Текст книги "Мятные пряники (СИ)"

Автор книги: Анастасия Енодина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

3

– Тимофей, не ходите туда! – я схватила технолога за карман летней куртки и не намеревалась отпускать.

– Пусть сходит, – безразлично сказал Артём: ему было плевать и на стонущего, и на Тиму.

– Может, Вы с ним сходите? – предложила я, надеясь на хоть какую-то пользу от того, что этот парень увязался за нами.

– Делать больше нечего, – фыркнул неприятный тип. – Там пылищи по колено и того и гляди перекрытия рухнут.

Я посмотрела на него с привычным пренебрежением и отпустила карман Тимы. Надо перебороть страх и сходить. Не я ли грезила иными мирами? Негоже теперь бояться зайти в пустой разрушенный цех, да ещё и при свете дня. Посмотрела в небо: перистые облака всё плыли по небу, неспешно и грациозно. Светло и хорошо на улице, рядом двое мужчин, а в паре зданий от нас сидит десяток человек – там работающие цеха. Бояться нечего. Надо взять себя в руки.

Я так и стояла, глядя в небо и, видимо, Тима решил, что меня следует подбодрить.

– Да ладно вам! – улыбнулся технолог, глядя поочерёдно то на меня, то на Артёма. – Ну ничего же страшного не случится, если я схожу и посмотрю.

Неприятный парень фыркнул:

– Верно. В крайнем случае станет меньше на одного… – Артём решил не говорить, кем считает коллегу, и закончил: – …технолога.

– И конструктора, – сказала я, метнула злой взгляд на Артёма и, опережая Тимофея, направилась в покосившееся здание, в которое, как мне казалось пару мгновений назад, меня не заманят все дары этого мира.

Технолог последовал за мной, а Артём крикнул нам вслед:

– Там всё прогнило, лучше вызвать кого-нибудь, кто специализируется на вытаскивании алкашей из подобных мест. Эй!.. – но ему никто не ответил, он вздохнул и осторожно пошёл за нами, не с целью догнать, а так, для очистки совести, видимо.

Стены цеха вблизи оказались высокими, хотя здание являло собой одноэтажную конструкцию. Стоило ускорить шаг. пока запал не пропал и не захотелось сбежать отсюда подальше. В огромных металлических ржавых воротах, что высились перед нами, была заботливо проделана дверь, но свою функцию она давно не выполняла – в годы перестройки кто-то деловой позорно снял её с петель и сдал в металлолом. В проём, оставшийся от той несчастной двери, и вошли мы с Тимофеем. Этот шаг дался мне не легко, словно ступая на территорию цеха, я совершала некий героический поступок. Возможно, это было глупо, но для меня этот шаг и вправду много значил. Например, то, что теперь я не отступлю и увижу того, кто стонал, пусть это и окажется какой-нибудь пьяный оборванец. Не важно. Тогда это просто будет победа над собой, что тоже неплохо для простой послеобеденной прогулки.

Внутри оказалось нетемно – сквозь полуобвалившуюся крышу хорошо проникал свет, да и стены не были сохранены в целостности, так что во многих местах в них виднелись бреши. Я поглядела под ноги: грязно, что характерно для таких мест. Кое-где на пол ветер занёс столько земли, что из неё успели за долгие годы вырасти деревья высотой в два-три человеческих роста. Я вынуждена была признать, что никогда не любила такие места – они навевали тоску своей покинутостью и пустотой. Мне вообще не нравилось думать, что когда-то сюда приходили люди на любимую работу… а, может, и не на любимую, но это не важно. Это место было частью чьей-то жизни, а теперь вряд ли сюда часто заглядывал кто-либо: на завод просто так не попадёшь, а сотрудникам здесь было больше нечего делать. Кстати, подумав об этом, я поняла, что присутствие в этом цеху какого-то человека всё же странно. Я зябко поёжилось, словно мне вдруг стало прохладно, хотя, наверно, это холодил страх, пока невнятный и едва появляющийся, но уже вовсю дающий о себе знать. К тому же в помещении гулял сквозняк, который неприятно подвывал и посвистывал, играя с покоробившимся листом металла, служившим некогда перегородкой для каптёрки вахтёра. Деревья, которым удалось здесь произрасти, по виду своему относились к осинам, и их тёмно-красные и кое-где ещё зелёные листья трепетали на сквозняке, создавая неприятный для слуха тревожный шелест. Я неуверенно сделала несколько шагов за Тимой. Передвигаться следовало очень осторожно: во многих местах пол обвалился глубоко вниз, и приходилось идти по толстым железобетонным балкам, на которых он когда-то держался. Подпол казался глубоким, и на дне тускло блестела застоявшаяся вода, от которой отражался свет солнца, играя бликами на ржавых швеллерах, кое-где поддерживающих балки. Да уж, так себе прогулочка, ничего не скажешь… Провалиться бы очень не хотелось…

