Текст книги "Убю король и другие произведения"

Автор книги: Альфред Жарри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Сцена I

Площадь перед тюрьмой.

Трое Свободных людей

Первый Свободный человек (второму): Куда это вы направляетесь, друг? Неужто опять на учения? Похоже, вы становитесь послушны.

Второй Свободный человек: Капрал запретил мне посещать утренние занятия. Я – свободный человек и поэтому никогда их не пропускаю.

Первый и третий Свободные люди: И вот, словно бы случайно, мы каждое утро оказываемся в одном и том же месте, чтобы дружно не слушаться от такого-то до такого-то часа.

Второй Свободный человек: Только вот сегодня не пришел капрал.

Третий Свободный человек: Он волен так поступать.

Первый Свободный человек: А поскольку сегодня дождь…

Второй Свободный человек: Мы вольны его не любить.

Первый Свободный человек: Что я вам говорил. Вы становитесь послушны.

Второй Свободный человек: Это капрал становится послушным. Он частенько пропускает занятия по непослушанию.

Третий Свободный человек: Давайте смеха ради посторожим тюрьму, благо здесь есть сторожевые будки.

Второй Свободный человек: Причем свободные.

Третий Свободный человек: К тому же, нам строжайше запрещено находиться в сторожевых будках.

Первый Свободный человек: Вы – свободные люди!

Второй и третий Свободные люди: Мы – свободные люди!

Сцена II

Те же и Лорд Катоблепас с Лакеем

Лорд Катоблепас: Какой заурядный городок! Сплошь состоит из домов, дома как дома. Ничего примечательного. А вот это, похоже, королевский дворец. Джек! (Лакей вытягивается.) Достаньте мой карманный дикшонарь. Найдите в нем слово «дворец».

Джек (читает): Дворец – здание из тесаного камня с коваными решетками. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ, или ЛУВР – то же, что дворец, но с дополнительной оградой и стражей у входа, которая не пускает посторонних.

Лорд Катоблепас: Да, это он и есть, но для полной уверенности спросите у часового.

Джек (первому Свободному человеку): Эй, солдат, это и есть королевский дворец?

Второй Свободный человек (первому): Истина требует, чтобы ты сказал, что короля у нас нет и что, стало быть, это не дворец. Мы же свободные люди!

Первый Свободный человек (второму): Истина требует? Мы – свободные люди и не должны подчиняться никому и ничему, даже истине. – Да, господин иностранец, перед вами королевский дворец.

Лорд Катоблепас: О, вы мне доставляете огромный pleasure. Вот вам на чай. Джек! (Лакей вытягивается.) Постучитесь и спросите, нельзя ли мне взглянуть на короля.

Лакей стучит в дверь.

Сцена III

Те же и Тюремщик

Тюремщик: Господа, сюда нельзя.

Лорд Катоблепас: Этот джентльмен приставлен к королю. Он не получит на чай, потому что не пускает английских туристов. (первому Свободному человеку.) А нельзя ли привести сюда Его Величество? Мне было бы так куриозно на него посмотреть, и если он соблаговолит выйти сюда, у меня и для него найдутся хорошие чаевые.

Третий Свободный человек (первому): Во-первых, короля с королевой у нас нет – ни в тюрьме, ни на свободе, а во-вторых, из тюрьмы никого не выпускают.

Первый Свободный человек: Ты прав. (Лорду Катоблепасу.) Господин иностранец, король, королева и вся свита каждый день выходят во двор и собирают чаевые с английских туристов.

Лорд Катоблепас: Очень вам признателен! Вот вам еще на чай – выпейте за мое здоровье. Джек! Поставьте палатку и откройте консервы. Я хочу дождаться королевского выхода и поцеловать руку ее Квинского Величества.

Сцена IV

Тюремный двор.

Папаша Убю, Мамаша Убю, Каторжники, Надзиратели

Каторжники: Да здравствует рабство! Да здравствует Папаша Убю!

