Текст книги "Ключ от радуги"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

В те немногие дни свободы, что выпадали в жизни Зверя, он очень любил экспериментировать с людскими телами. Ему нравилось пить людскую боль, лучше, если вместе с жизнью, вытекающей из тела кровью и магией. Он тогда поймал на чердаке парочку молодых магов мужского и женского пола. Мужчина умер быстро, не выдержав боли и кровопотери, а девушка, не смотря на свою хрупкость, поразила Зверя своей стойкостью к боли и чисто звериным желанием жить. Она умерла, только когда он выпил из нее почти всю кровь вместе с магией, предварительно переломав ей все кости, для лучшего вкуса, а она все никак не хотела расставаться с жизнью. У него тогда даже закралась мысль пожалеть ее, но пока он думал, девушка все же ушла за грань. Он тогда аккуратно отрезал ее голову и спрятал в муравейнике за городом, чтобы потом начать коллекционировать черепа, понравившихся ему, в гастрономическом плане, людей.

Вот и эта женщина, со следами давних ожогов на теле и сломанным позвоночником, тоже отчаянно цеплялась за жизнь и даже попыталась ударить его ножом, когда он подошел ближе. Зверь сначала хотел убить ее сразу, но потом сообразил, что он не знает, кто послал сюда этих людей. Он быстрыми движениями переломал женщине руки и ноги, чтобы не сопротивлялась и быстрее сломить ее волю. И приступил к долгому, но очень приятному поглощению личности и воспоминаний.

Когда он закончил, то понял, как ему повезло с выбранной для поглощения жертвой. Это ОНА, женщина с колючими ледяными глазами, собрала всех остальных убийц и приняла Заказ, и были еще люди, много людей, что подчинялись этой женщине, и они тоже могли в следующий раз решиться пойти убивать его. Зверь задумался… Он редко утруждал себя подобными занятиями, когда завладевал своим телом, не до того было. Нужно было накапливать силы, искать и поглощать пищу. А потом, насытившись, можно было и пошалить.

Пища. Зверь огляделся. Еды вокруг было много, а он устал, он потратил много сил. Пойти разобраться с остальными потенциальными убийцами он может и в следующую ночь, а сейчас ему надо поесть и отдохнуть. И он смачно раскусил череп женщины с властным лицом, чтобы высосать самое вкусное – сладкий нежный мозг.

Сегодня у Зверя было много пищи, причем добытой им лично, много как никогда. Он не стал пожирать все второпях, он не просто утолял голод, он получал УДОВОЛЬСТВИЕ. Наконец, он был предоставлен самому себе, он был свободен, он полностью отвоевал себе это тело, и победил этих безрассудных недругов, которые сами пожаловали на его пиршество. Он наслаждался, он смаковал, он ВКУШАЛ.

Зверь уже не просто глотал человеческую плоть и кровь, он начал выбирать, какие люди и какие части тела ему более приятны, и это эму показалось забавным. Потом ему понравилось играть некоторыми обглоданными костями, а звук скальпированного опустошенного черепа, катящегося по медной решетке канализации, привел его в неописуемый восторг. А за тем выяснилось, что скальпированные черепа звучат по-разному. И выстукивая по ним берцовой костью, он сделал для себя открытие, что если наносить удары в определенном порядке и с определенной силой, то получается звук, ласкающий его слух. Он даже начал рявкать в такт и ему стало весело!

И Зверь в первый раз в жизни рассмеялся в голос. Что было в этом смехе, но все сторожевые криллаки в окрестных домах в ужасе поджали хвосты и забились в самые дальние закутки свих дворов.

Зверь начал нравиться самому себе, он был совершенно доволен такой жизнью. Он потянулся, зевнул, сгреб солому себе под голову и уснул. И ему приснился сон. Раньше он видел сны, но это были сны человека, а сейчас это был первый его ЗВЕРИНЫЙ СОН.