– Давайте-ка, Варя, я дальше сам, – предложил технолог по обыкновению просто и спокойно, словно это местечко совершенно не тревожило его и он лишь опасался, чтобы его коллега не перепачкалась здесь обо что-нибудь.

Он даже обернулся, протягивая в мою сторону руку, жестом прося оставаться на месте.

– Нет, я с Вами! – запротестовала я. – С детства люблю заброшенные дома, – нагло соврала я и для пущей убедительности широко улыбнулась, хоть улыбка и вышла натянутой. – Прям дух захватывает! Надо будет прийти сюда как-нибудь зимой, когда ночи будут длинными и в обед уже будет темно. Наверняка, здесь водятся призраки, духи, мы могли бы суметь повстречать их! – я говорила бодро, хотя сама боялась, что призраки и духи реально здесь водятся и сейчас, услышав мои слова, понавылезают из щелей и тёмных углов.

Тима не стал спорить: во-первых знал, что бесполезно, во-вторых, для него я всегда казалась странным человеком, и его ничуть не удивило, что мне могут нравиться покинутые строения и моё желание узреть потустороннее тоже ничуть не вызывало сомнений. Он даже не заметил, что я говорила это просто так, не всерьёз, от нервов, которые натянулись, как струны, в ожидании, что же будет дальше. Это плохо, что он не заподозрил обман: ещё пригласит прийти сюда в тёмное время суток ловить духов. Я повела плечами, отгоняя лишние мысли. Приключения меня всегда манили, только вот как-то избегали они меня и никак не желали попадаться на пути, а сама я не шибко-то и искала их, обладая спокойным нравом. Сейчас я подумала, что ну их, эти приключения. Тут в заброшенный цех иду, как на верную погибель, что говорить о чём-то более захватывающем!

Мои мысли были прерваны. Послышался посторонний шорох, хотя до затаившегося источника стонов и недовольного голоса мы ещё явно не дошли. Тимофей насторожился. Он – мужчина – насторожился. И замер. От этого у меня сердце ушло в пятки, хотя ничего страшного пока не происходило. Но то, что Тима замер, меня очень впечатлило и обеспокоило.

– Кто тут? – шёпотом спросила я у него, опасливо озираясь по сторонам.

– Мы…и ещё кто-то… вероятно, – спокойно ответил мужчина, и стало ясно, что замер он не для того, чтобы стать незаметным и уж тем более не от страха, а просто из желания не пугать таинственного шуршунчика.

Стало стыдно. Тимофей не боялся. А я, романтик и мечтатель, совсем трусливая. Какие мне эльфы и маги? Я досадливо вздохнула, позабыв на миг о страхе. Но лишь на мог, поскольку в следующую секунду снова раздался голос где-то в недрах цеха, и таинственный «ещё кто-то», напуганный этими приглушёнными звуками, промчался мимо замерших нас по соседней балке. Это был кот Барсик.

– Напугал, блохастый, – призналась я, облегчённо выдыхая.

Зато это незначительное происшествие разрядило обстановку, и мне больше не было страшно, будто самое устрашающее уже прошло и больше опасаться было нечего.

