Текст книги "Собрание сочинений-2.Зверь"
Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)
– Время вставать!
С этим заявлением в его комнату на следующее утро вошел Моррисон.
– Время? – Пендрейк уставился на стройного молодого мужчину. – Неужели вы здесь как-то различаете время? Почему я не могу просто оставаться здесь, пока не проголодаюсь?
К его удивлению, Моррисон по-собачьи замотал головой.
– Ты был болен, но это уже прошло. Теперь тебе придется приспосабливаться к заведенному порядку. Так сказал Большой Олух.
Пендрейк внимательно посмотрел на его худое лицо. В голове пронеслась мысль, что в обязанности Моррисона входит следить за тем, что делает его подопечный. Ему и раньше казалось, что этот похожий на клерка парень был на побегушках у Большого Олуха, но до какой степени он был его рабом, было пока неясно. До Пендрейка дошло, что его план проведения нескольких следующих дней в изучении всего и всех в этом странном месте может начаться уже прямо здесь и сейчас. Нельзя сказать, чтобы Моррисон представлял собой какую-нибудь угрозу. Этот человек всегда будет покорен правящему режиму.
– Большой Олух, – ответил Моррисон на его вопрос, – все здесь организовал. Двенадцать часов на сон, четыре на еду и так далее – но ты, естественно, не должен все время спать или есть. Можешь заниматься чем угодно, если только в течение восьми часов в день работаешь.
– Работаешь?
Моррисон объяснил:
– Кому-то нужно охранять, кто-то должен два раза в день доить коров. Необходимо ухаживать за садами, а еще каждую неделю мы забиваем несколько бычков. Все это считается работой. – Он показал небрежным взмахом руки: – Сады расположены вон за теми деревьями, в противоположной стороне от ямы с тварью. – И закончил: – Большой Олух хочет знать, что ты можешь делать.
Пендрейк криво усмехнулся. Итак, этот обезьяночеловек дает ему понять, во что превратится его жизнь, если он не станет одним из боссов. Его смутила не работа, а яркая картина упорядоченной иерархии, которая стояла за ней. Пендрейк нахмурился и наконец произнес:
– Передай Большому Олуху, что я могу доить коров, работать в садах, нести охрану и делать еще кучу других вещей.
Но в этот день его никто не стал нагружать работой. И на следующий тоже. Он бродил по городу. Некоторые прохожие сторонились его, другие вели себя так неестественно, что все разговоры с ними были безрезультатными; но были среди них и такие, включая явных сторонников Большого Олуха, которые проявляли живой интерес к Земле. Некоторые из беседовавших с ним считали, что он вскоре станет одним из них.
Во время разговоров Пендрейк узнавал истории появления на этой планете шахтеров, карточных игроков и ковбоев. Общая картина прояснилась еще немного. Основная группа собеседников Пендрейка попала сюда в период между 1825 и 1875 годами. Судя по полученным данным, тропа, на которой была сфокусирована машина, находилась на расстоянии около двадцати миль от пограничного поселения под названием Каньон Таун.
На третье утро в спальню Пендрейка прокрался Девлин. Пендрейк как раз собирался вставать.
– Я увидел, что Моррисон направился к частоколу, – сказал Девлин, – и решился пробраться к тебе. Мы готовы, Пендрейк.
Пендрейк, слегка удивленный, сел на кровати. Ему было любопытно, что эти люди, с их полным отсутствием знаний о плановом ведении военных действий, понимают под адекватной готовностью. Он слушал, пытаясь представить услышанное в образах, а Девлин продолжал:
– Основная идея – захватить частокол и заставить их сдаться. Людям не нужно кровопролитие. Детали таковы…
С нарастающей усталостью Пендрейк выслушал наивный план. Все его советы были проигнорированы. Отчаянная, основанная на внезапности атака, которая лишь одна могла привести к победе, была забыта. Вместо нее предлагалось захватить всех врагов, находящихся внутри частокола.
