Текст книги "Собрание сочинений-2.Зверь"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

7

Каргилл лежал в темноте на траве, и ему не хотелось даже пошевелиться. Он еще не вполне осознал, что свободен. Ночь стала заметно прохладнее, и темнота сгустилась. Большинство флотеров исчезли в черноте ночи, только в одном из приоткрытой двери был виден свет, но этот флотер стоял далеко от него.

Каргилл подумал, что ему сейчас достаточно потихоньку, ползком выбраться отсюда, и тогда можно идти куда глаза глядят. Но это было лишь первое его впечатление. На самом деле в темноте передвигаться по незнакомой местности было бы трудно, и утро могло застать его в опасной близости от лагеря Планиаков. Его хватились бы, послали бы за ним в погоню флотер, с борта которого его легко можно было бы обнаружить, прежде чем он смог бы уйти достаточно далеко. Значит, в план побега нужно было вносить коррективы. “Если бы я мог украсть один из флотеров”, – подумал он нерешительно.

Рядом с ним послышался легкий шорох, и Лела Боуви шепнула ему на ухо:

– Я хочу, чтобы ты взял ее флотер. Только в этом случае я тебя отпущу.

Каргилл повернулся в ее сторону. Ее приказной тон, видимо, означал, что у нее есть оружие, с помощью которого она могла заставить его повиноваться. Но в кромешной тьме, окружающей их, нельзя было разглядеть этого. Он, конечно, понял, что Лела имела в виду Кармин. Его молчание, наверное, слишком затянулось, и у девушки иссякло терпение.

– Шевелись, – резко сказала она.

Почему бы и нет? Какая, собственно, разница, чей корабль он возьмет? Он прошептал:

– Который из них ее?

– Тот, где горит свет.

Это осложняло дело, и решимости у него поубавилось Но несмотря на свои сомнения, он пошел вперед. По крайней мере он может осмотреться, оценить ситуацию, прежде чем примет какое-то решение. Дойдя до флотера Кармин, он остановился неподалеку, в тени дерева Свет, падающий из приоткрытой двери, выхватывал из темноты полоску травы, а на траве, на границе темноты и света, сидела Кармин.

Каргилл, который уже собирался подойти ближе, увидел ее буквально в последнюю секунду и застыл на месте, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Он оглянулся и увидел, что к нему приближается Лела. Он поспешно сделал ей знак рукой, чтобы она оставалась на месте, и тихо, стараясь двигаться совершенно бесшумно, сделал несколько шагов назад и подошел к девушке Он отвел ее в сторону, где они могли спрятаться за толстым стволом какого-то дерева, и объяснил, что происходит. Затем он спросил, есть ли там еще кто-нибудь, кроме нее?

– Нет. Ее последний муж вывалился из летящего флотера три месяца назад и погиб. По крайней мере, так она сама сказала. С тех пор она ищет, кто бы занял его место, но никто из мужчин не изъявляет желания. Вот поэтому ей понадобился ты.

Каргиллу это раньше не приходило в голову. Он представил себя на минуту в роли сидящего на цепи мужа, и ему стало жутко. Чем скорее он расстанется с этими людьми, тем лучше. А так как они с ним явно не церемонились, ему тоже не стоило особенно щадить их. Он тихо прошептал Леле:

– Я сейчас брошусь на нее и ударю чем-нибудь по голове. У тебя найдется для этого что-нибудь подходящее?

В этот момент он ощущал безжалостность дикаря. Он надеялся, что девушка даст ему свое оружие, и, когда его рука дотронулась до чего-то металлического, что протянула ему Лела, он подумал, что так оно и есть.

Она прошептала:

– Это я отломала от твоей койки, как будто ты освободился от цепей и взял эту штуку с собой в качестве оружия.

Ее версия звучала не очень убедительно для Каргилла, но ему было ясно, что она прежде всего пытается внушить себе, что это будет выглядеть правдоподобно. Для нее это было особенно важно, так как ее отец, без сомнения, будет в ярости и допросит ее с пристрастием.