Зверю снилось, что он на воле, где-то в предгорьях, где светит солнце, звенят призрачные ручьи и на сочных лугах пасутся стада тучных илларей. Он сегодня был на охоте, и она как всегда оказалась удачной. Он нес на плече пару еще теплых илларей. Почему-то он не стал их есть здесь, на месте, он чувствовал, что его кто-то ждет. И Зверь спешил. Густые заросли прикрывали вход в пещеру, куда стремился Зверь. Он сбросил добычу с плеча, и из темной глубины пещеры к нему навстречу выскочили три существа разного возраста, до невозможности похожие на него, только маленькие. Это его зверята, у них меняются зубки, им надо хорошо питаться. Эти странные людишки все норовят то хлебнуть дурманящей жидкости, то подышать пахучим дымком из трубок. Это придает их мясу пикантный привкус, но деткам это может быть вредно. А свежий молодой илларь как раз подойдет. Какие они замечательные, как ловко своими новыми, острыми, как иглы, зубками они разрывают плоть его добычи и как певуче они при этом урчат! Для Зверя это самые приятные звуки. В глубине пещеры раздаются призывные вопли, Зверь идет туда, где на шкуре лежит еще один зверек, совсем маленький, мягкий и розовенький, у него еще нет костяных щитков, нет зубов, и только начали расти коготки. Зверь берет на руки детеныша и выходит с ним на свет. Малыш мило щурит глазки и причмокивает беззубым ротиком. Деток надо кормить, они должны вырасти в больших зверей, ни в чем не уступающих ему самому. Зверь вырывает у илларя сердце и сжимает его над беззубой пастью младшенького. Зверек жадно присасывается к сочащемуся теплой кровью сердцу….

«Да, моя радость, вот так, молодец…Я принесу тебе, сколько пожелаешь… Мои хорошие, вы будете расти свободными, будете питаться еще не остывшим мясом, когда захотите и сколько захотите. А скоро, когда сменятся ваши зубы, мы дождемся полнолуния Мариса и пойдем все вместе на хутор, что ниже по ручью. И там случится ваш первый пир. «

…Зверь представил себе зверят, пожирающих этих жалких хуторян. У него из груди вырвался глухой сладкий стон, Зверь понял, что может стать не только истинно свободным, но и счастливым, и вечным, если может продолжить себя в следующих поколениях.

Любую женщину проще всего успокоить ласковыми словами, поцелуями и сексом, но тут главное не перестараться, и остановиться при малейшем намеке на нежелание. Ведьма была расстроена, но поцелуи и ласки сделали свое дело.

Когда девушка утомленная слезами и ласками уснула, Сантеро ловко выскользнул из кровати, тихонько оделся и ушел. Можно было бы и остаться, но он печенкой чувствовал, что после утренней сцены с визитом полковника ему лучше уйти тихо, не прощаясь.

Он долго ждал, пока ведьма разоспится, и обдумывал спонтанно вырвавшееся у него предложение «подождать». И чем больше он о нем думал, тем больше оно ему нравилось. А ждать двадцать лет ему, скорее всего, и не придется. Не то чтобы он так был уверен в своей неотразимости, просто он заранее был согласен делить ведьму с сейном.

Все мужчины, принятые в Великие Роды рано или поздно становились далеко не единственными претендентами на постель. Надо только заранее быть к этому готовым и стать не только любовником, но и другом и, что еще важнее – соратником. А тогда будут и совместные дети и положение, и спокойная старость. Ради этого стоило и потерпеть немного рядом со «своей женщиной» пожилого сейна, а именно так, немного неожиданно для себя, стал называть ведьму Сантеро. Оно того стоило…

Внизу в зале трактира сидел заместитель Сантеро асса Хротнер и похмелялся пивом. Он радостно приветствовал товарища:

– Ну, ты, командир, даешь…

– Ты о чем?

– Как о чем? О полковнике… Только пришел, сел, пью пиво, и тут ОН спускается сверху. Я аж пивом подавился. Это ты ему такой фингал под глазом поставил?

– Не, не я…

– А кто тогда?

– Она…

– Да ты что… Дай я на тебя посмотрю… – и Хротнер стал крутить и ощупывать своего друга со всех сторон. – Ну, там, у тебя в штанах, проверять не буду, не правильно поймут. Но ты вроде цел…

– Цел. Цел, отстань! Эй, Джург, принеси чего-нибудь… Жрать хочу…

– Да, после бурной ночи, есть всегда хочется. И как она?? Ну, расскажи… – не отставал от Сантеро приятель.

