Текст книги "Дикие земли (СИ)"

Автор книги: Алесандр Шамраев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

      При ярком свете свечей, факелов и светильников из вороха темной ткани был извлечен мужчина средних лет, с дырой в груди. Мне он был незнаком, но кто то из прибывшей прислуги узнал в нем ученика башмачника – сапожника, что прибыл несколько лет назад в крепость вместе с выписанными из столицы белошвейками и портнихами. Круг подозреваемых стал сужаться....

      Вскоре появился и комендант крепости. Увидав убитого, он крепко выругался. Оказывается вся прислуга получила приказ ночью свои комнаты не покидать и даже были выставлены парные посты из числа крепостной стражи, которые должны были следить за этим.

      – Ваши подчиненные, вам и разбираться с ними. Вижу тут дисциплиной даже не пахнет. Если будет установлено, что постовые бросили службу, они будут повешены без всякого снисхождения. Черт знает что твориться в замке. За несколько часов второе покушение. Не удивительно, что вы не смогли сберечь жизнь герцога. Меня не беспокоить пока я сам не проснусь и установите всех, кто хоть как то был связан с этим учеником, вплоть до того, кто и когда у него заказывал туфли или сапоги.

5.

      Как только я вошел в спальню, из под одеяла показалась голова Марии: – Тюдор, я требую немедленных объяснений, что тут произошло!

      – Дорогая, а давай ты потерпишь до утра,– не удержался я и повторил её любимую ночную фразу.

      Она тут же взвилась в постели и даже уселась, не забыв прикрыться одеялом: – Как это до утра? Сам ты, когда на тебя хош нападает, до утра ни разу не терпел. А ну рассказывай, пока я не рассердилась...

      ....– О том, что их было двое и вторая была женщиной, я никому не говорил, вдруг есть ещё сообщники, а если раньше времени их вспугнуть, то они затаятся и никак себя не проявят.

      – А почему ты решил, что второй человек был именно женщиной?

      – По стуку её каблучков и дробному топоту, что свойственен спешащей женщине или ребенку.

      – А ну ка признавайся Тюдор, с каких это пор ты стал разбираться в женских шагах и походке?

      – Да с тех самых, как некоторое время служил одной знатной особе, в свите которой состояли почти одни девушки, которые нормально ходить не могли, а всё время бегали и куда то торопились. Да и сама эта особа не отличалась особой степенностью...

      Мария на некоторое время затихла, что позволило мне спокойно раздеться, не забыв правда разместить оружие на отведенных ему местах, и забраться к ней под одеяло.

      -Так это что получается, ты всю ночь не спал и охранял меня? – Вроде того,– зевая согласился я, пробираясь сквозь сплетение её рук к груди. – Бедняжка, ты же устал, а ну ка руки по швам, отворачивайся, а я тебя обниму. – Не получится, пока я не получу своего снотворного, – заснуть не смогу, – Мария тяжело вздохнула, перестала сопротивляться моим поползновениям и легла на спину

      – И когда же ты насытишься? Нянька предупреждала, что главное выдержать первый месяц, а потом всё образумится и войдет в жизненную колею, так у нас с тобой второй месяц кончается....

      – А дорога не в счет, там ты меня держала на голодном пайке и я вынуждено копил силы, так что наш месяц только начинается.

      На мои ласки она почти не реагировала,– Ты особо не усердствуй, я ещё не восстановилась от того кошмара, что был сегодня вечером, вот уж не думала, что я способна на такое безумство чувств. Если готов, то забирайся на меня и делай свое дело,– дважды повторять мне не надо было.... Заснул я после этого мгновенно, даже голова не успела коснуться подушки, только почувствовал, как горячие руки обняли меня, а острые холмики прижались к моей спине.