Осторожно и бесшумно Каргилл начал продвигаться вперед. Когда он уже дошел до дерева недалеко от флотера Кармин, та тяжело поднялась на ноги.

– Значит, вы все-таки добрались сюда, Граннис, – произнесла она, обращаясь к кому-то, кого Каргилл не заметил.

– Да, – послышался мужской голос с другой стороны дерева, за которым прятался Каргилл, оцепеневший от неожиданности. – Я не мог прийти раньше.

– Хорошо, что вообще смогли прийти. Давайте зайдем ко мне.

Каргилл был совершенно сбит с толку. У него мелькнула безумная мысль внезапно наброситься на Кармин и незнакомца, когда в освещенное пространство перед кораблем шагнула… Тень.

Каргилл не двинулся с места. Чувство острого разочарования, которое он испытал, когда увидел, что события разворачиваются не так, как ему хотелось бы, сменилось осознанием того, что еще не все потеряно. Это была явно тайная встреча. Человек-Тень скоро уйдет, и тогда Каргиллу снова представится возможность захватить корабль.

Он стал тихонько отходить назад и внезапно остановился. Ему подумалось, что неплохо было бы подслушать, о чем они там говорят, и в этот момент к нему подошла Лела.

– В чем дело? – прошипела она сердито. – Что ты здесь стоишь?

– Ш-ш-ш! – ответил Каргилл автоматически. Он чувствовал, что все, что относится к Теням, касается и его тоже. “Я не должен забывать, – подумал он, – что сюда меня доставили те, кто хотел меня использовать!”

То, что его захватила Лела, было непредвиденной случайностью, явно не входившей в планы тех, кто все это задумал. Он выскользнул из-за дерева и стал подбираться к флотеру Кармин Это ему удалось, и тогда он прижался вплотную к металлической обшивке корабля возле приоткрытой двери.

Почти сразу же он понял, что ничего не получится – голоса доносились откуда-то из дальнего конца корабля, и он не мог расслышать, о чем они говорили. Как и во время разговора Кармин с отцом Лелы, он мог разобрать только отдельные слова.

Он услышал, как мужской голос возразил:

– Когда это было? Я что-то не помню, когда я на это соглашался.

Потом, чуть позже, Кармин вдруг произнесла громко и торжествующе:

– За нас не беспокойтесь. Мы будем наготове, если что-то пойдет не так.

Голоса зазвучали ближе.

– Ну ладно, – говорил человек-Тень. – Пошли заберем этого Каргилла. Я не буду себя чувствовать уверенно, пока он снова не окажется в наших руках.

Дальше Каргилл не стал ждать. Быстро, но осторожно он отошел от двери, двигаясь вдоль борта корабля. Удалившись на безопасное расстояние, он замер в напряженном ожидании. Дверь открылась шире, и вышла Тень.

Сквозь нее было видно дерево. Тело и голова Тени имели форму человеческой фигуры, и когда она остановилась, поджидая Кармин, ясно были видны глаза. Они не блестели на свету, но, хотя и тусклые, это несомненно были глаза.

Кармин тоже вышла.

– Я хочу все себе четко уяснить. Значит, я должна держать Каргилла у себя, пока вы не свяжетесь со мной? – Она произнесла все это довольным тоном.

– Совершенно верно, – послышалось в ответ. – А когда получите от меня весточку, приведете его немедленно. Придет время, и вы получите всех мужчин, каких захотите. – Тень остановилась. – Где их корабль?

Каргилл не расслышал, что ответила Кармин, очевидно, она показала, куда надо идти. Они вышли из круга света и растворились в темноте.

Лела бросилась из своего укрытия. Тяжело дыша от волнения, она приказала:

– Быстро! Нам надо скорее захватить корабль и улетать.

– Нам? – удивился Каргилл. Но размышлять было некогда. Он ясно услышал громкий стук по металлической обшивке корпуса флотера и голос Кармин:

– Боуви, открывай! Это я!

Через несколько секунд все раскроется! Каргилл в один прыжок оказался у двери флотера Кармин, втолкнул впереди себя в дверь Лелу и вскочил внутрь.

