Текст книги "Ключ от радуги"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– А может сначала детей накормить? Одрик, ты привез Аги, как она?

– Она… нормально. Осталась с мальчишками, ей с ними интереснее. Да Мара там собачкой, ей все пузико гладят. Ты не переживай. Кухарка подоила илларку, они молока выпили, и мяса им Сигвар выберет самого лучшего. А я конфет купил, целый карман им оставил, – и Одрик хлопнул себя правому пустому карману. – А для тебя в этом лежат. И он начал опустошать свой левый карман.

– Одрик, конфеты не еда, зови их сюда, суп стынет. И Сигвара тоже.

– Ладно, как скажешь, только не шуми, – и направился к выходу.

– Что Вы, сейн! Не годиться оставлять гостя, – запричитала кухарка, – Я сама схожу. И я их покормлю на кухне, сюда приведу к десерту.

Одрик занял свое место во главе стола, подошел Сигвар, и первый тост произнесен по обычаю за хозяина дома, второй полагалось за хозяйку, хотя Торкана официально ею и не была. Разговоры пошли житейские, о погоде, о запасах на зиму, об открывшемся охотничьем сезоне. Асса Вордер признался, что его беспокоит безымянность сына. И он по совету Анны сходил к гадалке. Смиз Шооре выдала ему странное пророчество: «Она ему даст имя, а он спасет ей жизнь».

– Кто-нибудь понимает, что наплела эта старуха?

– Все очень просто, он зеленый и быть ему лекарем. И ему дано стать таким лекарем, который найдет спасение Каравача от восточной чахотки. Он может, значит должен.

– Но он упрям как стадо варгов.

– Именно такой упертый и нужен, другой не справиться. Так что начинайте учить его общей магии, что касается зеленой специфики, сестра всегда поможет.

– А имя?

– Я думаю надо узнать, как Аги его называет, они вместе играли, значит, обращались друг к другу.

– Так Аги больна?

– Да, она медленно умирает. И она знает это.

– Откуда?

– Во-первых, не секрет, что чахотка рано или поздно, но убивает всех. А во-вторых, девочка обладает даром предвидения.

– Она должна выжить!

– Другие – тоже не должны умирать раньше срока. Вы же прекрасно осведомлены, сколько людей умирает в Караваче.

– Да, конечно. Надо будет составить доклад руководству, ведь это убийца похуже алмазной пряности.

– Давно пора. Точные сведения можете взять у Лотти, она в курсе дела. Она хоть чем-то может помочь Аги.

И коридора донесся запах пирога, с которым шествовала кухарка. За ней, а вернее за пирогом, как привязанные спешили ребятишки, умытые и накормленные, но для пирога с вечерницей всегда найдется место в желудке. Право раскрыть пирог досталось ассе Вордеру, как самому старшему, первыми по кусочку получили детки.

– Так, во что играли?

– В бескровную охоту, – ответила девочка.

– И кто победил?

– Побеждает лесной бродяга, но непробиваемый варг почти догнал. Все по-честному, я внимательно следила.

– И кто был кем?

– Тот, кто будет магом – бродяга, а будущий оружейный мастер – варг.

– Асса Одиринг, Вы оказались правы, она их назвала. Сделайте одолжение, назовите отрокам их имена.

– Итак, молодые люди, хватит вам с кличками жить, как у криллака или варга. Человеку надлежит иметь имя, с именем он обретает себя. Обычно это право матери. Но вам повело еще больше, ваши имена назвала эта замечательная девочка.

Одрик взял за руку упрямого вороненка:

– Имя твое Видлидинг, что означает лесной странник, отныне и навсегда. Види, ты отыщешь нечто важное в лесах Каравача, так сказала Аги.

Взял за руку Малыша:

– Имя твое Харденни, что означает твердый телом, неуязвимый, отныне и навсегда. Денни ты станешь мастером и создашь непробиваемые доспехи, так сказала Аги.

