Текст книги "История войн на море с древнейших времен до конца XIX века"

Автор книги: Альфред Штенцель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 104 страниц)

Переход многих офицеров армии Соединенных Штатов к южанам нельзя строго рассматривать как дезертирство; вопросы внутренней политики о отношениях между союзом и отдельными штатами были довольно туманны, и многие офицеры считали себя первым делом на службе своего штата, а потом уже всего союза; впрочем, большинство из них вышло более или менее официальным образом в отставку. Мнение, что со стороны севера проявлено насилие, заставило также перейти на сторону юга многих из начальствующих лиц.

На севере отдельные штаты гораздо более слились в одно целое.

Организация ополчений была весьма разнообразна; несравненно лучше она была на юге, где приходилось всегда считаться с «черной опасностью»; там же находились лучше других снабженные арсеналы.

На юге существовали правительственные военные училища, среди преподавателей которых выделялись Шерман и Джэксон.

В виду всего этого на юге каждый штат вскоре сформировал свое маленькое войско, а президент быстро создал центральные учреждения.

Джефферсону Дэвису удалось сразу выставить регулярную армию в 25 000 человек, к которым вскоре присоединилось 15 000 волонтеров. Впоследствии был введен всеобщий набор.

На севере, напротив, отсутствовало понимание военных вопросов и был слабо развит военный дух.

На берегу, принадлежащему югу, находилось 29 фортов; число это вскоре было увеличено новыми постройками.

Весной 1861 года флот Соединенных Штатов насчитывал: 70 годных для службы судов, половина из них паровые, 42 корабля находились на службе, большей частью за границей, в отечественных водах было только 4 парохода. Винтовых судов было 20: 5 больших фрегатов (40-52 орудия), 7 корветов-шлюпов I класса (14-33 орудия), 7 шлюпов II класса (8-9 орудий) и 7 – III класса (5-7 орудий), 8 колесных пароходов с вооружением от 2 до 21 орудия.

Большое количество еще существовавших парусных судов применялось только в начале войны, среди них находилось 5 линейных кораблей (84 орудия) и 10 фрегатов (50 орудий). Личный состав насчитывал 80 капитанов 1 ранга, 115 капитанов 2 ранга, 370 лейтенантов и 7000 нижних чинов.

Из судов заграничного плавания через 5 месяцев вернулось 8 из Мексиканского залива и 12 из других мест; ни один корабль не перешел на сторону юга полностью; только отдельные офицеры и нижние чины перешли к южанам.

Верфей на севере было шесть: Бостон, Бруклин, Портсмут, Вашингтон, Балтимор и Филадельфия; кроме того в стране находилось еще около шести больших машиностроительных заводов.

Количество пригодных для военных целей коммерческих судов было очень значительно; в торговом флоте насчитывалось 500 больших клиперов (годных для установки 20-50 орудий), 500 барков и бригов (для 8-20 орудий), 1000 больших каботажных шхун (для 5 орудий). Для этих судов флот имел в запасе около 2500 крупных орудий, из которых половина сразу попала в руки южан. Коммерческие суда можно было перестроить в 4-6 месяцев, из клиперов около 20 можно было переделать в винтовые фрегаты.

Деятельность артиллерийского отдела федерального флота во время войны можно назвать выдающейся; до конца 1863 года было изготовлено около 2800 орудий, в том числе 800 пушек Дальгрена 9-дм. и 11-дм. калибра и 700 тяжелых нарезных орудий Паррота (100 и 200 фунтовых).

Нижние чины все остались на стороне севера, офицерский же состав отчасти симпатизировал южанам. Правительство было очень бдительно и уволило с начала июля 260 ненадежных флотских офицеров со службы, т. е. почти половину, причем многие ушли добровольно. В общем, флот имел общенациональный облик, между тем как сухопутные войска часто носили чисто местный характер.