Мы ускорились и преодолели путь по балке. Тима шёл медленно, иногда искоса глядя на меня, проверяя, не споткнусь ли. Я не споткнулась. Дальше пошли по подозрительно прогибающемуся металлическому полу, причём листы металла на стыках были изрядно попорчены ржавчиной, что казалось, вот-вот, и нога так и провалится в столь древнее и теперь ненадёжное покрытие. Вообще, теперь я не боялась. Страх умчался вместе с Барсиком, осталось лишь любопытство и желание доказать Тиме, что я ого-го, какая смелая.

Со стороны двери раздался голос Артёма, неприятно громко и загробно прозвучавший в этом пустом мрачном здании:

– Я, если что, тут рядом! Зовите, если помощь понадобится!

Я презрительно фыркнула и прибавила шаг, стараясь побыстрее оказаться в дальнем краю цеха, так как на том участке, где мы шли сейчас имелась вполне сносная крыша, и потому стало темно, а от темноты сейчас становилось неуютно. Да и плохо видно было, куда ступать, а что каждый шаг надо делать очень осторожно, было очевидно. Тима пошёл быстрее, и я постаралась поспевать за ним. Где-то впереди мяукнул Барсик. Ехидно так мяукнул, как мне показалось.

Неожиданно цех закончился, и за ним оказалась полоса света – яркого света от осеннего негреющего солнца, и пустырь, поросший травой, которая сейчас была уже не естественно зелёная, а какая-то тусклая и пожухлая. Там-то и обнаружился искомый человек, причём на кого-кого, а на алкаша он был похож в последнюю очередь. Не знаю, как Тима, но я во все глаза уставилась на того, к кому мы шли. Он просто приковал к себе мой взгляд, и мне было всё равно, где мы и что вокруг нас. Потому что передо мной был эльф. Вернее, я так подумала.

Стонущий оказался удивительно похож на эльфа: длинные почти белые волосы, спадающие на плечи и опускающиеся ниже лопаток, стройное тело, правильные черты чисто выбритого лица с идеально ровной и чистой кожей – эльф, как с картинки. Нос прямой, красивый, глаза голубые, светлые и чистые, губы тонкие, пальцы рук длинные… Натуральный эльф, иначе и быть не могло! Потому что не могло быть, что я наконец-то дождалась хоть какого-то мало-мальского приключения, сунулась в опасный цех, встретила стонущего красавца, а он окажется не эльфом! Это было исключено для меня на тот момент. Даже то, что одет он был немного не по-эльфийски, меня не смутило. Может, он прикидывался человеком, скрываясь от врагов, ведь у симпатичных эльфов всегда есть враги. Да и вообще, его свободные коричневые штаны и клетчатая рубашка ему тоже шли. Потому что такому, как он, шло бы всё, что угодно!

Только вот и вёл себя он не по-эльфийски.

* * *

Он лежал на траве, поджимая к себе одну ногу и временами, прекращая стонать, разражался бурным негодованием по поводу произошедшего с ним. Что именно с ним произошло, из его бессвязных причитаний, угроз, проклятий и безрадостных прогнозов на будущее понять было трудно, но по крайней мере ярко вырисовывался образ виновника – им был редчайшей бестолковости, жестокости и беспринципности, напрочь лишённый чувства коллективизма и хоть малейших понятий о милосердии, а теперь за всё это проклинаемый и оскорбляемый самыми эпичными и красноречивыми оборотами конь. Также было озвучено, что имя этого несчастного непарнокопытного животного Тафрак.

– Бессовестная скотина! Каналья бестолковая! – подумав и переведя дух, крикнул вслед давно скрывшемуся из вида скакуну мужчина, и только сейчас заметил стоящих рядом с ним нас с Тимой: нам природная вежливость не позволяла перебить его гневные речи.

Он смотрел удивлённо, и я решила, что надо бы что-то спросить, раз молчание затягивается.

– Мы можем чем-нибудь Вам помочь? – спросила я участливо, при этом восхищённо глядя на мужчину во все глаза.

Он оглядел меня и моего спутника, повертел головой, убедился, что его обидчик давно ускакал, потом вздохнул и с усилием сел. Он продолжал оглядывать нас, и примерно в тот момент я поняла, что всё не так просто, и он не несчастный эльф, которого мы будем спасать. Такой вывод я сделала из того, что мужчина не был удивлён или обрадован нашим появлением. Может, он просто ненормальный? Коня-то его никто не видел, да и кто бы пустил его на завод?