– Да будет так! – издал радостный возглас вошедший Марат, – Это надо отметить! Фу, у вас тут один компот, ни рома, ни пива, даже чокнуться не чем. Пунш не наше каравачское питье! Брательник, тут этта… я пойду туда, где вчера был, А?

– Иди, я тебе не начальник.

– Дык, я же приду пьяный, и меня хозяйка снова к тебе выпрет.

– Не пьяный, а выпивши, а то и я выпру.

– Всё-всё, выпивши.

– Не всё-всё выпивши, а просто выпивши.

Остальное время, проведенное в Караваче, в осенние Дни Богов пролетели быстро и как-то незаметно. Если бы не постоянный дождь и сырость, я бы даже получила от этого времяпровождения еще большее удовольствие.

Сейн был корректен и нежен, слуги в его доме были ОЧЕНЬ предупредительны, все же надо чаще применять рукоприкладство, тут это уважают.

В день Афари, навестила ассу Вордера и моего протеже. У мальчишки до сих пор нет имени, все не может выбрать. Посоветовала им сходить с этим вопросом к гадалке, и немного ограбила библиотеку мага, он не возражал, и даже помог мне выбрать несколько книг для начинающих некромантов, кое-что по ритуалистике и демонологии. Потом мы, взрослые, мирно попили чай, а Мара с безымянышем носились по всему дому, самозабвенно играя в прятки, и жульничали при этом оба.

Еще, во время переезда, реквизировала десяток интересных книженций из сундуков с чердака бывшего женишка, вместе с сундуком. Одрик только безнадежно махнул рукой.

Целый день угробила, общаясь с поставщиками ассы Зиты, но утрясла с ними и цены и сроки поставок. Придется опять утром в первый день тащить с собой в пустыню целый караван. Заодно приобрела для себя, Торканы и Одрика кучу разного снаряжения и одежды, большую часть этого барахла придется выбросить, но так среди него потерялись халифские одежды и совершенно не понятно, зачем и какому дураку все это нужно. Мара, аж плакала, выдавая мне деньги.

А еще визиты в храмы… Хорошо, что в день Лафригора шел сильный дождь, и никому не приходило в голову, как летом, поливать окружающих водой.

В день Светлого Лика я в Храм забежала, цветов принесла. Но и остальных Богов тоже обижать нельзя…

Экипаж, управляемый секретарем, довез юную фридельску красавицу до особняка Великого магистра. Амбиции ассы Эрмеисы аль Орсан были значительно выше доходов ее семьи, и хотя матушка ей ни в чем не отказывала, но всему есть пределы. Поэтому с собой девушке дали денег только на необходимые расходы, ведь мало кто из абитуриентов возвращался из столицы в родные пенаты, даже завалив экзамены. А еще письмо о том, что Род Орсан лишь частично оплатит обучение при успешной сдаче экзаменов и нижайше просит об отсрочке.

Когда Эрми узнала, что ей придется за визой на гарантийное письмо посетить Великого у него в особняке, она выразила невероятное смущение. Но Дони успокоил ее:

– В этом нет ничего удивительного, Великий часто берет работу на дом.

Особняк Великого в архитектурном плане был сооружением основательным, без излишней витиеватости, остромодных побрякушек, что говорило о его хозяине, как о спокойном и уверенном в себе человеке. Да и на особняк, дом как-то особо не тянул, район не тот, скорее просто солидный дом. Вот в соседнем квартале были особняки, три-четыре этажа, несколько десятков комнат, бассейны и оранжереи, отдельные строения для слуг и вокруг всего этого великолепия небольшой парк. Так что обиталище Великого Магистра большого впечатления на девушку не произвело, солидно, удобно, но без роскоши и размаха.

Новое, сшитое специально на случай поступления, платье Эрми, длинное и шуршащее, было на редкость непривычным, корсет стискивал грудную клетку и не давал нормально дышать. Так неудобна была уже много лет одежда для официальных визитов, но надо терпеть, если хочешь чего-то в жизни добиться, так ее всегда учила матушка. Хорошо еще открытые плечи покрывала пелерина из меха рыжей буранки [11]11
  Буранка – лесной пушной зверек средних размеров, хищник, питается мелкими грызунами и птицами.


