Текст книги "История войн на море с древнейших времен до конца XIX века"

Автор книги: Альфред Штенцель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 104 страниц)

Юэль прекрасно понимал, что ничего в сущности нельзя было возразить против желания короля выждать несколько дней до прибытия союзников. Поражение Юэля было бы губительным для армии, находившейся в Сконии; успех всей кампании зависел от исхода морского боя. Победа подняла бы престиж Дании на небывалую высоту. Юэль в этих сложнейших обстоятельствах проявил себя человеком сильной воли. Как только он принял решение действовать самостоятельно, все его былые колебания исчезли сразу. Юэль решил начать действовать самостоятельно, несмотря на постоянный контроль со стороны короля, на необходимость считаться с целым рядом обстоятельств и на то, что правительство постоянно ставило Юэлю палки в колеса. Смелое, но рискованное решение. И он рискнул.

Бой у бухты Киеге 1 июля 1677 г.

Бой у бухты Киеге (не смешивать с боем в бухте Киеге в 1710 г.) следует отнести к самым интересным сражениям военно-морской истории. Бой этот, как и все военные события на Балтике, до сих пор не получил должной оценки, так как во всех сражениях в Балтийском море принимали участие лишь две второклассные морские державы. Исход боев не имел влияния на судьбу великих держав, а театр этих войн находился далеко в стороне от главного театра великих войн того времени – поэтому ими интересовались так мало.

И все-таки этот бой у Киеге в тактическом отношении является одним из самых замечательных образцов военно-морского искусства. Мы уже знаем силы флотов; шведы были сильнее больше чем на треть – они имели на 6 линейных кораблей, 5 фрегатов и 3 брандера, т. е. свыше чем на 500 орудий больше, чем датчане. Шведские корабли имели еще и большее водоизмещение и больший калибр артиллерии. Но личный состав шведов был хуже, он не был проникнут сильным военным духом.

На стороне датчан было горячее желание победить врага и доказать миру свою удаль, на стороне шведов – не охота сражаться; у датчан неясные, тормозящие дело инструкции, у шведов категорическое приказание вступить в бой как можно скорее.

Бухта Киеге расположена южнее Копенгагена и острова Амагер. С юга она ограничивается полуостровом Стевнс; восточный берег последнего имеет возвышенности до 40 метров. На полмили вокруг полуострова 20-футовая глубина; между нею и берегом несколько банок, из которых самая значительная банка – Калькгрунд у северо-восточной оконечности полуострова. От Калькгрунда начинается бухта Киеге; длина ее по направлению север-юг (от Калькгрунда до южной оконечности Амагера) – 12 миль. В виду того, что к югу от Амагера тянутся на 2 мили отмели, протяжение бухты, на котором можно маневрировать, ограничивается для больших кораблей 10 милями. Расстояние от Стевнса до рифа Фальстербо, тянущегося на 2 мили южнее зюйдовой оконечности Сконии также около 12 миль. Вход в Зунд имеет еще и севернее ряд банок; поэтому весь район в навигационном отношении очень опасен для боевого маневрирования.

В полдень 30 июня Горн, стоя на якоре у Мёена, послал в разведку три корабля; вскоре они были отогнаны назад двумя датскими кораблями. Оба флота снялись с якоря; свежий юго-юго-западный ветер дул из бухты Престэ, расположенной южнее полуострова Стевнс. Ночью оба флота убавили парусов и крейсеровали взад и вперед.

На следующее утро, в 4 часа, флоты шли на запад южнее линии Фальстербо-Стевнс, в бейдевинде левым галсом в расстоянии друг от друга около 13 кабельтовых.

Несколько датских кораблей, преимущественно из авангарда, шли под ветром; Юэль не пошел на соединение с ними, чтобы не расстроить своей линии и не дать подумать, что он уклоняется от боя. Наоборот, он держал как можно круче, чтобы сблизиться с неприятелем; в знак готовности вступить в бой он сделал три выстрела, так называемый «датский лозунг» («шведский лозунг» состоял из 2 выстрелов).

