Текст книги "История войн на море с древнейших времен до конца XIX века"
Автор книги: Альфред Штенцель
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 96 (всего у книги 104 страниц)
На ход настоящей войны морская сила не имела никакого влияния, на условия мира она повлияла очень мало; главными факторами тут являлись сражения при Кениггреце и Кустоцце. Морская сила имела значение только для Адриатического моря и его побережья, так как флоты сошлись там в последний момент.
Однако австрийский флот сохранил своими действиями государству обладание Далмацией и Лиссой. Если бы флот был раньше готов к войне, то он нанес бы еще в начале войны тяжелое поражение итальянскому флоту на юге Адриатического моря, а это, вероятно, повлияло бы на ход войны в Северной Италии.
Мы видели, что обе воюющие державы с самого начала не знали, какое влияние могут оказать их морские силы на ход войны, и не давали себе вообще ясного отчета о значении морской силы.
В Австрии это зависело отчасти от неготовности флота и главным образом от того, что мысли всех были заняты сильнейшим противником на севере. Но как обстояло дело в Италии? Коренной ошибкой надо считать серьезную атаку на Лиссу до решительного морского боя и до приобретения господства на море. Надо было приложить все силы, чтобы достичь его, а затем возможно скорее высадить корпус в Далмации и двинуться в Кроатию, или же высадить войска в Венеции в тылу австрийской южной армии. Имея другого начальника, итальянский флот, вероятно, достиг бы других результатов; но в управлении им настолько отсутствовала всякая планомерность, что едва ли даже делали предварительные соображения от одного случая до другого.
Интересно отметить, что противники договорились не трогать частного имущества на море, исключая военную контрабанду, к которой, однако, не причислялся уголь.
Хорошая материальная часть итальянского флота, находившаяся в руках довольно хорошо подготовленного личного состава, могла бы дать лучшие результаты, но у флота не было начальника, который обладал бы способностью управлять всем и влить душу в суда и орудия.
Бой при Лиссе совпал с моментом переоценки новых типов судов; в нем участвовали все современные и более старые типы судов, от новейшего двухбашенного броненосного монитора до колесного парохода.
Со старой линейной тактикой порвали окончательно и немедленно перешли к идее «общей свалки» всех судов. Тактика Тегетгофа (строй трех клиньев в кильватерной колонне со слабо вооруженными деревянными судами во второй линии) была новой, оригинальной и рискованной, даже очень рискованной, но в то же время глубоко продуманной и приспособленной к данной обстановке. Он решил произвести моральное впечатление всей массой своих судов и смутить противника, а затем разбить его своей энергией и ловкостью в одиночном бою. Чтобы использовать слабо вооруженные деревянные суда, он предписал и им топить своих броненосных противников – решение действительно лихое!
Сильные пожары, возникшие на «Палестро» не привлекли к себе в такой степени общее внимание, как гибель «Ре д'Италиа» от таранного удара, а между тем они имели громадное значение для дальнейшего развития судостроения.
В результате сражения при Лиссе стали появляться с лихорадочной поспешностью одна за другой новые теории тактики для таранных судов; все были уверены, что теперь именно они правильно поняли сущность морской тактики будущего. Все были как бы околдованы таранной тактикой, все ею восхищались, хотя с ней было связано то, что она нарушала всякий порядок и строй флота, и хорошая эволюционная подготовка флота отпадала сама собой. Придерживаясь этой тактики, необходимо было иметь хорошо подготовленные отдельные суда и хорошо управляющихся командиров.
Кроме того, в первом увлечении совсем не обращали внимания на то, что таранящий подвергается большой опасности либо быть самому протараненным, либо получить при этом серьезные повреждения.
Таким образом, сражение при Лиссе вызвало в морской тактике появление многочисленных ересей, которые лишь значительно позже были признаны таковыми.
В военном судостроении теперь заняли первое место таран, башни и развитие сильного носового огня: на долю скорости и радиуса действия оставалось при принятом тогда водоизмещении (менее 6000 тонн) совсем немного. Пристрастие к таранной тактике продержалось в течение целого поколения, до начала следующего столетия, и это заблуждение доходило до того, что иногда проектировались и даже строились чисто таранные суда без какого-либо другого вооружения. Таран же был и останется всегда, хотя и важным, но все же случайным оружием, и применение его в одинаковой мере опасно как для атакующего, так и для атакуемого.
