытную собеседницу. – У меня вообще-то были на сегодня планы, если не возражаешь, я не буду их отменять, раз нет необходимости прикидываться пленником?

Возражать я не стала, поскольку одной мне было куда спокойнее в этом доме, нежели в компании этого вампира с такими чёрными глазами, каких я в жизни не встречала.

– Тогда перед тем, как я уйду, раз реши хоть имя твоё узнать? – он снова усмехнулся, показывая, что я, выведав у него достаточно много, ничего не рассказала о себе.

Это и вправду было не очень вежливо, но мне как-то было не до представлений, когда он пугал меня своим видом, а потом говорил загадками.

– Варвара… – сказала я. – Варя…

Он подвинулся ко мне и неожиданно обнял. Крепко так и тепло. Наверно, это вместо рукопожатия. От неожиданности я даже не вырывалась. Впрочем, объятие было коротким. Он быстро отстранил меня от себя и, заглянув в ошалелые от такой фривольности глаза, пообещал:

– Не грусти и ничего не бойся. Здесь бояться нечего. Будет весело, – он снова подмигнул мне и направился к лестнице, что вела вниз, при этом он принялся бодро насвистывать незнакомый мне мотивчик.

Я осталась сидеть, растерянно хлопая ресницами. Да уж, вот и познакомились…

6

Я снова вернулась к кондору и стала наблюдать за ним. Не то, чтобы Нертоси это совсем уж не нравилось или смущало, он скорее не мог понять, почему его разглядывают, и тоже стал изучать меня. Я тогда не знала, что в отличии от большинства людей, посещавших Доктора, на этот раз у него не проснулась неприязнь к гостю и желание поскорее отделаться. Но проблема состояла в том, что он не находил во мне ничего примечательного, и вскоре счёл лучшим ретироваться, неуклюжей походкой подойдя к приоткрытому окну, протиснувшись в него своим громоздким телом, прыгнув с подоконника и скрывшись в поднебесье. Его огромные крылья виднелись на фоне синего неба ещё долго. Нертось не был общительной птицей.

Я досадливо вздохнула, потеряв единственного товарища, и хотела выйти на улицу, где так заманчиво светило солнышко, но увидела кресло-качалку, стоящее в углу и так и манившее посидеть в нём. Это отвлекло меня достаточно надолго.

По прошествии нескольких часов в комнату зашёл Доктор, причём Тимофея с ним не наблюдалось. Я насторожилась, хотя мысли о том, что Юрий мог быть убийцей, меня больше не посещали. Хотя, когда я не увидела с ним технолога, то немного напряглась: Ивар мог быть его сообщником. Теоретически.

Я ожидала от пришедшего объяснений, но он был суетлив в своих действиях, хоть лицо его продолжало оставаться непоколебимо спокойным. Может, он всё же эльф? Это у них обычно такие лица, что ни один мускул не дрогнет без весомой причины.

– Поехали. Надо забрать Ивара из тюрьмы, – спокойно сказал Юрий, шаря по полкам глазами в поисках своей сумки и не замечая моего удивлённого взгляда.

Из тюрьмы? Так обыденно сказать про столь неприятное и опасное заведение? Или здесь это слово не означает вонючую клетку, в которую запирают людей?

Когда Юрий, наконец, взглянул на меня, то всё-таки заметил, что я крайне растеряна, и потому спросил:

– Вы же вроде познакомились, я так понял?

Это и всё, что он может спросить? Не “извини, что не предупредил о его оковах”, не “слушай, тут такая история приключилась”, и вообще ничего из того, что, как я полагала, следовало бы прояснить. Но сердиться на его было невозможно. Яркие глаза посмотрели на меня пытливо, и он поторопил меня с ответом:

– Так познакомились ведь?

Я, задохнувшись от возмущения, смогла лишь утвердительно кивнуть, и Юрий, продолжая поиски, снова обратился ко мне:

– Так поедешь со мной? Надоело ж, наверно, сидеть тут.

– Поеду, пожалуй, – пробормотала я, признавая, что мне и вправду надоело сидеть в пустом доме. – А нам его отдадут? – встав с кресла, спросила я, поскольку уж больно буднично доктор сообщил о цели своей предстоящей поездки.

