Текст книги "Убю король и другие произведения"

Автор книги: Альфред Жарри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

Глупыш: Значит, если я правильно понял, этот ваш малыш не был брошен в сахаромолку, потому что не перемололся в сахарную пудру?

Папаша Убю: Конечно же, нет, но чтобы подтвердить нашу справедливость, с избытком хватает того, что кто-то намеревался сбросить его туда, и потом, если маленький Крепыш и не погиб, то от этого приключения с ним приключилась общая слабость и выпадение языка!

Глупыш: Папаша Убю, вы сами не знаете, что говорите.

Папаша Убю: Как, сударь! Тогда, раз вы сами так остры на язык, объясните-ка, что такое «оос».

Глупыш: Это по-гречески или по-негритянски, Папаша Убю?

Папаша Убю: А вот переведите, тогда и узнаете.

Глупыш: «Оос»? Есть греческое слово, которое похоже на это созвучие, оно означает «яйцо», а по-французски есть слово «ос» – «кость», а также книги по «остеологии»…

Папаша Убю: Господин доктор, я всегда знал, что вы невысокого ума, но даже не представлял себе, что ваш мозг – такая плос-кость. Запишите-ка если не по-негритянски, так хоть по-французски то, что я вам сказал, – «оос», и вы прочтете: «l’eau hausse» – «вода поднимается»! Но ей никогда не достичь высоты вашей глупости!

Глупыш: Это можно увидеть только с высоты вашей, Папаша Убю!

Папаша Убю: Ладно, оставим это, сударь, а то вы печально сгинете, как те три косатки, которых мы обратили в бегство благодаря нашему мужеству.

Глупыш: Вы погнались за тремя косатками, Папаша Убю?

Папаша Убю: Точно так, сударь, на виду у всех, по переполненной улице! Но так как вы ничего не смыслите, не стоит и говорить, что ваши познания в минералогии не простираются даже до того, чтобы понять – что такое косатка! Да, сударь, мое брюхо осталось нетронутым в объятиях трех косаток, которых я настиг, прохаживаясь перед ними и время от времени поворачивая обратно, соблюдая по крайней мере обычай этой страны, ибо косаткой там называют очень старую шлюху-негритянку!

Глупыш (шокированно): О! Папаша Убю!

Папаша Убю: Ну да! Это кличка. А меня они называли «мой китенок», хотя такое ласкательное уменьшение было, бесспорно, дерзким. Кит уступает нам в размерах, иначе мы бы не говорили: уменьшительное, – поэтому, чтобы распознавать это животное, мы вынуждены были выдумать китовый микроскоп. А вообще, эти дамы неплохие, даже приличные и хорошо воспитанные. Мы беседовали друг с другом примерно так:

– Где это вы так жить? – говорили мы.

Негритянка: Я так здесь сама, потому что сегодня мне быть немножко слабо-слабо: не можно ходить далеко.

– Что вы делать?

– Делать, что уметь.

– Вы не есть жена какого-нибудь сенатора или депутата? – дерзали спросить мы, очарованные ее хорошими манерами.

Негритянка: Нет, я торговать маниок, кофе, ром.

– Мы мочь зайти к вам?

– Если мочь купить колониальные товары, идем, но осторожно путать меня за кокотка!

Глупыш: Вот уж не знал, что вы столь галантны, Папаша Убю!

Поединок Папаши Убю с негром: удары по брюху не в счет

Папаша Убю: Я сейчас вам покажу, от чего это зависит, сударь. (Роется в левом кармане своих штанов.) Вы видите эту бутылку. Угадайте, что в ней? Это настойка из ила!

Глупыш: Что за дичь?