Во всех флотах росли, как грибы, новые теории и появлялись новые труды по тактике; все командующие адмиралы изобретали и заучивали свои системы. Все это, конечно, имеет только историческое значение, но оно все-таки понемногу привело к сложению правильных взглядов.
Глава V. Военно-морская история 1856-1900 гг.Незаконные репрессии китайских военных властей против английских судов в Кантоне и южном Китае привели в конце 1856 года к занятию фортов ниже этого города контр-адмиралом Сеймуром. Этим началось вторая англо-китайская война, продолжавшаяся до 1860 года.
В следующем году последовал ряд ожесточенных стычек в сильно разветвленном речном бассейне, из которых одна, при Фачане, развилась в настоящее сражение, в котором 9 винтовых и колесных канонерок и многочисленные шлюпки с больших английских судов сражались с большим количеством военных джонок. Англичане потеряли в этом сражении около 60 человек. Происходило также много боев с пиратами.
28 декабря 1856 года флотилия из 10 английских и 8 французских канонерок и 14 мелких судов бомбардировала Кантон; после этого союзные войска взяли город штурмом.
Переговоры с пекинским правительством не привели ни к какому результату, так что весной 1858 года союзники начали действия против фортов в Таку, на севере Китая.
Через большой бар могли пройти только мелкосидящие суда. Контр-адмирал Сеймур и Риго де Жепульи назначили атаку на 20 мая.
Под сильным огнем фортов 7 английских и 4 французских канонерки прорвались мимо них и высадили десант, который взял форты штурмом, потеряв при этом 90 человек.
26-го был занят Тянцзин.
Теперь Китай пошел на уступки, заключив в Тянцзин мир и открыл еще несколько портов.
Несмотря на это, неприязненные действия не прекращались и 25 июля 1859 года 9 английским канонеркам пришлось снова атаковать форты на Пейхо.
Китайцы тем временем сильно укрепили реку тремя заграждениями, часть которых была разрушена англичанами в ночь, предшествовавшую атаке. Под сильным огнем фортов англичане потеряли три канонерки, остальным, а также и высаженным войскам, пришлось отступить с большим уроном: они потеряли 90 человек убитыми и 345 ранеными, не считая еще 14 французов на сопровождавшем их пароходе.
Начальник экспедиции, контр-адмирал Хуп, также находился среди тяжело раненых. Потери англичан были значительно больше, чем в сражении при Сен-Винсенте и являлись последствием неточных сведений о силе противника, о котором они из высокомерия не особенно заботились.
Американский капитан Татнал неоднократно с большим мужеством поддерживал англичан своими шлюпками, хотя Америка держалась нейтралитета.
Теперь было задумано предприятие в более крупном масштабе. Летом собрали около Порт-Артура 12 000 англо-индийских и 8 000 французских войск, снабженных плоскодонными шлюпками и плотами, под командой генералов Гранта и Монтобана.
После ряда совещаний решили произвести высадку у Пейтанга к северо-востоку от фортов Таку под начальством контр-адмирала Хоупа и вице-адмирала Шарнье.
Высаженные там 1 августа войска не встретили никакого сопротивления и двинулись на Таку; 21-го числа форты были взяты, с небольшими потерями, с берега, при поддержке со стороны флотилии, действовавшей на Пейхо. Два дня спустя заняли Тянцзин.
Пекин заняли в октябре и там же был 21-го числа заключен мир. Тянцизн был открыт для европейцев, а Англия получила Гонконг.
Восстание тайпинов потребовало еще в течение нескольких лет присутствия английских сил на Янцзы.
В 1854 году американская экспедиции под начальством коммодора Перри заставила Японию открыть свои порты. Европейские державы с Англией во главе последовали примеру Америки. Пруссия заключила в начале 1861 года с Японией торговый договор.
Начавшиеся после этого в Японии избиения иностранцев, исходившие от оппозиционной партии, дали Англии повод к репрессивным мерам, вследствие чего 15 августа 1863 года семь английских судов бомбардировало форты Кагосимы на юге острова Кюсю, потеряв при этом 13 человек убитыми и 50 ранеными.
До этого они уничтожили три парохода, принадлежавшие владетельному князю Сацума.
Бомбардировка была преждевременно прервана внезапно задувшим жестоким тайфуном.
