Текст книги "Мятные пряники (СИ)"

Автор книги: Анастасия Енодина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

14

Лисмус шёл вдоль берега, засунув руки в карманы, и совсем не удивился, заметив Варю. Девушка не знала, что именно этот человек и являлся причиной того, что она проснулась – он не очень аккуратно выбирался из соседней палатки, и это потревожило сон Вари, хоть и никак не отложилось в памяти. Лис посмотрел на девушку и остановился в той нерешительности, которая обычно возникает, если идёшь по улице, утопая в своих мыслях или растворяясь в звучащей в наушниках музыке, и вдруг замечаешь какого-нибудь старого знакомого. В такой ситуации даже не знаешь, следует ли обращать его внимание на себя, ведь за этим последует неинтересный вежливый диалог, который явно не стоит потраченного на него времени, а задумчивое настроение будет безвозвратно упущено, и мысли потеряны. Пока он так стоял, девушка его заметила. Он помнил, что его просили не сближаться с ней. Тогда, когда Доктор впервые просил об этом, это казалось легко выполнимо, ведь Варю он не знал и не собирался узнавать. Однако с тех пор что-то переменилось в его безразличном отношении к ней. Ему начинало нравится говорить с ней, он находил занятным те вопросы, которые она задавала и внимательно слушал, что говорила она сама. Варя считала, что он не глуп, и он мог сказать о ней тоже самое. Девушка была не глупа, довольно симпатична, если бы не вечно растрёпанные коротко стриженные волосы, отросшие у корней так, что было видно: настоящий их цвет не чёрный. Также Лис прекрасно знал, что интересен ей. Это было взаимно, но сердить своих спасителей, в частности, Юрия, он не хотел, и потому, посмотрев на силуэт Вари, вырисовывающийся на фоне тёмной блестящей озёрной глади, повернул в противоположную от неё сторону. Пугать её тоже не хотелось: про него сегодня рассказали достаточно, чтобы девушка поняла: ждать от него можно, чего угодно.

* * *

Заслышав кого-то со стороны палаток, я обернулась, надеясь увидеть именно его. Лис. Человек с потрясающе подходящим к своему имени носом. Он не спеша направился в мою сторону, и я замерла в ожидании, словно одно моё неловкое движение спугнёт его. Очень хотелось, чтобы он подошёл и сел рядом. Поговорил со мной и рассказал что-то такое, чтобы мне стало ясно: он – хороший. Или что он раскаивается, что сдал Ивара… Или просто поговорил бы о чём-то душевном… Этого ужасно не хватало мне в эту волшебную ночь моей ночёвки на природе.

Но он остановился. Стоял и смотрел на меня.

Не подойдёт. Жаль.

Когда он продолжил свой путь не в моём направлении, в душе позавидовала ему и тому, что он не боится ни ежей, ни шорохов и может вот так запросто пойти, куда вздумается. Я прикинула, что каким бы ни был странным удаляющийся сейчас от меня человек, можно пойти рядом с ним и не опасаться маленьких игольчатых существ и прочих лесных обитателей. Я вытащила ноги из воды, встала, отряхнула джинсы и пошла за мужчиной. Лисмус, заслышав шаги, остановился, повернулся ко мне лицом, подождал, пока я подойду ближе и приветливо улыбнулся. Его трогательные ямочки на щеках внушали доверие, но я всё же оглянулась, прикидывая, что лагерь достаточно близко, если вдруг придётся звать на помощь.

– Я пойду рядом, если не помешаю?.. – спросила я, на что Лис пожал плечами и развёл руками, показывая, что решать мне. – Только давай будем идти молча, хорошо? – предложила я, Лисмус кивнул и усмехнулся, намекая, что он вообще-то не сказал мне ни слова и вообще бы не стал ко мне подходить, так что наша совместная прогулка – целиком и полностью моя затея.

Они шли и слушали ночную лесную тишину – такой особый вид тишины, которая одновременно завораживает, но настораживает и заставляет обостриться все чувства. Я иногда смотрела на своего спутника, и если он случайно встречался со мной взглядом, то неизменно мило улыбался. Он ловил себя на мысли, что когда его просили молчать, а последнее время это была весьма распространённая просьба к нему, его сразу подмывало что-то сказать или спросить. От этого он улыбался довольно характерной улыбкой, говорящей о том, что ему очень трудно молчать. А мне действительно хотелось тишины, я ведь, собственно, вышла насладиться этой тишиной и Лисмус был необходим лишь для того, чтобы можно было прогуляться подальше, чем я решилась бы зайти в одиночку. Даже дотрагиваться до него в эти чудесные, почти волшебные, минуты не хотелось ни капельки, хоть он и был так близко и никакой Юрий или Ивар не могли помешать мне прикоснуться к нему невзначай.