Папаша Убю: Вы замечаете дичь? Надо же! Правильно, она не совсем растворилась в алкохоле, это то, что я называю «перенасыщенный раствор». На самом деле, ил – это крыса, сударь, безобиднейшая крыса. Есть два вида крыс: городская и полевая, попробуйте только сказать, что мы – не великий энтомолог! Полевая крыса – более плодовитая, потому что у нее больше места, где растить свое потомство, вот почему уроженцы страны едят ее, чтобы иметь много детей. Таким образом они впитывают ее свойства и могут сказать:

– Жена, подними-ка разок платье.

– Не хочу.

– Поешь илу.

– Сам поешь, пусть у тебя пятнадцать раз поднимется!

Глупыш: Папаша Убю, не сменить ли нам тему?

Папаша Убю: Как хотите, сударь; я вижу, вы не разбираетесь в этих вещах! Вот, чтобы вам было приятно, – о том, как мы устроили в колониях порты. Для начала скажем, что наши порты в превосходном состоянии, потому что никогда не работают. Они не доставляют никаких хлопот, разве что каждое утро нужно смахивать пыль, потому что там ни капли воды.

Глупыш: …?!

Папаша Убю: Да, сударь, это так. Каждый раз, как я хотел построить порт, люди, заинтересованные в том, чтобы я делал его на их землях, меня фуйнансировали. И вот, когда я от всех получал мои фуйнансы, тогда и только тогда я снова требовал сверх этого все, что возможно, у правительства; а потом говорил людям, что правительство мне выдало кредит только на один порт. И тогда закладывал этот порт в удаленном месте, которое было бы ничьим и как можно дальше от моря, потому что это делается не для того, чтобы спустить шлюпки на воду и грести, а для того, чтобы огрести все эти деньги и самому их спустить!

Глупыш: И вам это сошло с рук?

Папаша Убю: Ну да! Меня наприглашали на все балы, и все прошло хорошо, кроме первого раза, потому что, дабы оказать честь людям в колонии, я нарядился в большой колониальный костюм заправского путешественника – белый пиджак и пробковый шлем. Это было очень удобно, так как даже в полночь стояла 40-градусная жара. Но все эти люди, из точно такой же вежливости к метрополии в моем лице, переоделись в черное и в меховые шубы. Меня приняли за нахала и попеняли ногами.

Глупыш: Негры одеваются в черное?

Папаша Убю: Да, сударь, но черное на черном совершенно не смотрится, это имеет свои преимущества и свои недостатки. Негр мало различим ночью, и я не смог ввести для негров правило велосипедистов: обязательные фары и звонки. Это раздражает, потому что они все время сталкиваются, и еще хорошо, что сталкиваются пешком. Негры низкого происхождения, которые немного видны в темноте из-за жилетов белого полотна для цветных, не ропщут, а, наоборот, говорят: «Простите, светлейший». Шикарные же негры, одетые по-черному, совершенно не видны: они сваливаются на вас, как снег на голову, оттаптывают вам пальцы на ногах и могут намять вам брюхо, а потом еще и обзываются «грязным негрой»! Для острастки мы согласились с тем, чтобы нас сопровождал негр, одновременно самый черный и самый экономичный. Я имею в виду свою тень, которой и поручил сражаться с ними. Но мы были вынуждены следовать посередине шоссе, а иначе вышеупомянутый негр, столь же неуправляемый, сколь и исчезающий, так и норовил ускользнуть, не прощаясь, под предлогом игры в волчок с тенями от газовых рожков или других негров на тротуаре. Эти невидимые негры – основной недостаток страны, которая, после некоторых улучшений, была бы замечательной. Полно больших рек и маленьких негритят – всего, что нужно для разведения и кормления крокодилов, и обошлось бы недорого. Их, правда, на острове нет, а это очень печально, потому что крокодилам жилось бы там очень весело; в следующую поездку собираюсь завезти их туда, чтобы они расплодились, какую-нибудь молодую пару, и самцов не меньше двух, сколько получится, пусть станут покрепче.

Зато страусов там предостаточно, и мы поражены, что немного их поймали, хотя досконально изучили все рецепты на тему страусовой охоты в наших кулинарных книгах, а в особенности те, что настоятельно рекомендуют прятать голову под камень.