Папаша Убю: Маманя, у тебя не найдется веревочки? А то у меня такие тяжелые ядрышки, боюсь потерять их в пути.

Мамаша Убю: Надо же быть таким идиотом!

Папаша Убю: А еще у меня ошейник еле держится и наручники спадают. Этак я окажусь на свободе – без украшений, без почестей, без конвоя, и мне, чего доброго, придется в поте лица добывать свой хлеб.

Надзиратель: Господин Убю, а ведь вашу зеленую шапочку ветром занесло за мельницы.

Папаша Убю: Какие еще мельницы? Слава богу, мы не на Украине. А то не хватало мне опять быть побитым. И срысака что-то не видать.

Мамаша Убю: Ты же сам говорил, что он не мог тебя снести.

Папаша Убю: Это все потому, что он ничегошеньки не ел, убюразубю! Да и ядрышко мое тоже голодает и промолчит, если ты его стащишь, благо убюгалтерия моя не при мне. Раньше у меня воровала ты, а теперь меня станут обкрадывать турки. Прощай, Мамаша Убю. Час разлуки настал – не хватает только духового оркестра.

Мамаша Убю: Одни конвойные в потертых лампасах.

Папаша Убю: Ну что ж, побряцаем цепями на прощанье. Прощай, Мамаша Убю. Плеск волн и вёсел шум – вот что станет моим единственным утешением. И да хранит тебя мой Тюремщик.

Мамаша Убю: Прощай и ты, Папаша Убю! И если ты, ища покоя, надумаешь вернуться, я буду ждать тебя все в той же комнатушке, закрытой плотно. Я свяжу тебе красивые тапочки. Ха, сердце разрывается почти что, тебя до самой двери провожу я!

Папаша Убю, Мамаша Убю и каторжники удаляются, звеня цепями, и, толкаясь, направляются к воротам, расположенным на заднем плане.

Сцена V

Площадь перед тюрьмой.

Лорд Катоблепас с Лакеем, трое Свободных людей, Тюремщик

Тюремщик снимает решетки, замки и засовы.

Лорд Катоблепас: Джек! Сложите палатку и уберите пустые консервные банки. Я хочу достойно встретить Их Величеств.

Первый Свободный человек (пьяный в стельку с пивной кружкой в руке): Да здравствует король, ура! Да здравствует король!

Второй Свободный человек: Болван! Это же Папаша Убю с Мамашей Убю.

Третий Свободный человек: Замолчи! Нам ведь тоже нужны чаевые и выпивка.

Второй Свободный человек: Мне – замолчать? Мы – свободные люди. (Орет во всю глотку.) Да здравствует король! Ура! Ура! Ура!

Ворота открываются. Оттуда появляются надзиратели.

Сцена VI

Тюремный двор.

Те же, Надзиратели, Папаша Убю, Мамаша Убю

Папаша Убю (в ошеломлении останавливается на пороге): Трах-тебе-в-брюх! Я, кажется, схожу с ума! Что это за шум? Что за пьяная толпа, совсем как в Польше! Этак, чего доброго, меня опять возведут на престол, а потом хорошенько вздуют.

Мамаша Убю: Эти благородные граждане вовсе не пьяны. Видишь, сюда идет один расфуфыренный господин, хочет облобызать мою царственную руку!

Лорд Катоблепас: Спокойно, Джек! Не спешите! Возьмите дикшонарь, поищите слова: Король, Королева.

Джек (читает): King, Queen – носят на шее металлическое ожерелье, украшения в виде цепей и лент на руках и ногах. Держат в руках сферу, представляющую земной шар…

Лорд Катоблепас: Здешний король такой большой и толстый, он, можно сказать, дважды король! У него и шаров – целых два. По одному на каждой ноге!

Джек (читает): Кораль Франции – то же самое. Носит мантию, украшенную цветами лилии, и с застежкой на плече.

Лорд Катоблепас: А у этого плечи голые и прекрасная красная лилия запечатлена прямо на коже. Это – добрый старый наследный король. Да здравствует король!