– Поднимай корабль в воздух, – отрывисто бросил он, – а я их здесь задержу.

Было неясно, что он сможет сделать, если они используют оружие, но каким-то чутьем он понимал, что важно держать дверь открытой до тех пор, пока флотер не поднимется в воздух.

Минуту корабль стоял неподвижно, затем Каргилл почувствовал, что он пришел в движение. Еще через несколько мгновений он оторвался от земли и набрал высоту. Каргилл облегченно перевел дух.

Наконец дрожащими пальцами он закрыл дверь и крикнул Леле:

– Ты можешь выключить огни?

Ответа не последовало, но свет фар погас. Каргилл снова открыл дверь и осторожно выглянул наружу. Внизу, совсем близко, показалась верхушка дерева. Она медленно исчезата из виду, и Каргилл убедился, что скорость у флотеров ночью ничтожно мала, так как они используют энергию солнечного тепла.

Он услышал голос Лелы:

– Я хочу перелететь через реку. Там будет больше света. За нами нет погони?

Этого Каргилл не мог сказать с уверенностью. Сверху было видно, что в лагере Планиаков какое-то движение, кое-где мелькали огни, долетали взволнованные голоса. Но поднялся ли в воздух еще какой-нибудь корабль, чтобы преследовать их, Каргилл не мог разглядеть.

Он почувствовал, что флотер увеличил скорость, и посмотрел вниз. Под ними была река. Теперь он понял замысел Лелы. Вода блестела отраженным светом, и скорость их, как он прикинул, была сейчас не менее десяти миль в час. Лагерь Планиаков медленно исчез из вида.

Каргилл закрыл дверь и пошел в общую комнату. Она была больше, чем на корабле Боуви. Затем он заглянул в кабину.

Лела сидела в кресле и смотрела на приборы. На него она не взглянула. Каргилл постоял на месте, потом вернулся к двери и снова открыл ее. Он просидел целый час, вглядываясь в темноту. Вскоре взошла луна, и корабль заметно прибавил скорость. Но летели они по-прежнему низко, на высоте всего нескольких футов над верхушками деревьев.

8

Священник слушал возражения Каргилла с недовольным видом. Это был крупный, мрачного вида человек, явно не любивший сложностей жизни. Когда он наконец понял, что говорил ему Каргилл, недовольное выражение его лица сменилось злобным оскалом.

– Ах ты черт меня возьми! – рявкнул он. – Какой-то Твинер смеет отказываться жениться на одной из наших девушек… – Не договорив, он внезапно замахнулся толстой, как окорок, рукой, чтобы ударить Каргилла по голове.

Каргилл едва успел увернуться, и огромный кулак, со свистом разрезав воздух, задел только краешек его щеки – чего, впрочем, было достаточно, чтобы чуть не сбить его с ног. Каргилл выпрямился и с побелевшими губами шагнул к священнику, сжимая кулаки и готовясь к нападению.

Лела отрывисто бросила:

– Не смей затевать драку. А то сейчас выстрелю по твоей ноге. И потом всю жизнь не сможешь ходить.

Каргилл остановился. Он решил не испытывать судьбу Кто знает, может быть, она действительно так сделает? Тогда уж ему никуда не деться.

– Сэди! – крикнул священник.

Тут же в комнату влетела маленькая женщина и, тяжело переводя дыхание, спросила:

– Да, Генри?

– Посмотри-ка за этим поганым Твинером, – сказал он, – пока мисс Лела и я все обсудим. Тут, видимо, будут некоторые дополнительные затраты, так как брак заключается без согласия одной из сторон. – И они с Лелой вышли из комнаты.

Каргилл подошел к окну. Он увидел флотер, на котором они прилетели. Он стоял совсем рядом. “Если бы я мог добраться до него, – подумал он, – через десять секунд меня бы здесь уже не было”. К сожалению, Лела приняла меры предосторожности и заперла дверь флотера. Женщина подошла к нему ближе. Громким шепотом она сказала:

– Я знаю кое-что.

Каргилл посмотрел на нее с отвращением – такой жадностью горели ее глаза – и ничего не ответил.