В боевой линии шведов также были не все суда; отделившиеся корабли шли в тесно сомкнутой кильватерной колонне сзади, на ветре, благодаря чему находились в лучшем положении, чем соответствующие корабли датчан.

Около 6 часов утра противники сблизились на расстояние пушечного выстрела; когда открыли огонь, пороховой дым густо окутал оба флота, особенно датский. Три шведских брандера использовали создавшееся положение и попробовали сблизиться с неприятельским флагманским кораблем; их вовремя заметили и успели отбуксировать шлюпками, после чего брандеры сгорели под ветром.

Противники между тем приблизились к побережью Зеландии и должны были изменить курс. Тут Юэль выполнил первый из его трех очень ловких тактических маневров, доставивших ему победу. Он мог либо уклониться, последовательно начиная с головных кораблей под ветер, чтобы отойти от берега, либо повернуть всем флотом вдруг вправо и затем снова привести к ветру, наконец, мог лечь на обратный курс и вести бой на контр-галсах.

Если бы Горн со своей стороны выполнил один из первых двух маневров, то немедленно произошел бы решительный бой на ближайших дистанциях и общая свалка; поворот последовательный или всем кораблями вдруг вывел бы его флот в открытое море.

Юэль приказал авангарду спуститься под ветер и идти курсом, безопасным от банки Калькгрунд. Шведы также уклонились вправо. Таким образом Юэль сблизился с своими подветренными судами, сохранив строй в полном порядке. Он кроме того мог надеяться, что шведы, оставаясь на параллельных курсах, выскочат на мель. В случае оттеснения Горном датчан дальше от берега, произошел бы бой на ближайших дистанциях, что также было выгодно Юэлю, ибо он имел в этом случае под рукой все свои корабли. Юэль не ошибся в расчетах: одно из судов шведского авангарда, флагманский корабль шаутбенахта Таубе «Дракен» (64 орудий), село на мель в 4 кабельтовых от берега.

Горн был принужден держаться мористее, что при перешедшем к юго-западу ветре было легко выполнимо. Он мог лечь на новый безопасный курс от отмели и продолжать плавание, пользуясь «Дракеном» как маяком.

Но на шведском флоте не было хороших карт и знающих лоцманов. Горн немедленно решил лечь на другой галс, чтобы продолжать бой в безопасных водах. Около 7 часов шведы последовательно повернули через фордевинд и легли на юго-восток. В то же время Горн приказал 6 линейным кораблям и нескольким мелким судам оставаться у «Дракена». Это было грубой ошибкой. Вместо сосредоточения сил, он их разделил во время самого боя; посылка к «Дракену» хотя бы одного линейного корабля была бы неправильна.

Теперь Юэлю предстояло решить: следовать ли движениям противника или напасть на отделившиеся корабли. Последнее было равносильно беспорядочной свалке, в которой нельзя было использовать преимущества отличной тактической подготовки датского флота. Юэль решил сделать одновременно и то и другое: напасть на прикрывавшие «Дракен» суда и, связав в то же время шведский, флот своими главными силами, продолжать бой на новом курсе.

Юэль до того верил в свои силы, что смело решился на этот столь рискованный шаг. Адмирал Родстэн получил приказание идти с шедшими под ветром и не вступившими еще в линию судами к «Дракену», овладеть кораблями, посланными на поддержку последнего и как можно скорее вернуться к главным силам. Юэль с главными силами тоже повернул через фордевинд и продолжал бой на новых параллельных курсах.

«Дракен» вскоре был вынужден спустить флаг; им с суши овладела береговая стража. Все шесть линейных кораблей, посланных на его выручку, бежали: 2 были взяты датчанами, 1 сел на мель на рифе Фальстербо; 3 последних отправились на север в Зунд, после неудачной попытки прорваться южнее рифа.