      Выныривал я из сна очень тяжело и неохотно. Состояние было такое, словно я несколько часов без перерыва и отдыха занимался фехтованием и такал мешки с песком. Мария, полностью одетая, сидела у столика и внимательно рассматривала мой клинок в дорогих ножнах, на её голове блистала диадема и я что то не заметил, что бы под платьем у неё была надета кольчуга.

      – Ну вы и спать здоровы ваше величество,– приветствовала она меня с улыбкой,– уже полдень минул.

      – Утро вечера мудренее, поэтому утром так ничего не хочется делать,– так же с улыбкой ответил я. – А позвольте поинтересоваться сударыня, почему вы без кольчуги и где ваша корона?

       – Ах сударь, открою вам страшную тайну,– королевские короны не предназначены для постоянной носки и одеваются только в торжественных случаях, а для повседневности предназначены как раз вот такие простенькие диадемы. И вообще Тюдор, ты часто видел меня в короне, или может быть твой отец носил её постоянно? – упоминание об отце несколько омрачило мое настроение, ведь предстояло закончить только начавшееся расследование, а Мария словно не замечая некоторой хмурости на моем лице продолжила,– А кольчугу я специально не одела, так как ты наверняка не выдержишь и будешь распускать свои ручищи, из-за железа ты толком ничего не почувствуешь, а значит начнешь тискать меня сильнее и синяки мне обеспечены. Тем более, что завтрак я распорядилась накрыть в гостиной и поухаживаю за тобой сама, без всяких служанок. Только учти, в купальню я с тобой не пойду, во первых я там уже побывала, а во вторых не для этого меня одевали и причесывали, что бы ты все смял и растрепал....

      После водных процедур ко мне вернулось благодушное настроение, однако Мария на мои уловки не поддалась и ловко увернувшись, отправилась в гостиную, готовясь кормить меня. Поздний завтрак был восхитителен может быть по тому, что мы были вдвоем, а может быть по тому, что я был здорово голоден. Нам никто не мешал и пока я насыщался, Мария пересказывала мне последние новости, которые ей поведала госпожа Рина, когда девушки приводили её в порядок и одевали.

      – Представляешь вся смена стражников назначенная на охрану крыла для слуг была опоена сонным зельем,– и те кто нес службу и те кто должен был их сменять и проверять. По-крайней мере ещё час назад их невозможно было ни растолкать, ни разбудить, все спали мертвецким сном. Сейчас лорды Сиг и Джастин опрашивают кухарок, с тем что бы установить, кто получал питье для стражи и кто доставил его в караульную комнату. Только, по-моему, они ничего не узнают, кухарки напуганы и путаются в своих словах, со всем соглашаются и постоянно плачут.

      У кого прятался ученик башмачника так и не установили, все божатся и клянутся, что его не видели и как он попал в замок, никто не знает. Правда лорд Джастин установил, что он ухаживал за одной из горничных, но обыск в её комнате ничего не дал, а сама она ночевала не одна а со своей подругой.

      У этого Жака под тряпьем был двойной арбалет очень искусной работы, на болтах были такие же зазубрины как и на той стреле, однако и в его комнате ничего не наши,– ни лука, ни стрел и ничего подозрительного, Кроне полновесного мешочка с золотыми монетами.

      Я внимательно слушал, а сам прикидывал, как не вызывая подозрений показать Марии всех тех, кто прибыл в замок после моего отъезда, а заодно и служанок, горничных и тех, кто имеет доступ к нашим покоям, включая банщиц и водоносов.

      – А скажите сударыня, вы собираетесь шить себе свадебное платье, или по привычке обойдетесь дорожным костюмом? Этот вопрос застал Марию врасплох, и она захлопала глазами, а я продолжил,– До нашей свадьбы не так то уж много времени, всего два дня, не считая сегодняшний и портнихам придется изрядно потрудиться, что бы успеть приготовить вам парадное платье и более простые – на второй и третий день пира. Пожалуй я соберу всех белошвеек и портних и попытаюсь им объяснить какие платья носят в моем королевстве. С вас просто снимут мерки, а платье будет одним из моих подарков для вас. У меня и ткань уже приготовлена.... И не надо стрелять в меня глазками, я на эти уловки не поведусь, платье вы увидите только на примерке в день свадьбы.