Уже более серьезной операцией был прорыв через Симоносекский пролив в 1864 году.
Начавшаяся в Японии междоусобная война привела к новым неприязненным действиям против иностранцев, а эти последние вызвали в 1864 году совместное вмешательство Англии, Франции, Голландии и Америки.
Главной операцией была экспедиция против князя Шошиу в Симоносеки.
5 сентября 1864 года союзная эскадра под командой вице-адмирала Купера и контр-адмирала Хореса, состоявшая из 9 английских, 3 французских, 4 голландских и 1 американского корабля, атаковала со стороны внутреннего моря 8 батарей у Симоносеки, вооруженных 46 орудиями. Суда шли в двух колоннах; три больших корабля немного поотстали в виду трудности фарватера.
Между 2 и 5 1/2 часами батареи заставили замолчать, а на следующий день взяли их штурмом.
8 сентября союзники взяли две последних батареи с 16 орудиями, расположенные несколько выше, потеряв всего 12 человек убитыми и 60 ранеными. В конце 1865 года с микадо были заключены новые договоры.
По окончании в 1868 году гражданской войны, во время которой несколько раз сражались между собой современные японские суда, Япония принялась за свое политическое преобразование. При новом микадо европейская культура распространялась с поразительной быстротой: флот и армия, мореплавание, торговля и промышленность развивались чрезвычайно быстро.
Япония, доступ в которую был впервые насильно открыт в 1854 году Америкой, теперь сама открыла свои порты для всех и с молниеносной быстротой окрепла и стала сильным военным государством.
В течение следующих за этим десятилетий английский флот и армия были заняты на всем земном шаре; за все правление королевы Виктории не было такого года, в котором английскому флоту не пришлось бы действовать где-нибудь за границей и выдерживать сражения.
Английская морская стратегия мирного времени, т. е. создание опорных пунктов для флота в самых отдаленных частях света, оказалась очень успешной. Не было такой страны, в которой не сказывалось бы влияние английских военных сил.
Одновременно с этим энергично продолжалась борьба с пиратами и торговцами невольниками.
Владения английской короны в Азии, Африке и Тихом океане росли из года в год; английская торговля и мореплавание, английские войска и военные суда занимали везде первое место.
Только в Европе, Америке и Австралии, Англия не сделала за это время новых территориальных приобретений.
Испания никогда не признавала независимости Перу и когда в 1864 году возникли некоторые разногласия, она решила 14 апреля занять своей тихоокеанской эскадрой, под командой адмирала Пинсона, острова Чинга с их богатыми залежами гуано. Вызванное этим в Америке и в Европе общее негодование заставило Испанию заменить этого адмирала адмиралом Парейа.
Перу начало готовиться к войне; в стране происходили серьезные волнения. Наконец Перу прервало долго тянувшиеся переговоры и объявило вместе с примкнувшими к нему Чили, Эквадором и Боливией в начале 1866 года Испании войну.
В конце ноября чилийский корвет взял после боя у Вальпараисо испанскую канонерскую лодку, принадлежавшую к блокирующей эскадре.
Адмирал Парейа кончил из-за этого жизнь самоубийством. Его преемник, Мендес Нуньес принялся более энергично за блокаду, от которой, главным образом, страдала торговля нейтральных государств.
Он объявил, что 31 марта будет бомбардировать Вальпараисо, если до этого времени предложения Испании не будут приняты. Бомбардировка продолжалась три часа и велась преимущественно по общественным зданиям; большая часть города была разрушена и во многих местах начались пожары. Убыток, причиненный уничтожением разных товаров, превышал 40 миллионов франков.
Через две недели Нуньес снял блокаду и ушел к северу, не придя к какому-либо соглашению с противником.
2 мая он бомбардировал подобным же образом Кальяо и атаковал со своими 7 фрегатами и 4 мелкими судами укрепления города, состоявшие из 9 батарей с 51 орудием, но его суда потерпели большие аварии и серьезные потери. Испанцы потеряли 300 человек, перуанцы – 1 000. После этого Нуньес, восемь раз раненый, вернулся со своей эскадрой в Испанию.
До сих пор еще ни разу эскадра из паровых судов не потерпела такого поражения в бою с береговыми фортами.
Только в начале 1869 года заключили конвенцию, за которой через два года последовало заключение мира. Острова Чинга были возвращены после уплаты 3 миллионов песет.