– Послушай, Девлин, – произнес он наконец, – посмотри на меня. Я два дня ничего не делал. Ты вполне мог подумать, что мне все равно. Но моя жена находится в руках самой жестокой банды гангстеров, которые когда-либо обитали на Земле. Моя страна в опасности и даже не знает об этом. Более того, три дня назад Большой Олух предложил мне возглавить очередную атаку на немцев под тем предлогом, что моя жена, возможно, находится здесь на Луне. Почему же я не бросаюсь в драку очертя голову, если я с ума схожу от нетерпения? Потому что проиграть в десять раз проще, чем победить, и последствия при этом трагические. Потому что если стратегия хромает, то не хватит никакой воли в мире. Что касается кровопролития – по-моему, ты не понимаешь, что имеешь дело с человеком, который при малейшей угрозе своему положению прикажет начать резню.
– Судя по всему, ты не видишь, насколько хорошо здесь все организовано. Внешний вид обманчив. Если ты не будешь действовать молниеносно, то все сомневающиеся окажутся в лагере врага, а уж они будут драться с удвоенной ожесточенностью, чтобы доказать Большому Олуху, что они были с ним с самого начала.
– Итак, давай организовывать сражение, а не игру. Расскажи, что находится в этих охраняемых зданиях?
– В одном из них огнестрельное оружие, во втором – копья, луки и стрелы, в третьем – различный инструмент. На все, что сюда когда-либо попадало с Земли, накладывал свою руку Большой Олух.
– Где хранятся боеприпасы для оружия?
– Это знает только Большой Олух. Кажется, я начинаю понимать, к чему ты ведешь. Если он сможет их применить… Нам нужно захватить их.
– Если, – произнес Пендрейк, – первая стрела, пущенная каждым из наших, выведет из строя одного из лагеря противника, то наша небольшая война завершится через десять минут. Но…
Со стороны двери послышался царапающий звук. Внутрь пробрался Моррисон. Он тяжело дышал, как после пробежки.
– Большой Олух, – выдохнул он, – хочет показать тебе транспортировочную машину. Могу я сказать ему, что ты идешь?
Это был риторический вопрос. Пендрейк отправился сразу же.
Транспортировочная машина находилась за высоким бревенчатым частоколом, выстроенным у самого края скалы. Она была сделана из темного тусклого металла и покоилась на массивном металлическом основании. Стоя на деревянной платформе, расположенной у верхнего края частокола, Пендрейк всматривался в неуклюжую конструкцию. Несмотря на всю свою волю, он находился в состоянии возбуждения. Ведь если ему удастся понять принцип работы этой машины, то он сможет сфокусировать ее в любом месте, скажем в немецкой тюрьме, где томится Элеонора, или в американском генеральном штабе, или… Если бы он понял, как заставить ее работать в обратном направлении!
Он приказал себе оставить надежды в покое. Тридцать футов в длину, прикинул он, двенадцать в высоту и восемнадцать в ширину. Пожалуй, здесь пройдет все, кроме локомотива. Он прошел по платформе и остановился в том месте, где она вплотную подступала к краю пропасти. Открывшаяся перед ним глубина привела его в состояние шока. У него не так часто случались головокружения, но не было смысла рисковать только для того, чтобы взглянуть сверху на выходное отверстие машины.
Он отошел назад и посмотрел на Большого Олуха, наблюдавшего за ним ничего не выражающими глазками.
– Как попасть внутрь, за частокол? – спросил Пендрейк.
– С противоположной стороны находится дверь.
Она действительно там была. Запертая на висячий замок. Большой Олух покопался в шкуре, обернутой вокруг огромного живота, и достал ключ. Когда существо распахнуло тяжелую дверь, Пендрейк протянул руку.
– Как насчет того, чтобы дать замок мне? Не думаю, что я смогу взобраться по этим стенам, если меня забудут внутри.
Он сказал это специально. Он долго размышлял над тем, как должен будет вести себя с Большим Олухом наедине, и сейчас ему показалось, что открытое выражение недоверия было выбрано психологически верно.
Большой Олух сделал гримасу.
– Это место не для тебя. Я построил его высоким и крепким, чтобы никто и ничто, попадающее сюда с Земли, не смогло застать меня врасплох.
– Тем не менее, – настаивал Пендрейк, – я не смогу как следует сосредоточиться, если меня не оставит чувство, что…
Большой Олух хмыкнул.
– Послушай, – произнес он. – Быть может, ты сам хочешь запереть меня здесь?
