Текст книги "Секреты удачи"
Автор книги: Аманда Браун
Соавторы: Дженис Вебер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
– Кто-нибудь, откройте!
Пиппа направилась к дверям.
– Машина для мисс Поло.
Голубой «мазерати», точная копия утонувшей красы и гордости Лэнса, был припаркован у обочины. Черт побери, его должны были доставить офицеру Пирсу еще несколько недель назад! Шелдон сменил надпись на номерном знаке – вместо «Активный» появилось «Лотопо». Кипя от ярости, Пиппа расписалась в получении и отвезла курьера в аэропорт. Вернулась она как раз к началу занятия «Сервировка высшего класса».
– Назовите эти предметы, класс, – дала задание Оливия, демонстрируя одно за другим различные фарфоровые изделия.
– Тарелка для основного блюда. Салатная тарелка. Чашка для консоме. Тарелочка для масла. Солонка. Тарелка для рыбы. Тарелочка для хлеба. Порционный горшочек. Соусник. Тарелочка для икры. – Оливия с удовольствием заметила, что Лотос знает все предметы сервировки. Наконец добрались до странного фарфорового сосуда. – А это что такое?
– Индивидуальный половник? – предположила Мэйси.
– Персональная плевательница? – попытался угадать Логан.
Пиппа подняла руку:
– Это подставка для яйца, мэм. Для страусиного яйца. – Розамунд заказала четыреста таких штук для бала у Хендерсонов.
– Бог мой, Лотос! Вы просто обязаны дать мне адрес вашей школы в Швейцарии. – Если бы Лотос была мужчиной, Ли Боус получила бы мажордома уже к закату! – Когда я произнесу «марш», накройте стол на восемнадцать персон. Все приборы вы найдете в буфете. Будьте аккуратны! Это антикварный севрский фарфор.
Когда Пиппа закончила первой, у Оливии началась нервная почесуха. Она повела студентов к бару, где имела возможность убедиться, что Пиппа запросто опознает любой из двадцати бокалов «Уотерфорд». Мгновенно севшим голосом, почти шепотом, она спросила, умеет ли девушка готовить мартини.
– Я делала мартини для своей мамы уже в возрасте восьми лет.
Почувствовав, как ослабели и подогнулись ее колени, Оливия отправила всех изучать первые четыреста позиций из списка «Форбс».
Вечернее занятие, «Идеальное сворачивание салфеток», постоянно прерывали телефонные звонки адвокатов и Ли Боус. Около полуночи гневное письмо прислала по электронной почте Дюси Деймон, угрожая прикрыть школу, если Оливия немедленно не направит в Лас-Вегас управляющего. В жутком стрессе Оливия съела сразу половину чизкейка. На рассвете она проснулась, чувствуя себя куском сливочного сыра; едва же сошла с весов, как позвонили из банка с сообщением, что закладная просрочена.
Нацепив заколку на свою высоченную прическу, Оливия с улыбкой вошла в кухню. Сегодня наставница облачилась в коричневое шерстяное платье с шестью карманами спереди. В каждом кармане угнездился карликовый пудель, что придавало Оливии сходство с невиданным сумчатым, произведшим на свет шестерню.
– Доброе утро, класс. Сегодня мы будем вытирать пыль с предметов старины, крахмалить воротнички и готовить ванну. – Оливия положила себе на тарелку стопку блинчиков, приготовленных Корнелиусом, и тут позвонили в дверь. – Посмотрите, кто там, Бренда.
Бренда вышла и тут же вернулась с большим ящиком. Федеральная почта.
– Для Лотос! – И резче, чем нужно, она швырнула коробку на стол.
Все с огромным интересом наблюдали, как Пиппа развернула и тут же едва не выронила сувенирную зажигалку.
– Мисс Ортлип иногда любит хорошие сигары, – застенчиво пояснила она, мысленно проклиная Шелдона. Он прислал также десять тысяч долларов наличными в прозрачном полиэтиленовом пакете, новый мобильный телефон и пять костюмов от Шанель, что Пиппа даже не пыталась объяснить.
Оливия лишь молча наблюдала. Сначала «мазерати», теперь это: Джинни Ортлип готова скорее потерять руку, чем свою Лотос. Прислуга такого калибра встречается раз в жизни. Не в силах сосредоточиться, Оливия раздала студентам метелочки из перьев и велела сметать паутину с лестничных перил, пока они с Мэйси будут осваивать в подвале управление креслом-коляской.