– Да, перестань. Как все…

– Не. Ну, я же на полном серьезе спрашиваю. Каково это провести ночь с синей ведьмой, и остаться после этого целым?

– Да нормально… Дай поесть, а?

– Слуш, ты извини, но мы только потом, когда ты уже к ней за столик присел, сообразили кто она такая. А сейн что тут делал?

– Цветы принес.

– Врешь!!

– За кого ты меня принимаешь?

– Не серьезно? Принес цветы и ушел?

– Да.

– А он тебя узнал?

– Не знаю.

– Странно это, – Хротнер покачал головой. – А ты чего там так долго делал?

– А я ей сказал, что согласен ее подождать…

– Ну, вы все из союза с придурью, а ты так и вовсе на всю голову.

– Это почему? Джург! Еще лепешек принеси и окорока добавь.

– Вот сколько лет жил в Союзе, учился в школе, потом в академии, но так и не понимаю вашего излишне трепетного отношения к женщинам. И землей владеют только они, и недвижимостью разной, и мужей себе сами выбирают, и часто не одного, и вы все это терпите. У нас тут в Караваче все проще, все равны….

– И что тут непонятного? Земля может принадлежать только женщинам, потому что только они могут давать жизнь. Все правильно. Ну, а прочая недвижимость, тоже принадлежит им, потому что это справедливо. Им надо кормить и воспитывать наших детей. И то, что мужей, отцов для своих детей они выбирают сами – это тоже правильно. Они всегда выбирают лучших. Так всегда было…. А мы должны их защищать и помогать, по мере сил. Как же иначе?

– А вот в вольных мужчины землях, говорят, что если им что-то понравится, то они возьмут это сами, – Сантеро нахмурился, он слышал об этих нравах вольных земель и не одобрял их.

– Взять-то они, может и возьмут, коли силы много, но Пресветлую богиню этим сильно прогневают. Не любит она насилия. А если им гнев богини нипочем, то дети от такого насилия редко рождаются здоровыми. Это ж портить свой Род, я уж не говорю про посмертие.

– Ладно. А ждать-то ты чего собрался? Я не понял…

– Ну, пока она решит, кто ей больше дорог…

– Дурак, ну дурак… Это она значит будет выбирать между тобой, нищим магом и богатым сейном. И кого она выберет? Догадайся с двух раз!

– Она уже выбрала, и не меня.

– Ага, а ты, значит, будешь сидеть и ждать пока она передумает?

– Ну почему «сидеть»? Я скоро выйду в отставку, буду ей помогать, чем смогу, может у нас потом, чего и получится.

– А зачем тебе это надо??

– Хротнер, вот тебе до отставки сколько осталось? Лет пять?

– Семь.

– И что ты будешь потом делать?

– Домой вернусь. У меня тут, у южного хребта куча родни. Они уже сейчас облизываются на мою пенсию. Вложу все в семейные предприятия, мельницу поставим, илларей породистых разведем. Да, мало ли куда еще можно денежки вложить? А чтоб не скучать пойду в Тайную стражу работать. Но тебе там место не светит, туда только местных берут, иногда бывают исключения, вот асса Вордер, например. Но он в Караваче уже давно живет.

– А мне придется после службы в какой-нибудь Род проситься, родни у меня нет. А те что есть, тем я не нужен… И это наверняка будут не Великие Роды, попасть туда мне не светит, родословной не вышел, да и силы у меня не великие и капитала, окромя пенсии за душой не будет. А Анна, она – Зетеринг, она из Великого Рода! Такую еще поискать надо, молодая, красивая, в добавок магиня, и как женщина она мне понравилась. Шансы у меня хорошие, почему бы не попробовать?

– Да зачем тебе это надо!?! Зачем тебе ее ждать, проситься в Род, авось примет, помогать, прощать других мужиков и прочее. Зачем?!? Я тебя с такими нашими местными хуторянками познакомлю… зашибись… Во, какие у нас хуторянки. – И Хротнер стал руками показывать размер достоинств предлагаемых красавиц.