[Закрыть], мастью совпадающей с цветом ее патента. Она подобрала подол платья и покинула экипаж.

Было не заперто, из дверного проема явственно тянуло теплом. Секретарь легонько подтолкнул абитуриентку в спину. Эрмеиса шагнула за порог. Они поднялись по лестнице и подошли к двери в домашний кабинет Великого Магистра. Оттуда доносился запах свежезаваренного чая….

…В стеклянных дверцах книжные шкафов дрожали блики огня. Гостиный диван и огромный письменный стол тонули в полумраке. Камин освещал только чайный столик и пару кресел. Эрмеиса почувствовала, что у нее горят щеки, это же подтвердило ее отражение в серебряном чайнике – и, конечно же, это был виноват огонь в камине. Только огонь!

Тонкая струйка пара над чайником вызывала мечты о горячем душистом напитке, и Эрми с ужасом почувствовала, что ее ноги в бальных туфельках дико замерзли. Сладости в хрустальных вазочках манили своим неизведанным вкусом.

– Вот она, Великий. Я привез ее, как Вы и просили.

– Спасибо, Дони. Ты не оставишь нас… эм… ненадолго?

Дони кивнул и осторожно прикрыл за собой дверь.

– О, Великий! – девушка поклонилась до хруста в корсете. – Я вынуждена побеспокоить Вас. Но по правилам для моего зачисления пробуется ваша подпись на документах.

– Вот развели бюрократию, никто не хочет брать на себя ни малейшей ответственности.

– Я понимаю, для Вас это мелочь, но для меня самый главный вопрос жизни.

– Леди Эрми, позволите мне Вас так называть? А у меня к Вам будет одна просьба. Не откажите старому магу в невинной любезности, выпейте со мной чаю.

Эрмеиса медлила. Пожелание ректора академии оказалось настолько неожиданным, что она растерялась. Великий, не дождавшись, разлил дымящийся чай в фарфоровые чашки, придвинул второе кресло и столик ближе к камину и протянул одну из чашек ей, словно невзначай коснувшись ее пальцев. Потом опустился в кресло напротив.

«Ну и долго ты собираешься кормить эту самочку? «– Зверь внутри уже давно изнывал от похоти.

«Спокойно, мне надо во всем убедиться, все проверить. «

«Да чего проверять! Я ее хочу и этого достаточно, и понюхай, как она пахнет. Она готова к продолжению рода. Сейчас для этого самое подходящее время….»

«НАШЕ желание необходимое, но не достаточное условие. Чтобы удовлетворить свой инстинкт, можешь взять любую призывно воняющую самку на базарной площади. Но я тебе не советую, потом месяц лишаи и вшей будешь выводить, и я с тобой кстати. Смею напомнить, что у нас с тобой сейчас одно тело на двоих. «

«Но эта – чистенькая и хорошо пахнет…»

«Да, она вполне здорова, не испорчена модными диетами, выросла на нормальной пище, на свежем воздухе…»

«Качественная самочка, такая мягкая, сочная… должна быть вкусна во всех смыслах. «

«Ты слюни-то не распускай, тебе на корм она не пойдет. Она нам для дела сгодится. Она достойна носить НАШЕГО детеныша. «

«Да! Значит, ты тоже согласен! Чего мы тогда ждем? «

«"Когда она будет готова. «»

«Это еще зачем? «

«Мы ее насиловать не будем, – Зверь внутри нетерпеливо заворчал. – Мы будем ее холить и лелеять, она ни в чем не будет знать отказа. И до последней минуты не догадается, что ее ожидает. «

Зверь победно рявкнул и на мгновение высунулся. Девушка, не смевшая смотреть Великому прямо в глаза, увидела на полированных изгибах чайника счастливый оскал Зверя. Магистр молниеносно среагировал на выходку симбионта, чтобы отвлечь гостью от увиденного устроил маленький взрыв в камине. Ну, мало ли что может привидеться в пляске пламени на изгибах чайника.