Пиппа улизнула на улицу позвонить Шелдону:
– Вчера доставили «мазерати». Я думала, мы договорились, что ты передашь его офицеру Пирсу.
– Я не смог его найти. После того как его уволили, он исчез.
Нет!
– За что?
– Давай не трогать эту тему. Тебе нужна была машина, а эта только занимала место в гараже. Как тебе понравилось «Лотопо»? Я сначала хотел сделать надпись «Торпеда», но ее уже забрали. – Не дождавшись ответа, Шелдон продолжил: – Как дела в школе прислуги?
– Отлично. Диплом почти в кармане.
Отключая связь, Пиппа расслышала его хохот.
Оливия доедала последний ломтик чизкейка, когда в десятый раз за день позвонила Ли Боус.
– Я почти нашла решение, – доложила Оливия. – Потерпите немного.
– Ситуация чрезвычайная, сеньора Вилларубиа-Тистлберри. Завтра к полудню мне нужен мажордом. Дополнительно пять тысяч долларов, если он прибудет до двенадцати дня.
– Вы не разочаруетесь. До свидания. – Оливия с трудом протолкнула в горло последний кусочек. Необходимо было что-то придумать, очень быстро, со скоростью шестьдесят пять тысяч долларов. Вновь зазвонил телефон. Джинни.
– Сегодня днем мне необходима Лотос. Из Италии приезжает Альберто Томба.
Оливия сделала стойку на отчаяние в голосе Джинни:
– Я штрафую за пропущенные занятия, мисс Ортлип.
– Я заплачу тысячу долларов, если Лотос отпустят к трем.
– Цифра «два» – лучше.
– Да, лучше к двум часам.
– Я имела в виду две тысячи долларов, мадам. К четырем.
– Да вы чертовски несговорчивы! Идет.
Оливия задумчиво положила трубку. Мисс Ортлип… Седрик… Лотос… Лас-Вегас… планы варились в ее голове, как амебы в доисторическом бульоне. Она пригласила Пиппу к себе. Пудельки никак не хотели угомониться, пока Пиппа не взяла их на руки.
– Мисс Ортлип попросила вас помочь ей сегодня днем. Кажется, она организует обед в честь Альберто Томба.
– Но я пропущу занятия.
– Ничего страшного. Мы будем изучать «Технику выгула собак», а, насколько мне известно, у мисс Ортлип нет домашних любимцев. За исключением вас, разумеется.
Пиппа вздохнула. Джинни хочется развлекаться, настало время расплаты.
– Я постараюсь вернуться как можно скорее.
– Я вынуждена просить вас о помощи. Мисс Ортлип была на отвратительной свадьбе Уокеров, верно?
Пиппа чуть не выронила Суб и Зиро:
– Э… да. Она была подружкой невесты.
– Не могли бы вы разузнать у нее о Седрике и миссис Уокер? Я хотела бы направить его в Лас-Вегас, но это будет затруднительно, если он спит с хозяйкой дома.
– Это возмутительно! Тейн Уокер счастлива в браке! – Пиппа осознала, что кричит, и взяла себя в руки. – По крайней мере, насколько мне известно.
– Вас неверно информировали, Лотос. Супруг Тейн Уокер играет в гольф в Марокко с тех самых пор, как сорвалась свадьба. И весьма вероятно, что Седрик сумел проскользнуть в хозяйскую спальню. Поверьте, я знаю его стиль. – Оливия не могла взять в толк, с чего вдруг Лотос так погрустнела. Она налила всем по стаканчику хереса. – Дорогая, не могли бы вы вытянуть немного сведений на этот счет у мисс Ортлип?
Пиппа сглотнула комок в горле:
– Но если миссис Уокер действительно нужен Седрик, в качестве помощника? Вы же не можете просто выдернуть его из-под нее, как коврик. Даже если он… вы понимаете… под ней, как коврик… в чем я сомневаюсь. Тейн Уокер никогда не вступит в связь с прислугой.
Оливия недоуменно взглянула на девушку:
– А почему вас это так беспокоит, Лотос?
– Я знакома с горничной Маргаритой. Если Седрик уйдет, на нее ляжет все бремя забот. А у нее слабое сердце и больные суставы.
Оливия плюхнулась на диван и принялась мрачно поглаживать Рида и Бартона:
– Прошу вас, посочувствуйте и мне, Лотос. Я одинокая женщина, отчаянно пытающаяся выжить.