Стремление диктатора Парагвая, Лопеса к расширению своего владычества вовлекло его в серьезные недоразумения с соседними государствами – Бразилией и Аргентиной, к которым примкнул и Уругвай.
Диктатор располагал хорошо организованным войском в 60 000 человек, которое, однако, благодаря особенностям страны и отсутствию дорог могло передвигаться только по водным путям. Для этой цели имелась флотилия из 21 вооруженного парохода и необходимого количества барж. Первые были низкобортные грузовые пароходы, последние – паромы, вооруженные одной пушкой.
В 1865 году произошло первое столкновение на реке Риачуэло, приток Параны. 9 парагвайских пароходов с 6 «чатасами» (паромами) спускались вниз по реке, имея на борту 30 орудий и 1000 человек.
У противоположного берега стояли на якоре 9 бразильских пароходов с 60 орудиями и 2.300 человек.
Подойдя к ним, парагвайские пароходы развернулись против течения, а бразильцы снялись с якоря и немедленно начался ожесточенный бой.
Бразильцам удалось нанести несколько удачных таранных ударов; затем начались одиночные бои судов между собой и с береговыми укреплениями.
Парагвайцы неоднократно брали на абордаж неприятельские суда, но тогда каждый раз команда их скрывалась в палубу, а соседние суда сметали своим огнем идущих на абордаж с верхней палубы.
Бразильцы одержали победу и только четырем из неприятельских судов удалось уйти.
За этим последовала почти трехлетняя (1865-1868) осада сильной крепости Хумаиты, сопровождавшаяся частыми сражениями на берегу и на соседних реках, например, действия против крепости Курупаити на реке Парагвае.
В 1867 году бразильский речной флот усилился с 4 броненосных судов и 18 канонерок до 12 броненосных судов.
В 1868 году удалось форсировать проход мимо фортов и через заграждения. Неоднократно произведенные парагвайцами лихие попытки пойти на абордаж даже со шлюпок и против мониторов, отражались, как описано выше.
После ряда неудавшихся вылазок крепости пришлось сдаться, и Парагвай был принужден заключить мир.
Попытки брать на абордаж мониторы нельзя не назвать смелыми, а способ отражения их – весьма оригинальным.
Между Чили и Боливией возник спор о местности между Арекипой и Иквикве, богатой рудой и залежами селитры и гуано. После того, как Чили в феврале 1879 года самым бесцеремонным образом заняло Антофагасту, Перу пришлось вмешаться в этот вопрос из-за конкуренции в производстве селитры.
Перуанский флот состоял из двух небольших броненосцев, двух старых мониторов и двух корветов; Чили имело: 2 броненосца средней величины, 2 корвета и 4 более устарелых судна. Чилийские корабли немедленно уничтожили все транспортные суда в южных перуанских портах, которые могли служить для перевозки войск, и заблокировали Иквикве.
Во время разведки по направлению к Каллао, чилийский адмирал Реболледо не проявил должной энергии и инициативы, что было совсем непростительно, так как перуанский флот не был еще готов к выходу.
Реболледо грузил уголь и стоял спокойно на месте, вместо того, чтобы атаковать Каллао и уничтожить перуанские транспорты. Перуанцы ловко использовали его бездеятельность, посылали войска на юг и появились 21 мая перед Иквикве, неожиданно для чилийцев.
Перуанский монитор «Хуаскар» потопил один из чилийских корветов, нанеся ему три таранных удара. Другой перуанский броненосец сел на мель и погиб. Чилийские войска не могли, однако, отправиться морем на север и остались на месте в полном бездействии.
«Хуаскар» выдержал уже благополучно в 1877 году во время мятежа его команды бой с большими английскими крейсерами «Шах» и «Аметист».
Чилийской флот собрался в начале октября.
9-го октября «Хуаскар» был взят чилийскими броненосными корветами «Амиранте Кохрейн» (8 орудий) и «Бланко Энколадо» после боя у мыса Ангмос. Командир «Хуаскара», адмирал Грау, которому было приказано во что бы то ни стало сохранить вой корабль, пал в этом бою.
Теперь море было опять свободно для чилийцев и служило им в дальнейшем единственной базой. Они заняли теперь несколько южных городов, высадились к югу от Кальяо, разбили перуанцев у Хорильос-Мирфалорес и заняли Лиму.
