Текст книги "Ключ от радуги"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

– А теперь посмотри на себя! Весь в саже. Теперь хочешь – не хочешь, а водичку надо добыть, чтобы твою мордашку отмыть.

– Да, плетение распалось, пока я тут кочегарил.

Одрик отошел подальше от предыдущего не удачного места и снова сел в медитацию, сложил из своих жгутов бур, но добавил одну чувствительную нить, чтобы не пропустить водоносный слой. Он не торопился, проходил слои осторожно, пока не попал в подземный поток.

– Давай не будем во всем надеяться на природу, поставь «привратника» на скважину, чтобы можно было и привлечь воду и запереть. У тебя есть, во что поместить управляющее плетение?

– У меня есть кристалл, еще один, вырос в Караваче пока я тут сидел.

– Отлично, кристалл хорошо держит плетение и заряжается надолго.

Одрик впаял в дно колодца выращенный им горный хрусталь, загнал в него плетение и отрыл скважину наполную. На дне колодца забил родничок, постепенно заполняя глянцевый ствол колодца. Одрику требовался отдых, он прилег в тени пустынного кустарника и заснул. Проснулся он от незнакомых звуков, две пустынные птички посвистывали, плескаясь в лужице, натекшей из колодца.

– Вот видишь, – проснулся вместе с ним Учитель, – как я тебе и говорил, будет вода – и птицы прилетят, подождать немного и звери объявятся. А о цветах позаботься сам.

Луковицы эльфа уже пару дней сидели в сухой пустынной земле, Одрик проделал к ним бороздку со струящейся водой. Вторую борозду он пролагал вокруг оазиса. Когда он замкнул круг, уже темнело.

– Учитель, напор не великоват? Уменьшить не надо?

– Пока нет, вода еще мутная, пусть стечет. Да и сухая земля должна пропитаться, проверишь перед отъездом. Когда, кстати, Сор до границ Халифата доберется?

– Через три дня.

– Вот через три дня и проверишь, не волнуйся, в пустыне много воды не бывает. Умойся и быстрей в усадьбу, а то в темноте много зверья сбежится на журчание воды.

…Варг трусцой спешил к дому, Одрик прибывал задумчивости:

«Странно, с чего это я нашел ее? «

«Кого? «

«Черную желчь. «

«Это как сказать, возможно, она сама нашла тебя. Но ты сейчас этим голову не забивай, у тебя текущих проблем полно. «

«Это каких? «

«А вот приедешь – увидишь. «

Войдя в комнату, Одрик увидел расстроенную, почти плачущую Торкану с красными полосами на руке под шелковым браслетом.

– Кани, что случилось?! Откуда это? – он взял девушку за руку.

– С Диком поругались, оторвать пыталась.

– Что он тебе мог сказать, он же самый яростный твой защитник, не считая меня конечно?

– Я не могу поехать в Халифат в своей одежде, я должна переодеться в мужскую….

– Да, и причина тебе известна.

– Я понимаю. Но он требует, чтобы я обрезала волосы, – Кани погладила свои заботливо отращиваемые пряди.

«Коллега Дик прав, это, к сожалению, необходимо, в Халифате не приняты длинные волосы у мужчин, так не годится. «

«Но она же не подданная Халифа? «

«Да, но вам не нужно привлекать к себе внимание, и так поводов будет предостаточно. «

– Кани, а какой тогда смысл переодеваться? Мужчины не бывают такими красивыми. Попробуем из тебя сделать мальчика.

– Я уже нашла тут одежду служки.

– Тебе не понравилось?

– Дело не в этом. Ты что, меня в спальне прислуги оставишь?

– Нет, ни за что! Ты будешь со мной.

– Ну, тогда… что же про нас подумают?!

«У-у-у, действительно. Как же я не учел этого обстоятельства! – досадовал Учитель, – И как ты себя будешь ощущать? «

«Уж как-нибудь придется. Но в общую ночлежку я ее не пущу. «

– Пусть думают, что угодно. От этого, в конце концов, не умирают. На что только не пойдешь для пользы дела. Видимо я готов спать с мальчиком, если мальчик согласен, – он смущенно улыбнулся и покраснел.