– Да, мэм. – Это твой диплом, тупица! – Простите мне мою резкость.
– Я знаю, вы будете стараться изо всех сил. Возвращайтесь к восьми. Мы будем изучать крайне важный раздел об этикете в морге.
– Спасибо, что отпускаете меня, сеньора Вилларубиа-Тистлберри.
Джинни, несомненно, действовала лишь во имя добра, но пришло время объяснить ей, что от окончания школы зависит судьба миллиарда долларов. Прежде чем юркнуть в «мазерати», по-прежнему припаркованный у обочины, Пиппа внимательно огляделась по сторонам. Она медленно проехала ярдов пятьдесят, затем натянула меховую ячью шапку, катарактные солнцезащитные очки, усы и армейскую шинель, которые она хранила в багажнике, на случай, если папарацци все еще рыщут по Аспену. Пиппа съехала с холма, миновала поселок и поднялась на гору к Джинни. Подъезжая к владениям Ортлип, она обливалась потом. Перед тем как выйти из машины, еще раз оглядела окрестности. Позвонив в дверь, она отлепила усы и прикрепила их прямо к очкам.
Джинни, с коктейлем в руке и разрумянившаяся (может, и вправду в гостях был Альберто Томба?), распахнула дверь.
– Ты опять нацепила это? Пиппа поспешно влетела в дом:
– Где парень из «фольксвагена»?
– Охотится на диких гусей в Небраске. Успокойся.
Дом был украшен для вечеринки, но что-то здесь было не так. Большой плакат над камином – «С возвращением» – написан по-английски, а не по-итальянски.
– Когда появится Альберто?
– Да к черту Альберто!
Человек двадцать, предводительствуемые не кем иным, как Вуди, любовником Лэнса, и подлой Кимберли, вывалились из кухни.
– Сюрприиииииииз!
Пиппа стрелой слетела по ступеням вниз и погнала «мазерати» прочь. Голова, казалось, вот-вот взорвется. Ничего не видя из-за усов, прилепленных к стеклам очков, она едва не врезалась в грузовик, везущий каноэ. Проносясь через город, она не обращала внимания на ругань пешеходов, несущуюся ей вслед. Как Джинни могла быть такой дурой, чтобы устроить этот сюрприз? Как она посмела пригласить Вуди и Кимберли, этих предателей, и вообще подумать, что такое сборище может подействовать благотворно?
Оливия в одиночестве ждала в дверях, отправив студентов возвращать немецких овчарок, которых она одалживала для проведения занятий по выгулу собак. Прижав телефон ухом, Оливия раздавала своим пуделькам печенье и одновременно пыталась усмирить Дюси Деймон, еще большую мегеру, чем Тейн Уокер.
– Оскорбления вам ничем не помогут, – говорила она. – Если хотите знать, я все еще проверяю рекомендации Ли Боус. Не говоря о ваших.
Оливия закончила разговор ровно в тот момент, когда «мазерати», взвизгнув тормозами, остановился у входа. Нечто непотребное вывалилось с водительского сиденья.
– Прошу прощения, чем могу быть полезна?
Пиппа стянула шапку. Она словно обезумела:
– Мне нужно поговорить с вами.
– Лотос! Входите. Снимите это мерзкое пальто.
Пиппа рухнула на диван в гостиной:
– Случилось нечто действительно ужасное.
– Вы подпалили газеты мисс Ортлип?
– Это личное, – прохрипела Пиппа. – Просто я ухожу. Я должна немедленно покинуть Аспен. Я так хотела получить этот диплом, сеньора! Вы не представляете, насколько я к этому стремилась!
И Пиппа разрыдалась так горько, что все шесть пуделей немедленно принялись подвывать вместе с ней.
Подшипники в мозгу Оливии бешено завертелись. Ортлип сошла со сцены. Лотос ушла с работы. Должен быть способ обратить эту трагедию в шестидесятипятитысячную комедию.
– Я могу вам помочь. Но вы должны довериться мне.
– Лишь бы побыстрее.
– Вместо занятий здесь вы могли бы пройти стажировку в чудесном доме в Лас-Вегасе. Хозяйка дома крайне озабочена предстоящим грандиозным празднеством. Если все пройдет хорошо, вы получите свой диплом. Обещаю.
– А в чем подвох?
– Ей нужен мужчина.