И тут он заговорил. Как и полагается эльфу, сказал он какую-то невнятную фразу, вызывающую больше вопросов, чем что-либо проясняющую:

– И вы мне можете помочь, и я вам… – устало ответил предполагаемый эльф хриплым, севшим от крика голосом.

– Вы – нам? – переспросил Тимофей первым, да так быстро, что я не успела толком понять, что нам вообще ответил эльф и чем это нам может обернуться.

– Ну да, я – вам, – кивнул он, слегка загадочно улыбаясь. – Полезно встретить толкового человека, когда оказываешься тут.

Я смотрела на незнакомца с нескрываемым интересом и радостью, а его последняя фраза привела меня в состояние какого-то детского счастья от соприкосновения с чудом, и я решила уточнить у предполагаемого эльфа:

– Вы попали в наш мир из своего, да? – мне бы очень хотелось, чтобы да, потому что это было бы занятно.

И он не разочаровал меня, хоть и отрицательно покачал головой:

– Нет… Скорее, наоборот…

Только сейчас мы с Тимой огляделись по сторонам, и не обнаружили в поле зрения ничего похожего ни на старый литейный цех, ни на привычные силуэты зданий завода – мы находились на обширном поле, которое с трёх сторон где-то вдалеке обрамлялось голубоватой полосой леса, а с одной вообще уходило куда-то за горизонт. Красота такая, что прям дух захватывает. Простор, воздух свежий и чистый! И как я проморгала момент перемещения? Наверно, засмотрелась на эльфа. И всё равно, как можно не заметить таких перемен? Это не трава за цехом, сквозь который мы прошли, это настоящая полевая трава, с нечастыми, но прекрасными ароматными цветами. Да, осень чувствовалась и здесь, но всё равно было очень живописно. Хотя, стоит заметить, природа оказалась, как и у нас. И облака такие же перистые, как были на заводе. Может, я что-то недопоняла?

– Мы попали в Ваш мир? – решила уточнить я, и голос мой прозвучал столь радостно, что мужчина даже смутился, не желая разочаровывать меня и разбивать мои мечты.

Он отвёл взгляд, поскольку, кажется, я смотрела на него слишком прямо и слишком заворожено, но ничего не могла с собой поделать.

– Не совсем так… – эльф осторожно распрямил прижимаемую к себе ногу и как-то укоризненно посмотрел на неё, будто не ожидал, что она может так жестоко с ним поступить и начать болеть. – Помогите мне встать, – попросил он.

Тимофей с готовностью выполнил его просьбу, подхватив под руки. Светловолосый, даже беловолосый человек встал, опираясь на Тиму, выпрямился, проверил работоспособность пострадавшей конечности и раздосадовано вздохнул. Наверно, болит. Да и стал бы он так надрываться, что мы его услышали, если б не болела. Наверно, терпит просто, не хочет показаться слабым, он ведь эльф, а они народ гордый.

– Хотите, мы… – начала я, но подумала, что лучше говорить только за себя, не приписывая к себе Тима, – …ну, по крайней мере, я…

– Да ладно, мы… – встрял технолог, не зная, что там собиралась предложить я, но твёрдо решив поучаствовать в любой моей затее.

– …вызовем скорую или проводим Вас до дома? – закончила я, разглядывая придерживаемого Тимой эльфа и тоже придерживая его с другого бока, чтобы ему было удобней.

– Вообще-то я сам доктор, но на последнее рассчитываю, – признался беловолосый и, усмехнувшись, добавил: – Впервые меня девушка предлагает до дома проводить.

– Обычно Вы? – улыбнулась я, поведя плечом чуть кокетливо и опустив ресницы, поскольку задавала вопрос, который задавать при первой встрече мужчине не стоило.

– Нет, не увлекаюсь, – серьёзно ответил он, и поковылял, опираясь на Тимофея и поддерживаемый мной, но через пару шагов сказал: – Вроде ничего, сам могу, со мной, наверно, ничего серьёзного, – и мы его осторожно отпустили.

