Текст книги "Секреты удачи"
Автор книги: Аманда Браун
Соавторы: Дженис Вебер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
– Клуни! Покажи мне сильные руки!
Пиппу подняли к перекладине. Она продержалась четыре счета, прежде чем упасть. Бенедикт закончил после пары дюжин, за ним Лулу. Вика остановил Слава, когда тот подтянулся сотню раз.
– Достаточно, – обернулся он к трем бездыханным телам на траве. – Хороший клоун – сильный клоун. Сейчас – отжиматься.
И вновь Пиппа сломалась первой. Лулу приближалась к двумстам, когда Слава швырнул им скакалки:
– Стоп. Попрыгать.
Пиппа прыгала, пока бедра не начали отваливаться. Затем Слава заставил их бегать наперегонки по периметру поляны. Выиграла Лулу, несмотря на то что у нее были самые короткие ножки.
– Мальчики, вы опять позволять девчонке побить себя? – крикнул Слава. – Быстро в Делавэр.
Пиппа последовала за коллегами к реке, где все разделись до белья. Она нехотя последовала их примеру, выставляя на всеобщее обозрение кружевной лифчик и трусики.
– Очень мило, – плотоядно пробормотал Вик.
Пиппа нахмурилась и прыгнула в воду. Все доплыли до другого берега и обратно. Одевшись, еще сорок минут занимались на солнцепеке растяжкой, за которой последовал каскад кувырков и сальто.
– Ты сказать, сальто – твой конек, – заметил Слава, когда она, с трудом сдерживая рвоту, рухнула на траву.
– Я могу сделать шесть штук подряд, мистер Слуцкий, а не тридцать.
– Обед! – позвала Маша.
Пиппа, пошатываясь, поплелась к столу. Обед состоял из вареной репы, гречневой каши и капустных листьев в сопровождении сливок и все той же водки.
– Очень хорошая еда для клоуны, – рассудительно сказала Маша, доверху наваливая жратвы ей на тарелку.
Пиппа замученно улыбнулась.
– И вот так каждое утро? – спросила она Бенедикта.
– Сегодня Слава нас пожалел. Обычно после кувырков мы бегаем вверх-вниз на гору.
Вик проглотил свою водку и вступил в разговор:
– Чтобы ездить на слоне и быть ядром в пушке, необходимо поддерживать форму. Не говоря уже о том, что приходится и шатер ставить, и летать на трапеции, и танцевать с медведями.
– Когда я сюда попал, с трудом мог отжаться даже пару раз, – вспоминал Бенедикт. – Сейчас дошел почти до девяноста.
– За неделю? – поразилась Пиппа.
– За два года.
Она быстренько подсчитала:
– Ты хочешь сказать, что сто раз провалился на выпускных экзаменах у Славы?
– Курс обучения продолжается, пока Слава не решит, что ты готов к работе. Не волнуйся, он не возьмет с тебя больше шестисот баксов независимо от того, как долго ты у него пробудешь.
Чувствуя, что сходит с ума, Пиппа повернулась к Вику:
– А ты здесь долго?
– Четыре года.
– Лулу?
– Год. И не пытайся сбежать. Митци учует тебя за милю. Бивни у нее острые как бритва, а бегает она со скоростью автомобиля. И плавает как рыба.
– А что насчет контактов с внешним миром? Поездка домой на День благодарения?
– Ничего не выйдет. – Лулу покончила с репой. – Это тебе не Гарвард. Ты в Русской академии циркового искусства.
Чертов Гарвард среди клоунских школ.
– А что, если человек проваливается на экзаменах? Тогда можно уйти?
– Клоуны не проваливаются, Клуни. Они либо побеждают, либо кончают с собой.
Шутки прекратились, как только Маша водрузила на стол свежую банку репеллента. За трейлерами хлопнула дверь туалета. Мгновение спустя появился Слава.
– Обед закончен! За работу!
Славин отряд строем промаршировал в шатер.
– Клуни, садись на Бобо.
Устроившись на спине слона, сразу позади ушей, Пиппа задумалась, действительна ли еще ее медицинская страховка. Впрочем, это, вероятно, не важно: если она свалится с такой высоты, спасать будет некого. Слава щелкнул плетью в дюйме от ее физиономии:
– Вперед!