– Хротнер, если я войду в Род этой твоей «хуторянки», то кем будут мои дети? Тоже хуторянами, а я все же какой-никакой, а дворянин. А если у меня и Зетеринг будут дети, то они будут Зетеринг. Дочери могут стать Великими! Основательницами собственных родов. Да и сыновья тоже обижены не будут. Вот в этом и разница, ради этого можно многое стерпеть. Так что у меня тут любовь с интересом!

– Да, ну тебя, комбинатор. Пошли уже, опоздаем.

Пустая кровать, рядом маленькое теплое тельце, покрытое короткой, жесткой шерсткой и привычное посапывание… Я опять одна. Тут же вспоминается ранний визит сейна и опять хочется горько плакать. Только нет рядом теплого плеча, в которое можно было бы уткнуться и еще пореветь. Пришлось сгрести в охапку Мару и попытаться найти утешение у нее. Она тут же проснулась и щедро меня «умыла», ну как все собаки делают, языком.

Через две минуты такого массажа, жалеть себя дальше мне надоело категорически. И я пошла отмокать в ванной, а то смотреть на свою опухшую от слез физиономию мне было страшно. Заодно осмотрела в зеркале свою фигуру. Никакого даже намека на живот пока нет. А вот грудь стала больше, почти на размер, то-то вчера компания стражников так на меня пялилась.

Спустилась вниз. Трактир был абсолютно пуст и гулок. Джург в гордом одиночестве возвышался за стойкой бара и по привычке всех барменов натирал полотенцем пустые кружки. Я утвердилась на высоком стульчике напротив него и потребовала завтрак.

Орк чуть подумал и заявил:

– Завтракать уже поздно, поэтому предлагаю легкий обед. Есть тут будешь, или за стол пойдешь?

– Тут.

Джург степенно удалился на кухню и почти сразу стал выставлять передо мной разные судочки, мисочки и кастрюльки. В животе, при виде всего этого изобилия, заурчало…

Орк подкладывал мне на тарелку разносолы и умильно улыбался моему ненормальному аппетиту. Когда первый, второй и третий голод были удовлетворены, я решила расспросить Джурга.

– А скажи-ка мне, добрый хозяин, а вот, как я слышала, сейн Калларинг, который Дьо-Магро, он ведь вдовец?

– Да, и уже шесть лет…

– А что случилось с его женой?

Джург как-то замялся. Сколько раз я пыталась узнать обстоятельства смерти жены сейна, и каждый раз вопрошаемые под разными предлогами уходили от ответа. И этот тоже пытается отвертеться. Я скривила страшную рожу и попыталась ей испугать орка. То ли он действительно впечатлился, то ли еще что, но он приступил к рассказу.

– Шесть лет назад заболела, а потом умерла младшая дочка сейна. Что точно там с ней произошло – никто кроме семьи не знает. Слухи по городу ходили разные и один другого страшнее. Если хочешь узнать подробности, то спроси своего женишка, он тогда вовсю ухлестывал за старшей дочкой сейна, той, что сейчас живет в Болене. Вот он был полностью в курсе происходящего. Это при нем заболела младшая, и он был на похоронах, когда случилось еще одно странное магическое нападение, во время которого под удар попала жена сейна. Говорят, она была тогда беременна…

– Магическое нападение? На полковника Тайной Стражи? И что, никого не нашли?

– Тут все непонятно, то ли было нападение, то ли не было. И если было, то не на самого полковника, а на его детей.

– И что нашли того, кто покушался?

– Нет, ничего и никого не нашли. Никаких следов магии, никто ничего не видел и не знает. Но своего нападавшие добились. Полковник тогда бросил все дела и ушел в бессрочный отпуск. Хотел уйти в отставку, но тогдашний додж уговорил его не уходить совсем, а взять отпуск. Сейн почти пять лет переживал, был в глубоком трауре, старшую дочку лечил. Увез ее из Каравача в Союз. Та, говорят, так испугалась или все же попала под магию, что была не в себе и все забыла. Ее с тех пор в городе никто не видел. Вроде она сейчас замужем и счастлива, но я не видел, не знаю.

– Пять лет в трауре?