Морским министром был Гидеон Уэллес, энергичный, работоспособный и патриотичный человек, сделавший незаметно много выдающегося. Во время войны было нанято, куплено и построено около 600 судов.

Таким образом поддерживавшая юг администрация последнего перед войной президента Бьюкенена, довела дело до следующего положения: флот был занят за границей, суда, оставшиеся дома, были запущены, пушки, оружие и боевые припасы были большей частью переведены в южные арсеналы, армия, наконец, была разбросана на западе.

На юге были арсеналы и склады у Госпорта, Пенсаколы, Гальвестона и у острова Шипа (в устье р. Миссисипи).

В конце 1860 года положение обострилось: майор Андерсон, командовавший фортом Моультри у Чарльстона законопатил его орудия и отступил со своим маленьким гарнизоном в форт Самтер, построенный посередине фарватера на искусственном острове. Южане же заняли арсенал, а также и форты у Саванны, Мобила, Пенсаколы и Нового Орлеана.

Президенту Бьюкенену удалось еще затормозить ряд невыгодных для юга военных мероприятий, но в конце концов все-таки гарнизоны некоторых фортов были усилены, Вашингтон был обеспечен от нападений и несколько кораблей было вызвано из заграницы. На юге теперь конфисковались все военные припасы; милиция и добровольцы спешно обучались.

На севере все еще верили в соглашение с югом, а на юге господствовало мнение, что север пойдет на уступки из-за отношения Англии к данному вопросу.

Все форты на юге, кроме форта Самтер у Чарльстона и Пикенса у Пенсаколы, были в руках южан, когда они образовали в начале февраля свою конфедерацию; правительство и Конгресс оставались бесстрастными зрителями этих событий.

Во время переговоров с представителями юга вспомнили наконец о выручке форта Самтер, но слишком поздно. 14-го апреля он был взят южанами, поднявшими на нем свой новый флаг. Экспедиция, посланная из Нью-Йорка на помощь, вернулась, ничего не достигнув.

Гражданская война началась! Линкольн немедленно созвал конгресс и потребовал призыва 75 000 человек милиции на три месяца. Вскоре регулярная армия была доведена до 25 000 человек (с пятилетним сроком службы) и было набрано 42 000 добровольцев (сроком на три года). Вскоре эти цифры были установлены в 40 000 и 50 000 человек.

Южане быстро захватили морской арсенал Госпорт у Норфолка, где офицеры незадолго до этого уничтожили большинство судов и запасов. Произведенные этим убытки равнялись 12 миллионам долларов.

Джэфферсон Дэвис в начале придерживался весьма необходимого военного деспотизма. Он выдавал каперские свидетельства судам, которые вскоре превратились в пиратов чистейшей воды за отсутствием призовых судов.

В начале мая Линкольн распорядился набрать по вольному найму 18 000 моряков коммерческого флота и объявил блокаду. Вашингтон и Аннаполис с большим трудом привели в пригодное для обороны состояние.

На севере все еще не верили, что началась «серьезная» война, хотя войска северян уже 23 мая перешли Потомак. Очень важным событием этого времени является обеспечение форта Монроэ 20-го апреля экспедицией, посланной из Нью-Йорка. Эти действием север с самого начала войны был поставлен в очень выгодное положение, которое он использовал с большим искусством.

Первый год войны, 1861

В конце июля план операций северян выяснился в том направлении, что было решено двинуть на северо-востоке главные силы на Ричмонд. На северо-западе предполагалось создать речную флотилию и с ее помощью привести к покорности пограничные штаты; на западе занять течение Миссисипи к югу от Каира, чтобы отрезать лежащие на правом берегу штаты и лишить таким образом юг подвоза скота. Эту последнюю операцию должен был поддержать находящийся в Мексиканском заливе флот. Все побережье юга предполагалось подвергнуть блокаде и поддерживать ее отдельными операциями флота для создания опорных пунктов.