– Вы полагаете, я похожа на парня? – возмутилась Пиппа. Резкий выкрик спровоцировал новый приступ собачьего воя. – Простите, сейчас это больная тема.
– У вас короткая стрижка. Вы высокая и стройная. В подходящем белье и одежде, убеждена, мы вполне сможем выдать вас за мужчину.
Итак, Оливия решила послать в Лас-Вегас ее вместо Седрика. Это избавило бы Тейн от очередного потрясения: от подобного предложения Пиппа не могла отказаться. Она отлепила усы от очков и приклеила их над верхней губой.
– Так лучше?
– Гораздо. – Вообще-то несколько чрезмерно, но Оливии хотелось рискнуть. – Вытрите глаза и приходите наверх.
Гардеробная Оливии была полна различной униформы – память о славных днях, когда они с мужем командовали штатом прислуги из десяти человек.
– Это сшил для меня Сен-Лоран. Его вдохновил портрет третьей графини Тистлберри, работы Гейнсборо, одной из моих прабабушек. – Оливия сияла пластиковый пакет с серого военного пиджака с тремя десятками медных пуговиц. С эполетов свисали замысловатые лилово-зеленые веревочные петли. Шелковые шаровары и феска дополняли комплект. – Цвета английского голубя. Прелестно, да?
– А у вас есть летний вариант? Лас-Вегас все же в пустыне…
– Ну конечно! – Обшарив еще один шкаф, Оливия разыскала рубашку с короткими рукавами и шорты из голубиного комплекта. Еще она нашла несколько утягивающих грудь спортивных бюстгальтеров, оставшихся от горничной, что сбежала с каким-то лыжником. – Примерьте это, Лотос.
Несмотря на строгий покрой, форма оказалась на удивление удобной, а цвета – не такими уж кошмарными. Хотя она предпочла бы не слышать слов Оливии о голубях.
Оливия же пристально рассматривала результат: все еще слишком женственно.
– Ага! Минутку.
Из ящика комода она извлекла пару массивных очков в черепаховой оправе, известных всему миру:
– Ив забыл их в свой последний приезд. Это одна из самых ценных вещей. – Она нацепила их на нос Пиппы. – Идеально.
– Но я ничего в них не вижу!
– Не носите их постоянно. Поменяйте линзы на обычные стекла. – Оливия потянулась к телефону. – Сеньора Боус, это Оливия Вилларубиа-Тистлберри. Я нашла для вас мажордома. Его зовут Космо дю Пиш. Завтра утром вы с ним встретитесь. Пожалуйста, переведите сразу же всю сумму на мой счет.
Оливия помнила наизусть все четырнадцать цифр:
– Он не постучит в двери вашего дома, пока не поступит платеж. – С торжествующей улыбкой Оливия сунула телефон в карман. – Итак, все улажено.
– Космо дю Пиш?
– Моя настоящая любовь. Он бросился со скалы, узнав, что я вышла замуж за латиноамериканца. Ступайте к себе и соберите вещи, Лотос. Я закажу вам билеты.
– Я бы предпочла поехать на машине, если не возражаете. Немедленно.
– Но вы должны быть в Лас-Вегасе завтра к утру.
– Это всего шестьсот миль. А у меня быстрая машина.
– Отлично. – Оливия принялась собирать дополнительное снаряжение для своей протеже. – У вас превосходное прошлое. Уверена, вы добьетесь успеха. И, пожалуйста, помните, что вы мужчина.
«Помни о дипломе».
– Я постараюсь.
Пиппа расцеловала на прощание псов и устремилась на юг.
Глава 16
Хотя она и не представляла, зачем кому-нибудь понадобится ее похищать, и уж точно не могла вообразить, чтобы ее муж, Мосс, ринулся платить выкуп в случае, если похищение все же произойдет, Ли Боус тем не менее наняла телохранителя, когда выяснилось, что она единственная заметная фигура в Лас-Вегасе без оного. Самсон с первого дня стал сущим наказанием. Он, безусловно, выглядел внушительно, но вооруженный здоровенный мужик, постоянно в паре футов позади, мягко говоря, надоедал. Вдобавок он был страшно неуклюж. Всякий раз, проходя вслед за ней через кухню, он сшибал со стола что-нибудь ценное, приводя Руди, шефа, в бешенство. Самсон настаивал на том, чтобы запирать Ли в спальне на ночь, ради ее же собственной безопасности. Он не ел ничего, кроме первосортных ребрышек. Однако, поскольку большинство членов «Кантри-клуба» Лас-Вегаса имели телохранителей, а Ли уже в течение восьми мучительных месяцев пыталась войти в это суперэлитное объединение, она терпела его общество.