Но старый огненный маг перестарался, из камина вылетели не только искры, но и угольки. Один попал на плечо и скользнул за корсет. От ужаса и боли Эрми имела полное право закричать, но корсет немилосердно лишал ее воздуха, прижимал раскаленный уголек к самому нежному бугорку ее груди. Она не могла вздохнуть, руки и ноги ее обмякли, в глазах потемнело…

…Что-то холодное и острое распороло корсет, что мягкое и скользкое гладило небольшой, но болезненный ожог…. Она слышала размеренное дыхание, почувствовала, что ее несут на руках. «Надо же, а я и представить не могла, что в его возрасте он еще такой сильный», – мелькнула мысль в головокружении Эрми.

«"Ну, кто тебя просил высовываться?! Ты же напугал ее по полусмерти», – отчитывал Зверя Великий.

«Да ладно, зато дело быстро пошло. Да и мои коготки с язычком пригодились, чтобы твой уголек кое-откуда достать», – остался доволен собой Зверь.

– Ах, я – старый дурак! Сейчас, моя девочка, сейчас я тебе помогу, сейчас все пройдет…. Пройдет и даже следа не останется.

Эрмеиса едва приподняла веки и смогла разглядеть Великого с салфеткой в одной руке и флаконом заживляющего зелья в другой. В комнате остро пахло лесной прелью и почему-то мятой. Студенточка закусила губу, когда Великий коснулся следа ожога. Он это заметил, и его движения стали более осторожными. То, что она молчит – это, конечно, невероятно, но то, что он наносит зелье на ее обожженную грудь вдвое медленнее, чем может это сделать – невероятно куда больше.

…У нее теплая кожа и хрупкие запястья. Светлые, похожие на пух, волоски на предплечьях. На указательном пальце правой ладони – писчая мозоль, девочка старательно готовилась к экзаменам, еще бы у нее этого не было. Курносый носик, усеянный золотистыми веснушками. И он готов перецеловать их все, как тогда почти триста лет назад. Или чуть больше? Но сейчас это не важно…

Великий молча, продолжал свое дело, наблюдая, как самые мелкие пузыри на ее коже исчезают, а крупные начинают затягиваться.

– Вот, моя девочка, сейчас все пройдет, и завтра ты уже не вспомнишь об этом. Завтра ты будешь вспоминать совершенно о другом, – и Эрмеиса услышала, как он хрипло рассмеялся, запрокинув голову.

«Такая же…. Боги вернули мне тебя, и на этот раз я тебя никуда не отпущу. «

Она была поразительно похожа на свою прародительницу, даже эта чудесная родинка над ореолом соска. И именно эту родинку, столько раз дразнящую его во сне, он спасал сейчас, заживляя кожу. Он и не заметил момента, когда ласкающие пострадавшую грудь пальцы сменились языком, когда руки сорвали с телесного воплощения его мечты эту несуразную, никчемную одежду. Эрми боялась открыть глаза, но прикосновение к спине прохладных шелковых простыней не спутаешь ни с чем. Мощное мужское тело вдавило ее в мягкую постель. Невозможно было ожидать от четырехсотлетнего старика таких налитых мышц, но видимо действительно магистры очень медленно стареют. Птичка попалась в расставленные силки.

Она делала тщетные попытки подняться, выползти из-под него, но это все было бесполезно. Опрокинув её на спину, он продолжал торопливо избавляться от остатков собственной одежды,

– И не надейся увильнуть, до утра ещё далеко. Да и утром, не захочу, из кровати не выпущу!

Великий и представить не мог, с чего ради ему вдруг вздумалось так по-дурацки шутить. Едва почувствовал, как дрожит хрупкое тело в его руках, и… всё, мозги сорвало напрочь. Но от растерянности и смятения, появившихся на лице его долгожданной девочки, от слез в округлившихся испуганных глазах, и него защемило в сердце. У него появилось желание успокоить её, приласкать, даже извиниться.