      – Тюдор, ты чудовище, мне и раньше говорили про тебя что ты злой и бессердечный, а теперь я сама в этом убеждаюсь. Как ты ко мне, так и я к тебе, – до самого вечера ко мне не прикасайся! Я на тебя обиделась!

      Мы бы наверное так бы и сидели препираясь до самого вечера, но через пол часа раздался деликатный стук в дверь и в гостиную вошли оба начальника охраны,– лорд Джастин – комендант крепости и барон Сиг – начальник моей личной охраны.

      – Что то срочное господа? – Не сказать что очень, но согласно вашего приказа из крепости никого не выпускают, а многие гости хотели бы убыть в свои поместья для подготовки к вашей свадьбе.

      – В отношении кого-нибудь есть какие либо подозрения? – Увы милорд, ни каких. Никто из них гостевых покоев не покидал, по крепости и замку ночью не бродил,– лорд Джастин развел руками.

      – Что ж, если ни в чем предосудительном никто не был замечен, то пусть едут, готовятся. Что стало известно о погибшем стражнике?

      В этот раз инициативу на себя взял Сиг: – Мечник Стеф, потомственный стражник, в возрасте семнадцати лет поступил по протекции отца в охрану крепости, ни в чем замечен не был, ухаживал за одной из белошвеек, некой Фридой и дело, говорят, шло к свадьбе, по крайней мере он частенько оставался на ночь в её комнате. Фрида прибыла сюда вместе с группой портних и мастеров, коих выписала из столицы леди Рина, по рекомендации некоторых своих подруг после вашего отъезда в Дикие земли милорд. Сейчас Фрида переживает смерть своего жениха и из комнаты не выходит, за ней ухаживает одна из её подруг. Допросить её не удалось, так как она непрерывно плачет и рыдает.

      – Хорошо Сиг, распорядитесь подготовить эскорт, я убываю к барону де Крузак, мне вчера сообщили, что он серьезно болен, хочу навестить его. И распорядитесь кто-нибудь собрать всех портних, я доведу до них какое свадебное платье я хочу видеть на своей жене. Соберите их в красном холле через пятнадцать минут, а заодно и белошвеек пригласите и старика башмачника.

      Дорогая, не надо хмуриться, во первых я не надолго, не более чем на час – визит вежливости, а во вторых тебе сейчас принесут наши фамильные драгоценности и ты должна будешь определить, что на тебе будет одето во время свадебного пира, а что ты оденешь на второй и третий дни. Думаю советы леди Рины и твоих фрейлин будут как нельзя кстати. Пойдем, я покажу тебе где что хранится.

      С недовольным видом Мария последовала за мной, но я то видел, как заблестели её глазки, а уж потом за нами последовала и стайка её девиц, которые достаточно громким шепотом переговаривались и оценивали стать и достоинства внешнего вида моей охраны.

      В небольшом зале, где хранились все женские драгоценности на специальных подставках, в ларцах или сундучках, было сумеречно. Я распорядился зажечь свечи и открыть всё, что под недовольное ворчание смотрителя драгоценностей и было сделано.

      – Вран, – обратился я к нему, – ты пока с фрейлинами отбери те украшения, которые по твоему мнению будут наиболее уместны на свадебном платье и прическе миледи, а я перекинусь с ней парой слов наедине. Леди следуйте за мной.

       Как только мы вышли из зала, я схватил Марию за руку и потащил в сторону. Несколькими переходами и коридорами мы прошли в маленькую каморку, из которой открывался прекрасный вид на красный холл, где уже толпились приглашенные мастерицы.