Пендрейк показал рукой:
– Видишь этот холм в ста ярдах отсюда?
– Ну?
– Брось туда замок.
Большой Олух одарил его сердитым взглядом и выругался:
– Черта с два! А если там есть кто-то, кто закроет нас здесь обоих? А потом истыкает меня стрелами и выпустит тебя наружу?
Несмотря на напряженность момента, Пендрейк улыбнулся.
– Один – ноль в твою пользу, – признал он. И нахмурился еще больше. Он не испытывал в данный момент какой-либо страх перед Большим Олухом. Еще не пришло время, когда он обратится к хитрости. Пожалуй, сейчас, после того как он высказал свой протест, нужно дать неандертальцу одержать победу. Но не очень быструю. – Приходилось оставлять кого-нибудь внутри? – спросил он.
Здоровила-собеседник замялся.
– Было дело, – сказал он. – Двух забавных мужиков, одетых в металл. У них была чертова пушка, вся утыканная тонкими проводками, которая светилась голубым светом. У меня на плече есть шрам – они умудрились обжечь меня с ее помощью. Я страшно испугался, что они сожгут частокол, но, похоже, она не реагировала на дерево. – Он хрипло с сожалением вздохнул. – Хотел бы я иметь такую пушку. Но они прихватили ее с собой, когда сиганули со скалы. Все это было очень давно, может быть, полмиллиона лет назад.
Человеческие существа с тепловым оружием и в металлических костюмах пятьсот тысяч лет назад, оставленные наедине с машиной в течение нескольких недель?.. Он попытался представить их, пойманных в этой кошмарной клетке под надзором обезьяноподобного существа. Картина, возникшая у него в голове, была настолько живой, что он почти увидел, как пошатывающиеся от голода, жажды и безумия люди бросаются вниз навстречу милосердной смерти.
Пендрейк думал о том, какой непостижимой длины был этот прошедший промежуток времени.
Наконец он сказал устало:
– Большой Олух, ты, наверно, лопух. Если люди, которые умели делать такое оружие, не смогли заставить эту машину работать в обратном направлении, то чего же ты ждешь от меня? Будучи в отчаянном положении, они должны были испробовать все на свете.
– Гм! – сказал Большой Олух. После чего вслух проклял это признание своего поражения.
Пендрейк произнес:
– В любом случае, давай, я посмотрю.
Машина тяжело лежала на камнях, ее рабочая часть имела большое углубление. Пендрейк зашел туда, не питая особых надежд. Перед ним возникла активная стена, в которой словно тонкой иглой были проделаны миллионы крошечных отверстий. Она была даже слегка теплой на ощупь. Какие-либо кнопки, рычаги или циферблаты отсутствовали.
Он с любопытством осматривался по сторонам, когда до него вдруг дошло, что он уже знает принцип работы машины. Понимание пришло внезапно и настолько естественно, что ему начало казаться, будто он знал это всегда.
Итак, пространство, время и материя есть производные хаотического движения, которое, чисто случайно, создало Вселенную в ее настоящем виде. Наука лишь играет роль частной попытки привнести порядок в некоторые из этих случайных движений. Эта машина регулировала все случайные движения на том месте, где она была установлена, и в том месте, на которое была нацелена. Сама ее форма, включая пещероподобное углубление, была условием идеального порядка, противостояния хаосу. Благодаря тому, что она устраняла искажения случайных конгломерации, ее можно было использовать не только для транспортировки, но и для любых энергетических проектов. Ее функция определялась тем, к чему она была подключена.
Нельзя сказать, что в данный момент она в строгом смысле служила передатчиком материи между Землей и ее спутником. В упорядоченном пространстве эта особая область внутри Луны соседствовала с маленьким пространством на Земле; оказавшиеся там люди и животные внезапно переносились в страну вечной жизни.
Так как в идеальной среде потоки энергии следуют точному ритму и меняют свое направление на противоположное через строго определенные интервалы времени, эти две области оказывались в основном разъединенными. Ритм для этой машины, как Пендрейк осознал это совершенно определенно, состоял в следующем: приблизительно в течение десяти минут поток был направлен от Земли к Луне, за ним следовал период настройки протяженностью около восьми часов (сам являющийся поразительным феноменом), за которым шел десятиминутный поток от Луны к Земле, потом опять – период настройки в восемь с небольшим часов, после чего цикл повторялся.