– Почти пять…

– Спасибо, пойду пройдусь… Там, как всегда, дождь?

– А то…

Переоделась потеплее, сплела водонепроницаемый полог, и пошла прогуляться по городу. Пока буду ходить, подумаю, разложу все по полочкам, надо дойти до женишка. Нужно сходить с ним в ратушу. Если он пойдет туда расторгать нашу помолвку один, то это плохо отразится на моей репутации, а если туда одна пойду я, то на его. Поэтому необходимо идти вместе. Заодно расспрошу его о тех событиях, если этот бездельник чего-нибудь помнит. У Одрика есть счастливое свойство, забывать все, что в данный момент не требуется. И вообще, он, как все люди, не любит вспоминать о плохом, и это правильно.

Мара долго плакалась, что дождя-то она не любит. Что дождь ей вреден, вот она сейчас простудится, заболеет и немедленно помрет. Пришлось и ей сделать плетение, чтоб не промокла.

Пока шла, перебирала в памяти рассказ орка, и пришла к неутешительным выводам. Рассказывать сейну о беременности и тем более о рождении ребенка категорически нельзя. Один раз за его детьми, и небезуспешно, уже охотились. Покушавшихся не нашли, и что совсем плохо, даже следов их не нашли. Значит, приходится сделать страшный вывод – это может в любой момент повториться. И сейн, в защите моего ребенка, мне не помощник. И даже наоборот, ребенок рядом с ним будет подвергаться дополнительной опасности, если добрались один раз, то второй будет еще легче.

Вывод? Все придется делать самой… В голове крутится кое-какая интересная идея, надо будет ее всесторонне обдумать, обсосать, покрутить со всех сторон. Правда в ее осуществлении помощь мне все равно потребуется, но… если идея удастся, то…

– Мара, дорогуша, ты же последнее время можешь быть в двух местах.

– Ну, могу. А что?

– У меня к тебе партийное поручение.

– Какое-какое поручение? Ты меня не пугай…. Чего надо-то?

– А прогуляйся-ка ты на юг от Каравача, там множество уединенных хуторов.

– И че искать?

– Найди пару мелких поселений, где одна семья, и где есть женщина на сносях, Так чтобы родить должна была бы недели через две-три. И чтобы они в деньгах нуждались…

– Чтоб нуждались в деньгах? Ну, с этим все просто, тут все в них нуждаются. А вот со сроками… это сложно, но я постараюсь. Приступать?

– Приступай. – Мара ловко разделилась и передо мной уже бежали две бульдожки, потом одна из них просто растаяла. А впереди показалась улица Трех Яблонь и лавка «Сладкие сны».

Старый дом Одрика выглядел таким же неухоженным и нежилым, как и раньше: заросшая мхом крыша, грязные, годами немытые окна и плохо прочищенная канава. Только из трубы шел вкусно пахнущий смолистый дым, и по нему я поняла, что кто-то в доме есть. Изнутри на двери висело объявление, что лавка закрыта. Но я, помятуя о безалаберности хозяина, смело толкнула дверь, и не ошиблась, она оказалась открыта, и я ввалилась в заросшую пылью лавку.

– Эй, хозяева, есть кто дома?

На мой вопль никто не ответил, но Мара смело двинулась в глубину дома на запах свежезаваренного травяного чая. В кухоньке вокруг стола сидели и смотрели в сторону все обитатели и гости дома: Одрик с Торканой, Лотти и Сигвар.

– Привет всей компании! Одрик, мы собирались с тобой прогуляться в ратушу.

– А, да, конечно. Я уже готов…. – Все еще женишок, допил одним глотком чай и вскочил с места.

– Одрик, стой! – вмешалась Лотти. – Мы так и не решили, вы остаетесь тут или все же переезжаете в усадьбу.

– А что его тетушка уже уехала? – поинтересовалась я у сестренки Одрика.

– Да, вчера. Она с Джасиной как-то так неожиданно собрались и уехали… – и Лотти почему-то смутилась и покраснела. Тут свое веское слово решил сказать Сигвар:

– В общем, молодежь, так. Ты, Одрик, иди с девушкой, куда собирался, а оттуда в усадьбу. А я твои вещи, варгов и сестру туда перевезу, дом закрою, нечего вам тут в сырости сидеть, коли там покои уже готовы, и посторонних нет.