      – Смотри внимательно и ищи знакомых по столице, дворцу отца, герцога дю Плесси, просто знакомые лица. После я зайду и заберу тебя отсюда. Будь осторожна, тут хорошо всё слышно.

      – Так ты специально собрал их здесь, что бы я могла кого то узнать? А как же сюрприз с платьем?

      – Мария, да какие тайны у меня могут быть от тебя, к тому же в платьях я совсем не разбираюсь, по мне, так самый лучший твой наряд, это когда ты лежишь обнаженная рядом со мной. Всё, я пошел, смотри внимательно, всё таки времени прошло достаточно много.

      Как только я вошел в красный холл, все затихли, присели в низких поклонах и склонили головы.

      – Лорд Дждастин, здесь все? – Кроне Фриды милорд, она спит. – Пошлите за ней и побыстрее, я не хочу, что бы потом какая-нибудь мастерица по незнанию испортила свадебное платье.

      Фриду вскоре привели, глаза и нос у неё были действительно красными, в руках она держала скомканный платок, который постоянно подносила к лицу и вытирала слезы. Всё бы ничего, да вот только взгляд был напряженным, острым и ни как не соответствовал горю девушки.

      – Я собрал вас для того, что бы довести раз и навсегда требования к тем платьям и нарядам, которые вам предстоит шить для моей супруги, её величества королеве Анне-Марии. Первое требование – вырез спереди должен быть небольшим и целомудренным, если фасон платья предполагает большое декольте, то оно должно быть прикрыто кисеей или кружевами, тоже самое касается и открытой спины. Свадебное платье на первый день пира должно быть с глухим воротом и сшито вот из этой ткани,– по моему сигналу в холл внесли отрез золототканой парчи и я услышал восхищенные вздохи. – Рукава длинные, не очень широкий подол без всяких подъюбников и корсетов, лиф должен идти клином вниз, талия заужена. Сиг, подай мой рисунок,– и я показал всем присутствующим каким должно быть платье по внешнему виду. – Сразу же предупреждаю, – шлейфа на платье или на головном уборе не будет, в моем королевстве их не носят, а на корону, в которой будет её величество, его крепить не пристало.

      Второе и третье платье сошьёте исходя из моих указаний, но уже по своему вкусу из этой ткани,– и вновь по моему знаку внесли отрез серебряной парчи и кусок полупрозрачного шелка расшитого золотыми и серебряными цветами. Если у кого есть какие вопросы, то лучше спросить сейчас, за каждый испорченный кусок строго спрошу. Примерка и подгонка свадебного платья состоится только за несколько часов до начала пира,– это мой сюрприз для королевы, она ничего не должна знать, а тем более видеть. Для отвода глаз одна или две мастерицы должны будут в своей мастерской начать шить обычное свадебное платье, которые принято носить в наших краях. Всем всё понятно?

      Подождав немного времени, я развернулся и в сопровождении своей охраны покинул красный холл.

      Вернувшись за Марией, я заметил как она побледнела и даже закусила палец руки, что бы наверное не закричать.

      – Та, которую зовут Фрида,– это умершая более семи лет назад благородная девица Джильдина, – любовница моего отца, которая чуть было не стала моей мачехой. Она всего то на два года старше меня, а в четырнадцать лет уже запрыгнула в постель королю. Говорили, что её отравили завистники и поэтому она распухла и стала безобразной. Хоронили её в закрытом гробу, после её смерти отец приказал схватить и казнить несколько человек из своего окружения, которые смели ему открыто перечить, правда это были мелкие сошки, ни одного крупного лорда тронуть он не посмел.

      – Ну вот, теперь мы нашли и вторую соучастницу, осталось установить, а нет ли среди этих мастериц и третьей убийцы. Теперь понятно, почему стражнику спокойно перерезали горло на стене и почему он не поднял тревоги. Ты умница, веди себя осторожно, а за этой Фридой я установлю наблюдение на пару дней и постараюсь выяснить, кто стоит за её спиной и кто ещё замешен не только в покушениях на тебя, но и в смерти моего отца.