– Да, отдадут, – не отвлекаясь от своего дела, ответил беловолосый мужчина. – Он ведь по легенде мой подопытный. Иногда ему удаётся сбежать, и натворить чего-нибудь, и мне докладывают о его поимке. Я забираю его, и клятвенно обещаю строже его содержать, – он посмотрел на меня мельком, но сумел уловить беспокойство и поспешил успокоить: – Не расстраивайся, он редко попадается, всё реже и реже. В основном его сдают его же пассии на почве ревности, но он учится на ошибках: старается реже влюбляться, и чаще влюблять, ничего не ворует без причины, в драки и сражения не вступает – ему хватает ума и ловкости вовремя ретироваться! Так что съездим, заберём, и забудем об этом, – он улыбнулся мне такой очаровательной ободряющей улыбкой, что сомнений не оставалось: у него всё под контролем.

Я, конечно, порадовалась этому, но всё равно мне показалось это свинством. Ивар спас его однажды, а теперь явно намеревался всю жизнь сидеть на шее бедного доброго Доктора. Может, даже сам подстроил встречу с пиратами, чтобы потом заставить Юрия обеспечивать ему спокойную жизнь.

А что вампир способен влюблять в себя глупых девиц для меня не было удивительным: то, что он тот ещё сердцеед, было мне уже ясно, когда он говорил со мной. Но это ладно, это возмущения не вызывало: ветреность в личной жизни – это одно, а легкомыслие в быту – это совсем иное.

– И ты так просто об этом говоришь? – возмутилась я.

Я никогда никого не посещала в подобных заведениях с зарешёченными окнами, да и сейчас не горела желанием ехать туда. А сидеть в доме тоже уже осточертело.

– Я уже привык. Он всегда такой, – отмахнулся Юрий. – Поехали, заодно отыщем Тимофея, и вернёмся все дружно домой! – он, наконец, нашёл то, что искал, и этим оказался небольшой весьма аккуратный чемоданчик из коричневой кожи.

– Зачем же ты согласился, чтобы он жил у тебя? – поинтересовалась я, направляясь с доктором к выходу. – Ты с виду достаточно обеспечен, чтобы выделить ему домик где-нибудь на другом конце города и отвязаться от него раз и навсегда. Это же свинство, что ты вынужден вечно вытаскивать его из передряг!

Доктор добродушно улыбнулся, пропуская меня в распахнутую дверь, а затем запирая её:

– Видишь ли, Варя… Всё моё богатство – заслуга Ивара.

– Но ведь доктор – ты! – я не то напомнила, не то возмутилась таким несправедливым положением дел.

– Верно, – кивнул он, спускаясь по ступеням. – Но я слишком прост и во мне нет ни малейшей склонности к обогащению. А Ивар чует выгоду даже там, где ею и не пахнет. У него особый нюх. До того, как мы познакомились, я прозябал в такой дыре, что и вспоминать не хочется. А теперь у меня есть все материальные блага… – от него не укрылось, как я скривилась от его слов, и потому он, как бы оправдываясь, добавил: – Ты не подумай, это не вершина моих мечтаний, но значительно упрощает жизнь.

– То есть из-за упрощения жизни ты вынужден терпеть этого наглого вечно во что-то встревающего вампира? – уточнила я, не очень-то любившая таких обаятельных и самоуверенных типов, каким показался мне Ивар несмотря на всю свою приветливость.

– Не только из-за этого, – улыбнулся Юрий. – Есть такое понятие: дружба. Это когда ты терпишь кого-то со всеми его недостатками, и даже если они тебя раздражают, ты стараешься смотреть на них сквозь пальцы, иногда издеваешься, но никогда не пытаешься переделать. Тебе ведь знакомы эти чувства? – он лукаво глянул на меня.

Ну да, знакомы, и незачем так смотреть: эти чувства знакомы всем, в этом нет ничего удивительного.

– В смысле? – не поняла я, к чему он так на меня посмотрел.

– В том смысле, что с Тимофеем у вас тоже разные взгляды на жизнь, и иногда тебя так и подмывает намекнуть ему, что он скучный и смотрит на мир неправильно, но ты этого не делаешь, – я удивлённо поглядела на поигрывающего ключами Юрия, который каким-то образом верно угадал моё отношение к технологу. – Пойдём уже, – поторопил мужчина, убирая связку ключей в карман куртки.

– А что, кучер уже прибыл? – я смотрела по сторонам, но на единственной дороге, что вела к дому, никого не было.

– Нет, за Иваром я обычно езжу сам. Не бойся, Тафрак скидывает меня, как седока, но в упряжке он вполне сносен. Я оставил этого кабысдоха за поворотом, там растёт сочная трава, пойдём, Варя, – и Юрий быстрым шагом направился по уложенной спилами тропе к дороге.