Родстэн продемонстрировал большое тактическое мастерство; он задержался не слишком долго при преследовании бежавшего противника, прекратил бой и поспешил со своими 6 линейными кораблями к главным силам. Ветер, перешедший к западу, ему способствовал. Юэль предвидел эту перемену ветра, посылая Родстэна.

В то время, как флоты поворачивали на новый курс, стрельба временно прекратилась. Когда линии снова пришли в порядок, бой опять возобновился на параллельных курсах. Отставшие шведские корабли присоединились тем временем к главным силам, и Горн стал почти вдвое сильнее Юэля; по-прежнему он шел на ветре. Шведская линия однако вскоре пришла в беспорядок; часть судов начала отставать.

Юэль зорко следил за неприятелем; когда за серединой шведской линии образовался значительный интервал, он приказал авангарду привести к ветру и со всем флотом прорезал шведскую линию, оставив около 16 неприятельских кораблей, из них 7 линейных, на ветре и отрезав их от главных сил. Это было около 11 час. утра. Обе части шведского флота конечно тоже привели к ветру, бой достиг наивысшего напряжения.

Тотчас после этого ловкого маневра Юэлю пришлось переменить флагманский корабль; последний, имея до 5 фут воды в трюме, отошел к северу. Юэль со штабом перешел на «Фридрих III» (60 орудий).

Тем временем подошел, форсируя парусами, Родстэн и вышел на ветер, оставшейся сзади меньшей части неприятельского флота, попавшей таким образом в два огня. Бой еще продолжался некоторое время на четырех параллельных курсах. Около полдня главные силы шведов спустились под ветер и обратились в бегство. Наветренные суда шведов частью обогнули с северо-востока главные силы датчан, частью прорывались через них, преследуемые Родстэном. Один шведский линейный корабль при этом попал в руки датчан, другой взлетел на воздух, третий затонул.

Строй обоих флотов был совершенно нарушен; сражение превратилось в ряд одиночных боев. Вскоре, в 3 часа дня, Юэль должен был вторично переменить флагманский корабль; он перешел на «Шарлотту Амалию» (64 орудия).

До наступления темноты (около 10 час. вечера) преследование продолжалось дюжиной датских кораблей. Около полуночи флот Юэля собрался у Истада; на следующее утро, в 8 часов, датчане окончательно прекратили преследование. Большинство лучших шведских кораблей к тому времени уже скрылось за горизонтом.

Перешедший к северо-западу ветер значительно засвежел; Юэль пошел в Зунд, но оставил в дозоре 5 фрегатов. Последний период боя имел место в 10 милях на юго-восток от Стевнс-Клинта.

Выскочивший на риф Фальстербо линейный корабль был еще ночью захвачен большим фрегатом, пришедшим из Копенгагена; та же участь постигла 3 корабля, бежавших в Мальме.

Голландская эскадра под командованием Бастианса вошла 1 июля вечером в Зунд, где получила донесение о начавшемся сражении. Бастианс оставил в дозоре несколько кораблей севернее Копенгагенских отмелей, а сам, под всеми парусами, направился на юг; Тромп остался в Копенгагене. Бастианс был убежден, что опоздает принять участие в бою; поэтому он погнался за тремя шедшими в Мальме кораблями, но не вступил с ними в бой в силу полученных определенных инструкций (чтобы не раздражать Людовика XIV – и это называется помощью!).

Утром 2 июля Христиан V категорически приказал Бастиансу взять эти 3 корабля; они сели на мель около защищавших их береговых батарей. Один корабль сгорел, два были взяты.

Выдающийся в тактическом отношении бой закончился полным поражением шведов. Их потери: 10 линейных кораблей (из них 7 попали в руки датчан), 3 брандера, 10 небольших судов. По некоторым данным еще 2 линейных корабля затонули во время возвращения. 2 адмирала, 70 офицеров и 3000 человек взяты в плен. Потери убитыми и ранеными не установлены точно – около 1200 – 2000 человек. Большинство шведских кораблей исправляло свои тяжелые повреждения в Кальмаре. Итак, шведы потеряли 40% линейных кораблей, 55% мелких судов, 35% команды.