«Чего? – возмущенно фыркнул Зверь. – Извиняться перед какой-то самкой? Она и так должна быть благодарна, что оказалась в нашей постели. «

«Не перед какой-то, а перед нужной нам самкой. Замолчи и наблюдай дальше. «

Магистр решил применить магию, чтобы Эрми немного расслабилась, что бы видела, что ей положено, а не все подряд. Совсем немного, это для ее же пользы. И для своей, конечно. Любая заботливая провинциальная мамочка, отправляя дочку в академию, кроме наставлений, снабдит ее парой предохраняющих плетений – так надежнее. Но плетения заурядной ведьмы распадаются по воле Великого за один удар сердца, ни что не помешает ему добиться своей цели.

– Я напугал тебя? Теперь ты меня боишься…. Не нужно. Что мне сделать чтобы ты меня не боялась? – метаморф склонился к ее маленькому ушку, и едва касаясь его языком провел по контуру, – Тебе будет хорошо со мной. Я не сделаю тебе больно, если только на мгновение…. Сколько же столетий я ждал тебя, сколько раз я видел тебя во сне!

И она поверила. И уже испуг в ее глазах сменился удивлением и любопытством. Она почувствовала к магистру интерес, как к мужчине. Но еще больше ее возбуждали открывающиеся перед ней перспективы. Пусть у Великого Магистра не слишком большой дом и посуда на столике стояла серебряная, а не золотая, но если она сейчас поведет себя должным образом, то ее будущее будет обеспечено. Ее грудь тяжело вздымалась, каждый вздох приближал ее к его поразительно мускулистому телу. Каждый ее всхлип рождал в нем дрожь предвкушения, обещая магистру то блаженство, о котором он вожделел столько лет.

Он припал к губам девушки в яростном поцелуе и вскоре она, осмелев, стала понемногу отвечать на его ласки. Губы метаморфа неторопливо, наслаждаясь, смакуя вкус ее тела, спускались по белой шейке к груди, по пути нежно прикусывая кожу. Его руки ласково перебирали, мяли, гладили ее гибкие, совершенные формы, он знал все ее чувствительные местечки, и его алчные пальцы проникали в их, чувствуя, как начинает она извиваться и плавиться под его умелыми руками, как углубляется ее дыхание, как замирает она вздохнув…

Он желал рывком погрузиться в ее влажный жар, стремительно и ожесточенно двигаясь погасить пожар в своих чреслах, но как мог, сдерживал свои порывы, он несколько столетий ждал этого, чтобы закончить столь банально.

Желание и показная стыдливость все еще боролись в ней, и Великий медленно, но властно раздвинул ножки Эрми и согнув их в коленях, расположился меж ее бедер лишь касаясь в нее своей плотью… Не прекращая ласк руками, толкнулся и прижался своим напряженным, пульсирующим членом к входу, готовый в любой момент погрузиться в нее полностью. Наклонившись над своей малышкой, провел рукой по ее скулам, заглянул в затуманившиеся от магии глаза и рука, не отрываясь от ее кожи, продолжая ласкать тело. Пальцы мага с мягким усилием кружили вокруг соска, в то время как его губы обхватили соседнюю вершинку, языком изображая танец в день Зимнего поворота.

Его член толкался вперед, так и не входя в нее, упираясь, затрагивая головкой набухший бутончик клитора над входом в ее лоно, раздражая и без того жгучее желание. Заманивая и возбуждая девушку близким оргазмом, но оттягивая момент слияния их тел.

Он скользнул по ее телу вниз, погладил руками внутреннюю поверхность бедер, большими пальцами раскрыл уже влажные складочки и прижал колени к простыне, раздвинув ноги до упора. Ее сокрытое предстало перед взором Зверя и Человека. Все, что прячется между ног, потемнело от приливишей крови, оно действительно пылало. Непонятно с чего Великому вдруг пришло в голову, но он подул на лоно, истекающее влагой как рана кровью. Эрми издала умоляющий стон.