На нашем пути вскоре обозначился ручей. Он тихо журчал, вытекая из озера, а вокруг него широкой полосой растеклась какая-то торфяная грязь. Лисмус выразительно посмотрел на грязь, на босые ноги своей спутницы и жестами показал, что может перенести меня на руках через ручей или можно вернуться назад к палаткам. Возвращаться назад не хотелось, равно как и обременять человека, которому я буквально навязала своё общество. Я улыбнулась, отрицательно помотав головой, и пошла к озеру, на ходу закатывая джинсы по колено. Гордо обойдя препятствие по озёрной воде, снова подошла к ловко перепрыгнувшему через ручей Лисмусу, который ухмыльнулся, и мы продолжили путь.

Вскоре послышался звук, будто стая ондатров плыла по озеру, намереваясь пересечь его через всю длину. Лисмус остановился, сильно, но не больно схватил меня за руку и, отведя к пышному низкорослому деревцу, притулившемуся у самой воды, присел на корточки, и потянул меня за собой. В тот момент я даже не заметила, что наконец соприкоснулась с этим человеком и не смогла насладиться этим успехом. Через тонкую ткань своей кофты я ощущала тепло его рук, таких опасно сильных, что резко стало не по себе.

– Что ты… – хотела спросить я, позабыв про решение гулять молча, но Лисмус мягко и уверенно зажал мне рот рукой.

В этот момент мне стало действительно страшно. Не только из-за приближающейся стаи ондатров, но и от того, что я вдруг подумала, что не стоило уходить далеко от лагеря ночью, да ещё с мало знакомым мужчиной, у которого в голове может твориться всё, что угодно, и причём об этой его особенности было известно всем и заранее. Я посмотрела на Лиса сквозь чёлку жалобными напуганными глазами, и он, легко прочитав в моём взгляде все мои мысли, тоже решил не выпендриваться и прекратить молчать. Он приблизил своё лицо к самому моему уху так, что его волосы защекотали мне щёку.

– Я ничего тебе не сделаю, – прошептал он на грани слышимости, и я даже засомневалась, услышала ли его или прочитала по губам. – Давай подождём, пока они проплывут.

Я кивнула, но попытавшись высвободиться, поняла, что он не собирается меня отпускать, опасаясь, видимо, что я подам голос.

– Так надёжнее, потерпи, – пояснил он. – Смотри, слушай и не издавай ни шороха.

Я снова кивнула, как могла, и уставилась на него. В темноте его глаза казались тёмными, а шрам особенно выделялся на небритой щеке. Он смотрел на озеро и старался дышать неслышно. Я последовала его примеру, тоже постаралась не шевелиться и перевела взгляд на водную гладь. Лис дышал ровно, но я чувствовала, как бьётся его сердце, чуя опасность. Неожиданно я почувствовала себя спокойной, несмотря на то, что Лисмус прижимал меня к себе, и его теплая сухая ладонь зажимала мне рот… аккуратно, даже нежно. Однако обдумать этот вопрос я не успела, так как на воде стали отчётливо видны круги, расходящиеся от плывущих, а вскоре появились и они сами. Существа умильно гребли передними лапками, как собаки, их языки свешивались из ртов, морды были сосредоточены и целеустремлены, а глаза, усы и уши мерно покачивались в такт движениям. Существа казались чёрными, плыли молча и почти бесшумно, продвигаясь довольно резво. Их было не больше десяти, и вскоре они уже скрылись из виду. Молчаливые, крупные, но совсем не показавшиеся мне страшными.

Лисмус выждал ещё некоторое время и только тогда отпустил меня.

– Прости, не хотел, чтобы нас заметили, – оправдался он искренне виноватым голосом. – Давай молчать дальше, – он примирительно улыбнулся, поднялся с земли и протянул мне руку.

– Нет уж, – сказала она, встала, не принимая протянутой руки, и сказала: – Сперва ты мне расскажешь, что это было.