Это была гигантская задача, для выполнения которой флот был необходим повсюду, кроме северной границы. Недаром этот план называли «планом анаконда» – ведь надо было сжать в тисках – охватить блокадой всю границу на протяжении свыше 5500 километров.

Юг со своей стороны поставил себе следующие задачи: защитить столицу, обеспечить безопасность Миссисипи, удержать за собой пограничные штаты на северо-западе, сохранить возможность ввоза и вывоза в своих портах, начать крейсерскую войну и искать помощь за границей.

Между тем как план севера был проникнут вполне наступательным духом, план юга носил, наоборот, чисто оборонительный характер; для него все зависело от сообщения через океан с Европой.

Разница в силе в данном случае сразу создала то положение, которое обыкновенно создается в течение всей войны борьбой за обладание морем, а именно: столкновение стратегического наступления и обороны в прибрежной войне. Морским силам пришлось преимущественно вести позиционную борьбу.

В начале июля северяне сосредоточили на северо-востоке в четырех пунктах около 120 000 человек, юг же мог им противопоставить только 80 000 человек, собранных в двух местах.

Немедленно началось наступление на Ричмонд, вместо того, чтобы спокойно обучить плохо подготовленные войска. В общем, победа в первых боях была на стороне севера, несмотря на многие крупные недостатки в дисциплине его войск, но 21-го июля в сражении у Булл-Рана 30 000 северян потерпели позорное поражение и бежали в панике перед такой же силы отрядом южан под командой Джонстона и Борегара.

Дальнейшие военные действия на суше в течение 1861 года и почти всего 1862 года представляют мало интереса для изучения, поскольку не представляли из себя ничего цельного и были большей частью безуспешны. Лучше всего действовали южане на западном театре войны.

После поражения при Булл-Ране север понял, насколько положение серьезно и теперь только главнокомандующий генерал Скот выработал свой «Анаконда-план». Конгресс утвердил численность армии в полмиллиона человек и к концу 1861 года действительно находилось в строю 570 000 человек.

Избалованный своими успехами юг ослабил и не использовал разумно победы в первых сражениях. Кроме того, у южан началось усиленное дезертирство. У той и другой стороны «всезнайки» портили хорошие планы здравомыслящих генералов и политиков, пока в конце года новый военный министр у северян не настоял энергично на скорейшем решении, и в особенности пока он не усилил потомакскую армию генерала Мак-Клеллана.

Только планомерное участие флота изменило повсюду положение.

Не считая успешного участия вновь созданной на верхнем течении Миссисипи флотилии, взявшей Каир у устья Огайо и таким образом сделавшей возможным дальнейшее движение вниз по реке с вновь построенными броненосными судами, нам следует рассмотреть действия частей флота пяти различных видов: потомакскую флотилию, блокадный флот, экспедиции против берегов, перевозку войск и, наконец, деятельность крейсеров и каперов.

Северные Штаты сперва перестроили наличные речные суда и вооружили их, а затем перешли к постройке новых специальных судов. Строитель-подрядчик Идс в Сен-Луисе изготовил в течение 75 дней семь легко забронированных казематных паровых судов. Это были колесные пароходы в 600 тонн со скоростью в 9 узлов; четырехугольный броневой каземат защищал колесо, находившееся посредине. Вооружение состояло из 3 орудий (9-дм. или 10-дм.) на носу, 4-х с каждого борта и двух на корме. Борт был защищен 2 1/2-дм. броней, наклоненной под углом в 35є-45є. Длина их была 175 футов, ширина – 52 фута, углубление 6 футов; корпус из дерева. Затруднение было лишь в недостатке подходящего материала для котлов и машин, который пришлось заказывать по телеграфу. Четыре тысячи рабочих участвовало в постройке; через 65 дней первый пароход был спущен со стапеля вполне готовым, и через 3,5 месяца все семь были готовы к бою.

На юге конфедераты работали подобным же образом. У Каира ими были поставлены первые мины заграждения, на которых взорвалось одно из неприятельских судов.