Бобо невозмутимо стоял, пока Пиппа не подняла свой кнутик, потом отчаянно попытался стряхнуть ее. К счастью, Пиппа, оседлавшая своего первого пони в четыре года, знала, как удержаться в седле. В конце концов Славе надоели ужимки и топотание Бобо.
– Тихо! – Слон затих. – Клуни, прыгай в сетку.
Пиппа глянула вниз. На вид сеть не могла выдержать даже котенка. «Помни о дипломе». К своему – и всеобщему – изумлению, она сумела изящной ласточкой слететь вниз, несколько раз подпрыгнуть и ловко скатиться через край сетки на твердую землю.
– Сука, – прошипела Лулу. – Догадалась.
– Двенадцать долгих лет, крошка.
В течение нескольких часов класс упражнялся в жонглировании. Пиппа думала, что шея ее треснет от постоянного задирания подбородка.
– Собирайте шатер, – распорядился Слава.
Студенты и слон собрали шатер за пять минут сорок секунд. Поскольку вчерашнее время они не улучшили, Слава заставил их вновь воздвигнуть и разобрать шатер. И вновь с тем же результатом, так что пришлось повторить в третий раз.
– Пять минут, – наконец объявил Слава. – Почему не сделать так с первого раза?
– Помощники неопытные, – задыхаясь, вымолвил Вик.
– Не за что, пожалуйста. – Руки Пиппы выглядели как громадные волдыри с ногтями. – Почему клоуны должны устанавливать шатер, мистер Слуцкий?
– Ты что, жаловаться? Думать, ты царица?
– Еда! – позвала Маша.
Все устало потащились к столу, на котором уже стояли стаканы с мутной жидкостью. Пиппа потянула носом:
– Что это?
– Пиво из древесная кора. Пить! Очень хорошо для клоуны.
Слава одним махом опорожнил стакан и тут же налил второй. Когда опустел и второй, он почувствовал себя достаточно освеженным, чтобы прорычать:
– Теперь учиться глотать шпага!
Пиппа ничего не могла с собой поделать, все представляла – будь она сейчас дома, в Далласе, сидела бы на веранде «Флер-де-Ли», потягивая мохито. А здесь она всерьез рисковала разрезать пищевод.
– Что-то случилось, Клуни? – спросил Вик.
– Я не представляла, что профессия клоуна настолько опасна для жизни.
– Быть профессионалом – опасно для жизни, чего бы это ни касалось.
– Понимаю. Прощу прощения. – Может, в середине поляны мобильный будет работать.
Не успела она сделать и десяток шагов, откуда ни возьмись возникла Митци и схватила ее за шею.
– Она думает, что ты пытаешься сбежать, – весело крикнул Вик.
Пиппа ткнула телефоном прямо в бивни слонихи:
– Телефон звонить! Динь-динь! – Она набрала номер Шелдона. Сеть недоступна. Черт!
Когда она вернулась за стол, Слава заставил ее открыть рот.
– Широко! Больше широко! – Он покачал головой. – Недостаточно большой для хорошая шпага. Вик, научи банановая кожура. – И Слава в сопровождении Пушкина удалился в крайний трейлер.
Вик расстелил на траве салфетку:
– Представь, что это банановая кожура, Клуни. Это базовое падение. – Он шлепнулся на землю. – Заметила, как я смягчил удар рукой?
– Э… вообще-то нет. – Пиппа посмотрела еще раз. – Кажется, теперь поняла.
– Попробуй.
Несмотря на двенадцатилетний опыт падений, которые Тейн финансировала в надежде стать матерью олимпийской чемпионки, Пиппа скоро обнаружила, что притворное падение требует гораздо большей силы и ловкости. Вик заставлял ее повторять снова и снова.
– Я бы предпочла мат, – выдохнула она. – Или по крайней мере шлем.
На пороге трейлера возникли Слава, волокущий здоровенный сундук, и Пушкин с бубном. Радостно обнаружив Пиппу лежащей на спине, медведь кинулся облизывать ее лицо. Слава оттащил воздыхателя за ухо:
– Покажи мне, как падать, Клуни.
Пиппа шлепнулась в грязь. Пушкин в момент падения профессионально ударил в бубен.
– Очень хорошо, – похвалил Слава. – Завтра делать больше.