Только во время потока люди могли попадать из одной области в другую, как если бы между ними не было никакого расстояния. В зависимости от направления потока они могли попадать с Земли на Луну или в обратном направлении.
Пендрейк прикинул, что немногим более половины периода настройки уже прошло. Еще несколько часов – и следующий поток с Луны на Землю позволит любому, кто зайдет в данное углубление в конструкции машины, перенестись со спутника на планету.
Все это было только одной из второстепенных функций машины. Для выполнения большинства других требовался специальный катализатор.
Пендрейк повернулся и вышел из металлической “пещеры”. У него не было сомнения в том, что он расскажет Большому Олуху, что знает, как управлять машиной. Он только в том случае что-нибудь значил для этого человека, если мог быть ему полезным. Он спокойно произнес:
– Я понял, как она функционирует. Я смогу отправиться на Землю или послать туда кого-нибудь другого, если у меня будет время для подготовки, – возможно, для этого потребуется целый день.
Большой Олух подозрительно посмотрел на него.
– Как тебе удалось докопаться до сути, если даже те мужики с тепловым пистолетом не смогли?
Пендрейк пожал плечами:
– Наверно, они были простыми представителями своей цивилизации, которые умели использовать вещи, но не знали, как они устроены.
Но монстра было не так-то просто убедить.
– Я и другие мужики, мы просто попали сюда без всякой подготовки. Почему тебе требуется время, чтобы привести ее в готовность?
Вопрос был хорошим, но если бы Большой Олух получил на него верный ответ, то перестал бы нуждаться в Пендрейке.
Пендрейк ответил:
– Именно поэтому вас здесь так немного. Если хочешь, я настрою машину так, что сюда будет попадать каждый, кто пройдет по этой тропе.
Это была ложь, но так как это было, несомненно, последнее желание, которое мог бы иметь Большой Олух, то делать такое предложение было безопасно.
Большой Олух встревожился.
– С этого момента тебе запрещено приближаться к этому месту.
Пендрейк заколебался, а потом сменил тему разговора:
– Кто-нибудь когда-нибудь убегал отсюда?
Последовала продолжительная пауза.
– Один парень, – признался наконец Большой Олух, сведя брови. – Что-то около сотни лет назад, звали Лембтон. Он был инженером, проводившим разметку для прокладки железной дороги, так он говорил. Хитрый был мужик. Говорил так гладко, что я дал ему посмотреть на машины. Он взлетел в одной из них к потолку пещеры. Я закрыл тот тоннель, можешь быть уверен, но я очень долго потом волновался. В конце концов я посчитал, что он все равно не смог добраться до Земли, так что я почувствовал себя лучше.
Пендрейк почти не слушал последние комментарии, потому что при упоминании фамилии Лембтон внезапно обрела стержень та мешанина событий, в круговороте которых он оказался. Небольшой летательный аппарат-двигатель древней лунной цивилизации нашел свой путь на Землю. Было очевидно, что сбежавший отсюда Лембтон ничего с ним не сделал. Но не так давно сын или внук человека, знакомого с Большим Олухом, сумел заинтересовать группу идеалистов – ученых, бизнесменов и других профессионалов – в двигателе как средстве мирного освоения планет. Нужно будет выяснить, где находился двигатель все прошедшие годы после бегства Лембтона с Луны. Но одно было гнетуще ясно. Очень многие из связанной с ним группы людей были либо убиты, либо попали в тюрьмы, а уцелевшие оказались настолько умны, что решили обратиться к более насущной проблеме установления мира на планете, раздираемой человеческой враждой. Так как многие идеалисты и сами были по своей природе не самыми добрыми людьми, то вся их затея имела поистине жалкий вид.
Мысленно оглядываясь назад, Пендрейк рассудил, что данной цивилизации суждено развиваться медленным темпом и что даже высокообразованные и доброжелательно настроенные люди не смогут ускорить этот темп, разве что на бесконечно малую величину.
Пендрейк дипломатично произнес:
– Ты говорил, что существуют другие машины…
Вопрос повис в воздухе.