Торкана, вздохнув, взяла ножницы и со слезами стала укорачивать свои рубиново-красные волосы.

«Хорошо, что вы в своем походе можете ограничиться торговой полосой. Там нравы посвободнее, далее вглубь Халифата все намного строже, к инородцам очень недоверчивы. Там бы ваш маскарад не удался. Вот где тебе пригодилось бы изменение внешности, но мы к этому еще не приступали. «

«Может, попробуем? «

«Нет. Устал я, ты меня сегодня загонял. Лучше успокой Торкану, я не выношу женских слез. «

С утра асса Зита вызвала Одрика к себе и прочитала ему лекцию о правилах поведения в Халифате, об его ответственности за Торкану и перед всем обществом. Одрик слушал, сосредоточенно сморщив лоб.

– Итак, а теперь главное, – после двухчасовых нотаций заявила магиня, – Амулет для портала, ты должен его сделать.

– А старый не годится? Вы же ходили по порталам.

– Ходила. Но я же сказала, он старый, он окончательно разрядился.

– Я бы зарядил.

– От твоей зарядки он рассыплется в прах. Там от времени утеряны некоторые связи. Думаю тебе необходимо разобраться в плетении.

– А разве Вы не сами его делали?

– Нет. Я не могу делать такие узлы, они как будто вывернутые, там вроде нити синие, но все по-другому. Есть еще амулет, с которым пришла Торкана, там осталось на один переход, но он слабее.

– В каком смысле?

– Дальнобойность у него меньше. Вот, оставляю тебе оба, изучай, – она протянула ему два браслета с заключенными в них плетениями.

Одрик удалился в дальнюю галерею библиотеки, положил амулеты в квадратик света от вентиляционного окна и долго пристально их разглядывал, время от времени переговариваясь с Учителем.

– Ну, я пошел, – он надел на руку амулет ассы и провалился внутрь себя. Он даже не соизволил притормаживать и упал на упругую поверхность озера, подбросившую его пару раз как батут.

– Привет, ребята. Выходи строиться!

Семь цветных Одриков поднялись из озера, а он сам валялся на радужном ложе как в гамаке.

– Выручайте, братцы, мне одному не потянуть. Надо понять, что это такое и повторить.

– Мы сделаем копию, – ответил хор голосов.

– Надо не просто копию, надо восстановить плетение в первозданном виде.

– Можно сделать отпечаток и обновить связи.

– Только большой, чтобы разглядеть все хитросплетения.

Одрик положил браслет ассы на зыбкую поверхность, а радужные братья старательно и неспешно вынимали с него плетение, как будто разматывали с болванки причудливое герсинское кружево. Они расправили плетение и начали осторожно его растягивать над поверхностью озера, чтобы стали хорошо различимы, все перекрестия, петли и узлы.

– Стойте! Больше нельзя, а то порвете что-нибудь.

Белый маг зачерпнул своей магии из проделанной им лунки, закинул наверх светящийся шар. Плетение дало цветную тень на поверхности озера. Только многие нити были выцветшими, а кое-где и оборванными. Одрик наполнил нити цветом, места обрывов засветились лучистым светом, из незакрытых обрывов уходила энергия, поэтому амулет ассы Зиты так быстро разряжался.

– Что здесь было, простое соединение или перекрестие? Хорошо, тут мы просто соединяем, а там скрещиваем.

Одрик подтянул все петли, закрыл все обрывы кроме одного – для зарядки. Когда перевязывал узлы плетения, вдруг сделал маленькое открытие.

– Но это же мои сонные узлы! Как же так? Ведь это…. Я ничего не понимаю, – он вопросительно глянул на радужных братьев. Но те только пожали плечами. Одрик опустил свободный конец плетения в лунку. Плетение налилось как соком ровным ярким светом, и он закрыл конец запирающим узлом. Вроде все сделано правильно.