Глупыш: Читать кулинарную книгу – это охота что надо!

Папаша Убю: Молчать, сударь! В этой стране ничего не происходит так, как вы, по своему простодушию, можете вообразить. Например, мы никогда не могли отыскать свой дом, потому что когда там кто-нибудь переезжает, то берет с собой и табличку с номером дома, а если он живет на углу, то и табличку с названием улицы или двух улиц. Благодаря этой привычке чередование номеров сильно смахивает на лотерею; есть улицы, которые щеголяют тремя-четырьмя именами, а есть и обездоленные. Но негры всегда указывали нам дорогу, потому что мы поступили неосмотрительно, написав на фасаде: «Сваливать мусор запрещается!», а ведь негру страшно нравится взбрыкивать, вот этот народец и сбегался со всех концов города. Я помню одного негритенка, который ежедневно приходил издалека, опорожнял ночной горшок одной дамы под окнами нашей столовой и, показывая на это, говорил:

«Вы, другой, посмотри мало-мало: я черный, я делаю желтый кака, а мой хозяйка, который белая, делает черный кака».

Глупыш: Вот вам и доказательство, что белый – не что иное, как негр, вывернутый наизнанку.

Папаша Убю: Сударь, удивительно, как вы додумались до этого сами. Вы извлекаете пользу из нашего разговора, из вас может получиться что-нибудь путное. А не будете ли вы так любезны, вывернувшись по вашему методу, заменить собой образчик черного раба, который мы не удосужились привезти, сочтя стоимость перевозки чрезмерной?

Между тем собеседники подошли к дому Папаши Убю. Выходит Мамаша Убю. Супружеские излияния… Но вот сюрприз! Пока Папаша Убю отсутствовал, у его добродетельной супруги родился негритенок…

Папаша Убю наливается кровью и вот-вот рассвирепеет, но Мамаша Убю опережает его и визжит.

Мамаша Убю: Презренный! Ты обманул меня с какой-то негритянкой!

ФИЛОЛОГИЯ

Экзамен папаши Убю в колониальной семинарии Святого Сульпиция

Монах-игнорантинец: Папаша Убю, вы умеете писать?

Папаша Убю: Трах-тебе-в-брюх! Мы все умеем, и этот вопрос оскорбляет нас. Прежде всего, кто вы такой, сударь, чтобы позволять себе сомневаться в наших умениях?

Монах: Брат Лавр, невежествующий монах.

Папаша Убю: А вы что, не очень просвещенный? В таком случае, почему вы рветесь быть школьным учителем и спрашиваете меня, что я умею? Вы хотя бы постыдились, что при таком имени выставляете напоказ вашу убогость.

Монах (невозмутимо): И в убогости, как говорится, есть Бог. Так что же, Папаша Убю, умеете вы писать?

Папаша Убю: Превосходно.

Монах: Тогда скажите, пожалуйста, из чего образована строчная a?

Папаша Убю: Строчная a образована – трах-тебе-в-брюх! – из такой круглой штуки и этой – как бишь ее? – закорючки сбоку. Досадно, что приходится вдалбливать самые элементарные понятия.

Монах: Папаша Убю, а вот негритенок (открывает ящик на пружинах. Папаша Убю пугается) сейчас поправит ваши ошибки. Говорите, Зозо. Из чего образована строчная a?

Негритенок (нараспев): Строчная a образована из строчной с, базовой буквы, и строчной латинской i, также базовой.

Папаша Убю: Нам это никоим образом неинтересно.

Монах: Из чего образована строчная буква t?

Папаша Убю: Это еще легче. Строчная буква t образована из вертикальной палки с этакой щепочкой, торчащей наверху.

Монах (негритенку, сочувственно глядя на папашу Убю): Из чего образована строчная буква t?