Войска, оперировавшие на главном театре войны, в области близ обеих столиц, везде были принуждены пользоваться водными путями из-за плохих дорог и малой разветвленности железнодорожной сети.

Пользование водными путями облегчалось тем, что все реки вливались в Чизапикскую бухту, пересекая главные операционные линии, и были судоходны на большом протяжении от устья. Подвоз туда снабжения был возможен почти только морским путем.

При этом особенно отличилась флотилия на Потомаке, выдержавшая много перестрелок с неприятельскими батареями и вынужденная при том обороняться от плавучих мин, так называемых торпед. Флотилия состояла из дюжины мелких военных судов и вооруженных пароходов, которым часто приходилось довольно туго в бою с сухопутными укреплениями, пока не решили действовать против последних совместно с сухопутными войсками. Крепость Монроэ представляла из себя главный опорный пункт и была прямо бесценным сокровищем по своему значению.

Защита Вашингтона значительно облегчалась этой флотилией и потомакская армия становилась свободной. Когда эта последняя оперировала самостоятельно, она почти всегда терпела поражения и всегда нуждалась в содействии флотилии для достижения верного успеха. И для блокадного флота крепость Монроэ имела важное значение: главную деятельность во внутреннюю Чизапикскую бухту, а для судов, оперировавших по направлению к югу, Монроэ являлся также ближайшей базой.

Наибольшее напряжение сил на море север проявил в создании и использовании блокадного флота, несшего день и ночь, часто при плохой погоде, очень тяжелую службу. Погрузки угля, приемка воды и провизии, ремонты машин и котлов, смена команды и т. п. – все это доставляло громадные затруднения.

Ближайшими опорными пунктами неприятельских блокадопрорывателей служили: Нассау на Багамских островах на юге и Бермудские острова на востоке. Первый из них отстоял на 570 миль от Уилмингтона, на 500 от Саванны и на 400 от Сен-Аугустина; последние на 675 миль от Уилмингтона, на 775 от Чарльстона и на 870 от Сен-Аугустина.

В конце июля было готово 80 судов, в декабре свыше 260 судов с 22 000 человек команды, состоявшей в многих случаях из капитанов и команд торгового флота. Число рабочих в арсеналах и верфях возросло понемногу с 4 000 до 50 000. В течение 3,5 месяцев построено 8 больших железных пароходов; в три года изготовлено до 3 000 орудий.

Строить приходилось самые разнообразные суда: крейсеры для морской блокады, небольшие крейсеры для прибрежных операций, речные пароходы, транспорты и броненосные суда. До конца 1862 года было построено 450 пароходов, а до конца войны 670; такую производительность нельзя иначе назвать как грандиозной.

Морской министр Уэллес первоначально намеревался не блокировать южные порты, а «закрыть» их, как собственные, чтобы таким образом устранить всякое постороннее вмешательство.

Линкольн вначале проявлял большую нерешительность, так как Англия втихомолку усиленно действовала в пользу блокады; в конце июня лорд Руссель, английский премьер, заявил, что «при нормальной обстановке правительство, конечно, имеет право закрыть свои порты, но во время восстаний или гражданской войны оно не имеет права закрывать порты, находящиеся в руках восставших, так как это является нарушением международных постановлений о блокаде». Интересно, признала бы Англия такое мнение правильным по отношению к себе?

Вскоре после падения форта Самтер северянам стало ясно, что для блокадного флота необходимо иметь несколько опорных пунктов на юге, а также и вспомогательные базы на побережье для экспедиций вглубь страны с целью отвлечения части войск юга и нарушения его сообщений внутри страны.

В конце августа удалось захватить форт на островах, у мыса Гаттераса. После бомбардировки форта с моря шестью пароходами и парусным корветом, был высажен десант при сильном прибое. Несмотря на отсутствие планомерных действий, успех был достигнут: форт сдался на капитуляцию с гарнизоном в 600 человек. Это первое приобретение на берегу южных штатов сначала сопровождалось только моральным успехом; впоследствии его использовали в том отношении, что теперь и здесь блокада могла производиться судами, плавающими в защищенных внутренних водах.