Одрик резко открыл глаза. На его руки падал свет из окна, над сложенными пригоршней руками висело плетение и светилось полностью заряженными нитями. Он встал, прошелся по библиотеке и заметил пустую чернильницу. Чернила в ней закончились лет несколько назад, и плетение легко заняло их место. Одрик сжал чернильницу ладонями и своими силовыми нитями, темное стекло стало мягким, получился медальон с мерцающим плетением внутри. Надо было идти отчитываться ассе Зите.

– Так вот где моя чернильница! – воскликнула Зита, – А я уж думала, что потеряла ее в Караваче.

Синяя магиня долго крутила медальон перед глазами.

– Похоже. Очень похоже. Гарантии дать не могу, так как сама это плести не умею, но у меня нет оснований сомневаться в ваших способностях, молодой человек.

– Асса Зита, я не мог не заметить одного удивительного совпадения. Узлы плетения слишком похожи на мои сонные узлы.

– И ты считаешь это неслучайным?

– Не может быть случайным совпадение узлов у таких разных плетений.

– А так уж принципиальна их разница, Одрик? Что есть сон? Когда ты отправляешь людей в сновидения, куда ты их отправляешь? Ты не задумывался?

– Ну, я создаю образы, их действия и …, – Одрик размышлял.

– Действовать они должны где?

– Где клиент закажет, в каком-то …ПРОСТРАНСТВЕ, – маг сделал сегодня второе открытие.

– ВОТ! Сдается мне, что СОН – это некое пространство, с иной структурой, иными законами, но не менее важное, чем наше привычное. Ведь ты знаешь, что наше пространство не единственное, вы же с Анной как-то попадали в пространство, отличного от этого? А амулет перехода, это амулет для ориентации и передвижения в пространстве. А ты с детства отправляешь людей гулять по просторам сновидений.

Два экипажа тащились по размытой дороге, ноги варгов и колеса вязли тяжелой грязи Хейльда. Один из них остановился, вышел человек в сером, высадил мальчика и повел его к лесу. Они зашли за куст с запоздалыми багровыми листьями, задержались ненадолго и стали возвращаться к дороге. Из другого экипажа вышла женщина в длинном платье с илларей пелериной.

– Альрик, ты не хочешь поехать со мной? Наш экипаж больше и сиденья там мягче, – упрашивала асса Галенгейра.

– Неть! – резко ответил ребенок и спрятался за человека в сером, – Я хотю с Ка'ясом.

– Кайлас, сколько раз мы будем останавливаться?

– Сколько ребенку надо, столько и будем. Он на завтрак наелся праздничных пирожных, и ему хочется пить. А если он напился воды, ему естественно хочется писать.

– Ну, так не давай ему воды!

– Вы не путайте, это не я, это живой ребенок и, надеюсь, таковым и останется.

Ребенок был очень живым, уже ходил кругами вокруг смолистого ствола кедра. Кайлас побежал за ним. Еще не много, малыш бы оказался прилепившимся к свежей смоле. Драург, напросившийся на роль гувернера, подхватил его под мышку и понес к экипажу. Не заходя внутрь, с порожка, Кайлас крикнул,

– Джезан, трогай!

– Цзезан, т'огай! – повторил за ним Альрик.

Первый щелчок хлыста – варги только покачнули тяжелый экипаж, на втором он задрожал и лишь на третьем ударе варги выдернули колеса из засосавшей их грязи. Экипаж пошел тяжело покачиваясь.

Кайлас налил молока в кружку до половины, чтобы не расплескалось, и дал Альрику.

– Исё, – потребовал малыш, когда выпил. Кайлас налил еще половину.

– Допивай, и ложись, поспи сейчас. А то до города далеко, ты устанешь и заснешь. А кто маму встречать будет?

– Ай'ик буит.

– Конечно Альрик. А сейчас закрывай глазки.

– У Ай'ика г'азки га'юбенькие.

– Голубенькие.

– А у Ка'яса зойтые. Посиму?

– А потому что не спал. Спи, а то и у тебя пожелтеют.

– Ни хотю! Хотю га'юбенькие. Спать буду….

Мальчик заснул. Драург поднял бортики его лежанки и на ходу перебрался на козлы к Джезану.

– На, подкрепись, – протянул ему кусок мясного пирога и забрал поводья.