– Она упала всего один раз? Меня в мой первый день заставляли повторить раз пятьдесят. – Лулу резко повернулась к Пиппе. – Ты с ним спишь, стерва.
– Никогда не перечь Славе Слуцкому! – Мастер наказал Лулу, заставив ее пройти на руках через поляну, пока он объяснял Пиппе, как делать русские кувырки. Неизвестно, кто был в худшем состоянии, когда Маша позвала всех к столу.
Труппа поглощала тушеные грибы с картофельным пюре. На этот раз вкус Славиной водки показался Пиппе почти изысканным.
– Ты любить тушеные грибы? – спросил Слава.
– Очень вкусно, мистер Слуцкий. – Пиппе с трудом удавалось не закрывать глаза.
– Сегодня вечером ты танцевать буги-вуги с Пушкиным.
– О'кей! – Она постаралась, чтобы в голосе прозвучало воодушевление. – Но я прошлой ночью мало спала в самолете.
Славу это не волновало:
– Жизнь клоуна – долгая тяжелая работа.
С противоположного конца поляны донесся рев Митци, выкорчевывавшей бивнями кусты. Обернувшись, Пиппа готова была поклясться: Митци смотрела на нее в упор.
– У нее что, несварение?
– Она услышала, что ты будешь танцевать с Пушкиным, – прошептала Лулу. – Она ненавидит, когда к нему прикасаются другие женщины.
– О! Сейчас я должна еще и трахаться с медведем?
– Тс-с. – Маша подала очередной шедевр – чиз-кейк, украшенный черникой. Пушкин, слизнув ягоды, поскакал к сундуку с одеждой и принялся вышвыривать оттуда всяческие тряпки.
– Смотри! Пушкин очень хотеть танцевать, Клуни.
– Я тоже, мистер Слуцкий.
– Лгунья, – в очередной раз прошипела Лулу. – Все, чего ты хочешь, – это Слава.
– Все, чего я хочу, – это диплом, – прошипела в ответ Пиппа.
– Что вы, девочки, шептать? – Слава начал раздражаться. – Крошка, иди мыть шатер. Вы тоже, Вик и Болван. – Они ушли, а Слава влюбленно наблюдал, как Пушкин примеряет шляпки. – Чудесный медведь.
Пиппа выпила водки, и это на миг придало ей храбрости:
– Мистер Слуцкий, могу я обсудить с вами кое-что?
Она вытащила из-за корсета шесть промокших стодолларовых бумажек и положила их под банку с репеллентом:
– Во-первых, я бы хотела заплатить вам за неделю уроков. – Она с трудом сглотнула. – Когда получу диплом, я заплачу вам десять тысяч долларов.
На лицо Славы набежала тень:
– Почему?
– Потому что я на самом деле хочу диплом.
– А потом ты от меня уйдешь?
– Да, такая вероятность есть. – Упс, очень плохой ход. – С другой стороны – может, и нет. Эта профессия, похоже, требует некоторых умений, которые у меня были в прошлом и, возможно, проявятся вновь, а вы лучший клоун в истории цирка, и это такая честь, и вызов, конечно, и приключение…
Красноречие Пиппы иссякло.
– Короче говоря, я могла бы остаться на некоторое время.
Он прищурился:
– Ты пытаться подкупить Славу Слуцкого?
– Никогда!
– Тогда почему ты предлагать десять тысяч долларов? Думаешь, для меня важны деньги?
– Я ни в коем случае не имела это в виду. Но вам потребуется некоторая сумма, чтобы по крайней мере заставить эти трейлеры перемещаться. И кормить Митци.
– У меня в матрасе достаточно денег. Больше не надо. Надо танцор для Пушкин.
«Никогда не показывай своей заинтересованности, дорогая». Воспоминание о Тейн, провернувшей крупную сделку с «Дворцом в Черепашьей бухте», промелькнуло в сознании Пиппы. Что ей нужно, так это безудержный, непреодолимый напор. Решительно откашлявшись, Пиппа наклонилась над столом:
– Предлагаю сделку, мистер Слуцкий. Вы выдаете мне диплом. Я в течение шести месяцев танцую с Пушкиным и даю вам десять тысяч долларов.
Он обдумал предложение:
– Сто тысяч долларов.
– Идет! Сто тысяч долларов.
Слава утробно захохотал:
– Браво, Клуни! Ты врешь как русская!