Негритенок: Строчная буква t образована из строчной i, базовой буквы, которая продолжается кверху, к своей идеальной точке, и в этой точке раздваивается и становится поперечной перекладиной.

Папашу Убю тянет в сон.

Монах: Из чего образована строчная q?

Папаша Убю: Ну-ка, ну-ка, это становится интересным.

Негритенок: Строчная q образована из строчной i, базовой, c продленным вниз хвостом, который легко проходит сквозь идеальную точку этой i, если бы точку ставили под буквой, и из строчной c, базовой, расположенной сверху и слева.

Монах: Очень хорошо, дитя мое. Из чего образована заглавная Q?

Папаша Убю: Ну-ка, ну-ка, вот это уже чрезвычайно интересно.

Негритенок: Заглавная Q образована из заглавной O.

Папаша Убю: …из заглавной O, несомненно, юноша, из заглавной O, базовой, мы как раз и собирались это сказать…

Негритенок (строго): …из заглавной O, которая не является базовой, и строчной c, базовой.

Папаша Убю оседает.

Монах: Видите, Папаша Убю, плод моего обучения – бесподобную эрудицию этого ученика столь нежного возраста.

I

У-у! Не пхай меня в у… Не пхай меня в угол: там, в углу, есть мамзель.

II

А в середке печет.

III

На краю моя упадет!

IV

Не тряси так, Мадлен, хижина не есть наш. Не тряси так, Мадлен, хижина есть трах-тарарах!

Папаша Убю: Не мудрено, ведь он из ящика.

Монах: Из плоти и костей, замешанных на знании! А вот вы, Папаша Убю, теперь-то понимаете, кто вы такой? (Негритенку:) Какое задание вы сегодня выполняли, дитя мое?

Негритенок: Я переписывал набело свою тетрадку, потому что опрокинул на нее чернильницу.

Монах: Работа вам понравилась?

Негритенок: Да, господин монах, очень понравилась.

Монах: Не раскаиваетесь ли вы, что опрокинули чернильницу эту на свою тетрадку?

Негритенок: Я горько сожалею, потому что, не случись этого, я с удовольствием переписал бы тетрадь набело еще раз в двух экземплярах.

Папаша Убю (в негодовании): Пусть переписывает свою тетрадь и набело, и добела, и докрасна! И еще дважды и трижды собственную персону на которую он, очевидно, опрокинул множество чернильниц, маленький паскудник!

СЛЕДУЮЩУЮ ПЕСНЮ

И ДАЖЕ СОСЕДНЯЯ СТРАНИЦА ПОКРАСНЕЛА ОТ БЛИЗОСТИ С НЕЮ

НИКОГДА НЕ ЛЕНЬ

Песня, от которой негры покраснеют до ушей, а Папаша Убю прославится

II

 
Все неудачно,
Как ни крути, —
Полупрозрачный
Застрял в пути.
 

III

 
А негритоска:
«Ты что, осел?
Надень на соску
Ее чехол!»
 

IV

 
Убю в запарке —
Он как дикарь,
Сует дикарке
Свой инвентарь.
 

V

 
Да будет сила,
А с ней – урок.
Нырнул в чернила
Его зверек.
 

VI

 
Но сел в калошу
Папаша наш —
Он взял Тотошу
На абордаж.
 

VII

 
И, не сподобясь
Войти в игру,
Поставил подпись
Не в том углу.
 

VIII

 
Но все пустое,
Коль есть размах.
Ценнее втрое
Свой Альманах.
 

IX

 
А на картинке
Немудрено
И негритянку
Послать на дно.
 

X

 
Кто опознает
Ее всерьез?
Лишь тот, кто знает,
Где есть засос.
 

XI

 
Но канут вскоре
За годом год —
Туземец в море
Чехол найдет.
 

XII

 
Что за обноски
Несет волной?
Кажись, от соски
Папашиной!
 

I и XIII

 
Нас и обманом
Не обобрать:
Нет, никогда нам
Не лень в кровать!
 