– Хорошо, – согласился Лис. – Это были флакнорсы. Кажется, я говорил, что они тоже ищут Путь. То, что они идут туда же, куда мы, означает лишь то, что мы идём в верном направлении. Не стоит переживать – они безвредны, к тому же мы их обгоним: они могут перемещаться лишь тёмной ночью, к тому же они привыкли либо плыть по воде, либо идти по заросшему лишайником пустырю. Мы обгоним их, они нам не конкуренты.

– Тогда зачем мы скрывались от них, и зачем тогда ты схватил меня? – я непонимающе и негодующе уставилась на Лиса.

– Не смотри на меня так – не потому, что мне захотелось тебя хватать, – невозмутимо ответил он. – Они безвредны, но если они поймут, что мы их опережаем – они наймут столько людей, что нам вообще ловить нечего. Они подкупят всех, и никто не даст нам информации, которая нам необходима, чтобы понять, что же такое Путь.

Я подумала и решила, что в чём-то он прав, прекратила дуться и улыбнувшись, спросила:

– Походим ещё?

Лисмус ухмыльнулся, дёрнув уголком губ, кивнул, и мы продолжили своё бесполезное молчаливое скитание вдоль тёмного ночного озера.

* * *

Я проснулась позже всех. Меня никто тактично не будил, полагая, что будучи девушкой, я устала больше, чем они. Ну и пусть думают, главное, я выспалась! Выходить не спешила: причесалась, а пока распутывала волосы, думала об эльфах и о Юрии, успокаивая себя, что мои волосы средней длины – не самая большая проблема.

Далее было потеряно много времени на то, чтобы перекусить и свернуть лагерь, так что в результате продолжили пробираться к крестику на карте ближе к полудню.

Спустя шесть часов, вампир предложил устроить привал, и Юрий с Тимой были с ним солидарны в этом вопросе. Я глянула на Лиса, ожидая, что скажет он, поскольку сама не могла решить, важным ли покажется их спутникам информация о ночных пловцах и стоит ли её озвучивать. Кажется, мужчина верно истолковал мой взгляд.

– Вчера ночью флакнорсы пересекли озеро, нам надо идти, не сбавляя шаг, чтобы опередить их! – высказался против привала Лисмус.

– Это ты сейчас придумал или как? – буркнул Ивар, недовольно посмотрев на своего давнего врага.

– Нет, он не придумал! – справедливости ради я поддержала Лиса.

– Хм, – пристально посмотрел на меня вампир. – Ты уже его защищаешь?

Я вздохнула: чего ещё от Ивара можно было бы ожидать?

– Мы вместе их видели, – пояснила я. – Непонятные существа, но плавают отменно… – я прикусила язык под взглядом угольно-чёрных глаз, издевательски глядящих на меня.

– Стесняюсь переспросить, – удивлённо начал вампир. – Вы ночью были вместе у озера?

Ну вот, теперь этим вопросом заинтересовался и Юрий, вон как смотрит своими пронзительными голубыми глазищами… А всё из-за нахального вампира!

– Ивар! Почему всегда, когда тебе говорят важную информацию, ты переспрашиваешь какую-то ерунду и не слышишь самой сути? – возмутилась я.

– Если ты намекаешь на то, что я не обсудил с тобой твою гипотезу про момент времени исполнения заветных мечтаний, то знай, я долго об этом думал! – угадал мой тонкий намёк вампир, и добавил: – А вот с Лисмусом ты поаккуратней.

Я фыркнула и прибавила шаг. На привал не было времени.

– Ты же понимаешь, что у тебя нет шансов? – тихо осведомился вампир у Лиса, но тот только вздохнул:

– Какой ты нудный, ещё нуднее меня! Мы просто хотели сказать, что флакнорсы дышат нам в спину и не стоит делать лишние привалы, – и он тоже прибавил шаг, однако предпочёл идти немного поодаль от меня, не знаю, почему, наверно, не хотел нервировать Доктора.

Юрий окончательно добил хорошее настроение вампира словами:

– Не надо было уговаривать меня брать его с собой. Теперь не лезь к нему, раз уж пошли все вместе.

Только Тимофей ничего не сказал: ему не было никакого дела до чужих взаимоотношений, он просто шёл и глазел по сторонам. Ивар решил пойти рядом с ним, и не прогадал – в минуты злости или уныния такие невозмутимые флегматики, как Тима, были лучшими собеседниками.