К сожалению, ее управляющий не был настолько гибок. Недавно он вошел к ней в ванную комнату, закрыл за собой дверь и заявил:
– Или Самсон, или я.
Ли была в ужасе: через неделю предстояла вечеринка по поводу дня рождения ее собачки породы бишон-фризе, Тициана. Уже приглашены триста гостей, с телохранителями и собаками.
– Да что с вами такое, Фердинанд?
– Он чистит пистолеты в кухне. Руди это бесит. Он оставляет использованные бритвы в раковине и заводит шашни с Керри. – Горничная-ирландка. – Я постоянно застаю их на месте преступления.
– Каким образом это возможно? Самсон проводит со мной восемнадцать часов в сутки.
Фердинанд через замочную скважину заглянул в хозяйскую спальню:
– Пока мы с вами разговариваем, мадам, они оскверняют ваш матрас.
Ли провела ладонью по лицу:
– Вы ставите меня в трудное положение, Фердинанд.
Он ничего больше не сказал. Просто собрал вещи и уехал. Занятая шопингом, Ли даже не знала, что Фердинанд уехал, пока ее ежедневный мартини почему-то не материализовался, как всегда, в пять часов. «Каса-Боус» немедленно охватил хаос. Об отмене праздника Тициана не могло быть и речи: подобный провал стал бы ядерной катастрофой для ее планов вступления в «Кантри-клуб». Ли обзвонила все агентства по найму персонала в Неваде – без всякого результата. Наконец она вынуждена была отдаться на милость своей подруги Дюси Деймон, одной из последних, кому она хотела бы сообщить о катастрофе. Дюси направила ее к Оливии Непроизносимо-Высокомерной в Аспен, которая после нескольких дней неопределенности наконец переплюнула через губу замену. И теперь Ли была столь многим обязана Дюси, что это граничило с моральным банкротством.
Панически напуганная перспективой потерять еще одного работника, Ли ничего не стала говорить Самсону и Керри об их безнравственном поведении. Она не осмелилась рассказать о прелюбодеянии прислуги мужу, поскольку Мосс всегда был против телохранителя. Он вообще считал, что три человека прислуги для «Каса-Боус» слишком много, жалкий ублюдок. Мосс был раздражен даже тем, что Ли нашла замену Фердинанду: по его мнению, она вполне могла сама стирать пыль с мебели. И после всех этих разглагольствований он спустил миллион долларов на аукционе, приобретя крошечный натюрморт Пуссена. Ли готова была прикончить его на месте.
Она завтракала в атриуме, просматривая каталоги, когда в дверь позвонили.
– Не могли бы вы открыть, Самсон? – после третьего звонка попросила она. – Керри, должно быть, все еще занята приготовлением собачьего печенья.
– Только если вы пойдете со мной, – отвечал тот. Контракт запрещал ему удаляться от объекта охраны дальше чем на шесть футов.
– Дьявол! – Ли отшвырнула серебряную антикварную ложечку для грейпфрута. – Я что, должна все делать самостоятельно?
Она рывком распахнула дверь. На пороге стоял высокий стройный – парень? – в сером пиджаке и переливающихся лилово-зеленых шелковых шортах. Большую часть лица закрывали громадные очки и пышные усы.
– Сеньора Боус, – поклонился он. – Космо дю Пиш к вашим услугам.
И это ее супермен за шестьдесят пять тысяч долларов? Ли постаралась не расхохотаться. У парня, похоже, серьезная близорукость. А голос высокий, как у девушки.
– Входите. Хорошо долетели?
– Я приехал на машине, благодарю.
Космо не сказал, откуда он ехал, а Ли не стала спрашивать. Оливия наверняка сманила его у какой-нибудь злополучной знатной хозяйки; чем меньше Ли будет об этом знать, тем более невинной сможет прикинуться, когда дело выйдет наружу.
– Где я могу поставить машину? – осведомился он.
Ли в замешательстве посмотрела на голубой «мазерати».
– Оставьте пока машину здесь. Мой шофер поставит ее в гараж.