На севере доверие к флоту, являвшемуся под командой коммодора Стрингема почти единственным виновником успеха, теперь возросло чрезвычайно. Назначенная немедленно особая комиссия решила произвести дальнейшие экспедиции по побережью. Первой из них была предпринята экспедиция против Порт-Рояля.

В конце октября на Хэмптонском рейде собралось 18 военных судов, в том числе три парусных фрегата, 35 транспортов и столько же пароходов с углем; число всей команды доходило до 16 000 человек. После долгих совещаний решили атаковать сильно укрепленный пролив Порт-Рояль в Южной Каролине. Только по выходе в море вскрыли запечатанные конверты с инструкциями.

Свирепствовавший 1-го ноября циклон разогнал все корабли так, что через 4 дня на рандеву коммодор Дюпон собрал только фрегат «Уэбэш» и 25 других судов; около 12-ти судов было выброшено на берег, затонуло и потерпело тяжелые аварии.

После промера на баре мелкие суда встали на якорь выше по фарватеру. Самым сильным из всех фортов был форт Уокер, расположенный с южной стороны на острове Хилтон. С другой стороны проход защищался фортом Борегар. На обоих укреплениях, еще не законченных постройкой, стояло 44 орудия, из которых 15 обстреливали пролив. Эти последние только наполовину состояли из орудий крупного калибра. Гарнизон насчитывал 3000 человек. В глубине пролива стояла флотилия из 8 легких каботажных пароходов, прозванная «флотилией москито».

На следующий день, с наступлением полной воды, Дюпон прошел через бар со своим фрегатом и тремя другими судами; предприятие это прошло удачно. Атака была начата 7-го ноября, по окончании обвехования фарватера.

План атаки состоял в следующем: предполагалось войти в залив посредине между фортами в двух колоннах: пройдя 2,5 мили, повернуть и вновь пройти мимо фортов, приближаясь все время к форту Уокер до полного разгрома его. Для этой цели Дюпон назначил 2 фрегата, 3 корвета и 3 канонерских лодки. Вторая колонна из 4-х канонерских лодок должна была тем временем обстреливать форт Борегар; 2 канонерские лодки должны были действовать во фланг форта Уокер.

План этот был выполнен почти как на маневрах. Форт Уокер прошли второй раз при траверзном расстоянии в 800 метров, затем приблизительно в 550 метров. Сражение продолжалось с 9:30 до 11:30 часов. Потеряв 11 человек убитыми и 50 ранеными, гарнизон очистил форт Уокер, оставив его в развалинах. Атакующие потеряли 30 человек; фрегат «Уэбэш» получил 34 попадания. Противник также очистил и форт Борегар; флотилия южан прикрывала отступление войск. Таким образом север приобрел ценный опорный пункт среди неприятельской территории и предприятие это увенчалось большим моральным успехом вообще и являлось первым полным успехом блокадного флота.

Вскоре в руках севера оказался и весь близлежащий, так называемый архипелаг Святой Елены – одна из важнейших областей по производству хлопка. Даже на 50 километров вглубь страны северяне заняли все. Флот северян достиг большого успеха, флотилия же южан показала себя с довольно плачевной стороны, так как она даже не воспрепятствовала ночному промеру глубин на фарватере. Важным обстоятельством является то, что главная атака фортов последовала с тыла, и что первый раз мимо них прошли большим ходом.

Операция эта, рассматриваемая как расширение деятельности большого блокирующего флота, может быть названа прямо таки образцовой. Стратегический, тактический и моральный успех был громаден. От дальнейших действий пришлось временно воздержаться из-за большого расхода боевых припасов.

Все-таки за это время была сделана вполне удачная попытка заградить вход в Чарльстон затоплением 16 старых китобойных судов, нагруженных гранитом. Но море вскоре размыло это заграждение.