Пиппа поняла, что следовало скорчить несколько страдальческих рож, прежде чем соглашаться на сто штук:
– Конечно, это будет нелегко. Отцу придется продать ферму.
– Ферму? – Настал черед Славы наклоняться над столом. – Животные или овощи?
Пиппа напрягла мозги, придумывая туманный, уклончивый ответ. Ага!
– Он выращивает грибы. Такие маленькие, беленькие. Очень милые.
Славины глаза гневно вспыхнули:
– Твой отец работать много лет, делать «милые» грибочки. А ты продать его ферма вот так? – Он щелкнул пальцами. – Замарать имя семьи?
– Нет! Семья значит для меня все!
– Никогда больше не говорить о диплом, Клуни Гугл! Я никогда не украсть у человека ферму для грибы.
– Погодите! – воскликнула Пиппа, когда он двинулся прочь. – Мы продадим мамину коллекцию туфель!
В ответ хлопнула дверь туалета. Пиппа спрятала лицо в ладонях. Косноязычный идиот!
Итак, это удобный момент для побега. Митци и Бобо нигде не видно, как, впрочем, и всех остальных. Пушкин зарылся в сундуке с тряпьем. Пиппа на цыпочках вышла из-за стола, на четвереньках пробралась под кухонным окном и, по мере приближения к берегу Делавэра, принялась набирать скорость. Она уже почти добралась до воды, как внезапно над плечами взметнулась веревочная петля и обвила ее талию. Ее приподняло в воздух, словно теленка на родео, и поволокло прямо по грязи и камням обратно к кухонному трейлеру.
Маша, хохоча, спустилась по ступеням и установила на столе старый проигрыватель:
– Играть с Пушкиным в ковбои? Его любимая игра.
Пиппа смиренно улыбнулась:
– Он так ловок с лассо.
Маша развязала ее:
– Он любить тебя, как Ромео и Джульетта. Очень романтичный медведь.
Пиппа попыталась изобразить счастье по этому поводу. Слава вернулся посвежевший и улыбающийся, явно оставив в уборной недавние разногласия с Пиппой. Он покосился на проигрыватель.
– Найди казаков, – приказал он Пушкину.
Пушкин вытянул из сундука два костюма казаков, а Слава опустил иглу на поцарапанный виниловый диск.
– Одеваться! Танцевать!
Следующие три часа Пушкин и Пиппа опробовали все костюмы из сундука: цыгане, апачи, венские аристократы, астронавты, Флинтстоуны, пираты, полицейские, медсестры. Энергия Пушкина не иссякала. Пиппа обнаружила, что ее это странным образом вдохновляет: закрыв глаза, она легко могла убедить себя, что держит за руку самого сильного и нежного мужчину на свете. Редкая и восхитительная фантазия! Когда над лесом взошла луна, она в изнеможении спустилась на землю:
– Простите, ребята. На сегодня я кончилась. Спасибо, Пушкин. – Она поцеловала его в нос. – Можно я пойду спать, мистер Слуцкий? Обещаю, завтра я буду бодрее.
Даже если бы Пиппа попросила у него Млечный Путь, Слава все равно сказал бы:
– Конечно.
Не снимая костюма медсестры, Пиппа побрела в трейлер. Впервые со времен раннего детства она не стала ни умываться, ни чистить зубы, ни переодеваться в пижаму. Она провалилась в глубокий сон, пока… что это за жуткая качка… землетрясение… Митци переворачивает трейлер… Пиппа открыла глаза. Лунный свет струился в окно. Пахло жимолостью и рекой. Качка продолжалась.
– Помедленнее, ты, животное, – шептала Лулу.
Ага: у нашей маленькой коллеги сеанс секса. Пиппа даже думать не хотела, с кем – или с чем; загадка, однако, разрешилась сама собой, когда в темноте прогремел голос Бенедикта:
– Заткнитесь! Я пытаюсь заснуть.
– Вот именно, – поддакнула Пиппа.
Качка резко прекратилась:
– Ты не спишь, Клуни?
– Спасибо, что спросил.
Голова Вика свесилась с верхней койки:
– Как вам танцы, сестричка?
Пиппа вышла за дверь. Когда стоны Лулу приобрели вагнеровскую страсть, к Пиппе присоединился и Бенедикт. Она помассировала ноющие ступни:
– Чего бы я ни отдала за горячий душ!