15

К вечеру пришлось признать, что привал необходим. Так же было решено, что костёр должен полыхать всю ночь, чтобы флакнорсы не могли приблизиться. Однако дров, как это обычно бывает в подобных ситуациях, не хватило даже на первое время. Вампир был полон сил, будто и вовсе не устал, а потому вызвался сходить за новым запасом дров. Лисмус хотел предложить свою помощь, но одного взгляда чёрных неприветливых глаз было достаточно, чтобы передумать. Кажется, Лиса не очень-то обижало, что с ним не стремятся общаться, хотя мне показалось, он искренне хотел помочь. Да и у озера он был очень мил… Надо прекратить думать о нём и тайком смотреть в его лицо.

Ивар и Тима ушли за дровами. Я смотрела на тлеющие угольки костра и думала о том, что они очень похожи на вид сверху какого-то огромного ночного города, в котором ездят поезда, снуют машины и светят фонари вдоль дорог. Я даже начала придумывать стихи на эту тему:

Угли нашего костра словно город с вершины,

Ходят в нём поезда и сигналят машины…

Но развиться моему неожиданно проснувшемуся поэтическому таланту не позволил тихий голос доктора:

– Та девушка, что поцеловала тебя при пожаре – она тебе кто? – мягко спросил доктор у Лиса, хоть и не любил никогда лезть в душу людям, особенно мало знакомым, но он никак не мог понять увиденного тогда, и потому всё-таки задал интересовавший его вопрос.

Лисмус не был удивлён вопросом, хоть и ждал его от другого человека. Он ответил спокойно и честно:

– Она моя девушка…была… в моём подпространстве, но перейдя в это, она стала свободна. Теперь у неё своя жизнь. Если тебе непонятен поцелуй, то считай, это дань прошлому, ведь ни она, ни я, так и не нашли себе кого-то другого.

Я глянула на него и с удивлением обнаружила его взгляд на себе. Он это мне, что ли, говорил? Так мне, вроде как, всё равно, с кем он там целовался… Хотя нет, если подумать, то не всё равно, потому что говорить о том, как его бросили с таким умиротворённым выражение лица просто немыслимо! Ещё и смотрит на меня!

– Ты так спокойно об этом говоришь? – удивилась я, продолжая изучать угли и сожалея о упущенном вдохновении.

– Ну да. Даже если бы мы с ней были вместе в этом измерении, сейчас она всё равно была бы свободна – я же сгорел, не так ли? – краем глаза я увидела, что он улыбнулся, и улыбка эта не была фальшивой, отчего Юрий задал новый вопрос:

– Слушай, Лис, у вас нет понятия о трауре?

– В смысле? – не очень понял, о чём его спрашивают Лисмус.

– Ну это когда кто-то умирает или ты с кем-то расстаёшься, и потом какое-то время тебе плохо, и ты ещё не считаешь себя свободным? – подробно пояснил Доктор.

Ну и чего он так наседает на Лиса с расспросами? Хочет разобраться, могло ли у него быть будущее с той девушкой из семёрки, про которую мне говорил вампир? Я нахмурилась: зачем он травит душу Лису? Или не травит, и Лису и вправду всё равно? Судя по его улыбке, всё же второе.

– Нет, у нас такого нет, – покачал головой мужчина в ответ на вопрос Юрия и прикоснулся к своему шраму. – Если я умер, то неважно сколько прошло времени после этого – день или год – мертвее я не стану. Совершенно глупо другому человеку терять время из-за утраты. Либо ты есть рядом и ты нужен, либо тебя нет рядом – значит, без тебя можно обойтись, и стоит поискать того, кто будет с тобой и кто станет необходим. Это логично, – он попытался заглянуть в глаза собеседника, но тот уже не смотрел на него, а тоже изучал тлеющие угли, словно пытаясь увидеть в них то, что так долго рассматривала я.

Лисмус почему-то сделался грустным: то ли от того, что его слова расстраивали его спутников, то ли от того, что они его не понимали, то ли по какой-то своей, одному ему известной, причине.