Джек и Свободные люди: Ура! Да здравствует король!

Папаша Убю: Ах, господи, пропал я. Трах-тебе-в-брюх! Куда же мне спрятаться?

Мамаша Убю: Вот и подавайся после этого в рабство. Ты хотел чистить им ботинки, а они хотят облобызать тебе ручку. Они вроде тебя – никакой брезгливости!

Папаша Убю: Супружница, цыц, а не то ухи пообрываем! Мы покараем вас на досуге. Подожди, сейчас я спроважу этих людей царственным жестом, как в те благословенные времена, когда мною был переполнен польский трон. А ну-ка все убирайтесь отсюда, а не то убю-разубю! Мы терпеть не можем никакого шума, в нашем присутствии никто еще не осмеливался шуметь, и вам я тоже не позволю!

Все с почтением удаляются, то и дело выкрикивая: «Да здравствует король!»

Сцена VII

Папаша Убю, Мамаша Убю, Каторжники, среди которых Старший каторжник и Брат Тиберж

Пака Папаша Убю выступал перед народом, за его спиной появились каторжники и в беспорядке рассыпались по сцене.

Мамаша Убю: Слава богу, убрались. А это кто такие?

Папаша Убю: А это наши друзья, последователи, коллеги и соратники.

Каторжники: Да здравствует король!

Папаша Убю: Ну-ка все цыц, а не то щас согну и в карман запихну!

Старший каторжник: Не волнуйтесь, Папаша Убю. Мы просто выражаем вам свое глубокое почтение. Вам так идет королевский титул. Так позвольте же нам, ближайшим вашим сподвижникам, называть вас полным именем, о скромнейший Папаша Убю.

Мамаша Убю: Как он складно говорит!

Папаша Убю: Весьма тронут, друзья мои, но денег вам раздавать я не буду!

Мамаша Убю: Да уж!

Папаша Убю: Вот дуреха! Чай не в Польше… И все-таки, желая воздать должное вашим добродетелям и вашему благородству, я полагаю, что вы не откажетесь принять из наших рук – королевских рук, коль скоро так вам угодно – некоторые почетные звания. Польза в них немалая – теперь всякий будет знать свое место в длинной веренице каторжников, берущей начало от нашего пузона. Вы, старший каторжник, почтеннейший медвежатник, будете зваться главным казначеем нашего Казначейства. А ты, одноногий бандит, убийца и фальшивомонетчик, станешь у нас генералиссимусом. Вы, брат Тиберж, попавший к нам в компанию за разврат, грабеж и разрушение жилищ, будете нашим капелланом. Ты, отравитель, назначаешься врачом! И все вы, воры, бандиты и потрошители мозгов, будете Уфицерами нашей доблестной Дюрьмармии.

Все: Да здравствует король! Да здравствует Папаша Убю! Да здравствует рабство! Да здравствует Польша! Да здравствует Дюрьмармия!

Конец четвертого акта

АКТ ПЯТЫЙ

Сцена I

Площадь перед тюрьмой.

Элевтера, Какаду, Пипиду, трое Свободных людей, Народ

Пипиду: Вперед, собратья! Да здравствует свобода! Старый каторжник Убю ушел с последним конвоем. Тюрьмы опустели. Мамаша Убю осталась в одиночестве: сидит и вышивает себе цветочки на портянках. Мы вольны делать все, что нам вздумается. Захотим – начнем слушаться. Захотим – пойдем куда угодно, хоть в тюрьму. Свобода – это рабство!

Все: Да здравствует Пипиду!

Пипиду: Командование я беру на себя. Мы захватим тюрьмы. Мы отменим свободу!

Все: Ура! Вперед к послушанию! В тюрьму!

Сцена II

Те же, Мамаша Убю, Тюремщик

Пипиду: Смотрите-ка! Мамаша Убю смастерила себе маску из оконной решетки. Без маски ей было лучше, она была хороша, как маленькая девочка.

Мамаша Убю: Подлый Пипиду!