– Пойдем спустимся ниже по реке. Там вода почти как в ванне.
И он пошел вперед, нимало не озабоченный тем, что совсем голый. Они добрались до реки, и Бенедикт сразу же нырнул:
– Вода превосходная.
Пиппа развернула мыло из отеля «Ритц-Карлтон», которое Маша оставила в общем ведре. В воздухе разнесся нежный, но отчасти нереальный аромат, напоминающий ее прошлую жизнь. Мгновение поколебавшись, она сбросила костюм медсестры и ступила в воду. Вода действительно оказалась очень теплой. Пиппа была настолько поглощена происходящим, что некоторое время не замечала странного зловония, пока оно в буквальном смысле не коснулось ее шеи: Митци.
– Бенедикт? – тихонько позвала она, не шевелясь. – Где ты?
Ниже по течению из кустов золотарника поднимался дымок со сладким запахом марихуаны:
– В чем дело?
– Ты мне нужен, срочно. У нас гости.
Решив, что она имеет в виду полицию, Бенедикт затоптал косячок в грязь и стремительно поплыл прочь.
– Бенедикт? – Бесполезно! Пиппа медленно повернулась. Митци возвышалась над ней, огромная как дом. – Привет.
Митци испустила оглушительный рев. Пиппа в ужасе наблюдала, как ее хобот тянется к ней, словно гигантская кобра. Над кусочком душистого мыла хобот замер.
– Все тебе, – пробормотала Пиппа, аккуратно опуская обмылок на камень, затем медленно отступила.
Митци задумчиво сжевала мыло. Разочарованная послевкусием, она потопала вслед за Пиппой, которая была уже на полпути к дому и мчалась как ветер, спасая свою жизнь и не обращая внимания на голую задницу. Пиппа ворвалась в трейлер, когда Лулу и Вик уже перешли к финальной части – расслабленным вздохам.
– Прогони ее, – прохныкала она, ныряя в свою койку.
Вик приподнялся над краем кровати:
– Вот это определенно лучше.
Тут Митци с грохотом обрушилась на трейлер. Вик слетел на пол и остался лежать неподвижно – возможно, без сознания.
– Что там происходит, Клуни? – недовольно спросила Лулу. – Ты ведь не думаешь, что Вик способен сегодня на второй подход. Хоть в этом ты мне можешь доверять.
– Заткнись! Митци пытается меня убить.
Второй удар потряс трейлер до основания.
– Тогда сдавайся. А мне надо поспать.
– Отлично. Если я не стану танцевать с Пушкиным, у этого цирка нет будущего.
– Я знала, что из-за тебя, сучка, будут проблемы. – Лулу спрыгнула с койки, прямо на Вика, достала из ящика большой пластиковый пакет и рывком распахнула дверь.
– Иди сюда, драгоценная моя! – И похлопала Митци по лбу, пока животное потребляло марихуану в количестве, достаточном для небольшой армии.
– Это ведь не считается жестоким обращением с животным, правда? – пробормотала Пиппа, когда Митци, покачиваясь, побрела к лесу.
– Я спасаю твою задницу, а ты беспокоишься, что слон пристрастится к наркотикам?
Появившийся с опозданием Бенедикт уставился на пустой пакет.
– Нет, ты не могла, – выдохнул он.
– Митци завтра все вернет, в виде аккуратных лепешечек.
– Это был весь запас, ты, алкоголичка!
– Ну давай, ударь меня.
Он так и сделал, с немалой силой. Лулу подхватила швабру и замахнулась, а Бенедикт отразил выпад старой стремянкой. Половина ударов не достигала противника, доставаясь трейлеру.
– Вик! Очнись! – орала Пиппа. – Лулу и Бен убивают друг друга.
Вик пришел в себя и пополз к двери:
– Ставлю пять баксов на Лулу.
Когда Лулу получила чудовищный удар в живот, Пиппа достала телефон:
– Я звоню в «девять-один-один».
– Плохая идея, Клуни.
Тут Пиппа заметила, что, несмотря на амурные подвиги, Вик уже в десяти дюймах от нее:
– Отвали.
– Ни в коем случае.
– Помогите! Мистер Слуцкий!