Она снова хриплым голосом прошептала:

– Я сегодня утром слышала новости по радио. Чем ты меня вознаградишь, если я скажу старику, что Кармин против этой женитьбы?

Теперь ему стало ясно, что нужно от него этой женщине, и он подумал, что священники со своими женами, видимо, так и остались на том же низком уровне в плане морали и нравственности. Однако сейчас это даже было ему на пользу. Он торопливо вывернул свои карманы и протянул ей все, что там было: карандаш, шариковую ручку, связку ключей, несколько серебряных монет и бумажник.

Женщина воскликнула, явно разочарованная:

– Это что, все, что у тебя есть? – Вдруг ее вытянувшаяся физиономия загорелась интересом. Она протянула руку и дотронулась до его часов. – А это что такое?

Каргилл расстегнул ремешок, снял часы и поднес к ее уху.

– Они показывают время, – сказал он и с удивлением подумал, что вряд ли возможно, что они здесь не знают, что такое часы. Он не мог вспомнить, видел ли где-нибудь на корабле Боуви или Кармин что-нибудь похожее на часы.

Маленькая женщина посмотрела на часы с презрительной миной.

– Я слышала о таких вещах. Это ерунда, зачем они вообще нужны? Утром солнце встает, а вечером заходит. Мне этого вполне достаточно.

Каргилл наклонился и быстро выхватил часы из ее рук.

– Они мне самому пригодятся, если вам без надобности. А теперь я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали.

– Я ничего говорить не буду, – отрезала она.

– Будете, – твердо произнес Каргилл, – или я расскажу вашему мужу, что я вам сейчас дал.

– Вы мне ничего не дали! – возмутилась женщина.

– А это вы ему будете объяснять.

Женщина минуту помолчала, соображая, затем недовольно проговорила:

– Что вы хотите знать?

– Что сообщалось в новостях?

Она оживилась, видимо, болтовня доставляла ей удовольствие:

– Кармин говорит, что вас надо схватить. Вы нужны Теням. Она говорит, что свадьбы быть не должно… – Вдруг она замолчала и отпрянула в сторону.

В комнату вошли Лела и священник. Девушка была бледна, а священник разгневан.

– Ничего не получится, – сказал он жене, – она не хочет платить, сколько полагается.

– Будем жить в грехе, – решительно ответила Лела, – если вы отказываетесь сочетать нас браком по закону.

– А если вы будете жить в грехе, – в голосе священника звучал праведный гнев, – проклятье падет на ваши головы!

Лела потянула Каргилла за рукав.

– Он хотел, чтобы я отдала ему наш корабль в обмен на ту старую развалину, которая у него есть. Пошли!

Каргилл пошел за ней, хотя ему совсем не было ясно, как он должен реагировать на то, что здесь произошло. Было удивительно, что и Лела, и сам священник, по-видимому, принимали власть последнего как должное. Оба признавали как аксиому, что речь шла о человеческой душе и о наказании на уровне души.

“А что, если душа действительно существует? – подумал Каргилл. – Вдруг после тысячелетней борьбы за бессмертную человеческую душу выяснилось, что это вполне реальная, объективно существующая материя?”

Например, если взять конкретный случай с ним, он пережил свою смерть примерно на четыреста лет. Поэтому для него реальность или нереальность души, или жизненной силы, или духа, как это ни назови, была не просто теоретическим вопросом, как для большинства людей. Он оказался вовлеченным в поразительную цепь событий, состоящих из неизвестного и неизведанного, включающих скрытое значение феномена души в десяти тысячах религиозных учений, для сотен тысяч богов.

В определенном смысле было неправильно называть этот феномен душой, так как это слово имеет религиозное значение. Стало быть, автоматически подразумевает что-то ненаучное, недоказуемое, то, что нельзя проверить. А если это реальное явление, тогда оно должно проявляться в действительности различным образом и подчиняться действию определенных законов. Тот факт, что эти законы, возможно, отличались бы от законов пространственно-временного континуума, называемого материальным миром, не означал бы, что они не имели бы научного обоснования.