Тюремщик: Господа! Посторонним вход воспрещен! Вы кто такие? (Все кричат и толкаются.) Свободные люди? Тогда проходите, не задерживайтесь!

Первый Свободный человек: Выломаем решетки!

Второй Свободный человек: Ты где-нибудь видел тюрьму без решеток?

Третий Свободный человек: Взломаем дверь!

Элевтера: Сколько можно звонить? Что-то наша привратница привередничает.

Мамаша Убю (сердито): Толцыте и отверзется вам!

Она просовывает в окошко кувшин и разрубает Какаду надвое, сверху донизу.

Какаду («дуэтом»): Не пугайся, дитя мое, теперь у тебя целых два дядюшки.

Все: Наконец-то мы дома!

Дверь поддается, и они устремляются внутрь. Тюремщик спасается бегством. Мамаша Убю выходит из камеры, дверь за ней закрывается, но она все еще прикована к своему ядру. Элевтера просовывает в окошко руку и перерезает цепь маникюрными ножницами.

Сцена III

Конвой каторжников движется по Кандаландии.

Надзиратели, Каторжники, Папаша Убю

Папаша Убю: Трах-тебе-в-брюх! Мы погибаем. Эй, генералиссимус, покрепче держитесь за цепь, чтобы ядрышко не волочилось. А вы, господин начальник, верните нам, пожалуйста, наручники, без них нам трудно держать руки за спиной, как мы привыкли, и, будьте так добры, затяните нам посильнее ошейник, чтобы нас не продуло!

Надзиратель: Мужайтесь, Папаша Убю! До галер рукой подать.

Папаша Убю: Жаль, что состояние наших финансов не позволяет нам приобрести отдельный тюремный экипаж и путешествовать приватно. Мы думали проехаться на кандалах, а пришлось тащить их за собой. Так они еще все время останавливались, должно быть, по нужде.

Сцена IV

Те же и Тюремщик

Тюремщик (вбегает, запыхавшись): Папаша Убю, все пропало!

Папаша Убю: Ах ты прохвост! Я-то здесь при чем? Я больше не король!

Тюремщик: Господа взбунтовались! Свободные люди объявили себя рабами. Меня выгнали на улицу, а Мамашу Убю силком выставили вон из тюрьмы. В знак доказательства прошу вас принять ее пушечное ядро. (На тележке привозят ядро.) Свободные люди сочли, что она недостойна своих цепей. Ядро не преминуло этим воспользоваться, само сосокочило с цепи и вырвалось на свободу.

Папаша Убю (кладет ядро в карман): Предпочитаю часы на цепочке! Чуть карман не оторвал!

Тюремщик: Господа поселили в тюрьмах своих жен и детей. Они захватили склады, забрали все кандалы и приковали себя к ядрам в знак своего рабского достоинства. А теперь они грозятся опередить вас и захватить Сулеймановы галеры!

Надзиратели: Нам тоже надоело! Да здравствует рабство! Довольно! Мы тоже хотим заделаться рабами, черт побери!

Папаша Убю (конвойному): Милости просим – наши кандалы к вашим услугам. Поносите их немножко, пока мы отдохнем.

Отдает ядра двум конвойным. Остальные конвойные тоже требуют себе кандалы, и каторжники щедро с ними делятся. Вдалеке слышится шум.

Надзиратели и Каторжники: Господа взбунтовались!

Папаша Убю: Вперед, друзья! Возьмем быка за рога! Я рад, что вы вооружены и готовы дать врагу отпор. А мы, свободные от пут, пойдем тихонько своей дорогой, не дожидаясь этих людей, которые, судя по всему, питают дурные намерения и настроены весьма воинственно. Я слышу лязг железа.

Тюремщик: Это грохочут пушки! Папаша Убю, у них артиллерия!

Папаша Убю: Ах, сейчас умру от страха! Где моя тюрьма! Где тапочки!

Со всех сторон появляются пушки.