Одрик почему-то вопросительно посмотрел на меня. А я здесь причем? Это его дома, и его родственники, пусть разбирается самостоятельно.

– Хорошо, Сигвар, так и сделаем. Ну, чего пошли?

И пока он искал свой любимый непромокаемый плащ, я успела выпить чашку чая.

Дождь, дождь, дождь… И как они живут тут в Караваче? При таком-то климате?

Мы с Одриком дружно, почти в ногу идем по пустым мокрым улицам.

– Одрик, ты же местный житель. Так?

– Да, а что?

– Душа моя, мне тут сообщили, что ты в курсе истории, связанной со смертью жены сейна Калларинга. Не мог бы ты мне ее поведать. Подробностей мне не надо, так коротенько.

– Анна, а зачем тебе это надо? – сразу насторожился маг. Все же постоянное общение со мной на нем плохо сказывается.

– Ну как же? Помолвку с тобой мы сейчас расторгнем, а сейн сразу пристанет со своим предложением. И кто знает, может быть на этот раз он будет удачливей. Но в таком случае мне необходимо знать про его жену, и обстоятельства ее смерти.

Одрик весь напрягся, некоторое время мы шли, молча перепрыгивая или обходя лужи. Впереди показался небольшой скверик, женишок свернул туда и встал, переминаясь с ноги на ногу, как журавль на току.

– Анна, если бы меня про это спросил кто другой, я бы просто не стал отвечать, но тебе я расскажу…. В общем, кто-то покушался его на дочерей, и небезуспешно. А сейне Дайдо попала под удар случайно, когда заслонила собой Лаки… Лакене.

– Кто покушался и как? Поподробнее, пожалуйста…

Еще несколько вздохов

– Это была магия… Странная ни на что не похожая магия. То, что выпило жизнь из Шайми, а потом убило сейне, оно… оно было похоже на прозрачных пиявок, а нити плетения были прозрачными. Не цветными, и не белыми или радужными, как у меня, а прозрачными.

Сразу вспомнился кусочек случайно подсмотренных воспоминаний женишка, на которые я наткнулась, когда искала предсказание пифии. Прозрачная сущность, проходящая сквозь тело, как пуля. На «пиявке» мерцают плетения, она слегка изменяет направление полета, она метит в девушку, но у нее на пути Одрик. Пиявка попадает девушке в грудь, я помню, как пиявка корчится на желтом стекле, как прожигают ее капли крови Одрика. ЖУТЬ… А вот про реакцию этих пиявок на кровь женишка надо будет подумать на досуге, что-то мне такое вспоминается, из тетрадочек дядюшки о магии крови.

– А того, кто все это плел, ты не видел?

Одрик опять занервничал, но все же ответил:

– Мне показалось… было далеко и я не уверен… Был кто-то в сером балахоне с капюшоном. Все!! Я не хочу больше говорить об этом. НИКОГДА!!!

Развернулся и почти бегом кинулся вперед по улице, не разбирая дороги и шлепая по лужам.

«Чего это он? «– задумчиво спросила Мара…

«Увидел собаку Баскервилей. «

«Где? «

«Не где, а когда. «

«А я испугалась… Неужели похожа? «

Быстро закончили все дела в ратуше и отправились на извозчике к Одрику в усадьбу. По приезде я отправила Сигвара за своими вещами, дом у бывшего женишка большой, и мне, как почти родственнице, место найдется.

Асса Вордер приехал в Каравач во второй половине первого дня осенних Дней богов. Он заехал домой, оставил вещи и поспешил с докладом в Тайную стражу. К его огромному удивлению полковника, велевшего ему сразу по приезде доложить об обстановке на заставах, на месте не оказалось. Маг, пожав плечами, отправился к нему домой, докладывать, так докладывать…

В усадьбе Дьо-Магро было тихо как в могильном склепе, а входная дверь была приоткрыта. Асса Вордер, недолго думая, пошел наверх, встреченные им по дороге слуги странно суетились и шептались по углам, оглядываясь на мага, но все же один из них проводил его до дверей курительной комнаты.