– Я наверно должен тебя поблагодарить? – Джезан наконец-то осмелел и взглянул нежити в лицо.

– За что?

– За все. За то, что леди Криана внуком назвала….

– А ты разве не знал?

– Знал, конечно. Все знали, но всем было наплевать. Даже его жене.

– Интересно, и жена есть, и рабынь не пропускает. У господ так заведено?

– Истинная леди не будет ревновать к рабыне, она их просто не замечает. Даже довольна была, что не нужно искать кормилицу для ее будущего ребенка. Леди Криана передала меня другой рабыне, а мою мать отправила в их… загородный дом, – на слове «дом» голос парня сорвался.

– Что-то случилось?

– Пожар… Они погибли, леди, ее новорожденный ребенок и моя мать. Леди с ребенком похоронили, а мою мать даже искать не стали. У нее нет могилы. Кто был рабом и ничего не имел при жизни, тот ничего не имеет и после смерти.

– А маг проверял пепелище? Это нехорошо, оставлять тело неупокоенным.

– Да проверял какой-то.

– Нужен не какой-то, а фиолетовый.

– Мне же никто рассказывать не будет. Вот сейчас я могу туда поехать сам, мне немного до совершеннолетия осталось. Попробую посмотреть.

– А ты можешь ВИДЕТЬ?

– Иногда что-то получается. Я вижу глазами зверей, я их чувствую, они меня тоже. Мне их и хлестать не надо, просто так машу, для звука.

– Погоди-ка…, – Кайлас просканировал парня, – Слушай, ты ведь желтый и зеленого есть немножко. Тебе нужно в магическую школу.

– Нужно! Меня грамоте обучили, и на том спасибо, для раба шикарно. Спасибо леди Криане, что ошейник на меня не одевала.

– Ошейник?! На своего внука?!

– Да я один такой что ли? Полно бастардов в любой усадьбе, господам и их гостям не отказывают. Они не примут меня, бабушка может трижды объявлять меня своим внуком, но для них я так и останусь сыном рабыни. Но сейчас я свободен и могу распоряжаться хотя бы собой. И даже если леди Криана не заплатит за обучение, то буду обучаться за счет дальнейшей службы.

– Да, ведь ты наследуешь только имя, но не состояние. Бредовый закон: девочкам – все, мальчикам – содержание, если повезет.

– Не нужны мне ничьи подачки, я сам способен себя прокормить. Я заклинатель варгов, сам научился. Мне объездить дикого варга – запросто, всю каравачскую ярмарку за пару дней обслужить могу.

– Кстати, про Каравач. Там законы иные, во-первых, гражданин вольного города не может быть рабом, для своих рабство запрещено, во-вторых, мужчины и женщины равноправны в вопросах наследования и владения.

– И почему туда до сих пор все не сбежали?

– Жены не отпустили, – попытался съязвить Кайлас, – И свобода, это не так просто, это не только права, но и обязанности.

Варги между тем пугливо озирались по сторонам.

– Они что-то учуяли, – Джезан напрягся и попытался сам почуять близкого зверя.

– Уже сумерки, криллы выходят из чащи. Ты их не почувствуешь, они невосприимчивы к обычной магии.

– А как мы по темноте поедем?

– Не беспокойся, пока я здесь, ни один крилл не сунется.

– Ка'яс! – донеслось изнутри экипажа, – Ка'яс! Писять!

– Очередная остановка, иди разомнись. Бегу, Альрик!

Драург отвел малыша к темнеющим зарослям. Недовольная всем на свете ведьма высунулась из своего экипажа и раздраженно прокричала,

– Альрик, в лесу криллы, они тебя съедят.

– Ка'яс, там к'иллы. С'идят Ай'ика.

– Не бойся, я их сам всех съем. Они не подойдут, они меня боятся.

– К'иллы боя'ся Ка'яса! – малыш обрадовано засмеялся, – А Ай'ик не бои'cя.

И ребенок обнял наклонившегося к нему живого мертвеца за серый капюшон.

Глава 8

Когда зверь пожирает зверя – это называется охота, когда государство пожирает государство – это называется ВОЙНА.