По миру, заключенному в 1882 году Чили получило перуанскую территорию до Арики, и кроме того, все побережье Боливии.
Эта война опять-таки может служить хорошим примером того, что при особых военно-географических условиях только обладание морем может привести к цели, к победе на суше.
Если бы Грау строго придержался своей инструкции, не допускать потери своего корабля, то нельзя было предвидеть, на какое время морской путь остался бы еще закрытым для чилийцев.
Один небольшой броненосец сумел задержать на продолжительное время стратегические операции на берегу. Обе стороны ясно сознавали все значение господства на море и действовали соответственно этому.
При подобных же обстоятельствах разыгралась борьба чилийской оппозиции против президента Бальмаседы в 1891 г.
В начале января чилийский флот перешел к оппозиции, не имевшей до того ничего, и этот факт, собственно, предрешил все дальнейшие события.
Оппозиции удалось при помощи флота и бежавших на коммерческих судах приверженцев ее, занять Иквикве; его богатые залежи селитры дали им большие средства для ведения войны. Там же сформировали небольшую армию, преимущественно из рабочих на селитренных залежах. Главнокомандующим был полковник Канто, а инструктором и начальником штаба полковник германской службы Кернер, преподаватель военного училища в Сантьяго.
Флот оппозиции состоял из четырех больших судов, в числе которых находился новый броненосный крейсер. У Бальмаседы остались два вновь прибывшие из Европы миноносца под командой капитана Фуэнтеса. Этим миноносцам удалось во время ночной атаки в гавани Кальдеры взорвать броненосец «Бланко Энкаладо». Это дело можно, пожалуй, считать первой удачной атакой современного миноносца.
Первая мина вообще была выпущена в тех же местах с крейсера «Шах» в 1877 году по «Хуаскару», но без успеха.
Бальмаседа собрал свои войска к северу от Вальпараисо. Благодаря ложным маневрам и господству на море, оппозиции удалось неожиданно для противника высадить 10 000 хорошо обученных войск с 24 транспортов у Квинтерос, к северу от Вальпараисо. Они блестяще разбили своего противника в двух сражениях и заняли Вальпараисо, после чего противная партия уступила.
Иностранная колония в Вальпараисо охранялась в эти критические дни германской крейсерской эскадрой (1 большой и 2 малых корвета) под командой контр-адмирала Валуа, вызванной спешно из Китая, и высадившей вместе с англичанами десант в 350 человек.
Только господство на море дало оппозиции, начавшей буквально с ничего, через несколько месяцев такой блестящий успех. Она с самого начала верно оценила своеобразное военно-географическое положение страны и действовала вполне целесообразно, основываясь на особенностях имевшейся обстановки.
Они нигде не разбрасывали зря своих сил, которые одним удачно нанесенным ударом сломили сопротивление неприятеля в течение нескольких дней.
Совершенно противоположную картину видим мы, рассматривая войну 1870 года между Францией и Германией.
Первенствующее положение Франции в Европе было сильно поколеблено победами Пруссии в 1866 году. Наполеон III и его соотечественники мечтали о мщении за Садову (Кениггрец).
Последний толчок дала кандидатура одного из принцев Гогенцоллернского дома на испанский престол. Общественное мнение, а с ним и правительство и император, решили начать войну, которая и была объявлена 19-го июля.
Энергичное выступление 73-летнего короля Пруссии Вильгельма I в Эмсе, полное национального самосознания, завоевало ему симпатии всех немцев, а дипломатическому таланту графа Бисмарка удалось достичь объявления нейтралитета всеми остальными державами.
Южная Германия действовала заодно с основанным в 1866 году Северо-германским союзом.
4-го августа французы были разбиты у Вейсенбурга, 6-го у Верта; в середине августа уже произошли три больших сражения у Меца, закончившиеся обложением его. 1-го сентября большая французская армия была принуждена к сдаче у Седана; Наполеон попал в плен.
4-го сентября последовало объявление Третьей французской республики, которая самым энергичным образом принялась за продолжение войны.
Во Франции предполагали произвести с помощью флота диверсию и высадку в большом размере на севере Германии.