      Перед входом в помещение, я позволил себе провести рукой по спине Марии, задержавшись чуть ниже. Она тут же одарила меня гневным взглядом.

       – Ну вот, теперь всем сразу станет понятно, что я домогался тебя, а ты меня отвергла, а то уж больно вид у тебя был испуганный. Я быстро вернусь.

       По дороге во двор, где меня уже ждал оседланный жеребец, я встретил тысяцкого Джамала, который сКронно сторонился всех и старался не привлекать к себе внимания.

      – Джамал, что то случилось? Твоя тысяча разбежалась? – Если б это было так мой король, всё намного хуже. Я должен был привести к тебе своих отборных воинов, а моя тысяча лучшая в нашем войске, а привел больше двадцати тысяч. Ты ругаться не будешь? Честное слово, Джамал не виноват, они как то сами по себе последовали за нами сначала на берег Дикой, а потом ещё и местные присоединились. Понимаешь, мой король, старейшины решили, что твоя свита должна быть многочисленной и соответствовать твоему положению верховного вождя и воплощения нашего бога, а что бы никого не обидеть из воинов, он решили отправить к тебе почти всех, кто ошивался на становище и роптал на безделье, завидуя нашим, которые получили и земли и золото и женщин.

      – Понятно Джамал, старейшины решили избавиться от недовольных, а тут и случай такой удобный представился. Ладно, разберемся, и эти теперь твои тысячи нам не помеха. Жалую тебя титулом князя, как Рондо и Тахира. Ты лучше расскажи, как там в заречье дела, никто не обижает моих воинов?

      – Что ты мой король, кому там обижать? Местные племена с радостью вступили в нашу орду и теперь старики размышляют, а не создать ли им, как в легендарные времена, каганат под твоим мудрым руководством, или продолжать остаться в твоем королевстве.

      – И что решили? – Да ничего, как обычно. Решать предстоит тебе. А ещё они просили, по возможности, прислать горбатых лошадей, уж больно они приспособлены для наших степей. На таких хорошо товары возить в дальние страны.

      Я отвел Джамала в сторону и переговорил с ним наедине, ставя задачи по охране Анны-Марии и наблюдению за портнихами и белошвейками. Описав ему Фриду, я приказал глаз с неё не спускать и предупредил, что она очень опытная и умелая убийца.

      – Всё это надо делать в строжайшей тайне, что бы никто не догадался и раньше времени не вспугнул заговорщиков. Если понадобиться, то пришли в крепость ещё сотню своих героев.

      – Нет, сотня – это много, пришлю десяток лучших охотников и следопытов. От них никто не скроется, а прятаться они умеют так, что их не заметишь, даже если будешь стоять рядом.

      – Ну это ты князь приврал,– я заметил, как мой новый военачальник довольный заулыбался, когда я назвал его князем. – И ничего я не приврал. Сейчас во дворе находится два десятка твоих гвардейцев на охране. Ты их видишь король? – Я демонстративно покрутил головой по сторонам и действительно никого не заметил, – А они здесь, так что не беспокойся, всё сделаем как надо....

      Земли де Крузака находились недалеко от крепости, а его небольшой замок был виден даже в пасмурную погоду из восточной башни. Это были единственные земли в округе, которые не входили в наш феод. Как так произошло я не знаю, но де Крузаки были независимыми ленными владельцами, и сделано это было якобы ещё самым первым королем из династии Солей.

       Ворота мне открыли без всяких вопросов и проволочек, – или были предупреждены, или узнали герб на штандарте. Управляющий тут же появился на крыльце, с достоинством поклонился и повел меня в покои барона. Большая и просторная комната утопала в тяжелом запахе лекарств, притираний и всевозможных микстур. Болезнь, казалось, плавала во всем этом благовонии. Сам барон лежал обложенный подушками и теплыми одеялами, желтый цвет кожи говорил о реальной болезни, а глаза с красными прожилками наводили на мысль о вампирах.