А войны в Халифате не прекращались, это было частью жизни населения к востоку от Срединного хребта. Во главе государства стоял монарх, единственный кому принадлежала власть. Династия Каддалоров правила уже не меньше тысячи лет, она казалась вечной. Такой же вечной и естественной, как смена времен года, казалась и война. Война стала образом жизни, целью и средством, искусством и ремеслом. Она стала высшим смыслом, религиозным культом, а все носящие оружие его служителями. Элитное подразделение, личная гвардия халифа, агалары, одновременно считались жрецами Единого. На празднествах совершали служения только они. Агалары – обязательно кровные родственники халифа. Хоть капля монаршей крови, пусть даже по материнской линии – обязательное условие для вхождения во Внутреннюю гвардию. Будущий агалар рос в соответствии со строгими канонами воспитания воинов, и первое, с чем соприкасался новорожденный мальчик, был отцовский боевой меч, которым отсекали пуповину.

Другой закрытой военизированной сектой была знаменитая на весь Халифат да и, пожалуй, на всю Лари, школа боевых магов – те самые халифские мальчики.

Смотрящий за школой – царь и бог для нескольких сотен детей и подростков, талантливых магов, был страшно недоволен. Мало того, что в этот раз на отборочных боях был большой отсев, больше десятка погибших и сильно покалеченных, так еще и ЭТО. Отсев учеников в Школе всегда был непомерно большим, до конца учебы без больших увечий не доходило и половины учащихся коле,

– Шур-фурга им в глотку… – выругался Смотрящий и в очередной раз покрутил в руках листочек со скупыми строками разведданных.

Смотрящий был стар, но сохранил крепость тела и живой ум. На всей Лари из людей по возрасту и магической силе с ним мог соперничать, пожалуй, только Великий Магистр. Почти ровесники, пришедшие к власти практически одновременно. Великий Магистр стал канцлером Союза Великих, а Смотрящий захватил власть в Школе «Халифских мальчиков». Они никогда не встречались, но придирчиво наблюдали за достижениями конкурента. Между ними давно тянулось скрытое чужому взору соперничество, щедро приправленное неприязнью.

Но последние годы Смотрящий чувствовал, что стал сдавать, и не далек тот день, когда в его кабинет войдет кто-нибудь молодой и амбициозный, предъявит печать Халифа и все… кончилась его долгая жизнь. Потому как отставных Смотрящих не бывает, бывают только живые или мертвые. И этот заказ на устранение, пришедший из Союза от самого Великого Магистра, вполне может стать тем делом, на котором его долгая карьера закончится.

Смотрящий за школой был странен на вид и носил необычное имя Суфлехим Рамонни. Он происходил из тонбасов [12]12
  Тонбасы – Народность земледельцев и скотоводов, населявших плодородную долину на востоке континента.


[Закрыть]. Его племя когда-то было покорено Халифатом, его гордые соплеменники долго сопротивлялись, но это было бессмысленно. Земля в долине реки Тонбайсё стала анклавом, но за мнимую свободу, за право называться не Халифатом племя отдавало добрую половину урожая. Но у отца Суфлехима были другие взгляды. Он бросил гордое, но голодное существование и всем семейством подался на заработки в Халифат, за что был оплеван соплеменниками.

И началась борьба за место под Андао и в прямом, и в переносном смысле. И неизвестно бы как сложилась его судьба, если однажды мальчишка, помогавший старшему брату развозить свежий хлеб из пекарни, случайно не попался бы на глаза владельцу богатого дома, магу воды.

– Любопытный малец…, – улыбнулся господин, глядя на него. – Славный отрок, а никто никогда не говорил, что твоему брату надо учиться?

– Благодарю за заботу, асса, он начнет учиться с этого года.

– Э-э… я про другое. Ну-ка, малявка, посмотри на моего возницу и меня, – предложил Суфлехиму маг, – кроме одежды, какую ты видишь разницу?

Мальчик удивился странному вопросу, недоверчиво взглянул на знатного господина:

– Ну, у Вас волосы седые….

– А еще?