22-го июля вице-адмирал граф Буэ-Вильомец получил приказание отправиться в Балтийское море с 14 броненосными фрегатами и некоторым количеством авизо; за ним вскоре должен был последовать большой транспортный флот с канонерскими лодками и с броненосными батареями. Начальником тридцатитысячного десантного корпуса был избран генерал Трошю. Буэ-Вильомец выработал уже в 1867 году, на основании своего опыта из Крымской кампании, план высадки 40 000 человек на побережье Балтийского моря, но этот план не был совершенно принят во внимание для составления каких-либо мобилизационных планов.
Война застала французский флот врасплох, и в совершенно не готовом виде, как это объявил сам морской министр, адмирал Риго де Женюлл. Но зато он был в 10 раз сильнее прусского и имел над ним, следовательно, громадный перевес. Летом 1870 года в его списках числилось: 34 броненосца, 25 других броненосных судов, 24 винтовых линейных корабля, 130 фрегатов, корветов и авизо и 68 канонерских лодок; кроме того, имелось 60 транспортных судов для перевозки войск; 5 колесных пароходов и 80 парусных судов; всего – 550 судов разной величины с командой в 76 000 человек.
В военных портах Дюнкерка, Шербура и Бреста работы шли с лихорадочной поспешностью, особенно в виду того, что в Ла-Манше, т. е. непосредственно перед этими портами, находилась дивизия прусских броненосцев.
Флот Северо-германского союза, как назывался прусский флот с 1867 года, тем временем тоже значительно развился.
Прусскую судостроительную программу 1865 года (требовалось 20 броненосцев и 16 корветов) не удалось выполнить, потому что палата депутатов отказала правительству Бисмарка в отпуске средств. Но с основанием нового союза наступила перемена; даже Мольтке считал более важным создать сперва флот, а потом уже приняться за постройку военного порта, каковым наконец был избран Киль.
Летом 1870 года флот Северо-германского союза состоял из следующих судов: 3 больших броненосных фрегатов, 2 броненосных судов, 5 корветов с закрытой и 4 – с открытой батареей, 3 авизо (из них 2 колесных) 8 канонерок I класса и 14 – II.
Только в апреле месяце исключили из списков старые учебные канонерки. До этого времени их все еще считали пригодными для береговой обороны. Торговый флот Германии так же значительно возрос, и многие из его судов могли быть использованы для военных целей.
Берега защищались хорошими укреплениями только у Пиллау, Данцига-Нейфарвассера, Кольберга, Свинемюнде и Дюппеля; защита Киля, а также и всего побережья Северного моря была еще очень слаба.
Буэ-Вильомец мог выйти из Шербура только 27 июля, и то лишь с половиной судов, а именно с 7 броненосцами и одним авизо. Порт не мог снабдить суда самыми необходимыми вещами, например, картами Балтийского моря, которых не оказалось в достаточном количестве даже в самом министерстве в Париже.
Адмирал получил предписание произвести сперва демонстрацию у Копенгагена, пойти затем в Северное море, оставить один отряд у бухты Яде и вернуться с остальными судами в Балтийское море.
28-го июля он прибыл в Зунд и пошел вскоре назад, после того, как переговоры о заключении союза с Данией окончились безрезультатно.
I-ая Северо-германская практическая эскадра броненосцев из 3 больших фрегатов и одного небольшого судна (в том числе почти 10 000-тонный 24-пушечный корабль «Кениг Вильгельм» по командой принца Адальберта Прусского находилась в середине июля у входа в Ла-Манш, на пути в Атлантический океан; но ей еще удалось вернуться и вечером 16-го июля она благополучно вошла в Вильгельмсхафен. Еще 18-го числа в Париже и Бресте предполагали, что она все еще стоит у бухты Торбэй.
Эти четыре корабля остались в бухте Яде и закончили там свое вооружение, чтобы совместно с несколькими канонерками взять на себя оборону нового военного порта, а также устьев Везера и Эльбы.
Киль привели в оборонительное положение постройкой новых батарей и постановкой разнообразных заграждений из судов, бревен, цепей и мин. У Нейфарвассера остался один небольшой корвет, у Рюгена стали канонерские лодки. Монитору «Арминий» удалось проскочить из Киля мимо французского флота и попасть в Эльбу, оборона которой была возложена и на несколько канонерок. Это было все.
Остальные суда стояли в безопасном месте в заливе у Свинемюнде. Германская броненосная эскадра не могла использовать удобного случая для внезапной атаки Шебура, так как ее вооружение не было закончено и не хватало нового пороха.