“Если, – думал Каргилл, входя во флотер вслед за Лелой, – я представляю собой энергетическое поле в реальном мире, каждый раз, когда это поле проявляет свое действие, кто-то где-то говорит: “Ага!” – и вот уже готова новая философская теория”.

Он был твердо убежден, что ему предстоит разгадать эту загадку.

Прошло много дней. Каждое утро их флотер поднимался в небо настолько, насколько позволял его заряжающийся от света двигатель. В ясные солнечные дни они парили на высоте не меньше трех миль. Густой туман мог заставить их снизиться на высоту полмили от земли, а в дождливую погоду им приходилось особенно трудно, когда надо было пролетать над высокими холмами. В такое время они летали, казалось, на высоте не более двух или трех сотен ярдов от земли.

Это было какое-то странное, вневременное существование, полное бездействия, когда Каргилл занимался лишь тем, что смотрел с высоты на землю, ел, спал или сидел в общей комнате, разрабатывая план побега.

Препятствием к этому была Л ела. Каргилла поражало, в каком напряженном состоянии она постоянно находилась. Спала она в кабине управления, запершись на ключ. Но стоило ему пошевелиться, как у нее зажигался свет, и ему было видно через прозрачную дверь, что она за ним наблюдает. И так каждый раз. Она была постоянно начеку, и это означало, что все его планы застать ее врасплох были обречены на неудачу.

Однажды ночью произошло событие, которое изменило их отношения. Случилось это на десятый или одиннадцатый день после их побега, когда Каргилл уже потерял счет времени.

Когда они приземлились в траве около ручья, он открыл наружную дверь, вышел и быстро зашагал прочь от флотера. Сзади раздался сдавленный вскрик. Поток света из мощного фонаря выхватил его из темноты. В сотне футов впереди него упало и загорелось дерево.

Каргилл, который не ожидал, что она сможет выстрелить в него из кабины управления, остановился как вкопанный. Медленно переставляя ноги, он пошел обратно к кораблю, злой, но полный решимости. Он заранее сказал себе, что если побег на этот раз опять не удастся, он предпримет попытку объясниться с Лелой, и вот этот момент настал.

Она встретила его у двери.

– Ты пытался убежать, – сказала она охрипшим от ярости голосом.

Каргилл посмотрел прямо в ее горящие глаза:

– Еще бы! Ты что думаешь, я из камня сделан?

Она, наверное, поняла, что он имеет в виду, и напряженность ее несколько спала. Как ни странно, хотя он сказал это для того, чтобы ввести ее в заблуждение, в этом была и доля правды. В армии он научился быть не особенно разборчивым в отношении женского пола. И сейчас после одиннадцати дней в обществе Лелы он смотрел на нее уже не так критически, как прежде. Она была молода, недурна собой и, если разбудить в ней страсть, могла бы очаровать любого мужчину.

Но его целью в данном случае была не просто победа над женщиной, а полный контроль над кораблем. Он пристально смотрел на нее, стоящую на пороге в отражении света, падающего изнутри. В ее руке было оружие, и проблема заключалась в этом.

Он смело шагнул ей навстречу.

– Выбирай, – сказал он. – Или мы будем жить здесь вместе как нормальные люди, или тебе придется убить меня.

– Не смей подходить ближе, – сказала Лела, но в голосе ее не было твердости, и она добавила сбивчиво: – Мы должны пожениться.

Каргилл настаивал:

– Ты знаешь, что я никуда от тебя не денусь. Куда я пойду?

Он подошел еще ближе, так близко, что оружие, которое она держала в руке, коснулось его одежды.

– Я останусь, но не позволю собой командовать и отказывать мне в том, чего я хочу.

Она отступила внутрь. Он положил руки ей на плечи и притянул к себе, не обращая внимания на ружье. Она вся сжалась и пробормотала невнятно:

– Это грех! Грех!

Когда он поцеловал ее, губы ее дрожали. Она попыталась высвободиться из его объятий, и вдруг вся ее напряженность пропала. Она отвела руку с ружьем в сторону, но не бросила его, а держала так, как будто боялась, что оно может выстрелить. Видно было, что в ней борются противоречивые чувства.