– Эта, которая вокруг головы, у Вас ярче.

– Прекрасно! Можно еще чего-нибудь?

– У Вас нитей много, и какие-то веревочки, сеточки, а на перстне целый клубок.

– Парень, так ты ВИДИШЬ!

– Вижу, а что такого? Глаза-то есть.

– Просто глаза – этого мало. Вот он, – хозяин дома кивнул в стороны возницы, – не видит, вон те тоже не видят и твой брат тоже не видит. Ты – маг!

– Разве?! – Суфлехим оглядел себя насколько мог и получил от старшего брата подзатыльник, чтобы не крутился пред глазами богатого господина.

– Нет, это мне решительно нравится. Мы объезжаем весь Халифат в поисках юных дарований, а тут, пожалуйста, дарование само объявилось. Как же тебя пропустили, парень?

– Мы родились на Тонбайсё. – авторитетно ответил старший брат.

– Это еще где? А-а, да-да… та речушка, до которой я так и не доехал. Будем считать это моим промахом. Так, сейчас уже опаздываю, чего страшно не люблю, проследи, чтобы он сидел здесь вечером, естественно с отцом. Нам с ним надо о многом побеседовать, а завтра я его определю, куда следует. Если мы, конечно, договоримся с твои родителем, – и маг презрительно осмотрел одежду мальчишек, больше похожую на лохмотья нищих.

Так тонбас Суфлехим попал в «халифские мальчики».

Именно мальчики, потому что до почтенного возраста доживали единицы, да и своей смертью не умирал никто, это даже считалось непристойным. В школу юных магов в основном отбирали мальчиков простолюдинов. Семья получала солидный выкуп и освобождалась от налогов на пару лет, но навсегда теряла сына. Даже имя его должно было стираться из всех записей, нигде и ни при каких условиях бывшие родственники не должны были упоминать его. У Суфлехима проблем с родственниками не возникло, они получили деньги и забыли про него, а он забыл про них. Так спокойнее, он никому ничего должен, ничего ни от кого не ждет, и ничто не отвлекает от движения к намеченной цели.

Как-то прежнему Смотрящему, наставнику Суфлехима, пришла в голову идея заняться племенным разведением. Действительно, почему бы не вывести особую породу, почему бы не начать воспитывать боевых магов не с рождения, а с зачатия. К тому же с матерями проблем никаких не будет, потому что бесправнее рабыни в Халифате только самка хвачика. А если учитывать, что служанкам и так приходилось удовлетворять все естественные потребности будущих бойцов, то племенной материал получался как отходы основного производства. Но и тут в работу пошел не весь материал, слабые здоровьем и девочки – это отходы от отходов, эти отбраковывались без лишних переживаний, сухо, по-деловому. Может даже слишком по-деловому, но у Смотрящего, как и у Суфлехима, в жизни ничего кроме его дела не было. Но, поразмыслив, предприимчивый селекционер решил, что неразумно смешивать первоклассный тщательно отобранный наследственный материал с неизвестно чем, и начал проводить селекцию и среди девочек. Да и молодые здоровые рабыни в хозяйстве пригодятся.

Наставник благоволил неутомимому и, безусловно, талантливому инородцу, доверял свои помыслы, посвящал в планы. Суфлехим стал близок учителю, но когда вспоминал, что каждый Смотрящий, вступая на должность, убирает своего предшественника, что-то пережимало горло. Нельзя в школе иметь привязанностей, ничто не должно мешать выполнению приказов. Но на его счастье случились Злые камни….

Наставник допустил единственный провал в своей карьере и был убран по приказу самого халифа. Среди учеников школы долго ходили упорные слухи, что он сам бросился на меч, когда увидел печать Каддалоров, не перенес позора…. Но это навсегда осталось тайной между старым Смотрящим и новым, которым ожидаемо стал Суфлехим. Без интриг, взяток и шантажа в высоких сферах это ему, конечно бы, не удалось, но и этому тоже обучали в Школе, и хорошо обучали. Где-то в глубине души он радовался, что учитель погиб без его участия, ведь отставных Смотрящих не бывает…