СОВЕТЫ КАПИТАЛИСТАМ И ОТЦАМ-СИРОТАМ

Необходимо приобретать незамедлительно, так как это хорошее вложение денег:

в «Меркюр де Франс», ул. Эшоде-Сен-Жермен, 15:

Увертюра к Убю королю исполняется на фортепиано в четыре руки.

Марш поляков, исполняется на фортепиано в две руки.

Песня о Головотяпстве, с аккомпанементом и без оного.

Убю король, полная партитура, с текстом, всё – с собственноручным факсимиле.

Три песни колбаснице.

а) Из страны туренцев.

б) Несчастная Адель.

в) Велас, или Солдат удачи.

Жалоба г-на Бенуа.

Заснеженный пейзаж.

Непристойная колыбельная.

Иллюстрированное сольфеджио, только по нему быстро обучают музыке маленьких детей.

Семейные сцены для фортепиано.

Кесарь-Антихрист.

Дни и ночи, военный роман.

Любовь безраздельная, роман.

Малый Альманах Папаши Убю.

Символ легкости мысли Папаши Убю; это отнюдь не критика в его адрес, если учесть, что сия легкость проявляется лишь тогда, когда он оттаптывает вам ноги.

ПРИЛОЖЕНИЕ К «РЕВЮ БЛАНШ»:

УБЮ КОРОЛЬ УБЮ ЗАКОВАННЫЙ

Серийное издание в одном томе; цена 3,5 франка

Выходит из печати 22 января, в одном томе ценою в 3,5 франка:

«МЕССАЛИНА»

роман об императорском Риме

ДЕЯНИЯ И СУЖДЕНИЯ ДОКТОРА ФАУСТРОЛЛЯ, ПАТАФИЗИКА
роман

перевод Сергея Дубина

Роман о новой науке

Книга первая
ДЕЛО

I
Предписание на основании статьи 819

 В год тысяча восемьсот девяносто восьмой, восьмого февраля,

На основании статьи 819 Кодекса гражданского судопроизводства и по ходатайству г-на и г-жи Простак (Жак), владельцев дома, расположенного в Париже под нумером 100-бис по улице Золотарей, поскольку находится означенное владение на участке, вверенном моему, а равно и мэрии П-го округа, управлению

Я, нижеподписавшийся Рене-Изидор Скоторыл, исполнитель суда по гражданским делам первой инстанции департамента Сена с заседанием в Париже, где собственнолично и проживаю в доме 37 по Мощеной улице,

ИМЕНЕМ ЗАКОНА И ПРАВОСУДИЯ Издал сие Предписание г-ну Фаустроллю, доктору, занимающему разнообразные помещения, отнесенные к поименованному владению 100-бис улица Золотарей, и проживающему по означенному адресу

– однако, стоя перед оным владением, на деле же отмеченным как нумер 100 на особой для оных целей табличке, звонил, стучал и вызывал указанного господина без счета, и никто не вышел отворить, тогда как проживающие по соседству указали, что здесь и будет местожительство упомянутого доктора Фаустролля, но они-де копий никаких брать не намерены, и с тем принимая во внимание, что по приведенному выше адресу ни семьи, ни слуг оного доктора обнаружить не удалось, а, как докладывалось выше, ни один из имевшихся в наличии соседей удостоверением копии по собственноручно подписанному мною оригиналу утрудить себя не пожелал, я незамедлительно отбыл в мэрию П-го округа, где и находясь передал настоящее г-ну мэру в собственные руки, каковыми он и завизировал представленный к рассмотрению оригинал —

в срок до двадцати четырех часов не более того уплатить мне для передачи истцу на условии предоставления последним должным образом составленной расписки сумму в триста семьдесят две тысячи франков и 27 сантимов, составляющие одиннадцать Сроков платы за проживание в вышеозначенных помещениях, истекшие к первому января сего года, не считая уплаты за нынешний месяц, а равно и иных пошлин, сборов, процентов, издержек и выплат, засим уведомив, что во несоблюдение данного Предписания в указанные сроки будет к тому понужден силою закона и всеми имеющимися мерами, и прежде всего конфискацией и наложением ареста на все движимое и украшающее снимаемые ответчиком помещения имущество. В подтверждение чего по домашнему адресу и с тем же самым сообщением оставил настоящую копию, за составление коей уплатить: одиннадцать франков тридцать сантимов, из них за пол-листа гербовых марок специального гашения 0 фр. 60 сантимов.