* * *

Бывают люди, к котором сразу, с первого дня общения, проникаешься особым чувством. Наверно, это чувство возникает, когда интуиция говорит о зарождающейся крепкой дружбе, но разум не слушает её, поскольку дружба всегда зависит от времени и никак нельзя относить к друзьям того, кого только начал узнавать. Тем не менее, чувство это, не имеющее название, иногда посещает каждого и проявляется в некоей лёгкости в общении и отсутствии каких-либо барьеров. Вот именно такое чувство и было у меня к своим новым знакомым: я словно сто лет знала и Юрия, и Ивара. Хотя, они были разные, но общее у них было безусловно: они оба не казались мне способными на меня злиться. Возможно, такое отношение к ним у меня возникло оттого, что я ощущала себя в сказочном, практически книжном мире или во сне. Нельзя сказать, что всё происходящее мне нравилось, но пока и не было каких-либо поводов для беспокойства, так что я вела себя так, как вела бы, происходи это всё в моём родном мире.

До тюрьмы ехали недолго, но с каждым километром я всё сильней ощущала недовольство поведением Ивара. Ну, допустим, какие-то понятия о дружбе и взаимовыручке у меня были, только вот выходки вампира, которые были явно не в новинку, казались мне тем паче неприемлемыми. Как можно столь нагло пользоваться дружбой с этим похожим на эльфа приятным светловолосым мужчиной? Этого я понять не могла.

Тюрьма располагалась на самой окраине города, причём с той стороны, с которой мы прибыли, так что посмотреть, как протекает городская жизнь в этом подпространстве, мне пока не удалось. Впрочем, я не очень-то и жаждала этого, предчувствуя разочарование.

Когда мы подъехали к кованым воротам, Юрий остановил Тафрака и обратился ко мне, сидящей рядом с ним и глазеющей по сторонам. Я была в своих мыслях о несносном вампире, и потому даже не поняла, что именно он мне сказал, сообразив по его жестам, что доктор пригласил меня отправиться вместе с ним. Пришлось вежливо отказаться, в неподражаемых эпитетах объяснив, что в гробу видала как Ивара, так и тюрьму со всеми её обитателями и сотрудниками. Юрий пошёл один. Он не был ни капли взволновал – его там хорошо знали и уважали, как и во всём городе. Вытаскивать вампира из-за решётки было делом привычным и давно не вызывало ровным счётом никаких эмоций: ни раздражения, ни тревоги. И это его спокойствие усиливало моё раздражение.

Спустя короткий промежуток времени, за который я не успела даже придумать изощрённую фразу для приветствия Ивара, Юрий вышел вместе с вампиром, и они неспешно покинули территорию тюрьмы. Вид у вампира был довольно жалкий: он еле плёлся, словно повинуясь чьей-то магической сильной воли, подавляющей его собственную. По крайней мере, мне с моей фантазией показалось именно так. Вампир передвигался так, словно противился каждому шагу, но был вынужден переставлять ноги, и от этого его лицо было мрачным и напряжённым. Я было насторожилась, но заметила, что когда эти двое отошли достаточно далеко от здания в тень деревьев, Ивар перестал кривляться, приосанился, огляделся и пошёл уже своей обычной лёгкой походкой, той самой, которой он покидал чердак, напевая песенку. Может, он и сейчас что-то напевал или насвистывал, мне было не разобрать на таком расстоянии. Ивар выглядел беспечным и вполне довольным, так что я хмуро глядела на него, не одобряя подобное легкомыслие. Перед воротами переминалась с ноги на ногу на вид симпатичная и не обременённая разумом девушка, которая сразу же бросилась к вампиру, стоило тому показаться. А ведь я так и подумала, что эта дамочка имеет отношение к Ивару и неспроста ошивается около ворот. Да, я нисколько не удивилась, поскольку именно такой и представляла себе вампировы пассии – хрупкая, в коротеньком белоснежном платьице и с дымчатого цвета курткой, перекинутой через предплечье. Смазливое личико, точёная фигурка, светлые длинные волосы – в общем, ничего странного, что такие, как она западают на таких, как он.