Асса Вордер постучал, и, не дождавшись ответа, вошел в комнату. Спиной к двери в кресле у не растопленного камина сидел полковник, напротив него стоял небольшой столик. На нем сидел маленький, серенький и словно побитый молью домовой демон, в одной лапке он держал маленькую, размером с наперсток кружку, а другой нашаривал в тарелке и методично отправлял в рот пирожки. Между креслом и камином валялась пара оплетенных камышом пузатых бутылок из-под рома.

Маг обошел кресло, чтобы встать перед начальством и доложить, если не по всей форме, то в меру своих способностей. Асса Вордер посмотрел на человека сидящего в кресле и не поверил собственным глазам, вернее, он узнал полковника только по мундиру.

Левый глаз человека в кресле заплыл и почти не открывался, а вокруг него наливался синим цветом огромный синяк. Волосы были всклокочены и стояли дыбом, а черный мундир был весь в крошках и щедро полит ромом.

Полковник на визит мага не обратил ни малейшего внимания. Он был полностью поглощен беседой с демоном, и, судя по всему, горько жаловался ему на жизнь:

– Не ты представляешь, Вайри! Они меня, меня, полковника Тайной стражи опоили… мерзавки. И я ничего, подчеркиваю… ничего не заметил. А эти сволочи…. – Сейн махнул рукой в зажатым в ней пустым стаканчиком куда-то в сторону камина. – Они мне ничего не сказали… Представляешь?!? Ладно, давай выпьем…

Сейн нашарил стоящую у кресла бутылку и щедро плеснул из нее себе и демону. Часть рома расплескалась, но сейну было уже все равно.

– И что самое обидное, если бы ОНА вчера не приехала, я бы сегодня уже был бы почти женат. Не ты представляешь!! Я бы женился на этой … этой… ведьме.

Демон сочувственно покачал круглой головой и сунул сейну в рот пирожок. Полковник замычал, пытаясь одновременно говорить и жевать. В конце-концов пирожок был прожеван и проглочен. Маг попытался привлечь внимание полковника.

– Полковник Калларинг Дьо-Магро! Асса Вордер, по вашему приказанию явился.

Полковник попытался сосредоточиться, на стоящем перед ним магом.

– А… Явился… Ну садись… Давай выпьем.

– Я не хочу пить.

– А я тебе как старший по званию, приказываю, пей. Вайри, организуй гостю тару. – Демон, основательно пошатываясь, слез со стола и выписывая ножками кренделя, пошел к шкафу и закопался там, разыскивая стаканчик. А полковник между тем продолжил жаловаться на жизнь, но уже магу.

– Вот тебя не было, а меня тут чуть не женили… Ты представляешь… А я зашел сегодня в банк, а там говорят, что у меня денег нет… все потратил. Ты можешь себе представить?!? Все снял и им отдал! Сам! Как последний дурак.

Домовый демон между тем нашел стаканчик, сунул его в руку магу и залез обратно на столик, поближе к миске с пирожками. А асса Вордер продолжал стоять напротив сейна, отвлекшегося на процесс наливания или скорее разливания рома.

– А вчера она приехала, а тут эта, невестушка… – Сейна перекосило, и он еще выпил рома, причем сразу из горлышка, не обременяя себя наливанием его в стакан. – Я думал она ее убьет, а она меня ударила. Смотри, как приложила… – И сейн ткнул себя пальцем в заплывший глаз, словно собираясь его выколоть.

– Полковник, я не понял кто она? – попытался разобраться в ситуации Вордер.

– Она?! К-какая она?? Она красивая и у нее другой, я старый, я ей не нужен… А я ей цветов принес, а она с другим… Надо выпить. – Сделал очередной горестный вывод полковник, и опять стал наливать себе в стакан рома, не забывая, впрочем, и про крошечную тару демона.

Асса Вордер понял, что он сейна он ничего не добьется, и пошел поискать кого-нибудь более информированного, а главное – трезвого. Такой человек ожидаемо нашелся на кухне усадьбы. Маг слушал кухарку и пытался соотнести, услышанное от сейна, с ее версией событий. И чем дольше он слушал, тем сильнее мрачнел.