Пока они разговаривали, позади «мазерати» остановился бронированный грузовик. Из него выскочили четыре вооруженных охранника, открыли задние двери и потащили к входу в дом большой ящик.
– Резиденция Мосса Боуса?
– Да. Я миссис Боус.
– Мы привезли картину.
Идиотский Пуссен! Ли поборола страстное желание отказаться от доставки.
– Поставьте в кладовку.
– Не так быстро, – преградил путь Самсон. – Сначала уберите оружие.
Охранники посмотрели так, словно он предложил им убрать половые признаки.
– Не имеем права, пока картина на нашем попечении. Условия страховки.
– А я не могу пустить вас в дом с оружием. Правила безопасности.
Целую минуту никто не двигался с места. Ли словно подстрелили.
– Кто-нибудь, сделайте же что-нибудь! – возопила она.
Космо дю Пиш столкнулся с первой проблемой.
– Предлагаю вам позвонить своему начальству, – посоветовала Пиппа курьерам. – А вы позвоните своему, – обратилась она к Самсону. – И попробуем начать диалог.
– Кто этот тип? – спросил парень с оружием.
– Мой мажордом, – пояснила Ли. – Делайте, что он говорит.
Фыркая, курьеры позвонили в офис. Самсон тоже. Как минимум дюжину раз ситуацию разъяснили различным менеджерам. Президенты компании по доставке позвонили президентам страховой компании. К делу подключили юристов. Курьеры не двигались с места, а Ли, Самсон и Пиппа оставались в холле. После того как на сцене возникла проезжавшая мимо патрульная машина, дилемма была разъяснена еще раз, полицейским, но уже с гораздо меньшей сдержанностью. К тому времени, когда полицейские проверили у всех лицензии на ношение оружии, парадная дверь Ли оставалась распахнутой настежь уже в течение тридцати минут. В гостиной с каждой минутой становилось все жарче, и налетало все больше пыли.
– Не могли бы мы ускорить процесс? – возмутилась она, раздраженно притопывая ножкой.
Зазвонил ее мобильный телефон. Арт-дилер из Нью-Йорка сообщил, что его в полдень вытащили из постели юристы, страховщики и представители «Сотбис». Это ее доконало.
После отъезда полицейских все молчали. Пиппа воспользовалась возможностью изучить обстановку. Гостиная и холл Ли были набиты мебелью времен Людовика XIV, на которой ни один человек не осмеливался сидеть уже лет сто. Устрашающих размеров клавесин в стиле рококо, крышка которого была расписана пасторальными сцепами, занимал весь угол комнаты. Темные картины висели по стенам. Каждое полотно изображало птичку – либо мертвую среди корнеплодов, почившую на лоне природы, либо в ладонях дворянина. Местечко, в общем, претенциозное, скучное и бестолковое. Пиппа заметила, что Ли нетерпеливо ожидает ее реакции.
– Прелестно, – улыбнулась она.
Ли оказалась привлекательной блондинкой чуть за тридцать. Крупные бриллианты смотрелись на ней несколько агрессивно. Светло-вишневая с блестками блузка на бретелях и четырехдюймовые шпильки казались не вполне уместными для такого раннего часа, но она с изяществом носила и то и другое. Ноги у нее были как у танцовщицы. Профессионально наложенный макияж не оставил ни одной открытой поры, но просто увлажнив лицо кремом, она выглядела бы симпатичнее. То же самое касалось украшений: одна изысканная цепочка и браслет смотрелись бы гораздо лучше, чем дюжина, увесившая ее шею и запястья.
Позади «мазерати» и грузовика затормозил абрикосовый «мерседес». Пиппа разглядела мужчину, выбравшегося с водительского места. Высокий, темноволосый, приятной наружности. В абрикосовой рубашке поло, как у Самсона, с надписью «Каса-Боус», вышитой коричневым над фирменным аллигатором. С чувством необъяснимой тревоги Пиппа следила, как он приближается к собравшимся у входа.
– Коул! – воскликнула Ли. – Можешь себе представить такую ужасную неразбериху?
Пиппа чуть не грохнулась в обморок. Коул из Феникса!
Коул предположил, что малышка в переливающихся панталонах только что доставила музыкальную телеграмму песику Тициану. Она вся покраснела от смущения: и ее нельзя было винить. Внезапно он застыл на месте: несмотря на дурацкие усы, он узнал ее губы. Их образ преследовал его в течение нескольких недель. Чиппа? Что она делает здесь в странном наряде, притворяясь, что не замечает его? Либо она его не помнит, либо не дает себе труда вспомнить: обе теории нелестны. Коул решил разыгрывать дурачка, пока не прояснит все обстоятельства.