Меры, принятые Германией для обороны такого большого участка побережья можно назвать хорошо продуманными и так же хорошо выполненными, если принять во внимание ее ограниченные средства. Эти меры послужили также для защиты торговли и мореплавания.
Действия французов во многом были неясны.
Не только суда и верфи были не готовы во Франции к войне, но и для высадки войск на севере не было предусмотрено самого необходимого.
Ничего не было подготовлено и ничего не было сделано для обучения и подготовки флота.
Несмотря на печальный опыт Крымской кампании не было выработанного плана операций. Во всех министерствах, имевших касательство к этому делу, царила полная растерянность. Даже не подумали о том, чтобы заручиться дипломатическим путем содействием Дании. Операционный план флота был нецелесообразен и неясен.
Подобное бесцельное шатание – Копенгаген-Яде-Балтийское море – не могло создать выгодного мнения о силе флота и не могло произвести благоприятного впечатления на Данию.
В Балтийском море французы действовали опять без всякого плана, как и в 1854-55 годах, и послали флот, который не знал, что ему, собственно, следует делать.
Инструкции французского посланника в Копенгагене противоречили таковым адмирала; этот последний позаботился по крайней мере, своевременно о доставке угля в бухту Кьеге.
Буэ-Вильомец просил новых инструкций: 1-го августа посланник предложил ему войти в Зунд, а через день он получил приказание морского министра идти в Балтийское море. 7-го числа он вышел туда через Большой Бельт. 9-го августа, через три дня после сражения при Верте, вышел из Шербура второй отряд из 8 броненосцев и 4 авизо под командой адмирала Фуришона, но этот отряд остался в Северном море.
Вильомец произвел теперь разведку у всех портов, от Киля до Варнемюнде, пополнил запасы угля и начал блокаду, осмотрев предварительно побережье у Свинемюнде и Кольберга, а также к северу от Киля.
После этого Буэ-Вильомец получил предписание усилить блокаду, но не бомбардировать неукрепленных городов, германские армии в это время стояли уже во Франции!
Эскадра получила еще подкрепление в виде нескольких броненосцев, но о десантном отряде больше не было и речи. Назначенная адмиралом комиссия предложила атаковать Кольберг и Данциг, считая это единственным полезным предприятием.
13-го августа адмирал решил пойти к Кольбергу, но получил известие, что германская броненосная эскадра вышла из Вильгельмсгафена в Балтийское море. Он двинулся навстречу, но дойдя до Большого Бельта, узнал, что это известие было ложным. Тогда он оставил у Арконы 8 судов для блокады Киля и пошел на восток.
Ночью 30-го августа его эскадра подверглась у Нейфарвассера нападению маленького корвета «Нимфе» (14 пушек); другие стычки происходили у Рюгена и заняли французов настолько, что им нечего было и думать о настойчивом проведении блокады, тем более, что им не хватало мелких судов.
Погрузка угля у Кьеге часто отвлекала суда; кроме того, они там не чувствовали себя в достаточной безопасности и поэтому приходилось держать там всегда второй корабль для сторожевой службы.
Получив 5-го сентября известие о сражении при Седане и его последствиях, Буэ-Вильомец собрал все свои суда, но получил 9-го числа приказание продолжать свои действия.
Теперь он решил атаковать Кольберг и прибыл туда в середине сентября. Двум новейшим башенным кораблям его эскадры пришлось пережить момент величайшей опасности во время сильного шторма у Арконы. У Кольберга он получил известие, что французский отряд, бывший в Северном море, вернулся на родину. Бомбардировка была отменена, а 22-го сентября и суда, находившиеся в Балтийском море, вернулись во Францию, где их команды приняли участие в обороне Парижа.
Только к 9 сентября закончили вооружение второй французской броненосной эскадры, которую послали в Северное море для блокады Везера и Эльбы и для того, чтобы запереть 4 германских корабля в Яде. Местом стоянки для этой эскадры служил Гельголанд, где суда страдали осенью от плохой погоды и где их часто беспокоили выходившие в море германские суда.
Положение вице-адмирала Фуришона и впоследствии вице-адмирала, графа Гейдона, было довольно незавидным, так как стоянка у Гельголанда была слишком открытой, а прорыв в бухту Яде казался слишком опасным в виду мелководья, батарей, присутствия там германских броненосцев и минных заграждений (поставленных, однако, лишь для вида).