По версии кухарки история выглядела следующим образом. В дом к сейну заявились две ведьмы – соседки, они принесли с собой восточные сласти. Сейн, как истинный дворянин не мог выставить непрошенных гостей за дверь, как следовало бы поступить, а попил с ними чайку, после чего стал не «в себе». Это «не в себе» проявилось в том, что он вдруг резко стал приглашать «невесту» в дом, а потом захотел жениться. Хорошо хоть ее мамочка сюда не переехала, та еще грымза. Вчера вечером сейн с невестой должны были идти в ратушу, чтобы сегодня в день Лари было оглашение, а через три дня уже и свадьба. Но вчера в усадьбу совершенно неожиданно приехала летняя пассия хозяина, эта противная синяя ведьма, что обижала душечку Кайте. Застала тут «невесту» и устроила в доме дебош с погромом. Досталось всем! И «невесте», и ни в чем неповинному, опоенному злыми ведьмами, сейну. Впрочем, колдовство с него она сняла. Хозяин тут же вернул «невестушку» маменьке, в усадьбу напротив, чтоб они там все лопнули, и упал в обморок. Так перенервничал из-за этих девок, чтоб им всем пусто было. Врач, вызванный кухаркой, усыпил сейна и прописал ему покой и постельный режим. Но сейн, когда проснулся рано утром, на рекомендации врача наплевал, вскочил и куда-то ушел. А когда вернулся, то сел в комнате и стал пить ром в неприличном количестве. Ей только удалось заставить слуг отнести туда тарелку с пирогами, чтобы хозяин не пил без закуски.

К услышанному от кухарки маг добавил крупицы информации, услышанные от пьяного в дугу сейна. Белых пятен в рассказе все равно было много, и асса Вордер вернулся в курительную комнату, чтобы попытаться еще кое-что уточнить. Но его ждало разочарование – сейн спал сидя в кресле. Рядом с ним обнимая пустую бутылку из-под рома и, укрывшись тарелкой из-под пирожков, спал домовый демон.

Маг вздохнул, позвал слуг, и они все вместе отнесли пьяного полковника в его спальню, только-только приведенную в порядок, после выяснения отношений его «невестами». Асса проследил, чтобы с сейна сняли сапоги и залитый ромом мундир, а потом отправился на поиски Анны. Других кандидаток на рукоприкладство полковника у него не было.

Через час блужданий по городу под дождем, маг нашел Анну в усадьбе напротив владений полковника. К его удивлению девушка была совершенно не в курсе, что сейн решил жениться под воздействием хитрого приворотного зелья. И на его вопрос, о том кто же тогда избавил полковника от наваждения, просто пожала плечами.

Ведьма спокойно, и как-то отстраненно, выслушала объяснения мага и его пояснения о текущем состоянии полковника и его душевных терзаниях. А потом так же спокойно и неторопливо, подхватила сумку с вещами, и молча отправилась в усадьбу Дьо-Магро.

Долгий каравачский дождь почти прекратился, когда меня расслабленною после сытного ужина нашел асса Вордер. Вот кому госслужба пошла на пользу! Все же черная форма очень элегантна, и сидит на худощавом маге очень даже хорошо. Но, не смотря на свою форму, асса Воредер побаивается меня и Мару, и поводочек все еще на нем. Вся наша честная компания сидела на западной крытой террасе, застекленной цветными витражами, пила чай и ела восхитительные плюшки, испеченные кухаркой Одрика. Вот это мое расслабленное состояние и было причиной того что я спокойно выслушала лепет мага о состоянии сейна, о его раскаянии и о том положении в котором он по своей, ну и моей, милости оказался.

М-да-м, ситуация не из приятных… Оказывается сейн был под воздействием приворота, Мара его сняла. Она в этом мне только что покаялась… Поэтому он и не пришел вечером мириться, попал под откат, да и я еще ему по голове добавила. Больше всего меня расстроило, что девица, с которой я подралась, оказалась близкой родственницей моего бывшего женишка, в доме которого я сейчас нахожусь. А еще весть о том, что помолвка расторгнута, к завтрашнему дню распространится по городу, Вордер об этом уже знает, и…