      – Я знал, что ты придешь Тюдор,– прокашлял старик и я увидел красную слюну на его платке. – Оставьте нас наедине. – Дождавшись, когда все вышли из комнаты, он поманил меня пальцем и заставил наклониться к своей голове: – Мне тяжело говорить громко, поэтому слушай мой сип. В крепости три убийцы, кто они такие я не знаю, руководит их действиями кто то из ближнего окружения твоего отца, кто метил на его место. Засунь руку под подушку, да не сюда, а с моей стороны. Это болты, которыми был убит Карл. Если найдешь кузнеца-оружейника который их сделал, найдешь и заказчика. Там же под подушкой небольшой ларец, забери его себе и дома прочитаешь. Карл предчувствовал свою смерть и оставил тебе послание, оно там, там же несколько очень важных документов,– он вновь надсадно закашлял и тонкая струйка крови появилась в уголке рта. Отдышавшись, он продолжил: – Больше в моих услугах Марше не нуждается, я знаю этот яд, которым меня отравили, всё выглядит словно я тяжело заболел лихорадкой, точно так же отравили твою мать. Король не смог или не захотел ей простить то, что она выбрала твоего отца а не его. Меня отравил, вероятнее всего, мой управляющий,– он невесело усмехнулся,– дальний родственник и теперь единственный наследник.... Расскажи, как погиб мой сын.

      – А кто вам сказал, что он погиб? Он просто сменил свой титул и поименование. Теперь он лорд Бартоламью, принц Сантира, – это что то типа нашего герцога, хотя от титула герцога Рокана он отказался. Жив, здоров, наверное скоро женится, так как его усиленно обхаживают не менее десятка красавиц из подвластных ему племен. А слух о его гибели мы распустили, что бы Пьер Марше не стал мстить вам за то, что его сын не выполнил его поручение и не покончил со мной в Диких землях. Ещё двух его шпионов мы выявили уже возвращаясь в Хрустальное королевство и их казнили.

      Барон прикрыл глаза: – Хоть одна радостная новость за все последние годы. Я постараюсь написать письмо Барту, его передадут вам на днях, а мои земли и всё имущество заберите себе. Завещание я составил надлежащим образом, что бы этим королевским прихвостням ничего не досталось, – он вновь закашлялся, трясущейся рукой залез под одеяло и достал от туда серый пакет, запечатанный несколькими печатями. – На, возьми, после моей смерти обнародуй мое завещание, а моему мальчику передай, что я его очень люблю. А теперь иди, я очень устал.

       Словно услышав его слова в помещение вошел древний старичок – лекарь. Щуря свои подслеповатые глазки он прошамкал: – Больному нужен покой, всё, свидание окончено.

      Вслед за ним бочком пролез управляющий, который сразу же обратил внимание и на ларец и на серый пакет с печатями в моих руках. Скрывать я не стал, а достаточно громко произнес: – Здесь последняя воля барона де Крузак изложенная в его завещании. Будет вскрыта после смерти барона в присутствии родных и близких, а за неимением их, наиболее знатных лордов герцогства. Желаю вам здравствовать барон и поскорее поправиться, тогда и надобность в вашем завещании отпадет,– повернувшись на каблуках и ощущая, как взгляд управляющего полный ненависти жжет мне спину, я отправился на двор. Само свидание не заняло много времени и коней даже не рассёдлывали. Не оглядываясь и не дожидаясь провожатых, я покинул замок и отправился восвояси.