В ответ он получил хмурый взгляд и резкую отповедь:
– Ты не увидишь больше ни одной машины, пока мы не договоримся. И чтобы ты не думал, что у тебя есть куча времени для подготовки сговора с Девлином, чтобы вышибить меня с моего насеста, имей в виду – завтра отправляется последняя экспедиция за женщинами. Я даже не буду ждать возвращения предыдущей.
Пендрейк промолчал. Теперь он обладал знанием, но не имел возможности действовать. Следующий поток энергии с Луны на Землю начнется не раньше чем через несколько часов.
И у него не было ни одного катализатора, чтобы использовать другие мощные функции машины.
Большой Олух продолжал:
– Я не собирался посылать ее до возвращения предыдущей, но что-то мне говорит, что пришло время заваливать пещеры между нами и этими немцами. Отправишься ты с ней или нет – решать тебе, выбирай то, что больше согласуется с твоей игрой, но торопись. А теперь пошли, возвращаемся в город.
Они шли не разговаривая. Мозг Пендрейка напряженно работал. Итак, Большой Олух форсирует события, ничем при этом не рискуя. Краем глаза он посмотрел на переваливающееся создание, пытаясь определить по выражению грубого звериного лица его тайные помыслы. Но бесстрастность была его естественным выражением. И только невероятная физическая сила ощущалась в теле этого дикаря при каждом движении.
Наконец Пендрейк сказал:
– Как ты собираешься добраться до поверхности? Ведь там нет ни воздуха, ни тепла, так ведь? – И добавил прежде, чем Большой Олух успел что-нибудь произнести: – Какого рода жилище соорудили для себя немцы?
Прошла целая минута. Пендрейку начало казаться, что человекообезьяна не собирается отвечать. Но внезапно Большой Олух проворчал:
– Они размещаются в освещенных проходах, в которых тепло и есть воздух. Многие из них выходят прямо на поверхность, некоторые имеют двери, которые хитро замаскированы под камни. С их помощью нам и удавалось дурачить немцев до сих пор. Мы просто прорывались к ним сквозь новую дверь и…
Его слова оборвал крик. На расположенный неподалеку холм выскочил человек и помчался к ним. Пендрейк узнал в нем прихлебателя Большого Олуха. Тот подбежал, едва переводя дыхание.
– Они возвратились с женщинами. Мужики помешались!
– Пусть лучше поостерегутся! – прорычал Большой Олух. – Они знают, что с ними будет, если они тронут хоть одну, прежде чем я на нее посмотрю.
Глава 18На открытой площадке перед частоколом сбились в кучку около тридцати женщин. Окружившая их разношерстная толпа мужчин при виде Пендрейка и Большого Олуха испустила дикий вопль. Похотливые голоса визгливо выкрикивали свои требования.
– У меня только одна жена, я имею право получить вторую!
– Это моя очередь.
– Большой Олух, ты должен…
– Я заслужил…
– Заткнитесь!!!
Наступившая мгновенно тишина казалась оглушающей, и нарушил ее человек с бычьей шеей, который приблизился к Большому Олуху и сказал:
– Сдается мне, что это было последнее похищение женщин, босс. Эти чертовы немцы были готовы к нашему приходу. Похоже, они исследовали все туннельные подходы к их расположению. Они преследовали нас, словно ватага сумасшедших, нам удалось уйти, только обрушив этот узкий проход у…
– Я знаю, где это. Сколько парней погибло?
– Двадцать семь.
Большой Олух надолго замолчал, нахмурившись. Наконец он сказал:
– Ладно, приступим к выбору. Одну я возьму себе, и…
– Джим!
Пендрейк мрачно прислушивался к разговору. Он развернулся на пятках и уставился на бегущую к нему стройную молодую женщину, плачущую на бегу. Она упала в его объятия и прижалась к нему, почти лишившись чувств.
Поверх ее безвольно упавшей темноволосой головы Пендрейк посмотрел прямо в улыбающиеся глаза Большого Олуха.
– Встретил знакомую? – оскалился монстр.
– Это моя жена! – ответил Пендрейк и почувствовал, как внутри у него все опустилось. Он поискал глазами Девлина, но того не было видно в толпе. Тяжело сглотнув, он опять посмотрел вперед.