Во время большого четырехдневного боя в 1666 г. англичане потеряли лишь 21% своих кораблей и столько же пленными; на своих 80 кораблях они имели 5000 человек убитыми.

Победители не потеряли ни одного корабля; потери в людях: 80 убитыми и 270 ранеными. Лишь 4 корабля должны были быть посланы на верфь для исправлений, все остальные были в несколько дней снова приведены в боевую готовность.

Донесения об этом бое во многом недостаточно ясны и полны. Приведенное выше описание не может поэтому претендовать на безусловную точность, но все же можно считать установленным, что победа досталась Юэлю благодаря его трем главным маневрам. Датчане не только врезались в строй противника, как то имело место в большинстве прежних сражений, они совершенно прорвали неприятельскую линию по всем правилам военно-морского искусства.

Этот бой может служить примером сражения большого масштаба, проведенного с начала до конца строго следуя законам тактики; он должен быть поставлен в один ряд с боями Тромпа и де Рюйтера. Оба флотоводца все время старались держать свои корабли в руках и сохранить боевую линию тесно сомкнутой, в образцовом порядке.

Обе стороны по возможности избегали общей свалки, но не держались выработанных ранее форм; оба создавали во время боя, один удачно, другой неудачно, новые тактические положения. Юэль сумел, использовать лучшую боевую подготовку более слабого флота.

Наиболее рискованным было решение, принятое Юэлем у Кальгрунда; прорыв окончательно решил участь боя. Оба мероприятия очень своеобразны; прорыв Юэля открыл тактике новые горизонты, но последователей не имел. Лишь через сто лет Родней совершил свой знаменитый, считающийся первым в истории военно-морского искусства, прорыв через неприятельскую линию; обстоятельства боя тогда были совершенно иными, так как флоты шли контр-курсами.

Невольно возникает вопрос: почему Юэль не продолжал преследования до полного уничтожения противника? Видимо, на датских судах не хватало провианта для продолжительного плавания у неприятельского побережья. Флот находился до сражения в течение четырех недель в отечественных водах и в непосредственной близости от главной базы; возможно, что Юэль не озаботился принять припасы потому, что из-за своей полной зависимости от короля и правительства не мог мечтать о таком решительном успехе. Ошибку Юэля можно понять, но извинить ее отнюдь нельзя!

Этот бой является одним из немногих сражений на ходу, во время которого навигационные условия сыграли значительную роль (Кальгрунд, риф Фальстербо и т. п.).

Опять таки, датский флот помешал выполнению шведского плана войны; в третий раз он его совершенно нарушил. Датским островам теперь нечего было опасаться неприятельской высадки. Победа Юэля произвела во всех морских державах громадную сенсацию. Англия и Голландия начали бояться умаления своего престижа в водах Балтийского моря. Карл II, приветствуя Христиана V, сказал, что «Юэль – величайший адмирал Европы». Датский посол в Гааге доносил о громадном уважении, которым пользовался Нильс Юэль; его ставили выше всех знаменитых адмиралов того времени. Голландия позднее всячески старалась приписать блестящий успех датчан тому, то в рядах последних находилось много голландцев; но успеха эти слухи не имели.

Христиан V наблюдал за боем из Сканёра. Иенс Юэль, брат адмирала, находясь на маленькой яхте, внимательно следил за развитием сражения и неоднократно подбадривал некоторых командиров; до начала преследования он побывал на корабле брата и лично повез его донесение королю.

Нильс Юэль получил чин генерал-адмирал-лейтенанта; адмиралы и командиры были награждены золотыми медалями с портретом Юэля и изображением боя; эти медали носились на золотой цепи. Младшие офицеры получили такие же серебряные медали. Кроме того, было пожаловано еще много наград.