– Побереги легкие. Слава вполне мог бы спать даже во время Сталинградской битвы.
Вик был уже близок к тому, чтобы силой добиться своего, когда в дверь вломился яростно рычащий Пушкин и отшвырнул его прочь. Пиппа метнулась в уборную, где, к ее изумлению, зазвонил телефон.
– Я весь день пытаюсь с тобой связаться, – буркнул Шелдон. – Где ты?
– Прямо сейчас? В уборной на улице. Вероятно, это единственное место в Милфорде, Пенсильвания, где работает сотовая связь.
– Как тебя встретили в «Гарварде среди клоунских школ»?
Пиппа с трудом подавила истерику:
– Послушай, Шелдон, я совершила ошибку. Я застряла в лесу с бандой лунатиков, двумя дикими слонами и танцующим медведем.
Это было несколько чересчур, даже для Пиппы. Голос Шелдона зазвучал сурово:
– Не говори, что ты опять не получишь диплома.
Шелдону показалось, что он слышит, как грубо ругаются мужчина и женщина, используя непристойные генитальные обороты. Затем послышался настойчивый стук. Мужской голос, исполненный тестостерона, проорал:
– Послушай, детка! Я голый, ты голая, чего мы ждем?
– Ты голая? – требовательно спросил Шелдон. – Правду, юная леди!
– Да! Как и все остальные! Какая разница?
– Ты собиралась взяться за ум и начать работать, а не веселиться ночи напролет.
– Я не веселюсь! – завизжала Пиппа. – Боже мой! Бобо пытается опрокинуть уборную!
– Кто такой Бобо? Он француз? Я сообщу о его поведении в администрацию.
– Бобо – слон, – еще пронзительнее заверещала Пиппа. – Убирайся, Пушкин! Прекрати скрестись в дверь!
– Пушкин – это обнаженный джентльмен?
– Пушкин – это медведь.
Шелдон поморщился, когда она заверещала в третий раз:
– Я позвоню утром, Пиппа. Благодарение небесам, Энсон не дожил до этого момента и не видит, как его единственная внучка, пьяная вдрызг, куролесит, как обычная проститутка.
– Не отключайся! – Поздно. Пиппе захотелось бросить телефон в дыру нужника.
– Ты там одна, дорогуша? – позвал Вик.
– С мистером Слуцким.
Это сработало.
– Приятной ночи, ребята! Пошли, Бобо.
Пиппа досчитала до десяти, и только потом решилась приоткрыть дверь. Снаружи дожидался только Пушкин, с костюмом Уилмы Флинтстоун в лапах и «Большой книгой сказок» в зубах. Пиппа натянула тунику:
– Спасибо, милый.
Она пошла за Пушкиным в его трейлер и читала вслух сказки, пока глаза не начали слипаться.
На рассвете, когда восходящее солнце позолотило верхушки гор, Пиппу разбудили звуки ружейной пальбы. Очнувшись, она обнаружила себя на полу, обнимающей кучку бурого меха. Пиппа высунула нос наружу и заметила Славу с пистолетом в руках, который он, вероятно, использовал для побудки вместо горна.
– Доброе утро, мистер Слуцкий.
Нижняя челюсть Славы изумленно отвалилась:
– Ты спать с Пушкин?
– В спальне было несколько шумно. Вы ничего не слышали?
– Ничего. Где Митци? – Слава поплелся в лес. – Вуди остальных клоунов, Клуни. У нас большой, большой день.
Пиппа заглянула в спальный трейлер. Вика в поле зрения видно не было. Лулу безмятежно дремала бок о бок с Бенедиктом: ночной скандал был всего лишь фарсом.
– Подъем! – проорала она и хлопнула дверью.
Пиппа пошла к реке. На берегу она встретила Машу со стиральной доской и корзиной грязного белья.
– Доброе утро, Клуни. Ничего, если я использовать вкусное мыло?
Маша пыталась отскрести грязные подштанники очищающей пенкой Шанель. Оставшегося на дне тюбика едва хватило бы даже для кончика носа Пиппы.
– Вы не видели Вика?
– Он спать со мной эта ночь, – с сияющими глазами сообщила Маша. – Вик – оч-ч-чень сексуальный парень.
Похабный бабник!
– А ты оч-ч-чень сексуальная девушка, – ответила Пиппа – все-таки десять лет школы этикета взяли свое. – Ты, случайно, не видела мою одежду?