– Вижу, Пуссен прибыл, – обратился он к Ли.
– Они не могут внести его, иначе Самсон их пристрелит, – ответила та. – Мы стоим здесь уже полчаса.
Старший курьер захлопнул крышку своего телефона:
– О'кей, мы договорились.
Он положил револьвер на коврик у дверей:
– Я оставляю здесь ствол и вношу картину. Трое моих парней охраняют меня. Ваш парень охраняет картину. Если я попытаюсь сбежать с картиной, все стреляют в меня.
– Резонно, – согласилась Ли.
– Не так быстро. – Самсон не собирался так просто впускать чужака, пока не разыграет перед своим боссом весь сценарий. Он обыскал курьера, затем подобрал его пистолет и направил в грудь парню. – Медленно и спокойно. Одно неверное движение – и ты гамбургер.
Это разозлило остальных, и они нацелились своими пушками в грудь Самсона:
– А ты, чтоб тебя… – подал голос один.
– Только не изрешетите картину, а? Ребята? – заметил Коул.
Курьер с картиной робко, на цыпочках, переступил через порог. Он не сомневался: стоит ему споткнуться или икнуть, Самсон пристрелит его на месте.
– Где мне ее поставить?
– Прямо у стойки для зонтиков. Благодарю вас. – Ли подписала дюжину квитанций.
«Выбрось это из головы. Он тебя не узнает». Пиппа испытала одновременно облегчение и досаду, вытащила четыре сотни из пачки в своем кармане:
– Большое спасибо за терпение, джентльмены. Прекрасная работа.
– К вашим услугам! – Курьер метнул взгляд в сторону Самсона: – Только не к твоим, задница.
С этими словами они уехали.
– Нет ничего лучше маленькой перестрелки для начала славного дня. А вы?.. – обратился к Пиппе Коул, поскольку она явно не собиралась уходить.
– Космо дю Пиш, – представила Ли. – Наш новый мажордом.
– Коул Мэдиссон. С чаевыми был отличный ход. – Подхватив картину, он унес ее в дом.
Затрезвонил телефон Ли. Вновь арт-дилер. Из-за нее он потерял лицо перед «Сотбис». Если какие-то ковбои будут доставать пистолеты всякий раз, когда он пытается доставить на Дикий Запад шедевры французского искусства, Боусы будут удалены из списка его клиентов.
– Я же извинилась! – резко бросила Ли и, отключившись, потерла пылающий лоб. – Космо, вы знакомы с боевыми искусствами?
– Знаю несколько приемов карате.
– Для меня вполне достаточно. – Ли повернулась к Самсону: – Вы уволены. Космо, подождите здесь.
Ли проводила Самсона в его комнату. Пять минут спустя, с уже упакованными чемоданами, они вернулись в холл.
– Удачи, придурок, – бросил он Пиппе, выходя.
Когда от Самсона осталось лишь облако пыли на дороге, Ли обернулась к Пиппе:
– Мне уже гораздо лучше. Не желаете осмотреть дом?
Пиппа всю ночь провела за рулем и предпочла бы десятичасовую сиесту, но, опасаясь перспективы быть, как Самсон, уволенной на месте, ответила:
– С огромным удовольствием, сеньора Боус.
– Начнем прямо отсюда, от парадной двери. Я заметила, она вызвала ваше восхищение. Не правда ли, фантастическая вещь?
Лак еще не успел высохнуть на массивных палисандровых створках. На левой стороне, под надписью «Каса», был вырезан барельеф в виде фигуры женщины в вечернем платье. На правой, под надписью «Боус», фигура мужчины в смокинге – вероятно, парня, который платит здесь за все. Порхающие пташки украшали углы каждой из створок.
– Птички мне нравятся, – сказала Пиппа.
– На них настоял мой муж. Его компания – крупнейший импортер перьев в Соединенных Штатах.
Это объясняло тематику живописных полотен.
– Браво.
– «Превосходное перо» является также крупнейшим в Лас-Вегасе поставщиком блесток, блестящих тканей, китового уса, стразов, искусственного меха и змеиной кожи. – Захлопнув двери, Ли продолжила экскурсию в роскошном помещении рядом с холлом. – Я слегка помешана на Людовике Четырнадцатом. «Каса-Боус» представляет собой копию Версаля площадью тридцать тысяч квадратных футов.