– Я рад, что мы встретили тебя, Лисмус, – признался Юрий. – Я однажды влюбился в девушку, и тебе она знакома. Леотария… Это было довольно давно, но я всё это время любил её – тебе не понять, – Лисмус хотел что-то возразить, но доктор предупреждающе сказал: – Молчи и не перебивай, я рассказываю это не только тебе… Вернее, вообще не тебе… – он посмотрел на меня и я вся обратилась в слух. – Итак, всё это время я думал «что, если бы я тогда…», но познакомившись с тобой, Лис, понял – с вами действительно лучше не связываться. С вами опасно связываться. Я чувствовал это ещё тогда, три года назад. Но только теперь окончательно понял. Спасибо, Лисмус, можешь считать, ты мне помог и сполна отблагодарил за спасение, – Юрий говорил настолько ровным голосом, что было не различить, где он говорил искренне, делясь своими проблемами, а где следовало бы добавить в интонацию издёвку.

Некоторое время тишину нарушал лишь шелест догорающих углей.

– Мне уже можно говорить? – осторожно спросил Лис, и Юрий кивнул. – Понял-то ты понял, а это поможет тебе забыть её? Вы же живёте чувствами, вам мало просто понять – вы не принимаете факты, которые вас не устраивают.

– По крайней мере, теперь мне проще будет жить, – просто ответил Юрий. – Нам с вами не понять друг друга, но всё же и мы принимаем факты, мы тоже не лыком шиты.

– Проверим? – усмехнулся Лисмус и обратился ко мне, отчего я устало вздохнула: ну почему опять я? – Варя, ответь мне, только честно: что ты обо мне думаешь? – он испытующе уставился на меня своими серыми глазами, которые в сумраке казались тёмными.

– Я предпочитаю о тебе не думать, – фыркнула я, поскольку вопрос, признаться, застал врасплох и следовало хорошенько подумать, прежде, чем ответить.

– Это не ответ, – заметил Лис.

Он начинал нервировать меня. Хочет, значит, правду? Да пожалуйста!

– Если ты настаиваешь на ответе, а ты настаиваешь, то я считаю, что ты либо латентный сумасшедший, либо жалкий бездарный софист.

Лис очаровательно улыбнулся и спросил снова:

– Что из этих двух вариантов тебе бы понравилось больше?

Он определённо стал раздражать и меня. Это было обидно, поскольку уподобляться вампиру я не желала, но ответила честно:

– Мне бы понравилось, если бы ты был немым: когда ты молчишь, создаётся, пусть обманчивое, но обнадёживающее впечатление, что ты нормальный человек. А мне приятней думать, что среди тех, с кем я иду на поиски Пути, нет ненормальных.

Я всё высказала, посмотрела на него сердито и слегка обиженно. Он действительно нравился мне, когда молчит. Хотя сейчас не нравился, несмотря на молчание: слишком открыто и слишком прямо серые глаза смотрели в мои, даже отвести взгляд было неудобно.

– Ты ведь сама хотела, чтобы я остался с вами… – тихо заметил он.

Ещё не хватало, чтобы и он подумал, что понравился мне! Хватит мне вечных намёков вампира!

Я фыркнула:

– Да, людям нашего подпространства свойственно ошибаться, – я теперь и вправду не знала, рада такому спутнику или нет. – Но я не жалею: ты открыл глаза Юрию на некую Леотарию, ты помог нам понять смысл вопросов для поиска Пути – ты всё-таки принёс нам пользу.

– Рад быть полезным, – улыбнулся Лисмус неискренней кривой улыбкой и продолжил пристально смотреть мне в глаза, раз уж я не успела вовремя отвести взгляд, а теперь было поздно это делать.

Вообще, я с самого детства не могла ни у кого, кроме своего кота, выиграть в гляделки: меня почему-то начинал разбирать смех примерно на тридцатой секунде этой игры, поэтому сейчас я почувствовала себя неуютно, так как смеяться было бы неуместно и глупо, а отводить взгляд первой и подписываться под проигрышем не хотелось. Лисмус явно хотел выиграть в этом молчаливом поединке, но я не собиралась ему это позволять. Но тридцатая секунда приближалась с каждым мгновением, и мои губы уже начали предательски растягиваться в улыбке, как я твёрдо решила хоть раз в жизни победить в этой незамысловатой игре.

– Юрий, – обратилась я к доктору, вглядываясь в серые глаза противника. – А тебе не показалось странным, что Лисмус избрал весьма своеобразный способ втереться к нам в доверие?

– Мне показалось, что он и не хочет втираться в доверие, – безразлично ответил Юрий, и я улыбнулась Лису:

– Отведи взгляд, и я не буду развивать мысль, – прямо предложила я, но Лисмус только пожал плечами:

– Почему же, продолжай говорить, мне нравится твой голос.