Сцена V

Те же, Пипиду и Свободные людив кандалах

Пипиду: Сдавайтесь, Папаша Убю! Отдайте ошейник и оковы! Вы свободны! Мы выставим вас на свет божий в чем мать родила.

Папаша Убю: А, это ты, Пипиду. Так я тебе и дался!

Пускается наутек.

Пипиду: Заряжайте пушки! Огонь по трусливой туше!

Трое Свободных людей: Слушаемся. Все вместе. На счет три.

Первый Свободный человек: Капрал, ядро не полетело.

Второй Свободный человек: Это нога третьего свободного человека куда-то отлетела!

Первый Свободный человек: Как говорится, одна нога здесь, а другая там.

Второй Свободный человек: На батарее нет больше ядер. Они все прикованы к нашим ногам.

Папаша Убю (возвращается): Держите, вот ядрышко Мамаши Убю, которое завалялось у нас в кармане! (Достает из кармана ядро Мамаши Убю и дубасит Пипиду.) Вкусите-ка от плодов моего виноградника!

Хватает скованного конвойного и лупит им Свободных людей.

Свободные люди: Спасайся кто может!

Убегают, волоча за собою цепи. За ними гонятся освобожденные каторжники. Папаша Убю время от времени хватается за цепь и вся вереница останавливается.

Тюремщик: Мы спасены! Вот они, турецкие галеры!

Беспорядочное бегство прекращается. В глубине сцены появляются Сулейман, Визирь и их свита.

Сцена VI

Турецкий лагерь.

Сулейман, Визирь, Свита

Сулейман: Визирь, каторжники поступили?

Визирь: Господин, я не понимаю, что происходит. Мы заказывали двести рабов, а Свободная Страна зачем-то прислала более двух тысяч. Они довольно нелепо скованы друг с другом и кричат: «Даешь кандалы!» Ничего не понимаю! Должно быть, им не терпится потрудиться на галерах Вашего Величества.

Сулейман: А что Папаша Убю?

Визирь: Заявил, что в дороге у него украли кандалы. А теперь шипит и грозит нас всех согнуть и в карман запихнуть. Переломал нам все весла, стал проверять скамейки на прочность и покрушил все до единой.

Сулейман: Довольно. Обращайтесь с ним почтительно. Только не подумайте, что я напуган… Просто он превзошел все мои ожидания, и ко всем его титулам я спешу добавить еще один. Знайте же, что Папаша Убю, доставленный к нам рабом, этот благородный, величавый каторжник, на самом деле не кто иной, как мой родной брат. Много лет тому назад его похитили французские пираты. Он побывал не на одной каторге и в конце концов занял блистательное положение короля – сначала в Арагоне, а затем и в Польше! Лобзайте землю у его ног, но не раскрывайте ему тайну его рождения. А не то он обоснуется здесь со всем своим семейством и от моей империи камня на камне не оставит. Так что отошлите его куда-нибудь, да поживее.

Визирь: Повинуюсь, господин.

Сцена VII

Босфорский пролив.

Папаша Убю, Мамаша Убю

Мамаша Убю: Эти люди загнали нас в лодку, как баранов.

Папаша Убю: Ну и славненько. Пусть себе гребут, а я буду на них поглядывать, как баран на новые ворота.

Мамаша Убю: Не удалось тебе заделаться рабом. Никто не хочет быть твоим хозяином.

Папаша Убю: Как это, никто? Я уже нашел себе нового хозяина. Как видишь, Мое Брюхо стало побольше земного шара и достойно еще большего внимания. Вот ему-то я и стану служить.

Мамаша Убю: Вот и правильно, Папаша Убю.

Сцена VIII

Главная галера.

Папаша Убю, Мамаша Убю, Конвойный и все остальные персонажи, прикованные цепью к каторжным скамьям

Папаша Убю: Сколько зелени, Мамаша Убю. Прямо как будто на пастбище.

Каторжники (гребут): Не скосить нам тот лужок до того, как выйдет срок!

Папаша Убю: Зеленый цвет – цвет надежды. Все должно закончиться хорошо.