«Нам сейчас пригодится твой язычек», – обратился Великий к Зверю, – Приласкай ее, мои руки с твоим языком не сравнить. Ей должно понравиться. «

«Я вообще не понимаю, чем это ты занимаешься? И чего мы ждем? Давно пора совокупляться…»

«Если мы сорвем едва покрасневшее яблоко, оно скорей всего будет кислить. Надо потерпеть и дождаться его полной зрелости, тогда будет сочнее и слаще. Ей осталось совсем немного, и как же она будет сладка. Вот увидишь. «

«А как, я же не умею? «

«Ты начинай, сам догадаешься. «

Зверь рычал от наслаждения и нетерпения, обвивая разтроенным трепещущим языком, как щупальцами кальмара, такое сладкое в своей несдержанности юное тело этой девочки. Его боковые клинья остались наверху, а средний, сильный и гибкий мускул, проскользнул в ее альков.

«Сильно не надо, как шмель над цветком, легко, играючи…»

Зверь как будто лакал из ручья, лаская ее возбужденную плоть, слизывая чуть солоноватую сочащуюся изнутри влагу. Ее тихие стоны сменились прерывистым частым дыханием, и судорогами невыносимо ожидаемого оргазма. Из ее горла уже готов был вырвать крик, когда Человек осадил Зверя.

«Все, прекрати. Не сейчас, еще чуть-чуть. «

Они поняли друг друга, и Человек мысленно потрепал Зверя по плечу.

Эрми металась на широкой кровати, выгибаясь, оглашая громкими судорожными стонами полутемное пространство спальни. Юное тело интуитивно снова стремилось достичь вершины, желало вобрать в себя полностью то, что смогло бы помочь ей прекратить это сладкое истязание, и одновременно желая продлить это удовольствие как можно дольше.

Великий положил ладони на ее талию, успокоив ее метания, а сам вроде и толкнулся, но остановился в самом «преддверии рая» и тут же отпрянул. Недовольный всхлип, умоляющее протяжное «Да», и волна дрожи, пробежавшая от нее по его рукам и дальше по позвоночнику метаморфа, доведя его собственное желание практически до боли.

– Сейчас моя девочка, еще немного – и превозмогая уже откровенную боль снова чуть продвинуться вперед, и выскользнув из нее и остановиться на самой грани.

Эрми пыталась двигаться, вобрать его в себя полностью, но руки все еще удерживали ее тело, распластавшись на ее животе. И издав протяжный всхлип, она попыталась выгнуться, ее руки вцепились в шелковую простыню, сминая ее, натягивая ее вверх зажав в своих кулачках. Да, это уже перешло в пытку, но он так долго ждал, он так долго мечтал увидеть именно это желанное тело жаждущим его! Он хотел еще раз насладиться моментом.

– Покажи, как сильно ты меня хочешь, – глубокий трепещущий от страсти голос и одновременное нарочито медленное погружение в нее и такое же медленное, просто издевательское движение назад заставило ее в исступлении обхватить его ногами, прижаться пылающим от страсти сокровенным местечком в желании освободиться от этой сладострастной агонии. Стало понятно, что она готова ко всему.

– Скажи … как сильно ты хочешь меня! – наклоняясь к ее личику, шепча ей в губы, вдыхая ее жаркий стон.

– Хочу!.. сейчас… я не могу ждать…. не выживу…

– Ты моя, – шепчет Великий, опуская язык в покорно открытый рот, проводя по ее верхним, крупным как жемчуга зубкам.

Руками на талии он приподнимает ее, привлекая к себе!!!..

Самолюбие Великого удовлетворено полностью, он отомстил за измену и унижения. Пусть таким странным образом, но кровная обида больше не гложет его душу, он свободен.

…!!! резко входя в нее, чувствует пульсацию внутри, ощущая как дрожит и сжимается бархатная полная жизни плоть, тесно обхватывающая его член.

Действительно, его ли? Зверя здесь, пожалуй, больше, чем Человека. Но это не важно, он сделал что хотел, пусть теперь приятель поработает, Человек ведь тоже здесь, он все чувствует, все ощущает, оно просто поменялись местами.