Заметив, что улыбка Пиппы несколько поблекла, Ли продолжила:
– Вас, наверное, интересует, почему же дом называется не «Поместье Боус»?
Вообще-то Пиппу интересовало, существует ли в Неваде смертная казнь, и если да, то когда казнили здешнего декоратора.
– Да, это действительно несколько озадачило меня.
– Мы не хотели показаться чересчур претенциозными.
– Прелестно.
Пиппа продолжала держать улыбку, когда Ли демонстрировала стоящий в гараже «дюсенберг», выкрашенный, как и все вокруг, в фамильный абрикосовый цвет: повозка для прогулок по городу. Пиппе показали шесть бальных залов, серебряный буфет размером с гроб, плавательный бассейн внутри дома, дорожки для боулинга и пещерообразную библиотеку, набитую чучелами птиц.
– Мой муж – специалист-ортодонт, как вы могли намекнуть.
Пиппа не решилась поправлять хозяйку, заменяя «ортодонт» на «орнитолог», а «намекнуть» на «смекнуть».
– Это впечатляет, сеньора Боус.
В суперсовременной кухне они наткнулись на Руди, пожилого шефа в белом колпаке. Он был занят приготовлением тарталеток для завтрашнего праздника; их требовались сотни, крошечных.
– Дедушка Руди был шефом-кондитером императора Франца-Иоанна.
– Иосифа, Dummkopf [44]44
Дура ( нем.).
[Закрыть], – рявкнул Руди.
Ли проигнорировала выкрик.
– А это наша дорогая Керри, ответственная за стирку, белье, серебро и фарфор.
Мрачная, без особого тщания умытая девица сидела за столом и наносила узор на собачье печенье, плод вчерашних стараний Руди.
– Кто ты, черт побери, такой? – недовольно спросила она у Пиппы.
– Космо дю Пиш. – Это практически невозможно было произнести с достоинством.
– То есть ты мужчина. Где ты достал эти лохмотья? Выглядишь как изгнанник с «Острова головорезов».
Все служащие Ли носили абрикосовые рубашки поло с надписью «Каса-Боус» спереди и архитектурным планом его же – сзади. Пиппе ни при каких обстоятельствах нельзя было появляться в таком виде: ее половая принадлежность немедленно станет очевидна.
– Это цвета рода дю Пиш. Они дарованы были моим предкам папой Пием Третьим в память о победе над сарацинами.
– Нет слов. – Керри вернулась к своему занятию, но вдруг сообразила, в чем непорядок в привычной картине мира: – А где Самсон, миссис Боус?
– В очереди за пособием по безработице. Сегодня утром он едва не пристрелил четырех курьеров.
– Этот сукин сын должен мне сто баксов! – Керри пулей вылетела из кухни.
– Керри такая вспыльчивая, – извинилась Ли. – А еще она ленивая и строптивая неряха. – И, понизив голос до шепота, добавила: – Руди обожает ее. Я не могу потерять лучшего кондитера Лас-Вегаса. Уверена, вы найдете способ поладить с ней.
Пиппа и Ли поднимались по грандиозной парадной лестнице, когда их окликнул Коул:
– Прошу прощения, мадам. Чей «мазерати» перекрыл проезд?
– Космо. Пожалуйста, поставьте его в гараж и принесите багаж. – Ли повернулась к Пиппе. – Коул – личный слуга и шофер моего мужа.
Шофер? С часами «Брегет»?
– Понятно.
Ли продемонстрировала Пиппе гигантскую гардеробную с обувью. Она определенно испытывала странную привязанность к серебристым босоножкам. И Пиппа вскоре поняла почему: следующая гардеробная была забита блестящими нарядами ярких цветов.
– Люблю эффектные наряды, – покаялась Ли.
– Отличная реклама продукции вашего мужа.
– Вы просто прелесть. Но вообще-то это давняя привычка. Я танцевала в «Рокитс» [45]45
Знаменитое танцевальное шоу из мюзик-холла «Радио-сити» на Манхэттене.
[Закрыть].
– Да что вы! Я пятнадцать лет бил чечетку, – выпалила Пиппа, прежде чем осознала свою ошибку. Но, делать нечего, надо было развивать тему. – Это изменило всю мою жизнь.