Улыбка Большого Олуха стала широкой до такой степени, что оголились все его клыки. Не переставая улыбаться, он хитро сказал:
– Мой ход, Пендрейк. Возьми ее. Почувствуй ее опять рядом, и после этого, где-нибудь через недельку, мы побеседуем опять.
Он получил отсрочку. В течение двух дней Пендрейк испытывал отчаянное и злое облегчение. Облегчение потому, что у него появилось немного времени. Злость потому, что он не смог сделать фактически ничего для того, чтобы предотвратить унижение других женщин. Он приказал одному из помощников Девлина пустить слух, что всех, кто возьмет одну из новых женщин, ожидают большие неприятности. Но это только привело к усугублению его отчаяния – ведь для того, чтобы угроза была эффективной, ему пришлось включить в качестве мстителя себя самого. Он прекрасно понимал, что, когда слух дойдет до ушей Большого Олуха, эта темная личность сразу же поймет, что Пендрейк угрожает его авторитету.
Пендрейк на ночь стал закрывать все двери. Элеонора и он “во время сна” не могли наговориться друг с другом. Сначала она очень нервничала.
– Можешь быть уверен, – говорила она решительно, – что я наложу на себя руки, как только это существо или кто-либо, кроме тебя, попробует ко мне прикоснуться. Я принадлежу только тебе, и никому другому.
Это был разговор женщины со своим мужчиной, и Пендрейк слушал ее с тяжелым сердцем потому, что он все еще не нашел выхода из создавшегося положения.
На третий день к нему пожаловал Девлин. На его лице играла злорадная улыбка, когда он произнес:
– Ну что, теперь ты на собственном опыте убедился, что значит выступать против Большого Олуха. Не пора ли забыть про войну и поднять тост во здравие Его Величества?
Пендрейк покачал головой.
– Я кое-что придумал, – сказал он медленно. – Существует возможность разделить наше место обитания на области. Одну будем контролировать мы, а вторую отдадим Большому Олуху и его прихвостням.
Он кивнул в сторону двери, и они выкарабкались наружу. Пендрейк отвел Девлина на ближайший холм. Он показал на открывшийся вид: часть города, луга и прекрасная долина за ними.
– Здесь несколько водных источников. Если мы сможем захватить те, что находятся на этой стороне, – указал он, – то мы всегда сможем при необходимости отступить к пещерам, уйти по направлению к поверхности или в качестве крайней меры войти в контакт с немцами…
Он не закончил предложения. Немцы, конечно же, никому и ничего не обещали, но эти пещерные жители все равно не смогут понять всю безжалостность их натуры.
– Клянусь небесами, – сказал Девлин, – это неплохая мысль… – он осекся. – Но ты теперь поешь другую песню. Теперь это уже не борьба до самого конца.
– Если мы получим половину, – подтвердил Пендрейк. Девлин задумчиво кивал. – Половину скота, половину оружия… То мы установим у себя демократию, – продолжал Пендрейк. – Мы будем драться, охраняя ее, но мы не будем переходить границу.
– И каким образом ты собираешься этого достичь?
– Сообщи об этом своим самым доверенным людям. Мы начнем до конца недели. Другого выхода нет.
Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Высокий мужчина спустился с одной стороны холма, а Пендрейк – с другой. Когда Пендрейк подошел к своему дому, то обнаружил, что, несмотря на кратковременность его отлучки, к нему успел пожаловать еще один гость.
Большой Олух сидел, на корточках прямо у низенькой двери.
Чудовище улыбнулось Пендрейку открытой улыбкой.
– Хотел засвидетельствовать мое почтение, – сказал Олух, – и, быть может, поговорить с тобой еще раз. Как ты на это смотришь?
Пендрейк всматривался в противника с настороженным уважением. Внезапно он понял, что никогда в своей жизни он не встречал настолько опасного и умного врага. Он не сомневался, что его пришли предупредить в последний раз.
Большой Олух сказал:
– Пендрейк, я узнал про женщин.
Пендрейк напрягся.
Существо внимательно и спокойно смотрело на него.
– У меня сложилось впечатление, что тебя беспокоят мои женщины.
Это было мягко сказано. Пендрейк внутренне съеживался при одной мысли об этом. Сейчас же он произнес:
– Я привык, что женщина сама выбирает себе человека, за которого выходит замуж.