В Дании торжественно праздновали победу. На медали, выбитой в память боя, помещен портрет Юэля и изображение морского боя с надписью: «Sic Codani Turbas Conciliasse Juvat» (так прекращаются беспорядки в Балтийском море). Весь громадный успех следует приписать исключительно одному Юэлю. Он обучил свой флот, его личность служила всем высоким примером. Он принадлежит к тем великим вождям, которые сумели вовремя оценить слабые стороны противника, использовать их и увлечь к подвигам своих подчиненных.

Заслуги Юэля значительны и в мирное время, как организатора, опытного техника, как учителя офицеров и команды, как флотоводца и тактика. В виду своеобразных обстоятельств, при которых протекала деятельность этого замечательного адмирала, последнему не удалось проявит своих стратегических способностей. Он зависел от верховного командования, как ни один из великих адмиралов, и редко имел полную свободу действий.

Кабинетное верховное командование могло окончательно убить всю энергию адмирала и лишить его возможности найти радость и удовлетворение в работе. Припомним, сколь неясны и необдуманны бывали посылавшиеся ему приказания. Трудно ему было при таких обстоятельствах сохранить энергию и желание работать. Ни одному из адмиралов до него не приходилось преодолевать таких больших затруднений, никому не приходилось давать бой в столь связывавшей его близости монарха и правительства.

Приказание непременно до начала операции созывать военный совет особенно стесняло деятельность адмирала; для слабого духом это было средством свалить ответственность на других, для энергичного человека военный совет являлся лишь тормозом для решительных действий.

Мы знаем, что раньше и де Рюйтер часто созывал военные советы, как теперь это приходилось Юэлю. Насколько оба умели влиять на решения совета, и насколько они потом считались с этими решениями, конечно, вопрос другой. Но уже одна необходимость быть обязанным созывать совет действует стеснительно и лишает начальника высокого чувства личной ответственности.

Военные советы отчасти были похожи на современные заседания флагманов и командиров перед маневрами или перед стратегическими и тактическими боевыми операциями. В те времена подобные заседания были особенно нужны, ибо сигналопроизводство и способы передачи приказаний были еще крайне неудовлетворительны. В те времена особенно было важно обо всем лично договориться с подчиненными и заранее разбирать всякие возможности.

Насколько обязательство созывать военные советы было стеснительно для командующего флотом, видно из донесения Юэля королю, посланного в августе 1679 г.; Юэль горько жалуется на разногласия и задержки в совете, в силу которых часто приходилось отказываться от важных операций, которые, как оказывалось потом, могли бы быть выполнены с верным успехом.

Конец войны, 1677-1678 гг.

Во время неоднократных штурмов крепости Мальме датчане потеряли около 4000 человек; эта убыль была восполнена австрийскими и гессенскими вспомогательными войсками. Несмотря на громадные потери, Христиан V не снял осады крепости. Тем временем Карл XI снова собрал свои войска и двинулся в начале июля на юг. Должно было выясниться, сможет ли победа на суше загладить поражение флота, как в прошлом году. Оба противника встретились у Ландскроны 14 июля. Христиан V был разбит и потерял 3000 человек. Все орудия достались шведам. Эта победа, однако же, мало отразилась на прочих театрах; вскоре повсюду наступило затишье.

Бранденбургский курфюрст снова вторгся в Померанию и в начале августа начал осаду Штетина. Карл XI обещал придти на выручку со стороны Лифляндии. Город сдался после грандиозной бомбардировки. Швеция заключила союз с Польшей, обещав последней Пруссию; она хотела оставить себе только Мемель. Людовик XIV намеревался поддержать этот союз действиями с запада. Но военные приготовления в Лифляндии так затянулись, что всю операцию пришлось отложить до следующего года.