Мамаша Убю: Какой странный мотив! Почему они поют в нос, у них что, насморк?

Конвойный: Сударь-и-сударыня, дабы усладить ваш слух, я вставил им вместо кляпов тростниковые дудочки.

Каторжники: Не скосить нам тот лужок до того, как выйдет срок!

Конвойный: Папаша Убю, не желаете ли принять командование?

Папаша Убю: Ну уж нет. Вы выставили меня из страны, отправляете на этой галере черт знает куда, но я не сдамся, я по-прежнему раб, я в цепях, и командовать больше не собираюсь. Меня и без того все слушаются.

Мамаша Убю: Папаша Убю, Франции уже не видно!

Папаша Убю: Не печалься, моя сладкая. Куда бы мы ни приплыли, все опять будет по-нашему. Наверняка мы окажемся в какой-нибудь диковинной стране, вполне нас достойной, ведь нас везут туда на триреме в целых четыре ряда весел!

Конец

УБЮ РОГОНОСЕЦ
пьеса

перевод Марии Блинкиной-Мельник

(стихи в переводе Марка Фрейдкина)

Восстановленный в том виде, в каком он игрался в кукольном Театре Фуйнансов

Пьеса в пяти актах

Действующие лица

Папаша Убю

Его Совесть

Мамаша Убю

Ахрас

Дурантье

Мемнон

Трое Молотил

Сапожник Скитотомил

Крокодил

Лакей

Рвичулок-терьер

Действие происходит в доме Ахраса. Слева и справа – двери, в глубине сцены – дверь в кабинет.

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена I

Ахрас: Ну, это, как его, в общем, доложу я вам, с многогранниками у меня полный порядок. Плодятся они исправно, прямо как кролики: каждые полтора месяца дают потомство. Причем те, что правильными уродились, и верность блюдут и хозяина почитают. Вот только Икосаэдр у меня сегодня поутру взбунтовался, пришлось отшлепать его по всем двадцати выпуклостям, пока до него дошло. Так что мой трактат о нравах многогранников близок к завершению: еще каких-нибудь двадцать пять томов – и дело в шляпе.

Сцена II

Ахрас, Лакей

Лакей: Хозяин, тут вас какой-то чудак спрашивает. Звонок оборвал, пока звонил, да сломал три стула, когда садился.

Протягивает ему визитную карточку.

Ахрас: Вот те на, это кто ж такой? Господин Убю, отставной король Польши и Арагона, доктор патафизики. Что-то я не пойму. Что это еще за патафизика такая? А впрочем, не все ли равно, главное, что особа знатная. В знак доброго расположения к этому чужеземцу я покажу ему своих многогранников. Просите.

Сцена III

Ахрас, Убю в дорожном костюме с чемоданом в руке

Папаша Убю: Трах-тебе-в-брюх! Как тут у вас все по-дурацки. Целый час мы трезвонили, пока господа ваши лакеи решились, наконец, нам открыть. А вход оказался столь узким, что мы до сих пор удивляемся, как наш пузон в него протиснулся.

Ахрас: Ну, это, как его, я ужасно извиняюсь. Не думал, что мне доведется принимать столь солидную фигуру, иначе, уверяю вас, мы бы вставили дверь пошире. Простите, я так смущен. Я всего лишь старый коллекционер, и, осмелюсь сказать, большой ученый.

Папаша Убю: Ну, ну, поскромнее. Перед вами, между прочим, великий патафизик.

Ахрас: Прошу прощения, как вы сказали?

Папаша Убю: Патафизик. Патафизика – наука, нами придуманная. Человечеству так ее не хватало.

Ахрас: Ну, это, как его, раз вы великий изобретатель, мы с вами сойдемся. Между нами, великими людьми, доложу я вам…

Папаша Убю: Какое самомнение! Я вижу здесь только одного великого человека! Впрочем, если вы настаиваете, я готов до вас снизойти и оказать вам большую честь. Знайте же, что ваше жилище нам вполне приглянулось и мы решили здесь поселиться.