Эрми не может дышать, приняв в себя такую долгожданную неожиданность.

С затуманенным магией зрением она не может видеть, как огромный нечеловеческий член входит в нее, терзает ее, сминая нежные нижние губы, и выходит влажно поблескивающий, почти багровый, входит… с сочным хлюпаньем, жадно и грубо…

Человек с трудом отводит глаза от отвратительности этой картины. Неужели Человек застеснялся? Вряд ли, эму просто немножко завидно, он ведь тоже самец. Да Зверь моложе и сильнее, но Человек умнее и изворотливей.

Зверь по-зверски напорист, никакому человеку за ним угнаться. Те сопляки, с которыми она была раньше, не идут ни в какое сравнение с Великим магистром ни опытом, ни размерами, шокировавшими ее. Резкая боль, да он предупреждал, но она должна быстро пройти, вот мгновение прошло, или еще нет? Три пропущенных ею вдоха и боль сменяется таким же неудержимым восторгом, она делает вдох, а выдох происходит вместе с криком.

«Ты поласковей, не все же сразу, на завтра что-нибудь оставь. «

«А что, завтра с ней тоже будет можно? «– неподдельно удивляется Зверь

«Можно, если пощадишь и не угробишь ее сегодня. Хорошая самка это как колодец, сначала, правда, надо потрудиться, зато потом пользуйся – не хочу. А эта – очень хорошая самка, мы ее побережем. Она – наша! «

– Моя, – беспрестанно повторяет он (интересно, он сейчас Зверь или Человек), совершая ритмичные ожесточенные движения, ощущая, как дрожит от страсти его малышка, как она стонет, как захлебывается от нестерпимого наслаждения, чувствуя, как сам проваливается в блаженство с громким вскриком, опадая на нее.

Зверь пришел в себя быстрее и похлопал Человека по плечу.

– Слушай, а что с ней сейчас делать? – Зверь был удивительно заботлив.

– Ничего, пусть отдыхает…. Ну? Как? Понял теперь, что к чему?

– Теперь понял. Классная самка. Жалко будет, если….

– Если что?

– Если что-то пойдет не так. Мы же не знаем, каким будет звереныш, мы с тобой химера, а он будет истинным прирожденным Зверем.

– Да, мы сильно рискуем. Но у нашего первого звереныша будет все самое лучшее, начиная с лучшей самки-носительницы.

– А когда вот ЭТО начнется? – ярко-розовые глаза Зверя заблестели.

– Может уже началось, или в ближайшие дни.

– Я все же думаю, что уже. Судя по запаху, она была готова к зачатию, – и Зверь еще раз принюхался, средним клином своего языка лизнул ее лоно. – Эх, люди, любите вы всего напридумывать, все усложнить. Хотя, может быть в этом что-то и есть, – и пошел спать, оставив Человека одного с самочкой.

Свершилось! Мечта нескольких веков достигнута, она сейчас лежит распростертая в его постели не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Девушка обессилена и совершенно потрясена, тело не слушалось ее, где-то внутри было горячо и все еще больно. Но это пройдет. Она была неглупа и прекрасно понимала, что ей невероятно повезло. Теперь у нее будет ВСЕ!!! И даже то, о чем она и мечтать не могла там у себя, в северном пригороде Фриделя. Все самое лучшее и много, много денег!! Никто из ее Рода никогда столько не имел. А если она забеременеет и родит, то обеспечит себя до конца жизни, и у нее будет то, что нельзя купить ни за какие деньги. Она будет близка к ВЛАСТИ, перед ней будут заискивать, ей будут льстить, будут искать ее расположения… Она, девушка из дальней провинции, встанет в один ряд с наследницами Великих Домов. От таких мыслей голова закружилась еще больше.

– Маленькая моя, – Великий покрывает лицо малышки невесомыми поцелуями, слизывая испарину, лаская ее скулы, целуя ее маленькие пальчики, – Наконец-то ты только моя…