На следующий день после боя перед бухтой Киеге Тромп снова вступил в командование флотом, но оставался в Копенгагене. 18 июля Юэль вышел с 14 линейными кораблями и 7 фрегатами на восток, чтобы напасть на Кальмар. Бастианс с 17 голландскими судами присоединился к нему через несколько дней. Союзники стали на якорь севернее Кальмара в Кальмар-Зунде.

Ничего серьезного не предпринималось. Время уходило в непрерывных ссорах из-за старшинства; Бастианс захотел быть следующим по старшинству после Тромпа, другими словами, старше Юэля. Когда Христиан V отклонил это требование, прежняя вражда вспыхнула с новой силой. Требование голландцев иметь на всех военных советах половину голосов король ловко обошел приказанием, чтобы каждая нация обсуждала военные вопросы самостоятельно, а Тромп действовал в согласии с обеими решениями; все это давало несомненный перевес голландскому элементу.

Христиан V приказал союзному флоту действовать против Норчепинга, находившегося в тылу шведской армии. Тромп должен был «грабить, жечь, уничтожать имущество жителей, а их самих убивать или уводить в плен, дабы враг уяснил себе, сколь присутствие флота серьезно». И на захваченных шведских судах было найдено подобное приказание: «в случае победы опустошать огнем и мечом датские земли». Затем флоту было предписано взять остров Эланд и вернуться к Истад-Рюгену.

Тромп не торопился, что вызвало к нему недоверие. Король командировал своего тайного советника Иенса Юэля состоять при Тромпе. Это вызвало жалобу со стороны адмирала; последний вообще прибегал к различным уловкам и промедлениям, требовал заранее точного установления призовых денег и т. д. Далее он настаивал, чтобы все офицеры подчинялись ему, даже без какого-либо военного совета; с военной точки зрения это безусловно правильно, но не соответствовало политической обстановке того времени.

Правительство не пошло навстречу Тромпу и недоверие к нему росло. Оба Юэля неоднократно доносили королю, что лучше Тромпа уволить вовсе, т. к. он преследует лишь голландские интересы. Только благодаря своему большому такту Юэль сумел предотвратить окончательный разрыв.

Голландская эскадра присоединилась у Борнхольма к главным силам датчан лишь 22 июля. Ближайшие дни прошли в официальных визитах. Сам Тромп прибыл еще позже, 3 августа, с 2 линейными кораблями и 1 фрегатом. Флот немедленно вышел в море, Эланд был занят и варварски опустошен; лишь крепость Борнхольм на Эланде, расположенная против Кальмара и сам Кальмар остались в руках шведов. Юэль предпринял еще несколько высадок на побережье. Тромп уже через 3 недели вернулся со всеми голландскими и 6 датскими кораблями в Копенгаген, чтобы оттуда предпринять экспедицию на Рюген; Юэль был оставлен самостоятельно руководить операциями в Балтийском море.

Тем временем Христиан V, по настоянию курфюрста Фридриха-Вильгельма, решил помочь ему, вместо того, чтобы сосредоточить силы в Сконии и наступать там. Предполагалось 5000 человек германских войск посадить в Зунде на корабли и перебросить на Рюген. Высадка состоялась 16 сентября; шведы спешно очистили весь остров. Уже в октябре датский флот покинул остров. Во время этой экспедиции флагманский корабль короля попал в жестокий шторм и чуть не разбился у берегов Борнхольма.

Юэль также вернулся с своими кораблями в начале октября; Бастианс в конце этого месяца ушел с голландской эскадрой назад.

В начали января следующего 1678 года шведскому генералу графу Кенигсмарку удалось снова овладеть Рюгеном со стороны Штральзунда; все неприятельские войска были им взяты в плен. Теперь Карл XI приказал начать наступление в Померанию через Лифляндию; приказание однако же могло быть исполнено не сразу.