СКОТОРЫЛ

За Господина доктора Фаустролля, завизировано в мэрии П-го округа,

         Париж

II
О привычке и обличьях доктора Фаустролля

Доктор Фаустролль родился в Черкесии в 1898-м (XX веку как раз исполнилось минус два года) в возрасте шестидесяти трех лет.

В свои годы, а число их не изменится на протяжении всей жизни доктора, он был человеком среднего роста – если уж быть совершенно точным, то (8 × 10¹⁰ + 10⁹ + 4 × 10⁸ + 5 × 10⁶) размеров атома, – с желтоватой отливающей золотом кожей и гладко выбритым лицом, на котором лишь с каждой стороны оставлял он по одному усу, как нашивал их в свое время царь Салех; волосы его, перемежаясь, были то пепельно-русыми, то иссиня-черными: так узники в зависимости от положения солнца попеременно чередуют пребывание в камере с дневной работой; глаза – два шарика обыкновенных писчих чернил, настоянных, подобно данцигской водке, на золотых сперматозоидах.

Безбородым, за исключением помянутых усов, доктора сделала кропотливая работа микробов облысения, кишевших в его порах от паха до бровей и выгрызавших все волосяные луковицы до единой, – но исключительно у молодых волос, а потому Фаустролль мог не опасаться за свою шевелюру или пушистые ресницы. От паха к пяткам его, наоборот, тянулся достойный сказочных сатиров черный густой мех, поскольку проявления мужественности доктора не ограничивались общепринятыми приличиями.

То утро он начал с привычной sponge-bath[2]2
  Sponge-bath (англ.) – ванна с обтиранием губкой.


[Закрыть] из обоев на два тона от Мориса Дени: крошечные локомотивы карабкались вверх по бесконечным спиралям; он уже давно заменит водные процедуры обтиранием обивочными тканями, каковые подбирал по сезону, по моде или по собственной прихоти.

Не желая шокировать посторонних, поверх этой драпировки он облачился в сорочку из тончайших нитей кварца, надел стянутые у лодыжки широкие панталоны глухого черного бархата, крошечные ботинки, серые от пыли, которую ценой немалых трат приходилось месяцами выдерживать слоем одинаковой толщины, если только на них не брызгал сухой фонтанчик раздавленных муравьиных львов; после чего натянул жилет желтого шелка с отливом, идеально подходивший под цвет его кожи, – без пуговиц, точно купальный костюм, с двумя лишь рубинами, которые поддерживали вздернутые выше обычного кармашки, – и просторную шубу из голубого песца.

На указательный палец правой руки до самого ногтя – единственного, который он не грыз, – Фаустролль нанизал кольца с изумрудами и топазами; придерживала эту миниатюрную колонну перстней изящно выточенная молибденовая чека, сквозь ноготь ввинченная в кость фаланги.

Вместо шейного платка он решил повязать сегодня парадную ленту ордена Большого Брюха – награды, придуманной им самим и запатентованной, дабы оградить сие прекрасное понятие от пошлых колкостей толпы.

Затем он зацепился тесьмой за специально оборудованную для этой цели виселицу и провисел так немногим менее часа, мучительно пытаясь выбрать между двумя вариантами удушающего грима: висельник бледный и висельник посиневший.

И, наконец, спрыгнув с крюка, довершил свой туалет колониальным пробковым шлемом.