– Дай мне ружье, – сказал Каргилл. – Женщина должна доверять своему мужчине.

Он снова поцеловал ее, и на этот раз она не сопротивлялась. Она беззвучно плакала, а он ловил губами слезы, стекающие по ее щекам. Потом протянул руку и взялся за ружье. На секунду тело ее напряглось, а потом… потом она позволила ему забрать его у нее.

9

Каргилл думал, что контроль над флотером даст ему возможность сделать то, что он хочет. Но чего он хотел? Шли недели, а он не мог этого решить. По какой-то причине он оказался вовлеченным в заговор. Если он предпримет какие-либо действия и обнаружит себя, он снова может попасть в руки заговорщиков и они попытаются заставить его выполнять их требования.

Наконец Каргиллу пришла в голову одна идея. Он пощел в кабину управления и сел перед видеоэкраном. Он уже много раз приходил сюда и изучал аппаратуру, и сейчас он собирался осуществить один план.

Так же, как двигатель флотера и другое оборудование на его борту, теле– и радиоаппаратура была герметично закрыта, так что у него не было возможности изучить принцип работы. Сначала он просто настраивал ее на прием радио– и телесигналов.

Станция в Городе Теней передавала программу популярной музыки. После каждого номера звучал голос, убеждавший слушателей приехать в Город Теней и пройти курс обучения, Каргилл послушал немного этот канал и принялся искать другие станции.

Время от времени он подключался, чтобы проверить, есть ли изображение на экране телевизора. Сначала он подключил программу, в которой выступал какой-то человек. Как понял Каргилл, это был один из боссов. Он с энтузиазмом рассуждал, какую может получить выручку за новый флотер, который ему дали Тени. Каргилл записал имя этого человека, детали сделки и переключился на другую программу. Перед ним возникла кабина управления флотера. Так как только боссы имели телепередающую аппаратуру, он понял, что это флотер одного из них В течение нескольких минут он наблюдал эту картину, но изображение не менялось, и он стал искать еще какую-нибудь программу. На следующем канале велся разговор с девушкой. Он уговаривал ее:

– Ну, Дженни, не ломайся. Попроси свою мать, чтобы сегодня вечером ваш флотер остановился рядом с нашим, ладно? Ты же сама хочешь, да?..

Еще несколько раз Каргилл вклинивался в личные разговоры, но продолжал поиск. Было еще рано для единственной телепередачи из Города Теней. Нельзя сказать, чтобы она его очень интересовала. Они всегда показывали одно и то же: приемный центр на окраине города и прибытие Твинеров и Планиаков. Большее внимание уделялось Планиакам. Они собирались принять участие в программе обучения, организованной Тенями, и один из Теней их интервьюировал. Когда Каргилл первый раз увидел эту программу, он думал, что Тени покажут часть своей учебной программы, но они этого ни разу не сделали.

Уже не в первый раз он пожалел, что аппаратура не принимает программы из городов Твинеров. Это означало, что Тени не хотели, чтобы кто-то еще мог оказывать влияние на воздушных кочевников.

Каргилл отключил аппаратуру и долго сидел задумавшись. Мысль, которая недавно пришла ему в голову, не давала покоя. Но стоило ему только проявить себя – и он конченый человек.

Лела, сидящая в кресле рядом, произнесла с тревогой:

– В чем дело, дорогой?

– Мы не сможем долго так жить, когда все против нас. А если возникнет какая-нибудь чрезвычайная ситуация, если что-нибудь сломается?

– Я тоже думала об этом, – нехотя ответила Лела.

Каргилл подумал, что она скорее пыталась не думать об этом, а вслух произнес:

– Думать об этом недостаточно, надо что-то делать.

– Что, например?

Каргилл нахмурился.

– Есть кое-что, в чем я должен сначала разобраться.

– Что это?

– Это по поводу однажды высказанного тобой, что теперь мне кажется еще более невероятным, чем тогда: ты сказала, что Планиаков пятнадцать миллионов.