      По прибытию мне доложили, что её величество ещё всецело поглощена примеркой украшений и из залы не выходила, так что у меня выдалось свободное время, что бы изучить содержание ларца попавшего мне в руки. Впервые за долгие годы я находился один в рабочем кабинете отца. Во всем чувствовалось его присутствие,– приборы, бумаги были расставлены именно так, как он любил, – что бы всё было под рукой и на своих местах. Сев в кресло я откинулся на спинку, честно говоря, было немного страшновато открывать ларец, словно там могла таиться какая-то опасность. А ведь вполне могла таиться,– оснований верить или доверять барону у меня не было, так что я решил подстраховаться и пригласив в кабинет двух своих стражников, что бы на всякий случай были под рукой. Кончиком своей шпаги я откинул крышку, но ни ядовитого дыма, ни запаха я не ощутил и не заметил. Подцепив небольшую стопку бумаги я приподнял её и только после этого, предварительно надев перчатки, взял её в руки. Это действительно было большое послание моего отца, его подчерк я узнал сразу...

      "... Тюдор, если ты сейчас читаешь эти сроки, то значит я все таки не уберегся и проклятый Марше достал меня, а значит настала пора тебе узнать всю правду...

      ... После безвременной кончины последнего из рода Солей трон Хрустального королевства опустел и на совете лордов были рассмотрены три кандидатуры в короли,– твой отец, Пьер Марше и Арман дю Плесси. Так как Арман сразу отказался от трона, осталось два претендента. Мнения разделились и с небольшим преимуществом победил Пьер, как наиболее слабый среди нас, а значит более зависимый от лордов. Однако в моем поражении была и своя положительная сторона, узнав, что я не стану королем, твоя мать, леди Изабелла, согласилась стать моей женой, отказав при этом Марше. Мне было предложено покинуть столицу, что бы не возникло борьбы за престол, что сразу же после свадьбы я и сделал. Через два года родился ты, а ещё через год Изабелла скоропостижно скончалась и у меня были веские основания считать, что это дело рук короля, который не простил ей унизительного отказа. Я обвинил его в этом на одном из приемов во всеуслышание и потребовал собрать совет верховных лордов, однако моим доводам не вняли, мне навсегда запретили появляться в столице и крупных городах, а Марше, что бы затихли разговоры, срочно женился на леди Луизе. Бедняжка любила Армана, но против воли родителей не пошла. Счастья в браке она не нашла. Дело в том, что и я использовал яд против Пьера, однако не с целью лишения его жизни, а с целью сделать его бесплодным и я преуспел в своем плане. Не трудно догадаться, кто настоящий отец принцессы, ведь ради её счастья он все эти годы служит этому ничтожеству....

      .... Лучше преданный враг, чем друг-предатель. Все эти годы де Крузак держал меня в курсе всех планов короля и по мере своих сил помогал им противостоять. Однако некоторое время назад король перестал присылать ему инструкции и требовать отчетов о моем поведении. Это привело нас к уверенности в том, что он что то задумал, тем более, что был пущен слух о твоей смерти в Диких землях, в который я, естественно, не поверил, так как не вернулся ни один варвар, что отправился с тобой. А вот если король в это поверил, то остался только один единственный представитель ненавистного рода Конде, с которым стоило побыстрее расправиться и прибрать все его земли и имущество в свои руки....

      – Отравления я не боюсь, за многие годы в замке отработан до мелочей процесс приготовления пищи для нашей семьи, а все повара и кухарки проверены не одну сотню раз, а вот новые люди меня стали пугать. Но не дело Конде бояться опасностей, мы всегда шли им навстречу....

      .... Де Крузак предупредил меня, что король использует в своих интригах кого-то из моего ближнего окружения, человека которому я всецело доверяю, однако тут моя интуиция меня подводит и предателя я так и не нашел. Я даже не знаю на кого думать, хотя кое какие сомнения у меня все таки появились, ими я поделился с бароном и при благоприятных обстоятельствах он тебе о них поведает. Прислушивайся к его советам и словам...