Я фыркнула на это простое заигрывание, по моему мнению, призванное спровоцировать меня к проигрышу, и снова обратилась к доктору:

– Юрий, если он не хочет втираться в доверие, тогда это ещё страннее, – я прищурилась и с удовольствием заметила, как в уверенном взгляде Лисмуса промелькнула тень. – Он сам хотел пойти с нами и помочь, но при этом всю дорогу только и делает, что пытается нас разозлить и доказать, что не зря все терпеть не могут людей из семёрки. Выражаясь его языком, это лишено логики, было бы логично постараться показаться нам приятным спутником, не так ли? – я злорадно улыбнулась, ожидая ответа, Лисмус дотронулся до шрама на щеке и устало прикрыл глаза. Я не отрываясь следила за ним, но когда он открыл глаза, то уже смотрел не на меня, а на потухающие угли костра.

Я всё ещё смотрела на него, и он вдруг снова уверенно посмотрел мне в глаза и спокойно сказал:

– Ты думаешь не о том, о чём следует.

– Будь добр, просвети: о чём же следует? – так же спокойно спросила я, которая чувствовала, что я победила как по факту, так и морально.

– О том, что за то время, что отсутствуют ваши друзья, можно было собрать дрова, отсортировать по размеру и породе дерева и притащить сюда…и не один раз, – сказав это, он снова уставился на то, что осталось от костра.

Я посмотрела на Юрия, и он решительно встал, собираясь предложить действовать и отправиться на поиски товарищей, но тут из-за макушек деревьев показался Нертось, напугав меня хлопаньем мощных крыльев, и приземлился около доктора, хитро глядя на него правым глазом.

Доктор взял из его лапки клочок бумаги, на которой было торопливо начертано одно единственное слово, которое он прочёл вслух:

– «Уходите». Почерк Ивара, – Юрий глянул на кондора, который извернулся так, чтобы почесать себе загривок, а почесав, одарил всех пренебрежительным взглядом сперва правого, а потом и левого глаза, после чего взмыл в воздух, даже не удосужившись подождать, будет ли доктор писать ответ.

– Нам надо уходить, – констатировал Лисмус.

Уходить? Лис, может, и привычен к таким поступкам, а я – нет. Я технолога не оставлю, он мой друг, в конце концов! Да и вообще: соглашаться с Лисом – это первый шаг к саморазрушению!

– Нет, мы должны их найти! – не согласилась я.

– Мы даже не знаем, куда они направились и почему посоветовали нам уходить, – не сдавался Лис. – Почему вы всегда такие упёртые? Ваш друг постарался вас предупредить, обезопасить, а вы хотите всё это перечеркнуть своим неразумным благородством? – он выразительно смотрел то на меня, то на Доктора в попытке достучаться хоть до одного из нас.

Юрий посмотрел на него тревожным взглядом и сказал мне:

– На этот раз он прав, мы не сможем их найти. Предлагаю подождать – вдруг они всё же вернутся?

– Так нельзя! – возмутился Лис тем, что его не понимают. – Они же специально написали нам, чтобы мы уходили, они уговорили неручную птицу принести нам это послание, а мы будем сидеть и ждать? Это не только не логично, но и глупо!

Юрий нехотя кивнул и устало произнёс:

– Боюсь, ты прав…

Прав? Этот вот, повёрнутый на логике, прав?

Ну нет, я не собиралась так просто признавать правоту Лиса:

– Только вот куда нам уходить? Откуда ждать опасность? Где гарантия, что мы не пойдём ей навстречу? Лично я предлагаю просто подождать, но быть начеку, и как только поймём, в чём дело, уйдём!

Лисмус пристально посмотрел на меня, обдумал всё услышанное и перевёл взгляд на Юрия:

– Доктор, решать тебе. Мы одинаково рискуем, как оставаясь здесь, так и двигаясь куда-либо. Я бы последовал совету Ивара, будь он моим другом.

– Будем ждать, – мрачно принял решение Юрий.

– Молча, – добавила я и бросила короткий, но красноречивый взгляд на Лисмуса, который пожал плечами, мол: “дело ваше”.