Суфлехим получил первые образцы того, к чему стремился его предшественник во втором поколении, это были внуки его лучших бойцов. Он вел родословные книги, перестраховывая свою память, чтобы не упустить ничего, что не допустить кровосмешения. Вел записи придуманными им самим условными значками, чтобы никто не знал своего родства, чтобы ни у кого не возникало никаких привязанностей, чтобы на тренировке наставник выделял талантливого, а не своего сына, чтобы в отборочных боях брат не пожалел брата. Они все должны быть равными, они все – бойцы. Его система отбора работала, с каждым поколением выбраковка сокращалась. Он применял средства, повышающие вероятность рождения мальчиков. Однако грубое магическое вмешательство в этот деликатный процесс приводило к нежелательным побочным явлениям, и пришлось смириться с рождением девочек.

«Ничего, ничего…, – успокаивал себя Смотрящий, – В конце концов, породистые рабыни дороже стоят. Да и хорошая наследственность по материнской линии еще никому не вредила. «

И в один прекрасный момент он решился подкрепить эту мысль на деле. «Породистых самок» приказал отделить от остальных и обращаться не как с рабынями, а, страшно подумать такую ересь, как с будущими бойцами. Ему стало интересно, а что получится? И что-то получилось.

Выяснилось, что девочки взрослеют раньше мальчиков не только физически. А с извращенной мстительностью женского ума не сравниться никакая мужская ярость. Хорошо еще, что в большинстве своем этот ум уступал мужскому, но найдись парочка мозговитых стерв, и, не приведи Единый, они между собой договорятся, то мужчинам придется туго. Как они потом завоеванное делить будут – интересный вопрос. Все блага и сокровища разделить проще, а что делать, если обе положили глаз на одного и того же мужчину? Суфлехим наблюдал, как два юных прекрасных создания рвали друг друга с лютостью горного хайнрода, не желая уступать избранника сопернице. Приказа разнять парочку Смотрящий не отдавал, он с интересом наблюдал. Не это ли он хотел получить в результате эксперимента, начатого еще его наставником? И, в конце концов, пусть победит сильнейшая из самок, она же и достанется сильнейшему самцу.

Пока женщинам с мужчинами все-таки рано тягаться, у них нет одной способности, способности дружить, слишком долго они были на положении рабынь. А индивидуальных достижений недостаточно, нужно еще умение взаимодействовать в команде. А среди девушек каждая считает себя самой-самой и подруге своей не подчиняется. Решение проблемы, однако, нашлось просто – командиром женской группы поставить мужчину. Тогда борясь за внимание самца, они в лепешку готовы расшибиться. В отборочных боях халифские девочки показывали весьма приличные результаты, но ставить в известность высшее руководство о своих экспериментах Смотрящий не спешил…

Любому военному не надо объяснять, что успех любой операции, прежде всего, зависит от разведки и подготовки личного состава. В знаменитой на весь Халифат, да и, пожалуй, на всю Лари, школе юных магов, с подготовкой и слаженностью боевых подразделений, на взгляд Смотрящего, было все в порядке. А вот разведка…. Разведка в данном конкретном случае сильно подкачала.

Сейчас перед ним на столе лежали две папки, одна с делом почти трехсотлетней давности, так печально закончившимся для его предшественника и учителя, и вторая совсем новая.

«Анна аль Зетеринг… названная или настоящая племянница или, судя по возрасту, скорее всего, более дальняя родственница той самой Зиты аль Зетеринг. Надо освежить все в памяти….» И Смотрящий стал худыми пальцами с уже явно видимыми морщинами и старческими пятнами на коже, перебирать хорошо знакомые листочки того дела. Не то чтобы он его не помнил, но, вдруг что-нибудь да забыл. Прошло много лет и сейчас, с высоты своего нынешнего опыта, можно попытаться взглянуть на это дело новым, свежим взглядом.