Эта девушка, повиснув на освобождённом из-под стражи Иваре, хотела поцеловать его, но он посмотрел на меня, замечая, как я стараюсь испепелить его взглядом. Да, я была уже зла, что мне пришлось тащиться в несусветную даль из-за глупого вампира и не намеревалась скрывать своего отношения к происходящему. Ивар ушёл от поцелуя и что-то прошептав на ухо своей подруге, направился к телеге, виновато поглядев на неё. Врёт. Виновато – это не про него, так что однозначно прикинулся несчастным, чтобы на него не обижалась эта девица.

Ивар подошёл к повозке, залез в неё и устроился рядом со мной.

– Любовь моя, – улыбнувшись, пояснил он мне, кивнув в сторону оставшейся стоять у ворот девушки, и я презрительно поморщилась, показывая, насколько не убедительны его слова. – На данный момент она – моя любовь, – внёс уточнение он и снова улыбнулся. – Ты не думай: я всегда искренен. Приврать люблю, но всё равно искренен.

Нашёл, чем гордиться! Я фыркнула. отворачиваясь от него и наблюдая за Доктором, который уже занял своё место и собирался увезти нас подальше отсюда и поближе к Тимофею, о месторасположении которого нам мне пока было ничего не известно.

– Что ж не поцеловал-то её, раз искренен? – сердито полюбопытствовала я у вампира, который за то недолгое время, что я смотрела не на него, занялся тем, что пытался снять цепочку, охватывающую его запястье серебристой змейкой.

– Сложно целовать одну, когда думаешь о другой, – нежно глядя на меня, ответил вампир, при этом голос его нежно не прозвучал, поскольку при этом он помогал себе зубами справиться с карабином на обвивавшей его руку цепочке. – К тому же я угнетён, – признался он, а позже обратился к Юрию: – Да забери ты свой безвкусный браслет! – ему, наконец, удалось его снять, и он небрежно протянул его Доктору.

– Что это? – поинтересовалась я, поскольку моё любопытство победило гнев.

Повозка тронулась с места. Беловолосый мужчина хмыкнул, искоса поглядев на меня.

– Это могущественный артефакт, – величественно просветил Юрий. – Он выполнен из уникального сплава серебра и мефрила, он отлит под чернокнижные песнопения прислужников сатаны, а затем освящён в самых великих храмах Белой Магии. Он являет собой средоточье самых противоречивых, но самых мощных сил этого мира… Да что там – всех миров, существующих и когда-либо существовавших! И я, его создатель, могу при помощи этого браслета повелевать вот этим детищем нечистой силы, – он указал на Ивара, скептически глядевшего на друга, который продолжал распинаться: – Этот артефакт порабощает его волю и разум, но действие его ослабевает, если я нахожусь слишком далеко, и в такие моменты тёмная сущность моего подопытного вырывается наружу, а вслед за ней и он сам покидает мою скромную обитель, и непременно наши доблестные стражи порядка снова возвращают его мне. Ибо только я…

– Да хватит уже, поняла она, – прервал полёт его фантазии Ивар, которому вся эта чушь была неинтересна. – Давайте лучше заедем за вашим Тимофеем, он где-то в этом районе, по крайней мере, я видел его, когда меня увозили сюда…

Это было хорошей идеей, поскольку я начинала беспокоиться за технолога. Да и, признаться, мне было бы всё же спокойней, если б мой приятель был рядом со мной.

Тимофей отыскался в весёлой пёстрой кампании без дела слоняющихся по улицам зевак, которые увлечённо наблюдали за процессом вытягивания чьей-то телеги из болотистого пруда и активно комментировали происходящее. Технолог был не сильно расстроен, что ему не дали досмотреть процесс до логического завершения, и охотно согласился поехать домой. Он продолжал поражать меня своей флегматичностью, но, пожалуй, это было лучшим из всех возможных вариантов реакции человека на чужой мир. Я вот видела всюду опасности, хотя пока все мои опасения не подтверждались, и по всему выходило, что мир здесь спокойный, а люди – дружелюбные. Это было хорошо, но… скучно. Хотелось приключений, чудес и захватывающих интриг, а ничего этого здесь не было и в помине. Хотя… Это только первый день. Но интуиция кричала о том, что ничего так и не случится ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, да и вообще никогда… Но о слове “никогда” я уже говорила: оно коварно, самобытно и опасно, так что лучше его не произносить всуе.