Не знаю, зачем отпустил Тима, но лично я по одной причине: не хотелось злить эльфа. Эти создания слишком странные, чтобы навязывать им свою помощь, когда они её не желают.

– Вы так ругались и стонали, а теперь говорите – ничего серьёзного? – удивилась я, глядя, как он медленно и аккуратно делает шаг вперёд.

– Ну да, – пожал плечами мужчина, словно такое поведение было для него само собой разумеющимся и ровным счётом ничего зазорного он в этом не усматривал. – Я не думал, что кто-то меня слышит, а мне было обидно и больно – я упал с коня на спину, это очень неприятно, и мне повезло, что я легко отделался. А этот кабысдох ещё и удрал… – подробно объяснил беловолосый, но никто не нашёл, что ему ответить, и он добавил: – Несмотря на то, что я вполне здоров, буду рад, если вы погостите у меня.

– Мы, наверно, тоже… – глянув на меня, ответил Тимофей, который в перемещения по мирам не верил, но другой причины исчезновения заводских конструкций и зданий явно найти не мог.

Вообще, интересно, чего это он такой спокойный? Ладно я: я всегда хотела вписаться во что-то подобное, но он-то и не думал всерьёз о возможности таких перемещений. Он-то мирный технолог, который об эльфах и не слыхал, пока я в это конструкторское бюро не перешла работать. Вот почему он сейчас так непробиваемо спокоен и непоколебим? Тима заметил мой взгляд и улыбнулся мне, по-доброму так. Ага, понятно. То есть, он как бы рад за меня, и ему всё равно, что с нами произошло, если я радуюсь такому повороту событий… Всё-таки, никогда мне его не понять, это факт, который следовало давно признать.

Я решила не забивать себе голову: мы встретили упавшего с лошади эльфа… или не эльфа. Но это было не столь важно, ведь мы переместились куда-то. Даже если мы просто оказались в глухой деревне нашей необъятной родины – это тоже не менее волшебно! И всё-таки я разглядывала незнакомого, очень уж похожего на эльфа, человека с неприличным интересом, но не собиралась отводить взгляд: он был красив и его внешность заинтриговывала, к тому же, кто его знает, может, он сейчас возьмёт и исчезнет, или вообще я проснусь где-нибудь в больнице и окажется, что мы с Тимой просто провалились под пол цеха и мне снился чудесный сон. Так что стоило пользоваться моментом.

4

Мужчина прошёл несколько десятков медленных осторожных шагов в полном молчании, прислушиваясь к ощущениям в своей ноге, и, глянув в упор на меня своими пронзительно голубыми глазами, полюбопытствовал:

– Почему ты так на меня смотришь? – он спросил об этом настолько добродушно, что хоть я немного смутилась, и ответила не сразу, зато чистейшую правду, причём выдала её просто и без обиняков.

– Вы эльф! – наконец, изумлённо прошептала я, не отводя взгляда от прекрасного цвета глаз.

Беловолосый покачал головой, вздохнул и устало сказал:

– Нет же, я человек. Все вечно сперва принимают меня за эльфа, – пожаловался он.

Я посмотрела на Тимофея, ища поддержки, но тот не представлял себе эльфов, они были ему безразличны и он смотрел на незнакомца без интереса и уж тем более без восторга. От этого его безучастия я опять немного смутилась, и пробормотала:

– У Вас просто такая внешность…эльфийская.

– Да-да, и мне кажется, чем больше людей мне это говорит, тем больше у меня уши заостряются. Хотя всегда были нормальные, – кажется, добродушного неэльфа раздражал этот разговор.

– Они и сейчас нормальные, – заметил Тима, желая успокоить собеседника и уверить его в том, что не все видят в нём лесного остроухого обитателя.

Я тоже глянула на уши этого странного мужчины, и они оказались и вправду совершенно обычными, но я не разочаровалась от этого открытия. Какая разница, какие у него уши? Мало ли у эльфов генетических дефектов, может, и с обычными ушами рождаются. Я подумала даже, что он может просто стесняется своих человеческих ушей, и потому он – эльф-изгнанник, только не рассказывает об этом каждому встречному.