– Я стирать ее. – Вещи сохли на стеблях тростника.
Пиппа проверила карманы мокрых штанов:
– А ты, случайно, не видела маленькие пластиковые штучки?
– Вон там. Они тебе не нужны. Теперь Слава о тебе заботиться.
Пиппа нырнула в заросли острой как бритва осоки. Там обнаружились водительские права на имя Пакиты Рики и карточка Чиппы Флашовитц.
– Когда это, по-твоему, высохнет?
– Почему бы ты сегодня не быть в пещерная одежда? Очень милый наряд.
И еще от нее все чешется, но выбора у Пиппы не было. Вернувшись в трейлер, она затолкала в лифчик последние оставшиеся наличные. Как военнопленный, она должна быть в любой момент готова к побегу. Туда же был спрятан и флакончик духов Тейн.
Сокурсники уже подтягивались на параллельных брусьях, а Слава прохаживался перед ними и напевал «Хороший клоун – сильный клоун». При появлении Пиппы тон его изменился:
– Нет подтягиваться для тебя сегодня, Клуни. – Он поцеловал ей руку. – Мозоли должен пройти.
– Шлюха, – прохрипела Лулу. – Трахалась со Славой в сортире.
– Вчера вечером я читала Пушкину на ночь. Он не прикасался ко мне, а я не прикасалась к нему.
– В таком случае вы первая пара в истории танца, которая не прикасалась друг к другу лобками.
– Пушкин – медведь. Поверить не могу, что я вообще это обсуждаю.
– Что вы опять говорить, девочки? – крикнул Слава.
– Ничего, мистер Слуцкий.
Слава приставил ладони рупором ко рту:
– Митци!
Разумеется, никто не сообщил ему, что животное после десяти фунтов марихуаны спит. После часа занятий гимнастикой Маша подала любимый завтрак Вика: пюре из репы с салатом из одуванчиков. Пиппа вынуждена была признать, что с каждой едой водка становится все мягче на вкус – видимо, от каждой натруженной мышцы, надорванной связки и лопнувшей мозоли.
– Что ты хотеть делать сегодня, Клуни? – спросил Слава, намазываясь репеллентом.
Пиппа подумала минутку.
– Не могли бы мы попрактиковаться с брызгающими слезами?
– Ты так представляешь себе клоуна? – едва не подавилась Лулу. – Бездарность, брызгающая искусственными слезами?
– Ага. И в большой шляпе. Может, с трясущимися руками. Счастливчик.
– Хватит! – прервал их Слава. – Это трудно – брызгать слезами.
В подтверждение своих слов он извлек из Машиного трейлера коробку с искусственными цветами, пластиковые тубы, спринцовки и клей. Каждому пришлось не только соорудить корсаж с целой гидравлической системой, но и попасть струей в цель на расстоянии четырех футов. Единственным, кто смог повторить этот подвиг несколько раз, оказался Пушкин. Пиппа показала второй результат.
– Ты тренировалась, – бесновалась Лулу.
– Вовсе нет. Просто я умею носить корсаж. – Пиппа почувствовала, как ее кто-то тянет за подол. – Что тебе, Пушкин?
– Он хочет танцевать, – понял Бенедикт.
Пиппа с Пушкиным скакали вокруг стола, а Слава в восторге хлопал в ладоши и пел. Когда они наконец угомонились, Слава макнул лапу Пушкина в банку с репеллентом, а затем приложил ее к листу бумаги:
– Клуни, ты теперь есть в русский цирк. Это большая, большая честь.
Пиппа потрясенно уставилась на документ.
– Это диплом? – едва слышно спросила она.
Слава широко улыбнулся:
– Да! Диплом!
В Техасе это выглядело бы не слишком официально, но у Пиппы было три свидетеля, а считая Пушкина – целых четыре.
– Спасибо, мистер Слуцкий, от всего сердца. Не могли бы вы подписать его для меня? – После того как он нацарапал подпись в нижнем углу, Пиппа засунула бумагу за свой меховой поясок. – Огромное спасибо!
– Огромное спасибо, – передразнила Лулу.
Слава поднялся из-за стола:
– Тренировать уницикл. Я искать Митци, – и побрел в лес.