Большой Олух поджал губы и поднял руку, словно отметая аргумент.
– Кончай трепаться. Сам знаешь, я никогда бы не получил даже одну, если бы выбирали они. Эти бабы предпочли бы мне даже ничтожество Моррисона. Разве я не прав?
Пендрейк согласился, что дело обстояло бы именно так. Но тут он понял, что не сможет оценивать это обстоятельство объективно. Слишком много впечатлений и эмоций было связано у него с отношениями между мужчиной и женщиной. Он удивился силе собственных чувств, но деваться было некуда.
– Пендрейк, хочешь кое-что узнать? Трое из этих дам уже подрались из-за меня между собой. Что ты на это скажешь? – Большой Олух покачал отвратительной головой недоуменно, но с удовольствием. – Женщины сделаны не так, как мужчины, Пендрейк. Если бы ты спросил меня, когда я сделал свой первый выбор, то я поклялся бы на куче Библий, что ни одна из них не ляжет со мной в постель. Но я хорошо сыграл свою роль. Без поцелуев. Ты понимаешь, мне хотелось полизаться с ними, можешь мне поверить, но я прикинул, что если полезу своей мордой к ее лицу… Да, знаешь, две женщины из тех первых покончили с собой. Я был в шоке. Я не хочу, чтобы это повторилось опять, поэтому поцелуев больше не будет.
– А что с оставшимися тремя? – спросил Пендрейк.
Большой Олух помрачнел. Он долго молчал, и за это время вся его веселость улетучилась. Огонь в глазах погас – он, видимо, расслабился.
– Такие вещи требуют времени, Пендрейк, – начал он осторожное объяснение. – Я расскажу тебе, что я выяснил о женщинах. Насколько я понял, женщине нужен какой-нибудь мужчина. И если она не может получить хорошего мужчину, то берет плохого. Если она не может найти красавца, то берет урода. Так ее создала природа, и она здесь не в состоянии что-либо изменить. По многим вопросам она может принимать решения не хуже мужчины, но не по этому… Так вот, об этих трех женщинах. Хочешь знать, как я с ними обращаюсь? Для начала я позаботился, чтобы они изучили английский язык. Есть один парень, который говорит по-немецки, его я и использовал как переводчика. Я сказал им через него, что люди здесь живут вечно. Это заставило их задуматься. Еще он сообщил им, что я верховный руководитель в этом поселении. Женщинам нравится быть с боссом. Потом, когда они выучили несколько слов, я дал им понять, что я очень нежен, если мне не перечат. Мне кажется, Пендрейк, это должно всегда срабатывать. Как ты думаешь?
Налицо была попытка завязать дружбу. Этому полуживотному действительно хотелось хорошего отношения со стороны потенциального оппонента.
Пендрейк покачал головой.
– Большой Олух, – произнес он. – Освободи всех этих шестерых женщин. Прикажи своим приспешникам отпустить своих жен. И если трое твоих жен действительно дрались из-за тебя, то одна из них останется в качестве твоей постоянной супруги. Если все женщины получат свободу, то мужчины начнут ухаживать за ними и с удивлением обнаружат, что после того, как женщины переживут первоначальный шок, оказавшись здесь, они начнут смотреть на окружающих их мужчин как на потенциальных мужей. Пройдет совсем немного времени, и начнутся свадьбы.
Неандерталец встал.
– Это все, что ты мне можешь сказать? – гневно выдавил он.
– В душе ты знаешь, что я говорю правду, – произнес Пендрейк ровным голосом.
– Своей болтовней ты нарываешься на неприятность, – прозвучало резкое предупреждение. – Я не собираюсь иметь только одну бабу, и пока еще я заправляю в этом городишке.
Пендрейк ничего не ответил, просто стоял и смотрел на монстра. Большой Олух бросил на него мрачный взгляд, потом повернулся и, переваливаясь, пошел прочь.
Пендрейк встал на колени и залез в дом. У противоположного конца лаза его ждала встревоженная Элеонора.
– Как ты думаешь, куда он пошел? – спросила она.
Пендрейк покачал головой.
– Не знаю, – признался он.
Но ощущение пустоты внизу живота подсказало ему, что он только что бросил свой жребий.