– Но кроме них – Вы вылитый эльф! – не отставала я, поскольку видела: этот мужчина не способен злиться всерьёз.

– Такое ощущение, что все люди постоянно видели эльфов до встречи со мной, – хмыкнул отказывающийся признавать себя эльфом мужчина. – И давайте перейдём на «ты», не думаю, что я на много вас старше, – он обвёл новых знакомых взглядом, мы переглянулись и кивнули, но меня было не так-то просто сбить с мысли, и поэтому я всё-таки не удержалась от комментария:

– На вид Вы…ты… эльф и лет тебе пара-тройка тысяч, – да-да, я не собиралась так быстро прощаться с иллюзией встречи с настоящим эльфом, но человеку это не только не льстило, но и откровенно не нравилось.

– Да не эльф я! – постарался донести до своей новой знакомой он эту простую мысль. – Терпеть не могу фэнтези! Я человек и мне тридцать четыре года! Зовут меня Юрий. Совсем не эльфийское имя, верно? – раздражённо спросил он, но тут встрял Тима, стирая раздражение с лица мужчины своим простодушием:

– Я-Тимофей, а это – Варя, – представил он нас новому знакомому, словно вопрос похожести этого человека на эльфа его вообще никак не касался.

– Очень приятно, – смутившись своего раздражения, ответил Юрий и мягкая улыбка озарила его светлое лицо: – Ну да ладно, не вы первые и не вы последние: вам кажется, что вы попали в удивительный параллельный или какой-то там мир. Не хочу разочаровывать, но это лишь одна из проекций нашего мира… Это очень сложно объяснить, трудно понять и совершенно невозможно представить.

– Представить можно в принципе всё, – авторитетно заметил Тима, хотя знал он об этом лишь в теории, ибо на практике фантазией пользовался крайне редко.

– Представить можно только то, что видел, – не сдавался эльфообразный.

С этим утверждением я была ещё больше не согласна, чем с тем. что передо мной не эльф.

– А вот и нет: я же могу представить таракана с ушами осла и сельдереем вместо усов! – поддержав технолога в этом вопросе, я посмотрела на него. и он тепло мне улыбнулся и кивнул в знак того, что верит, что я могу себе представить такого таракана.

Юрий посмотрел на меня, потом на Тиму, затем снова на меня, и ответил:

– Да, можешь, ведь все эти составные части ты видела. А то, что я попытаюсь вам втолковать – за пределами твоего воображения!

– Что ты знаешь о моём воображении! – возмутилась я, поскольку мне мало того, что не нравилось, что человек отказывался признавать себя эльфом, так он ещё и оскорблял моё воображение, на которое я никогда не жаловалась и даже немного им гордилась. Именно это я готова была объяснить Юрию, но Тимофей не дал развиться моему праведному гневу:

– Я ни на что не намекаю, но не стоит так переживать, что он оскорбил твоё воображение… – миролюбиво сказал он. – Это странно слышать от девушки, у которой чёрного кота зовут Черныш…

Ну да, имечко не очень пафосное, а что такого? И вообще, какое отношение имя моего кота имеет к воображению? Я непонимающе уставилась на Тиму, но, кажется, Юрий был с ним солидарен.

– Черныш… – задумчиво повторил неэльф, глядя на недовольную насупившуюся меня. – Тебе будет сложнее представить, чем я думал… – он ненадолго приветливо улыбнулся и продолжил: – Итак, наш мир многослоен… – он выдержал драматическую паузу, но понял, что слушателей не впечатлил.

Ну многослоен он, и что? Подумаешь! Тоже мне, удивил! И не про такое читывали! Ну, вернее, я читывала. А Тиму такими заявлениями тоже не проймёшь, хоть он ничего подобного и не читал: ему безразлично устройство мира, это я давно поняла.

– Кто вы по специальности? – задал поистине неожиданный вопрос Юрий.

– Мы инженеры! – гордо ответила я, поскольку искренне уважала технарей и недолюбливала гуманитариев, а ко всем прочим относилась со спокойным почтением, так что тот факт, что Юрий являлся доктором, меня не впечатлил и не расстроил, зато о своей профессии я заявила так, словно мне, троечнице и бездельнице, действительно было, чем гордиться.