Во время зимних приготовлений к предстоящей кампании отношения с Тромпом все более обострялись. В мае 1678 г. он решил подать в отставку. Высокомерность Тромпа делала службу с ним невозможной. Надобность в голландском флоте миновала; Тромп лишь чинил всяческие затруднения и сам открыто отстранялся от участия в серьезных операциях против неприятеля; поэтому удерживать его на датской службе не было ни оснований, ни желания. Отставка Тромпа была обставлена весьма почетно; он перешел к бранденбургскому курфюрсту в Померанию, т. е. последний просил советов Тромпа для завоевания Рюгена – без знаменитого голландского адмирала опасались наделать ошибок.

После окончания войны Тромп вернулся в Нидерланды. Его собирались в 1691 г. назначить главнокомандующим соединенным англо-голландским флотом, но он заболел и скончался 29 мая того же года.

30 мая Юэль вступил в командование большим датским флотом в бухте Киеге. Под его начальством были 31 линейный корабль, 9 фрегатов и 13 мелких судов с 12 000 человек команды – сила внушительная. 1 июля он пошел на восток и взял Истад. Датчане всецело владели Балтийским морем. Напасть на Кальмар, за укреплением которого находился шведский флот, считалось все же слишком рискованным. Балтийское море кишело каперами, снабженными датскими и норвежскими каперскими свидетельствами; судоходство стало весьма опасным.

В начале сентября Иенс Юэль прибыл к брату с 4 норвежскими полками; датский флот стоял в Тромпвике, у северо-восточного берега Рюгена. На совещании в Волгасте Иенс Юэль не мог придти к соглашению с курфюрстом, стариком Дерфлингером и Тромпом – 12 сентября датчане высадились в Тромпвике, на полуострове Виттов; барнденбургская кавалерия немедленно двинулась на юг.

Посланному летом 1678 г. в Лифляндию фельдмаршалу Хенрику Горну, после долгих усилий удалось подготовить небольшую армию. В начале декабря он вторгнулся в Пруссию и успел занять Тильзит и Инстербург еще до конца года.

Освобождение Померании стало невозможным. Правильный план войны Карла XI разбился из-за недостаточных средств для его выполнения.

Датчане потеряли в Сконии Христианштадт и Гельсингборг, но партизанская война опять развернулась на границах. Людовик XIV хотел придти на помощь Швеции с 36 линейными кораблями и 10-тысячным экспедиционным корпусом и высадиться на Зеландии; но когда Англия пригрозила активным вмешательством, ему пришлось отказаться от своего намерения. Датский флот в начале года оставался в Зунде, чтобы встретить французский флот; лишь позднее датчане освободили силы для действий в Балтийском море.

Тем временем шведский флот неоднократно предпринимал походы, базируясь на Кальмаре; взять Готланд обратно ему не удалось. 20 июня Юэль соединился с разведывательным отрядом, оставленным у Кальмара; под его начальством было 35 линейных кораблей и фрегатов. Выманить адмирал-лейтенанта барона Ханса Вахтмейстера подальше от гавани ему не удалось. Шведы все-таки потеряли один линейный корабль во время боевых столкновений. Юэль решил предпринять более решительные действия против Кальмара; вице-адмиралу Спану удалось подойти с севера вплотную к береговым укреплениям и взять несколько неприятельских кораблей. Чтобы запереть выход с юга, датчане затопили посередине фарватера, под огнем неприятеля, старый датский линейный корабль. Шведский флот был лишен возможности действовать, морская война затихла совсем.

Несмотря на господство на море, исход войны оказался для Дании неблагоприятным. Людовик XIV сумел вселить рознь между своими врагами и войти в соглашение с каждым из них порознь; благодаря этому ему удалось заставить своих врагов принять его условия мира.

За мирным договором в Нимвегене последовал мир в Сен-Жермене. 13 августа Дания заключила мир с Францией в Фонтенбло, а 26 сентября – со Швецией в Лунде. Оба государства не приобрели каких-либо выгод.

Последний мирный договор, счетом девятый, был заключен между Швецией и Голландией.