Юрий познакомил технолога с вампиром, вкратце рассказав о нём и его роли в жизни общества. Потом Тима рассказывал обо всём, что увидел за время своей прогулки и из чего сделал вывод, что всё не так уж и плохо: город оказался небольшим, хотя технологу удалось выяснить, что это наиболее большое поселение людей в этом подпространстве. Городок, названия которого Тимофей не запомнил, произвёл на него хорошее впечатление, да и в целом ничего столь уж страшного не произошло: просто теперь стоило подыскать новую работёнку и обустроить быт. Технолог был по обыкновению спокоен и безразличен к изменениям в своей жизни, считая, что они вовсе и неплохи. Однако я, поначалу обрадованная этим путешествием, теперь почему-то была полностью противоположного мнения.

* * *

Спустя несколько дней…

Чем дольше я находилась в этом подпространстве, тем более скучным оно мне казалось. С отсутствием здесь эльфов и магии я ещё могла смириться, но с отсутствием приключений было свыкнуться нелегко. Это казалось весьма печальным: попасть куда-то, доказав себе и Тиме, что порталы или что-то вроде того существуют, но оказаться словно в захолустье своей родной страны. Это не могло не угнетать. Даже наличие вампира, как фэнтезийной расы, ничем не могло помочь – толку от него не было и ничего волшебного его присутствие не сулило. Даже, наоборот, иногда его присутствие раздражало. К Ивару у меня отношение было странным: он вроде мне и не нравился, а вроде и был “своим”, причём стал им очень быстро.

Ивар сидел на широком подоконнике и читал какую-то толстую потрёпанную книгу. Она привлекла его именно своей потрёпанностью: из-за этого показалась важной и значимой, раз столько людей до него её читали. Но чем больше он её изучал, тем больше разочаровывался в людских литературных вкусах, и от этого временами тяжело вздыхал и недовольно перелистывал сразу несколько совсем уж нудных страниц. Обложка была столь изношена, а буквы затёрты, что я, сколько ни пыталась, не смогла понять, о чём эта книга, а спрашивать у вампира прямо не собиралась, поскольку всё ещё немного сердилась на него. Вообще, я постоянно за что-то на его сердилась, уж не помню, за что на этот раз. Он был невыносимым собеседником. По крайней мере, для меня.

Я сидела у камина и смотрела на огонь тоскливым взглядом, иногда переводя его на часы, но так как я ничего особо не ждала, это было просто пустое действие и даже, если бы кто-то спросил меня, сколько времени, я бы не смогла ответить на этот вопрос, так как смотрела на белый циферблат с коричневыми римскими цифрами, не запоминая положения резных стрелок.

– Не грусти, – прервал молчание Доктор, обращаясь ко мне и добродушно глядя на меня своими живыми светлыми глазами. – Ты найдёшь занятие по себе. Я тоже не сразу привык к жизни здесь, но потом оказалось, что я тут нужен. Пока вы с Тимой можете жить у меня и спокойно подыскивать себе работёнку. Дом большой! К тому же мне ужасно жаль, что вы оказались здесь из-за желания помочь мне… Да и вообще, вы мирные, не конфликтные. Живите, сколько потребуется! – он широко не по-эльфийски улыбнулся.

Тимофей благодарно кивнул Юрию, а я печально улыбнулась.

– Спасибо, конечно, за гостеприимство, но перспективы не радуют… Серьёзно: это ещё хуже, чем попасть в прошлое в своём мире!

Доктор предпринял ещё одну попытку:

– Можно зарабатывать тем, что писать книги – просто берешь сюжет свеженького фильма из своего измерения, и пишешь. Можно исправить имена, некоторые эпизоды или конец. И никто в рерайте не обвинит, потому что кроме вас с Тимой никто не знает первоисточников? Тем более, у вас с ним разные вкусы, так что вообще ты одна в этом мире будешь знать, что идеи не твои. Как тебе? Немного фантазии – и готово! В этом прелесть жизни здесь – редко, когда встретишь кого-то со своего подпространства! Пересказывать книги и фильмы в произвольной форме – отличное занятие в качестве подработки, не находишь?

Заманчиво, конечно. Вот только хоть я и считаю свою фантазию отличной, писать совсем не умею, но признаваться в этом я не стала.

– Моего чёрного кота зовут Черныш, забыл? – хмуро напомнила я. – Шляется сейчас по даче один одинёшенек… – мне стало совсем грустно, хотя умом я понимала, что кота мои многочисленные родственники и в беде не бросят.

Технолог, поглядев на унылую меня, тоже решил попробовать подбодрить:

– Слушай, я решительно не вижу причин для тоски! Это измерение ничуть не хуже нашего, в конце концов, какая разница, где умирать! – воскликнул Тима.