– Да, смотрю работа у вас спокойная, нервишки не расшатаны… – Юрий призадумался, вспоминая реакции разных людей на его речь, и потом продолжил: – Так вот, мир многослоен и между слоями бывают прорехи. И в них иногда попадают люди. Это очень редко происходит – прорехи нестабильны… И их, кстати, многие видят иногда боковым зрением, но не придают значения. Знаете, бывает что-то покажется или послышится – но раз – и ничего нет. Это зачастую бывают именно такие прорехи.

Ну и что? Я смотрела на него, как на зануду. Допустим, он прав, и параллельные миры рядом с нами, совсем-совсем рядом, можно даже сказать среди нас. Но это и так понятно, на то они и параллельные миры, чтоб быть не другой планетой, а слоем нашего мира. Это что, должно было нас удивить? Лично меня на тот момент больше удивляло, что я действительно куда-то переместилась. Я не думала о будущем, не паниковала и не расстраивалась: я спокойно, без происшествий и проблем, попала невесть куда, да ещё со своим приятелем. Не было никаких причин расстраиваться. И подробности знать не хотелось, а то ещё выяснится, что мир этот непригоден для жизни или что-нибудь в этом роде. Так что пока подробности меня не интересовали.

– И много таких слоёв? – безразлично поинтересовался вежливый Тимофей, видя, что я не намеревается поддерживать беседу.

– Много, – ответил Юрий. – Здесь их называют измерениями, а я называю подпространствами. По сути, разницы нет. У них всех есть порядковый номер, так проще. Он условный и ничего толком не значит, но всё же помогает ориентироваться в особенностях тех или иных людей… – он о чём-то ненадолго задумался, припомнив что-то, печально вздохнул и продолжил: – Мы вот из девятки – из девятого подпространства. Но никто не знает порядок измерений, и не знает постоянен ли он, если он вообще есть. Это номера… ну как названия рас… – кажется, от задумчивости он потерял нить разговора, так как повторил ранее сказанное, только другими словами: – Но мы все люди, хоть в каждом подпространстве свои особенности, а с номерами проще различать, кто откуда…

Я пристально посмотрела не него. Голубые глаза глядели в небо, но отчего-то сделались печальными. Даже жалко стало его, хотя я так и не поняла, отчего ему вдруг взгрустнулось. Может, по дому тоскует? Надо будет, кстати, выяснить, как домой вернуться… Так, на всякий случай, мало ли заскучаю по родным и близким… Да и вообще приятней знать, что ситуация не безнадёжная и есть дорога домой.

Я проанализировала всё, что нам только что было поведано, и прицепилась к слову:

– Как ты узнал, что мы из девятки? – поинтересовалась я, вычленяя из всего сказанного единственное, что меня действительно удивило.

Может, он умеет мысли читать? Или видит прошлое человека? Ведь не может так статься, что мы переместились куда-то, а здесь обычные люди и обычная жизнь! Это было бы обидно!

Юрий посмотрел на меня, улыбнулся уголками губ и вздохнул: кажется, не хотел разочаровывать, видя, что я жду от него чего-то волшебного.

– Ты предложила вызвать скорую – эта служба с таким названием существует лишь у нас, – он виновато пожал плечами, сожалея о прозаичности своего ответа. – Кстати, данное подпространство, – он обвёл рукой широкое поле, по которому они медленно пробирались из-за высокой травы, – мы считаем нулевым – отсюда никто не пропадает. Зато временами появляются новые жители – такие, как вы, которые отныне застряли здесь… Но, должен признаться, это вовсе и неплохо, даже, я бы сказал, занятно и весьма любопытно! Так что смею поздравить вас с прибытием! – он улыбнулся широко, и я увидела его белые ровные зубы.

Эльфы так не улыбаются, у них скалиться не принято… Я печально вздохнула. Кажется, он и вправду не эльф… Да ещё и расписал всё так, словно отсюда мы не выберемся… Пока это не испортило мне настроения, но чувство, что волшебства здесь не будет, уже начало обретать форму.