      ... В моем кабинете за портретом твоей матери есть тайная ниша, в которой до поры до времени хранятся очень важные документы, настолько важные, что они могут уничтожить Марше и как короля и как человека. Считаю, что ими пришла пора воспользоваться, сними с них списки и отправь секретарю совета верховных лордов с припиской, что оригиналы хранятся в надежном месте и могут быть представлены по первому требованию. Будь осторожен, если король узнает о том, что они у тебя в руках и могут попасть к членам совета, он пойдет на все, вплоть до обвинения в государственной измене и начале военных действий....

      ... Мой мальчик, я постарался правильно воспитать тебя, всегда и везде помни, что ты Конде....

      Я сложил листки опять в ларец, закрыл крышку и откинулся на спинку кресла. Вот это водоворот интриг и человеческих судеб. И ведь с годами он не исчез, а стал более изощренным. Много чего нового я узнал для себя, всё это следовало очень тщательно обдумать и только после этого придти к каким-то выводам и принять решения. В таинственную нишу за портретом матери я заглядывать не стал, на сегодня с меня и так хватит всяческих тайн и домыслов. В первую очередь мне предстояло очертить ближний круг доверенных лиц отца и попытаться самостоятельно определить кандидатов на роль предателя. Хотя один претендент у меня уже был,– слишком много недостатков и недосмотров было выявлено в охране крепости и внутренних покоев замка, а это наводило на определенные мысли.

      Дверь кабинета приоткрылась и появилась голова одного из моей охранной сотни: – Брат, к тебе твоя жена, пропустить? – Конечно пропустить, но впредь всех предупреди, что меня надо сначала ставить в известность, что она пришла, а потом уж пропускать. – Я всё понял брат.

      С недовольной миной в кабинет вошла Мария: – Так вот ты куда спрятался от меня и что это за порядки Тюдор? Меня почему то сразу же не пропустили к тебе в кабинет, – ты что, здесь кого то прячешь? – и она подозрительно осмотрела комнату.

      – Дорогая, мои варвары преданны лично мне и пока ты для них ещё чужой человек. Своей ты станешь только тогда, когда родишь мне сына. – А если первой родиться дочь, тогда как? – Дорогая, я что то непонятно сказал? Да пусть дочерей будет хоть две, хоть три, для них ты своей станешь только после рождения сына. Они и у себя детей считают только по сыновьям, так что если Тахир или ещё кто-то скажет, что у него трое детей, то значит у него три сына, а дочерей – сколько бог на душу положит. Так что не обижайся на этих диких, но очень гордых воинов. Ты хотя бы обратила внимание, что многие из простых варваров зовут меня братом? Это означает, что я член их семьи, рода, племени,– а это очень высокая честь, даже для меня,– быть родственником почти всех моих храбрецов-воинов. Кстати князь Джамал вместо моей отборной тысячи привел в наши земли более двадцати тысяч всадников. Вот такие у них порядки, ждешь тысячу, а прибывают чуть ли не все, кто уверенно сидит в седле и держит клинок в руке. К этому тоже надо привыкнуть, особенно когда приглашаешь кого либо из варваров в гости или к себе за стол или к своему костру.

      – Да ладно тебе пугать меня,– она обошла стол и уселась ко мне на колени,– ты лучше скажи, где ты достал золотую ткань, я впервые вижу такую красоту. – Это добыча одного похода в пески. – А у тебя ещё есть? Хочу не только свадебное платье такое, но и парадное, для торжественных приемов.

      – А то, которое тебе сошьют для этого не подойдет? – Конечно нет. Это платье одевается от силы два, три раза в жизни,– на свадьбу, по прошествии двадцати пяти лет со дня свадьбы и, по-моему, пятидесяти лет. Надо будет уточнить у Рины, она специалист в этих вопросах. Представляешь, она сказала, что накануне свадебного пира мы должны будем провести ночь по отдельности, а когда я сказала, что мы уже провели обряд и являемся мужем и женой, она ответила, что всё равно и традиции надо чтить.