Время быстротечно и неуловимо, но иногда, особенно в минуты волнующего ожидания чего-то потаённо-опасного, время идёт мучительно медленно, становясь почти ощутимо тягучим и липким, как сгущёнка. Именно так казалось мне, когда мы сидели у потухшего костра. В темноте с трудом угадывалась невозмутимая физиономия Лиса и сгорбившийся от невесёлых мыслей силуэт Юрия. Сколько прошло времени, я не знала точно, но показалось, что никак не меньше вечности, только вот почему-то солнце решило не всходить, пока всё не выяснится, поэтому было по-прежнему темно. Я уже не раз пожалела, что предложила молчать, но вторично за этот поход первой нарушать навязанное Лису молчание принципиально не хотела. Лисмус чувствовал это, понимал, что всё это из-за него и смотрел на меня с добродушной полуулыбкой.

Наконец, ожидание сменилось на настороженность: где-то впереди послышался тихий треск мелких сухих веточек и невнятное шипение, которое через некоторое, показавшееся мне бесконечным, время стало вполне различимой речью со странным говором:

– Я чую, я их чую…Всегда надо идти по следу, – шипел один голос.

– И я чую. Но они должны были сгореть, – прошипел ему в ответ другой.

– Ничего нельзя доверять людям, надо было самим всё сделать, – прошипел другой, третий голос.

– Если бы мы могли… – прошипел первый. – Да, ничего нельзя им доверить.

– Они пожалели своих и подожгли дворец слишком поздно.

– Они дали им уйти, но теперь мы исправим их оплошность.

– Мы не должны убивать их сразу, мы можем уговорить их продать нам все свои воспоминания и отпустить.

– Это верно. Если они не захотят продать их нам, то придётся убить, пока они не отыскали Путь раньше нас.

– Мы застряли в этом измерении из-за людей, они знали, что так получится!

Флакнорсы.

Они приближались медленно, но было очевидно, что они идут по запаху, а значит, точно не пройдут мимо. Юрий судорожно сглотнул и прошептал:

– Теперь точно пора уходить.

– А если уже поздно? – дрожащим голосом спросила я и умоляюще посмотрела на Лисмуса.

Несмотря на накаляющуюся обстановку, Юрий нахмурился: он отлично знал, как я восхищалась его эльфийской красотой, да и вообще хорошо к нему относилась, и тот факт, что в минуту опасности я искала поддержки не у него, а у странного мужчины, с которым постоянно была не согласна и который периодически раздражал, говорил очень о многом.

– Не поздно, – Лисмус вложил в свою интонацию столько мягкости и уверенности, сколько смог. – Это флакнорсы – у них нет ног и им тяжело передвигаться по пересечённой местности. Они не смогут нас догнать, если мы будем бежать, а при свете дня они и вовсе не перемещаются. Но нам придётся не останавливаться, пока не наступит рассвет.

Бежать я была не против. Мне хотелось поскорее уйти отсюда, а бегала я хорошо и была бы рада всем это продемонстрировать. Юрий согласно кивнул и прошептал:

– Верно. Роса смоет запахи, и они уже не смогут идти по следу. Судя по карте, в семи километрах к югу есть заброшенные дома… – припомнил Юрий. – Бежим на юг, держимся рядом друг с другом.

Мы тихо и осторожно встали, взяли заранее собранные рюкзаки с самым необходимым и, переглянувшись и дружно глубоко вздохнув, помчались на юг. Флакнорсы сперва растерялись от резких звуков, и в принципе осознали, что догнать сейчас не смогут, но всё же до бегущих нас ещё долго доносились звуки одиночных выстрелов и ругань.

Это придавало мне сил, и я рвалась вперёд с такой скоростью, какой от меня на уроках физкультуры не мог добиться никто. Я казалась себе выносливой. И на то имелись основания, ведь я действительно была выносливее всех в школе и в университете. Но Юрий и Лис оказались круче меня. Наверно, потому что здесь экология чистая, а эти двое тут давно живут, вот и поднабрались здоровья! Теперь бегают по лесу с такой прытью, что я чувствую себя неуклюжей и слабой. Отвратительное чувство в данных условиях.

Бежали долго, а когда я совсем уставала, мужчины понимающе шли рядом, пока я снова не переходила на бег. Нам из-за меня не удавалось развить очень уж хорошую скорость, но все мы понимали, что флакнорсам за нами и так не угнаться. И всё-таки мы изо всех сил стремились уйти как можно дальше.