Ахрас: Ну, это, как его…

Папаша Убю: Не стоит благодарности. Кстати, чуть не забыл. Негоже разлучать отца с его семейством, а посему все наши домочадцы сюда незамедлительно прибудут: мадам Убю, и сыновья Убю, и дочери Убю. Все они – люди трезвые и благовоспитанные.

Ахрас: Ну, это, как его, боюсь, что…

Папаша Убю: Мы понимаем, что вы боитесь нас стеснить. Ну, так уж и быть, мы великодушно позволим вам остаться. Мы осмотрим ваши кухни и столовую, а вы тем временем принесите из вестибюля три наших сундука.

Ахрас: Ну, это, доложу я вам, ни в какие ворота не лезет, заявляться так в чужое жилище. Какая неслыханная дерзость!

Папаша Убю: Это вы, сударь, точно подметили: замечательная мерзость. Единственный раз в жизни вы не угодили пальцем в небо.

Ахрас выходит.

Сцена IV

Папаша Убю, затем егоСовесть

Папаша Убю: Правильно ли мы поступаем? Трах-тебе-в-брюх! Свечки едреные! Интересно, что по этому поводу думает наша Совесть? Она у нас под рукой, вот в этом чемодане, вся в паутине. Сразу видно, нечасто мы к ней обращаемся.

Открывает чемодан, из которого появляется Совесть в облике крупного мужчины, облаченного в рубаху.

Совесть: Сударь, и так далее и тому подобное, соблаговолите кое-что записать.

Папаша Убю: Простите, сударь, но мы терпеть не можем писать, хотя не сомневаемся, что вы расскажете нам что-нибудь весьма любопытное. Кстати, как это вам хватило наглости предстать перед нами в одной сорочке?

Совесть: Сударь, и т. д. и т. п., Совесть – она как правда, покровы ей ни к чему. А оделись мы исключительно из почтения к вашему августейшему присутствию.

Папаша Убю: Что это вы тут расшумелись, госпожа, то бишь господин Совесть. Ответьте-ка мне лучше: имею ли я право прикончить господина Ахраса, который осмелился оскорбить меня в моем собственном доме?

Совесть: Сударь, и т. д. и т. п., не подобает цивилизованному человеку воздавать злом за добро. Господин Ахрас приютил вас, господин Ахрас раскрыл вам свои объятия и свою коллекцию многогранников, господин Ахрас – славный и совершенно безобидный человек, и т. д. и т. п. С вашей стороны было бы подло убить беззащитного старца.

Папаша Убю: Трах-тебе-в-брюх! А вы уверены, господин Совесть, что он и вправду беззащитен?

Совесть: На все сто, сударь, и потому убить его было бы непростительной низостью.

Папаша Убю: Благодарю вас, сударь, вы нам больше не нужны. Раз в этом нет никакой опасности, мы убьем господина Ахраса и впредь будем почаще к вам обращаться, ибо польза от ваших советов превзошла все наши ожидания. А пока – в чемодан!

Запирает ее.

Совесть: В таком случае, сударь, и т. д. и т. п., полагаю, что на сегодня можно закончить.

Сцена V

Папаша Убю, Ахрас, Лакей

Ахрас входит пятясь, испуганно кланяется, за ним идет Лакей, толкая перед собой три красных сундука.

Папаша Убю (Лакею): Убирайся, дурак! А к вам, сударь, у меня разговор. Желаю вам всяческого процветания и нижайше прошу вас оказать мне дружескую услугу.

Ахрас: Ну, доложу я вам, я всего лишь старый ученый, шестьдесят лет жизни посвятивший изучению нравов многогранников, но если я еще могу быть полезен, то, доложу я вам…

Папаша Убю: Сударь, как нам стало известно, мадам Убю, наша добродетельная супруга, гнуснейшим образом изменяет нам с неким египтянином по имени Мемнон. Сей египтянин на заре исполняет обязанности стенных часов, по ночам работает золотарем, а днем наставляет нам рога. И вот, трах-тебе-в-брюх, мы тут задумали страшную месть!