У Пенсаколы больше фортов взять не удалось; только форт Пикенс остался в руках севера.

Кроме перевозок в Монроэ, к Гаттерасу и Порт-Роялу, флоту пришлось перевозить много войск по рекам, впадающим в Чизапикскую бухту, но все небольшими партиями.

В середине апреля Джэфферсон Дэвис предложил вооружать каперские суда, что вызвало на севере большое волнение и требование возмездия. Хотя Соединенные Штаты и не присоединялись к Парижской декларации 1856 года, но Уэллес настоял на том, чтобы север воздержался от каперской войны.

Линкольн же объявил, что крейсеры конфедератов, т. е. военные суда южных штатов, будут рассматриваться как пираты. Объявление это юридически было вполне обосновано, так как южные штаты даже еще не были международно признаны воюющей державой. И тем более он был прав, что каперы конфедератов вскоре превратились в чистейших пиратов, плавали под чужим флагом, сжигали призовые суда и т. п.

Правительство и народ Англии вскоре стали совсем на сторону юга. В середине апреля газета «Таймс» могла уже беззастенчиво писать следующее: «южные штаты решились сражаться за свою торговлю, они отделились от союза, чтобы создать еще больше рабовладельческих штатов, т. е. чтобы увеличить производство хлопка. Они начинают войну именно для той цели, которая больше всего соответствует нашим интересам».

Объявление блокады севером послужило предметом многих толков и пересудов; в середине мая Англия признала южные штаты воюющей державой, так что их каперы для Англии уже больше не являлись пиратами. Секретные переговоры с Францией должны были склонить обе воюющие стороны к признанию Парижской декларации.

Англия вела секретные переговоры и с обоими противниками, требуя, например, чтобы север не выдавал каперских свидетельств но одновременно высказывалось мнение, что от юга нельзя требовать того же, так как каперство являлось его главным оружием (!).

В середине июля Франция объявила о своем нейтралитете, за ней вскоре последовала Испания, так что теперь уже юг был признан воюющей державой. Одна только Россия искренно сочувствовала северу.

Крейсерская и каперская война у побережья вскоре достигла у южан большого расцвета. Из крейсеров особенно отличился «Самтер» под командой капитана Сэммса, который захватил в течение 1861 года 18 призов и нагнал страх на всех. Углем он грузился в нейтральных портах.

В начале ноября произошел очень интересный политический морской инцидент, когда корвет северян арестовал на английском пароходе «Трент» четырех эмиссаров южан, отправлявшихся в Лондон и Париж. В Англии это событие вызвало большое волнение и послужило поводом к военным приготовлениям. Правительство Соединенных Штатов поступило очень дипломатично и осторожно, и освободило пленных, что одинаково сильно разочаровало и юг, и север.

Линкольн придерживался мнения, что «Трент» следовало отправить в один из северных портов и там передать все дело судебным властям.

Управление флотом было по горло завалено делами по выработке новых типов судов: приходилось строить крейсеры для океанской войны с крейсерами-каперами противника и для прибрежной войны с блокадопрорывателями; далее суда для службы на внутренних водах и реках, и наконец, надо было решить вопрос о постройке броненосных судов, годных не только для плавания по рекам и бухтам побережья, но и способных совершать небольшие переходы открытым морем. Все это вызвало вначале участие многих лиц в составлении проектов и зависимости от имевшегося материала, настоящее вавилонское столпотворение из всевозможных новых моделей, из которых потом со временем развились вполне годные типы судов. Флот также одобрил их. С производством орудий дело шло подобным же образом; и тут получалась коллекция образцов из гладкостенных и нарезных, тяжелых и легких орудий; пушек системы Дальгрена, Родмана, Паррота и многих других. И здесь Уэллес сумел найти нужных людей и преодолеть встречавшиеся затруднения. Подобно этому обстояло дело и на юге, только там все обстоятельства, конечно, были сложнее.