– И какой у тебя диплом по унициклу? – спросил у Пиппы Бенедикт.
– Несуществующий.
Бенедикт повел Пиппу к Машиному трейлеру, рядом с которым стояли в ряд шесть антикварных унициклов.
– Держись за стенку и начинай крутить педали. – Все шло отлично, пока Пиппа не отъехала от трейлера. – Старайся удерживать педали точно под задницей. Если начинаешь отклоняться вперед, крути быстрее. Если кажется, что сейчас упадешь назад, крути медленнее.
– А нет какого-нибудь тренажера? – после десятого падения спросила Пиппа. – Мне ни к чему еще один фингал под глазом.
– Просто старайся. Скоро поймешь, в чем тут дело.
Пиппа проехала мимо трейлера и врезалась прямо в стол.
– Ты когда-нибудь слышала о тормозах? – заверещала Лулу, поднимая с земли свои брызгающие приспособления.
– А ты когда-нибудь слышала о кулаке в зубах?
– Спокойно, девочки. – Вик протянул руку Пиппе. – Я поеду с тобой рядом.
Пиппа покатила в поле. Каждый раз, когда ее покачивало, Вик подхватывал, удерживая, и неизменно в зоне половых органов. Но пожаловаться она не могла, поскольку альтернативой было падение лицом в траву. Во всяком случае, нахальные руки Вика побудили ее освоить езду на уницикле в рекордные сроки.
– Идею движения вперед ты ухватила. – Он откатился в сторону. – Теперь попробуй повороты на девяносто градусов.
Сокурсники всякий раз хохотали, когда Пиппа падала. Она уже думала, что переломала все кости, когда откуда ни возьмись возник Пушкин и, не прерывая движения на своем уницикле, деликатно усадил ее себе на спину.
– Спасибо, дорогой, – прошептала она, приникая к мохнатому загривку.
Непонятная сила побудила Пиппу встать на колени прямо на плечах у Пушкина. Так здорово было оказаться высоко над землей, а ветер развевал ей волосы. «Диплом у меня за поясом!» Чувствуя ее воодушевление, Пушкин предпринял серию поразительных пируэтов, крутых поворотов и покачиваний, ни разу не потеряв ни центра тяжести, ни драгоценной ноши. Пиппа в восторге хохотала. Пушкин – это лучше, чем ковер-самолет. Гораздо лучше Лэнса!
Сквозь эйфорию она едва расслышала приближающийся грохот. Внезапно вокруг ее талии обвился толстый серый шланг, сорвал Пиппу с плеч Пушкина и вознес высоко в небеса. Хм-м! «Вот я в хоботе у Митци, – спокойно подумала Пиппа. – А бивни и вправду острые». Она расслабилась, а Митци трясла ее как тряпичную куклу, издавая воинственные вопли. Пиппа увидела, как мобильный телефон улетел далеко в лес. Митци ринулась вверх по холму, ветки царапали ноги Пиппы и вырывали ее волосы. Митци резко остановилась и развернула хобот. «Я, должно быть, первая из Уокеров, сброшенная в пропасть слоном», – заметила про себя Пиппа, кружась в воздухе.
Она обнаружила завидное присутствие духа, сумев войти в воду ногами, и ушла так глубоко под воду, что туфли коснулись жидкой грязи. Это мгновенно вывело Пиппу из медитативного состояния: она метнулась вверх, прорвав толщу воды в тот миг, когда иссяк последний глоток кислорода в легких.
– Аааааа!
– Аааааа! – отозвались двенадцать скаутов в каноэ, насмерть перепуганные ее появлением на их безмятежном пути.
Несколько старших принялись махать веслами в сторону Пиппы, но их инструктор рявкнул:
– Сидеть! Я сказал – сесть немедленно!
– Это русалка! Не пускайте ее в каноэ!
– Это педофил!
Весло стукнуло ее по голове. Посыпались искры из глаз. «Я тону, – вновь погрузилась она в медитацию, опускаясь ко дну. – Тейн подаст на кого-нибудь в суд». Где-то над головой она услышала всплеск, затем почувствовала, как руки обхватили ее за талию. Это прикосновение нисколечко не походило на нежные объятия Пушкина. «Спасибо за прекрасный последний аттракцион», – успела подумать Пиппа, позволяя водам Делавэра поглотить ее.