– «Какая разница, где жить» – ты так, наверно, хотел сказать? – переспросил Юрий, не совсем привыкший в философии моего приятеля.

– Да нет, жить-то как раз разница есть где, но ведь в итоге мы все всё равно умрём, так какая разница, где это произойдёт! – радостно пояснил технолог.

Его радость была сейчас неуместна и не подходила к моему тусклому настроению.

– Может, тебе ещё и нет разницы, когда? – спросила я, обращаясь к нему на “ты”, поскольку при перемещении в это подпространство автоматически отказалась от традиции называть коллегу на “Вы”, сочтя это совершенно неуместным здесь. – Надоел уже, лучше бы что-то ободряющее придумал. Предложил бы планы на будущее: мы могли бы найти злодея и победить его, или помочь спасти мир… – одухотворённо и мечтательно произнесла я, припоминая сюжеты прочитанных в своём мире книг.

Доктор недовольно фыркнул, верно угадав причину таких мыслей:

– Начитаются книжек! Ты вот в своём подпространстве часто побеждала злодеев и спасала мир? – я отрицательно покачала головой, и Юрий продолжил: – Так какого рожна вы все, попадая сюда, думаете, что всё это может с вами случиться тут?

Действительно, почему?

– Ну, я так сразу не знаю, что ответить… – замялась я, застигнутая вопросом врасплох.

– А нечего тут отвечать! – победоносно сказал Доктор. – Тут обычная жизнь: не будет эльфов и злодеев, никто нам не угрожает захватом мира, и не совершишь ты тут никакого незабываемого деяния! А если у тебя жажда кого-то спасти, то милости прошу ко мне в помощники – периодически приходится выковыривать с того света разных людей.

Юрий закончил свою речь, но заметил, что мне стало ещё грустней от правдивости каждого его слова, и теперь мужчина как-то виновато смотрел на меня, сожалея, что испортил мои мечты.

– Прости… – выдохнул он. – Вы все так одинаково мыслите первые дни, что я просто устал мягко разрушать иллюзии…

Я недовольно поджала губы, но понимающе кивнула, однако настроение он мне изрядно подпортил. Доктор не был злым, даже наоборот, был чересчур добрым и мягким, и, стараясь скрыть это, иногда говорил слишком резко, а потом долго тяготился чувством вины.

Тимофея слова Юрия ни капли не угнетали, но видя расстроенную подругу, он предложил со свойственной ему непосредственностью:

– Хочешь, мы сами попробуем захватить этот мир? – он очень хотел помочь мне адаптироваться здесь любыми средствами.

Молчавший до этого Ивар перестал читать книгу и вклинился в разговор:

– Идея мне нравится! – воскликнул он, хитро блеснув глазами. – Победа обернулась бы неплохим наваром! Но надо всё хорошенько продумать!

Я устало вздохнула, покосившись на вампира недовольным взглядом:

– Не говорите ерунды!

Но в мозгу черноокого мужчины уже начали бегать мысли, пока неясные и не оформившиеся в какие-то идеи, но он чувствовал, что гениальный план по обогащению уже брезжит где-то в глубинах сознания. Когда Ивару приходилось думать, а случалось такое довольно часто, он, сам того не замечая, начинал нервно выстукивать пальцами по первой попавшейся поверхности какой-то, ему одному знакомый и вечно неизменный ритм.

– Даже не смей об этом думать! – попытался строго сказать Юрий, отлично знающий своего друга и его замашки.

Вампир вышел из забытья и посмотрел на доктора хитрым взглядом:

– Почему это? Давненько ничего интересненького не придумывали! Вспомни, когда мы последний раз втягивались в какую-нибудь авантюру? И вдумайся: захватить мир… – он словно попробовал на вкус это словосочетание, задумался, а потом с улыбкой поглядел на меня. – Как эта мысль мне самому раньше не пришла!

– Мы – хорошие! – наставительно сообщил доктор, хмуря светлые брови. – И мы богатые. И мы, в принципе, живём счастливо. А если вам не хватает острых ощущений – займитесь альпинизмом!

– Это прекрасная мысль! – одобрил Тима. – Никогда не увлекался экстремальными видами спорта, но думаю, это здорово!

– Это не здорово, – отрезал Ивар. – Рисковать жизнью стоит только ради того, что приносит прибыль, причём немалую.

Я покачала головой: вампир был красив и обаятелен, и нельзя было сказать, что неприятен мне, но чем больше я с ним общалась, тем яснее осознавала, что мне его никогда не понять.