Смотрящий долго изучал бумаги и пришел к неутешительному выводу: единственное, в чем был прокол в подготовке прошлой операции – это в неправильной оценке эльфийской охраны устраняемого объекта. Да, недооценил его предшественник слаженность работы двух эльфийских четверок и силу руководящего ими мага. Да и как оценить, если уже давно в восточной части Лари, слава Единому, нет эльфов. Их заставили покинуть восточное полушарие еще лет за сто до рождения Суфлехима. Да и орков почти всех повывели, еще чуть-чуть и Лари, во всяком случае, ее восточная, лучшая часть, будет принадлежать только людям.

А задача, хорошо оплаченная задача, стоящая перед Суфлехимом намного сложнее, чем была у его предшественника и учителя. Пожелтевшие листочки старого дела шуршат и рассказывают историю одной из немногих неудачных операций Халифских мальчиков.

«Звезда, одна звезда… Живым никто не вернулся. Эльфы пленных не берут. Дрянь ушастая…»

Прошлый раз все было просто, операция казалась проработанной до мелочей. По данным разведки магиня должна была в последний день Посевника прибыть в Каравач через один из природных порталов. Она с охраной всегда приходила в вольный город через один и тот же портал и примерно в одно и то же время. Сначала из портала должна была выйти охрана, выходить должны были по одному…. Но что-то пошло не так. Что именно узнать точно так и не удалось, все что известно и записано в отчете, было прочитано по следам, и занимался этим уже сам Суфлехим, нынешний смотрящий.

Как охране объекта стало известно о засаде не известно до сих пор. Но эльфы вышли из портала сплоченной группой, под прочным магическим щитом, и сразу атаковали, следом вышел их маг и еще одна четверка, их там вообще не должно было быть. Охране удалось разделить звезду на две части и прикончить бойцов очень быстро, раненых халифатцев, безжалостно добили. А объект – Зита аль Зетеринг участия в бою не принимала, она вышла из портала, когда все было кончено. В этом бою было убито два эльфа из ее охраны и еще несколько получили ранения, своих убитых эльфы забрали с собой, а нападавших оставили на месте. Похоронная команда из города пришла только на следующий день и трое из убитых уже успели подняться и еще долго бродили по окрестностям. Хорошо, что все не поднялись, рядом с природными порталами разлито столько чистой природной магии, что это даже удивительно.

В этот раз задача была сложнее. У нынешнего объекта был демон охранник, а это намного хуже охраны из эльфов. И, по условиям контракта, заказ надо было выполнить до конца года, а где и когда встретить объект – сведений почти не было. Предполагалось, что в осенние Дни Богов объект посетит Каравач, но они скоро уже закончатся, и нападать сейчас никак нельзя, это почти наверняка провал. Где и когда будет объект – разведке не известно.

«А почему собственно неизвестно? Очень даже известно… Она потом будет вместе со своей «тетушкой» у себя в пустыне. В прошлый раз нападение на наверняка хорошо укрепленный дом сочли неразумным, а сейчас…. Сейчас это единственный способ выполнить заказ. И не только этот, но и тот старый. А выполнение того заказа – это уже дело чести! «

Смотрящий вскочил из-за стола и стал нервно расхаживать по кабинету. Все могло получиться: «Только придется действовать большими силами. Тут одной звездой не обойтись… Ну, да ничего, выпуск в этом году ожидается большой, можно его немного и ополовинить. А в хранилище артефактов еще осталось пара амулетов для хождения по природному порталу. Надо рискнуть, все равно другого выхода нет. «

И старый маг сел планировать новое задание для трех боевых звезд школы мальчиков. Как выпускное задание оно вполне годилось… Только времени на подготовку осталось мало. Там в пустыне выпускникам придется столкнуться не только с эльфами, но и с демоном-охранителем и разгневанной вторжением в ее владение магистром синей магии – с женщиной.

«Выпускникам придется, по сути, брать хорошо укрепленную крепость. Нет, три звезды не справятся…»

«Или все же сначала устроить разведку боем? Но как при этом не выдать себя? А вот пусть мои девушки и прощупают тамошнюю девицу и охрану усадьбы. Ни в каком реестре они не записаны, официально их просто нет. Если не вернутся, туда им и дорога, а если справятся, то будет чем удивить Каддалора. Я в любом случае ничего не теряю, и разведданные будут верные, что уже половина успеха. «