– Да, правда, это так и есть.

– Лела, это невозможно. Если бы в воздухе было так много людей, мы постоянно натыкались бы на них, каждый день, каждый час.

Девушка помолчала.

– Страна у нас большая, – сказала она наконец, – и я слышала, как Кармин и другие местные боссы говорили об этом, и это они называли эти цифры. И потом, ты же не всегда смотришь за борт. Я вижу много флотеров, просто я стараюсь держаться от них подальше.

Каргилл вспомнил о том, как она целыми сутками не выходила из кабины управления, в каком напряжении все время находилась, и подумал, что, возможно, недооценивает ее. Но с этими цифрами он все-таки не мог согласиться. Видимо, она просто не располагала той информацией, которая была ему нужна. По его собственным оценкам, Планиаков было меньше пяти миллионов, а может быть, и половина того. Каргилл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Лела, а что люди думают о Кармин? Как они к ней относятся?

Это, конечно, был вопрос, на который она не могла ответить, так как не знала, что думают миллионы людей. Но она заключила без малейшего колебания:

– Ее никто не любит. Она подлая.

– А как насчет других боссов? Что думают о них? – продолжал расспросы Каргилл.

– Ну, их просто терпят, – сказала девушка. – Они существуют как часть нашей жизни.

– Понятно. – Каргилл был доволен, что кое-что ему удалось прояснить для себя. Она, конечно, этого не осознавала, но ее ответ был очень показателен – в нем отражалось отношение общества к бездушно воспринимаемым нормам и правилам, где каждая мысль или действие укладывались в жесткие рамки. Он задал ей вопрос:

– Как Кармин стала боссом?

– Так же, как и другие, я думаю, – ответила Лела. – Тени стали давать ей вещи, чтобы она передавала их нам, и очень скоро мы стали делать все, что она нам говорила, чтобы получить свою долю.

Каргилл кивнул.

– А почему Тени выбрали именно ее?

– Вот этого я не знаю. – Лела казалась озадаченной. – Я об этом никогда не думала. – Вдруг лицо ее просветлело. – Они, наверное, посмотрели на нее и решили, что из нее получится хороший босс.

Ответ был настолько наивным, что Каргилл решил больше ее об этом не спрашивать. Он перевел разговор на другую тему.

– Ты когда-нибудь слышала о революциях?

Она подумала, нахмурив брови.

– Это что, когда начинается драка?

Каргилл улыбнулся.

– Что-то вроде того, но в больших масштабах. У нас в двадцатом веке, откуда я родом, были самые решительные и удачливые революционеры за всю историю человечества. Прежде чем остальные успевали спохватиться, те уже завоевывали полмира. Много времени прошло, пока все поняли, к чему это ведет, и стали к ним присматриваться.

В глазах девушки мелькнуло понимание.

– Ты имеешь в виду Русов? – начала что-то припоминать Лела. Каргилл кивнул. – Да, с ними, по-моему, здорово разобрались, – продолжала девушка.

Каргилл, который уже слышал, как именно с ними разобрались, не стал продолжать разговор на эту тему. Огромную территорию разделили на сорок отдельных государств. Падение советизма привело к возрождению религии, причем на очень примитивном уровне. В результате сложилось общество подобное феодальному под руководством группы полубезумных лидеров, в котором воцарилась атмосфера страха и подавления всего человеческого.

– Для нас самое лучшее – это начать пропаганду и посмотреть, что получится. Схватка будет потом. – Каргилл мрачно усмехнулся и повернулся к телевизору. – А сейчас мы сделаем свой первый шаг.

Через пять дней после начала своих передач у Каргилла возникло странное ощущение нереальности происходящего. Казалось, он вещает в пустоту. Впервые в жизни он понял, что, наверное, чувствовали люди в то время, когда появилось радио и перед диктором был только микрофон. Не было ни писем слушателей с откликами аудитории, ни опросов общественного мнения, ни рейтинга Хупера. Но несмотря на все трудности, Каргилл продолжал свои передачи.