Ахрас: Ну, это, доложу я вам, раз уж вы рогаты, я всецело вас одобряю.

Папаша Убю: Итак, мы решили быть беспощадны, поделом ему, негодяю, и в качестве страшной кары собираемся посадить его на кол.

Ахрас: Прошу прощения, сударь, но, доложу я вам, чем же я могу вам помочь?

Папаша Убю: Свечки едреные! Мы хотели бы увериться, что правосудие свершится, а потому нам было бы приятно, если бы какой-нибудь достойный человек сел в порядке эксперимента на наш карательный кол.

Ахрас: Ну, это, как его, да ни за что на свете! Это уж слишком. Очень жаль, что я не могу оказать вам эту небольшую услугу, но это уж ни в какие ворота! Вы отняли у меня дом, вы, доложу я вам, выставили меня за дверь, а в довершение всего собираетесь предать смерти. Не кажется ли вам, сударь, что это чересчур!

Папаша Убю: Не печальтесь, друг мой! Мы пошутили. Мы вернемся к этой теме, когда она перестанет вызывать у вас опасения.

Выходит.

Сцена VI

Ахрас, затемтрое Молотил, появляющихся из сундуков

Трое Молотил:

Мы – трое бравых молотил![1]1
  Здесь и далее в пьесе стихи в переводе Марка Фрейдкина.


[Закрыть]

Кто Папе денег не платил

Иль бочку на него катил,

Того что было силы

У всех прохожих на виду

Мы измудо и изморду —

На то мы молотилы!

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил!

Дерьмоглот:

Три пыльных ящика из жести,

Пропахших потом и тряпьем —

В таком забытом Богом месте

Мы с друганами и живем.

Мы по бульварам не гуляем,

Веселых песен не поем,

Сквозь дырки мы нужду справляем,

Сквозь дырки жрем, сквозь дырки пьем.

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Мудрила:

А по утрам – пинок в пердило

И крик Папаши: «Эй, подъем!»

И разодетые на диво,

На дело премся мы втроем.

Сумеем мы любую челядь

Отмолотить и отметелить.

И, если надо, сможем враз

Ей натянуть на жопу глаз!

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Молотили пускаются в пляс. Ахрас в ужасе падает на стул.

Карнаух:

А если кто заначит бабки,

Его мы живо растрясем.

Дадим по шее и по шапке,

А бабки Папке отнесем.

Пускай он знает удаль нашу:

За драгоценного Папашу

Мы всем расквасим морду в кашу

И руки-ноги оборвем!

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Танцуют вокруг Ахраса.

Ахрас: Ну, это, как его! Это уж ни в какие ворота, доложу я вам, ни в какие ворота!

Из-под стула высовывается кол.

Что такое? Что происходит? Будь вы многогранники… Сжальтесь над стариком ученым! Это же ни в какие ворота!

Кол протыкает его и поднимает вверх, невзирая на вопли. Воцаряется полный мрак.

Молотилы (роются в шкафах и выгребают оттуда мешки с деньгами): Даешь деньгу Папану Убю! Всю деньгу – Папану Убю! Отдай без остатка все франки и су – за ними великий придет толстосум. Даешь деньгу Папану Убю!

Забираются обратно в сундуки.

Мы трое бравых молотил…

и т. д.

Ахрас лишается чувств.

Сцена VII

Ахрас на колу, Папаша Убю, Мамаша Убю

Папаша Убю: Свечки едреные, сладкая моя, как же мы будем счастливы в этом доме.

Мамаша Убю: Для полного счастья мне не хватает лишь одного, друг мой, поприветствовать почтенного хозяина, столь гостеприимно нас приютившего.

Папаша Убю: Не беспокойтесь, я все предусмотрел. Он гордо восседает на почетном месте.

Указывает на кол. Мамаша Убю вопит и бьется в истерике.

Конец первого акта