Далее Юрий долго объяснял, что к чему, в чём прелесть нашей новой жизни, рассказывал какие-то байки и истории. Тима вежливо слушал и кивал, когда необходимо, а я увлеклась любованием местностью, которая была столь банальной, но всё же такой родной для русской души, что я поймала себя на мысли, что готова идти вот так по заросшему полю ещё сколь угодно долго. Главное, ни о чём пока не думать и наслаждаться моментом. Я с Тимой, и с нами доброжелательный мужчина завораживающей наружности – а значит, всё хорошо.

За разговорами мы добрели до кромки леса и выбрались на какую-то полузаросшую лесную дорогу, судя по ширине которой здесь машины никогда не ездили. Мы начали продвигаться вперёд по этой дороге, и вскоре вдалеке послышался стук копыт. Этот чужеродный звук несколько напугал меня, я резко остановилась и приготовилась спасаться бегством в лес. Звук приближался, и я даже собиралась броситься в заросли и переждать, но мои спутники были невозмутимы, и эта их невозмутимость вселяла некоторое спокойствие. Но только некоторое, поскольку сердце всё равно колотилось так, что я даже прижала ладони к груди, чтобы его унять это учащённое биение. И всё же с места я не сдвинулась. Мужчины тоже перестали идти, но не от страха, а потому, что стояли и смотрели на меня, удивлённо и с непониманием.

Топот копыт нарастал, и вскоре из-за поворота появилась телега, запряжённая двумя вороными конями, которые начали замедляться, завидев нас, пока окончательно не остановились в нескольких шагах от путников.

– Доктор! – поприветствовал Юрия улыбчивый кучер с широким неприятно глупым лицом. – Наконец-то я тебя нашёл! – хоть лицо и было глупым, а всё равно становилось ясно, что это не враг.

Я выдохнула с облегчением. Это знакомый Юрия, а, значит, наверно, всё в порядке. Вряд ли у этого человека были какие-то злобные приятели, способные причинить нам с Тимофеем вред.

– Что и с кем случилось? – спокойно осведомился Юрий, привыкший, что от него, в силу его профессии, постоянно кому-то что-то нужно.

– С тобой! – продолжал улыбаться человек, явно пребывавший в прекрасном расположении духа, однако это не умаляло печати глупости на его радостной физиономии. – Тебя сбросил Тафрак, ты же сам мне об этом написал! – он даже достал клок сероватой бумаги и продемонстрировал её всем нам.

Я посмотрела на Юрия подозрительно, поскольку, вроде как вряд ли бы он успел что-то кому-то написать, раз при нас он этого точно не делал, а мы подоспели к нему довольно быстро, так что представлялось весьма сомнительным, что он мог успеть написать письмо или весточку, пока мы пробирались по цеху.

Но тот, к кому кучер обратился просто “Доктор”, ничуть не смутился и светло улыбнулся в ответ.

– Верно, – кивнул он. – Рад, что послание тебе передали.

Я нахмурилась. И почему этого кучера не удивляет тот факт, что доктор здесь, а письмо ему успел кто-то передать? Или в этом мире магия какая-то есть для подобных сообщений? Это возможно, поскольку раз тут явно пользуются лошадьми, вряд ли дошли до создания мобильной связи, а общаться-то как-то надо на расстоянии… Я не успела поразмыслить как следует.

Юрий пригласил своих новых знакомых:

– Прошу в транспорт, не часто на таком катаетесь, верно?

Это уж точно. Я так вообще только в детстве каталась на чём-то подобном, да и то это была не телега, а сани, и катила их одна лошадь. В общем, как бы ни был устроен этот мир, хоть в телеге прокачусь, и то хорошо.

Вообще, думая, про “и то хорошо”, я явно переоценивала здешние условия комфорта. Телега оказалась не приспособлена для перевозки людей, а потому приходилось держаться за борта, чтобы не вывалиться из неё на кочках, которые кучер не то не замечал, не то специально гордо игнорировал. Вообще, дорога оказалась узкой даже для такой небольшой телеги, так что временами ещё приходилось уворачиваться от веток деревьев, что норовили исхлестать мне лицо.