Так прошло тридцать дней. Утром на тридцать первый день, когда Каргилл закончил свое выступление, на экране телевизора возникло лицо какого-то незнакомого человека. Лет ему было около сорока, это был типичный грубоватый Планиак.

– Я хочу поговорить с вами, – сказал он.

Что это, ловушка? Пальцы Каргилла находились рядом с кнопкой, которая отключит его от эфира. Он замешкался, и незнакомец успел представиться:

– Меня зовут Путри. Я хочу поговорить с вами о подстрекательских речах, которые вы ведете.

Он выглядел и вел себя как один из боссов. Эта попытка вступить с ним в контакт впервые за много дней очень обрадовала Каргилла. Но пока было еще не время разговаривать.

– Мне это неинтересно, – отрезал он и прервал связь.

С этого момента в своих передачах он начал назначать места встреч, где должны будут собираться его сторонники. Это было опасно, но, уговаривал он себя, жить вообще опасно. Успокаивало то, что каждый флотер обязательно был оснащен оружием.

Шло время. Как-то днем Лела на минуту вышла из кабины управления.

– Пока мы доберемся до озера, уже стемнеет, – заметила она.

– Какое озеро ты имеешь в виду? Да, впрочем, все равно. Меня просто поражает, как здорово ты ориентируешься, – улыбнулся Каргилл.

– Ерунда, – ответила Лела. – Я здесь с самого детства. Я знаю эту местность как свои пять пальцев.

– Держу пари, что даже лучше, – сказал Каргилл.

Они спустились вниз и сели на берегу озера, отыскав там удобное место с помощью прожектора. Когда Каргилл стал открывать дверь, в темноте вдруг плеснула струя огня. Его спасло то, что он стоял за дверью. Сгусток пламени пролетел мимо и с громоподобным стуком ударился о металлическую стену коридора. Стена задымилась от чудовищного жара. К горлу Каргилла подступило удушье. Он вдруг почувствовал, что флотер начинает подниматься. В этот момент темноту осветила новая вспышка огня, флотер качнулся и рухнул на траву. Каргилл поспешил к кабине и увидел, что Лела сидит у пушки. Она была страшно бледна.

– Эти негодяи повредили наш корабль, – сказала она.

За окнами начало светать. Темнота чуть рассеялась, и из кабины управления Каргилл увидел, что справа плескалось озеро, дальний берег которого скрывался в серой дымке.

Лела по-прежнему сидела у пушки.

– Уже довольно светло. Попробуй взлететь, – предложила она.

Надежда поддерживала ее мужество всю эту долгую ночью – надежда, что утро вдохнет жизнь в их поврежденный корабль. Но ей не суждено было сбыться – это стало ясно буквально секунды спустя, когда Каргилл нажал на все педали и рычаги до отказа, но безрезультатно.

– Мы попробуем еще, – сказала девушка усталым голосом, – когда взойдет солнце.

Каргилл только отмахнулся.

– Твой отец имеет какое-нибудь влияние на боссов? – спросил он.

Лела пожала плечами:

– Кармин он как будто нравится.

Каргилл про себя удивился этому, а вслух сказал:

– Может быть, если мы поговорим с ними, мы узнаем, чего они хотят.

Из разговора между Кармин и Тенью, который он слышал больше месяца назад, Каргилл сделал вывод, что за ним ведется охота.

– Я думаю, тебе надо попробовать связаться с отцом и узнать, сможет ли он сюда прилететь. Мы постараемся продержаться до тех пор, пока он не прибудет, а тогда, если это будет возможно, ты сможешь уйти с ним, – предложил Каргилл.

– А как же ты? – побледнела она.

Каргилл ответил не сразу. То, что он сейчас ощущал, было трудно описать или объяснить. Это было хорошо знакомое ему чувство, которое он неоднократно испытывал в минуту смертельной опасности, которое давало ему возможность еще в Корее бежать вперед под огнем противника, чувство, с которым он всегда шел в бой. Он как бы раздваивался и смутно, как сквозь легкую дымку, видел себя со стороны лежащим, бегущим, кричащим, стреляющим, как того требовала ситуация. Сейчас он начинал испытывать то же состояние.